Рука об руку

14

— Мисс Джеферсон, мы выписываем вас! — объявил доктор Флэш, поправляя на носу очки в толстой коричневой оправе из пластмассы. — Теперь ваше здоровье и здоровье малыша в полном порядке.

Тея взволнованно заправила за уши волосы.

— В полном?

Доктор улыбнулся.

— Кровопотеря была незначительной, вы прошли необходимый курс лечения, и теперь — мы уверяем вас — ваше здоровье в норме.

Тея, настроившая себя на худшее, с облегчением вздохнула.

— Значит, я уже сегодня могу возвращаться домой? — спросила она обрадованно. Больничная атмосфера за эти дни надоела ей до чертиков.

— Конечно, вы можете отправляться хоть сейчас, — ответил Флэш. — Ни о чем не беспокойтесь. Если почувствуете недомогание, обращайтесь к своему терапевту. Желаю всего самого наилучшего.

Собрав свои вещи, Тея вышла из палаты и побрела по светлым больничным коридорам к выходу. Повсюду на пути ей попадались беременные женщины.

Неужели скоро и я так раздамся, размышляла она, глядя на переваливающуюся с ноги на ногу брюнетку с огромным животом, сопровождаемую куда-то медсестрой. Буду круглой и смешной.

Ее губы тронула улыбка.

Она улыбнулась еще шире, свернув направо и увидев мужчину, усаживающего свою беременную жену на диванчик у кабинета врача. Казалось, он боится на нее дышать. Его взгляд, прикованный к ее основательно округлившемуся животу, наполняли трогательная нежность и любовь.

Вот так оно должно быть, печально подумала Тея, и улыбка исчезла с ее губ. Хорошо, когда мужчина и женщина вместе ждут своего ребеночка, любят его с самого момента зачатия, вдвоем готовятся к его появлению на свет. У моего малыша есть только я...

Она вздохнула и плотно прижала руки к еще плоскому животу, словно давая своему ребенку понять, что постарается любить его и заботиться о нем так, что он не почувствует себя обделенным.

Стараясь больше не смотреть в сторону счастливой парочки, она быстро приблизилась к лифту, спустилась на первый этаж и вышла на улицу.

Этот февраль радовал белфастцев обилием солнечных дней. Вот и сегодня погода была ясной и безветренной. Тея, соскучившаяся в больнице по свежему воздуху, тут же повеселела.

Вот уже несколько недель она жила в двух небольших комнатках, которые ей помогла найти невестка покойной тети, Ирен. Именно к Ирен, с которой они всегда прекрасно ладили, Тея и пришла, сбежав от Пауля.

Родителям она до сих пор не сообщила ни о том, что у нее нет работы, ни о беременности — не хотела беспокоить их раньше времени.

Приехав домой, приняв душ, переодевшись и выпив чашку чая, она направилась в ближайший супермаркет купить кое-что из продуктов. Счастливая парочка, попавшаяся ей на глаза в больнице, давно вылетела у нее из головы. На смену мыслям о ней пришло множество других.

Она размышляла о том, что завтра с утра займется поисками какой-нибудь временной работы, что теперь ей следует придерживаться рекомендованной врачом диеты, что, если дела будут складываться совсем уж неудачно, придется уехать в Глазго, к родителям. Они давно и настойчиво звали ее к себе.

По семье она, конечно, скучала и прекрасно знала, что мама из-за переживаний за свою старшую дочь, оставшуюся в неспокойном Белфасте, который год почти не спит по ночам. Но уезжать отсюда именно теперь было для нее равносильно добровольному уходу из жизни, ведь здесь жил Пауль — ее любовь, отец будущего ребенка.

Расплатившись за продукты в кассе, она в глубокой задумчивости вышла с пакетами на улицу и, не обратив ни малейшего внимания на богато одетую женщину, остановившую на ней внимательный взгляд, направилась к автобусной остановке.

За это письмо Тея, в последние несколько дней перед тем, как лечь в больницу, садилась много раз. Ей хотелось написать его как можно более лаконично и по-деловому, но подходящие слова никак не шли ей в голову.

Сегодня она решила во что бы то ни стало справиться с этой сложной задачей и, вернувшись из супермаркета и перекусив, немедленно принялась за дело.

В необходимости сообщать Паулю о своей беременности она сомневалась лишь в первые дни. Ей представлялось, как он воспримет это известие, и на душе у нее становилось страшно и больно.

Нет-нет! Я ничего ему не скажу, так будет лучше, думала она со слезами на глазах.

Но ведь Пауль имеет право знать о том, что скоро станет отцом! — возражал ей голос разума. И ребенок, когда подрастет, обязательно начнет спрашивать, кто его папа и где он! Что ты ответишь?

Она долго мучилась, размышляя над тем, как лучше поступить. Звонить Паулю или встречаться с ним она не могла себя заставить. Как только в ее воображении возникала сцена объяснения, она испытывала приступ такой небывалой трусости, что не узнавала себя прежнюю — смелую, дерзкую, умеющую дать отпор любому обидчику.

Нет, если я увижу этого мужчину или услышу его голос, то и звука не смогу произнести, думала она и тут же решительно отметала эту мысль. Лучше напишу ему письмо. Объясню, что не имею к нему никаких претензий, пусть ни о чем не беспокоится.

Под вечер, когда за окном начали сгущаться сумерки, письмо наконец-то было написано. Тея еще раз прочла его, запечатала в конверт, надела пальто и сразу отправилась на почту, чтобы не откладывать отправку на завтра.

Возвращаясь домой уже в темноте, она услышала за спиной чьи-то торопливые шаги. Ее охватила тревога. Вокруг не было никого, только этот идущий позади нее человек, по всей вероятности, мужчина.

Она пошла быстрее. Незнакомец не отставал.

Он преследует меня, простучало в ее висках. Что ему нужно? Кто он такой? Грабитель? Бандит? Сумасшедший? Что мне делать?

Кровь помчалась по ее жилам с утроенной скоростью, сердце заколотилось учащенно и громко. Когда до дома оставалось рукой подать, она пустилась бежать.

Преследователь нагнал ее в считанные секунды.

Споткнувшись, Тея упала на бетонную дорожку, приземлившись на ладони и коленки. Человек схватил ее за плечи. Она оглушительно закричала, ловко извернулась, сжала пальцы в кулак, воинственно замахнулась и нанесла по злоумышленнику удар.

Он застонал, а она, воспользовавшись моментом, рванула в сторону, высвобождаясь из его рук.

— Тея, это же я!

— Ты?! — Она резко повернула голову, тараща глаза и всматриваясь в человека, с которым только что боролась. Это был он, Пауль. — Я... Я подумала, кто-то за мной гонится...

— Конечно, я гнался за тобой! — воскликнул Пауль, беря ее за руку и поднимаясь вместе с ней на ноги. — Я собирался просто подойти к тебе, но ты так припустила, что и мне пришлось ускорить шаг.

— Я... не знала, что это ты... — Она подняла руки и взглянула на свои ладони.

Пауль тоже посмотрел на ее маленькие кисти, белевшие во мраке. На душе у него потеплело.

— Ты что же, решила со мной драться? — спросил он, улыбаясь.

Поняв, что ему смешно, она гордо вскинула голову.

— Я сознавала, что слабее этого преследователя, но сдаться ему без боя не намеревалась!

Пауль с восхищением вгляделся в ее глаза, поблескивающие в темноте.

Вообще-то разговаривать с ней сейчас ему было довольно сложно. Она исчезла из их дома в то утро, не сказав никому ни слова. В его душе до сих пор жила обида.

Обычно после ночи любви именно он уходил от женщин, избегая таким образом ненужных разговоров и не вселяя в сердца любовниц никаких надежд. Те зачастую просили его остаться. Тея же ни о чем не попросила, взяла и ушла сама. Он по сей день не мог с этим смириться.

— Конечно, силенок в тебе маловато, но отваги — хоть отбавляй! Уж с этим-то согласился бы самый заклятый твой враг. — Он усмехнулся.

— Не себя ли ты причисляешь к числу моих недругов? — проворчала Тея.

Пауль предпочел не реагировать на ее слова.

— Ты в порядке?

Если бы не твое появление, то я была бы в полном порядке, подумала Тея, пристальнее всматриваясь в свои расцарапанные ладони.

— По-моему, ничего серьезного... Но вот... — Она внезапно вспомнила, что в ответе не только за собственную сохранность, и инстинктивно прижала ладони к животу. От испуга за ребенка у нее закружилась голова.

Пауль обеспокоенно проследил за движением ее рук и заглянул в лицо. Даже в темноте было заметно, что оно сильно побледнело.

Он обхватил Тею за талию и спросил:

— В чем дело?

Она ничего не ответила, лишь тихо застонала.

— Тея, у тебя что-то болит? Скажи мне! — приходя во все большее волнение, потребовал он.

Она приподняла голову и с тревогой посмотрела ему в глаза.

— Я беспокоюсь не о себе...

— О чем же?

— Что, если, когда я падала, что-нибудь случилось с ребеночком? — произнесла она едва слышно.

— С ребеночком? — Пауль непонимающе покачал головой. — О чем ты...

— Я говорю о нашем малыше, — сказала она тихо.

На протяжении нескольких секунд он не двигался и ничего не говорил. Потом медленно опустил голову и уставился на ее живот.

— Ты хочешь сказать... То есть... Что ты... — Он замолчал, шумно сглатывая.

Тея прекрасно понимала его чувства. Она сама долгое время пребывала в состоянии шока, когда ей стало ясно, что их ночь любви закончилась зачатием ребенка. Но с того момента прошло достаточно много времени, и она уже привыкла к мысли, что скоро станет матерью.

— Я беременна. Мне очень жаль...

На самом деле ей не было жаль. Ничуть. Немного страшно, тревожно, — может быть, но не жаль. Эту глупую фразу она произнесла лишь потому, что чувствовала себя обязанной сказать нечто подобное.

— Пауль, я только сегодня выписалась из больницы! Не следует ли мне вернуться туда? — Она растерянно развела руками.

— Больница... Ребенок... О Боже! — Пауль закрыл лицо руками.

Тея неуютно поежилась. Она не предполагала, что ее сообщение явится для него настолько сильным ударом, и чувствовала себя сейчас виноватой.

— Может, пойдем ко мне? Я дам тебе воды или валерианки... Я живу вот в этом доме. — Она указала рукой на серое многоэтажное строение. — Ты сможешь дойти до него сам?

Пауль резко убрал ладони от лица.

— О чем ты говоришь? Естественно, я могу дойти сам хоть до твоего, хоть до своего дома!

— Мне показалось, тебе слишком плохо, — оправдывающимся тоном пробормотала Тея. — Прости, что так внезапно выдала тебе свою новость. Просто я сильно испугалась. Было бы гораздо лучше, если бы ты получил мое письмо и все узнал из него... Я только что отправила его тебе, как раз возвращаюсь с почты.

Пауль ухмыльнулся.

— Ты так печешься о моих чувствах! Я безмерно признателен, — язвительно произнес он.

— Не понимаю, над чем ты насмехаешься! — воскликнула Тея. — Я отправила это письмо, действительно решив, что так тебе будет легче узнать о моей беременности!

Он молча шагнул к ней и поднял ее на руки.

— Что ты делаешь? — завопила Тея.

— Намереваюсь отвезти тебя в больницу, — твердо ответил Пауль.

— В этом нет необходимости! — запротестовала она. — Понимаешь, в первый момент я просто очень испугалась. А теперь чувствую, что все нормально. Отпусти меня!

— Все с тобой нормально или не все, это пусть решит квалифицированный специалист, — заявил он.

— Мне хочется домой, — протянула Тея жалобно.

— Сейчас это не столь важно! — отрезал Пауль, направляясь к машине.

Его решительность заставила ее притихнуть. Она молчала всю дорогу.

Минут через пятнадцать он остановил «шевроле» у высокого белого здания.

— Куда ты меня привез? — спросила Тея удивленно. — Это не моя больница!

— С сегодняшнего дня — твоя, — безапелляционным тоном ответил Пауль, глуша мотор.

Она чувствовала, что он на нее злится. Его губы были стиснуты, взгляд устремлен вперед, брови сдвинуты. Это начинало выводить ее из себя. Готовясь внутренне к этому разговору на протяжении нескольких недель, она, естественно, не рассчитывала на то, что известие о ее беременности обрадует его, быть может, лишь тайно на это надеялась. Ей казалось, он воспримет эту новость либо с обычной холодностью, либо с раздражением. Видеть же, что он злится, сознавать, что, по его мнению, она в чем-то перед ним виновата, было для нее невыносимо.

Ведь не силой же я затащила его в свою кровать, мы занялись сексом по обоюдному желанию и согласию! — размышляла она, выходя из машины. Он ответственен за случившееся ничуть не меньше, чем я! По-моему, не помешает ему об этом напомнить!

— Послушай, — заговорила она деловым бесстрастным тоном. — Давай кое-что обсудим.

Пауль взял ее за руку и повел к входу в больницу.

— Сначала пусть тебя осмотрят и скажут, все ли нормально с ребенком, — повелительно ответил он. — Обсуждениями займемся позднее.

— Неужели тебя так волнует состояние малыша? — едко спросила Тея.

— Если бы не мое волнение за это создание, я давно придушил бы тебя, честное слово! — не поворачивая головы, ответил Пауль.

В приемной он сообщил, что желает видеть некоего доктора Грея.

Доктор Грей вышел десять минут спустя. Высокий, стройный, с темно-карими добрыми глазами и приятной улыбкой, этот человек сразу расположил к себе Тею. В особенности тем, что, поздоровавшись и назвав ей свое имя — Теодор Грей, — сразу спросил у нее, желает ли она, чтобы Пауль присутствовал при осмотре.

— Конечно нет! — ответила Тея, радуясь, что наконец-то получила право голоса.

Пауль насупился.

— Теодор, я все же хотел бы...

— Прости, дружище, ничем не могу помочь, — улыбаясь, прервал его доктор. — В данной ситуации слово дамы — закон.

Лицо Пауля исказилось от недовольства, но ему ничего не оставалось, как смириться со своим положением.

Пройдя с Теей в кабинет на втором этаже, Грей попросил ее рассказать, в чем ее проблема.

Она озадаченно вздохнула.

— Я только сегодня выписалась из больницы, но... — Тея замолчала в некотором замешательстве.

— Расскажите мне все подробно, — ненавязчиво, спокойным тоном произнес доктор.

— Насколько я поняла, вы дружите с Паулем? — взволнованно поинтересовалась Тея.

— Да. Это вас смущает?

— Смущает, — ответила она, вздыхая.

Грей улыбнулся.

— Уверяю вас, несмотря на дружбу, Пауль не узнает от меня ни слова из нашего с вами разговора.

Тея испытующе посмотрела в его темные глаза и скривила губы.

— Такой, как Пауль, вызнает у кого угодно все, что ему нужно.

Доктор негромко рассмеялся.

— Он настырный, это верно. Но даже ему не удастся заставить меня нарушить данное вам слово, поверьте.

Побеседовав с ней и проведя осмотр, Грей ушел. Буквально через пару минут в кабинете появилась полная добродушная медсестра с подносом в руках: на нем стояла вазочка с печеньем и чашка горячего чая. Эта же медсестра, едва удалившись, тут же вернулась и спросила, желает ли Тея видеть мистера Флойда. Получив положительный ответ, она с облегчением вздохнула. По-видимому, ее пугала вероятность отказа и необходимость передавать этот отказ настойчивому джентльмену.

Пауль влетел в кабинет незамедлительно. На щеке у него подрагивал мускул, волосы стояли торчком, галстук был сдвинут набок.

Увидев сидящую на диванчике за маленьким овальным столом и умиротворенно попивающую чай Тею, он пришел в еще большее расстройство.

— А мне никто даже не предложил чаю! — раздраженно заявил он, походя в этот момент на разгневанного школьника.

— Если хочешь, я попрошу принести еще чашечку, — невозмутимо предложила Тея, откусив кусочек печенья.

— Нет, спасибо! — выпалил Пауль. — Не очень-то мне и хочется. В этой больнице работают странные люди: ни у кого ничего нельзя спросить. Когда задаешь им вопрос, они мычат в ответ что-то непонятное! — Его голос звучал все более и более громко и наверняка был слышен далеко за пределами кабинета.

— Может, ты задавал вопросы, на которые никто и не должен тебе отвечать? — спокойно поинтересовалась Тея.

— Как это? — прогромыхал Пауль. — Я же отец этого ребенка!

— И все-таки. Никто, кроме меня, не обязан ничего тебе объяснять, — добавила она.

Он на мгновение замер и с шумом выдохнул.

— О Боже! А ведь ты права...

— Присядь, — предложила Тея.

Его лицо напряглось.

— В чем дело? У тебя плохие новости?

— Нет-нет, — поспешно произнесла она.

Ее слова явно подействовали на него утешающе. Он чуть опустил плечи, приблизился к кожаному узкому диванчику и сел на край, а не на стул, как предполагала Тея.

Его божественный запах моментально заполнил ее легкие. По ее спине побежали мурашки.

— Итак, что тебе сказал Теодор? — спросил он гораздо более миролюбиво.

Тея сделала очередной глоток чая.

— Со мной все в порядке. С ребенком тоже. Падение никак не отразилось на нем.

Пауль закрыл глаза и провел по лицу ладонью.

— Мне очень жаль, что... — Его слова повисли в воздухе.

Ему жаль, что с ребенком все в порядке? — подумала Тея, содрогаясь от ужаса. Может, он надеялся, что, упав, я благополучно избавлюсь от своей беременности? Нет, нет, его жесткость не настолько чудовищна! Наверное, его расстроило то, что я настолько испугалась преследования.

— Кстати, как ты оказался в моем районе? — спросила она. — Ведь не случайно же?

Пауль покачал головой.

— Сегодня Эмилия была в тех краях и видела, как ты выходила из супермаркета.

Тея несколько неестественно улыбнулась.

— Эмилия? Как она поживает? — Разговаривать об этой женщине ей хотелось сейчас меньше всего на свете. Но было необходимо делать вид, что данная тема ее ничуть не смущает. Эту женщину Пауль любил. Тот факт, что он разок переспал с ней, с Теей, ничего не менял.

— У Эмилии все отлично, — ответил он, вспоминая, как, услышав упоминание о Tee, бросил Эмилию вместе с компанией друзей в кафе, где они вместе обедали. — Когда она сказала, в каком именно месте тебя видела, я тут же туда направился.

Тея изумленно пожала плечами.

— Ты поехал к супермаркету? Но от него до моего дома целая автобусная остановка...

— Я сразу выяснил, что жилые дома располагаются только южнее этого магазина. К северу от него находятся какие-то предприятия, к западу — стадион, к востоку — рынок. Я остановил нескольких прохожих, описал им твою внешность, но никто не смог сказать мне ничего определенного. Я решил, что буду просто тебя ждать.

Тея изумленно приоткрыла рот. Рассказ Пауля казался невероятным.

— Вот и дождался, — добавил он. — Кстати, очень хорошо, что я встретил тебя именно в тот момент. После падения было просто необходимо тебя обследовать. А сама ты не поехала бы в больницу.

Тея сдержала улыбку. Если бы не Пауль, она вообще не упала бы, но, по-видимому, он сейчас об этом не подумал. Однако у него был настолько взволнованный вид, что высказывать свою мысль вслух и тем самым приводить его в еще большее смятение она не стала.

— Какой срок твоей беременности? — спросил он, вновь переводя взгляд на ее живот.

— Сам посчитай! — ответила Тея, поджимая губы.

Естественно, он не помнит, когда мы занимались с ним любовью, подумала она с горечью. Для него это событие было очередным ничего особенного не значащим развлечением. А для меня...

— Семь недель, — произнес Пауль, прерывая ход ее мрачных мыслей.

Тея вскинула голову, устремляя на него полный удивления взгляд. Он, догадавшись, о чем она только что размышляла, сузил глаза.

— Неужели ты считаешь, что я в состоянии забыть, когда именно со мной произошло событие, о котором я сожалел все это время?

От обиды у Теи защемило грудь.

Узнав о ребенке, он, наверное, вообще проклял ту ночь, подумала она. Надо скорее объяснить ему, что я не собираюсь требовать от него ни моральной, ни материальной поддержки, пусть не переживает.

— Почему ты сбежала в то утро, ни слова никому не сказав? — спросил Пауль, понизив голос.

Тея прищурилась.

— Ты заявил тогда, что не желаешь повторять допущенной ошибки, — произнесла она медленно и отчетливо. — Я ушла по той же самой причине.

Пауль посмотрел на нее возмущенно. Крылья его носа расширились, брови слились в сплошную ломаную линию.

— Неужели ты думаешь, что я мог силой заставить тебя еще раз заняться со мной сексом?

Тея покачала головой и — как ни неуместно это выглядело в данной ситуации — оглядела его мощные плечи и руки с нескрываемым восхищением.

— Нет, я боялась, что сама не сдержусь и попытаюсь вновь тебя соблазнить.

Последовало напряженное молчание.

Ты совсем с ума сошла! — мысленно выругала себя Тея. Собиралась общаться с ним исключительно по-деловому, а сама выкидываешь такие фокусы!

Она поспешила исправить свою оплошность:

— Нам обоим требовалось время на то, чтобы во всем разобраться. Вот я и исчезла ради обоюдного блага.

— А спросить, что я думаю о произошедшем, ты не догадалась? — грозно и требовательно спросил Пауль. — Или тебе не было до моего мнения никакого дела?

— Я прекрасно знала, что ты думаешь, — ответила Тея.

— Ошибаешься! — Она и глазом не успела моргнуть, как он склонился к ней и, взяв ее за подбородок, приподнял ее голову. — Тебе пора забыть о своей прошлой жизни, Тея, — заговорил он волнительно и с чувством. — Особенно сейчас, когда ты ждешь нашего ребенка.

Она приоткрыла рот, намереваясь уточнить, о чем речь, но он не дал ей такой возможности.

— Я все отлично понимаю: тебе кажется, что те эмоции, которые ты испытывала и до сих пор испытываешь в отношении Кристофера, — настоящая любовь. Но это не так, я уверен, — стал убеждать ее он. — Ты увлеклась им, будучи еще ребенком, тебя привлекли в нем взрослость, недосягаемость и слава. А еще ты скучала по уехавшему отцу. Вот и хотела, чтобы рядом с тобой был мужчина-родитель, человек гораздо старше тебя.

Тея закрутила головой, отказываясь верить в то, что он настолько превратно понимает ее отношение к Кристоферу.

— Но я не...

— Я знаю, что тебе трудно взглянуть правде в глаза, но это необходимо, — продолжил он, перебивая ее. — Наверное, ты считаешь, что осквернишь его светлую память, если переключишься на другого, более подходящего тебе человека... То есть на меня. Кристофер был твоим любовником лишь в фантазиях. Но ты живая здоровая женщина и не можешь всю жизнь довольствоваться только мечтами. Тебе нужен мужчина из крови и плоти, мужчина, который в состоянии сделать твою жизнь более полноценной, более яркой. Ты нуждаешься во мне, Тея!

Он взглядом заявил ей, что запрещает подвергать его утверждение сомнению.

Тея смотрела на него в полной растерянности и ничего не понимала.

— Я втемяшил себе в голову, что вы были любовниками, и поэтому сгорал от ревности. — Пауль отпустил ее подбородок и отвел взгляд в сторону. — Я ревновал тебя к собственному брату и из-за этого ненавидел себя. А впоследствии, не в силах справиться ни с этой идиотской ревностью, ни с ненавистью, стал во всем обвинять тебя! Мне стыдно, Тея, ужасно стыдно...

Ей казалось, что она смотрит какой-то дурацкий фильм, где половина из его персонажей — сумасшедшие. Надо же, этот мужчина был твердо убежден, что она до сих пор любит его брата, и ничего другого не хотел слышать. Боже, какая нелепость!

Пауль порывисто обхватил руками голову, топя пальцы в своих темных взъерошенных волосах. На его лицо легла тень, глаза потемнели.

Тея видела, что он страдает, и не верила своим глазам. Она всегда думала, что его душа как-то по-другому устроена. Что терзания, а уж тем более раскаяние и самобичевание вообще ему не свойственны.

Охваченная каким-то смешанным чувством, некоторое время она молча смотрела на него. Потом, ощутив вдруг острую потребность помочь ему, обняла его своими изящными руками за широкие плечи.

В первое мгновение он сильно напрягся, а затем расслабился и положил ладонь на ее маленькую теплую кисть.

С минуту они не двигались и не произносили ни звука, — молча наслаждались близостью друг друга.

Тея, немного пришедшая в себя, воспроизвела в памяти все, что он только что ей сказал.

— Значит, ты ревновал меня? — спросила она тихо, нарушая тишину.

Пауль повернулся и ловко усадил ее к себе на колени. Она с любованием принялась рассматривать черты его лица. Оно все еще было напряжено, но не так сильно, как несколько минут назад. К тому же на нем уже не так ярко отражалось его безумное смятение. По крайней мере, ей так показалось.

— Неужели ты не понимала, что от этой ревности я просто теряю голову? — спросил он недоуменно.

— Не понимала, — прошептала она.

— Ты должна выйти за меня замуж. — Теперь в его голосе вновь прозвучали повелительные нотки.

Тея грустно улыбнулась.

— Не могу. — Не в силах противостоять соблазну, она нежно провела пальцем по его щеке.

— Понимаю, — произнес Пауль. — Ты думаешь, что не сегодня-завтра я протяну ноги.

Тея ахнула, ее рука безвольно опустилась вниз. Пару мгновений она в ужасе таращилась на него, потом опять подняла руку и крепко прижала ее к его губам.

— Не смей говорить такие слова, слышишь?

Он принялся целовать ее тонкие длинные пальцы, один за другим. В тот момент, когда очередь дошла до пятого, у Теи от разыгравшихся в голове отвратительных мыслей все поплыло перед глазами.

— Я прошел медицинский осмотр, — тихо сказал Пауль. — На прошлой неделе получил заключение: я здоров как бык и могу строить на будущее наполеоновские планы.

Она обхватила его за шею, не в силах подавить в себе приступ бурной радости. Ее глаза наполнились слезами.

— Нашей женитьбе ничто не препятствует, — с нежностью прошептал ей на ухо Пауль.

Тея разжала руки и взглянула на него своими покрасневшими глазами.

— Но ведь ты не хочешь обзаводиться семьей? Ты сам так сказал.

— Это было давно, — ответил Пауль. — Теперь все изменилось.

— Это было не так уж и давно, — возразила Тея, вздыхая. — А вступать в брак только из-за беременности — глупо. В наши дни так поступают лишь единицы.

— Мне наплевать на то, кто и как поступает в наши дни, — раздраженно заявил Пауль. — Я собираюсь стать для своего ребенка законным отцом!

Тея сглотнула, смачивая пересохшее горло.

— Уверена, мы обо всем сможем договориться. Кстати, за твое здоровье я искренне рада.

Пауль бросил на нее негодующий взгляд.

— Итак, слушай и запоминай. Я отец ребенка, которого ты ждешь! Мы поженимся, даже если мне придется насильно тащить тебя к алтарю!

— А как же Эмилия? — спросила Тея.

— При чем тут она? — нахмурился Пауль.

— Как это при чем?

Тея прекрасно знала, что в его представлении обилие сексуальных партнеров — обычное явление. О любви он скорее всего толком ничего не знал. К ней, к Tee, его привлекло желание завладеть тем, чем, как ему казалось, владеет брат.

Вскоре он ко мне привыкнет, пресытится мной и захочет новых впечатлений, подумала она. Если я стану его женой, то не смогу этого вынести.

— Видишь ли, мы абсолютно по-разному смотрим на жизнь, потому-то нам и противопоказано создавать семью, — пробормотала она. — Ты с легкостью воспринимаешь сексуальное непостоянство, а я приверженка старомодных взглядов и считаю, что жениться можно только по обоюдной любви и при наличии глубокого взаимного уважения.

Пауль помрачнел.

— Да, мы только что выяснили, что ты не любишь меня и не уважаешь. И это неудивительно, особенно после того, как я соблазнил тебя, даже не подумав о предохранении. Тем не менее я отец твоего ребенка и... И очень хочу стать твоим мужем, чтобы заботиться о вас обоих. Если ты готова попытаться забыть о прошлом...

— Я не намереваюсь о нем забывать! — перебила его Тея. — Буду хранить все, что запечатлелось в моей памяти, настолько долго, насколько сумею. А тебя... Я уважаю тебя, Пауль, уважаю и люблю... Безумно люблю...

— Между прочим, Эмилия и Генри в следующем месяце снова поженятся, — проговорил Пауль с отстраненным видом, по всей вероятности не услышав ее последних слов. — Если ты читаешь бульварную прессу, то, наверное, читала об этом.

Внезапно он на мгновение замер, пересадил Тею со своих коленей на диван, а сам вскочил на ноги.

— Мне очень жаль, что Эмилия... — начала было Тея.

— Ты сказала... что любишь меня? — прокричал он, впиваясь в нее горящим взглядом.

Тея побледнела.

— Я не имела в виду именно это...

— Не обманывай меня, — прошептал он, не сводя с нее глаз.

— Ладно, — сдалась Тея. — Ты прав. — Ее щеки покраснели. — Но... Не знаю, почему я это сделала...

— Наверное, потому, что в моем присутствии лишаешься способности здраво мыслить, — подсказал Пауль. Его губы расплылись в игривой самодовольной улыбке.

— Ты невыносим! — вспылила Тея.

— И все же ты сейчас же меня поцелуешь. — Он наклонился, протягивая ей руки.

Околдованная страстью, наполнившей его взгляд, Тея стала медленно к нему приближаться, но, испугавшись, что опять допустит непоправимую ошибку, вновь отпрянула.

— Однако с Эмилией ты, наверное, до сих пор... — выпалила она, вспоминая, что никогда не сможет привыкнуть к его свободному образу жизни.

Пауль рассмеялся. — Дорогая моя, мы с Эмилией давным-давно всего лишь друзья. Я попросил ее покрутиться перед тобой в качестве моей подружки из чистого желания попытаться и тебя заставить ревновать.

Тея изумленно покачала головой.

— Вот это да! А ведь твои старания были абсолютно напрасны. И ревность тоже. Я никогда не любила Кристофера, вернее любила, но не так, как женщина любит мужчину. Я видела в нем друга, помощника, старшего товарища — не более того.

Пауль схватил ее за руки, притянул к себе.

— Милая моя, неужели это правда? А я, болван, локти себе кусал! — Он помолчал, вглядываясь в самые глубины ее светло-карих глаз. — Я влюбился в тебя в первое же мгновение... Но даже себе самому боялся в этом признаться!

Тея слушала его, затаив дыхание. Ей казалось, она слышит не обычную человеческую речь, а прекрасную музыку.

— Приглашая тебя в наш дом, я убеждал себя, что ты нужна детям, — продолжил Пауль. — В действительности я сам остро в тебе нуждался, хотел, чтобы ты постоянно была где-то рядом, понимаешь? Когда ты ушла, мне почудилось, что над землей нависла черная туча, мне стало страшно...

Страшно? — мысленно спросила Тея, не веря собственным ушам. Такого не могло быть...

— Мне захотелось тут же разыскать тебя, — продолжил Пауль, — но я передумал. Я даже не знал, есть ли у меня будущее, и ничего не мог тебе предложить. На прошлой неделе, когда выяснилось, что со мной все в порядке, я сразу начал поиски, но они не принесли абсолютно никаких результатов. Я пребывал в отчаянии до тех пор, пока Эмилия не сказала сегодня, что видела тебя. Я так обрадовался, что захотел расцеловать ее.

Тея с шутливой строгостью сдвинула брови.

— Надеюсь, ты этого не сделал?

Пауль расплылся в улыбке.

— Не успел, потому что сильно торопился.

— Вот и отлично! Мне бы не хотелось, чтобы ты целовал других женщин, — проворчала она. Пауль не сдвинулся с места. — А вот меня — всегда пожалуйста.

Он в считанные доли секунды приник к ее губам. Последовавший поцелуй напрочь лишил ее способности соображать. Они жадно целовались на протяжении нескольких минут, топя в своей страсти страдания одиночества, пережитые обоими за последние несколько недель.

— Теперь ты никуда от меня не сбежишь, я не позволю, — прошептал Пауль, переводя дыхание.

— Я и в прошлый раз не хотела уходить, но была слишком растеряна и напугана. Мне показалось, я сделала что-то не так, — тихо произнесла Тея, опуская голову.

— Милая моя, ты была божественна! — горячо заверил ее Пауль. — О такой, как ты, я мечтал всю свою жизнь. Ты красивая, естественная, обольстительная...

— Только не перехвали меня, — прервала его Тея, смущенно краснея.

— Я не боюсь этого! — Он опять прильнул к ее губам и поцеловал. Из его груди вырвался сдавленный стон. — О, если бы мы были не в этой чертовой больнице!

Тея пожала плечами.

— А нас никто здесь и не держит. Доктор сказал, что со мной все в порядке. Мы оба здоровы! Вернее, мы все трое здоровы!

Пауль схватил ее за руки.

— Тогда бежим отсюда поскорее, или я точно сойду с ума!