Ржавый гвоздь

испуг.

А наша парочка дуралеев? Продолжали изображать любовь со своими Верзилой и

Буферами. Они на самом деле выставлялись друг перед другом. Я никогда не видела

ничего подобного. Мне хотелось отвести взгляд, я чувствовала, что должна смотреть в

сторону, но не могла. Мы с Саймоном стояли там, все в семечках, и наблюдали за

соревнованием по обжимашкам. Софию прижал к стене её Верзила, и сразу Мисс Буфера

тоже оказалась прижата к стенке. Затем она устроила Нилу импровизированный танец на

коленях, София проделала то же самое с Верзилой.

– Такое ощущение, что мы на вечеринке свингеров, – прошептал Саймон, когда мимо

пролетела туфля, скинутая Кроликом из Плэйбоя.

– Или на Рестлмании29, – прошептала я, когда вторая туфля полетела в другую сторону.

Уверена, София заметила, что Мисс Буфера осталась без обуви.

Когда стенания уже стали заглушать болтовню Мими, настало время поставить точку на

сегодняшнем вечере. И потом больше никогда о нём не вспоминать.

Сердито поглядывая друг на друга, Нил и София вышли вместе, их горячие спутники

держались рядом. Райан нёс Мими к холмоподъёмнику, обещая вернуться за своими

вещами на следующий день.

– Нужно доставить её домой, прежде чем её стошнит, – сказал он, качая головой. – Больше

никаких коктейлей.

Пока они ехали в гору, можно было расслышать доносящиеся до нас обрывки ругани Нила

и Софии, непрерывно спорящих всю дорогу к машинам.

Мы вошли обратно в дом, взглянув на доску для рисования. Которая теперь была

украшена фаллическими образами, сувенирами от Верзилы Зака.

– Я люблю наших друзей, но… – начал Саймон.

– Какого чёрта они наши друзья? – закончила я, и он кивнул.

Печально посмеиваясь, Саймон повернулся к рисунку, которым закончилась игра.

– Синица в руках. Как это мы не догадались?

– Потому что она нарисовала самолёт с губкой, вместо кабины пилота, – я вздохнула. –

Пойдём в кровать?

– О да, – ответил Саймон. Когда мы поднялись в спальню, он помог мне расстегнуть

платье. – Она всё ещё любит его, ведь так?

– Конечно, любит, – ответила я. Моё платье упало на пол, и я забралась в постель в

нижнем белье. У меня закрывались глаза, но это не помешало мне понаблюдать, как

разделся Саймон.

– Ты включил будильник? – спросила я.

– Завтра воскресенье. Зачем нам будильник? – ответил он, снимая покрывало со своей

части кровати.

29 прим. – самое крупное и старое шоу в мире в истории реслинга

– Я должна поработать несколько часов утром. Мы встречаемся с Моникой в кафе ниже по

улице.

– Малыш, – он покачал головой, прежде чем выключить свет. После того, как завёл

будильник. – Ты слишком много работаешь.

– Дела-дела! Если я поработаю завтра, то у меня будет больше свободного времени по

вечерам на неделе. Всё нормально. Ты будешь спать, а к тому времени, как проснёшься, я

уже буду дома. Мы сможем покататься.

– Я не об этом. Просто мне кажется, что ты работаешь чересчур много, тебе нужно слегка

притормозить, – пробормотал Саймон, притягивая меня ближе к себе.

– Всё нормализуется после праздников, вот увидишь. К тому же, я сейчас главная, и у

меня, вроде как, нет другого выбора, – напомнила я ему.

– Знаю, просто... Я понимаю, – сказал он, целуя меня в макушку.

В ответ я оставила поцелуй на его груди.

– Всё обязательно придёт в норму, клянусь Губкой Бобом Птичьи Руки.

Через секунду кровать сотряслась от смеха. А уже через несколько минут тряслась по

другой причине.

Эх, сон явно переоценивают. Оседлать Долбёжника – вот что бесценно.

• • •

Неделя перед Днём Благодарения началась нормально. На следующее утро после вечера

игр я оставила спящего Саймона в постели, пока сама отправилась поработать несколько

часов. Затем вернулась домой, и мы с Саймоном ели голые слойки прямо в постели. Или

правильнее сказать, голые ели слойки в постели с Саймоном? Как бы то ни было, это был

лучший момент за всю неделю.

Поскольку у Саймона не было семьи, с которой можно праздновать, он всегда отправлялся

работать на День Благодарения и Рождество. Я надеялась, что в этом году он примет

предложение от моей семьи провести День Благодарения вместе, но Саймон оказался не

совсем готов к этому.

Он встречался с моей роднёй несколько раз, и, уму непостижимо, но я никогда не видела

Саймона таким нервным, каким он был на первой встрече. Знакомство с родителями –

важный шаг в любых отношениях, но Саймон никогда ни с кем не встречался достаточно

долго, так что у него не было подобного опыта. Правда, он полностью расположил их к

себе. Он искусно флиртовал с моей мамой, покорил отца историями о гонках Формулы-1,

на которых Саймон бывал в течение многих лет, и теперь он с нетерпением ждал

возможности провести с ними время, раз уж они приехали в Сан-Франциско. Но вот

прийти на праздничный обед в дом, где соберутся все мои родственники?

– Я просто не могу. Может, на следующий год, – пояснил Саймон, пока я передавала ему

сложенные носки. Он бросил их в чемодан и подошёл к шкафу, чтобы захватить несколько

свитеров. – Они же не расстроятся, да? Просто, в это время года я всегда в отъезде, такая

уж у меня работа.

– Нет-нет, они всё понимают. И я понимаю. Просто у меня наконец-то появилось

свободное время, и мне так хотелось провести его вместе с тобой, – тихо сказала я,

наблюдая, как Саймон укладывает свитера в чемодан. Я буду работать как сумасшедшая

вплоть до четверга, но зато смогу провести остаток недели у себя дома с роднёй.

– Я знаю, детка. Ты была так занята в последнее время, даже когда я здесь, мы почти не

видимся, – ответил Саймон, поцеловав меня в лоб и снова направившись к шкафу.

– И что это должно означать? – спросила я, слегка наморщив нос.

– Ничего это не должно означать, – сказал он, складывая несколько пар джинсов.

– Мы редко видимся, потому что я действительно занята работой, Саймон. Не делай вид,

что не знаешь, сколько всего я пытаюсь совмещать сейчас, – я нахмурилась, поднялась с

кровати и встала прямо перед ним.

– Не вставай в позу, это был вовсе не упрёк. Мне известно, что ты занята. Остынь.

Я изумлённо уставилась на него. Он только что сказал мне “остынь” ?

– Господи, прости меня, Кэролайн. Давай, сделаем вид, что я ничего не говорил, –

вздохнул Саймон.

Сделав глубокий вдох, я постаралась успокоиться. Нужно отпустить это. Протянув руку,

я подвинула Саймона ближе к себе за шлёвку джинсов и прижалась к его груди. Через

пару секунд он со вздохом крепко обнял меня. Я вдохнула его запах, затем подняла голову

и посмотрела на него.

– В Филадельфии у нас будет много времени, которое мы сможем провести вместе.

Саймон смотрел на меня ровным взглядом. Он снова поцеловал меня в лоб, а затем

повернулся, чтобы закрыть молнию чемодана.

– Скажи своим родственникам, что я желаю им Счастливого Дня Благодарения, – произнёс

он с натянутой улыбкой.

Как вы догадались, на этом тема была закрыта.

На следующий день Саймон уехал на восток страны, делать фотосессию Дня

Благодарения в Плимуте – паломники и всё такое. Фото должны были разместить к

следующему году в туристических журналах и областных газетах, чтобы повысить

местную экономику. В общем, Саймон уехал, а я осталась – так началась моя дерьмовая

неделя.

Я вернулась домой в понедельник вечером после уик-энда в Саусалито и обнаружила

Клайва, решившего, что с него хватит моих отъездов. Может и стоит рассмотреть вопрос о

перевозке его в Саусалито, раз уж он так творчески решил продемонстрировать мне своё

неудовольствие. Клайв оставил мне подарки. Множество подарков. В нескольких парах

обуви. Я тоже скучала по нему, вот только не могла показать это, нагадив в его обувь.

Мысль о том, какого размера могла бы быть обувь, если бы Клайв действительно её

носил, не выходила у меня из головы. Так что я была не особо внимательна во время

телефонной конференции с людьми Камдена, рисуя наброски кошачьей обуви на полях

документов.

Попробуйте объяснить своему стажёру, почему по всему контракту крошечные кошачьи

лапки в туфельках, из-за которых теперь нужно всё перепечатать.

В полный упадок всё пришло в среду во второй половине дня. Я пораньше отправила всех

домой, а потом вдруг поняла, что у меня не будет возможности увидеться со своей семьёй

на День Благодарения. Я думала, что всё было под контролем, что моя папка “входящие”

достаточно опустела, чтобы у меня была возможность улизнуть на пару дней. И тогда мне

попалось на глаза письмо, попавшее в спам, по поводу работы, на которую я согласилась

несколько месяцев назад. Нужно было оформить дом для клиента, который пригласил к

себе в Ноб Хилл тридцать человек на обед в честь Дня Благодарения и нуждался в

украшенной подобающим образом столовой. И гостиной. И ещё оранжерее, где клиент

хотел бы воссоздать атмосферу осени Новой Англии, ведь там будут подавать напитки,

хотя может и не будут, но на всякий случай “могла бы я сделать так, чтобы всё указывало

на то, будто там проживают паломники”?

И тогда меня накрыла истерика.

Я даже не стала закрывать дверь, так как в офисе не осталось никого, кроме меня.

Прекращая рыдать, я все ещё пыталась привести в порядок лицо, когда услышал звонок

Skype на моём компьютере. Проклятье.

Обойдя вокруг стола – да, нет лучше места для нервного срыва, чем пол – я увидела, что

на экране высвечивалось имя Джиллиан.

Стоит ли мне ответить? Может не нужно? Она поймёт, что я расстроена. Ой, к чёрту всё.

Я уселась на стул и ответила на её вызов, вовремя прекращая всхлипывать.

– Ты простудилась? – спросила Джиллиан, видео появилось мгновенно. Я увидела себя в

маленьком окне с красными глазами и красным лицом, поэтому соврала.

– Да. Как ты там? – спросила я, стараясь сохранить голос ровным.

– Прекрасно! Мы как раз собираемся сесть на поезд в Венецию. Я никогда не думала, что

встречу День Благодарения в Венеции, представляешь? Конечно, у нас не будет

настоящего праздничного обеда, но мы решили, что закажем что-нибудь с курицей. Почти

то же самое, да? – Джиллиан рассмеялась.

– Согласна. Я могу что-то сделать для тебя, Джиллиан? Ты поймала меня как раз перед

уходом.

– Я не была уверена, что ты ещё в офисе. Когда уезжаешь к родственникам?

– Э-э, в ближайшие несколько минут, как раз заканчиваю некоторые дела по мелочи, –

ответила я, изо всех сил пытаясь не дать голосу сорваться. В мыслях я уже брела по

складу, прикидывая, сколько метров коричневого шёлка понадобится для украшения

скатерти.

– Что же, очень хорошо. Я просто хотела проверить, как у тебя дела, и пожелать

счастливого Дня Благодарения.

Прикусив язык, я пыталась ответить и при этом держать себя под контролем.

– И тебя с Днём Благодарения, Джиллиан. Как Бенджамин? – удалось мне спросить.

– Он чудесно, передаёт тебе привет. Где Саймон будет в этом году?

– На востоке страны, фотографирует в Плимуте. Чёртовы паломники. То есть, ты же

знаешь, что я...

– Ты в порядке, милая? – перебила меня Джиллиан.

Мне не хотелось заставлять её беспокоиться о чём-либо, поэтому я улыбнулась через силу.

– У меня всё отлично, я просто пытаюсь закончить пару дел, чтобы провести праздник с

родными.

– Ладно, если ты уверена, что всё...

– Всё просто прекрасно, Джиллиан. Поговорим позже, хорошо? – я поспешила закончить

разговор, понимая, что больше не могу сдерживать слёзы. Мы попрощались и прервали

связь как раз перед новой волной моей истерики.

Вряд ли я смогла бы выдержать ещё один подобный разговор, поэтому трусливо сообщила

маме в смс, что у меня изменились планы и что я обещаю поговорить с ней позже. У меня

не получится нормально пообщаться с ней, пока не успокоюсь. Мне не хотелось волновать

её. Она знала, сколько часов я провожу в работе, что всё идёт отлично, поэтому так

гордилась мной. Ха.

Я написала Саймону, что у меня не выйдет приехать домой на День Благодарения, что

приходится работать над проектом в последнюю минуту, и что я позвоню ему позже, когда

будет перерыв.

Перерыв! П-ф-ф.

Он почти сразу перезвонил мне, но я включила голосовую почту. Мне нужно работать, а не

бездельничать.

Следующие девять часов я провела в разработке дизайна сервировки стола, продумывая

декоративные элементы и центральные украшения. Утром в День Благодарения я шесть

часов украшала оранжерею, чтобы было похоже, будто очень богатые паломники

блуждали рядом и решили, что именно в этом месте они хотят отведать острый суп-пюре,

приправленный тимьяном и кервелем30.

Вечером Дня Благодарения мы с Клайвом устроились на диване, на мне была пижама, и я

ела лапшу быстрого приготовления, смотря повторы шоу “Лучшие рецепты для Дня

Благодарения” на кулинарном канале. Это было похоже на пытку, но я не могла оторваться.

Теперь, когда мне удалось устроить прекрасный праздник для другой семьи, можно было

побездельничать. Что я и делала.

Мой покой был нарушен, когда Клайв вдруг подскочил и стал ходить туда сюда у входной

двери. Через несколько секунд вошёл Саймон.

Я взглянула на него, он был весь мокрый из-за ноябрьского дождя, но глаза излучали

тепло.

– Не хотел, чтобы ты провела День Благодарения в одиночестве, – сказал он, отряхиваясь

от капель. – А может, я и сам не хочу быть один.

И вот я рыдаю во второй раз за последние двадцать четыре часа.

Саймон поднял меня с дивана и усадил к себе на колени, его куртка сразу намочила мою

пижаму. Он обнимал меня, успокаивая, проводил руками по моей спине и рисовал

маленькие круги на моих плечах.

– Ты… просто... лучший... парень… в мире! – хныкала я, вытирая нос рукой. Клайв бегал

туда сюда в ногах Саймона, подходя достаточно близко, но при этом делая вид, что вовсе и

не скучал. Чёрт, а вот я не могла похвастаться тем же, потому что скучала безумно и очень

нуждалась в поддержке, что делало меня совсем жалкой.

Когда мои рыдания постепенно затихли, я уже дрожала от холода дождливой ночи,

пропитавшего нашу одежду.

– Что же, юная леди, давайте переоденем вас во что-то потеплее, – сказал Саймон. Мне не

хотелось, чтобы он меня отпускал, поэтому я сильнее прижалась к нему. Так что Саймон

встал с дивана, продолжая держать меня в объятиях, и переместился в спальню.

– Не могу выразить словами, как рада видеть тебя, Саймон. Действительно не могу, –

прошептала я, плотно обвивая руки вокруг его шеи.

– Я тоже скучал по тебе, – ответил он, пытаясь усадить меня на кровать, но я

сопротивлялась. – Малыш, тебе нужна сухая одежда.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – попросила я, притягивая его ближе.

Саймон поцеловал меня. И я ответила на поцелуй, ощущая острую необходимость

чувствовать его. Руками я забралась под его фирменную куртку, чтобы дотронуться до

кожи. Саймон нуждался в том же.

– Кэролайн, – простонал он, отстранившись, чтобы посмотреть мне в глаза. Из-за чего я

снова заплакала, ведь его лицо было так неожиданно близко к моему.

Когда у вас длительные отношения, конечно же вы успеваете хорошенько изучить друг

друга, проводя время вместе. Но порой совершенно внезапно вы вдруг видите друг друга

по-новому. Вас накрывают неожиданные эмоции, когда вы смотрите на это лицо, в эти

30 прим. – применяется в кулинарии и в качестве лекарственного растения

глаза, чувствуете эти губы. Такое своеобразное напоминание о том, почему вы влюбились

в этого человека, может поразить вас и застать врасплох. Как раз это произошло сейчас со

мной.

Я запоминала лицо Саймона, обводила каждую линию и чёрточку, проводила пальцами по

вискам, по носу, его ямочкам, контуру губ, затем повторила тот же путь обратно,

запоминая ещё раз.

– Я люблю тебя, Саймон. Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя так сильно, – проговорила

я, пока он опускал меня на кровать и стягивал нашу одежду. Затем он вошёл в меня.

Саймон простонал моё имя. Он отвечал на мои крики своим и любил меня нежно. Когда

меня накрыл оргазм, это было замечательно, но главное было в другом.

Саймон был здесь со мной. Никаких фотосессий паломников.

Глава одиннадцатая

Время между Днём благодарения и датой отъезда в Филадельфию пролетело быстро. Я

всегда появлялась на работе раньше остальных и каждый день исправно закрывала офис.

Приходилось разруливать насущные проблемы, обучать Монику и даже ещё несколько раз

делать отчёт по зарплате. Это было сумасшедшим и лихорадочным безумием. Порой я

едва видела дневной свет, мне приходилось питаться на ходу разогретой в микроволновке

едой и удавалось присесть, только чтобы пописать. И даже в тот момент я читала

электронную почту.

Да ладно вам, будто вы не берёте с собой в туалет телефон, чтобы почитать?

Но, несмотря на сумасшедшее и лихорадочное безумие, в которое превратилась моя

жизнь, мне всё удавалось сделать вовремя. Более того, даже быть на шаг впереди. Я

достигла успеха в организации рабочего времени и придерживалась своего распорядка.

Причём двигалась не еле-еле, а семимильными шагами. Мотаясь между встречами,

перемещаясь с одной стройплощадки на другую, я ощущала новый подъём сил и

невероятную целеустремлённость. Совершенно вымотанная и уставшая, я, как бы странно

это ни звучало, всё же была счастлива. Мне удалось включиться в работу и войти в ритм.

Нагрузка оставалась прежней, но она стала привычной и даже приятной.

По проекту отеля мы шли с опережением графика, поэтому мне даже удалось приступить

к работе над несколькими заказами к Рождеству. Ведь когда вы очень богаты, то не станете

сами украшать дом на Рождество – боже упаси! Лучше нанять дизайнера. Поначалу я

подумала, раз Джиллиан сейчас в отъезде, мне следует связаться с парой других

дизайнерских фирм, являющихся нашими друзьями, чтобы совместно заняться этими

проектами. Но я не могла этого сделать. Я хотела быть уверена, что всё в «Джиллиан

Дизайн» работает по тому же принципу, которому мы следовали в присутствии Джиллиан.

Так что я меньше спала. И поддерживала работоспособность, выпивая литры Рэд Булла.

Саймон был дома. Его поездка в Плимут должна была продлиться до нашего отъезда в

Филадельфию, но поскольку он отказался от неё, теперь у него было немного свободного

времени. Раньше он не мог этим похвастаться. Зато теперь наслаждался. Как-то

вернувшись домой и обнаружив в своих ботинках «подарочек» от Клайва, Саймон

согласился, что нам не стоит проводить лишь несколько дней в неделю в Саусалито, а

будет куда проще просто переехать туда и перевести с собой маленького засранца. Так что

Клайв теперь котик из пригорода. И у него есть папочка-домосед.

Они оба кайфовали, исследуя новый дом и часами пялясь в панорамные окна. Клайв

никогда не видел так много комнат и теперь наслаждался всеми шкафами и кроватями,

забираясь на первые и прячась под вторыми. Саймон развлекал его по вечерам игрой в

«спрячься и атакуй», на что у меня, к сожалению, совсем не было времени. Поздно

вернувшись домой одной особенно холодной ночью, я застала Саймона с Клайвом на

руках у окна. Они оставляли отпечатки лап на замерзшем стекле, и Саймон рассказывал

коту, как далеко находится Сан-Франциско.

Он улыбнулся, когда увидел меня, но не перестал говорить о том, какая холодная вода в

заливе, и что Клайв не должен пытаться уплыть обратно в город. Клайв глубокомысленно

кивнул и снова приложил лапку к окну.

Теперь, когда у Саймона оказалось так много свободного времени, он катался на

велосипеде целыми днями и посылал мне сообщения и фотографии со всего округа

Марин. У него появился там любимый ресторан, любимое место, где можно купить кофе

утром, любимый продуктовый магазин... То есть буквально всё новое.

Но надо отметить, что в сексе его предпочтения не изменились. Любимая поза: я,

прижатая к Саймону как можно ближе, а он внутри меня как можно глубже. И пусть я

была измотана каждый вечер, мне все-таки удавалось найти время на обнажёнку с моим

любимым Долбёжником. Но с таким трудом.

И когда у Саймона появилось столько свободного времени, на меня свалились нежданные

встречи. Дела в офисе и всё такое прочее. Постоянные телефонные звонки. Саймон был

всегда свободен, и, казалось, не мог понять, почему я нет. Конечно, он осознавал, что

сейчас я должна работать больше, чем когда-либо, и что это доставляет мне определённое

удовольствие. Вот только это не останавливало его от попыток затащить меня обратно в

постель каждое утро.

И ему чертовски трудно было сопротивляться! Потому что выбраться из постели, когда

рядом сонный Долбёжник удерживает тебя за пижаму, просто выше всяких сил. Ведь не

стоит забывать, и я говорю это с гордостью, что его любимой позой по-прежнему была та,

где я прижата к нему как можно ближе, а Саймон внутри меня как можно глубже.

Серьезно, он был свободен и готов всё время. Саймон мило напомнил мне пару раз, что я

не была. Хм-м.

Джиллиан и Бенджамин уже уехали из Италии и направились в Прагу, планируя провести

несколько дней в городе, а затем поездить по чешским деревням. Я восхитилась

фотографиями, которые получила от Джиллиан по электронке, и позволила ей рассказать

мне всё о том, как удивительно они проводят время с мужем. Она была такой

отдохнувшей, какой я не видела её годами, и даже сказала мне, что в большом долгу

передо мной за свободу от офисной суеты, чтобы она могла насладиться отпуском с

мужем. Было так странно слышать, как она называет Бенджамина «муж». Ведь они были

помолвлены очень долго, он был её женихом всё то время, что я с ней знакома.

Однажды я спросила у Джиллиан, что заставило их наконец-то решиться на этот шаг и

назначить дату свадьбы. Тем утром мы сидели в конференц-зале и пробовали торты,

принесённые пекарем для выбора на свадьбу. Я поймала Джиллиан за разглядыванием её

кольца, при этом она едва заметно улыбалась. Тогда-то и решилась спросить.

– Даже не знаю. Как-то раз я просто смотрела на него и вдруг поняла, что готова стать его

женой. Я построила свой бизнес, выполнил все цели, поставленные себе в двадцать лет, и

большую часть тех, что определила для себя в тридцать. И сейчас ощутила, что наступило

подходящее время, – она усмехнулась и потянулась попробовать торт с шоколадным

кремом и малиновой начинкой. У меня было ощущение, что именно он станет

победителем. И я оказалась права. – К тому же, ты видела его задницу? Ой, хотя кого я

спрашиваю, ты же у нас президент фан-клуба Бенджамина, – пошутила она.

– Должна отметить, что я заслужила эту должность честно и справедливо. Не моя вина,

что Мими и София не знали о голосовании. Никакого обмана, – объяснила я.

Кстати, о моих друзьях. Между Софией и Нилом всё было спокойно. Они не виделись с

вечера игр, и Мими планировала попробовать свести их ещё раз перед Рождеством, от

чего я всячески пыталась её отговорить. Но когда Мими пригласила их обоих на свою

рождественскую вечеринку, ни один из них не пытался отказаться. На самом деле,

казалось, что они оба с нетерпением ждут этого дня. Кто знает, с кем они придут на этот

раз? Они оба продолжали встречаться с новыми пассиями и довольно часто, но это редко

заходило дальше одного свидания.

Тоже мне, удивительное дело.

Для того, чтобы слетать в Филадельфию на весь уик-энд в середине одного из самых

оживлённых сезонов, я работала практически круглосуточно, даже вечерами по субботам,

чтобы освободить достаточно времени и оставить всё со спокойной душой. Лишь бы

просто быть с Саймоном. Вопрос о том, чтобы не ехать, даже не возникал – ни при каких

обстоятельствах я бы не позволила ему поехать в одиночку.

Саймон так переживал.

В ночь перед отъездом у него был кошмар, и сегодня во время полёта Саймон много

молчал. А когда говорил, то звучал грубо и резко. Только с приземлением самолета он

повернулся ко мне и сказал:

– Хочу заранее извиниться на случай, если буду засранцем все выходные. Я не собираюсь

вести себя как козёл, но если это всё же произойдет, мне очень жаль.

Я погладила его по руке и поцеловала в нос.

– Извинения приняты. А теперь покажи мне свой родной город – не могу ждать, хочу

скорее увидеть Колокол Свободы.

Саймон слегка улыбнулся, взял меня за руку, и мы вышли из самолёта.

• • •

Я раньше никогда не была в Филадельфии, и мне было так жаль, что у нас мало времени

посмотреть этот город. Но в эти выходные я не собиралась повторять знаменитую

пробежку Рокки вверх по ступеням художественного музея, потому что приехала в этот

город, чтобы быть рядом с Саймоном. К тому же, по-видимому, статую Рокки все равно

куда-то перенесли с верхней части лестницы. Пф.

Мы взяли машину напрокат, забросил сумки назад и поехали в гостиницу. Поскольку мы

летели через всю страну, было уже темно к моменту, когда мы добрались до той части

города, где вырос Саймон. Но он буквально светился, когда называл мне места, которые

узнавал. И те, которые нет.

– Когда успел закрыться этот магазин велосипедов? Блин, а ведь именно там мне купили

первый велосипед без дополнительных колёсиков. Почему здесь теперь торговый центр?

Когда его открыли?

– Саймон, а когда ты был здесь в последний раз? – спросила я.

– Э-э, я пробыл тут пару недель после окончания школы, затем уехал, – рассеянно ответил

он, взглядом продолжая изучать здания по обеим сторонам улицы.

– Ты на самом деле не возвращался сюда с тех пор, как тебе было восемнадцать? –

удивлённо спросила я.

– А зачем мне было возвращаться? – сказал Саймон, сворачивая прямо к центру городской

площади.

Когда Саймон говорил, что вырос в Филадельфии, это было не совсем правдой. Его

детство прошло в одном из многочисленных районов, можно сказать, в небольшом

пригороде. Я знала, что Саймон был не из бедной семьи, но даже не догадывалась, что он

из городка богатеньких снобов.

Его родной город оказался роскошным. Каким была Калифорния для всех, кто родился в

северо-восточных городах. Было что-то необычное в том, чтобы провести детство в

городе, который почти на триста лет старше того, где выросла я. Большинство домов, что

мы проезжали, можно было вполне назвать поместьями.

Городская площадь была причудливой, с аккуратными небольшими магазинами вокруг

мэрии посередине. Это было здание с двумя ярусами в центре и башнями по три яруса на

каждом углу. Люди ходили по магазинам, пока падал легкий снег, искрящийся на кованых

перилах и – о Боже! – на железных коновязях! Будто люди до сих пор ими пользуются,

чтобы привязать своих лошадей! Как и в былые времена!

– Саймон, давай немного прогуляемся, твой город такой очаровательный! Ты только

посмотри на все эти магазинчики! О, какая чудесная ёлка на площади! – воскликнула я.

Перед зданием мэрии стояло большое дерево, украшенное красными бантиками, золотыми

игрушками и гирляндами.

– Детка, в Сан-Франциско тоже каждый год ставят ёлку перед мэрией.

– Но здесь она другая! Здесь всё невероятно мимимишное! Такое старинное! А это что? –

спросила я, указывая на старый готический дом с мемориальной доской на фасаде. На

каждом окне был рождественский венок, а в окнах наверху даже горели свечи. Выглядело

это так красиво, что здание точно должно было иметь какое-то важное историческое

значение.

– Раньше это был… Да, здесь по-прежнему Subway31.

– Станция метро? – переспросила я, запутавшись.

– Нет, здесь продают сэндвичи, – ответил Саймон, смеясь над моим ошалевшим

выражением лица. – Не могу поверить, что он по-прежнему открыт, там никто не ест. Ведь

сеть закусочных Луиджи намного популярнее. Ты всё еще хочешь чизстейк?

– А Земля всё ещё круглая?

– Понял тебя! Один чизстейк для дамы, – сказал Саймон, разворачивая машину на углу

площади в направлении от центра города. – Пойми, здесь всё действительно старое.

Каждое здание раньше было чем-то другим, но теперь заново используется под что-то

новое, – пояснил он, останавливаясь на одном из парковочных мест, располагавшихся по

диагонали. – Как, например, этот дурацкий торговый центр, где раньше был магазин

велосипедов.

Саймон выбрался из машины и подошёл открыть мне дверцу. Вылезая, я вдохнула

снежный воздух, чувствуя покалывание в лёгких. Холод бодрил после долгого перелёта, и

было приятно немного размять ноги, пока мы шли вниз по улице.

По пути Саймон указывал на различные здания: пекарня, где делали лучшие сахарное

печенье, магазин, где он покупал каждый год новые туфли к школе. И пока мы шли, он

говорил и говорил, от чего, казалось, нервничал всё меньше.

– Слава богу, он всё ещё здесь. Маленький Луиджи, – сказал Саймон, когда в темноте

морозного вечера показались очертания двери. Мы пошли быстрее и вскоре уже были

внутри. Помещение оказалось крошечным, всего три стола и прилавок. Стейки

поджаривались на больших чёрных сковородах, шипящих от перца и лука. Люди

выкрикивали заказы, им заворачивали бутерброды, а запах был просто райский.

Подошла наша очередь, и Саймон сделал заказ для нас обоих. Два стейка с сыром, луком,

грибами, немного сладкого и острого перца. И знаете, что самое смешное? Пока он

заказывал, у него из ниоткуда появился акцент. Я никогда не слышала его раньше. Не Нью-

Йоркский или жителей Нью-Джерси, а очень специфичный акцент. Прислушавшись, я

поняла, что все вокруг говорят также. У некоторых акцент более явный, чем у других, и у

Саймона он был довольно легкий, но определённо был. Без сомнений.

31 прим. в переводе «метро», но также название сети закусочных, специализирующихся на

сэндвичах

Прихватив несколько салфеток, Саймон заметил семью, освобождавшую один из

столиков, и успел занять нам место. Оставив меня за столом, он вернулся за заказом. Я

видела, как Саймон в Сайгоне забирает заказ у человека, с десятью корзинами блинчиков

на голове. Видела Саймона, заказывающим колбаски в Зальцбурге у громадной женщины

в фартуке. Но только в этой крошечной закусочной в пригороде Филадельфии Саймон

явно чувствовал себя как дома.

С широкой улыбкой, он вернулся к столу. Затем показал мне, как разложить салфетки,

чтобы не накапать на себя, добавил соль и перец в сэндвичи, и указал, как держать

бутерброд, чтобы он не сыпался по сторонам. Саймон укусил свой чизстейк, и на его лице

появилось выражение чистого блаженства. Он издал звук, который я слышала от него

лишь при определённых обстоятельствах. И Саймон был очень счастлив в тот момент.

• • •

– Саймон Паркер? – послышался голос позади, и он, с набитым чизстейком ртом,

развернулся. Затем быстро всё проглотил, чуть не поперхнувшись, и встал. Пожилая

женщина с изящным седым шиньоном и жемчугом на шее, которым можно было при

желании обмотать и шею лошади, с удивлением смотрела на Саймона.

– Миссис Уайт? – спросил он, проводя рукой по волосам.

– О, боже мой, это и правда ты! Никогда бы не подумала, что мы увидимся здесь снова! –

она заключила Саймона в свои объятия. – Где же ты был всё это время? Последнее, что я

слышала о тебе, это учеба в Стэнфорде.

– Да, мэм, и я до сих пор живу на западном побережье Сан-Франциско. Как поживаете вы

и ваша семья?

– Ой, у нас всё хорошо! Тодд работает в фирме, практикует корпоративное право. Он

женат, и скоро будет первенец! Китти вышла замуж только прошлым летом, и… ты,

должно быть, приехал на встречу выпускников? Не могу поверить, что ты здесь! – снова

сказала она, крепко обнимая Саймона. Он даже покачнулся, теряя равновесие, а я смотрела

на всё это, посмеиваясь.

Миссис Уайт заметила меня и осмотрела с ног до головы с нескрываемым интересом.

– Кто здесь с тобой, Саймон?

Он снова нервно провел рукой по волосам.

– Это Кэролайн Рейнолдс. Кэролайн, это наша соседка, миссис Уайт, – он похлопал меня

по плечу так сильно, что я чуть не уронила остатки моего чизстейка.

Я протянула ей руку.

– Миссис Уайт, приятно познакомиться с вами. Вы наверняка знаете множество историй о

том, как юный Саймон не единожды попадал в неприятности, я права?

– Помню все их до мелочей, Кэролайн – у меня цепкая память, – ответила она, постукивая

себя по виску. – Вот только сегодня забыла напомнить Артуру вытащить курицу из

морозилки, так что мы ужинаем гигантскими сэндвичами перед телевизором, – сказала

миссис Уайт, указав на сотрудника за стойкой, который держал в руках два крупных

пакета. Осторожно переведя взгляд на Саймона, она похлопала его по щеке.

– Саймон, не могу выразить словами, как же замечательно увидеть тебя снова. Зайдёте к

нам в гости, пока вы в городе? И меня не устроит отрицательный ответ.

– Ну, миссис Уайт, я не уверен, будет ли у нас время, ведь встреча выпускников уже завтра

вечером, а перед этим я собирался показать Кэролайн город. Мы уезжаем в воскресенье,

так что…

– Обед.

– Обед? – переспросил он.

– Приходите к нам на обед завтра. Вы ведь в любом случае будете где-то есть, почему бы

не у нас?

Саймон кивнул. Я улыбнулась. Мне определённо нравилась эта женщина.

– Тогда договорились. Увидимся в двенадцать, – сказала миссис Уайт, решив этот вопрос.

– О, не могу дождаться, чтобы рассказать Артуру, что ты придёшь к нам завтра – он будет

так рад!

– Спасибо, мэм, – смущенно выговорил Саймон.

– Что же, а сейчас мне пора бежать, увидимся завтра! – крикнула она через плечо, исчезая

в вечерней мгле.

– Она великолепна, – заметила я, наблюдая, как Саймон комкает обёртку и салфетки,

чтобы выбросить всё в корзинку.

– Х-м-м-м.

– Было очень вкусно, – сказала я, поглаживая живот.

– Х-м-м-м.

– Какие теперь планы? – спросила я, удивляясь внезапным переменам в поведении

Саймона. Нервозность вернулась.

– Что? А, хм, пора ехать в гостиницу, надо зарегистрироваться, окей? Да, именно этим и

займёмся, – сказал Саймон, и увёл меня из закусочной.

До машины мы шли под легким снегопадом в полной тишине. Эта поездка была так важна

для Самйона, и я вдруг поняла, что будет значить завтрашний обед. Саймон окажется

рядом с домом, где вырос, в первый раз за последние десять лет.

Он потянулся к моей руке и переплёл наши пальцы.

• • •

Я позволила себе на пару минут заглянуть во входящие сообщения, когда мы приехали в

отель. Мне правда хотелось отвлечься от всех офисных дел, так что я лишь бегло

пробежалась по письмам, отвечая только на те, которые не могли ждать до понедельника.

Затем приняла душ, желая избавиться от запахов самолёта и чизстейка, оба из которых до

сих пор преследовали меня. Ещё влажная после душа, я вошла в спальню. На мне были

лишь два полотенца: одно скрывало тело, другое красовалось на голове. Саймон лежал на

кровати. Положив руки за голову, он смотрел в потолок.

– Привет, – тихо сказала я.

– Привет, как душ?

– Потрясающе, здесь даже есть насадка с эффектом дождя! Тебе тоже стоит принять душ

перед сном.

– Пожалуй.

Снова повисла тишина, и я подошла к кровати, присев рядом с Саймоном.

– Спасибо, что привёз меня сюда. Здорово увидеть место, откуда ты родом.

– Не за что, – ответил он, впервые взглянув на меня. Я нежно положила руку ему на грудь.

– Привет.

– Привет, – в ответ прошептал Саймон.

Я медленно наклонилась, не разрывая зрительный контакт, и осторожно прижалась к его

губам в лёгком поцелуе. Когда Саймон не отстранился, я снова поцеловала его. Он не

сопротивлялся, и это послужило мне знаком не останавливаться. Проявив большую

настойчивость, я погладила его язык своим, чувствуя, как Саймон начал реагировать на

поцелуи: дыхание углубилось, пульс участился. Я пошла ещё дальше и, не прекращая

целовать, аккуратно стала расстегивать пуговицы на рубашке Саймона, обнажая его кожу.

Затем мои поцелуи спустились на подбородок, подразнили чуть ниже уха и сместились на

заднюю часть шеи. Я знала, что прикосновения там ощущались для Саймона так же, как

для меня его поцелуи на внутренней стороне моих бедер, и это было великолепно.

Я почувствовала, как он напрягся, стоило мне щёлкнуть языком по его мочке уха. Саймон

зашипел. Он обхватил меня руками за талию, пока я спускалась ниже, целуя его шею,

затем ключицу. Вытащив его рубашку из-под пояса, я распахнула её, крепче прижимаясь к

обнаженному торсу. Кожа была такой тёплой, что ощущалось просто божественно. Но мне

нужно было почувствовать больше.

Привстав, я сняла с него рубашку, затем ремень, носки и брюки, пока Саймон не остался

передо мной полностью обнаженным и таким готовым. Стоя в лунном свете, я уронила

своё полотенце.

– Кэролайн, – выдохнул он, и я забралась на него сверху, оседлав ноги. Затем крепко

обхватила его руками, пока Саймон сжимал мои груди, словно это было необходимо ему

больше всего в жизни. Я поглаживала его вверх и вниз, иногда задерживаясь у основания

или кружа около головки, давая его бедрам сказать мне, что именно ему нужно.

Саймон задыхался, его грудь поднималась и опускалась, пока я колдовала над ним. Вверх

и вниз, по кругу и по длине, пока он не стал таким тяжелым в моих руках, и это было так

эротично. Передо мной находился самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо

видела в своей жизни. Я осторожно ущипнула его у самого чувствительного места, на что

Саймон поспешил отреагировать.

– Я долго не протяну, если ты продолжишь в том же духе, – застонал он, его пальцы

дразнили мои соски.

– Ну, так дело не пойдёт, – ответила я, поднимаясь над ним. Разместившись поудобнее, я

позволила ему скользнуть внутрь. Влажная уже только от одного его взгляда, я медленно

опускалась на Саймона миллиметр за миллиметром, наслаждаясь этим. А он так

восхитительно старался оставаться спокойным.

Когда Саймон оказался полностью во мне, я слегка покрутила бёдрами и задохнулась от

ощущений: он стал ещё тверже и толще. Невозможно.

– Что… невозможно? – спросил Саймон, словно насмехаясь надо мной. Я не осознавала,

что говорила вслух. Хотя неважно, ему стоит знать.

– То, что я никогда не устаю от этого: чувствовать тебя внутри, – сказала я, содрогаясь от

его толчков. Немного подавшись назад, я оперлась руками на его бедра, затем Саймон

снова толкнулся. Поднявшись на локтях, он с восхищением смотрел, как скользит во мне.

Одной рукой он осторожно убрал волосы с моего лица, затем задержался на шее, провел

между грудей, вниз по животу и ещё ниже.

О, эта рука! Она рисовала идеальные круги прямо в самом сосредоточии ощущений, и мои

бёдра двигались всё быстрее. Я объезжала Саймона, поднимаясь вверх и вниз, и он

смотрел на меня с явным наслаждением.

– Саймон. Это. Так. Здорово! – прокричала я, чувствуя приближение оргазма. Саймон сел,

обернул мои ноги вокруг своей талии, чем задал нашим движениям безжалостный ритм,

буквально прижав меня вплотную к себе. Я задрожала, когда кончила, и его оргазм тоже не

заставил себя ждать.

Мы не шевелились, крепко обнимая друг друга. Я не хотела, чтобы Саймон отстранился,

хотя моё тело было липким, а наша кожа потной, после скольжения и неистовых толчков.

Саймон кончил молча, глядя мне в глаза, после чего я прижала его к своей груди. Затем он

упал на меня, я крепко обнимала его, покачиваясь, всё ещё чувствуя его внутри.

– Невозможно даже представить, как сильно я люблю тебя, – прошептала я, целуя его в

лоб.

В ответ он прижал меня к себе еще крепче.

• • •

У Саймона было белое лицо, когда на следующий день мы свернули на его улицу, а губы

сжались в тонкую полоску. Если говорить о хватке, с которой он сжимал руль, то казалось,

тот вот-вот хрустнет и сломается. Но я не смотрела на Саймона всю дорогу, порой пялясь

на дома, мимо которых мы проезжали. Отовсюду пахло деньгами, везде чувствовалась

голубая кровь. Не было здесь особняков, только настоящие поместья. Теннисные корты,

бассейны и чуть ли ни километры ограждений. И всё же соседства было не избежать: дома

были не так далеко друг от друга, чтобы находиться в полной изоляции. На границах

участков высились величественные дубы и стояли газовые лампы.

Ну и без системы безопасности не обошлось. Чего уж там.

Зато тут было действительно красиво. Мы подъехали к элегантному кирпичному дому с

чёрными ставнями в стиле Тюдоров. Снег, который выпал за ночь, был расчищен и

аккуратно лежал по сторонам дороги. Рождественские огни мерцали внутри дома, намекая

на наличие ёлки, и венок размером с мою кровать украшал входную дверь. Дом по левую

сторону, должно быть, раньше принадлежал семье Саймона, так как тот категорически

избегал смотреть туда. Сосны вдоль участка не давали рассмотреть полностью, но заметно

было кирпичное здание колониального стиля, такое же большое, как у соседей. На

подъездной дорожке там были велосипеды. Детские велосипеды.

Когда мы подходили к дому, Саймон рассмеялся.

– Не могу поверить, что это сохранилось.

– Ты о чём?

– Они меняли лестницу на крыльце, когда я ещё был в начальной школе, и мы с их сыном

нарисовали наши имена на цементе. Ну и досталось нам тогда за это! – он указал на

ступеньку, в углу которой можно было разглядеть его имя. Саймон Паркер.

– Из тебя вышел бы не очень хороший вандал. Ты подписался полным именем, серьёзно? –

посмеялась я, пока Саймон звонил в дверь. Не удержавшись, я протянула руку и сжала его

попку. Саймон посмотрел на меня с удивлением, и в этот момент дверь открылась.

– Вот и вы, как раз вовремя! – миссис Уайт провозгласила радостным голосом, пропуская

покрасневшего Саймона внутрь. Он настоял, чтобы я зашла первой, и воспользовался

этим, чтобы ущипнуть меня в ответ. – Неужели так холодно, у вас такие красные щёки!

Хорошо, что Артур развёл огонь. Артур, иди сюда!

Обнявшись и обменявшись формальными поцелуями в щёчку, мы зашли в официальную,

но очень уютную гостиную, где на самом деле трещал огонь в камине. Мы с миссис Уайт

вели разговор, пока Саймон украдкой оглядывался по сторонам: в окно, на картины, на

антикварный стол и корабль в бутылке на камине. Я заметила, что он глубоко вдохнул,

прежде чем поприветствовать вошедшего мистера Уайта.

– Саймон, как я рад тебя видеть! – сказал тот, подходя и пожимая руку Саймона, после

чего притянул его для объятия.

– Мистер Уайт, я тоже рад вас видеть, сэр.

– Не представляешь, как Пенни была взволнована встречей с вами, когда пришла домой

вчера вечером. Как ты поживаешь?

– Хорошо, у меня всё хорошо. Я слышал, Тодд женат?

– Ах, да, и на хорошей девочке. Но лучше расскажи, как ты? Чем занимался все эти годы?

Мы слышали о твоем увлечении фотографией, расскажи мне об этом, – мистер Уайт

похлопал Саймона по плечу и повёл его в библиотеку, которая была целиком из дерева и

полна книг, наверняка даже приходилось использовать одну из этих раздвижных лестниц.

Когда мужчины исчезли за углом, я посмотрела на миссис Уайт. Она улыбалась, но глаза

её немного увлажнились.

– Миссис Уайт, у вас очень красивый дом, – заметила я, и она посмотрела на меня

слезящимися глазами.

– Зови меня просто Пенни.

– Не могу, пока Саймон не станет, – усмехнулась я.

– Этот мальчик никогда не сможет обращаться ко мне иначе, чем миссис Уайт. Могу я

предложить тебе что-нибудь выпить, дорогая? – спросила она, приглашая меня

последовать за ней туда, где находились лимонад, кофе, и…

– Как насчет Кровавой Мэри? – спросила я.

– О боже, да, – кивнула она, аккуратно смахивая слёзы. – Оливки или сельдерей?

– И то, и другое?

– Я всегда знала, что в конечном итоге Саймон встретит умную девушку, – она подмигнула

мне и разлила коктейли. Больше водки, меньше сока…

Мы сидели на диване и непринуждённо болтали. Обсудили дизайн её дома: оказалось,

миссис Уайт разбирается в интерьерах и помогал с дизайном каждой комнаты. Затем

немного поговорили о городе, и сколько лет её семья жила в нём. Много. И поскольку

мужчины, казалось, могут пропасть в библиотеке надолго, в итоге разговор перешёл к

Саймону.

– Не могу передать тебе, как же хорошо видеть его снова. Мы все здесь давно смирились,

что больше никогда его не увидим, с тех пор как он уехал после выпускного.

– Я даже не догадывалась, что он не был здесь после… Ну, вы понимаете.

– Да, он уехал в июне, и это был последний раз, когда Саймона видели здесь. Он

поддерживал связь с некоторыми из своих друзей какое-то время, но чувствовалось, что

ему необходимо отстраниться от всего. И мы это понимали, ведь он потерял семью так

внезапно.

– Я очень рада, что он вернулся сюда. Здесь прекрасное место, и, похоже, расти тут было

замечательно.

– Так и есть… Гейл и Томас, его родители, были такими чудесными людьми. Такая

трагедия… – миссис Уайт замолчала, потом повернулась к столу. – Думаю, у меня

сохранились некоторые их фотографии, сделанные на ферме. Мы проводили там почти

каждое лето. Ты знала, что у Паркеров была ферма?

Я отрицательно покачала головой. Не знала. Я ничего не знала. Саймон не делился со

мной. Только не этим. Миссис Уайт открывала по очереди ящики, и в итоге достала

альбом.

– Кажется, что это он. Да! Точно, вот они. В это лето мы поймали Тодда и Саймона за

купанием нагишом с девочками Вильсона. Ох уж эта парочка!

Она смеялась, рассматривая фото.

– Посмотри на эту, – сказала миссис Уайт, протягивая мне фотографию.

Я сомневалась. Саймон никогда не показывал мне свою семью. Разве не он первый должен

рассказать мне о них? Но любопытство победило, и я взяла фото.

Во-первых, стало понятно, что понятие «ферма» все трактуют по-разному. На фотографии

был вовсе не простой огород. Там красовалась холмистая территория и трёхэтажный дом,

да ещё и красный амбар виднелся сквозь деревья. Словно картинка из журнала. Но в

середине фотографии было кое-что ещё, от чего мои глаза наполнись слезами, и мне

захотелось до конца моих дней не выпускать Саймона из объятий.

Его отец был смуглым, высоким и выглядел фантастически. Его мать? Безумно красивая.

Здоровые и счастливые, они стояли рядом с сыном, который будто стеснялся своего юного

возраста. Он ещё выглядел немного нескладно, с острыми локтями и коленями, но уже

было ясно, что этот парень вырастет настоящим красавчиком! Пока я вглядывалась в лица

его родителей, стало понятно, что Саймон унаследовал свои невероятные голубые глаза от

отца, а ослепляющую улыбку от матери.

И хотя мне никогда не удастся встретиться и поговорить с людьми, которые вырастили

Саймона таким удивительным и совершенным в своём несовершенстве человеком, каким

он является сегодня, я понимала, что передо мной на снимке чудесная маленькая семья.

– Ох, – всё, что я могла сказать.

– Такая трагедия, – повторила миссис Уайт, качая головой и не находя слов утешения.

Я вернула ей фото, глубоко вздохнула и убедилась, что контролирую выступившие слёзы.

Она взяла фотографию, альбом и убрала всё прочь. Вздохнув, она расправила плечи и

залпом выпила оставшуюся часть своего напитка.

– Итак, куда там подевались наши мужчины? Артур? Где ты спрятал Саймона? – крикнула

миссис Уайт, вскакивая на ноги. Я спросила, не будет ли она так добра отправить мне

копию этой фотографии. Она улыбнулась и сказала, что вышлете мне оригинал.

Мы направились в библиотеку, где тоже трещал камин. Мистер Уайт и Саймон сидели в

кожаных креслах, у каждого в руках был бокал для виски. Бокал Саймона уже опустел, а у

мистера Уайта ещё оставалось немного тёмной жидкости.

Лицо Саймона больше не казалось бледным, но глаза немного покраснели. Как и у

мистера Уайта. Они оба встали, когда увидели нас, и Саймон подошёл ко мне. Я одними

губами спросила, всё ли хорошо. Он кивнул и взял меня за руку.

– Полагаю, обед уже готов, – объявила миссис Уайт и повела нас в столовую. Затем

исчезла на мгновение, пока мы все рассаживались за огромным столом. В комнате был

ещё один уютный камин позади нас. Когда миссис Уайт заняла свое место напротив мужа,

я спросила у неё, не нужно ли чем помочь.

– Спасибо, Кэролайн, но я попросил нашу экономку помочь со всем сегодня, – ответила

она.

Вовсе не казалось неуместным, что на обед в тот день я получила жареного морского

окуня с фенхелем и пореем на белом фарфоре, который мне подала экономка по имени

Фрэн.

Ох уж эта голубая кровь...

Но они всё равно очень милые люди!

В итоге, мы действительно приятно провели время. Уайты всячески уделяли внимание

Саймону, а мне показывали его детские фотографии. Они о чём-то рассказывали, Саймон

тоже вспоминал, и мы все много смеялись.

Саймон спросил о семье, которая жила в соседнем доме сейчас.

– Они очень хорошие люди, переехали сюда из Бостона сразу, как поженились. Оба врачи,

завели детей в позднем возрасте. У них две девочки, им сейчас восемь и шесть. В этом

районе появилось несколько молодых семей, и так приятно снова видеть вокруг столько

детей, – сказала миссис Уайт.

– Здорово. В том доме хорошо было проводить детство, – Саймон откашлялся и подошёл к

окну, расправив плечи. Окно выходило на его дом.

Огонь в камине громко затрещал.

– Пожалуй, нам пора идти. Я хотел покататься с Кэролайн вокруг немного, прежде чем мы

отправимся на встречу выпускников вечером, – сказал Саймон хриплым голосом. Я

направилась к нему, когда он повернулся. – Большое спасибо за то, что приняли нас здесь

сегодня, миссис Уайт, мистер Уайт. Не могу передать вам, насколько я… В общем,

спасибо.

Настало время уходить.

Миссис Уайт подошла к Саймону и поцеловала его в щёку.

– Можешь вернуться в любое время, когда захочешь. Пообещай мне! – Саймон кивнул.

Мы волнительно попрощались и обменялись номерами. Я обещала послать им

фотографии из Сан-Франциско, как только мы вернемся домой, и пока Артур и Саймон о

чём-то говорили, Пенни отвела меня в сторону.

– Позаботься о нём. Он всё ещё терзается от пережитого и не даёт этому выход, но

однажды это произойдет, и будет очень нелегко.

– Я понимаю и обещаю помочь ему.

Она изучала меня какое-то мгновение.

– Я верю тебе, Кэролайн.

Она сжала меня в неожиданном объятии.

Когда мы сели в машину, Уайты помахали нам с крыльца, прежде чем вернуться в дом.

– Они кажутся очень хорошими людьми, – сказала я.

– Они замечательные, – ответил Саймон.

Мы уже съезжали с подъездной дороги, когда деревья расступились, и я смогла увидеть

дом по соседству. Он был великолепный. Много кирпича, круглый подъезд к дому, всё

украшено перед праздниками. Подстриженные изгороди, в каждом окне рождественские

веночки, даже на чердачном окне под карнизом. Роскошный газон, на котором

располагался небольшой домик, видимо раньше служивший конюшней, а за ним вдалеке

возвышался главный дом.

– Саймон, – вдохнула я, когда он ненадолго притормозил, – какой же прекрасный дом!

– Он всегда таким был, – ответил Саймон и развернул машину. Разум требовал остановить

его, сердце же велело уезжать. Я послушала сердце.

• • •

Я уже не была уверена, хочет ли Саймон до сих пор идти на вечер выпускников. Он

казался таким опечаленным, когда мы ушли от Уайтов, хотя визит к ним прошёл хорошо.

Думаю, вид дома детства потряс Саймона больше, чем он мог представить. Но как только

мы вернулись в город, он, казалось, воспрянул духом. Саймон оживился и водил меня по

своей средней школе, на поле, где он играл в малой лиге, и даже показал место вниз по

ручью, куда все ходили уединиться.

Могла себе представить. И не стала бы обвинять в чём-то девушек…

Как только мы приехали в отель, сразу приняли совместный душ. Разумеется, лишь ради

экономии воды. И чтобы убедиться, что мой Саймон точно приободрился, я встала на

колени и отсосала ему прямо в душе. Вот такая я заботливая.

Когда мы с Саймоном ступили в фойе отеля Уэйнрайт, он был совершенно спокойным и

собранным. Глаза до сих пор светились после совместного душа. Одетый в черные брюки,

белую рубашку и кожаную куртку, Саймон одновременно был изящен и крут.

Профессионал своего дела, путешественник, который секретничает с котом и готов

продать душу за яблочный пирог. Мой Саймон.

Мы следовали указателям «Десятилетняя Годовщина Выпускников НьюБерри»,

остановившись перед входом в зал, чтобы я могла привести себя в порядок. Саймон помог

мне снять пальто и присвистнул.

– Детка, – тихо сказал он, – понимаю, что я говорил это раньше, но ты выглядишь просто

фантастически.

Я усмехнулась и покружилась, чтобы он мог рассмотреть мой наряд. Мне хотелось

выглядеть как секс-бомба, ведь именно так поступают девушки, которые идут на встречу

выпускников своего парня. Красная юбка, чёрные кожаные сапоги, и, надеюсь, Саймон

удивиться, когда потом обнаружит, что под юбкой нет трусиков. Я решила, всё или ничего.

Если будет нужно как-то подбодрить Саймона позже, я не стану возражать, чтобы он

запустил руку мне под юбку и немного пошалил.

Нам оставалось чуть больше пары метров до стойки регистрации, когда мы приблизились

к небольшой группе людей, отчего Саймон немного притормозил. Я крепче сжала его руку

и посмотрела ему в глаза. Эти сапфиры ярко сияли сегодня.

– Давай, Долбёжник, представь меня всем, – поддразнила я, и Саймон улыбнулся.

Мы подошли к стойке регистрации, и когда он произнёс своё имя, я услышала позади нас

вздох.

– Не может этого быть! Сам Саймон Паркер здесь? Он пришел?

Слух быстро распространился, и к тому времени, как мы получили наши бейджи, все

вокруг шумели. Зайдя в зал, я получила возможность понять чувства звёзд кино, когда те

выходят из лимузина на премьере.

Каждый присутствующий смотрел на нас.

Глава двенадцатая

Мы вошли в зал под пристальными взглядами и раздававшийся повсюду шёпот. Зал был

забит до отказа, юные специалисты были разодеты в свои лучшие костюмы. Младшие

партнёры, сотрудники рейдерских компаний и просто детишки банковских магнатов всем

своим видом говорили: «Посмотрите, как я крут!». И эти ребята действительно

впечатляли.

Средние школы по всей стране одинаковые. Пусть собравшимся здесь выпускникам

посчастливилось учиться в одном из самых богатых городов Америки, но факт оставался

фактом – в зале присутствовали типичные группы школьников, знакомые нам всем ещё по

фильму «Клуб ״Завтрак״». И каждый не мог оторвать глаз от Саймона.

Который, как это ни странно, выглядел вполне расслабленным. Стоило нам войти в

комнату, Саймон расправил плечи, его шаг стал шире, а походка более плавной и

уверенной. Стены зала украшали увеличенные фотографии из ежегодников: группа

поддержки, футболисты, кто-то в театральном парике, кто-то получает взбучку на

футбольном поле. И на одном из самых верхних фото Саймон с короной на голове держит

под руку юную красотку. Король вернулся.

– До меня только что дошло, – сказала я, глядя на него с блеском в глазах.

– Ты о чём?

– Ты был самым популярным парнем в средней школе!

Саймон удивлённо взглянул на меня и слегка покраснел.

– Будь я проклят! А мы всё гадали, покажешься ли ты, – послышалось позади нас. Мы

обернулись, и лицо Саймона приобрело странное выражение. Парень, явно сошедший с

передовицы Wall Street Journal, в окружении не менее презентабельных ребят из клуба

миллиардеров, выжидающе смотрел на нас. Такие привлекательные. Буквально во всей

красе.

Саймон посмотрел на них, остановив взгляд на парне в центре.

– Хендерсон.

– Паркер.

Я почти видела, как бурлил тестостерон у них в крови. Будь мы в вестерне, на заднем

плане появилось бы перекати-поле. Но поскольку тут были скорее ребята с Уолл-стрит, на

ум напрашивалась другая атрибутика…

Кокаиновые дорожки или вроде того.

Напряжение длилось примерно столько, сколько припев в Ашеровской «Yeah!».

– Ни хера себе, мужик! Не могу поверить, что ты на самом деле здесь! Прикиньте, Паркер

снова в городе!

Уолл-Стрит, панибратски ухмыляясь, притянул Саймона в широченные объятия, и

остальные столпились рядом, произнося вразнобой "Я же тебе говорил", "Чертовски

круто, что ты здесь, чувак", "Мужик, у Тэмми Уоткинс новые сиськи, такие огромные, ты

должен их увидеть!"

Я отступила назад и смотрела, как Саймона буквально поглотила эта группа парней. Мы

никогда не встречались с ними, мне о них даже никогда рассказывали, но они знали

Саймона таким, каким не знала я.

Эти ребята были рядом, пока Саймон рос, когда весь его мир сосредотачивался вокруг

полугодовых оценок и перепихона с девчонками. Готова поставить на то, что с Тэмми

Уоткинс он уж точно снимал свитерок, хотя бы в мечтах.

И в этом, пусть привилегированном, но типичном ученическом мирке, не было места

известию о смерти родителей Саймона. И он сбежал при первой же возможности, спеша

полностью порвать все связи, ради чего уехал в колледж на другом конце страны. Хорошо

хоть не на Гавайи. Саймон получил профессию, позволяющую ему путешествовать по

всему миру, и решил жить в своём «приёмном» городе – в Сан-Франциско. Единственной

ниточкой, связывающей Саймона с прошлой жизнью, оставался Бенджамин, за что я была

тому более чем благодарна.

Но вот Саймон вернулся домой, и прежняя семья была готова дать ему понять, что по нему

здесь очень скучали.

Саймон широко улыбался, пожимая руки и давая пять всем ребятам, после чего увидел

меня краем глаза.

– Кэролайн, подойди, ты должна познакомиться с этими парнями.

Мужская тусовка расступилась, чтобы я смогла подойти к Саймону.

– Это Кэролайн, – начал он, и я услышала по крайней мере один восторженный присвист.

Всё-таки хорошо, что мой выбор пал на сапоги. – Это Тревор Хендерсон, – Уолл Стрит

протянул мне руку, и я пожала её, глядя на его смазливую мордашку. Он оценивающе

осмотрел меня с ног до головы, и его светло-карие глаза продолжали разглядывать меня,

пока я знакомилась с Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном.

И это не шутка. Все «святые» собрались вокруг нас. Кощунственно думать, что они очень

сексуальны? Как бы то ни было, Тревор всё ещё держал меня за руку.

– Серьезно, мужик, она у тебя секси, – сказал он.

– Прекращай, придурок, – со смехом ответил Саймон, заставив Тревора отпустить мою

руку.

Что ж, этот парень явно не представлял угрозы. И у него, должна заметить, отменный

вкус.

– Пойдёмте, скоро подадут ужин. Можете сесть за нашим столом. Помнишь Меган

Литтлфилд? – спросил Тревор, пока мы продвигались к столикам.

– Хм, может быть. Фамилия звучит знакомо, – Саймон задумался.

– Ну, теперь она Хендерсон. Мы поженились.

– Ты женат? Ничего себе, – воскликнул Саймон, качая головой.

– Да, свадьба прошла летом,– сказал Тревор с гордостью, покачивая безымянным пальцем

у Саймона перед носом.

– Ничего себе, – повторил тот и посмотрел на меня.

В ответ я рассмеялась и взяла его под руку.

– Ну, с возвращением, Король.

Мы взяли напитки в баре, поздоровались с ещё парой человек и сели за стол с друзьями

Саймона. Причем, в широком смысле, потому что все здесь, казалось, были его друзьями в

тот или иной момент. Потягивая свой коктейль, я смотрела, как некоторые девушки

собираются в кружочек. Саймон явно был в центре внимания, и я задавалась вопросом,

сколько из этих девушек в своё время смогли завладеть его вниманием…

Мы познакомились с женой Тревора, прежде чем стали подавать закуски, и поскольку

Саймон ушел здороваться с одним из бывших учителей, я болтала с ней. Меган училась на

два класса младше.

– Но это и не важно – все знали Саймона. Его хотела каждая девушка, – она мечтательно

вздохнула, взгляд затуманился. Потом она спохватилась и виновато посмотрела на меня. –

Прости, это было странно?

– Нет, я всё понимаю, – в ответ я улыбнулась, или, скорее, усмехнулась. Саймон

обменивался рукопожатием с пожилым джентльменом, полагаю, учителем.– Что ж, вы

ведь совсем недавно поженились? Поздравляю.

– Спасибо! Всё было грандиозно! Мы отмечали здесь, хоть и живём сейчас в Нью-Йорке.

Так было проще собраться семьями.

– В Нью-Йорке? Штате или городе?

– В городе. Так что, получается, и в штате тоже, – Меган рассмеялась.

– И чем ты там занимаешься? – спросила я.

– Я больше не работаю. Пока мы не обручились, работала на Food Network. Была кем-то

вроде дизайнера блюд. Но как только мы начали планировать свадьбу, стало слишком

трудно организовывать всё здесь, оставаясь на работе там. Так что я уволилась. Мы

поженились в…

Я прибывала в шоке.

– Прости, но мне трудно притворяться, что слышала хоть что-то после слов Food Network.

Ты работала там! И уволилась! Как так-то, женщина, ради всего святого?! – воскликнула я,

у меня чуть ли не до пола отвисла челюсть, ещё хорошо, что мы сидели. Иначе я бы точно

рухнула.

Меган рассмеялась и вскинула брови.

– Дай угадаю: «Босоногая графиня»?

– Да! – закричала я. Все вокруг остановились, чтобы посмотреть на нас, и я покраснела.

Саймон тоже смотрел на меня со стороны бара, и я дала ему знак, что всё в норме.

Затем взяла себя в руки.

– То есть, да, я – фанат этого шоу, – удалось произнести мне уже спокойнее.

– Я тоже. Ведущая такая милая.

– Ты знакома с ней?!

На этот раз Саймон извинился перед своим собеседником и направился ко мне, Тревор со

«святыми апостолами» шли следом.

Я знаю, что это совсем не логично, и понимаю, что такое просто физически невозможно,

но готова поклясться: они шли как при замедленной съемке. Словно в голливудском

боевике. Саймон в центре, Тревор чуть позади слева от него, а остальные за ними, словно

гуси в перелётном косяке. Все в зале замерли, чтобы посмотреть на них. Это было самое

сексуальное шествие в мире, и никто не мог отвести взгляд.

Для пущего эффекта можно было сказать, что вокруг стояла нереальная тишина и было

слышно, как жужжит муха, но в зале играла музыка начала 2000-х, и 50 Cent со своей

"InDaClub" стал отличным саундтреком для этих парней. Я могла видеть только

нацеленный на меня взгляд двух ярких сапфиров, говорящих красноречивее любых слов.

Мне был знаком такой Саймон.

Сильный Саймон. Авторитетный Саймон. Привлекающий всеобщее внимание Саймон. И

нельзя забывать самое главное.

Это был мой Долбёжник Саймон.

Он подошёл к нашему столу, сел рядом с удивлённым выражением на лице, и положил

руку мне на плечо.

О. Мой. Бог. Саймон Паркер обнял меня! В смысле, прямо у всех на глазах!

Секундочку, мы же уже не в средней школе. И это даже не моя встреча выпускников. Но

сей факт не помешал девушкам со всех углов зала метать в меня злобные взгляды, словно

кинжалы. Я лишь ухмылялась, гордясь собой и рукой на моём плече.

– Не скажешь мне, чего ты тут раскричалась? – прошептал Саймон мне на ухо, и я

растаяла. Но прежде чем полностью потерять рассудок, мне всё же удалось взять себя в

руки.

– Меган лично встречалась с Айной Гартен! – объявила я, нежно глядя на неё. – Теперь ты

мой новый лучший друг!

– Думаю, что смогу достать для тебя её книгу рецептов с автографом, – предложила она.

– Тревор, твоя жена определённо самый крутой человек в мире, – восторгалась я. –

Принесу ещё выпивки. Что ты будешь, Меган?

– Просто содовую, – ответила она, бросив застенчивый взгляд на Тревора, который засиял

в ответ.

Я присмотрелась к ним, а затем неверяще уставилась на Меган, которая лишь кивнула.

– Поздравляю вас! Ничего себе, как же здорово! Но срок, наверно, ещё не очень большой,

ты же совсем стройная! – изумлялась я.

– Подождите-ка, я что-то пропустил?– спросил Саймон.

– Меган где-то на восьмой неделе, мы только что узнали, – ухмыльнулся Тревор, взяв её

за руку.

– Ещё раз спрашиваю, что я пропустил?

– Просто потрясающе, – радовалась я. – И почти сразу после свадьбы. Такой

знаменательный год для…Что, Саймон? – он постукивал меня по плечу.

– Я не понимаю. Какие восемь недель? – спросил он в недоумении.

– Она беременна, – объяснила я, глядя на Меган и закатывая глаза. Она усмехнулась и

ответила тем же.

Саймон удивлённо посмотрел на Тревора.

– Да ладно, мужик?

Тревор кивнул.

– Ага, мужик.

Саймон наконец всё осознал и широко улыбнулся.

– Ого, мужик!

Вот вам урок, девочки: так общаются друзья, которые не виделись последние десять лет.

• • •

Ужин был фантастическим, друзья Саймона оказались фантастическими, и весь вечер

стал фантастическим. Все поели, а затем снова собрались пообщаться. Люди были очень

рады увидеть Саймона. Из того, что я смогла расслышать там и тут, большинство его

одноклассников были в курсе, что он стал фотографом, а некоторые даже знали, насколько

успешным ему удавалось быть в своей области. Слушать, как Саймон рассказывает

историю своих последних десяти лет, говоря людям, сколь многого он достиг, стало самой

фантастической частью вечера.

О, и нужно было видеть лицо Саймона, когда «святые» поочередно вытащили кошельки,

чтобы показать ему фотографии своих детей! Все были женаты, имели детей и жили

хорошей жизнью. Так уж было предопределено для «святых апостолов» из городка

богатеньких снобов. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда Лука

продемонстрировал фото тройняшек. Казалось, Саймон сейчас рухнет в обморок. Я в

свою очередь выводила круги у него на спине, и позволяла очередным его школьным

друзьям снова и снова завладевать вниманием Саймона, когда те подходили к столику.

Никто и словом не обмолвился о его семье, но я в любой момент была готова

использовать свой отвлекающий «на мне нет трусиков» манёвр. Но его друзья просто

радовались, что Саймон наконец-то вышел из тени, что дела у него идут хорошо и что он

счастлив.

После ужина мы прошлись по залу, и я увидела больше фотографий из ежегодников на

стенах, а также узнала, кому были присуждены звания «Клоун Класса», «Лучшая

Парочка» и всё в том же духе. После увиденного сегодня, мне оставалось лишь гадать, за

какое достижение отметили Саймона. Может, «Лучшая Прическа», «Мистер Улыбка», или

«Красавчик Школы»? Я бы вручила ему все три, но в итоге на фото с Саймоном значилось

«Парень С Блестящим Будущим».

– Вау, посмотри на себя! Все ещё в школе знали, что ты многого достигнешь, –

поддразнила я, останавливаясь напротив фото и сравнивая нынешнего Саймона с

увиденным. На снимке был высокий и привлекательный парень, в его ярких глазах

читалась надежда, а лицо украшала лёгкая ухмылка. Конечно, не такая откровенная, как

сейчас, лишь мельчайший намёк на неё.

Саймон посмотрел на фотографию и печально улыбнулся.

– Не могу поверить, что они развесили эти фотографии. Так неловко.

– Вовсе нет, это мило. Я рада посмотреть на юного тебя.

– Забавно видеть это фото сейчас. Знаешь, почему я получил это звание?

– Это, а не «Мистер Ходячий Секс»? Лично я бы голосовала именно за такой титул.

– Потому что я собирался вести бизнес вместе с отцом, – ответил Саймон, блеск в его

глазах внезапно исчез.

– Мне так жаль, Саймон, – тихонько произнесла я, а он лишь ближе прижал меня к себе,

ведь ни на секунду не убирал руку с моей спины за весь вечер.

Саймон молча смотрел на фотографию. Затем глубоко вздохнул. Я задавалась вопросом,

пора ли сказать ему о том, что на мне нет белья – тут как раз неподалёку был тёмный

уголок, и можно…

– Забудь, всё в порядке, – вдруг сказал он. – На самом деле неплохо снова вспомнить обо

всём этом. Кажется даже, что это было совсем недавно.

– Недавно, говоришь. Недавно в Стамбуле, – произнёс женский голос позади. Мы

обернулись и увидели миниатюрную девушку с коротко стриженными чёрными, как

смоль, волосами, в носу было кольцо, на бровях пирсинг, и у неё были самые

пронзительные зеленые глаза, которые я когда-либо видела. Короткое чёрное платье,

ажурные чулки и ботинки от Dr. Martens приковывали к ней взгляд, и весь внешний вид в

целом делал эту девушку чертовски сногсшибательной. Плюс у неё была убийственная

татуировка на руке.

– В Стамбуле, где ты кинул меня, – закончила она.

– Вив Франклин, – выдохнул Саймон, его глаза загорелись.

Ой-ой-ой.

– Кинул тебя? Да ты о чём вообще! Я закончил работу, и ты знала о моём отъезде. Но

видимо была слишком увлечена тем гидом, чтобы запомнить.

– Кто же мог знать, что я так напьюсь.

– Вот-вот.

– Ой, да иди ты, Паркер, – она улыбнулась и бросилась к нему, обняв его так крепко, что

мне показалось, я даже услышала треск костей. Саймон закружил её в воздухе и шлёпнул

по попке. Реально?! Может на мне и нет нижнего белья, но я всё равно могла надрать

задницу. Хотя, если честно, выглядела девушка угрожающе.

Поставив её на пол, но продолжая приобнимать за талию, Саймон развернулся ко мне.

– Кэролайн, это Вив Франклин. Вив, это моя девушка…

– Девушка? У тебя есть девушка?

– …Кэролайн Рейнольдс, – закончил Саймон, отпуская её и подводя ко мне.

– Да ну нахрен – у Паркера есть девушка! Вечер становится всё интереснее, – фыркнула

она, стукнув Саймона кулаком по плечу и протянув мне руку. Я пожала её, не зная, как ещё

поступить.

– Приятно познакомиться, – выговорила я, но эти двое уже меня не слушали.

– Что сейчас делаешь? Работаешь на своего старика? – спросил Саймон.

– Нет, я теперь самостоятельная. Занимаюсь сбором данных.

О, так она работает на промышленность?

– Отлично, рад за тебя. По-прежнему пишешь?

О, значит она – писатель?

– Да, только что продала новое приложение крупной шишке. Оплата чууудненькая, ну ты

понимаешь, о чём я.

О, она пишет приложения для… подождите-ка. Что, чёрт возьми, она сделала?

– Ещё бы, – ответил Саймон. – Знаешь, я столкнулся с одним из твоих братьев в Каире в

прошлом году. Он там работал над какой-то новой системой. Звучало, как нечто важное.

– Ну, ты же знаешь мою семью. Всегда самые прогрессивные и самые лучшие.

– Ага, только твой брат при этом не постеснялся как-то подбросить в мой рюкзак

порнушку, пока я не видел. Не представляешь себе, какие у меня были неприятности,

когда я…

– Какого чёрта тут происходит? Вы вообще о чём? Откуда вы друг друга знаете? И что за

хрень про подброшенное порно в твоём рюкзаке? – прокричала я, уже в третий раз за

сегодня привлекая всеобщее внимание. Мне точно нужно больше бывать на людях, а то

моё поведение на вечеринках оставляет желать лучшего.

– Прости, малыш. Вив и я вместе учились средней школе…

– Кто бы мог подумать, – уже спокойнее сказала я. Вив просто смотрела на Саймона,

будто он только что заарканил луну и положил ей в лифчик. Где и без того было довольно

тесно – для такой миниатюрной девушки, она имела отличную грудь.

– …но Я не видел её много лет, пока не так давно не столкнулся с ней в баре в Стамбуле.

– И провёл последующую неделю пытаясь отвертеться от моей группы. Я была в

большом альпинистском туре по всей Европе, пока не столкнулась с этим парнем, –

продолжила Вив, смачно шлёпнув Саймона по заднице. Ну всё, пора это прекращать.

– Да, и в тот вечер, когда якобы я её «кинул», она всячески соблазняла своего гида, будто в

случае неудачи наступил бы конец света, – он усмехнулся, взъерошив её волосы, словно

младшей сестре.

Младшая сестра – такое отношение вполне меня устраивает.

– И вот ты здесь, не могу в это поверить! Готова поспорить, ты взорвал всем мозг своим

появлением. Никто и не думал, что ты когда-либо вернёшься сюда после гибели

родителей.

Я напряглась, ожидая, что Саймон уйдёт в себя и не сможет ответить.

– Просто решил, что сейчас вполне подходящее время, и лучшего момента уже не

представится. Знаешь, очень здорово вернуться сюда, – произнёс Саймон, после чего он

продолжил расспрашивать Вив о проданном приложении.

Невероятно.

Минут через десять мы втроём уже были в баре. С шотами. Они продолжали

безостановочно болтать, и постепенно услышанное складывалось для меня в единое

целое. Вив и Саймон были друзьями со школы, их родители тоже дружили, бла-бла-бла. Её

отец владелец компанией, отвечающей за компьютерное программное обеспечение, и все

её пять – да, я посчитала их – пять её старших братьев работали в той же сфере. Не желая

повторять тот же шаблон, Вив пошла по другому пути и стала изучать гуманитарные

науки, поэтому проводила семестры и летние каникулы за границей. Но магия чисел, в

конце концов, привлекла и её, и она присоединилась к семейному бизнесу.

– Я ненавидела математику в средней школе. Ненавидела! Но была хороша в ней, всё это

легко мне давалось, – объяснила она мне между шотами. – В итоге я пошла своим путём,

поначалу это был мелкий бизнес, но потом мне повезло разработать нужные программы в

нужное время, улавливаешь?

Я не улавливала, но всё же кивнула.

Когда они с Саймоном встретились в Стамбуле, то не крутили шуры-муры. Она четко

прояснила этот момент. Они всегда были просто друзьями, у которых было общее

прошлое, и в своём прелестном окружении они быстро нашли общий язык.

– Саймон просто именно тот парень, смекаешь? Парень, которого я могла видеть раз в

пять лет, но если мне нужна была помощь, он всегда оказывался тут как тут, –

рассказывала она мне, пока я заказывала ей ещё один шот, – Он охренительный парень.

Саймон оставил нас, чтобы попрощаться с постепенно расходившимися друзьями.

– У вас, кажется, всё серьёзно. Ты же не планируешь разбить ему сердце? – спросила

Вив.

– Что? – такой вопрос застал меня врасплох.

– Или планируешь? – снова ошарашила она, пристально глядя на меня зелёными глазами.

– Это тот самый момент, когда ты скажешь нечто вроде: «Если ты разобьешь его сердце, я

разукрашу тебе физиономию»?

– А вот и нет – я сразу убью тебя, – с улыбкой ответила она. Мне действительно не

должна нравиться эта девица, но почему-то нравилась.

– Ну, я точно не собираюсь умирать в ближайшее время. Удовлетворена ответом?

– Вполне удовлетворена. Серьёзно, он довольно долго был в полном раздрае. Пытался

быть обольстительным плейбоем, типа «новый город – новая девушка» и всякая прочая

фигня. Слава Богу, что с этим покончено. Он кажется счастливым рядом с тобой, так что я

довольна.

– Я… приятно слышать.

– У нас с ним схожее происхождение, воспитание. Если бы не гибель его родителей,

Саймон, вероятно, никогда бы не оставил такую жизнь. Не пойми неправильно, в этой

жизни много своих прелестей. Но он всегда был тем парнем, которому нужно нечто

большее. Херовее способа не придумаешь, но после смерти родителей Саймон смог уехать

и открыть для себя другую жизнь, заняться чем-то новым, – задумчиво размышляла Вив,

вертя в руке стакан с напитком.

– Он тот ещё искатель приключений, тут не поспоришь, – согласилась я. – И ты, должно

быть, тоже.

– Я? Может и была когда-то, но сейчас я вполне устроилась. У меня свой бизнес, который

идёт в гору, так что к чему мне приключения?

Я смотрела на эту девушку, так сильно отличавшуюся ото всех остальных в этом зале. В

ней чувствовалась бурлящая энергия, казалось, Вив смогла бы справиться с чем угодно. И

её глаза загорелись при мысли о приключениях. Но при этом она целыми днями только и

делала, что работала с компьютерами?

– О да, ты действительно выглядишь остепенившейся, – с вызовом заметила я, выгнув

бровь.

Вив столь же вызывающе посмотрела на меня в ответ.

– Ты только что встретила меня, так какого хрена позволяешь себя делать подобные

замечания?

– Ты шлёпала по заднице моего парня у меня на глазах – это уж точно даёт мне право

говорить, что думаю.

– Женись на этой девушке, Саймон, – сказала Вив, не отрывая от меня глаз. Он только что

появился у неё за спиной, но почему-то ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять

это. – Поженитесь и наделайте детишек, готовых объездить весь свет. Прямо завтра!

Она чокнулась своей рюмкой о мою, выпила залпом свой шот, затем поцеловал Саймона

прямо в губы и пошла прочь в толпу ребят с Уолл Стрит, при этом её чулки

контрастировали со строгими костюмами самым наипрелестнейшим образом.

– О, я люблю её, – сказала я, смеясь. И мой смех стал ещё громче, стоило мне увидеть

лицо Саймона. – Расслабься, Долбёжник. Никто завтра не женится.

Он смотрел на меня какое-то мгновение, а затем усмехнулся.

– Готова уйти?

– Сейчас? Уже? Ты не хочешь задержаться?

– Я встретился с людьми, которых очень хотел увидеть, и это здорово. Но есть кое-что

более важное, о чём я не мог не думать весь вечер, – сказал он, положив руку мне на

спину, пока мы медленно продвигались по танцполу.

– И что же это?

– У тебя ведь ничего нет под одеждой, я прав? – пробормотал Саймон, склонившись ко

мне. Его нос скользнул по моему подбородку, заставляя меня дрожать.

– Поймана с поличным, – призналась я. Саймон сместил руку чуть ниже по моей спине,

но не настолько, чтобы это оказалось неприличным.

– Плохая девочка, – выдохнул он.

– Давай скажем «до свидания» твоими апостолами, – предложила я, на что Саймон

посмотрел на меня в замешательстве. – Чувствую, пришла пора оттрахать Короля

Выпускного.

• • •

Мы со всеми попрощались и ещё раз поздравили с грядущим пополнением Тревора и

Меган. Саймон искренне радовался за них, и было видно, что ему немного грустно

прощаться. Пока все хором обещали не теряться больше и в последнюю минуту

предавались воспоминаниям о былой славе, он смеялся со всеми, но при этом готов был

расплакаться. «Святые апостолы» дружно желали Саймону успехов и заставили его

поклясться, что он больше не пропадёт так надолго. Он пообещал вернуться.

О, и мы наконец-то увидели Тэмми Уоткинс. И её сиськи действительно оказались

огромными.

Саймон с Вив обменялись телефонами, и она крепко его обняла на прощание.

Мы очень быстро ехали к гостинице, наши руки переплелись и лежали рядом с рычагом

управления между нами, а Саймон всю дорогу выводил большим пальцем круги на моей

ладони. Когда его глаза встретились с моими, в них пылало пламя. Мы почти не говорили,

и пока шли по коридору в номер, рука Саймона вновь оказалась на моей пояснице.

Но стоило нам войти в комнату, как его руки пришли в движение.

Саймон прижал меня к внутренней стороне двери, его поцелуй был жёстким и

требовательным. Я тут же обхватила его за плечи, всеми силами пытаясь снять с него

куртку.

– Ты хоть знаешь, каким возбуждающим для меня был сегодняшний вечер? – сказала я,

тяжело дыша. Руки Саймона осторожно сомкнулись на моём горле, пока он целовал меня в

шею. М-м-м, мой собственник. Я хотела принадлежать этому мужчине сегодня и каждую

последующую ночь. – Каково было видеть всех этих девушек, которые, вероятно,

получили свой первый оргазм в средней школе, думая при этом о тебе.

Саймон отстранился и посмотрел на меня взглядом, полным безумной похоти.

– Сегодня половина женщин в зале мечтали трахнуть тебя, Саймон, но им не повезло, – я

расстегивала пуговицы на его рубашке, дергая сильнее, когда пальцы меня не слушались.

– Везучая только я.

Он снял с меня одежду и лифчик за секунду.

– Оставь сапоги, – приказал Саймон, расстёгивая штаны. – И забирайся на кровать.

Я легла на покрывало, оно казалось холодным на фоне моей распалённой кожи. Саймон

навис сверху, уже без рубашки и в расстёгнутых брюках, его волосы стали растрёпанными

из-за моих шаловливых рук. Он осмотрел всю меня сверху донизу, и я дрожала под этим

голодным взглядом.

– Ты просто необыкновенная, – пробормотал Саймон, снимая штаны и проводя рукой по

своей длине. – Ты хоть понимаешь это?

– Чёрт возьми, Саймон, – выдохнула я, наблюдая, как его рука скользит вверх и вниз по

члену, становящемуся всё твёрже.

– Раздвинь свои ножки для меня, – приказал он, и я повиновалась сию секунду, будто под

действием магии. – Потрогай себя, Кэролайн.

Сердце рвалось из груди, я горела от желания при мысли о том, что он хотел наблюдать за

мной. Руками я обхватила свою грудь, кружа пальцами вокруг сосков и слегка пощипывая

их. Они мгновенно набухли. Я закрыла глаза, чтобы представить, как Саймон обычно

смотрит на меня, когда посасывает мою грудь, дразнит меня своим языком и покусывает

проклятыми зубами. Я ущипнул себя за соски, представляя его рот, облизывающий и

дразнящий, доставляющий удовольствие на грани с болью.

– Ниже, – велел Саймон, и я вновь беспрекословно подчинилась. Я сместила правую руку

ниже, чтобы почувствовать, насколько была мокрой. Тоже мне сюрприз. При первом моём

движении пальцами, дыхание Саймона стало прерывистым. Вторым движением я задела

клитор, отчего сама стала дышать неровно, и уже невозможно было держать ноги

раздвинутыми – ощущения были ошеломляющими.

– А-та-та, не вздумай сдвинуть ножки, – пригрозил Саймон, и я почувствовала его руки у

себя на коленях, так близко от внутренней стороны моих бёдер. – Иначе мне не увидеть,

как ты заставишь себя кончить.

Я вскрикнула и уже не в состоянии была контролировать свои действия. Глаза оставались

закрытыми, и я представляла пальцы Саймона, ласкающие меня и погружающиеся внутрь,

выводящие совершенные круги именно там, где он так отчаянно был мне нужен,

надавливая и скользя.

Я уже была готова кончить, и кончить обильно. О чём и сказала Саймону.

Открыв глаза, я увидела, как Саймон смотрит на меня, в его глазах всё тот же огонь и

опьяняющее вожделение, а его кулак яростно движется вдоль члена. Оргазм накрыл меня

стремительно, одна рука по-прежнему сжимала грудь, пальцы другой были внутри меня, и

с губ сорвалось имя Саймона. Мне не хватило времени прийти в себя, когда он переместил

руки под меня.

– Развернись и обопрись на руки, встань на колени для меня, – его голос был хриплым и

томным, от чего ко мне вернулась дрожь. Я выполнила указания и обернулась, чтобы

посмотреть на него. Одной рукой Саймон сильно ухватил меня за плечо, другой он

поглаживал меня по попке. Удерживая меня таким образом, он резко вошёл в меня одним

уверенным толчком, погрузившись сразу на всю длину. Я застонала, стоило ему первый

раз толкнуться, а обе его руки крепко схватили меня за бёдра.

Он входил в меня, такой твёрдый и большой, проникая всё глубже с каждым движением.

Непреклонный. Неумолимый. Невероятный.

Он взял меня грубо, сексуально и дико. Я кричала, когда новый оргазм накрыл меня, моя

чувствительная плоть отзывалась и реагировала на каждое его движение, каждый толчок.

У меня перед глазами будто взорвались тысячи звёзд, всё моё тело подчинялось ему, пока

Саймон был внутри.

– Ты даже не можешь себе представить, каково это, – сказал он низким голосом прямо

мне на ухо, наклоняясь ниже, – чувствовать, как ты кончаешь, пока мой член в тебе.

Эти слова заставили меня взорваться ещё одним оргазмом, и Саймон сделал последний

толчок, впившись пальцами в мою кожу, прежде чем сам кончил, не выходя из меня.

Мы без сил рухнули на кровать: кожа потная, дыхание тяжёлое. Как только я смогла

пошевелиться, мне удалось закутать нас обоих и откинуть свои волосы с лица, чтобы

удобнее расположиться у Саймона на груди.

– Если я раздобуду форму черлидерши, мы сможем когда-нибудь снова поиграть в Короля

Выпускного?

– Пока на тебе эти сапоги, детка, разумеется, – ответил он, крепко целуя меня.

Мы не повторили игру в Короля той ночью, но зато поиграли в Наездницу, оседлавшую

главу студенческого совета.

Глава тринадцатая

Когда мы вернулись на Западное побережье, подготовка к праздникам была в самом

разгаре. Я с головой ушла в работу, пытаясь успеть сделать как можно больше, прежде чем

рабочие бригады уйдут на Рождественские каникулы. Наша фирма занималась

праздничным оформлением нескольких важных домов и отелей по всему городу, к тому же

продвигалась работа над проектом в Саусалито. Мы шли с опережением графика, и

мистера Камдена явно радовали наши успехи в строительстве, да и в целом тот интерес,

который активно проявлялся к городу.

Мими и Райан планировали провести свою вечеринку за неделю до Рождества, и вечер

обещал быть сказочным. Ребята приглашали всех в свою новую квартиру, должны были

прийти друзья и коллеги с обеих сторон. София и Нил оба собирались появиться.

Разумеется, каждый в сопровождении новой пары. Оставалось только надеяться, что без

крокодила и прочих игр они будут держать себя в руках. Напрасные мечты: Часть первая.

А что же Саймон? Ну, я даже не знаю, как лучше описать его поведение. Он был… рядом.

Иначе объяснить не могу. Просто он, казалось, хотел постоянно быть поблизости. Саймон

отменил запланированную поездку в Ванкувер, отменил намеченную работу в Гондурасе.

Он должен был отсутствовать почти весь декабрь, но теперь у него в планах числилась

только наша поездка в Рио. У него не было такого перерыва со времён… да никогда! За всё

время нашего знакомства. По утрам Саймон катался на велосипеде, а затем проводил

большую часть времени разбираясь в старых дисках с фотографиями, датируя и

каталогизируя их все.

Он был… рядом.

Беда в том, что я не была. Мне казалось, что меня должно мучить чувство вины из-за того,

что я так много работаю, но на самом деле его не было. Ведь сейчас наступил самый

напряжённый сезон в моей сфере, и если бы Саймон уехал работать, как обычно, он

совсем не заметил бы моего постоянного отсутствия. Так должна ли я чувствовать себя

виноватой?

Саймон сказал, что всё понимает. Он приносил мне обед почти каждый день, а по утрам

пробовал уговорить меня остаться в постели, соблазняя пошлыми предложениями.

Видит Бог, я люблю Саймона, но всё-таки я радовалась, когда…

Что ж, я собираюсь сказать кое-что, чего мне ни в коем случае не следует говорить.

Но я радовалась, когда кровать находилась полностью в моём распоряжении.

Я ненавижу себя за это, но порой мне спалось лучше, когда Саймон уезжал. Ведь я не

должна в этом признаваться, так? Мне должно доставлять удовольствие каждую ночь по

восемь часов лежать в обнимку бок о бок с любимым… Но хотите правду? Мне просто

необходимо было находиться в кровати одной. Мне нравилось недолгое одиночество.

Разве это плохо?

Саймон понимал, что у меня есть важные дела, с которыми необходимо разобраться.

Иначе мне точно не светит получить выходные для нашей рождественской поездки.

Работу следовало выполнить в ближайшее время. И я ни за что не облажаюсь: ведь эта

девушка должна попасть в Ипанему.

Утром в день рождественской вечеринки у Мими я планировала немного побыть одна,

лишь в компании моих друзей из KitchenAid32. Мими попросила меня испечь печенье для

вечеринки, и я ухватилась за такую возможность, хоть и была дико занята.

Каждой женщине порой нужно немного времени для себя любимой. Ведь я права? И мне

для счастья не хватало уединения с мощной машиной из нержавеющей стали, идущей в

комплекте с насадкой для сосисок. Кхе-кхе.

Я почти закончила работу на сегодня, когда Джиллиан позвонила. Ответив на звонок, мне

еле удалось разобрать её слова среди непрерывного чиха и высмаркиваний.

– Что с тобой стряслось, Джиллиан? Возвращение бубонной чумы?

– Апчхи! Тьфу, никогда не болей в Европе! Тебе придётся часами только объяснять свои

симптомы. Ну да ладно – у тебя что-то есть для меня?

– Ты о чём? – спросила я, листая свой планировщик. Нужно отправить Монику отнести к

дому клиента в Пасифик Хайтс венок и гирлянды, потом будут ещё две доставки, а

также…

– Кэролайн. Эй, Кэролайн, ты слышала, что я сказала?

– Прости, очень загруженный день. Какой был вопрос?

– Я спросила, что ты хотела бы уточнить у меня? У тебя есть какие-то непонятки с

работой, неотложные дела, насчёт которых ты собиралась проконсультироваться со мной?

Я вся во внимании: излагай!

– Ага, точно. Так, дай подумать. На самом деле, у меня всё под контролем. И я уже скоро

убегаю: Мими и Райан устраивают рождественскую вечеринку сегодня, там должно быть

весело, – сказала я, под столом поглядывая на свои часы. Мне прямо сейчас нужно

отправить Монику с поручением, иначе она не успеет вовремя. – Всё идет довольно

гладко.

– Ох. Ну что ж, это хорошо. Я всего лишь хотела проверить, всё ли у тебя в порядке и не

нужно ли тебе с чем-то помочь, но звучит так, будто…

– Подожди секундочку, Джиллиан, – перебила я, поскольку Моника как раз проходила

мимо моей двери. – Моника, послушай, ты могла бы по пути заскочить к Нельсонам по

поводу их заказа? Спасибо! – я помахала на прощание. – Итак, где мы остановились?

– Ты только что отправила стажёра по заказу на рождественские украшения к одному из

наших самых важных клиентов?

– Нет, я просто попросила Монику отнести уже готовые венок и гирлянды. Она помогла

мне разработать дизайн гостиной и столовой Нельсонов на этот год, клиенты нашли с ней

общий язык. Миссис Нельсон готова была удочерить Монику в последний раз, когда мы

были у них дома. А почему ты спрашиваешь, есть какая-то проблема? – удивилась я. Меня

же оставили главной, если я правильно помню.

– Нет, никаких проблем. Просто не ожидала, что ты поручишь стажёру подобное. Хотя,

полагаю, каждый по-своему решает те или иные моменты, согласна?

Я сжала кулаки под столом. Мы обе какое-то время молчали. Пришлось глубоко вдохнуть,

чтобы снять эту ненавистную напряженность.

– Как бы то ни было, лучше расскажи о вашем мировом турне? Где проведёте Рождество?

– У Бэнджамина пара друзей в Мюнхене, и они пригласили нас на праздники, так что

завтра отправляемся туда.

– Звучит неплохо.

32 прим. – производитель высококачественной бытовой техники

– Да, надеюсь, всё пройдёт отлично. Мне так жаль насчёт Рио – но может у вас получится

в следующем году.

– Да, и мне жаль… подожди, ты о чём?

– Рио. Бенджамин сказал, что всё отменилось, и вы остаётесь на Рождество в Сан-

Франциско. Это такой важный шаг, скажи? Так держать, Саймон! Это в новинку для него.

– А?

Моника возникла в дверях, и я шепнула ей подождать минутку.

Джиллиан это заметила.

– Кажется, ты всё-таки очень занята, так что не буду больше отвлекать. Удачно провести

время на вечеринке сегодня вечером!

Она отключилась. Я застыла без движения. Эта девушка не готова была услышать такие

новости про Ипанему.

• • •

Я вернулась в свою квартиру, как только закончила с работой, снова и снова проигрывая в

голове разговор с Джиллиан. Сейчас мне жизненно необходимо было побыть одной в

тишине. Я написала Саймону и велела ему заехать за мной на квартиру сразу перед

вечеринкой. Про Рио ничего не упоминала. Мне хотелось видеть его лицо, когда я

расскажу, что мне всё известно. Что это вообще за хрень?

В квартиру я вошла, выдохнув от облегчения, причём это произошло неосознанно. Воздух

был немного спёртый, ведь здесь давно никого не было. Я открыла несколько окон, после

чего провела рукой по широким подоконникам. Клайв любил на них лежать. Окинув

взглядом комнату, где до сих пор были расставлены тщательно подобранные вещички и

безделушки, я вспомнила, как радовалась при покупке всех этих мелочей в свою первую

собственную квартиру. Через дверь на кухню виднелся сверкающий металл – моя

прелесть. Миксер от KitchenAid.

Я потянулась, хрустнула шеей и сосредоточилась на печенье, которое нужно испечь. Затем

с радостью разулась – эти каблуки убивали мня весь день. И раз уж на то пошло, заодно я

сняла свою обтягивающую юбку-карандаш.

Мне пеклось лучше, когда я чувствовала себя комфортно.

Всю неделю мне приходилось работать даже в обеденный перерыв и оставаться допоздна

почти каждый день, только чтобы вырваться сегодня на несколько часов раньше и сделать

печенье, обещанное Мими. Я попытался замесить несколько порций теста у Джиллиан

прошлой ночью, но получилось совсем не то. Чужой миксер. Венчик намного хуже. Эх.

Настроив приёмник на радиостанцию с рождественскими песенками, я повязала фартук,

забрала волосы в пучок и принялась за работу. Прикоснувшись к холодному металлу

своего KitchenAid миксера, я сразу ощутила, как успокоились мои взвинченные нервы.

Под «Белое Рождество» Бинга Кросби я зачерпнула шоколадную крошку и рассыпала её

по пергаментной бумаге на противень для выпечки. Пока Фрэнк напевал мне «выглянуть в

окно и не плакать», я замешала партию печенюшек с корицей, добавив чуть больше

коричневого сахара. Когда Джуди Гарленд желала мне счастливого рождества, кипела

работа над печеньем с орешками, которое я посыпала сахарной пудрой и осторожно

разложила охлаждаться на решётках, заранее установленных на столе. Наконец под

«Грустное Рождество» от Элвиса я покрыла красной и зелёной глазурью сахарное печенье

в форме снеговиков, ангелов и ёлочек.

И всё это время, пока я смешивала и придавала форму, глазировала и украшала, в голове

продолжал звучать разговор с Джиллиан. Почему, скажите мне на милость, Саймон решил

отменить поездку, не спросив меня? Может, она просто неправильно что-то поняла, не

расслышала Бенджамина. Но с чего вдруг Бенджамин вообще решил, что мы

запланировали провести Рождество здесь?

Как же я была зла. И с каждой минутой становилась всё более раздраженной. Если это

окажется правдой, я совершенно точно выйду из себя. Может и «нет места лучше дома в

Рождество» (о чём как раз пел по радио Перри Комо), и пусть я больше всего на свете

хотела отвести своего парня в дом моих родителей на праздники, но именно это Рождество

мне так хотелось провести в Рио!

Пока выпечка готовилась, я всё больше и больше раздражалась. Разумная Кэролайн

говорила что-то вроде: «Просто поговори с Саймоном и выясни, что происходит на самом

деле». Взбешённая Кэролайн звучала как: «Я уже купила новые бикини и, чёрт побери,

хочу их надеть!»

Догадываетесь, кто из них побеждал? Когда вошёл Саймон, явно прибывающий в

чудесном расположении духа, я надавила пряничному человечку как раз туда, где могли

бы находиться его имбирные яйчки.

– Как думаешь, рай выглядит именно так? – радостно спросил он. Саймон, разумеется, не

пряничный человечек.

– Кулинарный рай?

– Нет, мой личный рай: печенье и ты в трусиках, – ответил он, беря с подноса печеньку с

корицей и глубоко вдыхая.

Это замечание заставило меня покраснеть. Совсем забыла, что на мне только трусики. Я

повернулась, чтобы достать последнюю порцию пряничных человечков из духовки.

– Знаешь, мы разговаривали с Джиллиан сегодня. Она сказала забавную вещь насчёт…

– Ты просто убиваешь меня, согнувшись в такой позе, да ещё и с печеньем в руках! Сон,

ставший явью, – пошутил Саймон, подойдя ко мне сзади и неожиданно схватив меня за

бёдра.

Застигнутая врасплох, я выпустила поднос, и пряничные человечки разлетелись по всему

полу, часть из них раскрошилась. Всё выглядело как сцена после жуткого стихийного

бедствия: сломанные ноги, разбросанные повсюду руки, несколько человечков

обезглавлены.

– Вот блин! – я бросила поднос на пол с чуть большей силой, чем было необходимо, а

затем повернулась к Саймону: руки в боки, на лице читается негодование.

– Ох, мне так жаль, Кэролайн. Я не хотел… ого. Так они выглядят устрашающе, скажи? –

произнёс Саймон, осмотрев пол.

Я глубоко вздохнула, сосчитала до тринадцати в попытке набраться терпения, но затем

всё-таки выпалила накипевшее.

– Ты действительно отменил нашу поездку в Бразилию?

– В Бразилию? – переспросил Саймон, выглядя виноватым.

– Да, в Бразилию. Я разговаривал с Джиллиан сегодня, и она рассказала мне о вашем с

Бенджамином разговоре и о том, что ты отменил поездку. Это правда?

Он помолчал минуту, в его глазах невозможно было что-то прочитать.

– Да.

Значит, отменил. На самом деле отменил!

– Не хочешь поведать мне, с чего вдруг?

– Хотел сделать сюрприз, – начал Саймон, двигаясь в моём направлении и обходя

стороной частички пряников под ногами.

– Большинство парней устраивают своим девушкам сюрприз, организовывая поездки,

Саймон, а не наоборот, – я схватила противни из-под печенек и швырнула их в раковину,

обильно выдавив поверх моющее средство. После чего яростно стала тереть их,

расплескивая мыльную пену повсюду. – С какой стати ты это сделал?

– Я просто хотел…

– Ты хоть понимаешь, как тяжело мне давалась работа в последнее время? С каким

нетерпением я ждала этой поездки?

– Понимаю, но я подумал, что…

– Ты не имеешь права просто взять и отменить что-то, не посоветовавшись со мной! Я

просто не могу поверить, что ты посмел…

– Может, ты послушаешь меня хоть секунду? Господи! – взорвался Саймон, ударив по

столешнице и раздавив пряничного человечка. – Я всего лишь хотел провести Рождество с

твоими родными, Кэролайн. Я пригласил их сюда.

Губка выпала у меня из рук.

– Ты… сделал что?

– Я хотел, чтобы у нас было настоящее Рождество в этом году, поэтому позвонил твоим

родителям и предложил им приехать к нам. Мне хотелось удивить тебя. Они прилетят за

день до того, как мы должны были уехать в Рио. Просто ты была так расстроена, когда не

смогла попасть домой на День благодарения, вот я и решил, что твои мама и папа могут

приехать сюда, – поведал Саймон. – Но я представления не имел, что ты так отреагируешь,

поверь мне, иначе я бы точно поговорил с тобой заранее.

У меня путались мысли, внутри всё кипело и громыхало. Я была то ли тронута, то ли

ошеломлена, то ли приятно удивлена. На глазах выступили слёзы, и я подошла к Саймону

через пряничное поле битвы.

– Ты действительно хочешь провести Рождество с моей семьей? – спросила я, взяв его

лицо в свои руки.

– Да, – пробормотал он, в его глазах было что-то, что я не могла точно прочитать. – Это

выглядит странно?

– Нет, малыш. Это очень мило, – прошептала я, крепко обняв Саймона.

Он обнял меня в ответ и поцеловал в макушку.

– Ты до сих пор зла на меня?

– Была, но сейчас уже нет, – ответила я, наклонившись ближе к его уху. – Но в следующий

раз просто поговори со мной, хорошо?

– Обещаю, – прошептал Саймон мне на ухо, а затем резко меня поцеловал. – Я собираюсь

достать нам самую большую ёлку, которую ты когда-либо видела, – он улыбнулся, на его

лицо читалось волнения. Кризис миновал. Саймон снял куртку и осмотрел пол, покрытый

разломанным печеньем. – Что ж, я могу чем-то помочь?

– Начинай убирать весь этот беспорядок. Затем нам нужно будет упаковать готовое

печенье, если мы хотим успеть на вечеринку до начала третьего раунда между Софией и

Нилом, – ответила я, протягивая Саймону метлу.

Он начал подметать, присвистывая в такт песенке про снеговика по имени Фрости. Я

отвернулась к раковине, вытирая слезы. Часть из них оплакивала Рио.

• • •

Начало третьего раунда София/Нил (в обычных кругах известного, как рождественская

вечеринка Мими и Райана) было положено, когда Нил появился с сексуальной заучкой.

«Сексуальной заучкой», – переспросите вы? Пожалуй, стоит поведать вам предысторию…

София встретила нового парня на благотворительном симфоническом концерте. Бернард

Фицсиммонс, доцент кафедры прикладной физики в Беркли и вице-президент фан-клуба

Bay Area Musical, имел удовольствие познакомиться с Софией на вечере по сбору средств

в поддержку программы «Музыку в школы», где выступала София. Будучи невероятно

талантливой и не менее прекрасной, она часто получала приглашение сыграть на

благотворительных вечерах, особенно на тех, которые были посвящены поддержке

музыки.

После вечера София и Бернард взяли одно такси, где случился поцелуй, и затем София

пригласила нового парня на вечеринку. Он был ужасно умный и ужасно милый, и эти

качества прекрасно дополняли друг друга.

Слухи об этом быстро дошли до Нила, не без тщательно продуманного и вполне

целенаправленного вмешательства Мими. "О, так теперь она приведёт сексуального

заучку?», – после такой реакции Нил отправился на охоту за своей собственной горячей

ботаничкой. В итоге он встретил Полли Пинкертон, руководителя научно-

исследовательской лаборатории в медицинском центре UCSF, специализирующейся на

воздействии пестицидов и инсектицидов на развитие ребенка. Полли была гостьей на

утреннем шоу местного филиала NBC, и Нил проторчал в её гримёрке бог знает сколько

времени, флиртуя за чашечкой кофе французской обжарки с фундуком. Под действием

кофеина она казалась ему идеальной сексуальной заучкой, которую можно пригласить на

вечеринку. Но Нил, помимо всего прочего, искренне наслаждался её обществом и виделся

с ней пару раз перед вечеринкой.

Итак, в остатке мы имели двух приглашенных ботаников, вот только Нил и София явно не

подозревали, к чему это приведёт.

Что можно было сказать о Бернарде? Симпатичный – разумеется. Умный – ещё бы.

Скучный – не то слово! Я застряла на кухне с ним и Софией минут на тридцать, пока он

рассуждал о бежевых стенах и их месте в домашнем интерьере, ведь Бернард очень любил

телевизионные передачки о ремонте и всё такое, если вы ещё не догадались. София

постоянно смотрела на меня извиняющимся взглядом, но я всё понимала.

Он был из тех парней, которых Кэрри Брэдшоу называла "отличными на бумаге". К

сожалению, Бернард был к тому же пустым, как лист бумаги. Мы были посреди разговора

о преимуществах песка против камня, и я пыталась остановить себя от откусывания своей

руки, чтобы мне было чем избить этого парня, когда на лестничной площадке послышался

голос Нила.

София замерла. Я тоже застыла. Бернард продолжал поэтические разглагольствования о

красоте переходов в цвете от мягчайших оттенков извёстки до слоновой кости.

– Извёстка и слоновая кость, – сказала я Софии, – отличное название для…

– Ой, помолчи лучше со своим названием для рок-группы – Нил уже на подходе, –

прошипела София, взяв под руку Бернарда. Он сразу отвлёкся от своего монолога о

бежевом, стоило прекрасной упругой груди оказаться практически перед его носом. От

неожиданности у него изменилось выражение лица, и он стал нервно переминаться с ноги

на ногу. Мне было почти жаль его, ведь бедный парень понятия не имел, во что оказался

втянут.

– Извёстка и слоновая кость действительно отличное название для рок-группы, –

пробормотал я себе под нос, развернувшись, чтобы уйти, успев до этого прихватить

креветку с обеденного стола.

Вечеринка была в самом разгаре: красивые пары двигались в такт звучащим из стерео

рождественским песенкам, исполненным в стиле рок, Райан щедро разливал различные

коктейли и шипящий сидр, пока Мими сменяла подносы со вкусняшками.

Пытаясь разгрызть креветку, я оглядела толпу в поисках Саймона. Он разговаривал с

одним из коллег Райана. Мы с Саймоном встретились глазами, и я указала на коридор,

откуда Нил сразу попадёт на кухню. Девушка рядом с ним казалась миленькой, её

проницательный взгляд сразу окинул толпу, и на лице отразилось любопытство. До

столкновения с Софией и Бежевым Берни оставались считанные секунды. Я в очередной

раз вздохнула и шпионски двинулась обратно в сторону кухни, встретившись по пути с

Саймоном, который уже успел оповестить Мими и Райан, прятавшихся за углом.

– Вы же понимаете, что это уже становится смешно, – сказала я, когда мы вчетвером

заняли наблюдательные позиции у кухни.

– Мы всего лишь присматриваем за нашими друзьями, – ответил Саймон, плотнее

прижимаясь к стене. Когда всё это превратилось в «Миссия невыполнима»?

И вот София и Нил посмотрели друг на друга в первый раз после вечера игр, но оба

помнили, насколько прекрасны и образованы были стоящие рядом с ними Бежевый Берни

и Милашка Полли. Так что они ни в коем случае не собирались сдавать позиций. Пусть

новые пассии никогда не станут «теми единственными». Софию и Нила это не остановит

от тщетных попыток.

– София.

– Нил.

Эти двое просто короли драмы.

– Бернард?

– Полли?

Подождите, что?

Мы вчетвером выглянул из-за угла, словно манекены, наблюдая, как Милашка и Берни,

смеясь, обнимались на кухне.

– Ничего себе, Полли! Я не видел тебя с симпозиума по генетической реабилитации,

который проходил в отеле Хилтон в Анахайме, – сказал Бернард, очевидно взволнованный

встречей с ней.

– Так давно? Я надеялась встретить тебя на квантовом саммите в Сан-Диего. Мне

казалось, ты будешь там, – ответила Полли, застенчиво глядя на него сквозь ресницы.

– Тогда я был в Швейцарии по поводу адронного коллайдера, – сказал Бернард, немного

выпятив грудь. Меня его заявление не впечатлило, а вот Полии это точно поразило.

– Большой адронный коллайдер находится в CERN в Швейцарии, – прошептал Райан

через лестничную площадку. Мими тоже выглядела поражённой. Только Райаном.

– Э-э, Бернард, почему бы тебе не представить меня своей знакомой, – вмешалась София,

дергая его за руку. Он не реагировал. Тогда она поправила свои сиськи. На это сложно

было не среагировать.

– О, мне так жаль, Полли. То есть, я имею в виду, это София, – сказал он, покраснев. –

София, это Полли. Она возглавляет лабораторию в UCSF…

– А я играю на виолончели в симфоническом оркестре Сан-Франциско, – выпалила София,

казалось, её саму удивила такая реакция.

Я прикусил себя за палец, чтобы удержаться от смеха.

– Очень приятно познакомиться, София. А это Нил, мы недавно встретились, он…

– Привет. NBC, 11-й канал, – сказал Нил, яростно тряся руку Бернарда вверх и вниз. –

Спортивный канал, – продолжил он, поскольку Бернард смотрел на него в замешательстве.

– Работаю спортивным комментатором, ну знаете, тот самый Нил, который выходит в эфир

каждый день в шесть и одиннадцать? – закончил он своим знаменитым голосом

радиоведущего.

– А, ну разумеется, привет. Приятно познакомиться… Нил?

Саймон едва сдерживал смех.

Полли и Бернард продолжили свой разговор, а Нил и София казались совершенно