Райская птичка и черный дракон (СИ)

Глава 13. Вторжение в девичьи покои в полночный час

До самого вечера Мира не могла успокоиться. Она вроде выбирала вместе с Няннян одежду в дорогу, но сама то и дело возвращалась мыслями к этому злосчастному поцелую. Она чувствовала злость и ужасный стыд. Тот поцелуй во сне был таким реалистичным, потому что он и правда был. Но не с тем.

Это, получается, был ее самый первый поцелуй в жизни. Бессмертные обычно не спешат, и даже с князем дело еще не дошло до такого шага — она так хотела, чтобы этот момент был особенным, и сама все испортила. Если однажды у нее будет дочь, и она, подрастая, спросит ее о первом поцелуе, придется врать, потому что этот позор она ни за что не расскажет.

Так отвратительно, что ей еще и было приятно. Но это просто от того, что она не знала, кто перед ней на самом деле. И как, интересно, она выглядела со стороны, когда приставала к нему? Какое непотребство, ее репутация здесь навсегда испорчена.

— …или наденешь ирийскую одежду? Мне очень нравятся эти ваши сарафаны, — как в тумане донесся до Миры голос Няннян, — простовато, но так подчеркивает твою красоту.

Мира кивнула.

— Вы так роскошно будете смотреться с Повелителем! — мечтательно протянула Няннян. — Он весь мрачный, как обычно в черном, этакая грозовая тучка. А рядом ты, светлая и золотоволосая, как лучик солнца в пасмурный день.

Да уж. А можно ей быть солнечным лучиком в солнечный денек и где-нибудь подальше от этой тучки?

— Как ты относишься к Повелителю? — спросила внезапно Мира. — Почему ты осталась на небесах, а не ушла с настоящим Небесным Императором?

Ведь если бы Ирию захватил один из мерзких демонов, Мира точно покинула бы дом, до последнего защищая своего дядю Соварога, как истинного правителя.

Няннян посмотрела на Миру растерянно.

— Но… Лю Мэйлун и есть настоящий Император.

Видя, что ее не понимают, девушка продолжила:

— Ты не знаешь, да? Лю Мэйлун и бывший император Мао Шаоян — родные братья. Дети предыдущих Верховных Богов.

— Но… — Мира не знала, что ответить на такую очевидную глупость.

В Лю Мейлуне не было ни капли божественного. Его энергия была исключительно темной.

— Ох, Мира, это больная для всех в нашем царстве история. Лю Мэйлун был младшим сыном — настолько сильным и талантливым, что не было сомнения, кто из братьев займет трон. Он обладал редким золотым сиянием, как у древних богов, и предвещал новую эру процветания и богов, и людей. Это делало его самым лакомым кусочком для демонов.

Мира все никак не могла уложить в голове эти факты. Она слышала, что боги переходят на темную сторону, но не мог же он измениться настолько.

Лицо Няннян стало серьезным, взгляд потускнел.

— Тогда Лю Мэйлуна звали по другому, но то имя теперь под запретом. Он был ребенком, когда пропал — ростом едва доставал по грудь своего отца-императора. Я тогда тоже была маленькой, мы вместе росли и даже дружили, так что я хорошо помню все это. На небесах все восприняли такую потерю как большое горе и дурное предзнаменование. Все обожали будущего наследника небесного трона. Его искали по всем мирам долгие годы. Но так и не нашли.

— И вот спустя много лет он чудесным образом вернулся? — с сомнением протянула Мира. — А ты уверена, что это он? Может, демон просто захватил его тело и подчинил разум?

— Ты чего перебиваешь? — надула губки Няннян. — Мне и так сложно. Говорю же, больная история.

Мира смиренно извинилась, и богиня продолжила:

— Спустя сто лет с дня пропажи, наш Небесный Император, отец Лю Мейлуна, ушел в медитацию на долгое время, чтобы тщательно обыскать все миры на тонком плане. И… не вышел из нее. Никто не знает, что случилось с ним в одном из миров, но без тела он был уязвим, и кто-то этим воспользовался. А его жена, мама Лю Мейлуна, не пережила вторую потерю. Она была богиней любви, и не смогла смирить свои горячие чувства. Тогда она решила сменить форму и превратилась в звезду, которая освещает путь влюбленным.

Мира понимала, что такая смена формы — это фактически смерть. У звезды есть сознание, но оно холодное и беспристрастное, теперь эта богиня просто часть Вселенной.

— И тогда Императором стал брат пропавшего наследника — Мао Шаоян? — спросила она.

— Да, — кивнула Няннян, — и он приказал прекратить поиски брата, заявив, что они принесли слишком много горя. Но один человек…

Богиня запнулась, но тут же продолжила:

— Первый генерал небесных войск, Бог Войны Джу Лэй был наставником маленького Лю Мейлуна, учил его военному делу, и был сильно к нему привязан. Он отказался останавливать поиски. Он первый услышал про появление юного талантливого “лучезарного демона” — как его называли. Говорили, он обладает огромной силой, победил трех демонических повелителей и вышел живым из многотысячной кровавой бойни. Генерал Джу предположил, что это и есть наш пропавший наследник.

— С чего он это взял?

— Говорят, узнал стиль боя, которому сам его и обучал.

— Но ведь Лю Мейлун больше не был богом, он оказался на другой стороне, а значит небесная жизнь уже была не для него, — пожала плечами Мира.

— Вот и Мао Шаоян сказал так же. Сначала он сказал, что не узнает его, хоть и есть небольшое внешнее сходство. Возможно, какой-то демон просто забрал прекрасное тело наследника. Но потом, когда на небесах пошли волнения, он собрал совет и сказал, что не хотел пятнать имя брата, но у него брата всегда была темная сторона, которую он подавлял. Вполне возможно, она взяла верх, и Лю Мейлун сам выбрал свою судьбу. А когда генерал Джу Лэй выдвинул другую версию событий, его объявили предателем и свергли. Никто тогда не поверил ему…

Мира увидела, что из глаз богини вдруг брызнули слезы.

Ужасно хотелось услышать продолжение, но Няннян молчала. А потом за спиной раздался легкий, даже приятный шелест.

Мира обернулась и с ужасом увидела, как из белых стен выходят люди в светлой одежде и масках. Она едва успела увернуться, когда в нее полетел нож.

Тут же над головой девушки возник меч отца и прыгнул к ней в руку. Он обладал своим сознанием и сильно добавлял мощи к ее навыкам, но противники все выходили и выходили из стен. Сколько их уже? Точно больше двадцати. Они сражались в основном мечами, но это было магическое оружие, способное навредить даже богам.

Меч Миры буквально тянул ее за собой, помогая отбиваться то от одного, то от другого летящего в нее лезвия.

Справа Няннян с трудом успела сотворить себе какой-то защитный кокон и пыталась сплести боевое заклинание.

Мире приходилось все ускоряться, чтобы отражать атаки, она чувствовала, что долго не выдержит. Люди в белом двигались мягко и спокойно.

Мира тоже нашептала себе какую-то базовую защиту и, продолжая отбиваться, спиной начала двигаться к окну, чтобы выпрыгнуть из него. Если ее не убьют прямо сейчас.

В комнату неожиданно впорхнул крылатый лев. Он громко зарычал и бросился в гущу врагов, кусая их и нанося мощные удары лапами. Он глянул на растерянную Миру огромными темными и глубокими как бездна глазами. И она будто услышала в голове “обернись”. Мира успела как раз вовремя, чтобы отбить направленный ей в спину удар. Няннян атаковала незнакомыми заклятьями трех нападающих, они вяло корчились на полу. Маска с одного свалилась, и Мира увидела, что все его лицо и глаза плотно покрыты отвратительной коркой, как будто он заболел невероятной силы оспой.

Лев тяжело рыкнул, Мира увидела, что в его боку торчат уже два застрявших меча. Но и вокруг него уже лежало семь поверженных врагов.

Она немного отвлеклась, оценивая обстановку, и меч просвистел прямо над ее ухом, отрезая прядь распущенных волос. Меч потянул ее за собой, Мира добавила своей силы, насколько они у нее ещё оставались, и тут же почувствовала, как ее оружие входит в мягкую плоть нападающего, прямо в сердце. Ей еще не приходилось никого убивать, и она вскрикнула. Хотелось отпустить рукоятку и отшатнуться, но подбежал еще один убийца в белом. Она вдруг поняла, что пока Няннян и лев заняты тройкой противников, все оставшиеся стекаются к ней.

Она не справится.

Мира пронзила еще одно сердце, стараясь не думать о том, что делает. И за мгновенье извлекла оружия и перерезала горло тому, кто только что почти достал до ее шеи.

И тут она споткнулась и полетела на пол. Меч она не выронила, но едва ли она сможет отбиваться лежа. Как в замедленном действии она чувствовала, как касается пола, быстро откатывается на спину, выставляя перед собой оружие, готовая защищаться до последнего. Из глаз при этом невольно брызнули слезы сожаления, что ее жизнь сейчас оборвется так глупо. Она увидела сразу пять занесеннных над ней лезвий. За долю секунды она успела сотворить только самое простое защитное заклинание, но оно лишь замедлило приближающееся к ней оружие.

Ей не встать уже.