Роковой мужчина

24

Возвратиться в Твикенхэм пришлось Джастину, хотя он уезжал неохотно, боясь, что пропустит самое интересное, и пообещал вернуться самое позднее к вечеру. Он должен был сообщить герцогу об убийствах в доме Дигби и рассказать новости, в частности, о решении Розамунды остаться в Лондоне. Ричард прекратил попытки убедить ее вернуться вместе с Джастином, но непреклонно отстранил ее от любого участия в расследовании. Кроме того, он взял с нее слово при малейшей опасности уехать к отцу.

Кроме того, ей запрещалось передвигаться по городу одной. Харпер должен был всюду сопровождать ее, а она, в свою очередь, — беспрекословно ему подчиняться.

— Не вздумай ослушаться, Розамунда, — предостерег ее Ричард. — Харпер старый солдат, он беду носом чует.

— Я не доставлю ему хлопот, — запротестовала Розамунда. — Сегодня мы с Кэлли собирались пройтись по магазинам, чтобы выбрать ткани для украшения моего нового дома. Я считала, что это дело решенное.

Ричард не обещал ей ничего подобного, но бесполезно было спорить, приводя в качестве доводов дурные предчувствия.

— Правда, Розамунда сама в конце концов предложила отменить встречу, но при этом у нее был такой расстроенный вид, что Ричард сдался. Нельзя было вечно держать Розамунду взаперти, а прогулка с Кэлли казалась вполне безобидной.

— Будь начеку, — предупредил он. — Не говори ничего, что могло бы выдать нашу связь. И во всем слушайся Харпера.

Вскоре после разговора с Розамундой Ричард и Каспар отправились в Челси, надеясь поговорить с Пруденс Драйден и ее братом викарием. Харпер уселся за стол, заваленный пистолетами различного калибра, которые он собрался почистить и проверить. До визита к Кэлли оставалось много времени, поэтому Розамунда стала наводить порядок, чтобы как-то занять себя. Наткнувшись на шахматы Каспара, оставленные на буфете, она начала праздно переставлять фигуры по доске.

«Если бы пешки умели говорить, что они сказали бы?» — подумала она. Их переставляли с клетки на клетку, и они покорно подчинялись, не имея представления об общей картине. В этом они были схожи с Розамундой.

Кто выиграл эту партию, Ричард или тот, кто ему мстит?

Эта мысль вдруг придала ей решимости. Нет, она не пешка в чужой игре. Она королева, а королева не отсиживается в укрытии, когда ее королю угрожает опасность. Она нашла брешь в броне врага и ринулась в атаку.

Возможно, она не понимала стратегию своего врага, но изучила кое-какие тактические шаги. С этого и надо начинать.

Ее мозг заработал быстро и четко, перебирая факты, не связанные на первый взгляд. Взяв черного короля, она попыталась представить действия Ричарда в ночь убийства Люси Райдер. Она сделала ход и оказалась в Ньюгейте. Здесь в игру вступила она, Розамунда, и благодарение богу за это. Теперь мир без Ричарда казался пустым.

Она замерла, уставившись на доску.

Что-то, связанное с Ньюгейтом, постоянно тревожило ее. Что именно? Полностью сосредоточившись на дне побега, она начала из обрывков воспоминаний восстанавливать последовательность событий на тюремном дворе, стараясь не упустить ни одной детали, ни одного лица.

— Заключенный сбежал! Запереть все двери! — закричал стражник.

Перед глазами возникли надзиратели, отталкивающие посетителей от заключенных, чтобы вернуть их в камеры. Кэлли вскочила на ноги, крича, что никто еще не сбегал из Ньюгейта. Но ведь Ричард — особенный. Вот он бежит к ней. Она спотыкается о корзину; раздался выстрел, и Ричард накрыл ее своим телом.

Она вновь прокрутила в памяти цепочку событий и поняла, какая мысль ускользала от нее все это время. До того, как раздался выстрел, паники не было. А надзиратели, расталкивающие посетителей, стояли к ней спиной. Поэтому предположение, что выстрелил напуганный надзиратель, не имело под собой почвы.

— Харпер, — позвала она.

— Да? — он оторвался от своего занятия и посмотрел на нее.

— Кто выстрелил на тюремном дворе Ньюгейта, когда вы сбежали оттуда?

— Наверное, кто-то из надзирателей запаниковал и пальнул наобум.

— Но до выстрела паники не было, а надзиратели стояли к нам спиной.

Харпер поскреб подбородок.

— Это должен быть кто-то из надзирателей. Кому еще могло понадобиться стрелять?

— Ты прав, но…

— Но что?

В разыгранную ею партию эта версия не вписывалась. Кто же тогда? Ричард обвинил ее в том, что она подала сигнал сообщнику, но, конечно, никакого сообщника не было. Она припомнила кое-что еще. Чарльза Трэ-си оттеснили от них, и он оказался в толпе заключенных, с поднятыми руками.

— Ну, — сказал Харпер, теряя терпение, — вы расскажете мне, кто выстрелил?

— Не знаю, — призналась она. — Но обязательно выясню.

Он вдруг стал подозрительным.

— А как, прошу прощения, вы собираетесь это сделать?

— Мы поедем в Ньюгейт и спросим мистера Прауди, начальника тюрьмы. Может, он знает.

Харпер решил, что у него помутился рассудок. Он поклялся себе никогда больше не переступать порог Ньюгейта, а вот поди ж ты, он снова здесь. Сидит в коридоре, словно безмозглая тряпичная кукла, пока мистер Прауди развлекает леди Розамунду в гостиной.

Жилище мистера Прауди нельзя было назвать домом, скорее флигелем недалеко от главных ворот. Ворота были заперты и охранялись двумя привратниками. Он понимал, что ему нечего бояться, даже если его узнают. В конце концов, с него сняли все обвинения. Но от мрачного вида тюрьмы у него мороз шел по коже.

Харпер попытался объяснить это леди Розамунде, да разве станет она его слушать, коли что задумала? Ей взбрело в голову узнать, кто стрелял, хотя какой от этого толк, он не понимал.

Ему следовало настоять на своем, однако он не мог быть резким с женщиной. Стоило дамочкам разглядеть в нем эту слабость, как они начинали вертеть им, как хотели. Вот почему Харпер опасался и избегал этих бестий. Все друзья считали его женоненавистником, хотя на самом деле он таял как воск в их руках. От женщин одни неприятности!

Он вспомнил жену Хью Темплера. «Открой дверь, Харпер», — умоляла она. Он послушался, и в результате их обоих чуть не убили. А жена Джейсона Рэдли? Упросила его поехать с ним в Хемпстед, и что из этого вышло! А теперь еще леди Розамунда показывает коготки.

Он и подумать не смел о том, что скажет шеф, когда узнает об этой милой прогулке.

Дверь отворилась, и из гостиной вышла леди Розамунда в сопровождении смотрителя тюрьмы.

— Можете быть уверены, мистер Прауди, отец узнает об этом, — расточала она комплименты. — Ваше поведение было безупречным, и я обязательно расскажу отцу.

— А его светлость замолвит за меня словечко коменданту?

— Не сомневайтесь, — заверила она его и, повернувшись к Харперу, сказала: — Поехали, х-мм, Джеймс.

Когда они вышли наружу, Харпер сделал глубокий вдох. Он никогда не задумывался о воздухе, которым дышит, пока судьба не привела его в Ньюгейт, где он изображал надзирателя. Конечно, воздух Лондона нельзя было назвать свежим, но по сравнению с Ньюгейтом это был нектар.

Когда они сели в ожидавший их дилижанс, Харпер поинтересовался:

— Что задержало вас?

— Мистер Прауди. Бедняга боится, что его уволят после побега Ричарда. Я пообещала поговорить о нем с отцом.

— И вы поговорите?

— Я же дала слово!

Харпер улыбнулся. Вот что ему нравилось в леди Розамунде — она никогда не изменяла своему обещанию.

Дав кучеру указание ехать на Манчестер-сквер, к дому миссис Трэси, она продолжала:

— Прауди считает, что стрелял ты или Ричард. Конечно, я не могла сказать ему, что он ошибается, поэтому попросила объяснить, почему он так думает. — Она говорила сбивчиво, горя желанием рассказать ему все. — Похоже, всякий раз, когда в тюрьме стреляют, об этом составляется рапорт. Выяснилось, что стреляли не из пистолетов надзирателей. У заключенных оружия, естественно, нет. Понимаешь, что это значит?

— Вижу, в каком направлении работает ваша голова. Вы думаете, что остаются пять человек, которые могли выстрелить. Мы знаем, что это не полковник Мэйтленд, ни вы или я. Значит, это либо ваша подруга миссис Трэси, либо ее деверь.

— Чарльз Трэси, — уточнила Розамунда. Ее глаза сияли.

— Не стоит спешить с выводами. Дело может обстоять не так, как кажется на первый взгляд.

— Я уверена, что это он.

— А почему не миссис Трэси? — упрямо спросил Харпер. Его настораживал ход ее мыслей, он не понимал, куда она клонит.

Розамунда поджала губы.

— Кэлли не стала бы стрелять в Ричарда. Она искренне верит в его невиновность. Кроме того, между ней и Ричардом стояла я, так что она не могла попасть в него, не задев меня. А вот Чарльз Трэси мог.

— Тогда что случилось с его пистолетом?

— Не знаю. Но когда выстрел прозвучал, поднялась всеобщая суматоха. В конце концов, он мог положить его в карман!

— А зачем? Если бы он застрелил шефа и тем самым помешал ему сбежать, его провозгласили бы героем. Не было нужды прятать пистолет.

— Я думала об этом. — В пылу спора она положила ладонь на его руку. — Возможно, он не хотел лишних вопросов, или он как-то связан с Ричардом. Вокруг Чарльза Трэси происходят загадочные события. В прошлом году его брат Джеймс умер при странных обстоятельствах — таково было мнение доктора. Джеймс умеренно выпивал, но он умер один, задохнувшись собственной рвотой после выпитой бутылки бренди. Тетушка Фрэн назвала его смерть даже не странной, а подозрительной. Но от горя у нее помутился рассудок, поэтому мы не приняли ее слова всерьез. Но угадай, кому достались почти все его деньги?

Харпер хмыкнул.

— Чарльзу Трэси, — сказал он таким тоном, словно она заставила его произнести это имя.

Розамунда кивнула.

— Да. Кэлли досталась своя доля, как вдове, но и только. Есть еще кое-что. Чарльз влюблен в Кэлли. Конечно, из этого ничего не выйдет. Он не сможет жениться на вдове брата. Но что, если он избавился от брата, чтобы его жена принадлежала только ему? Хотя, мне кажется, Кэлли его презирает.

— Во имя всего святого, — воскликнул Харпер, — какое отношение это имеет к шефу?

— Пока не знаю. Надеюсь, Кэлли или тетушка Фрэн поможет мне.

Харпер пришел в ужас.

— Вы не можете прийти туда и заявить, что Трэси убийца.

— Я прекрасно это понимаю! Я буду очень осторожна. Смерть Джеймса Трэси меня не очень волнует, если она не связана с Ричардом. Может, перед смертью Джеймс о чем-то говорил с ним. Или Чарльз боялся, что Ричард начнет расследование. Я точно не знаю, но здесь что-то нечисто, Харпер, я чувствую. Если Чарльз Трэси пытался убить Ричарда в Ньюгейте, у него должна была быть на это причина.

«Пора ее приструнить», — подумал Харпер. Но, с другой стороны, в ее рассуждениях было здравое зерно. В самом деле, раз стреляли не надзиратели, кто, кроме Чарльза Трэси, мог сделать это? И зачем это скрывать?

— Вы будете осторожны? — спросил он.

— Слово чести.

— И при малейшей опасности…

— Позову на помощь. Но ничего не случится, Харпер. Если Чарльз там, я и рта не раскрою. — Она крепче сжала руку Харпера и бросила на него умоляющий взгляд. — Если я не выясню этого, то никто не выяснит. Ричард не может показаться в доме Кэлли и в Ньюгейте тоже. Может, ему это и не нравится, но сейчас он зависит от друзей.

Эта маленькая речь окончательно сразила Харпера. Конечно, сказал он себе, некоторые женщины норовят обвести его вокруг пальца. Но иногда они говорят разумные вещи.

Кабинет Питера Драйдена был таким же уютным и растрепанным, как он сам. На полу сгрудились кипы книг, а все поверхности были завалены бумагами. Он, казалось, не замечал царившего вокруг беспорядка. То же относилось и к одежде. Галстук был завязан криво, а пуговицы жилета застегнуты через одну. Но внешняя неряшливость не имела значения, подумал Ричард, потому что в глазах его светилась доброта ко всему роду людскому и прощение человеческих грехов.

— Тогда и прекратилась моя переписка с кузеном Фрэнка Степлтона, — рассказывал Драйден. — Я переехал в Ливерпуль и стал священником в одной из тамошних тюрем. Он тоже сменил адрес, и мы потеряли друг друга из виду.

Ричард не знал, какой его ждет прием, когда они с Каспаром явились к Питеру Драйдену без приглашения. Священник мог пригрозить магистратом или позвать на помощь соседей. Однако ему не о чем было беспокоиться. Пруденс Драйден не преувеличивала, говоря, что ее брат целиком на его стороне. Лед тронулся, когда оба признали, что за годы изменились столь сильно, что не узнали бы друг друга. Оба пополнели, светлая шевелюра Ричарда потемнела, а Питер лишился волос совсем.

Ричард не стал ходить вокруг да около, а прямо выложил Драйдену, что, по его мнению, возможна связь между давней историей в Кембридже и убийством Люси Райдер. Священник открыто и без суеты ответил на его вопросы.

— Выпьете еще хереса? — ворвался в мысли Ричарда голос Драйдена.

Ричард отказался. Каспар же, напротив, протянул свой бокал. На протяжении всего разговора он стоял у окна, выходящего в сад.

Когда Драйден, выполнив обязанности радушного хозяина, сел, Ричард спросил его:

— Вы никогда не писали Фрэнку Степлтону напрямую?

— Нет. Он не был моим другом, в отличие от Джорджа. Но меня всегда интересовало, как он живет. Надо сказать, дела его шли очень неплохо, пока эта трагическая случайность не оборвала его жизнь.

Пока мужчины потягивали херес, Ричард перебирал в уме все, о чем рассказал ему Драйден. Фрэнк Степлтон покинул Англию сразу после инцидента в Кембридже. Его принял под свое крыло его старший кузен, Джордж Уиверс, успешно торговавший мехом в Канаде. Фрэнк тоже неплохо устроился, главным образом потому, что женился на дочери одного из богатейших канадских торговцев мехом. Затем разыгралась трагедия. Миссис Степлтон и ее отец погибли в кораблекрушении, и Фрэнк унаследовал кругленькую сумму.

Смерть жены и тестя было не единственным несчастьем, затронувшим жизнь Фрэнка. Его отец погиб при пожаре незадолго до его отъезда в Канаду. Возможно, кто-то решил, что такая череда случайностей крайне подозрительна. И кто знает, не поэтому ли сам Фрэнк через некоторое время погиб при пожаре?

— Кто унаследовал состояние Фрэнка? — спросил Ричард.

— Полагаю, Джордж, — ответил Драйден. — Он не говорил об этом. Но я знаю, что у Фрэнка не было других близких родственников. Поэтому Джордж считал себя обязанным предложить ему кров. Но дело не только в этом, у Фрэнка был трудный характер, он вечно влипал в неприятности. Джордж обвинял отца Фрэнка за то, что тот слишком строго с ним обходился. Он считал, что Канада перевоспитает его кузена.

— И как, его надежды оправдались?

Викарий на минуту задумался.

— Нет сомнений, Фрэнк процветал. Джордж не слишком охотно рассказывал о нем, и у меня сложилось впечатление, что он разочарован в кузене. Не скажу, что меня это удивило. Джордж относился к разряду людей, которых легко использовать. Знаете, он хотел стать богословом. Мы познакомились, потому что мой отец учил его греческому. Но у него не нашлось достаточно денег на обучение, поэтому вместо университета он отправился в Канаду.

Ричард кивнул. Все вставало на свои места. Джордж Уиверс был слишком доверчив, а доверять его кузену было все равно что приласкать скорпиона. Возможно, Джордж стал подозрительным, начал задавать ненужные вопросы. Причина неизвестна, но Фрэнк скорее всего решил избавиться от него и занять его место. Предположение, что в огне погиб Джордж, а Фрэнк взял его имя, казалось неожиданным, но вполне логичным. Тогда он в придачу к собственному состоянию унаследовал еще и состояние Джорджа.

— Когда вы получали известия о вашем друге в последний раз? — спросил Ричард.

— Дайте подумать. Да, он написал мне о смерти Фрэнка. Он казался очень подавленным. Написал, что после похорон кузена уедет, чтобы попытать счастья в другом месте, возможно, в Джорджии. Зимы в Канаде очень суровы. Это письмо я получил около десяти лет назад. Однако, — продолжил Драйден, — сейчас он в Англии, точнее, в Лондоне. По странному совпадению, Пруденс встретила его в доме миссис Трэйси несколько дней назад. Он сказал, что приехал в Англию по делам и по их завершении возвратится в Чарльстон. Но странно то, что он притворился, будто не знает меня. Думаю, что он не хочет возобновлять знакомство со мной. Наверное, в своем последнем письме к нему я написал что-то обидное для него. Боюсь, я был не всегда снисходителен к Фрэнку. Но я не могу оставить все как есть и попытаюсь помириться с ним, даже если он прогонит меня.

— Леди Розамунда присутствовала при разговоре Пруденс с Джорджем?

— Разумеется. У Пруденс не было причины бывать там без нее. — Драйден слегка улыбнулся. — Там был и тот малый, что упустил вас. Майор Дигби, кажется?

При упоминании имени Дигби Каспар повернулся от окна, а Ричард поднял голову. Они обменялись долгим взглядом, затем Ричард посмотрел на Питера Драйдена.

— Слушайте меня внимательно, — сказал он. — Прошлой ночью майор Дигби был убит вместе с коллегой и неизвестным юношей. Люси Райдер тоже убили, а в вашу сестру стрелял неизвестный. Я уверен, что все эти события связаны с Джорджем Уиверсом.

Он осознал свою бестактность, увидев, как краска схлынула с лица священника. Смягчив свой тон, Ричард продолжил:

— Простите за резкость, но мне кажется, что вам угрожает опасность. Вам следует взять семью и скрыться на несколько дней. Никому не рассказывайте, куда едете, и не возвращайтесь, пока не прочитаете в газетах, что Джордж Уиверс арестован за убийство.

Если прежде Драйден был потрясен, то сейчас он просто потерял дар речи. Он часто заморгал, не в силах найти нужные слова.

— Вы… вы считаете, что Джордж виновен в этих убийствах? Но он не мог! Если бы вы знали его, ваши обвинения показались бы вам абсурдными!

Ричард встал.

— Я не считаю, что Джордж Уиверс убил кого-либо. Думаю, ваш друг погиб десять лет назад в том пожаре, а Фрэнк Степлтон украл его имя и его богатство. Думаю, дело, которое привело его в Англию, — это я.

Каспар тихо заметил:

— Ты немного перегнул палку, не находишь? То есть я могу признать, что мнимый Джордж Уиверс — именно тот человек, о ком ты говоришь, но его с тобой ничего не связывает, кроме Кембриджа, а это давняя история.

Ричарда охватило нетерпение, он не мог обсуждать то, что для него было очевидным.

— Я приберегу доказательства до того момента, как сам поговорю с этим Джорджем Уиверсом.

Однако Питера Драйдена было трудно убедить.

— А как же его последнее письмо? — спросил он. — Джордж писал, что остается на похороны. Фрэнк не мог показаться на собственных похоронах. Все бы узнали его.

— Он солгал, а письмо — подделка, — заявил Ричард.

— Тогда зачем вообще писать мне?

— Чтобы вы ничего не заподозрили. Если бы Джордж исчез без следа, вы бы начали расспрашивать о нем, не правда ли? К делу подключились бы власти, а Фрэнк этого не желал.

— Но… он приехал в Англию под именем Джорджа Уиверса. Он не побоялся, что его узнают?

— А мы сегодня узнали друг друга, встретившись впервые за семнадцать лет? Кроме того, думаю, что Фрэнк Степлтон приложил усилия к тому, чтобы остаться неузнанным. Неузнанным внешне, потому что существуют другие способы узнавания. Общие переживания, воспоминания, долгая переписка. Больше всего Фрэнку не хочется встретиться с вами. Вот почему вы представляете для него опасность.

Каспар внезапно воскликнул:

— Что, черт возьми, здесь делает Розамунда?

Ричард быстро подошел к окну и выглянул наружу. Две молодые женщины вошли в сад через боковую калитку. За ними спешили трое детишек, и сквозь открытое окно в гостиную доносился их заливистый смех.

— Это не Розамунда, — сказал он. — Издали ее и правда можно принять за Розамунду.

Издали или в плохо освещенном парке Твикенхэмхаус.

— Это мисс Драйден, — подтвердил Каспар.

Мгновением раньше Ричарду казалось, что он вот-вот распутает клубок загадок, доставивших ему столько головной боли. Но, глядя на приближающуюся к дому Пруденс Драйден, он почувствовал, как в сердце закрадывается тревога. Как и Розамунда, мисс Драйден была высокой и темноволосой, и в ночь нападения она была закутана в шаль, так же как и сейчас.

Когда Питер Драйден позвал сестру в кабинет, голова Ричарда гудела от вопросов. Пренебрегая светскими манерами, он оборвал ее приветствие на полуслове и приступил к главному.

— Мисс Драйден, вспомните ночь, когда в вас стреляли. Кого вы увидели первым после выстрела. Не торопитесь, подумайте. Вы лежали на земле. Принц Михаэль помог вам встать. Кого вы увидели?

Она нервно посмотрела на брата, затем вновь перевела взгляд на Ричарда.

— Собралась довольно большая толпа, — нерешительно начала она. — Я помню, как принц Михаэль отгонял любопытных.

Он попытался расслабиться и придать лицу менее угрожающее выражение.

— Кто-то вам запомнился особенно?

Она кивнула, на ее губах мелькнула улыбка.

— Миссис Трэси, подруга леди Розамунды. Она приняла меня за Розамунду и выкрикнула ее имя, поэтому все решили, что стреляли в нее. Бедная женщина. Она так испугалась. Потом к ней подошел ее деверь и увел ее прочь.

— Спасибо, — сказал Ричард.

Уже выйдя на улицу, Каспар спросил:

— Куда мы едем теперь?

— В дом миссис Трэси на Манчестер-сквер.

В доме Кэлли Розамунду ждало разочарование. Кэлли не было дома, зато был Чарльз Трэси, поэтому, разумеется, она не могла задать тетушке Фрэн волнующие ее вопросы.

— О, моя дорогая, — тепло приветствовала ее старушка. — Кэлли забыла, где вы договорились встретиться — здесь или в твоем доме, поэтому поехала в Блумсбери и просила передать тебе, если вдруг ты приедешь.

— Передать, что я должна встретиться с ней в моем доме?

Тень замешательства мелькнула на лице пожилой женщины.

— Кажется, да.

— Если хотите, я отвезу вас, — предложил Чарльз.

Он сделал шаг к ней, и она поспешно отступила.

— Это не нужно, — быстро возразила она. — Меня ждет дилижанс.

Однако он последовал за ней. Ее тревога усилилась.

— Леди Розамунда, подождите!

Но она не стала ждать и побежала по лестнице. Он догнал ее на нижней площадке, схватил за руку и повернул лицом к себе.

— Чарльз, — сказала она, пытаясь сохранить естественный тон. — Что все это значит?

Он тут же отпустил ее.

— Вчера вечером убили майора Дигби, с ним Уорсли и неизвестного мальчика. Я решил, что вы должны знать — если уже не знаете.

Она молча смотрела на него, пытаясь прочесть выражение его глаз в неясном свете лампы. Сколько ему лет? Он одного возраста с Ричардом или на пару лет моложе? Интересно, какой университет он закончил.

Его глаза сузились, пронзая ее.

— Вам не страшно? — прошептал он. — Мне на вашем месте было бы страшно.

И вдруг ее сковал леденящий душу, смертельный ужас. Подавив рыдание, она повернулась и побежала вниз по ступенькам, туда, где ее ждал Харпер.