Разрисую красками любовь

9 глава

Ровно через два месяца Арине исполнилось семнадцать. Николай Васильевич поздравил ее ранним утром, подарил коробку любимых конфет и альбом с малоизвестными репродукциями знаменитых художников. Девушка подозревала, что тут не обошлось без совета Ираиды Силантьевны.

Расцеловав дедушку в обе щеки, от чего тот подозрительно шмыгнул носом, Арина принялась собираться в школу. День рождения выпал на будний день, и девушка по принятой в школе традиции прихватила с собой торт — один из двух, которые вчера сама же соорудила.

В вестибюле Арина неожиданно столкнулась с Джулией Рудольфовной. Свернуть куда-то или укрыться хоть где-нибудь ей не удалось. Да и торт боялась уронить. Арина поздоровалась с директрисой, но та сделала вид, что не заметила ее и величественно проплыла мимо.

Решив, что так даже лучше, девушка поспешила в класс. Плохо лишь то, что встреча с Лужицкой напомнила ей о Макаре и их последней встрече. Арина до сих пор со стыдом косилась на заднюю парту в кабинете информатики.

Как бы ей хотелось, чтобы той поздней сцены в школе не было! Вообще. Чтобы в памяти осталось лишь трогательное прощание в саду. Если бы.

Одноклассники встретили девушку шумными поздравлениями и разноцветными шариками. Арина привязала их к парте. Пожалуй, лишь Клара не сказала ей ни единого слова. В этом году она пересела за другую парту — подальше от Арины, и теперь списывала у отличника Вани Пряткина. Арина же осталась за партой одна, как раньше сидел Иван, который не подпускал к себе никого. Видимо, Клара нравилась ему, как и многим другим мальчишкам.

Что же, пусть. Это к лучшему.

Разрезать именинный торт девушка начала на большой перемене. В класс пришла классная руководительница и принесла салфетки и нож из школьной столовой. Тут-то и произошла неприятность — неожиданная и с последствиями.

Арина едва успела добежать до туалета. Ее долго выворачивало наизнанку. А потом девушка отключилась и пришла в себя от едкого запаха нашатыря в кабинете школьной медсестры. Та вымолвила: «Этого нам еще не хватало!» и принялась жаловаться, что по милости Арины к ним в школу теперь нагрянет санстанция и замучает проверками. Девушка не оправдывалась и попыталась убедить медсестру, что ей уже лучше, и она может идти домой. Однако строгая женщина осталась неумолимой — заставила Арину дожидаться неотложку.

В больнице ее обследовали с ног до головы и уже записали в карточку «Острый гастрит», но вдруг вспомнили, что для порядка Арину следует отправить к гинекологу.

Слова прозвучали, как приговор. Девушка даже не пыталась отказаться, чтобы не вызывать подозрения. Однако, сидя перед пожилой докторшей, от стыда и страха покрылась холодным потом.

— Можно я приду в другой раз? — тихо спросила Арина, не отрывая взгляд от сцепленных на коленях рук. Молчание доктора заставило ее поднять глаза.

Врач смотрела на нее поверх очков.

— Критические дни?

— Да! — ухватилась за подсказку девушка. А потом подумала, что медосмотра все равно не избежать. Возможно, ей удастся договориться с доктором, чтобы она не раскрывала ее тайну. — Нет.

— Давно?

— Что? — не поняла Арина.

— Случилось это с тобой.

Девушка совсем сникла, хотя в голосе доктора не прозвучало осуждение.

— Два месяца назад.

— По обоюдному согласию?

Хотела ли она близости с Макаром? Когда-то позже — конечно, но тогда… И в то же время Арина разрешила ему. Все.

— Да.

— Теперь я просто обязана тебя осмотреть.

После неприятной процедуры девушка решилась:

— Не говорите никому. Пожалуйста. Я только один раз.

Врач сняла очки, потерла усталые, много видевшие глаза и участливо взглянула на Арину.

— Девочка, я обязана предупредить твоих родственников. К тому же через пару месяцев это станет заметно всем.

Очередной обморок в этот миг показался бы Арине благом. Но он не пришел. Вместо него в кабинет ворвался дедушка, а вслед за ним — Ираида Силантьевна. Девушке даже не пришлось ничего говорить. Да она бы и не смогла.

Убедившись, что в эту минуту внучке ничего не угрожает, Николай Васильевич забросал вопросами врача. Получив исчерпывающие ответы, долго молчал, глядя на медицинскую карточку. Потом схватил Арину за ледяную руку и потащил за собой, даже не попрощавшись с доктором.

Оказавшись дома, Арина съежилась на диване, устало наблюдая, как дед мечется по комнате. Он до сих пор не произнес не единого слова. И это пугало Арину гораздо больше, чем если бы Николай Васильевич ее отругал. Хотя, сравнивать девушке не хотелось.

Ребенок. У нее будет малыш от Макара.

Господи, она и чувствовать сейчас не могла, настолько велик оказался шок.

Счастье, что за ними увязалась соседка. Она заварила для Арины горячего чая, а Николаю Васильевичу налила в рюмку водки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пока девушка грела руки о чашку, Ираида Силантьевна присела рядом, обняла ее, прижала к себе, баюкая.

— Мы обязательно что-то придумаем. Обязательно. Должен же быть какой-то выход.

Арина вспомнила, как врач напомнила им об аборте, как об одном из решений проблемы, но и рассказала о рисках, с ним связанных.

Нет, девушка не хотела лишать возможности появиться на свет любого ребенка, тем более своего и Макара. Значит, ей придется рожать. А еще вынести весь груз сплетен на скользкую тему. Готова ли она к этому, девушка не знала. Она не могла ни о чем думать. Потом, все потом.

Николай Васильевич подошел к столу, взял рюмку, но, передумав, отставил в сторону.

— Есть выход. Собирайтесь в дорогу. Обе. Заеду за вами через полчаса.

Арина оглянулась. Они выехали на пределы Любашевки на старенькой «Ниве». Дедушка, его старый водитель, тоже давно пенсионер, и Ираида Силантьевна — все молчали. Арина и сама не проронила ни слова с тех пор, как Николай Васильевич сообщил им о предстоящей поездке. Она не подозревала, что путь их лежит за пределы городка. И лишь когда мимо пролетели перечеркнутые указатели — автомобиль мчался на предельно допустимой скорости — девушка сообразила, куда они направляются.

И испугалась. Не готова она ко встрече с будущим отцом своего ребенка.

Арина не удивилась, что дед догадался, кто виновник ее состояния. Николай Васильевич сразу сообразил, что позволить подобное внучка могла только одному человеку. Одного она не понимала: почему не дает о себе знать Барабаш?

Прошло два месяца после их последней встречи, а Макар ни разу не поинтересовался, что с ней, как она себя чувствует. В конце концов, есть ли какие-то последствия незапланированной встречи? Арина не сомневалась, что все произошло спонтанно. Лишь что-то сверхестественное молго заставить Макара поступить так, как он поступил. Возможно, он на самом деле очень нуждался в том, что сделал? Она читала о подобном в книгах, но не ожидала, что испытает это на себе.

Поймав себя на мысли, что даже теперь готова защищать этого парня всеми доступными ей средствами, Арина тронула за плечо деда, сидящего на переднем сидении. Он обернулся. Хмурое, но решительное выражение на осунувшемся лице заставило Арину почувствовать себя виноватой, но она все же решилась сказать:

— Давай вернемся.

— Нет, — отрезал Николай Васильевич и отвернулся.

— Я боюсь. Что мы скажем?

— Все будет хорошо. Я сделаю, как нужно.

Девушка поняла, что прения бесполезны. Дедушка от своего не отступит.

Соседка взяла ее руки в свои и ласково погладила.

— Девочка моя, больше ни о чем не беспокойся. Думай о себе. И ребеночке.

Разве можно о таком забыть?

Откинувшись на спинку сидения, Арина попыталась расслабиться. Что-то подсказывало девушке, что все пройдет не так гладко, и впереди ее ждет немало неприятного. Одни разговоры чего стоят. А кроме этого — она не планировала стать матерью так рано.

Однако усталость взяла свое. Арина успела вздремнуть, пока они добирались до города. В желудке заурчало, но девушка не стала признаваться, что проголодалась. Вспомнила утреннее происшествие с тортом и решила воздержаться от еды.

Дедушка назвал водителю какой-то адрес, видимо, узнал по своим каналам. Они довольно быстро добрались до нужного места. Многоэтажная «сталинка» высилась почти в центре города. Арина оглядела парадный вход, окна, выходящие на мостовую. Тотчас захотелось забраться обратно в машину.

Дед пресек ее намерения. Крепко сжал руку в мозолистой ладони и повел за собой, приказав всем остальным ждать их в автомобиле.

Обитую кожзаменителем дверь открыла симпатичная молодая женщина с ребенком на руках. Кудрявый ангелочек сосредоточенно пытался стянуть с маминых волос резинку, а та ласково отводила маленькие ручки.

«Наташа», — поняла Арина, продолжая разглядывать бывшую девушку Макара. Она выглядела очень милой и приветливо улыбнулась посетителям. Казалось немыслимым, что она могла обмануть парня, лишь бы обзавестись особенными привилегиями.

— Вы к кому? — Наташа сморщила курносый нос, когда малыш дернул резинку посильнее и таки стащил ее с волос. Он довольно завизжал, демонстрируя им добычу. Его мама лишь вздохнула и добавила: — Извините за вид. Слушаю вас.

Невольную симпатию к хозяйке дома затмило беспокойство. Скорее всего, уже через несколько минут улыбка на симпатичном лице сменится брезгливостью или гневом. К тому же Арина до сих пор не знала, чего именно потребует дед от Макара или его родственников. Ей придется действовать по обстоятельствам. Николая Васильевича Горенко ничто не могло остановить, если он что-то задумал.

Но она, Арина, тоже Горенко, и обязана хотя бы попытаться защитить Макара. Но сначала должна понять, что у того на уме. Если разговор пойдет о женитьбе, и она увидит, что Макар этого не желает, тогда… Тогда ей придется отказаться от своей мечты.

Она поняла это именно сейчас, под дверью Барабашей, что уже какое-то время, пусть и подсознательно, только и думает о том, чтобы стать частью жизни этого парня. Арина хорошо запомнила его слова: «Подари счастье. Сделай частью себя». Ведь он хотел того же, разве нет? Возможно, она зря беспокоится, и как только Макар узнает о ребенке…

— Валерий Афанасьевич дома?

Да, дед определенно подготовился. Все узнал, чтобы наверняка.

Ей бы радоваться, что у нее есть такой защитник, однако Арина нервничала все сильнее.

— Да, — молодая женщина обернулась и крикнула: — Валера, к тебе пришли!

— Если вы не против…

Николай Васильевич осторожно отодвинул в сторону женщину с малышом и вошел. Арина бочком протиснулась следом. Не так бы ей хотелось войти в эту квартиру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Если Наташа и собиралась возразить, то никак этого не показала. Отошла вглубь со словами:

— Можете не разуваться. У нас тут семейный ужин.

— Это хорошо. Значит, все в сборе?

Они вошли в комнату. Арина при всем желании не могла остаться в прихожей — дедушка крепко держал ее за руку.

Посреди большого помещения с высоким потолком стоял овальный стол, сервированный по всем правилам. За ним расположились трое, но Арина не могла отвести глаз от Макара. Ее душа потянулась к нему, как молодой побег к солнцу.

Он явно удивился их появлению. Тотчас поднялся, как и положено воспитанному молодому человеку. Антон тоже встал, но занял позицию спиной к широкому окну. Арина не видела его лица. Да он и не интересовал ее. Макар — вот, кто владел ее мыслями.

— А вы, собственно, кто?

Высокий мужчина с седыми висками, старшая копия Макара, сделал несколько шагов в их сторону. Остановился, всматриваясь в вошедших.

— Не узнаешь, Валерка? А я помню, как ты яблоки из моего сада таскал.

В серых глазах проскользнуло узнавание.

— Николай Васильевич? Какими судьбами? Поужинаете с нами?

— Признал, значит. Хорошо. Мы тоже сегодня собирались праздновать в семейном кругу. Да вот планы изменились.

— Жаль.

— А мне-то как жаль, передать не могу. Но постараюсь.

Валерий Афанасьевич явно не понимал, о чем речь, но интересоваться не стал. Вместо этого спросил:

— А это…

Отец Макара окинул Арину взглядом.

Господи, что теперь будет?

— Внучка моя. Арина.

— Очень приятно познакомиться.

— И мне, — вымолвила пересохшими губами Арина и скосила взгляд на Макара.

Тот засунул руки в карманы джинсов, откинул голову назад и хмуро взирал на происходящее. Кажется, он уже понял, что ничего приятного не предвидится.

Арина вздохнула, а дедушка не стал терять время зря.

— Вот и славненько. Скоро и мне станет приятно. Когда наши детки поженятся.

Арина закрыла глаза. Она не могла ни на кого смотреть.

— Что?! Сколько девочке лет?

В голосе Валерия Афанасьевича прозвучали первые тревожные нотки.

— Смотришь в корень, парень. А у сына своего спросить не хочешь?

— У которого?

— У того, кто ей ребеночка заделал.

Зловещая тишина.

В этот момент Арина поняла, что означает эта фраза. Эта самая тишина грохотала в ее ушах биением сердца.

— Так. — Валерий Афанасьевич подошел к столу, взялся за край. Наташа подскочила к мужу, встала рядом. В ее голубых глазах плескалась такая тревога, что даже Арина поняла — эта женщина по-настоящему любит старшего Барабаша. Да и других членов семьи тоже, но уже, скорее, как старшая сестра. Она бросала на них тревожные взгляды. Тем временем ее муж поинтересовался: — И кто виновник? По-вашему.

— Кажется, кому-то смелости не хватает. Я думал, ты посильнее будешь. А, Макар?

Наташа охнула. Арине ужасно хотелось спрятаться за деда, но девушка заставила себя стоять прямо.

— Уверены?

Слова, а еще сильнее — интонация, ударили так больно, что Арина дернулась и вскинула голову. Они стояли и смотрели друг на друга, не опуская глаз. Иногда Макар расплывался перед ее взором, но Арина отгоняла слезы.

Разве так можно: взять и перечеркнуть все, что между ними было? И еще могло быть. Она же собиралась защищать его! И что теперь?

— Дедушка, давай уйдем, — прошептала она, едва шевеля губами.

— Нет. Этот парень женится на тебе. Или…

— Или что? — прохрипел Валерий Афанасьевич. Он посмотрел на Арину так, будто перед ним потаскушка.

Сколько еще она сможет выдержать?

Дед достал из кармана бумагу, развернул и показал Барабашу.

— Или эта бумага вернется в отделение. И мне все равно, который из твоих парнишек отправится давать показания. Свидетелей я найду. Можешь быть спокоен. А если дело не пройдет, то совращение…

Арина не верила своим глазам, да и ушам тоже. Ради нее дед решился на шантаж.

— Дед, ты не можешь!

Из груди Арины невольно вырвалось короткое рыдание. Она закрыла рот ладонью. Посмотрела на Макара, взглядом прося прощения.

— Могу, детка. И сделаю. Если этот маленький гаденыш…

— Хватит, — Макар подошел ближе. Уперся взглядом в Арину. Она не отвела глаз. — Я женюсь на ней.

Он сказал это деду, отцу — всем, кроме нее. Она почувствовала, что больше ничего для него не значит.

— Сын, не нужно жертвовать ради… — Арина поняла, что имел в виду Валерий Афанасьевич. Слова жалили так больно, что казалось: вот-вот она упадет замертво. Но Арине удалось выстоять. — Мы наймем адвоката.

Но Макар не обращал внимания на слова отца.

— Когда должно состояться знаменательное событие?

— Сейчас. Все бумаги готовы. Никогда не пускаю дела на самотек.

Макар усмехнулся, но его глаза не выражали ничего. Он закрылся в себе. И в этом виновата она, Арина.

Как они будут жить? Ведь теперь он ее ненавидит!

— Это у вас семейное. — Вот и подтверждение ее мыслей. — Но у меня есть условие.

— Что?

Дед дернулся, явно не с миролюбивыми намерениями, но Арина удержала его. Как ей это удалось, удивительно. Откуда-то сила взялась.

Она уже почти решилась вымолвить, что отказывается выходить замуж, когда высказался Макар. Казалось, его вовсе не пугали дедушкины угрозы.

— После рождения ребенка любой из нас сможет получить развод, когда пожелает. Надеюсь, вы не запланировали наше совместное проживание?

Вон оно как. Они еще не поженились, а Макар уже думает о разводе. Пожалуй, ей тоже пора подумать — о ребенке.

— Согласна, — сказала она, и смело посмотрела в глаза будущему мужу.

Церемония прошла очень скромно. В ЗАГСе их уже ждали. Пожилая женщина ворчала, что даже уборщица уже кормит мужа ужином, а она еще бракосочетает. Арина отрешенно подумала о том, что слово «брак» как нельзя лучше отражает все происходящее. Они с Макаром по очереди сказади «да» и поставили подписи. Затем то же сделали свидетели — Ираида Силантьевна и дедов водитель. Барабаши отказались принимать в этом участие.

Потом они вышли на улицу, и дверь за ними захлопнулась с громким скрипом.

Макар посмотрел на Арину все тем же непроницаемым взглядом, без единого слова развернулся и ушел.

Вот она и замужем. Правда, ненадолго. Зато у ее ребенка будет отец. Которому он не нужен.

Все оставшиеся после церемонии сели в «Ниву», и дед скомандовал:

— Домой.

Слезы все текли, и текли. Арина не вытирала их. Не осталось сил. Закончились. Казалось, что и жизнь тоже.

Но нет, больше она себе не принадлежит. Будет существовать ради ребенка.

Кто же у них родится?