Растопи мой Лед

Глава 41 Максим

Мы поехали к Белозерову домой. Все это слишком далеко зашло. Я был зол, как черт. Мысль о том, что семейство Белозеровых решило подложить мне свинью, плотно засело в голове. И выглядело это все вполне жизнеспособно. Хотя и верить в это сложно.

Но!

Белозеров тогда резко ушел, тут же его дочь заявилась ко мне. С разборками, но тем не менее. Я ведь и правда запал на нее. И если бы я был чуть более эмоционален, она бы точно втерлась ко мне в доверие.

Черт, а она ведь и втерлась! Я ведь думал о ней гораздо чаще, чем о ком бы то ни было! Я готов был уже отступить от своего привычного поведения и рискнуть. Решиться попробовать завязать отношения с ней.

Глупо было скрывать от себя самого — хотел я ее так, что ноги дрожали! Как только видел ее, как только до меня долетал едва уловимый запах ее духов, я готов был послать все к черту и сделать все, чтобы только она была здесь и сейчас.

И теперь как гром среди ясного неба новость, что эта девчонка с подвохом! И от одной только мысли, что я мог связаться с предательницей, сводило все нутро!

Но я не мог просто поверить в ее подлость. Отец — да. В это поверить было куда проще. Но она! Что-то внутри меня, очень глубоко, шептало мне — «Проверь», «Этого не может быть!», «Она не такая!»

А какая? Я ведь и не знал то толком. У нас, по сути, и времени не было познакомиться поближе.

Алексей, воодушевленный тем, что теперь был почти вне подозрения, активно рассуждал о том, кто еще мог хотеть утопить меня. Но я его почти не слушал. Я полностью был погружен в свои мысли. В мысли о Насте. Могла ли она оказаться на самом деле такой коварной?

С Григорием Ивановичем мы встретились у самого дома. Он специально пришел раньше после моей просьбы, но встречаться вне дома не захотел. Тем лучше для меня — Настя все равно дома.

Но ее не оказалось. И это взбесило почему-то.

Вот где ее черти носят?

Так! Я вообще — то тут по другому поводу.

Разговор не клеился с самого начала. Белозеров не хотел ничего слушать, ничего объяснять. Его вообще взмутили мои подозрения. Но вел он себя странно — как будто скрывал что-то. Или не договаривал. И это еще больше убеждало меня в том, что он замешан. Он с поразительным упорством ненавязчиво перекладывал ответственность на меня.

И в тот момент, когда я уже был готов задать прямой вопрос, за дверью послышался Настин телефон. Эта наглая девчонка все это время подслушивала под дверью. Поразительно просто! Она не перестает меня удивлять.

Особенно ее манера защищаться, нападая! Этому у нее надо еще и поучиться!

— Ну вот сейчас вы все мне и объясните, в чем мы тут перед вами виноваты! — эта пигалица сложила воинственно руки на груди, а я не мог ни о чем думать, кроме ее удивительных глаз. И губ. Она притягивала взгляд настолько, что я не мог даже думать о ней, как о предательнице.

— Настя! — громкий бас ее отца вывел меня из оцепенения. — Ты почему, как шкодница стоишь под дверью?

Белозеров был обеспокоен. Он явно не хотел, чтобы она слышала больше, чем нужно. Может она действительно не причем? А он?

— Я только пришла! — стала оправдываться, но глаза ее выдавали с потрохами. — Просто случайно услышала и поняла, что тут разборки какие-то. В чем дело то?

— Это наши дела! — уходил от ответа Белозеров. — Рабочие моменты. И разговор будет долгим. Так что ты сходи-ка в магазин по-быстрому. У нас ничего нет к чаю.

Настя пыталась спорить, она ведь только что из магазина. Но отец был настойчив и ей пришлось подчиниться.

— А теперь начистоту, — Белозеров вернулся в кухню, проводив за дверь дочь. Чтобы быть уверенным наверняка, что она не подслушает. — Я не знаю, что происходит, но у вас явно проблемы, Максим Владимирович. А теперь еще у моей дочери.

— А причем тут Настя? — Я был удивлен. Он явно знал больше, чем озвучивал.

— А притом, что вы заигрались. И ваши игры привели к печальным последствиям. Все считают мою дочь вашей невестой и теперь если хотят насолить вам, то действовать будут возможно через нее.

— Я ничего не понимаю. — я сел напротив и пытался осознать все, что он только что сейчас сказал. — Кто хочет насолить? Григорий Иванович, если вы что-то знаете, то говорите прямо. Пока только ходите вокруг да около.

— А что тут говорить, — тревога в голосе Белозерова нарастала. И это напрягало все больше. — Я случайно услышал разговор моего нового начальника с кем-то по телефону. Он говорил кому-то, что вы заплатите за все. И ваша, — тут он замялся, — ну я не буду повторять, как он назвал мою дочь. В общем, что именно Настя ответит за все ваши прошлые заслуги.

— Это какой-то бред. — я не верил, что это правда. Все его слова выглядели странно. — Я ничего никому не должен! А уж тем более Настя. Она то вообще какое отношение имеет к моим делам?

Я силился вспомнить, кому и когда я насолил. Да, я довольно жестко вел дела и не церемонился с конкурентами. Да, многие сотрудники считали меня резким и жестким. Но чтобы расстроиться настолько, чтоб желать отомстить — это уже явно слишком.

— А вы уверены, что речь шла именно обо мне? — в том, что Белозеров не врет не было никаких сомнений. Но то что он говорил, я никак не мог понять.

— Уверен. И в том, что все это не шутки, я тоже уверен. Максим Владимирович, я прошу вас, поговорите с Настей. Я пробовал ее уговорить уехать, но она уперлась. Ничего не хочет слушать. Ей нужно обязательно уехать, пока мы во всем не разберемся.

— Мы? — я был удивлен таким резким переменам с его стороны. Еще минуту назад он и говорить ни о чем не хотел, а теперь «мы».

— Я готов вместе с вами решить эту проблему, если моя помощь потребуется. Но Настя! Ей просто опасно оставаться рядом с вами.

Белозеров был обеспокоен. Нет, не так. Он был просто в панике. И в его глазах я видел настоящий страх. Не за себя, за дочь. Значит на самом деле все серьезно.

— Если вы и на самом деле считаете, что все происходящее не случайно и очень серьезно, тогда действительно, давайте начистоту. Может, вы будете откровеннее и расскажете все, что вам известно. Тогда нам будет проще понять, в чем дело и решить эти проблемы. И ничего не будет угрожать Насте.

— А что это собственно за тайны? И что мне угрожает? — Удивительная способность появляться в самый неподходящий момент. Настя как мышка подкралась, что ее никто и не заметил.

— Настя! Сколько я тебе говорил, чтобы ты не имела моды подслушивать! — Григорий не злился. Он скорее говорил обреченно. Теперь от дочери он точно ничего не скроет. Она сейчас все вытрясет из него. А может и из меня.

— Папа, а тебе не кажется. Что твое вранье слишком далеко зашло. И я согласна с Максимом — если у тебя есть информация, может пора все озвучить, а не решать за всех.

Удивительная девочка. Она просто припечатала нас всех своим спокойствием. И своей мудростью. В ситуации полной неопределенности, Настя была гораздо сообразительнее нас троих.

— Хорошо. — смирился Белозеров. — Может ты и права. В конце концов, может кто-то наконец и поймет, что ха чертовщина вообще происходит.