Райская птичка и черный дракон (СИ)

Глава 64. Никто не любит наложницу Ань

— Ты обронила у меня сегодня эту шпильку, наложница Сюй, — с улыбкой произнесла Мира.

Они стояли в общей просторной богато украшенной зале. Множество девушек здесь болтали друг с другом под изысканные закуски и напитки, играли в го, вышивали, рисовали, читали стихи. Тут и там между ними сновали приветливые евнухи.

Наложница Сюй была бледна — она уже наверняка слышала, что стражи были наказаны и поняла, что ее маленький заговор раскрыт. Она ждала скандала и наказания. Но ей просто вернули шпильку, будто ничего и не было.

Дрогнувшей рукой Сюй забрала украшение с недоверием глядя на Ань Ли. Мира коснулась ее при передаче, чтобы понять, что на душе девушки.

Страх, ожидание подвоха. И вот, из-за чего все началось — боль унижения. Ее семья была знатной, но разорившийся. Об этом Мира знала из воспоминаний Ань Ли. И несколько образов всплыло при прикосновении.

Девочка семьи Сюй выполняет самую грязную работу, потому что слуг почти не осталось. Мать срывает на ней злость и собственное бессилие, отец проигрывается в игорном доме. Пока другие девушки, даже ниже Сюй по происхождению, изучают поэзию и игру на цуне, она моет горшки и сажает в саду капусту вместо цветов, чтобы было, что есть.

Стать наложницей, пусть даже с риском для жизни, было счастьем и освобождением для нее. А выполнение любой работы, особенно в качестве наказания — худшее унижение из возможных и возвращение в ненавистной прошлое.

Вот почему она так расстроилась из-за наказания трудом.

— Наложница Сюй, — весело произнесла Мира, — завтра я хотела бы пойти с тобой на работу — мне всегда было интересно поучаствовать в производстве императорского шелка. А вместе нам будет веселее.

Оставив ошарашенную наложницу, Мира пошла по залу. То и дело до нее доносился аромат горечавки — иногда приторный, иногда тонкий и изысканный. Он не слишком изысканный для дворца, скорее луговой, полевой — пахнет свободой. Но действительно пользуется здесь популярностью. Может, одна из четырех фавориток ввела эту моду?

Оглядываясь, и то и дело ловя на себе взгляды, полные презрения, Мира искала, куда присесть. Ее взгляд задержался на трех сплетницах, чьи лица аж исказились от язвительности. Одна перевела взгляд на Миру и тут же выплеснула свою желчь на нее.

— Что уставилась, ничтожная Ли Си? Думаешь, если Император сегодня не наказал тебя за неловкость, можешь в открытую смотреть на достойных наложниц? Все знают, что ты здесь самая уродливая и никчемная, иди забейся в самый темный угол и сиди там.

Мира собиралась ответить, но услышала мрачное:

— Заткнись, Нин Жи, слушать тебя противно. Я люблю есть в тишине.

И оскорбляющая Ань Ли девушка тут же стушевалась.

Повернув голову, Мира увидела Ласковый Дождик Чу, которая с аппетитом уминала курицу, сидя в одиночестве за большим столом. Все ее, похоже, боялись, даже не подсаживались рядом.

Мира улыбнулась Чу, а потом подошла к Нин Жи, которая выместила на ней злость. Слегка коснулась ее и очень спокойно произнесла.

— Мне жаль, что мой взгляд вызвал у тебя негативные чувства. Но я посмотрела лишь потому, что восхищаюсь красотой наложницы Нин. Позволь мне и дальше иногда смотреть на тебя, это доставляет мне радость.

Конечно, Мира видела красоту в каждом человеке. Но сказала она так потому, что почувствовала неуверенность и печаль наложницы Нин. Она считала себя самой некрасивой здесь. И могла самоутверждаться только за счет унижения других и грязных сплетен.

Сказав это Мира отошла под растерянным взглядом Нин Жи и подсела за пустой стол к принцессе Чу.

— Пошла вон, — пробубнила та с набитым ртом.

— Я просто хочу есть, — пожала плечами Мира, — я не буду с тобой говорить, если ты не хочешь. Меня не любят здесь, и если я к кому-то подсяду, придется есть под град насмешек и унижений. А ты немногословна и понимаешь, как важно есть в тишине.

Принцесса Чу хмыкнула и опустила глаза в тарелку, молча продолжив жевать.

Мира не ждала, что все поменяют к ней отношение. Но в ее силах было дать людям немного понимания и любви. Принимать или нет — пусть решают сами.

Вскоре все наложницы оживились. Пожаловали главные жены Императора. Драгоценная супруга, Добродетельная супруга и Нравственная супруга. Им уступали дорогу и заискивали перед ними. Мира знала, что есть ещё одна — Талантливая супруга. Но она не пришла.

Трем потрясающе одетым девушкам уступили лучшие места, им с удовольствием прислуживали другие наложницы, в надежде получить одобрение. Мира двинулась потихоньку в ту сторону, чтобы послушать разговоры — ведь все трое были подозреваемые.

— Талантливая супруга совсем плоха, — с фальшивой горечью произнесла нежная, как цветочек, Добродетельная наложница в розовых шелках, — ее болезнь слишком опасна, думаю, скоро с нее снимут титул.

— Правда ли, что к ней перестал приходить врач? — спросила одна из подающих чай девушек.

Добродетельная супруга кивнула.

— Она заразна, изолирована в дальнем дворце с частью своих слуг. Главный врач сказал, что он и его помщники могут заразиться — не хватало, чтобы болезнь разнесли по всему императорскому городу.

Наложницы стали оживлённо переговариваться. И Мира с удивлением поняла, что они обсуждают не страх эпидемии и не судьбу несчастной наложницы, что недавно была на самом верху.

Они говорят о том, что вскоре титул Талантливой супруги будет свободен, и Император может выбрать одну из них. Это, похоже, было громкое событие в гареме.

— А если она поправится? — с опаской сказала наложница Нин Жи, которая сегодня пыталась оскорбить Миру.

Ей ответила Драгоценная супруга — яркая, уверенная и томная на вид. Обмахиваясь веером, она произнесла низким приятным голосом:

— Я слышала, что ее лицо скорее всего навсегда останется изуродованным после этой болезни.

Мира увидела радость в глазах Нин Жи. Другие девушки снова оживились, погрузившись в прогнозы и сплетни. Что, интересно, там за болезнь? Может, Мира может помочь, не применяя Силу? Больная Талантливая супруга наверняка не была Мао Шаояном, и причин идти к ней у Миры не было. Но жаль, что девушку бросили умирать просто потому, что она все равно больше никогда не будет красивой.

Евнухи принесли в комнату музыкальные инструменты, чтобы те наложницы, кто хорошо играл, могли поупражняться и помузицировать вместе.

Мира умела играть на гуслях и на дудке. Цинь и сюнь были похожи на них, нужно было только поупражняться. Но вот наложница Ань по всеобщему, в том числе ее собственному, мнению никаких талантов не имела. Так что не стоило привлекать к себе внимание ещё и этим.

Следом за рядовыми евнухами с подносами в залу зашёл Фэн Ши. Сердце Миры дрогнуло, сразу вспомнилась близость его губ, пальцы, скользящие по ее волосам. Его частое тяжёлое дыхание. Как же хорошо, что Ань Ли не краснеет, а то этот человек сразу бы понял, о чем она думает.

— Я принес лучшее вино для Драгоценной, Нравственной и Добродетельной супруг, — с милой улыбкой произнес Фэн Ши и направился к трем главным красоткам.

Его глаза блестели, походка была небрежной и изящной. Мире даже не нужен был ее дар эмпатии, чтобы почувствовать волну восхищения, которая пронеслась по залу. И кого он собирался обмануть, что он евнух? У этих голодных женщин, делящих на всех одного Императора, безошибочное чутье.

Понаблюдав ещё немного, как Фэн Ши весело смеётся, окружённый тремя красавицами и под взглядами ещё нескольких десятков томных глаз, Мира пошла к себе.

Пусть сам выясняет, прячется ли Мао Шаоян в одной из них, раз так хочет. Как далеко он зайдет в этих исследованиях? А она просто постарается выжить здесь и при этом не нарушить свои божественные принципы и не предать ценности.

Позволив двум служанкам себя раздеть, Мира легла спать. Но не долго она радовалась счастливому забытью — едва сон полностью накрыл ее, она встретилась лицом к лицу с генералом Джу Леем. Он тут же протянул ей меч.

— Займемся тренировками, — радостно заявил он, — мышцы укрепляться во сне не будут, но приемы запомнятся, и навыки останутся.

Мира огляделась. Вокруг был луг, залитый мягким светом, кругом виднелись бескрайние виноградные поля — аккуратные кустики ломились под сочными фиолетовыми горстями винограда. На камне чуть в отдалении сидел Чоу, подставляя лицо солнцу.

— Где это мы, Учитель? — спросила Мира, взглянув на генерала.

Джу Лэй с некоторой грустью огляделся.

— Пространство сна сформировано воображением Чоу. Полагаю, это знаменитые виноградники, которые выращивала его семья.

Шут повернул к ним голову.

— Вам нравится, дева Мира? — спросил он с улыбкой.

Девушка кивнула. Место находилось где-то в мире людей, но при этом было сказочным, нереальным. В нем ощущался налет мечты и детского восприятия, когда все краски очень яркие, кругом скользят блики и солнечные зайчики, и в воздухе разливается волшебство.

— А вон там, видите, — шут Чоу привстал, — огромное поместье вдалеке.

И правда, как Мира не заметила? Похоже, Чоу из очень богатой семьи.

— В реальности на том месте уже сотни лет выжженный пустырь после визита Ядовитой Звезды Луньшу, — не меняя бодрого тона сказал Чоу.

Этот демон, кажется, был ребенком, когда Ядовитая Звезда его забрала.

— Я рос в Бездне вместе с Лю Мейлуном, — продолжил шут тоном светской беседы, — и больше не возвращался сюда. Даже не знаю, чьи теперь эти виноградники. Но в моих снах это место неизменно. Главное, не идти в само поместье — там начинается территория кошмаров.

Мире стало жутко. Луньшу, потеря близких, рабство, Бездна, сотни лет без солнца и без надежды — сколько всего пережили эти мальчишки Чоу и Лю Мейлун.

Она задумалась, но при этом смогла отразить внезапную атаку, которую затеял Учитель. Он похвалил её, а потом обрушил на нее нещадный град ударов.

Кажется, он сильно переоценивает её навыки. Мира с трудом уворачивалась и отбивалась, чувствуя себя неловкой и грубой по сравнению с изящным, стремительным и мягким, как вода, генералом. Чоу с улыбкой наблюдал за ними.

Почему даже во сне тренировки такие тяжёлые? И почему у таких великих воинов, как ее родители, появилась такая неуклюжая картошечка, как она?

Мира держалась сколько могла, но после того, как её пытались научить уходить от удара с помощью кувырка, она провернулась и так и осталась лежать на траве.

— Вставайте, дева Мира, — строго позвал Джу Лэй.

— Нет, — отозвалась девушка, отказываясь пошевелить даже пальцем.

— Ну же, враги бы вас уже убили, — уже более мягко продолжал её склонять Учитель.

— И пусть, — сказала Мира и повернулась на бок.

Она же на самом деле спит, может она хоть во сне отдохнуть?

— Повелитель будет недоволен, — сделал последнюю попытку генерал Джу Лэй.

— И что? — Мира перевернулась лицом в землю.

Но тут же ее со спины подхватили чьи-то сильные руки и резко вернули в вертикальное положение. Мира вывернулась, снова с тяжелым вздохом обнажая меч. Она думала, это Джу Лэй так склоняет ее к тренировке. Но это был Лю Мейлун. Здесь, во сне, он был в обычной черной походной одежде и небрежно заколотыми сзади волосами.

— Хочешь убить меня? — весело спросил он.

Генерал Джу Лэй улыбнулся, глаза его блеснули.

— Повелитель, побудете партнером девы Миры в схватке?