Рождение шторма

Глава 13

— Ты опоздал, — сказала я Кийо, старательно не обращая внимания на то, что мой халатик валяется на полу, и я стою полностью обнаженной.

Кийо огляделся вокруг, и я не смогла сдержать восторженный вдох. Каждая частичка в нем была заряжена и готова, мускулистое тело в боевой позе. Темные глаза дико сверкали по сторонам оценивая обстановку и возможную опасность. Он был великолепен. Вид у него был такой, будто он может прямо здесь и сейчас одной левой разорвать целую армию. Я обхватила себя за плечи, но не от скромности или холода.

— Я был почти у дома и тут почувствовал что-то... нечто злое.

Теперь Кийо расслабился, нечеловеческая жестокость ушла из его глаз, уступив место чему-то темному и эротичному, видимо вначале он не заметил моей наготы.

— Это был Серый человек. Я отправила его на свидание к Персефоне.

Губы Кийо дрогнули в улыбке.

— Ты была в душе?

— В сауне. Я нашпиговала его серебряным зеркалом.

— Умничка.

Мы с Кийо не могли оторвать друг от друга глаз, напряжение плотной стеной росло в воздухе между нами.

— Ну, э-э, — сказала я наконец. — Спасибо что проведал. Теперь можешь уходить.

— Евгения...

Мое смущение и вожделение пересели на заднее сиденье, пустив за руль негодование.

— Нам не о чем говорить. Мне нечего тебе сказать. Уходи.

— Не раньше, чем ты мне все объяснишь.

— О чем ты? Может о том, как ты мечтаешь обрюхатить меня, как все остальные?

Он удивленно моргнул.

— Я...ЧТО? Нет. Конечно, нет. Черт возьми, я же тогда одевал презерватив!

— Нда, я помню. Представь себе — я тоже там была, — говорила я, поражаясь собственной стервозности. — Что же тогда тебе от меня надо?

Его взгляд прошелся по мне сверху вниз, и обратно.

— А сама как думаешь?

Я тяжело сглотнула, пытаясь игнорировать разливающееся от его взгляда по телу тепло.

— Ладно. Этот вопрос мы прояснили. Но ты же не будешь утверждать, будто оказался в том баре совершенно случайно?

— Не буду. Это было не случайно. — без обиняков ответил он.

Я ждала продолжения.

— И...

Кийо вздохнул, и устало прислонился к стене.

— Один друг попросил меня разыскать тебя и пометить, чтобы мы потом могли отслеживать тебя. Не знаю, зачем все это было надо, я даже не знал тогда кто ты на самом деле.

— Что?! Кто-то попросил тебя переспать со мной?!

— Э-э, нет. Это уже моя собственная, ммм, импровизация. Я мог отметить тебя и по-другому. — Он многозначительно улыбнулся. — Но ты оказалась такой красивой и очаровательной.

— Эй! Не надо на мне испытывать свои лисячьи штучки. Мне и без тебя проблем хватает. Кто твой друг? Который попросил меня отметить.

Улыбка, призванная соблазнить меня, исчезла. Кийо молчал.

— Послушай, предполагалось что именно ты, Кийо, ярый сторонник честности. Но если ты сменил пластинку, что ж, тогда я вышвырну твой зад отсюда.

Его глаза весело сверкнули.

— Я все тот же. — Кийо немного помедлил, но, затем решившись, сказал: — Ты ее не знаешь. Ее имя Мэйвенн.

— Королева Ивы! — меня порадовал его изумленный вид. — Я знаю про джентри намного больше, чем тебе кажется.

— По-видимому, да. Когда Мэйвенн узнала кто ты такая, ей захотелось присмотреть за тобой и выяснить если у нее основания беспокоится о пророчестве твоего отц... о пророчестве Короля Шторма.

Я с недоверием всматривалась в его вопрошающий взгляд.

— Ты что серьезно думаешь, будто я хочу увидеть как джентри захватят весь мир?

— Ну, вообще-то нет. Но Мэйвенн не хотела сомневаться на этот счет. Она всегда выступала против Короля Шторма и ей никогда не снились лавры завоевателя. Точнее она все силы сосредоточила на своем доме — Ином Мире.

— Умная дамочка, — едко сказала я. — Хотела бы я, чтобы они все оставались в своем мире.

— Не придирайся к Иному Миру. Он обладает своей привлекательностью.

— Неужели? Значит ты теперь на их стороне?

— Я считаю себя частью обоих миров. Я таким родился. И кстати ты тоже.

— Ну нет! Я не часть Иного Мира. — Я уставилась в пустоту позади Кийо, вдруг почувствовав себя бесконечно уставшей. — Временами, я и частью этого мира, себя не чувствую.

Кийо направился ко мне и присел на кровать. Темные глаза наполнились заботой.

— Не говори так.

Я отвернулась, чтобы он не видел, как в моих глазах собираются слезы.

— Я не знаю как быть со всем этим теперь. Вся моя жизнь... всё изменилось. Я и шагу ступить не могу, чтобы кто-то не попытался изнасиловать меня. Я больше не могу доверять самым близким людям. — Я повернулась обратно к нему. — Я и тебе не могу доверять.

Кийо погладил меня по щеке.

— Можешь, Евгения, можешь. Я занимался с тобой любовью не для того, чтобы сделать тебе ребенка. Больше того, я спал с тобой не потому, что ты такая сексуальная, хотя это определенно сыграло свою роль. Просто, ты нравишься мне. Продолжаешь нравиться. Я хотел бы, чтобы у нас что-то получилось.

Ладонь Кийо скользнула вниз от моей шеи к плечу, и дальше вниз по руке. Его пальцы неторопливо очертили контуры змеи Гекаты. По коже пробежали приятные мурашки.

— Не делай так. Я не хочу потом пожалеть о последствиях.

— Контрацепция — великое современное изобретение.

— Я не могу заниматься с тобой любовью.

— Почему нет?

Мне было трудно подобрать слова.

— Из-за того... из-за того что ты есть...

Рука резко опустилась.

— Я такой же...

— Знаю, знаю. Такой же... как и я. Пойми же, Кийо... у меня сейчас проблем и так по горло. Просто я... э-э, не могу. Не сейчас. Возможно... — Я посмотрела на его доброе, умное лицо. Всем телом я ощущала идущее от него тепло. — Возможно однажды, мы бы...

Что-то на моем лице, скорее всего, выдало мои чувства, не смотря на то, что я боялась сблизиться с ним, Кийо привлекал меня, и я его хотела. Знакомая озорная улыбка появилась на его лице, держа меня за подбородок, он прижался губами к моей щеке.

— Тогда разреши мне быть твоим другом, — прошептал он.

Я прикрыла глаза и позволила его жару обернуться вокруг меня.

— Друзья не дышат на ухо с таким вожделением.

— У нас будет особая дружба.

— Кийо...

По-прежнему улыбаясь, он немного отстранился.

— Серьезно, Евгения. Даже если мы не можем быть любовниками, я все равно хочу быть с тобой. Хочу помочь пройти через это. Защитить тебя.

Я нахмурилась, врожденная вспыльчивость пересилила все мои истерические поползновения.

— Мне не нужна защита.

— Ты хоть представляешь, как плохо всё может для тебя обернуться?

— До сих пор я как-то справлялась. Справлюсь и сейчас.

— Боже, ты удивительная. — сказал он с восхищением. — Но ужасно упрямая. Позволь кому-нибудь помочь. Позволь мне помочь.

Я уставилась перед собой с каменным лицом. Кийо помрачнел.

— Они придут за тобой! Думаешь, я просто смогу молча смотреть, как они будут пытаться изнасиловать тебя?

Голос Кийо обжигал своей страстью. Он не сердился на меня, а лишь беспокоился. Он смотрел на меня так, как никто прежде не смотрел, словно я так много значила для него, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы защитить меня. Эта страсть затопила меня. Бросила в дрожь. Испугала. Я не знала, что с этим делать.

И снова Кийо без слов все понял. Но в этот раз он просто дернул меня к себе и крепко обнял. Я не сопротивлялась.

— Позволь мне помочь, — повторил он.

— Как? Ты живешь в полутора часах езды отсюда.

Кийо зарылся лицом в мои волосы.

— Я перееду.

— О, ради Бога...

— Я это и имею в виду. Я знаю, что не смогу все время быть с тобой, но я сделаю все что смогу.

— Будешь нянчиться со мной в качестве телохранителя, да?

— Я буду в образе лисы, если тебе так будет спокойнее.

Я невольно засмеялась, и еще сильнее прижалась к нему. Я понимала, что нам не стоит ТАК обниматься, но если честно… после сражения с серым человеком это успокаивало. И возбуждало. Но большей частью успокаивало.

— На что это похоже?

— Что похоже?

— Быть лисой. Это странно?

— Не знаю. Я такой с рождения. Это все что я знаю.

— Да, но почему бы не оставаться все время в человеческом облике?

— В образе лисы я сильнее. Это дает преимущество в бою.

— Как человек, ты тоже не производишь впечатление слабака.

— Девушкам очень нравится лисий мех.

— Особенно в виде шубок, — буркнула я. Кийо фыркнул.

— Это хороший способ дать волю своим инстинктам.

— Каким инстинктам?

Одним движением он перевернул меня на спину. Придавив мои руки к матрасу, он прижался ко мне всем телом. Я ощутила его дыхание на своих губах.

— Всем, — прошептал он.

Мое дыхание участилось, и в мозгу закричал голосок: — «Эй! Ты помнишь, что не желаешь связываться с людьми из Иного мира?» Я знала, что этот голосок был прав, но было трудно прислушиваться к нему, когда мое тело таяло от прикосновений Кийо, и одна из его рук поглаживала мою обнаженную грудь.

— Не думаю, что друзья так лежат.

— Согласен. — ответил Кийо.

— Или телохранители.

— Снова согласен.

— Или ветеринары.

— А с этим я не согласен.

Губы Кийо обрушились на мои, и они были такими требовательными, голодными, яростными, такими удивительными. У меня не было ни одной связной мысли, я ничего не могла делать кроме как позволять ему снова и снова целовать меня.

Наконец, Кийо отстранился, и я могла видеть, как он дрожит. Взгляд его глаз всё ещё был жаждущим, внутри него бушевала борьба двух непримиримых сторон. Одна из них побеждала, потому что он глубоко вздохнул, и этот животный инстинкт медленно покинул его.

— Мне надо идти, — наконец произнес он. — Через два часа я должен быть на работе.

— Ладно.

Мы неотрывно смотрели друг на друга. Я потянула простыню вверх и прикрыла наготу. Губы Кийо тронула лёгкая усмешка.

— Спасибо, так намного лучше. — Он встал и пошел к двери. — Эй, ты не против познакомиться с Мэйвенн? Она хочет лично поговорить с тобой, увидеть, что ты из себя представляешь.

— Ты что-то слишком общителен с ней, — сказала я. Фраза прозвучала резче, чем было задумано, но он вроде бы не заметил.

— Мэйвенн — хороший друг. И я согласен с ее взглядами. Она хочет, чтобы оба наших мира остались нетронутыми. Как и я. Она может и тебе быть хорошей подругой.

— А ей хватит духу прийти сюда? — когда он кивнул, я продолжила: — Ну, если она сама придет, я познакомлюсь с ней. Потому что мне в ближайшее время туда не нужно.

— Я ей передам.

Кийо сделал несколько шагов к выходу, когда я окликнула его.

— Постой... Кийо.

— Да?

— Все эти нападения и всё... что происходит со мной, это потому что все считают, что я стану матерью «Дамиена»[1], что ли? Но, если серьёзно, ты сам-то веришь в это? Ты в самом деле считаешь, что это пророчество может сбыться? Мой отчим, Роланд, говорит, что в Ином мире полным-полно таких пророчеств.

— Так и есть, — медленно ответил Кийо, и между бровей у него залегла лёгкая складка, словно он задумался. — Но большая часть этих пророчеств никогда не сбывается. Некоторые сбываются, и гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. А что касается содержания этих пророчеств... ну, люди частенько неверно истолковывают их. Или, в попытках предотвратить предсказанное, сами же их и исполняют.

Я вздрогнула, я-то ожидала, что Кийо просто скажет, что все эти предсказания — чушь собачья.

— Вроде Эдипа? Когда его отец избавился от него, чтобы избежать предсказанного?[2]

— Точно. Поступая так, отец Эдипа только спровоцировал исполнение пророчества. Видя мой обеспокоенный взгляд, Кийо улыбнулся. — Не волнуйся. Я же сказал, что в основном пророчества не сбываются. И, кроме того, ты же не пытаешься завести детей, поэтому тебе не о чем беспокоиться. Думай о насущном.

Я нерешительно улыбнулась ему, надеясь, что всё будет в порядке.

— Спасибо.

Не отрывая от меня глаз Кийо вышел из комнаты, только для того чтобы тут же вернуться, но уже с подгоревшим зеркалом в руках. Он брезгливо положил его на комод.

— Прости, что не подоспел вовремя.

— Эй! — с напускной воинственностью сказала я, — я же говорила, что могу постоять за себя.

Темные глаза Кийо заблестели.

— Вижу. Ты опасная штучка.

Не уверена, говорил ли он о моем боевом опыте или о чем-то другом.

Когда он ушел, я вздохнула и заползла в кровать, мечтая не двигать как минимум неделю. Происходящее становилось всё чудесатее и чудесатее.

Внезапно в комнате стало трудно дышать. Я подскочила. Из угла на меня взирали красные глаза-щелочки.

— Волуциан? Не припомню, чтобы вызывала тебя.

— Вы приказали явиться к вам, как только появится новая информация.

— А, припоминаю. Честно говоря, я сомневалась, что хоть один из вас слышал меня. Ну и что там у тебя?

— Я пришел сообщить, что Иномирный интерес к вашей персоне возрос.

Я на мгновение тупо уставилась на красноглазого духа, затем кивнула в сторону окровавленного атама, которым только воспользовалась против Серого Человека.

— Думаешь я не справлюсь?

Волуциан отрицательно покачал головой.

— До этого были хаотичные нападения. Все это время вами интересовались только из-за пророчества. А теперь, поглядев на вас в живую... многих это только подстегнуло. Они сочли вас очень... привлекательной…

Можно было не продолжать, всё и так было ясно.

— Великолепно. Теперь я не просто ходячий инкубатор, но и желанный ходячий инкубатор. Что же теперь будет? Мне ожидать ежедневных нападений?

— Скорее уж... организованных атак.

— Они просто будут нападать не по одному, а группами?

— Хуже.

— Хуже чем группа уродов, пытающихся залезть мне в трусы? Что же это?

— Сейчас свои силы будут пробовать только те существа и джентри, которые могут пересекать границу миров физически или в форме элементаля. Но через несколько недель будет Белтейн, госпожа. И когда стена между мирами упадет...

— Иисусе, — выдохнула я. — Тогда всякая тварь с членом придет навестить меня.

Волуциан не удостоил меня ответом. Но когда я ничего не добавила, он все же спросил:

— Что вы собираетесь делать?

— А сам как думаешь? То же, что и всегда — поубиваю их всех.

Дух затих, но я чувствовала его неодобрение.

— Чего еще ты от меня ожидаешь? Покорности?

— Я ожидаю, что вы не будете сидеть без дела в ожидании неизбежного. Иначе, вполне вероятно, вы станете очередной «похищенной невестой». Постоянная оборона не самая лучшая тактика; рано или поздно вас кто-нибудь одолеет.

Я рассмеялась, хотя смешного в этом ничего не было.

— Так что, мне нужно напасть первой? Сломя голову, бросить вызов всем джентри и духам?

— Зачем же. Вы просто должны заявить о своем праве наследницы короля джентри. На вас нападают потому, что вы им позволяете это, потому что, оттолкнув одного, вы готовитесь к атаке следующего. Вы строите из себя жертву, но вы – Дочь Короля Шторма. Во времена своего правления, он был могущественнее любого монарха. Да, его королевство уже не существует, но его наследие сделает вас могущественной. Если вы сделаете это, джентри прекратят свои постоянные нападения.

— Сомнительно, что они перестанут желать наследницу Короля Шторма, только потому что, я стану называть себя принцессой или королевой.

— Они все равно будут желать вас, но при этом их подход изменится. Они будут уважать вас. Пытаться добиться вашего расположения. Сейчас же, они вас презирают. Вы для них жертва — кусок мяса, — которым вы позволили себе стать.

Мне не очень-то нравилась мысль о толпах Джентри, засыпающих меня цветами и шоколадом, но это лучше, чем изнасилование.

— Да, но шутки в сторону, я не могу просто прийти туда и сказать: «Эй, я дочка Короля Шторма, относитесь ко мне с уважением.»

— Ну, — сухо произнёс Волуциан, — для начала пойдет и это. Однако, уважение вы заслужите тогда, когда перестанете использовать это. — Он показал на моё оружие. - Оно делает вас человеком.

— Я и есть человек.

— Вы наполовину человек. Если хотите, чтобы джентри вас уважали, как одну из своих, вам необходимо напомнить им, кто вы есть. Вы должны положиться на силу внутри вас, на наследие вашего отца.

Я вспомнила, как Роланд рассказал мне, о том, что преднамеренно лишил меня моих магических сил, унаследованных от отца-джентри. Слабые проблески ведений напомнили мне о том, как я почувствовала свою силу, прежде чем все это окончилось.

— Нет. Я не буду использовать магию джентри.

Волуциан тяжело вздохнул. Указав на обугленное зеркало, он спросил:

— Госпожа, почему вы использовали это в качестве оружия?

— Потому что Серый Человек застал меня врасплох, я была безоружна.

— Если бы вы полностью контролировали ваши магические силы, вам бы вообще не понадобилось оружие. Вы могли бы уничтожить его, как только он переступил ваш порог.

Я сдернула простынь, и обернула ее вокруг себя. Мысль о такой силе испугала меня… и все же где-то в глубине души, она показалась мне весьма привлекательной. Мне не нравилось в двадцать шесть лет быть слабее, чем в двенадцать. И Волуциан прекрасно почувствовал это.

— Ваша истинная природа подсказывает вам, что я прав. Надо просто это принять.

— Если у меня есть эта истинная природа, то пользуясь этой магией, я стану джентри.

— Вы никогда не будете полностью джентри или человеком. Надо смириться с этим. И извлечь выгоду с обеих сторон.

— Даже если я бы согласилась... — я сглотнула, по-прежнему пребывая в неуверенности, хочу ли я такую силу, о которой он говорит. — то сразу возникает загвоздка — Роланд не сможет обучить меня магии джентри.

— Значит вам надо найти учителя среди джентри.

— Да где ж взять такого, чтоб он сперва не захотел уложить меня? У меня там нет друзей.

— Разве? — Волуциан терпеливо смотрел на меня.

— Ты о Дориане?

— Из всех правителей Иного Мира, только он приказал своим людям не трогать вас.

— Правда что ли? Но почему? Дориан сам же сказал, что хочет увидеть, как воплотится вторжение Короля Шторма .

— Большинство джентри решили, что Дориан отдал такой приказ только чтобы застолбить вас для себя. Я же подозреваю, что он ко всему прочему проявил одно ему доступное чувство альтруизма, и гордости. Конечно, стоит учитывать, что некоторым личностям любые приказы ни почем, но вот увидите, среди нападающих на вас его людей будет меньшинство. По сравнению с людьми того же Эсона и его приспешников.

Очевидно, не смотря ни на что, Эсон выжил. В свете разыгравшейся драмы, я забыла спросить об этом у Кийо.

— И все же… Дориан подкатывал ко мне. — Я вспомнила, нашу встречу. Из всех джентри, он был единственным, с кем я почувствовала себя почти комфортно, он поразил меня, и странно, рядом с ним я почти не думала о том кто он. И он помог мне. — Все равно, я знаю, что он тоже мечтает трахнуть меня и не скрывает этого.

— Конечно, мечтает. И поэтому он поможет вам. Он поможет вам, думая что, после этого вы разделите с ним ложе. И потому что, находясь рядом с вами, он сможет произвести впечатление на своих конкурентов и союзников. Они решат, что вы любовники, даже если вы ими не будете. Дориану это понравится.

«Ты вернешься ко мне. Ты не сможешь бороться с собой», - вспомнились мне слова Дориана.

Я вздрогнула и Волуциан продолжил:

— Вы тоже извлечете выгоду. Придите к королю Дориану как равная, и он будет относиться к вам как к одной из сияющих. И своим отношением он сможет повлиять на мнение окружающих.

— Если я это сделаю, мне придется сильно потрудиться, чтобы перебороть свою неприязнь к джентри и чувствовать себя уютно, находясь рядом с одним из них, тем более по политическим причинам. Это существенный шаг.

— Не совсем. Если вы не учитываете как далеко вы продвинулись во время вашего похода на Эсона.

— Это не имеет значения, — я потерла глаза. – Я ни в чем не уверена, Волуциан. Я все еще не знаю готова ли я прийти к Дориану. Мне надо подумать.

— Как пожелает моя госпожа. Но я посоветовал вам думать побыстрее. Решайтесь до Белтейна. Из союза с Дорианом можно извлечь пользу как магическую, так и политическую.

— Я подумаю. Спасибо за новости. И за совет.

Волуциан поклонился, и я встала с кровати, чтобы отправить его обратно. Но прежде чем сделать это, я не удержалась, чтобы не подколоть его. В конце концов, я все еще была голая.

— Эй, Волуциан, ты же не подглядывать за мной пришел, правда?

Он зыркнул на меня своим фирменным красным взглядом.

— Уверяю вас, госпожа, единственная прелесть, в вашей обнаженной плоти для меня — это напоминание, с какой легкостью я срежу ее с ваших костей.

Я расхохоталась. Если не думать о том, что вообще-то Волуциан говорил серьезно, он был такой забавный!