Разбитая любовь

Глава 1

Джеймерсон

Сине-золотые флаги развивались на легком ветерке, ничуть не спасая меня от июньской жары, пышущей под моим выпускным платьем. Липкая духота приклеивала наряд к коже. Солнце медленно садилось, но лишь усиливало температуру на трибунах, установленных посреди футбольного поля. Везде висели поздравительные плакаты для нашего класса, а директор школы Виктория Мэтлин, одетая в темный брючный костюм с нейлоновыми колготками, что, должно быть, было невыносимо, обращалась к толпе.

Получив аттестат, я перестала слушать, погрузившись в мысли и острое желание поскорее закончить с этой школой. Со всем этим годом.

Заслонив глаза рукой, я заметила сестру, сидящую на ногах у отца, и кричащую мое имя:

— Джей-Джей! — она размахивала одним из моих старых сине-золотых помпонов для черлидинга. Улыбнувшись, я помахала ей в ответ, взгляд скользнул по маме, папе, бабушке Нессе и дедушке Ти, бабушке Пенни и моей лучшей подруге Стиви. Сегодня ее волосы были окрашены в золото-синий цвет под бело-светлыми прядями в честь моего выпуска. Она сидела рядом с мамой на трибунах, приставила палец к голове, имитируя выстрел, и заставила меня рассмеяться. Я говорила, что ей не обязательно приходить, но она настояла, что хочет быть здесь ради меня.

— Тебе нужна хотя бы одна подруга, — сказала Стиви вчера вечером за ужином. — Не то, чтобы у тебя остались хоть какие-то в этой ужасной школе.

— Вау, спасибо, — правда по-прежнему ранила.

— Извини, но разве у тебя есть еще друзья?

— Нет, — простонала я, положив голову на стол. Между нами дымилась пицца. Из одной из самых популярных девчонок я превратилась в полного и окончательного изгоя.

— Подожди, это неправда, — я села прямо. — Есть. Крис, Джонс, Даг и Меган… Можно мне считать Меган?

— Нет, — Стиви покачала головой с театральным вздохом. — Ты ей не нравишься. Она лучшая подруга Кристы. Да и в любом случае, никто из них не придет. Печально, Виски… просто трагедия.

— Прекрати, пожалуйста. Меня сейчас распирает от твоей заботы, — язвительно протянула я.

— Ну, ты же знаешь, что я тебя люблю. Я не ступала на территорию школы с того дня, как сама выпустилась. Я даже покрасила волосы в твою честь. Это эпическая любовь, говорю тебе, — она положила ломтик пиццы себе на тарелку, затем облизнула пальцы.

— Когда это было? Ты выпустилась пятнадцать-двадцать лет назад? — я попыталась сдержать улыбку, отпивая свой лимонад. Прошло всего-то пять лет. — И ты все еще здесь… просто трагедия… Может, вам с Дагом снять квартиру вместе, как "Золотые девочки". Вспомнить свои лучшие годы.

— Осторожное, ты очень близка к тому, чтобы не иметь друзей совсем, — она пристально посмотрела на меня, откусывая кусок пиццы. Я не смогла сдержать смех. Мы обе знали, что наша дружба — на всю жизнь, наша связь и любовь слишком глубоки.

Этот год был мучительным, как физически, так и морально. Если бы я не оказалась на волосок от смерти и не осталась временно парализованной, то, наверное, сильнее расстроилась бы из-за потери всех своих "так называемых" друзей. Спустя месяцы их травля вживую и в соцсетях лишь немного ослабла. Казалось, их единственный способ прожить день — превратить мой в ад. Я с нетерпением ждала перемен. Хотелось уехать из школы и из этого города, который держал меня в капсуле времени. Я никогда не смогу избавиться от трагедии, которая окрашивает взгляд каждого на меня, но мне надоело бороться с их осуждением, жалостью и отвращением.

— Я на своей должности уже давно, — директор Мэтлин бросила взгляд на учеников на трибунах, возвращая меня к настоящему. — И этот выпуск навсегда останется в моем сердце. Трагическая потеря Колтона Харриса — это слишком высокая цена. Мы также чуть не потеряли еще двоих.

Я чувствовала, как все взгляды обратились ко мне, обжигая и без того пылающую кожу. Я практически слышала их мысли: «Почему она выжила, а наш золотой мальчик, звезда футбола, тот, кому суждено было прославить город, мертв?»

При жизни все относились к Колтону как к королю, а после смерти — как к святому. Идеальный, благочестивый мальчик. Но я-то знала правду.

Одно упоминание его имени по-прежнему заставляло живот скручиваться от боли. Я смирилась с его смертью, но его имя все еще вызывало эмоции, воспоминания и тот наивный, простой мир, в котором я жила до аварии. Звуки его смеха и образ непринужденной улыбки смешивались с визгом шин и скрежетом металла, разгоняя мое сердцебиение до безумной скорости.

— Он был яркой звездой, чье сияние погасло слишком рано. Тот, чье чистое сердце и душа, пожалуй, были даже больше, чем его футбольный талант, — слова Мэтлин заставили меня опустить голову, стиснув губы. Чистое сердце и душа? У Колтона определенно этого не было. — Он должен был бы сидеть здесь, рядом со своими сверстниками, строя планы на будущее. Это напоминает мне о том, что, несмотря на необходимость отпраздновать этот важный шаг и достижение, я умоляю вас, пожалуйста, будьте осторожны.

Глядя на своих бывших друзей, друзей Колтона, я знала, что никто из них не прислушается к ее предупреждению. Большая часть школы будет на вечеринке у Джейсона по поводу выпуска, огромной вечеринке, предназначенной для нашего класса, где Кэрри и Дэн предоставят алкоголь и травку. Вечеринки приостановились, но по-настоящему не прекратились после аварии. Прошел целый учебный год с тех пор, как погиб Колтон, и их воспоминания о его смерти рассеялись, как далекий сон. Может, Колтон и умер, но с ними-то ничего не случится, верно? Они же непобедимы.

Я поерзала на скамейке. Я знала, что если бы той роковой ночью ничего не произошло, то я бы все еще сидела с ними, рядом с Колтоном, игнорируя директора и болтая о вечеринке. Колтон намекал бы на секс. Я это прекрасно вижу. Но это было похоже на просмотр фильма. Другая девушка. Другая жизнь. Я, конечно, уже не была той же самой, что и в прошлом сентябре.

В ту ночь я едва не погибла, мой мир рухнул, но вместо того, чтобы сломать меня, он заставил меня проснуться. Хрупкий пузырь моей идеальной жизни лопнул, и я поняла, что была слепа. Я играла по чужим правилам, старалась всем нравиться и была просто "хорошей девочкой", совершенно не понимая, кто я на самом деле.

Та девочка давно исчезла.

— Поздравляю, выпускники! — прокричала директорша в микрофон, и все футбольное поле вместе с трибунами взорвалось радостными криками и аплодисментами. В воздух полетели выпускные шапочки и сотни воздушных шаров.

Это было горькой радостью. Я была рада закончить эту главу своей жизни, но потеря Колтона по-прежнему притупляла то волнение, которое я должна была ощущать. Несмотря на то, что он сделал, мне его очень не хватало. Он был моим другом, моим парнем. Он должен был быть здесь… вместе со своим братом-близнецом, чье место также пустовало.

Вокруг толпились люди, обнимались, ликовали, бежали к друзьям. Воодушевление в воздухе должно было быть заразительным, но оно лишь царапало мне по нервам. Визги пронзали уши, когда группы девушек прыгали вверх-вниз, обнимая друг друга. Парни хлопали друг друга по груди в демонстрации усиленного тестостерона. Я знала здесь каждого, но никто из моего класса не обратил на меня внимания, кроме мимолетного взгляда и хмурого выражения лица.

Единственная группа, от которой я могла бы получить поздравление, даже не присутствовала.

— Виски! — громкий голос прорезался сквозь толпу, отсекая все остальные звуки, словно скальпель. Стиви звала меня так не только из-за того, что мое имя звучало как марка виски, но и потому, что, по ее мнению, у меня волосы того же цвета.

На самом деле, скорее всего, она просто не помнила моего настоящего имени.

Я повернулась и увидела, как Стиви бежит ко мне, держа Рис за руку. Мои родители стояли на несколько метров позади.

— Поздравляю, детка! — она обняла меня, пока Рис подпрыгивала на цыпочках, размахивая помпонами. С тех пор, как она нашла их у меня в шкафу, она присвоила их себе и перестала мечтать быть принцессой, зато захотела стать чирлидершей. Как я скучаю по временам принцесс.

— По-здрав-ля-ем, Джей-Джей! — прокричала она, размахивая руками в том же самом приветствии чирлидеров, которому я ее научила. Я подхватила свою младшую сестренку и крепко прижала ее к себе. Несмотря на большую разницу в возрасте — ей было всего шесть — мы были необычайно близки. Она была моей тенью и подружкой. — Я придумала для тебя кричалку. Хочешь посмотреть? — она извивалась у меня на руках, пока я ее не опустила.

— Конечно, — я погладила ее по голове, отводя синюю выпускную мантию от своего липкого тела. Легкий ветерок касался тех мест, где не было моего короткого черного платья. Вместо каблуков я надела кеды, выбирая комфорт. Я никогда не любила каблуки, но после аварии моя травмированная нога болела даже в обычной обуви, так что каблуки были бы пыткой.

Пока Рис исполняла свою маленькую программу, состоящую из прыжка, поворота и тряски помпонами, я хлопала в ладоши, что вдохновляло ее повторить все снова.

— Еще одна Холлоуэй, которую мне предстоит направлять и формировать, — усмехнулась Стиви, качая головой. — Нужно браться с младенчества, так легче выбить ужасные идеалы.

— Ты имеешь в виду, что испортишь ее.

— Помидор или томат — какая разница, — Стиви хлопала вместе со мной, когда Рис снова закончила свой танец.

— Джей-Джей! — мама и папа подошли ближе, обнимая меня. — Мы так тобой гордимся.

— Потому что я действительно закончила школу?

— Примерно так, — папа обнял меня за плечи. — Ты была у нас первой, поэтому наши ожидания были невысокими.

— Замолчи, — я рассмеялась, толкая его бедром, зная, что на самом деле все было наоборот. Они возлагали на меня слишком большое давление. Они были молоды, когда родилась я. Мне достались строгие родители, а Рис — легкие и веселые. Мы с папой всегда были близки, хотя в последнее время все было немного неспокойно, наши отношения переживали некоторые трудности роста. Смена моего характера не была гладким путем.

Папа рассмеялся, поцеловав меня в висок, в то время как девушки и учителя открыто пялились на него. В свои тридцать девять Ной Холлоуэй был высоким, красивым и подтянутым благодаря своей работе помощником футбольного тренера. У него были взлохмаченные светло-каштановые волосы и стальные голубые глаза. Меня всегда беспокоило то, сколько внимания ему уделяли женщины всех возрастов, хотя он смотрел только на мою мать и постоянно повторял, что ему "досталась" лучшая. Моя мама, Эми Холлоуэй, была не менее привлекательной, с темно-каштановыми волосами до плеч и карими глазами, ее фигура была подтянута благодаря постоянным велопрогулкам. Нельзя отрицать, что у меня отличные гены.

— Моя малышка — выпускница… Когда это произошло? — мама обняла меня, ее глаза наполнились слезами. Она отстранилась, но не убрала руки с моих плеч. — Я так тобой горжусь.

— Спасибо, мам.

Я знала, что ее слезы означали больше, чем просто выпускной. Чистая случайность, что я вообще здесь стою, а не сижу в инвалидной коляске. Прошли месяцы борьбы, прежде чем я снова начала ходить, но хромота все еще со мной. По счастливой случайности, я выжила после аварии, что делает этот момент еще более значимым.

— Мам, не надо, — я покачала головой.

— Прости… — всхлипнула она. — Я так рада, что мы здесь. Ты здесь, — ее ладонь скользнула по моим длинным каштановым волосам.

— Я знаю, — я накрыла ее руку своей, остро осознавая хрупкость жизни, возможность того, что это могли бы быть поминки, а не праздник.

— Ну хватит, теперь я хочу поздравить свою внучку, — бабушка Несса оттеснила мою маму в сторону и крепко обняла. Мама отца — властная и контролирующая женщина. Я люблю ее, но не особенно близка ни с ней, ни с дедушкой Ти, который обнял меня скованно. Они полная противоположность моей бабушке Пенни, маме мамы. После смерти дедушки Джеймерсон она превратилась в свободного человека, который постоянно путешествует со своей группой по игре в бинго и занимается такими экстремальными видами спорта, как прыжки с парашютом и парасейлинг. Она — мой пример для подражания.

— Я так рада за тебя, моя красавица, — бабуля Пенни прижала меня к своему мягкому телу. Любовь и тепло исходили от нее волнами. Она крепко держала меня, шепча на ухо: — Знаю, дома у нас будет небольшая вечеринка, прежде чем ты отправишься куда-нибудь праздновать с друзьями, — я не стала поправлять ее, говоря, что пойду с одной подругой, а не «друзьями». — Но прежде чем тебя утащат, мне кажется, тут есть кое-кто, кто тоже хотел бы тебя поздравить, — не предупредив, она сильнее обычного для шестидесятипятилетней женщины сдавила мне руки и резко развернула.

В мгновение ока вся моя вселенная сосредоточилась на силуэте, державшемся в стороне, опершись о дерево возле мемориального фонтана Колтона. Сердце и дыхание участились.

Он здесь.

Ростом метр девяносто, с ярко-голубыми глазами, виднеющимися из-под кепки, татуировками, легкой щетиной, широкими плечами и едва заметной усмешкой, трогающей левую щеку, Хантер Харрис олицетворял собой все самое сексуальное и опасное, чего я когда-либо желала в парне. За последние девять месяцев я поняла, что перед таким сочетанием у меня нет никакой защиты.

Одетый в серую футболку, темно-синие джинсы и черные сапоги для верховой езды, словно погода не имела над ним никакой власти, он выглядел спокойным и сдержанным.

«Черт. Как я могла забыть, насколько он невероятно красив?»

— Иди же, девочка. Хватай жизнь. И этого красавчика, — подтолкнула меня вперед бабуля Пенни, сорвав с моей головы глупую выпускную шапочку. — Разве только, если он не предпочитает женщин постарше? Мне нужен новый парень для чистки бассейна.

— У тебя нет бассейна.

— Я могла бы построить один.

Я не могла сдержать смеха, шагая вперед. В животе все крутилось, а пульс стучал в ушах. От встречи с ним ноги подкашивались, а кожу обдало жаром.

Мои быстрые шаги замедлились, когда я вошла под крону деревьев.

— Привет, — голос вышел тише, чем я хотела, почти неуверенный.

— Привет, — не отходя от дерева, он медленно осмотрел меня, его низкий голос заставил тело покрыться мурашками.

— Ты вернулся, — в горле пересохло, я едва могла сглотнуть.

— Да, — его взгляд встретился с моим, пристальный, но ничего не выдававший.

— Как тебе в Альбукерке? — облизнув губы, я по привычке подошла ближе, заглянув через плечо, поискав свидетелей. Как обычно, когда дело касалось меня и Хантера, казалось, взгляды сами нас находили, словно наша связь объявляла о себе каким-то электрическим импульсом, стоило нам оказаться рядом. Мнение большинства людей меня не волновало, но я нервно сглотнула, заметив хмурый взгляд отца.

Проследив за моим взглядом, Хантер фыркнул, качая головой.

— Похоже, мой самый большой фанат тоже в восторге от моего возвращения.

— Не обращай внимания, — я сделала еще шаг, остановившись всего в нескольких футах от него, заправив прядь волос за ухо. — Я видела тебя по телевизору. Поздравляю с победой.

— Спасибо, — мимолетная улыбка тронула его губы. Верный себе, Хантер не стал распространяться и хвастаться своей последней победой в чемпионате по суперкроссу. Он растоптал конкурентов, и я знала, что спонсоры, агенты и пресса, должно быть, роятся вокруг него после того, как он появился из ниоткуда и победил некоторых из лучших гонщиков.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты едешь дальше в Колорадо?

— Так и есть, — он снова окинул меня взглядом, заставив мурашки пробежаться по спине. — Но у меня есть несколько свободных дней, — в течение последних двух месяцев он участвовал в соревнованиях по суперкроссу, оставив позади школу и меня, сдав экзамен для получения аттестата об окончании средней школы во время тура по Штатам.

— Ты же говорил, что не хочешь быть рядом со мной на выпускном, — учитывая, что мемориал его брата-близнеца находится всего в нескольких шагах, я его не винила. Выпускной без Колтона, стоять там без своей второй половины, было бы чем угодно, но не праздником. Я каждый день жила с чувством вины за то, что позволила Колтону сесть за руль в тот вечер; не могу себе представить, что чувствует Хантер. Он никогда не был фанатом старшей школы, он был темной тенью по краям кампуса, делая лишь ровно столько, чтобы окончить ее и уйти. Колтон же, наоборот, был солнцем, вокруг которого все вращалось. Если бы кто-то и должен был быть здесь, то это он.

Я встречалась с Колтоном, но влюбилась в Хантера задолго до того, как поняла это. Мы с Хантером сблизились. Наши чувства подпитывались трудностями, которые нам пришлось пережить, но нас отговаривали все, у кого было хоть какое-то мнение. Кажется, весь город был в отвращении от того, что мы вместе. Я слышала сплетни, от молодых и старых, и беспощадную критику моего характера, моего поведения. Одноклассники называли меня «шлюхой», а старшие жестоко высмеивали. Они больше не видели во мне жертву трагедии, я стала блудницей.

Можно сказать, что чужое мнение не имеет значения, но это чушь. Даже самый сильный человек сломается под гнетом такой жестокости, особенно когда многие нападают из безопасного пространства экранов своих компьютеров.

— Так и есть, — снова повторил Хантер, отталкиваясь от дерева, — Но… — он замолчал, протягивая руку и нежно зарываясь мне в волосы. — Поздравляю, Джейм, — хрипло прошептал он, опуская голову, его взгляд упал на мои губы. — Ты прекрасно выглядишь.

Что такого в нем было? Стоило ему только приблизиться ко мне, я превращалась в лужицу похоти. В моем мозгу ничего не функционировало.

— Хантер… — я прикусила нижнюю губу, бросив взгляд через плечо. — Я не видела тебя больше двух месяцев, почти ничего не слышала от тебя, и ты просто появляешься здесь, как будто ничего не произошло?

Весь город до сих пор говорил о том дождливом дне, когда я, словно с сердцем в руках, бросилась перед его пикапом. В тот миг все казалось идеальным, словно финал фильма с хэппи эндом. Но жизнь — не кино. Она идет дальше, подбрасывая все новые испытания.

Два дня мы купались в блаженстве, не размыкая рук и губ. Но тут Хантеру позвонили — звонок, которого он ждал годами. Участие в профессиональном туре по суперкроссу, стартующем в Лас-Вегасе. Небольшой, но уважаемый спонсор предложил ему рекламировать свой логотип. Это был шанс всей его жизни, и я не могла встать у него на пути. На следующий день он уехал, оставив обещание ежедневных звонков. Это продлилось полторы недели, потом разговоры стали реже. Мои попытки подтянуть учебу и его сумасшедший график с пресс-конференциями и встречами развели нас окончательно. В итоге я чаще общалась с Джонсом, чем с Хантером. После окончания экзаменов Джонс тоже отправился в турне с Хантером, став его и Криса менеджером. Криса, которого Стиви называла «Тарзаном», пригласили в качестве замены, если с кем-то что-то случится. Их жизнь превратилась в ураган, постепенно унося их все дальше от нас.

Во мне росло горькое чувство того, что меня бросили. Приходилось выслушивать сплетни, терпеть издевательства в Интернете от бывших друзей, видеть осуждающие взгляды родителей, когда я произносила его имя, и каждую неделю оттирать со шкафчика оскорбительные надписи.

Мой мир сузился до семьи и Стиви. Все мысли были заняты тем, чтобы уговорить отца отпустить меня в летнюю школу по истории искусств — моей мечте — за границей, в Италии. С неохотой, он согласился. Через две недели я уезжаю.

— Знаю, — прошептал Хантер, сокращая дистанцию. Его знакомый, сексуальный запах, смесь чего-то брутального и чистого, с едва уловимыми нотками любимого мыла, окончательно лишил меня рассудка. — Мне очень жаль. Из-за графика я едва спал, но, если это тебя хоть немного утешит, ты постоянно была в моих мыслях… особенно в душе.

Я смущенно отвела взгляд в сторону, стараясь не рассмеяться, и покачала головой, притворяясь, будто он не был главной звездой и моих мыслей. Несмотря на то, что в его присутствии наша одежда, казалось, сама слетала с нас, мы еще не перешли эту черту, по крайней мере, в реальной жизни. Хотя в моих фантазиях — бесчисленное количество раз.

— Крис вернулся с тобой? — я прочистила горло, пытаясь стереть из головы образы танцующего обнаженного Хантера.

— Ага, — взгляд Хантера переместился через мое плечо на Стиви. — Но не уверен, что его ждет теплый прием.

— Нет, конечно, нет, — фыркнула я. Стиви и Крис были как паук и муха, оба считали себя пауком, но только сильнее запутались в паутине.

Горячий взгляд Хантера снова упал на меня, его голос стал таким тихим, что звучал, как рокот в груди:

— Я скучал по тебе.

Я зажмурилась, опустив голову.

— Это нечестно.

— Никогда не любил играть честно.

— Это уж точно.

— Я остановился у Дага, — каким-то образом он оказался еще ближе, его пальцы скользнули вверх по моим рукам. — Наверное, ты будешь со Стиви сегодня вечером. Крис тоже будет у Дага. Пожалуйста, придите.

Я закусила губу, пытаясь сдержать поток эмоций, которые он вызывал во мне. Моя воля рушилась, как сухие, тонкие крекеры.

— Пожалуйста, Джейм.

— Черт бы тебя побрал, — прошептала я, опустив плечи в знак поражения.

— Это «да»?

— Да, — буркнула я, потирая лоб.

— Спасибо, — его рука нежно коснулась моего подбородка. — Мне нужно навестить Кристу и Коди, но я вернусь домой около девяти. Тогда… до встречи?

Я сглотнула, кивнув в знак согласия. Будь он проклят.

— Еще раз поздравляю с выпуском, — он отступил.

— Технически, это и твой выпускной тоже, — я указала на празднование, происходящее позади нас.

— Нет, — он покачал головой, его взгляд скользнул к мемориалу Колтона, прежде чем вернуться ко мне, омраченный печалью. — Это день моего брата.

Он растворился в тени, исчезнув, как умел это только Хантер Харрис.