Разрисую красками любовь

7 глава

Удивительно, как быстро летит время, когда рядом человек не только интересный, но и близкий сердцу. Которого понимаешь, словно он часть тебя. И это не назовешь привычкой, нет. Скорее узнаванием, постоянным и неугасающим. Предвкушение встречи с ним уже доставляет удовольствие.

И хотя за это чудо приходилось расплачиваться косыми взглядами и пересудами, Арина смирилась. Желание видеть Макара с каждым днем становилось все сильнее. Возможно, именно поэтому так нестерпимо сильно хотелось постоянно созерцать, слышать, находиться рядом?

Неделя пролетела, как один день. Их обычный ритуал: встреча после обеда, короткая прогулка центром поселка и уединение в школе — так и не стал щаблонным. Обыденным — тоже. Во всяком случае, для нее. Хлопоча по хозяйству, работая с красками, читая, девушка сотни раз ловила себя на мыслях: «Как там Макар? Чем он занят? Думает ли о ней хоть изредка?»

Все чаще Арина забывала, что их свидания ненастоящие, что она лишь оказалась под рукой в нужное время и согласилась на фиктивные отношения. Другая бы на ее месте отказалась. Наверное. Арина же не сумела выдать решительное «нет». Наверное, сработала та сердечная магия, о которой так много и подробно пишут в книжках. Только нигде не указано, как от нее уберечься.

Несмотря на их с Макаром старания, не все проглотили сказочку о внезапно вспыхнувших чувствах. Неожиданные набеги Клары выводили Арину из равновесия. Та словно задалась целью доказать, что Барабаш не может встречаться с неказистой малолетней подругой.

К сожалению, Клара не ошибалась. Однако, Арине все равно хотелось верить, что Макар чувствует к ней хоть что-то, похожее на привязанность. Летняя и поэтому временная дружба — все, на что она может рассчитывать.

«И это не мало», — успокаивала себя девушка, разглядывая в зеркале невзрачное лицо. Впервые она пожалела о том, что не припасла тушь или помаду. Но если сейчас она разукрасит лицо, все тотчас поймут, как сильно она неравнодушна к Макару. Этого допустить Арина не могла. Но как же сильно хотелось быть красивой!

В один из таких дней, быстренько закончив уборку и убедившись, что дед не останется голодным, Арина помчалась к реке — на свое любимое место. Какая-то сила вела ее туда. На полдороги поняла, что забыла дома неизменных спутников: альбом и карандаш, но возвращаться не стала.

Макар сидел на бревне, глядя на экран, задумчивый, сосредоточенный. И такой красивый!

Фух! Гухнуло девичье сердце, а потом затрепыхалось, словно она пробежала круг по школьному стадиону. Век бы стояла и смотрела, как работает этот парень. Вдруг подумалось, что Барабаш может решить, будто она его преследует. А это не так. Не совсем так.

Арина подавила вздох.

Тихонько отступая, в надежде уйти незамеченной, она наступила на сухую ветку. Макар поднял глаза. Улыбнулся — едва-едва, но глаза залучились голубым светом.

— Я тут… мимо проходила, — промямлила Арина. Разгладила неловкими руками подол юбки. — Пойду. Извини, что помешала.

— Останься. — Макар пододвинулся и взглядом указал на освободившееся место. — Ты не можешь помешать.

Арина не сумела отказать ему — и себе. Присела рядом, обвила руками коленки.

— Давно здесь не была.

— Вот и наслаждайся. Тут спокойно. Каждый день сюда прихожу.

Могла бы догадаться. Но если и она начнет сюда являться, то они, кроме как на ночь, вообще перестанут расставаться. Соблазнительно.

Но нет, навязываться она не станет.

— Мы с бабушкой частенько сюда хаживали. Когда я маленькой была.

— Где она теперь? Кажется, мы не встречались. — Макар задумался. — Нет, не помню.

— Она дружила с твоей крестной. И Джулией Рудольфовной тоже.

— Интересно. Значит, наши бабушки дружили? Почему тогда мы не встретились раньше? Приезжаю сюда раз в парочку лет — на несколько дней, но все же. Ни разу тебя не встречал.

Арина едва не ляпнула, что смотреть особенно было не на что. Как, впрочем, и сейчас. Но промолчала. Заговорила о другом.

— Они в молодости водились. Я еще не родилась. Джулия Рудольфовна почему-то сердилась на мою бабушку. — А заодно и на нее, Арину. Однако жаловаться девушка не стала. Вины Макара в этом нет. — А потом бабушка Аня погибла в автокатастрофе. Вместе с моими родителями.

Говоря это, ощущая ком в горле, она не смотрела на Макара, но тотчас почувствовала быстрый взгляд. Крепкая рука обняла за плечи и притянула ближе, утешая. Арина склонила голову на широкое плечо.

— Давно?

Ощутив, что это не праздный вопрос, Арина неожиданно для себя разговорилась. Поведала Макару о том, что держала в себе долгие годы. С дедушкой они никогда не обсуждали болезненную тему, молча страдая. А тут… Слова сами лились нескончаемым потоком, выбрасывая на берег реки воспоминания — радостные и мучительные.

А потом они просто сидели и слушали ленивые полуденные птичьи песни, шелест августовской листвы, перезвон колокольчика на козьей шее. Мирные звуки, а еще нежное поглаживание дружеской руки подействовали на Арину лучше любого успокоительного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Возможно, давно стоило кому-то рассказать, поделиться грустью? Вот только с кем? Если бы не Макар, она так бы и носила все это в себе, пряча воспоминания как можно глубже.

Вдруг пришла мысль, что со стороны именно сейчас они очень похожи на настоящую пару. Только зрителей не хватало. И это радовало больше всего. Значит, хоть в эти минуты Макар действует не напоказ, а по-настоящему сопереживает. Такое сочувствие практически чужого человека дорого стоило. Вот только Арина больше не считала Макара чужим.

Испугавшись собственных чувств, девушка отстранилась и засобиралась.

— Что-то я совсем расклеилась. Извини, что вывалила на тебя все это. — Макар молчал, и Арина занервничала. — Обедать пора. Дедушка, наверное, ждет. — Барабаш смотрел на нее снизу вверх, прищурив глаза. И Арина решилась. — Может, с нами перекусишь?

Барабаш улыбнулся.

Наконец-то!

— А что у нас на обед?

— Овощной суп и плов.

— Так что же ты молчала? Плов! — Макар закрыл ноутбук. — Ни за что не упущу.

С каждым днем расставаться с Макаром становилось все труднее. Казалось бы, лишь до следующего дня, иногда даже утра, но и это казалось долгим.

Вот и сегодня Арина силой воли заставила себя развернуться и уйти, но прежде удивила его, а еще больше себя: в самый последний миг чмокнула парня в щеку. Что-то появилось в серых глазах, но девушка не поняла, что именно. Да и задумываться не стала, стыдясь собственного поступка. Убежала, не оглядываясь.

Входя в дом, чувствовала себя глупой, немного растерянной, и в то же время счастливой. Возможно, именно поэтому не сразу услышала знакомый голос, доносившийся из комнаты. Удивилась и подошла ближе, но заглядывать внутрь не стала. Притаилась за дверью.

— Прошу тебя, сделай что-нибудь!

— А что я могу? Парень сам напросился.

Девушка прикрыла ладошкой рот. Испугалась, что Джулия Рудольфовна говорит о ней и Макаре.

Неужели донесли?

— Николай, мы же не дети. Старые связи многого стоят. Никогда ни о чем тебя не просила. Помоги сейчас: не мне — внуку. Ты и сам дед, вспомни.

Спасать Макара? От нее, Арины?!

Что-то тут не клеится. Они встречаются, но это не криминал. Лужицкая же упомянула дедову службу. Возможно, речь не о Макаре? Тот точно не совершил ничего плохого. А уж криминального — безусловно нет.

Во-первых, девушка верила в это всем сердцем, а во-вторых — все последние дни она находилась рядышком. Не спускала с него глаз в прямом смысле слова. Возможно, кто-то его оговорил? Неужели он в милиции? Но они только-только расстались!

Грудь сдавило тисками. Арина прижала к сердцу ладошки.

Что это она? Конечно же, разговор не о Макаре. Скорее, об Антоне.

— Эх, об Арише то я как раз и забыл.

Забота в голосе деда не удивила, а вот горечь насторожила.

— Коль, в память о старой дружбе. Забудь все плохое. Молодые были, глупые. Вот и Макар теперь…

Макар!?

— Ладно. Идем.

Арина пряталась в темной кухне, пока дед с Лужицкой выходили из дома. Потом тенью скользнула следом. Тихонько кралась за размашисто шагающим дедом и семенящей бабушкой Барабашей, чтобы не заметили. Благо, знала, куда направляются.

Окна отделения освещали пол-улицы. У двери собралась толпа местных, в основном — молодых, и громко выясняла отношения. Перед дедом все расступились, давая дорогу. Арина спряталась за спинами самых осторожных. Прислушалась.

— Докладывайте, лейтенант. Остальные стойте тихо.

Командирский голос Николая Васильевича заставил умолкнуть самых возбужденных.

— Вот, — молодой офицер протянул деду бумагу. — Протокол составили, как положено, а эти, — кивнул перед собой, — возмущаются. Говорят, наговор. Но не сами же они разбились, стекла эти.

Пока дед читал бумагу, молодые люди, подошедшие впритык к милиционеру, снова начали жестикулировать и что-то громко доказывать.

Неожиданно для себя Арина увидела среди присуствующих Макара. Начала пробираться к нему поближе. Встав рядышком, поинтересовалась:

— Что случилось?

Он обнял ее за талию, прижал к себе, защищая от толкотни.

— Погоди немного.

Дочитав протокол, дед вздохнул и что-то шепнул лейтенанту. Они вместе вошли в отделение.

— И ты здесь?

Клара. И Антон тут как тут. А еще вся их компания.

— Что случилось?

— Только не говори, что не в курсе.

— Не спрашивала бы.

Клара наклонилась и зашептала на ухо:

— Напились парни, вот что. Борька Глазков в военное училище поступил. Отмечали. Все бы ничего, но он решил показать, что умеет с гранатами управляться.

— Где он их нашел?

— Совсем без воображения, а еще художницу из себя строишь. Бутылки он начал бросать. Ну, наших ты знаешь. Все тотчас тару похватали и устроили состязания.

— Сильно шумели?

— Не то слово. Стекла в клубе побили. Бабка Солониха патруль вызвала. А они протокол составили. Административная ответственность. Покушение, и еще что-то там.

— На кого покушение?

— На сторожа. Он спал под одним из окон.

— Боже мой! Старик не посрадал?

— Ничего ему не сделалось. Но орал знатно. Громче милицейской сирены.

Все это время Макар молча стоял рядом, будто происходящее его не касалось. Сильная рука согревала и немного успокаивала. Арина только теперь поняла, что озябла. Выбегая из дома, она не подумала о кофте. Не до этого было.

Наверное, Макар из-за брата пришел, решила девушка. Тогда почему дед назвал его имя, а не Антона?

Спросить об этом она не успела. Из отделения вышел Николай Васильевич, на ходу складывая бумагу и пряча ее в карман. Заметив Арину, подошел. Окинул Макара неприязненным взглядом.

— А я ведь доверял тебе, парень. Старею, видимо. — Взял Арину за руку и потянул за собой. — Пойдем домой.

Она обернулась, посмотрела в лицо Макару, в поисках хоть каких-то объяснений. Тот лишь хмуро кивнул в сторону Николая Васильевича.

— Иди с дедушкой. Завтра увидимся.

Какое-то время они передвигались молча, а потом дед высказался:

— Больше ты с ним встречаться не будешь.

Арина не верила собственным ушам. Николай Васильевич отличался редкостным чувством справедливости. Откуда такая категоричность?

— Почему?

— Моей внучке такой ухажер ни к чему.

— Что такого он сделал?

Арина чувствовала, что должна вступиться за Макара, как-то оправдать его.

— Достаточно того, что его имя значится в протоколе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Но он не мог разбить то чертово окно!

— Ты не можешь этого знать.

— Могу. Я все время была рядом.

Дед остановился посреди улицы.

— Возле клуба?

— Нет. — Арина вдруг поняла, что не может поделиться с дедом секретом Макара. Она обещала. — Мы встречались… в другом месте.

Она видела, как у Николая Васильевича задергался кадык.

— Одни?

— Да, — тихо прошептала Арина, понимая, что этим признанием не улучшает ситуацию.

— И что вы делали?

Неужели он думает, что они?..

Арина залилась краской. И разозлилась. Понимала, что должна быть спокойной, чтобы убедить деда, но сорвалась:

— Ничего плохого мы не делали!

Николай Васильевич взял ее за локоть и потянул за собой.

— И не будете. На этом вечерние и все остальные прогулки закончились.

— Дед!

— Я все сказал.