Радости жизни

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Трейс поднялся на борт «Миража». Первое, что он заметил, был запах. Сильный запах томатного соуса с чесноком. Этот запах заполнял все помещения. Одного этого запаха было достаточно, чтобы Трейса начинало мутить. Никогда в жизни не захочет он даже издали видеть эти проклятые макароны с томатным соусом! За последние два дня мистер В заставил Трейса съесть спагетти больше, чем средний человек может осилить за неделю.

Второе, что он заметил, было присутствие Фиби. Она была где-то рядом. Он не видел ее, но неким шестым чувством ощущал, что она где-то рядом.

Фиби появилась из-за угла. – Привет, Трейс.

Он обернулся на звук ее голоса, увидел, как она одета, и чуть не врезался в стену. Притворяясь, что изучает ее внешний вид, он наклонил голову и прижал палец к своей нижней губе.

– Ты знаешь, нет слов. Ты так хорошо умеешь скрывать свои скучные части. – И он намеренно уставился на «скучные» части, которые разве что не вываливались из выреза ее крошечного топа.

Щеки Фиби порозовели, глаза заблестели, и она выглядела необычайно довольной тем, что Трейс так заинтересовался ее грудью.

– Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно. Ты проверял свой автоответчик?

– Нет, – сказал он, обойдя вокруг нее, и направился к бару. Он не стал ей объяснять, что не проверял свой автоответчик специально. В конце концов, что еще могли бы они сказать друг другу? Единственное, что его теперь заботило, было возвращение в журналистику. Хотя он все еще придерживал свою статью, пока полицейские не завершат работу, он счел большим везением, что бармен Бретт сегодня вечером заболел, а Малыш решил поставить Трейса на замену. Несмотря на обещание, данное Фиби, Трейс не собирался упускать ни одну возможность для сбора информации.

Фиби быстро шла рядом с ним, пытаясь не отставать.

– Мне надо поговорить с тобой как можно скорее.

Его дыхание участилось, но внешне он не выказал никаких эмоций.

– Может быть, позже найдется для этого время. Сейчас я должен пойти проверить, как подготовлен бар, открыть бутылки и все прочее. – Он стал шагать шире, надеясь, что Фиби отстанет. Иначе он мог бы упасть перед ней на колени и умолять ее дать им еще шанс. Проклятье, он стал слабонервным!

Фиби побежала, пытаясь догнать его, и покачнулась на своих шпильках, едва не упав.

– Разве тебе не сказали? Сегодня вечером мне велели не танцевать, а работать с тобой в баре. Мы с тобой будем все время вместе…

В пустом зрительном зале был только один длинный стол красного дерева, за которым сидели Энджи, мистер В со своими новыми деловыми партнерами, а также Дэйзи и Барби, которые сегодня тоже не танцевали, а были приглашены к столу, чтобы сопровождать мужчин за обедом.

Фиби стояла рядом с Трейсом и хмурила брови. Пока все шло точно по плану. Правда, Трейс вел себя так, как будто Фиби не существовало. Но в остальном она чувствовала себя довольно хорошо. По ее просьбе Энджи устроила так, чтобы бармен Бретт был отпущен на всю ночь, а Трейс вызван на его место. Сделать это оказалось очень легко, и было похоже, что мистер В вспоминает о безопасности только в том случае, когда речь идет о появлении полицейского. Тиффани говорила, что мистер В не любит полицию, но это было еще мягко сказано. Анджело Венцара не просто ненавидел представителей закона, но буквально наслаждался, сводя их с ума своим подозрительным поведением, когда только мог. Такое вот своеобразное увлечение появилось у мистера В на склоне лет. И очень вероятно, что Алварец посинел от злости, когда оказалось, что листик, который Фиби принесла ему, был оторван от молодого помидорного куста.

Думая об этом, Фиби качала головой, и в этот момент Энджи помахала ей рукой, не вставая со своего места. Фиби улыбнулась и помахала в ответ, как бы благодаря за помощь. Энджи оказалась очень хорошей подругой. Она много знала о том, что происходит на острове Помодоро. Вчера, всего за какой-нибудь час, Энджи прояснила те моменты, которые Фиби не могла понять сама. Осведомленность Энджи объяснялась просто: был на острове некий садовник – или даже два садовника, – к кому Энджи испытывала симпатию и поэтому часто бывала на острове. Мистер В потворствовал своей племяннице во всех ее романтических приключениях, а Энджи обещала своему дяде не сообщать никому, даже Тони или остальным членам семейства, что в действительности происходит на острове, пока мистер В не будет готов сделать важное объявление, о котором полиция и не подозревает. Сегодня вечером это объявление и должно быть сделано.

И, к счастью, Трейс все еще ничего про это не знает… Фиби молилась, что сможет смягчить его сердце, когда он обнаружит, что мистер В не занимается контрабандой, а выращивает помидоры. Конечно, для мистера В это были не просто помидоры. Это были особенные, родом из Италии, сорта, которые семейство Венцары веками выращивало среди древних виноградных лоз. Рассаду этих помидоров мистер В и пересадил на остров Помодоро. Полученный урожай должен был использоваться как секретный компонент томатного соуса мистера В, который он планировал запустить в производство и продавать.

Но для этого надо было, чтобы собственные помидоры или личные рецепты соуса Реналдо и Делефлуенте не победили бы в небывалом в истории соревновании поваров сегодня вечером на борту «Миража». Если же Венцара, Реналдо и Делефлуенте решат объединить свои выдающиеся кулинарные таланты, то новый соус должен будет называться «Соус Трех Донов». Томатный соус обещал принести доход больший, чем даже торговля наркотиками. Особенно многообещающими были сорта Венцары, поскольку его помидоры были необыкновенно вкусны, замечательно чувствовали себя в плодородной почве острова Помодоро и давали урожай больший, чем в родной Сицилии. А если и помидоры Реналдо и Делефлуенте приживутся на острове, успех гарантирован.

Пока Фиби предавалась воспоминаниям, у боковой двери раздалось позвякивание. Это Малыш Марторелли внес блюдо с торжественностью, приличествующей королевскому банкету. Он остановился рядом с мистером В и снял сверкающую крышку. Пар клубами вздымался от блюда, мистер В кивнул и сделал знак Трейсу.

Трейс взял бутылку вина, которую открыл заранее, и вышел из-за стойки, чтобы обслужить гостей. Мистер В снова посмотрел в сторону бара, взглядом нашел Фиби и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и исподтишка подмигнула ему, а он рассмеялся.

Мистер В был, очевидно, романтиком до глубины души, поскольку с радостью согласился помочь Фиби, когда Энджи объяснила ситуацию – конечно, не говоря ни о том, почему Фиби заняла место Тиффани как танцовщица, ни о том, что Трейс был репортером. Была изложена простая и старая, как мир, история – девочка встречает мальчика, девочка теряет мальчика, девочка хочет запереть мальчика в одной из кают, чтобы вернуть его. Что вы скажете? К счастью, мистер В сказал «да».

Пока Малыш подавал спагетти, Трейс возвратился за стойку бара. До сих пор каждый раз, когда Фиби пробовала придвинуться ближе к нему, он отходил, и она решила, что пришло время перейти к выполнению плана номер два. Взяв Трейса за руки, чтобы он не мог уйти, она наклонилась над стойкой бара.

– Я думаю, что мы могли бы сбежать, пока все заняты. В каюте мистера В есть одна вещь, которую я должна показать тебе, – сказала она, оглядываясь через плечо. – Тебе стоит потратить на это время.

Он поднял брови.

– Я думал, что мы уже все закончили, а ты сегодня вечером нарушаешь много твоих же собственных правил, котенок. Не говорить со мной. Не встречаться со мной. Не делиться информацией, – дразнил он ее.

Фиби облизала губы.

– Я была не права. Во многом. Но думаю, что это поможет мне исправиться.

Трейс посмотрел скептически, но неутолимое любопытство репортера в конечном счете победило.

– Что находится в каюте и кто сказал тебе об этом?

– Энджи. И здесь я не могу тебе рассказывать, – ответила она, почти не разжимая губ и притворяясь крайне испуганной, что ее могут подслушать.

Он посмотрел через ее плечо на сидящих за столом. Только что вспыхнул громкий спор между мистером В и Роберто Реналдо о том, чьи помидоры имеют более аппетитный аромат.

– И как мы сможем оправдаться, если обнаружат, что мы ушли? – спросил Трейс.

Она улыбнулась и коснулась его локтя.

– Я просто сообщу им, что не могу удержать мои руки вдали от тебя.

Трейс кашлянул, прикрыв рот рукой.

– Уверен, что это сработает, – сказал он, ухмыляясь. – Но ты, конечно, дурачишь меня.

Фиби снова нахмурилась, но Трейс смотрел уже не на нее, а на свои часы.

– Убеги, как только сможешь, – решил он. – Я встречу тебя у дверей «Казино лунного света». – И, бросив на нее последний быстрый взгляд, он повернулся к Фиби спиной, как будто они и не разговаривали.

Фиби прищурилась. Трейс не сдавался ни на йоту. Она, может быть, и заслужила холодное отношение к себе, но от осознания этого ее задача не становилась легче. Видимо, придется быстро сбегать в ванную до того, как они встретятся. Дома она надела белье, но после слов Трейса решила повысить ставки. Теперь, когда они с Трейсом встретятся, он будет умолять ее. Можно поспорить на что угодно.

Меньше чем через пять минут Фиби стояла у пустого казино, постукивая каблучком.

– Ты готова? – спросил Трейс, быстро оглядев холл.

– Да. Пойдем. Следуй за мной.

– Так как ты заставила Энджи говорить? – спросил он, пока она вела его к одной из верхних кают, занимаемых мистером В.

– У нас почти родственные отношения, так как я – сестра Тиффани, а она – сестра Тони. Так что я пригласила ее вместе пообедать. Мне почти ничего не пришлось делать. Только направить беседу в правильном направлении. – До сих пор все, что сказала Фиби, было правдой.

Трейс фыркнул.

– Да, если ты можешь слушать ее голос. У меня он вызывает зубную боль.

Вместо ответа Фиби рассмеялась. Наконец они остановились возле каюты, которую Энджи велела Фиби использовать.

Положив руки на бедра, Трейс уставился на дверь.

– Впрочем, ее голос меня не касается. Дверь заперта?

Фиби притворилась взволнованной.

– Я не знаю. – Она едва коснулась ручки двери, когда послышался слабый шум. Это был звук ударов мяча о ладонь, и Фиби, с трудом удерживаясь от улыбки, сделала большие глаза и со словами:

– Скорей. Сюда идет Малыш, – схватила Трейса за руку и втянула в темную каюту.

Фиби почувствовала губы Трейса возле своего уха и услышала шепот:

– Иди сюда.

Трейс увлек ее во вторую комнату и закрыл дверь.

Это было смешно, но сердце Фиби застучало, как будто она была действительно в опасности. В темноте она дотянулась до Трейса. Он притянул ее к себе и крепко обнял. Его грудь была твердой, и Фиби стало так хорошо, что захотелось плакать от облегчения.

Стало заметно, что звук мяча стал громче. Предполагалось, что Малыш запрет дверь снаружи, но вместо этого он вошел в каюту. Что, черт возьми, затеял этот Малыш?

– Если он войдет сюда, будем вести себя, как тогда, в трюме. Хорошо? – прошептал Трейс, и Фиби решила, что удача начала сопутствовать ей. Спасибо тебе, Малыш.

В первой комнате щелкнул выключатель, зажглась лампа, и луч света проник под дверь. Фиби и Трейс ждали, что будет дальше. Звук мяча приблизился, и они увидели под дверью тень Малыша. Когда Фиби уже собралась рассердиться на Малыша за излишнее усердие, Трейс прошептал ей в ухо:

– Пора начинать.

И затем обнял ее, поцеловал в губы и опустил руки ниже ее короткой юбки. Он вздрогнул, ощутив ее кожу. Их тела прижались друг к другу. Трейс верил, что необходимо соблюдать полную тишину, и от этого она ощущала необыкновенное возбуждение.

Чувство вины из-за того, что она обманула Трейса, угрожало разрушить ее наслаждение, но она уже не могла остановиться и выгнулась в его руках, охваченная внезапной волной жара.

В этот момент в первой комнате снова щелкнул выключатель, и свет погас. Только теперь Фиби вспомнила о Малыше. Послышался звук закрываемой входной двери. Щелкнул замок.

Трейс начал отстраняться от Фиби.

– Кажется, я немного потерял контроль над собой.

У Фиби еще было немного времени до того момента, как придет Энджи и отомкнет замок.

– Нет, все в порядке. Мне с тобой очень хорошо. – Фиби было жаль, что она не может видеть Трейса, но то, что она должна сказать, легче говорить в темноте. – Мы должны поговорить, Трейс. Прямо сейчас. Я чуть не сошла с ума, когда ты ушел. Мне очень жаль, что все так случилось. Я была не права. – Она крепко обнимала его, но от него веяло холодом. – Пожалуйста, прости меня. Я знаю, что обидела тебя. Крепко обидела. Но я была так испугана и глупа. – Нервный смех вырвался из ее горла. – Главным образом глупа, и я хочу, чтобы ты дал мне еще один шанс. Нет, не быть глупой, конечно, но исправиться, – говорила она сбивчиво. – Быть вместе, ты и я. Я хочу сказать, если ты сможешь простить и все еще хочешь меня… – Ее сердце билось очень быстро, и дыхание прерывалось, пока она ждала его ответа.

Наступила тишина, потом раздался его голос:

– Да ну? А как же быть со всеми моими женщинами? Разве ты не боишься, что прямо из этой комнаты я побегу развлекаться с Барби? Или с Энджи? Или еще с кем-нибудь…

– Нет, – прервала Фиби его тираду, покачав головой, хотя он не мог этого видеть в темноте. – Я не доверяла самой себе, а не тебе. Не верила, что смогла бы сделать тебя счастливым. Была испугана тем, что слишком сильно люблю тебя. Я немного по-детски представляла себе, чего хочу от мужа, но потом поняла, что то, в чем я нуждалась, должен был дать мне отец. Но он не мог и не может дать мне этого – например, ощущения безопасности. Довольно глупо с моей стороны, а? Мне уже тридцать лет, а я все еще мечтаю о заботливом папе. – В ее горле появился комок, и она едва могла говорить. Она быстро заморгала от появившихся слез, глядя в темноту. – Я знаю, что ты не лгал. Ты не солгал мне ни разу. – Она остановилась и засмеялась. – Кроме того случая, когда сказал, что ты стриптизер, но даже это было отчасти правдой. – Она опять покачала головой. – Пожалуйста, прости меня. Знаю, что я все испортила. Но я люблю тебя. Ты – единственный мужчина, которого я люблю и всегда любила. – Ее голос прервался. – И ты единственный мужчина, который любит меня. П-п-пожалуйста, всегда люби меня. Я не смогу перенести, если ты меня разлюбишь.

Фиби замолчала. Она напряженно ждала, что он ответит, и слезы струились у нее по щекам. Она опустила голову вниз, и каждая секунда тишины казалась ей вечностью. Что ж, она все сказала. Она попробовала исправить свою ошибку, но оказалось, что уже слишком поздно. Она обидела его слишком сильно, и он не сможет простить ее. Оставалось повернуться к нему спиной и уйти, расстаться навсегда.

Но Трейс вдруг притянул ее к себе, крепко обнял и простонал:

– О, котенок. Я люблю тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Все девять лет. Ничто для меня не имеет значения без тебя. Ничто. Я был вне себя от горя, когда потерял тебя. И все из-за моей дурости. Во всем этом я сам виноват, дурак…

Она прижала свои пальцы к его губам, а потом поцеловала. Когда они наконец отодвинулись друг от друга, чтобы вздохнуть, она прошептала:

– Ты не дурак, и ты никогда не потеряешь меня. Никогда. И я никогда не потеряю тебя. Мы всегда будем вместе, и я всегда смогу тебя целовать.

Трейс засмеялся, поднял ее в воздух и закружился по комнате вместе с ней.

– В любое время, котенок. В любое время.

Но Трейсу следовало узнать еще кое-что.

– Слушай, что я должна сказать тебе. Ты будешь очень удивлен. Ты знаешь остров, который купил мистер В? Так вот…

На следующий день Трейс лежал, откинувшись на подушку, и держал в руке левую руку Фиби. Он подставлял ее палец солнечному лучу, проникавшему через жалюзи. Свет отражался от большого белого бриллианта, и радужные зайчики танцевали на стенах и потолке.

– Соус, надо же, – ворчал он. – Столько хлопот и возни, и все только ради того, чтобы три старика могли делать соус для спагетти!

Фиби сжала его руку и поднесла к губам, целуя тыльную сторону его кисти.

– Посмотри на это с такой стороны. Если бы ты и полиция не подозревали их в чем-то более серьезном, мы никогда бы снова не увидели друг друга.

Трейс засмеялся.

– Да, это мне нравится. – Но потом он опять застонал: – Но выращивание помидоров! И изготовление соуса… Теперь я не смогу написать статью и получить работу. А нам нужны деньги.

Фиби вздохнула и вытянула руку.

– Тебе не следовало тратить так много на мое кольцо. Но мне оно нравится. И я люблю тебя. А о деньгах я не забочусь.

Трейс ухмыльнулся.

– Так может говорить только женщина, которая ни дня не прожила в бедности. Поглядим, что ты скажешь, когда нам будет нечего есть и негде жить.

Фиби приподнялась, опираясь руками на его грудь, и вздернула подбородок.

– Я вот о чем думаю. Почему твоя статья обязательно должна быть такой, чтобы после нее кого-то посадили в тюрьму? Почему бы тебе просто не написать о наших приключениях?

Он смотрел в ее большие серые глаза, пока она говорила, и чувствовал, как напряглась его грудь. Как же он любит ее! Любит прикасаться к ней, лежать рядом, смеяться, ссориться и мириться. Он никогда не привыкнет к этому. Никогда.

Фиби смотрела на него с надеждой во взоре.

– Так что ты думаешь? – спросила она.

Трейс покачал головой и улыбнулся.

– О чем?

– О моей идее. Я думаю, много газет заинтересовалось бы этой историей. Попробуй представить себе. Три бывших главаря мафии, отошедшие от дел и продающие соус для спагетти. Читателям понравится. Ты мог бы даже стать известным журналистом.

Его улыбка стала шире.

Она посмотрела ему в глаза и прижалась, чтобы крепко поцеловать.

– Так что ты думаешь?

Он думал, что уж на сей раз им удастся устроить свою жизнь. Даже не думал, а твердо знал это.

– Что я думаю, котенок? – откликнулся он. – Я уверен, что мы будем счастливы!