Радости жизни

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Фиби осторожно переступила через веревку от занавеса. Она несла в гримерную свои невесомые сценические костюмы. На ней были туфельки на шпильках, но шла она бесшумно, потому что пол за кулисами был покрыт мягким ковром, приглушавшим звуки. После изнурительной тренировки наступило затишье.

Репетиция прошла успешно. Вспоминая свой танец, Фиби улыбалась. Ее тело болело, но, черт возьми, успех стоил того. И вдруг ей захотелось, чтобы Трейс оценил ее выступление!

Вспомнив Трейса, она подумала о наслаждении, которое он подарил ей, и улыбнулась еще шире.

– Женщина улыбается так только по одной причине.

Неожиданно раздавшийся голос испугал Фиби, и ее сердце будто упало. Повернувшись, она увидела Малыша Марторелли. Всякий раз, когда она видела его, одни и те же два слова приходили ей на ум. Большой и квадратный. Такими были его лицо, нос, тело, руки. Даже завитки его темных волос казались квадратными. Как такое могло быть, Фиби и сама не понимала.

Марторелли был правой рукой мистера В. Ходили слухи, что он мог выполнить любой приказ хозяина и даже собственноручно наказывал провинившихся. И вот теперь этот человек внимательно разглядывал Фиби.

– Я не сразу узнал тебя, так необычно ты выглядишь сегодня. Но я-то знаю, почему.

Фиби прижала костюмы к груди и постаралась успокоиться. Она не могла позволить себе показать, что боится Малыша.

– Да ну… – Она облизала вдруг высохшие губы. – Я тоже не узнаю себя в этом наряде, – сказала Фиби, пробуя улыбнуться. Она была в расшитом блестками костюме райской птицы, состоявшем из лифчика всех цветов радуги и крошечных трусиков с хвостом из огромных перьев. На голове у нее была шляпа с перьями, которая соскальзывала на глаза каждый раз, когда Фиби двигала головой. Заставив себя продолжать, она похлопала рукой по кипе одежды и радостно заговорила: – Костюмерша была очень довольна. Ничего не надо переделывать, так что я полностью готова к моему первому выступлению.

– Хорошо. Но речь не о костюме. Я смотрел на тебя, когда ты танцевала.

– Смотрел на меня?

Он лениво глянул на нее из-под опущенных век.

– Ты танцевала не так, как раньше. Движения были другими.

Фиби рассеянно кивнула и оглянулась, ища кого-нибудь из танцовщиц, но все уже ушли.

Снова взглянув на Малыша, она заставила себя широко улыбнуться.

– Думаю, дело в том, что я наконец разучила свой номер. Я всегда танцую лучше, если не боюсь наступить кому-нибудь на пальцы, – попробовала она пошутить, но ее усилия не произвели на Малыша никакого впечатления.

Он подошел к ней ближе. В правой руке у него был синий резиновый мяч, похожий на теннисный. Он начал подбрасывать его, сжимая в кулаке между бросками, и звук удара мяча о ладонь раздражал Фиби, усиливая ее волнение. Она переступила с ноги на ногу и поглядела в сторону гримерной.

– Я не об этом, – сказал он. – Знаешь, я тебе что-то скажу. Я завидую этому парню, кто бы он ни был. Везучий сукин сын.

У Фиби пересохло во рту.

– Что ты говоришь?

– Первый сорт, а? – Малыш рассмеялся. – Держу пари, Тиффани знает, как завлечь парня, и научила тебя. – Он поймал мяч, и рукав его пиджака натянулся, блеснув в полумраке. Костюм с широкими подложенными плечами был сделан из серой ткани, которая, казалось, отражала каждый случайный луч света. В боевиках такие костюмы носят мафиози. Это было бы смешно, если бы только Малыш не был таким страшным.

Фиби начала заикаться.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь.

Конечно, из его намеков она поняла достаточно для того, чтобы ей стало холодно. Она попыталась уловить признаки жизни за занавесом. Должен же быть кто-нибудь, кто готовит сцену для завтрашнего шоу!

– О, все ты понимаешь, просто ты очень любишь притворяться. – Он сделал к ней шаг.

– Притворяться? – Ее голос сорвался, а сердце подскочило к горлу. Разговор принял новое, более опасное направление. Но как Малыш мог заподозрить, что она не та, за кого себя выдает? Непонятно.

Малыш кивнул.

– Да. Сначала ты была холодная и чопорная, как старая дева. Но ты просто притворялась, да? Потому что у старой девы не может быть такой улыбки, какую я видел минуту назад. – Он покачал головой. – Да еще после уикэнда в городе. – Он сделал эффектную паузу. – И сегодня ты танцевала как женщина, у которой был мужчина. И которая хочет повторения. Значит, ты больше похожа на сестру, чем я думал.

Малыш прищурился, и Фиби с удивлением различила сдержанное уважение в его взгляде.

Конечно, было большим облегчением понять, что он не знает о тайном задании, которое выполняет Фиби. Но Малыш Марторелли был последним человеком на земле – кроме, возможно, ее матери, – с кем она хотела бы обсуждать свою сексуальную жизнь. А тоненький голосок у нее в голове опять и опять повторял предупреждение: «Не проболтайся, не проболтайся!»

Фиби ощутила металлический вкус во рту и собрала остатки сил.

– Ничего себе. – Она подняла брови, изображая сарказм. – Неужели одна улыбка может сказать так много? Но я согласна, что у меня много общего с моей маленькой сестричкой. – А вот это уже сказано почти без притворства. Фиби пожала плечами. – Мне жаль, если я сначала казалась другой. На прошлой неделе я очень волновалась. – Она засмеялась и поправила волосы, выбившиеся из-под шляпы. – Я так хотела хорошо выглядеть, что, должно быть, получилось только хуже.

Малыш долго смотрел на нее, прищурившись и катая мяч в руке. Когда он заговорил, в его голосе слышалось сомнение.

– Я думаю, что мог бы дать тебе поработать в ближайший уикэнд. Тиффани уехала, Ремми повредила лодыжку, и нам нужна танцовщица. Но… что-то есть в тебе такое, чего я не могу понять.

Он опять замолчал, а ее сердце едва не выскочило из груди. Как бы ни был противен Малыш, ей, кажется, удалось еще на шаг приблизиться к выступлению на вечеринке в субботу вечером. Такую возможность нельзя упустить.

– «Мираж» – это шанс для меня, чтобы сделать карьеру. Все, чем ты можешь помочь, я с благодарностью приму. Я хочу выступить перед зрителями и показать все, что умею.

Она постаралась, чтобы ее улыбка показалась Малышу соблазнительной, хотя на самом деле ей было тоскливо. Он медленно кивнул.

– Ты выступаешь завтра вечером, правильно? – Он снова начал рассеянно подбрасывать мяч. – Мы посмотрим, как ты танцуешь. – Он покачал головой и поднял бровь. – Но лучше позвони своему дружку и скажи, что ему предстоит бессонная ночь. Он сделал больше для твоего танца за один уикэнд, чем ты могла бы получить за месяц репетиций. – Малыш противно захихикал. – И помни, Деверо. Я буду смотреть.

Малыш повернулся и ушел, а Фиби стояла неподвижно и смотрела ему вслед. Когда затих звук подбрасываемого мяча, она неожиданно услышала голос Трейса и едва не подпрыгнула от испуга.

– Если этот ублюдок попробует сделать больше, чем смотреть, я убью его.

Поправив свою шляпу, Фиби повернулась к Трейсу.

– Если он это попробует, я не буду тебе мешать. Откуда ты взялся?

Она не видела его целую вечность – со вчерашнего дня.

– Я сказал менеджеру, что хотел бы иметь дополнительный заработок, и вот я работаю барменом, когда не выступаю. Теперь я могу всегда быть рядом с тобой. Сегодня я должен подать бутылки в бар. Вот я и подумал, что пока я нагружаю корзины, то заодно проверю трюм, – сказал Трейс, все еще глядя в направлении, куда ушел Малыш. Потом он поглядел на нее и присвистнул. – Вот это хвост, котенок.

Улыбаясь, он провел рукой по ее бедру.

– Осторожно, – проговорила она, когда перо закачалось в воздухе. – Мне кажется, что я таю.

Он засмеялся и привлек ее к себе. Ее руки были заняты костюмами, но он все равно обнял ее и поглядел в глаза.

– Фиби, позволь мне… – Он мягко прижался губами к ее губам. Его дыхание было теплым и сладким, но ей хотелось большего. Не желая ждать, она освободила одну руку и обняла его за шею, прижимаясь к нему сильнее. Трейс тихо засмеялся и с радостью подчинился ее желанию. Потом он отстранился, и она застонала.

Трейс улыбнулся и потерся носом о ее нос.

– Эй, – сказал он мягко.

– Эй. – Она улыбнулась ему в ответ.

– С тобой все хорошо? Я хочу сказать, после того, что было вчера? Я не был слишком грубым? – спросил он тихим и низким голосом.

Покраснев, она прижалась лицом к его шее и покачала головой. Трейс был так нежен, что у нее ослабли колени. Черт возьми, она едва не подняла руку ко лбу и не вздохнула, как знойная красавица из мыльной оперы, но не это ее беспокоило.

О, если бы она не была осторожна, она начала бы нести романтическую чушь о любви и о Трейсе, а там, глядишь, и влюбилась бы в Трейса… Фиби замерла и ее глаза распахнулись. О, не-е-е-т…

Прогнав эти сумасшедшие мысли, она сказала:

– Нет, со мной все хорошо.

Тогда он обнял ее снова.

Фиби расслабилась в его объятиях. Ее голова лежала у него на плече. После встречи с Малышом она нуждалась в отдыхе, лучше всего в объятиях Трейса. Ощущать тепло его рук было так приятно!

– Я долго репетировала, – сказала она наконец, – и теперь танцую лучше. – Она не собиралась говорить Трейсу о догадках Малыша. – Тело болит, но я справилась.

– Полагаю, что от моего поцелуя тебе станет легче. – Он положил руки ей на бедра, и ее глаза распахнулись.

– Не здесь!

– Конечно. В гримерной нам будет гораздо лучше.

Она сбросила его руки.

– Не сейчас. – Она стала говорить тише. – Кроме того, нам надо проверить трюм. Вдруг они получили что-нибудь? – Шляпа снова соскользнула ей на глаза, и она поправила ее, отводя перо от лица.

Трейс вытаращил глаза.

– Нет, насколько я знаю. Но я сам проверю. Нам ничего не надо делать. – Быстро оглянувшись, он взял ее за руку, повел в гримерную, запер дверь и тихо сказал: – Не время быть упрямой, Фиби. Я обещал тебе, что сообщу полиции все, что узнаю. Тебе совсем незачем пускаться в опасные приключения.

– И я говорю «спасибо», но это значит «нет, спасибо». Я должна сама сделать это. – Фиби подошла к своему шкафчику и повесила костюмы.

– Почему? Ты сошла с ума. Ты возлагаешь все надежды на вечеринку в субботу вечером. Но ты еще даже не приглашена.

– Это не так. Я начну с выяснения, что за остров купил мистер В. – Она сняла шляпу, затем отстегнула хвост и плюхнулась на стул. – Я знаю, что ты слышал, как я сообщила Алварецу об этом острове. Тиффани думает, что он называется остров Помодоро. А Малыш уже сказал, что в этот уикэнд у него будет для меня дополнительная работа, если я хорошо выступлю завтра вечером. – Она наконец-то смогла снять мучившие ее туфли на шпильках, накинула халат, висевший на спинке стула, и снова села. – Сегодня утром я говорила с Тони. Он сказал мне, что у кузена мистера В, Винни, есть сын Рокки. Он тоже работает на «Мираже», бухгалтером. Тони позвонил Рокки, и тот пожаловался, что в последнее время мистер В был очень встревожен. А когда мистер В встревожен, он готовит еду и хочет, чтобы ее ели все, кто окружает его. Поэтому бедный Рокки набрал лишних пять килограммов за последние две недели. – Трейс начал постукивать ногой, но Фиби не обращала на это внимания. – Рокки сказал, что мистер В очень беспокоится о субботней вечеринке. Хочет, чтобы все было безупречным, включая меню. За последнюю неделю он сделал восемнадцать банок томатного соуса. Трейс поглядел на часы:

– Это замечательно. Да, интересно. В самом деле. К сожалению, я должен позаботиться о баре, иначе я слушал бы тебя весь день.

Фиби пожала плечами.

– Ладно. Если ты не хочешь услышать о катере, с которым завтра ночью «Мираж» встречается в море, то мне не о чем беспокоиться.

Трейс почесал в затылке.

– Нет, о катере я очень хочу услышать.

Она приподняла подбородок.

– Алварец сказал, что мистер В ликвидирует свои активы. Очевидно, мистер В вложил в остров уйму денег и, если субботняя встреча пройдет хорошо, надеется вложить еще больше. Все зависит от того, как закончится встреча. Мистер В так волнуется, что не хочет откладывать следующую погрузку до четверга, когда «Мираж» будет на Багамах, а Реналдо и Делефлуенте прибудут в Майами. Хотя Рокки понятия не имеет, что будет погружено, но знает, что и Реналдо, и Делефлуенте тоже пришлют на «Мираж» свой груз и людей для его охраны. По словам Рокки, мистер В считает, что его образцы должны быть безупречны, так как Реналдо и Делефлуенте примут только лучшее. Катер с острова Помодоро встретит «Мираж» в море завтра ночью. Через час после погрузки «Мираж» повернет обратно в Майами. Трейс немного подумал.

– Я пойду в трюм сегодня же. Придется просить второго бармена, Бретта, прикрыть меня, но думаю, что он согласится. Все прекрасно. – Он широко улыбнулся, но стал серьезен и спросил: – Ты уже сообщила Алварецу?

– Это самое главное, – ответила она сухо, – передавать полицейским информацию. Конечно, я сказала Алварецу, и он захотел, чтобы я выяснила, что находится в ящиках. К счастью, катер должен встретить нас как раз перед моим последним номером, так что я могу быть там, когда будет погрузка. Если у меня не хватит времени, я смогу увидеть, где они хранят ящики, и вернусь туда позже.

– Не могу поверить, что Алварец использует тебя для такого дела!

– Да. – Фиби улыбнулась, очень довольная собой. – Я говорила тебе, что у меня все получится.

– Прекрасно, – пробормотал Трейс, отвернулся и начал ходить взад и вперед. – Слушай, это очень рискованно, у тебя же нет никакого опыта. Что, если ты все испортишь? Если Малыш или мистер В заподозрят тебя, твоя жизнь будет в опасности. Кроме того, мне надо написать мою статью. Позволь мне поговорить с Алварецом. Он, вероятно, согласится со мной.

– У меня есть идея. Как насчет того, что я сама все выясню и, когда полиция их арестует, все расскажу тебе?

Он нахмурился и сказал сквозь зубы:

– Во-первых, тебя могут убить, если Малыш узнает, чем ты занимаешься…

Фиби перебила:

– Тебя тоже могут убить. Какая разница?

Она заметила, что у Трейса на лице начал дрожать мускул.

– Вот какая, – ответил он и указал на Фиби пальцем. – Во-первых, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. В будущем я хочу быть с тобой. – Фиби очень приятно было слышать такие слова, и она не стала спорить. А Трейс продолжал: – И во-вторых, мне надо написать статью до того, как полиция произведет аресты. Позже начнется шумиха, и я не смогу продать мою статью.

– Ты собираешься продать статью тому, на кого работаешь сейчас?

Трейс покраснел, потом преувеличенно небрежно взял со столика баночку с кремом и начал крутить ее в руках.

– Работа на одном и том же месте становится скучной. Мне хочется предложить статью в разные газеты и посмотреть, как меня оценят. Она поняла, что он чем-то обеспокоен.

– А как называется газета, где ты работаешь?

Не глядя на Фиби, он пробормотал нечто нечленораздельное.

– Что ты сказал? Я не расслышала.

Он сказал немного громче:

– Это…

И остальное снова было сказано невнятно. О, этот вредина, когда хочет, может и ангела вывести из себя!

– Пожалуйста, говори нормально. Я не могу разобрать, что ты бормочешь.

Трейс выкрикнул:

– «Наблюдатель».

Глаза Фиби стали огромными. – О! – Ее губы начали вздрагивать. – Теперь я тебя понимаю. – Трейс повернулся, чтобы видеть ее реакцию, и она едва удержалась от смеха. – Хотя никогда заранее не известно, на что ты натолкнешься. Может быть, это будет именно то, что они пожелают напечатать. Возможно, мы выясним, что мистер В тайно встречается с кинозвездами, которых ему привозят в тех ящиках. Или, возможно, – она говорила уже сквозь смех, – мистер В – инопланетянин, который на своем острове тайно клонирует дураков. – Фиби не могла уже сдерживаться и от хохота согнулась пополам.

Брови Трейса зловеще сошлись к переносице.

– Ха-ха-ха. Очень смешно. Рад, что смог тебя повеселить. Возможно, теперь ты поймешь, почему это так важно для меня. После того, как я продам статью, я сообщу Алварецу все. Но я не могу дать ему арестовать мистера В прежде того. Ни в одну газету меня не пригласят, если статья не станет сенсацией.

Фиби вытерла слезы и перестала смеяться.

– Я понимаю тебя, но что, если твоя статья помешает работе полиции? Что, если после статьи у мистера В будет достаточно времени, чтобы сбежать? Или уничтожить улики? Моя сестра и ее муж хотят вернуться. Но они могут попасть в тюрьму, если я не справлюсь с заданием полиции.

Трейс покачал головой.

– Твоя сестра не попадет в тюрьму. Я слышал, как Алварец говорил, что обвинения против нее незначительны. – Он пожал плечами. – А ее муж, может быть, и попадет.

– Тиффани беременна. Ее ребенку нужен отец.

– А мне нужна карьера. Я не совершал преступлений и не перекладывал на кого-то другого решение моих проблем. Они сделали и то, и другое. Я буду продавать мою статью.

– Конечно, тебя просто выгнали из «Вестника», и ты не говоришь, за что. А теперь пишешь для дрянной бульварной газетки. Это гораздо благороднее. – Выражение лица Трейса предвещало грозу, но Фиби уже понесло. – Я уберегу мою сестру и ее мужа от тюрьмы. И точка. Ты можешь писать статью после того, как полиция получит улики. – Она протянула руку, чтобы он не прервал ее. – Я могу сочувствовать тебе, но нет никакого способа заставить меня отступиться. Особенно теперь, когда Малышу понравился мой танец, и у меня появился шанс выступать в субботу вечером. Трейс с негодованием смотрел на нее.

– Могу сказать, что я ни в чем не был виноват, когда потерял работу. И когда же произошло чудо? Два дня назад ты танцевала хуже всех.

– Малыш сказал, что теперь я танцую по-другому.

Трейс ухмылялся.

– Не рассказывай сказки. Он просто увидел тебя в костюме.

– Нет, он видел, как я репетирую, и ему понравилось, как я двигаюсь. – Она не собиралась передавать слова Малыша о женщине, у которой был мужчина.

Трейс чуть не зарычал.

– И как же ты двигаешься?

Фиби пожала плечами, полезла в сумку и вынула джинсы.

– Так, как будто в этот уикэнд я хорошо провела время. – Она взмахнула рукой. – Я не помню. Тебе надо спросить у него. Он пугает меня, так что я стараюсь не затягивать разговор.

Она сняла под халатом нижнюю часть своего костюма, затем сунула ноги в джинсы. Его брови зловеще сошлись.

– Хорошо провела время?

Фиби тяжело вздохнула. Очевидно, он был настоящим репортером, так как никогда не сдавался. Она решила побыстрее закончить неприятный разговор и сказала сердито:

– Малыш намекнул, что у меня был мужчина. Я не стала разуверять его. Он сказал, что за один уикэнд ты сделал для моего танца больше, чем я могла бы получить за месяц тренировок. – Повернувшись спиной к Трейсу, она сбросила халат, сняла лифчик и натянула футболку.

Когда она повернулась к нему, то увидела очень самодовольное выражение на его лице. Их глаза встретились, и в его взгляде вспыхнул огонь.

– Хмм. Если Малыш прав, то у меня появилась проблема.

– У тебя много проблем, и самая главная – это твое упрямство. А какую ты имеешь в виду?

– И у тебя появилась проблема.

– Ты можешь говорить ясно?

– Я так понял, что после секса со мной ты танцуешь лучше?

– Малыш так считает. И что с того?

– Я-то надеялся, что ты уйдешь сама или по крайней мере будешь уволена за плохой танец, но, – он вздохнул, – я полагаю, теперь этого не случится. Если Малыш прав, ты скоро будешь лучшей танцовщицей в мире. Звездой любого шоу. Потому что я всегда мечтаю о сексе с тобой.

Она едва могла дышать. Ее ресницы затрепетали, и она с трудом сглотнула.

– Со мной?..

– О да. – После паузы он добавил: – И затем я напишу мою статью.

Фиби не могла понять, говорит ли он с ней или сам с собой.

– А я помогу полиции.

Он кивнул.

– Сперва секс, потом статья. Нет, я не могу ждать – сначала я напишу статью, а затем мы займемся сексом. Нет, подожди… Черт, я что-то совсем запутался…