Редакционное задание

Глава 4

Мироныч даёт мне карт-бланш — в редакции могу не появляться, пока не нарою что-нибудь более интересное.

И я рою. Начинаю привычно с интернета, но всё, что нахожу о профессоре Качинском — это то, что он занимался исследованиями в области генной инженерии. В чём я даже не сомневалась. Попадается несколько его работ, но мне сейчас неохота погружаться в дебри генетических разработок. Поэтому утаскиваю труды Качинского в «хомячью» папочку и вздыхаю: не гуглится профессор. Есть такая категория людей, которых искать в интернете бесполезно.

А о «Проекте “Идеальные”» и вовсе никаких сведений.

Ну что ж, вернёмся в доинтернетовские времена. Где в то время искали информацию? Правильно, в библиотеках.

Значит, придётся брать ноги в руки и отправляться в «книжный храм». Хорошо, что я сейчас одна: тётя, моя единственная родственница после гибели родителей, укатила на курорт. И, кажется, завела роман. Я рада за неё, хотя и тоскую. Но — эгоистично. Тётушка замечательно готовит, а я вообще к этому не способна. Вот и приходится перебиваться на сосках, пельменях и «дошиках» из «Пятёрочки». Ну ничего, не помру. А Лидка, моя тётя, заслужила хорошо оттянуться.

Быстро собираюсь и выползаю в библиотеку. Бреду по улицам, наслаждаясь осенним городским пейзажем. Главное книжное хранилище города находится в огромном особняке конца XIX века. Библиотекарям каким-то чудом удалось его отстоять и сохранить. Более того, здание выглядит вполне прилично.

Переступаю порог и немного прикрываю глаза. Всегда считала библиотеки — особенным местом. Местом силы. Кажется, если внимательно прислушиваться — услышишь шёпот книг.

Но мой путь лежит сначала в каталожный зал. Честно сказать, я уже и подзабыла, как пользоваться каталогом. Поэтому когда мне приходит на помощь благородного вида старик, сам похожий на каноничного профессора, я очень радуюсь.

— Качинский? — оживляется он. — Удивительно, что молодежь интересуется этим гением.

— Редакционное задание, — бурчу я.

— Всё равно хорошо, — продолжает старик, — сейчас статью напишите, внимание к его персоне привлечёте, а там, может, молодежь, правда, заинтересуется и по его стопам пойдёт.

— Вы его знали? — говорю, затаивая дыхание: неужели такое везение прямо в руки идёт?

Но мой новый знакомец лишь качает головой:

— Лично — нет. Но было время, когда я интересовался генной инженерией и с удовольствием почитывал его статьи. Кстати, давайте знакомиться, барышня, — Лев Аристархович Зорин, профессор философии и права. Имею честь преподавать эти науки в нашем госуниверситете.

— О! — улыбаюсь. — А я там на журфаке учусь. Олеся Давыдова.

Пожимаю сухую старческую руку.

У Льва Аристарховича пытливый пронзительный взгляд. Глаза голубые и чистые-чистые, из-за очков — кажутся несколько больше. И он, со своими длинными седыми волосами и окладистой бородкой, напоминает волшебника из какого-нибудь фильма фэнтези.

Для пожилого человека Зорин одет довольно-таки стильно: клетчатая рубашка, поверх — кофта крупной вязки с кожаными «латками» на локтях, кроссовки и джинсы.

Модный старик. И парфюм у него приятный.

Мы сидим за столиком, куда Лев Аристархович притащил каталожный ящик, и перебираем карточки.

— Нам сегодня везёт, Олесенька, — говорит он, ловко выуживая одну. — Вот, поглядите. Это его интервью. Вам теперь в отдел статей.

— Спасибо, — искренне благодарю я, — чтобы я без вас делала, Лев Аристархович.

— Не знаю, барышня, — он шутливо пожимает плечами. Потом из своей обширной кожаной сумки достаёт визитку и протягивает мне: — Если снова нужна будет помощь с каталогом — звоните.

Я благодарю ещё раз, переписываю нужные мне данные на листочек и бегу в отдел статей.

Тут — солидная очередь. Кто бы мог подумать, что столько людей ещё посещает библиотеки. Мне казалось, они стоят пустыми. Хотя, если посмотреть на возраст тех, кто стоит передо мной сейчас в очереди всё становится ясно — в основном, пенсионеры. Вон как косятся на молодую меня.

Наконец и я оказываюсь перед тётенькой-библиотекарем. Она серьёзно оглядывает меня из-под круглых роговых очков. Должно быть, тоже удивляется моему нахождению здесь.

Молча протягиваю ей лист заявки и улыбаюсь.

Женщина осматривает бумагу, фыркает и уходит в хранилище. Не возвращается довольно долго — я уже начинаю паниковать и волноваться, когда библиотекарь всё же возвращается с моим запросом. Он — как яйцо в утке — прячется в толстой папке с надписью «Конспирологические теории 90х и начала 2000 гг.»

Беру папку, сажусь за один из столиков, роюсь в вырезках. В основном — презренная жёлтая пресса конца прошлого столетия. Всякие «Оракулы времени», «НЛО» и «Невероятные факты». Ощущение такое, будто действительно ковыряюсь в грязи, перебираю мокрые комочки жёлтой глины. Брр…

А вот и нужное мне интервью. Тут есть и фотография Качинского. Пренеприятный тип, надо признать. Особенно бросается в глаза огромная бородавка на красном носу. Надо же, такая отвратная внешность и такой гениальный ум.

Собираюсь погрузиться в чтение, а пока умащиваюсь, удобно устраиваю перед собой газетную страничку, взгляд выхватывает строки: «Бытует мнение, что красота всегда успешна в любви. Это не так. Помните: не родись красивым. “Идеальные” станут подтверждением моих слов: им любовь будет доставаться трудно, несмотря на яркую внешность».

Но, увы, дочитать не успеваю — звонит Лариса.

— Алло, — шепчу в трубку, чтобы не привлекать лишнего внимания, — что случилось?

Ларка плачет…

— Приезжай… — бормочет она, — тут… твой Базиров… он… — и снова рыдания.

— Боже! — у меня внутри всё холодеет. — Что он натворил? Успокойся, уже лечу. Ты где?

— В «Багире».

— В какой ещё «Багире»? — не въезжаю я.

— В ветклинике же, — немного раздражённо отзывается Лариса.

— Что ты там делаешь? — недоумеваю я.

— Это всё Базиров!.. — пугает меня дальше подруга непонятным ассоциативным рядом и горькими рыданиями: — …он…он…он сбил моего кота!

Мне приходится вернуться к кафедре и попросить сделать ксерокопию нужной статьи. К счастью, на ксерокс очереди нет, поэтому девушка справляется быстро. Я расплачиваюсь, сворачиваю копию рулончиком, запихиваю в рюкзак и выскакиваю на улицу.

Решаю взять такси — так точно быстро доберусь по адресу. Благо, несколько машин отдыхают поблизости.

Подъезжаю к клинике и замечаю на пороге Ираклия Базирова. Он нервно курит, пальцы чуть подрагивают, и я залипаю на его руки. Красивые мужские ладони — моя слабость. А у Базирова такие, что у меня перехватывает дыхание и сохнет во рту. Мне хочется ощутить, как эти руки будут скользить по моей обнажённой коже.

Подхожу ближе, киваю.

— Как это вышло? — спрашиваю после приветствия. Не уточняя что именно. Он понимает и так.

— Лариса гуляла с котом. Он вырвался у неё из рук и бросился через дорогу. Лариса — за ним. Я еле успел вырулить, чтобы не сбить её. А кота — задел. Вы сейчас к ней? — киваю. — Передайте, что мне очень жаль. И я, конечно же, оплачу лечение. Любые процедуры.

Ну надо же какая щедрость!

Колкости так и вертятся на языке. А ещё вопросы: что он делал возле дома Лариски? Откуда знает, что у неё сегодня выходной? Сталкерит за ней, что ли?

Но я, конечно, их не задаю. Потому что мне вообще противопоказано слышать его голос, от этих бархатных ноток и низкого тембра я впадаю в какое-то неконтролируемое умиление. Прям как в каком-нибудь аниме хочется бегать и кричать: «Каваиииииииии!»

Однако отделываюсь простым:

— Хорошо, — и вхожу в клинику.

Ларка сидит у серой обшарпанной двери, сжимает ладони между коленями и хлюпает носом.

И я невольно любуюсь подругой: тёмные волосы изящными локонами рассыпаются по хрупким плечам и узкой спине. Глаза у неё при этом светлые, льдисто-голубые. Ресницы — офигенно длинные и густые. И красить не надо. Губки пухлые и яркие. Нежная чистая кожа, чуть тронутая лёгким загаром. Полупрозрачный румянец. Такие девушки созданы для того, чтобы их носили на руках, берегли, зацеловывали. Хрупкие, нежные, воздушные. Будто шагнувшие в наш мир из музыки и стихов.

Сажусь рядом, беру за руку:

— Ну, рассказывай.

Она всхлипывает:

— Что тут рассказывать?! Я поссорилась с Пашкой. Разозлилась. Решила пройтись с Пушком. А тут он как взбесился — рванёт с рук. И прямо к этому… твоему… под «Хаммер». И откуда он только в нашем дворе взялся? Как вообще смог заехать туда на таком танке?..

Последние слова тонут в плаче.

Перед милым носиком Ларки тут же нарисовывается платок. Подруга хватает, его не глядя на того, кто протянул…

— Я следил за вами, — доносится сверху.

И мы обе задираем головы — какой же он высокий!

— З-зачем? — спрашивает Лариса, и глаза её делаются круглыми, как плошки.

— Вы не оставили мне телефона, выбора и шанса, — говорит он.

— А вы не подумали, Ираклий, почему я так сделала?! — Ларка бросает на него уничижительный взгляд. Когда хочет, она умеет быть грозной, несмотря на миниатюрность.

— Нет, — несколько резко отзывается он, — вы ушли, не объяснившись. Поручив подруге обозначить возможные причины.

— И что ты ему обозначила? — поворачивается ко мне Лариса.

— Сказала честно, что у тебя есть парень, — признаюсь я.

Базиров обходит меня и садится на банкетку со стороны Ларки.

— Лариса, выслушайте меня, ваш друг… он… не совсем хороший человек…

Она вскидывает руку:

— Ничего не говорите! Тем более — о Паше! Слышать от вас ничего не хочу и видеть вас тоже! Откуда вы вообще узнали мой адрес и гадости про Павла?

Базиров смотрит на неё, не отрываясь, будто хочет наглядеться, запечатлеть каждую чёрточку.

— Я журналист. Добывать нужную информацию — моя работа.

— Я запрещаю вам совать нос в мою жизнь, ясно? — она выдерживает его взгляд и буквально пылает гневом.

Между ними искрит так, что даже меня задевает. И мне хочется наорать на этих двух идиотов: «Идите потрахайтесь уже, может вас отпустит!»

Но они продолжают идиотничать.

Базиров отстраняется и произносит глухо и грустно, но при этом — с властными нотками:

— Хорошо. Только выслушайте меня. И я уйду.

— Говорите, — великодушно разрешает она.

— Павел Анисимов — игрок. Он часто посещает покер-клуб «Красный павлин» и является завсегдатаем букмекерской конторы «На Ольгинской».

Ларка снова всхлипывает, на этот раз громче и горше.

— Знаю, — лепечет она, — из-за этого мы и поссорились.

Базиров сжимает кулаки.

— Зачем вам столь несерьёзный мужчина, Лариса? Если ради своей девушки он не может бросить пагубные привы…

Его обрывает женщина-ветеринар, крупная и конопатая, распахивая ту самую серую обшарпанную дверь и громогласно провозглашая:

— Кот Пушок чей?

— М-мой… — робко отзывается Лара. Она мило заикается, когда волнуется. Подруга вскакивает и вытягивается в струнку. — Как он?

— Жить будет, забирайте.

Лара ныряет следом за женщиной, потом выносит на руках здоровенного рыжего котяру. Животное спит. Перебинтованные лапы и туловище вызывает острый приступ жалости.

Худенькие плечи Ларки трясутся, она опускает голову, глотает слёзы.

Ираклий за её спиной спрашивает ветеринара:

— Сколько мы вам должны?

И та, на радостях, что в руках мужчины появляется пухлый бумажник, называет весьма округлую сумму — явно больше той, что требуется на самом деле.

Мы выходим все вместе: Лара молчит и прижимает к себе Пушка. Едва только дверь клиники закрывается за нашей небольшой группкой.

И тут Ларка накидывается на Базирова.

— Да что вы такой…бессовестный! Кто дал вам право платить за меня?!

— Простая логика — насколько я помню, у вас с собой не было кошелька. Вы же вышли гулять с котом.

Ларе нечем крыть, поэтому она вздёргивает голову и, сверля его злым взглядом, бросает:

— Я вам всё верну.

— Не вернёте, — отрезает он.

— С чего вы взяли?

— Потому что это довольно большая сумма для простого продавца «Пятёрочки». А ваш парень — игрок. Вы же отдаёте ему все деньги, не так ли? Значит, будете исходить из формулы: раз он легко расстался с такой суммой, стало быть, она для него некритична и он может подождать, а Паше нужно сейчас.

Лара вспыхивает, как маков цвет.

— Убирайтесь и никогда больше не появляйтесь в моей жизни. А деньги ваши я вам отдам все до копейки. Сегодня же. Только до онлайн-банка доберусь.

Она фыркает и идёт в сторону остановки.

Я ловлю растерянный взгляд Базирова и собираюсь рвануть за Лариской, когда тот окликает меня:

— Олеся, скажите, что было не так в этот раз?

Я качаю головой:

— Всё, Ираклий, всё. И, простите, мне нужно идти.

Убегаю, не оглядываясь. Не хочу больше видеть его разбитый взгляд.

…Мы едем к ней в полупустом автобусе. Кроме нас здесь дремлет какой-то студентик да читает книжку бабулька впереди.

Лара рассеяно гладит всё ещё спящего Пушка и смотрит в окно.

— Лар, — начинаю я.

Но она машет головой:

— Не надо, Олесь.

— И всё-таки я скажу: что ты будешь делать, если Базиров не отстанет?

Она усмехается:

— Поверь, найду на него управу. Я ведь тоже журналист.

И неплохой, мысленно соглашаюсь я.

Возле её дома мы видим машину с размашистой надписью «Грузоперевозки по району». В открытый зёв её кузова двое молодчиков грузят диван.

— О, у вас кто-то переезжает, — комментирую я, чтобы просто чем-то заполнить повисшую паузу.

— Не знаю, кто там переезжает, — недобро щурится Лара, — но диван это мой. И Пашка, — она кивает на одного из грузчиков, — тоже. Ты подержи Пушка, — она аккуратно сгружает мне кота, — а я пойду выясню, что здесь происходит.

Один из молодчиков выпрыгивает из машины и радостно идёт навстречу Ларе. Он невысокого роста и довольно симпатичный. Светлые глаза полны счастья.

— Ларочка, — говорит он с придыханием, — в общем, я купил нам квартиру. Мы переезжаем!

Подруга подпрыгивает и с визгом бросается ему на шею.

Пашка кружит её, не сводя с Лары влюблённого взгляда. Потом опускает на землю и спрашивает:

— Ты выйдешь за меня?

— Конечно, — выдыхает он. — Даже не сомневайся.

Пашка обнимает её, целует в висок, а Ларка подмигивает мне.

И я снова чувствую себя лишней при чужом счастье.

Осторожно опускаю Пушка на ковёр опавшей листвы, которой устлан двор, и ухожу.

Кажется, этого никто не замечает.