Глава 4

Никто из веселящихся матросов не заметил человека, неподвижно стоящего на мостике корабля. Скрывшись в тени, он с неослабевающим интересом наблюдал за происходящим.

Так, значит, вот она какая, очаровательная Джулия Маршалл, думал он, воочию убеждаясь, что в рассказах об этой девушке первый помощник ничуть не погрешил против истины. По ее смоляным волосам пробегал серебристый отблеск, тонкое и выразительное лицо казалось олицетворением прелести, ожившей скульптурой.

Даже издалека Дерек Арнхардт видел, что природа щедро одарила его юную пассажирку. Он пристально наблюдал за тем, как вздымается ее грудь во время пения. Несравненные формы, думал он и пошевеливал пальцами, словно лаская упругую, нежную плоть. Он уже давно не был близок с женщиной и потому не мог упустить случая всласть полюбоваться одной из самых прекрасных представительниц этой половины человечества.

Вдруг что-то отвлекло его внимание, и капитан понял, что матросы передают из рук в руки флягу. Он ударил кулаком по деревянным поручням. Именно по этой причине он запретил пассажиркам появляться на палубе. Женщина на корабле – плохая примета, особенно на таком корабле, как «Ариан». Джулия явно не сознавала, какие чувства она пробуждает в матросах.

Наконец капитан заметил промелькнувший на лице девушки испуг. Она начала бочком отодвигаться от толпы, держась у поручней. Вот и хорошо. Может быть, все обойдется. Чуть попозже надо будет послать вниз Гарриса и остальных офицеров, чтобы прекратить попойку. А пока пусть команда повеселится – все равно ее ждет наказание за пьянство во время плавания.

Капитан задумчиво пососал трубку, размышляя о том, что испуг наверняка станет для Джулии хорошим уроком. Несомненно, теперь она до конца плавания не выглянет из каюты.

Дверь за спиной Арнхардта отворилась, и, обернувшись, он увидел приближающегося Эдсела Гарриса. Разглядев толпу на палубе, первый помощник громко ахнул и воскликнул, обращаясь к капитану:

– Сэр, она покинула столовую час назад, сказав, что хочет лечь пораньше. Я и понятия не имел, что она ускользнула на палубу. А матросы, похоже, захмелели…

– Они пьяны, – бесстрастно подтвердил Дерек. – Кто-то вынес на палубу флягу, и то, что начиналось как невинная забава, превратилось в непристойную попойку.

Объясняя, в чем дело, он смотрел в глаза Эдселу, а когда вновь перевел взгляд на палубу, то не смог удержаться от встревоженного возгласа:

– Черт побери, на нее кто-то напал! Сию секунду позовите сюда…

Но Эдсел уже бросился вниз, прыгая через две ступеньки, и крикнул, приказывая Уотсону и Джастису немедленно подняться на палубу, прихватив оружие. Они откликнулись тревожными голосами, желая знать, в чем дело, однако Эдсел сказал, что объяснять некогда и велел товарищам поторопиться.

Не прошло и минуты, как все трое выбрались на палубу, держа пистолеты наготове. Несмотря на хмель, матросы сразу заметили офицеров, и веселье тотчас прекратилось, словно незримая гигантская рука заткнула рты всем сразу.

В тишине отчетливо звучали лишь приглушенные крики и стоны Джулии, борющейся в темноте с Шедом. Матросы расступились перед приближающимися офицерами, которые ловко перешагивали через разбросанные по палубе канаты.

Придавив Джулию к палубе своей тяжестью, Шед Харки пытался войти в нее. Выругавшись, Эдсел пнул боцмана тяжелым сапогом, и тот отлетел в сторону с воплем боли. Флойд быстро помог Джулии подняться, и она благодарно обмякла в его объятиях, пытаясь прикрыть наготу обрывками одежды.

– Отведите ее в каюту, – распорядился Эдсел. – И побудьте с ней, пока не убедитесь, что она не пострадала. Уотсон, помогите мне утащить этого мерзавца в трюм и заковать в кандалы. Чует мое сердце, на этот раз он легко не отделается.

Джулия стояла неподвижно, уткнувшись лицом в грудь Флойда Джастиса.

– Вы позволите отнести вас в каюту? – обеспокоено осведомился он.

В ответ Джулия слабо пролепетала, что может идти сама. Она сгорала со стыда, мысленно упрекая себя в глупости и безрассудстве. Еще несколько секунд – и Шед овладел бы ею. Спастись удалось лишь благодаря отчаянным усилиям: в течение нескольких минут она ерзала по палубе, извивалась всем телом, металась из стороны в сторону. Содрогнувшись при мысли о только что пережитом ужасе, Джулия поняла, что сегодняшний вечер закончился бы для нее плачевно, не подоспей офицеры вовремя. Как же это унизительно – оказаться на виду у всей команды полуобнаженной… беспомощной…

Ощутив дрожь девушки, Флойд неловко похлопал ее по плечу, ведя к трапу.

– Все будет хорошо, – утешал он. – Самое страшное уже позади. Надеюсь, вы не пострадали.

Но едва они приблизились к ступеням, позади раздался негодующий рев, от которого, казалось, разверзлись небеса. Обернувшись, Джулия увидела, что Шед бьется в руках Эдсела и Гровера.

– Все равно я до тебя доберусь! – кричал он Джулии. – Ты же хотела меня, я знаю! Ты сама соблазнила меня, потаскуха! Ничего, ты от меня не уйдешь… – Запрокинув голову, он продолжал, обращаясь к невидимому в темноте капитану: – А с тобой мы еще посчитаемся, сукин ты сын! Попомни мое слово! Будь ты проклят, Айронхарт!

Внезапно он скорчился, издал протяжный стон и обмяк в руках офицеров. Джулия поняла, что один из них ударом заставил Харки замолчать. Не переставая дрожать, она начала спускаться вниз, благодаря небо за то, что Флойд избавил ее от продолжения безобразной сцены.

Как только они добрались до двери каюты Джулии, противоположная дверь распахнулась и на пороге возникла ее мать. Трясущимися руками она сжимала ворот халата.

– Боже милостивый! – прошептала она, покачнувшись и ухватившись за дверной косяк. – Джулия, что случилось?

Флойд помог Джулии войти в каюту, где она с облегчением повалилась на койку. Ее мать присела рядом, требуя рассказать о произошедшем.

Укрывая Джулию одеялом, Флойд поведал ее матери о нападении Харки, старательно выбирая выражения.

– Со мной все в порядке, мама, – выговорила Джулия, поражаясь внезапно охватившему ее спокойствию. – Он не успел совершить задуманное. Офицеры появились как раз вовремя.

Мать порывисто обняла Джулию:

– Но скажи, как ты оказалась на палубе? Я думала, ты давно в постели…

Джулия устало покачала головой, не поднимаясь с подушки.

– Сейчас это уже не имеет значения. Все кончено, и я не хочу об этом вспоминать.

Закрыв глаза, она старалась не слушать рассказ мистера Джастиса о том, что произошло. Он упомянул, что Шед Харки теперь закован в кандалы.

– Неизвестно, как поступите ним капитан. Мистер Гаррис утверждает, что Харки ждет виселица.

Об этом Джулии тоже не хотелось думать. Какая досада, что все получилось именно так! Почему Шед Харки заявил, что это она соблазнила его? Потому что она не отвернулась в ужасе и омерзении, впервые увидев его уродливое лицо? Должно быть, этот человек лишился рассудка. Напрасно она вышла на палубу. Происходящее поначалу казалось ей таким приятным и безобидным – тихая ночь, прекрасная музыка…

В дверь негромко постучали. Отворив ее, Флойд пробормотал:

– А, Дженкинс, это ты…

Открыв глаза, Джулия увидела, что на пороге стоит взъерошенный матрос, смущенно объясняя, что его прислал первый помощник Гаррис.

– Капитан хочет знать, не пострадала ли мисс Маршалл?

– Со мной все в порядке, – устало отозвалась Джулия, желая только одного: чтобы все ушли и оставили ее в покое. – Если не считать нескольких синяков и царапин, я не пострадала, и было бы лучше, если бы вы все позволили мне отдохнуть.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец матрос виновато проговорил, что капитан желает убедиться в этом. Джулия закрыла глаза, чувствуя, как все взгляды устремились на нее, а открыв их вновь, обнаружила, что над ней склонился слегка покрасневший Флойд.

– Боюсь, Дженкинсу придется осмотреть вас, мисс Маршалл. Когда-то он был врачом…

– Был врачом? – эхом повторила Джулия. – Мистер Джастис, я не понимаю вас.

– Он бежал из города, где прежде практиковал, из-за злоупотребления спиртным, – поспешно объяснил Флойд. – Один из его пациентов умер потому, что во хмелю Дженкинс перепутал лекарства. Капитан обращается к нему в тех случаях, когда нам требуется врач. Не беспокойтесь, он опытный и сведущий медик – конечно, когда он трезв. Он не участвовал в сегодняшней попойке. А сейчас позвольте ему осмотреть вас. Разумеется, ваша матушка может присутствовать при осмотре.

Стиснув зубы, Джулия согласилась на врачебный осмотр. Превозмогая подступающую ярость, она утешалась тем, что после этого все наверняка оставят ее в покое.

Осмотр оказался донельзя унизительной процедурой, но, по крайней мере, Дженкинс действовал быстро. Ему понадобилось не более нескольких минут. Покончив со своим делом, Дженкинс объявил, что мисс Маршалл и впрямь не пострадала: на ее теле нет ни кровоточащих ран, ни следов серьезных ушибов. Она отделалась лишь синяками.

– Я же говорила, что он ничего не успел, – раздраженно выговорила Джулия. – Ну теперь вы позволите мне отдохнуть?

– Я попрошу мистера Джастиса прислать вам немного бренди, чтобы успокоить нервы, – пробормотал врач, покидая каюту.

Мать помогла Джулии снять разодранное платье, упрекая ее за непослушание.

– Надеюсь, ты усвоила этот урок, дорогая. Радуйся, что все кончилось благополучно.

Эдсел Гаррис принес бутылку бренди и заставил Джулию сделать несколько глотков.

– Капитан всерьез обеспокоен, и я должен сообщить ему, что с вами действительно все в порядке.

– Он обеспокоен! – пренебрежительно фыркнула Джулия. – И, тем не менее, он прислал сюда вас. Видимо, беспокойство для него – не повод для личного визита. Он предпочел услуги.

Ее веки отяжелели, от бренди ее вскоре начало клонить в сон. Джулия закрыла глаза, слыша, как постепенно затихают, словно отдаляясь, голоса матери и Эдсела. Наконец ее окружила тишина, и Джулия погрузилась в блаженное забвение.

Она проснулась словно от толчка.

Серовато-розовый свет, проникающий в иллюминатор, подсказал ей, что ночь кончается, а на востоке восходит солнце. Джулия не могла понять, что разбудило ее. Напрягая зрение, она села и огляделась, замирая от предчувствия.

Ей не сразу удалось разглядеть человека, прислонившегося к столу. Испуганно ахнув, Джулия подтянула одеяло повыше, к самому подбородку, и спросила, с трудом сдерживая рвущийся из груди вопль ужаса:

– Кто здесь?

Звучный низкий голос ответил:

– Я решил доказать свою обеспокоенность, лично нанеся вам визит. Если я не ошибаюсь, вы высказали сомнения в моих чувствах в присутствии моего первого помощника, не постеснявшись назвать его лакеем. – В голосе проскользнула насмешка.

Лицо раннего гостя оставалось в тени, однако по его силуэту Джулия поняла, что капитан – крупный мужчина. Мысленно она представляла себе капитана желчным, сгорбленным стариком, пылающим ненавистью ко всему миру. Но сильный, мужественный голос, который наполнял каюту, никак не мог принадлежать старику.

Положив повыше подушки и оперевшись на них, Джулия глубоко вздохнула, втайне поклявшись не выдать испуг.

– Едва ли полночь можно назвать подходящим временем для визитов, капитан.

– Уже светает, мисс Маршалл. Жизнь на моем корабле начинается с рассветом. Разумеется, вы об этом и не подозреваете – ведь вы привыкли спать чуть ли не до полудня.

– Откуда вам известны мои привычки? – Джулия не упустила случая съязвить: – Вы же безвылазно сидите в своем убежище.

Капитан рассмеялся:

– Мне известно все, что происходит на корабле. Кроме того, я знаю своих матросов, особенно Харки. Полагаю, теперь вы поняли, почему я запретил вам появляться на палубе?

Каюту быстро наполнял свет, небо за иллюминатором приобретало розоватый оттенок неспелого арбуза. Джулия видела, что, капитан стоит, скрестив руки на груди и слегка расставив ноги. На его лицо по-прежнему падала тень.

– Ладно, не будем об этом. Вы лично нанесли мне визит. Позвольте поблагодарить вас за заботу. Как видите, со мной все хорошо. – Немного помолчав, Джулия спросила, как капитан намерен поступить с Шедом Харки.

Он откликнулся насмешливым тоном, приводящим Джулию в ярость:

– А как бы поступили с ним вы? Ведь он напал на вас, а не на меня.

Вспыхнув, Джулия выпалила:

– Право, не знаю!.. Ведь он был пьян, и хотя я сердита на него, я не желаю ему смерти. Мистер Джастис сказал, что на сей раз его наверняка ждет виселица. За прежний проступок вы изуродовали ему лицо.

– Я свято верю в то, что человек должен учиться на своих ошибках. После сурового наказания он редко повторяет их. Но Шед Харки – подонок, который вряд ли чему-нибудь научится, сколько бы раз его ни подвергали порке. Вчера ночью он мог бы без колебаний убить вас. Он убивал и раньше, еще до того как попал на мой корабль. Многие из моих матросов виновны в гнусных преступлениях, однако я караю их не за прошлые, а за нынешние проступки. – Помолчав, капитан мрачно добавил: – По-моему, я слишком долго терпел выходки Харки.

– Значит, вы повесите его?

– Придется, иначе он станет дурным примером для остальных матросов. Они решат, что правила можно нарушать безнаказанно. Теперь вы понимаете, что у меня нет выбора?

Мысли Джулии путались. Она и вправду злилась на Шеда, не желала видеть его. Но знать, что из-за нее погиб человек… В случившемся виноваты они оба. Слишком поздно она осознала, как глупо было выходить на палубу, да еще распевать в толпе матросов. Если бы она осталась в каюте, ничего бы не произошло.

– А может, следует просто высадить его в ближайшем порту? – с надеждой спросила она.

Долгое время капитан молчал, набивая трубку. Он чиркнул спичкой, раскурил трубку и выпустил дым. Аромат табака Джулия сочла приятным. Он полностью соответствовал облику этого загадочного человека.

– У вас слишком доброе сердце, – наконец произнес он. – Это похвально. Но попробуйте встать на мое место: я должен управлять кораблем, я просто не имею права оставить вчерашнюю выходку безнаказанной. Каждый матрос, который вчера выпил, получит в наказание три удара плетью. Все они знают, что на борту корабля я запрещаю пить. Харки однажды уже был наказан – за попытку изнасиловать пассажирку, и наказание стало весьма суровым, – продолжал капитан. – В тот раз я предупредил: еще одна провинность будет означать для него смерть. Видимо, он не воспринял угрозу всерьез, а мои матросы должны верить каждому моему слову.

– О Господи! – раздраженно перебила Джулия. – Почему для вас так важно, чтобы матросы боялись вас? Может, какие-нибудь физические недостатки заставляют вас требовать поклонения, как будто вы – сам Господь Бог? Или вам доставляет некую извращенную радость сознание того, что за глаза вас зовут Айронхартом? Неужто ваше сердце действительно из железа и вы не испытываете ни малейшего сочувствия к ближнему?

Но едва капитан заговорил, Джулия поняла, что ее шпильки не достигли цели. Тон Арнхардта ничуть не изменился:

– Мое дело – управлять кораблем, а это невозможно, если команда не будет относиться ко мне с уважением. Да, я требую от матросов только уважения. А если ему должен сопутствовать страх, так тому и быть. – После непродолжительной паузы он произнес: – Скажите, мисс Маршалл, что случилось бы, если бы Харки повезло, если бы вы пострадали? Неужели и тогда вы вступились бы за него? А может, вы потребовали бы предать его смерти?

Джулия медленно покачала головой, смаргивая горячие слезы досады:

– Не знаю… Я просто сожалею о случившемся. Пожалуйста, оставьте меня.

Но капитан не сдвинулся с места. Джулия укрылась одеялом с головой и затихла, чувствуя на себе пристальный взгляд собеседника. Его следующие слова ошеломили ее.

– Бесспорно, вы чудесно сложены.

Откинув одеяло, она недоуменно воззрилась на капитана. Рассвет уже наступил, и в каюте стало достаточно светло, чтобы рассмотреть лицо гостя. Джулия с удивлением обнаружила, что капитан Арнхардт весьма привлекателен. Его темные волосы имели оттенок крепкого кофе, длинные густые ресницы окаймляли глаза – черные, как мрачные воды болотСаванны.

Он оказался мускулистым мужчиной, с сильными руками и широкими плечами. Расстегнутая рубашка обнажала грудь, поросшую густыми курчавыми волосами. Этот живой покров шевелился при каждом вздохе.

Взгляд Джулии метнулся вниз, к панталонам, облегающим его длинные и стройные ноги. Этот человек завораживал ее. Его губы растянулись в иронической усмешке, крылья прямого носа подрагивали, пронизывающий взгляд словно проникал в самые дальние уголки ее души. В целом он производил угрожающее впечатление, и несмотря на свою решимость не выдавать испуг, Джулии захотелось поежиться под его немигающим взглядом. Он излучал силу и мощь, и, казалось, мог с легкостью задушить человека руками.

Наконец Джулия вновь обрела дар речи и возмущенно выпалила:

– Как вы посмели?

Капитан непонимающе усмехнулся:

– Даже издалека, с мостика, где я стоял вчера вечером, я сумел оценить вашу фигуру. Если я не ошибаюсь, Харки разорвал вашу одежду, выставив вас на всеобщее обозрение…

Он сорвался с места, подобно гибкой черной пантере, которую Джулия однажды видела в лесу. В мгновение ока он оказался рядом с Джулией, вызывая у нее желание вжаться в стену.

– Так я и думал – у вас зеленые глаза, – пробормотал он, – зеленые, как воды холодных течений в открытом океане. Но я вижу в них огонь. Уверен, когда в вас пробудится страсть, ваши глаза заискрятся, как морская вода на рассвете.

Джулия молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, чуть приоткрыв от удивления рот. Он ухмыльнулся:

– Вы считаете меня чудовищем, не так ли? Я избиваю матросов, протаскиваю их под килем корабля, дарую им жизнь или отнимаю ее. Все это вызывает у вас отвращение. Вот доказательство тому, как глупы женщины! Откуда вам знать, каким суровым и властным должен быть капитан, чтобы повелевать командой икораблем?

– Я… вовсе не считаю вас чудовищем, – с запинкой пробормотала Джулия, взволнованная его близостью. Капитан смотрел на нее так, словно она лежала перед ним обнаженной. – Мне нет до вас никакого дела. Я просто хочу, чтобы вы ушли…

– А как насчет Харки?

Налице Арнхардта вновь возникла насмешливая улыбка. Он задумчиво затянулся, а затем отложил трубку на стол, глубоко вздохнул, и курчавые волоски на его груди вновь зашевелились.

– Я объясню вам, как я намерен поступить. Харки останется в кандалах, пока вы не решите его судьбу. Поскольку он напал навас, а вы считаете мои наказания слишком суровыми, значит, вам и быть судьей. Как, по-вашему, это справедливо?

– Справедливо?! – взвилась Джулия. – Я не хочу иметь к этому никакого отношения. Неужели так трудно просто оставить меня в покое? Уверяю, я больше не появлюсь на палубе до тех пор, пока мы не доберемся до Бермудов, и тогда я с радостью покину этот корабль. А сейчас я не желаю видеть никого, в том числе вас и ваших помощников. Обедать я буду у себя в каюте и…

Капитан пропустил эту тираду мимо ушей. Он придвинулся ближе, обнял Джулию, прижал к себе и прильнул к ее губам.

На мгновение Джулия была настолько ошеломлена его поступком, что у нее не мелькнуло и мысли о сопротивлении. Его губы были горячими и вкрадчивыми, язык проникал в рот Джулии, лаская его. Внезапно Джулия опомнилась и заколотила по спине капитана кулаками, хотя и понимала, что она не соперница для этого сильного мужчины.

Огромная ладонь накрыла ее грудь. Несмотря на ярость, Джулия ощутила незнакомый трепет. Рассудок убеждал ее, что это безумие, однако ей пришлось признать, что Арнхардт пробудил в ней неутолимую жажду. По телу Джулии разлилось блаженное тепло, ее охватило безумное желание прижаться к почти незнакомому человеку и изведать с ним наслаждение, о котором молило все ее существо.

Неожиданно Арнхардт отпустил ее, не сводя взгляда черных глаз.

– Вам понравилось, верно? Можете не признаваться в этом мне, но обмануть себя вам все равно не удастся. Невесте не пристало так отзываться на ласки незнакомцев.

– Вы… вы дикарь! – Джулия ударила его в грудь кулаками, но поняла, что с таким же успехом могла бы бить по каменной стене. – Вы не имеете права…

– Вы нуждались в этой ласке, – невозмутимо перебил он и отстранился. – И не только в ней. Но вам повезло: когда речь заходит о дамах, я в силах справиться со своими желаниями, какими бы они ни были.

– У вас и вправду железное сердце! – в бешенстве выкрикнула Джулия. – Убирайтесь из моей каюты, немедленно! – И, схватив первый попавшийся под руку предмет – бутылку бренди, – она запустила ее в капитана.

Он пригнулся, и бутылка разбилась о стену над его головой.

– Как знать, может, вам удастся расплавить мое железное сердце. – Он склонил голову набок, улыбка блуждала по его губам, глаза лукаво поблескивали. – Мне пора идти, а вам – отдыхать. До встречи. – У двери он помедлил: – И помните: судьба Шеда Харки в ваших руках, а не в моих. Пришлите мне весточку, когда решите, как поступить с ним.

С этими словами он вышел. Джулия уставилась на закрытую дверь, дрожа от негодования. Он сумел вызвать в ней желание! Отрицать это было невозможно, как и то, что Джулия нашла капитана привлекательным мужчиной. И все-таки что-то в этом человеке пробуждало в ней неукротимую ярость. Поразмыслив, Джулия решила впредь не выходить из каюты: ее вовсе не радовала возможность очередной встречи с капитаном.

Мать Джулии услышала звон разбившейся бутылки и поспешила покинуть свою каюту. Она ворвалась в каюту дочери, огляделась широко раскрытыми от испуга глазами и воскликнула:

– Что здесь происходит? Кто этот человек? – Она заметила осколки стекла на полу. – Тебе пришлось отбиваться от него? Я сейчас же пошлю за мистером Гаррисом и попрошу капитана прекратить это безобразие…

– Это и был капитан, – безжизненным голосом отозвалась Джулия, откидываясь на подушки. По всему ее телу разлилась слабость, голова кружилась, и почему-то она была уверена, что поцелуй капитана тут ни при чем. Не прошло и нескольких минут, как ей стало жарко, желудок судорожно сжался, а к горлу подступила тошнота.

Мать Джулии выглянула из каюты, но Дерек Арнхардт уже скрылся.

– Капитан Арнхардт? Видный мужчина. Я и не подозревала, что он настолько привлекателен. – Она обернулась к Джулии: – Что же произошло между вами, дорогая? Неужели он… домогался тебя?

Джулия не собиралась рассказывать матери о поцелуе, превратившем ее тело в огромный пылающий факел.

– Мы просто побеседовали, – коротко объяснила она. – Пожалуйста, мама, позволь мне отдохнуть. Мне нездоровится.

Мать приложила руку ко лбу Джулии и нахмурилась.

– У тебя жар! Я попрошу прислать врача…

Чувствуя, как слабость нарастает с каждой минутой, Джулия попыталась протестующе поднять руку, но мать уже покинула каюту.

Перед глазами Джулии все закружилось, превратившись в мешанину тусклых разноцветных пятен и спиралей, ее тело точно парило среди них, опускаясь и вновь взлетая, и это лишь усиливало тошноту. Она попыталась вцепиться в края койки, но руки не подчинялись ей.

А затем ее охватил озноб. Зубы Джулии застучали, она съежилась под одеялом, подтянула колени к животу и напрягла зрение, всматриваясь в быстро сгущающуюся пелену забвения, окружившую ее.

Она смутно осознавала, что в каюте появились люди; их голоса сливались и слышались словно издалека. Мужской голос произнес:

– Да, у нее жар. Должно быть, это лихорадка – она всегда вспыхивает внезапно. Нам остается только согревать ее и кормить бульоном, чтобы она не умерла от истощения…

Голос умолк. Больше Джулия не слышала ничего, кроме оглушительного рева в ушах, который с каждой секундой нарастал, мучая ее. Дрожь прекратилась, тело вновь окатила жаркая волна, от которой Джулия чуть не задохнулась. Она пыталась удержаться на плаву в огненном море, замирая от страха и понимая, что в любую минуту пламя способно поглотить ее.

Незримая рука протянулась из темноты, чтобы избавить ее от страданий, и Джулия в отчаянии схватилась за нее, переполненная благодарностью за спасение…

Загрузка...