Рука об руку

7

— Переехать к вам? — переспросила Тея. — Это невозможно!

Как только он сделал ей это предложение, она ясно представила, что ждет ее. Если она ответит согласием, то будет вынуждена видеться с Паулем не только каждое утро, но и по вечерам. Возможно, он будет мелькать перед ней по-домашнему полуодетый, с обнаженным торсом или в небрежно запахнутом после душа халате. К чему ей такие терзания!

Эй, ты, похоже, зациклилась на своей безумной страсти к этому парню! — упрекнула она себя мысленно. Дом Флойда настолько огромен, что в нем можно затеряться. Наверняка его обитатели видятся друг с другом лишь тогда, когда сами того захотят. Так что смотреть на Пауля, выходящего из ванной, тебя никто и не просит!

Она покраснела и проворчала:

— Вы, очевидно, шутите.

— Вовсе нет, — ответил Пауль. — Чувством юмора я вообще не наделен, об этом мне недавно сообщил один мой юный родственник.

Тея улыбнулась.

— Патрик?

Пауль кивнул.

Ей стало вдруг невероятно стыдно. Поглощенная сексуальным влечением к богатырски сложенному дяде Патрика и Анжелы, она совершенно не подумала о самих детях.

А ведь она любит этих ребят. И многое бы отдала, чтоб сделать их жизнь светлее и радостнее. Но... переехать в дом Флойда? На подобное, она, кажется, не способна.

Представив себе на секунду, что ее ждет в случае согласия, она решительно покачала головой и произнесла:

— Я понимаю, что вам с детьми пока еще трудно жить вместе, — пробормотала она. — Но скоро все образуется. Вам только нужно получше узнать друг друга, привыкнуть...

— Вы разочаровываете меня, мисс Джеферсон, — понизив голос, сказал Пауль. — Я думал, что судьба моих племянников на самом деле вам не безразлична.

— Только не прибегайте к моральному давлению! — Тея сделала предупреждающий жест.

— Согласитесь, мои слова не лишены смысла! — настойчиво продолжал Пауль развивать свою мысль. — Вы убедили меня в том, что души в Анжеле и Патрике не чаете, а как только я обратился к вам с просьбой помочь мне их воспитывать, сразу пошли на попятную!

Крыть Tee было нечем, поэтому она молча уставилась в пол.

— Я не прошу вас быть их нянькой, — произнес Пауль более мягко. — Им нужен друг, любимый человек, в присутствии которого они быстрее привыкнут к новому дому. Я даже не стану оформлять нашу с вами договоренность официально, поживите у нас как гостья.

Тея тяжело вздохнула.

— Хорошо, предположим, что я приму ваше предложение. Но...

Пауль наклонился вперед, готовый отклонить любое ее сомнение.

— Послушайте, я ведь не предлагаю вам выйти за меня замуж! — воскликнул он.

— Мне, естественно, не предлагаете. Но та женщина, которая уже собирается стать вашей женой... — с трудом выдавила из себя Тея. — Как она отнесется к присутствию в вашем доме постороннего человека?

Пауль усмехнулся.

— Никаких жен в ближайшее время не предвидится, об этом не волнуйтесь. У меня даже нет невесты.

— Как это нет? — Совершенно сбитая с толку, Тея широко раскрыла глаза. — А Эмилия Морис?

— Эмилия? Она — всего лишь моя любовница, — и глазом не моргнув, ответил Пауль.

Лицо Теи исказила маска отвращения.

С какой легкостью он заявляет, что относится к женщине только лишь как к предмету удовлетворения плотских потребностей, подумала она. А я еще позволила ему поцеловать себя! Как все это мерзко!

— Я чем-то оскорбил вас? — поинтересовался Пауль, не понимая, чем вызвано ее недовольство.

Tee вспомнились многочисленные статьи в бульварной прессе, сопровожденные фотографиями блистательной парочки, якобы собирающейся скрепить свои отношения брачными узами. Она вопросительно изогнула бровь.

— Интересно, знает ли Эмилия, что вы не считаете ее своей невестой?

— Само собой. — Пауль небрежно пожал плечами. — Почему вы задаете мне столь странные вопросы?

Tee начинало казаться, что она сходит с ума.

— Газеты вот уже целую неделю пишут о том, что в ближайшем будущем вы женитесь на Эмилии Морис, — произнесла она медленно, пристально глядя ему в глаза.

— А-а, вот оно что! — Пауль рассмеялся. — По-видимому, Эмилия проворачивает очередную операцию по привлечению к собственной персоне большего внимания! На этот раз она решила воспользоваться для своих целей моим именем. Что ж, пусть! Мне нет до этого никакого дела!

Вот это да! — подумала Тея, пытаясь уложить в голове смысл произнесенных Паулем слов. Вот это отношения! Неужели ни для него, ни для его любовницы не существует ничего святого? Ради денег они готовы на любые грязные аферы, им плевать на чувства, они не понимают, что такое любовь...

— Если однажды я и решу жениться, газетчикам эту новость сообщу в последнюю очередь. — Пауль прищурился, переваривая странную реакцию Теи на его недавние откровения. — Кстати, женщины, с которыми я вступаю в связь, не ждут, что я тут же предложу им руку и сердце.

— Очень сомневаюсь, что они на это не надеются! — съязвила Тея. — Если бы еще у вас не было миллионного наследства, тогда, пожалуй, это походило бы на правду.

Она сознавала, что Пауль Флойд и без своих миллионов пользовался бы у женщин большой популярностью, но безумно хотела хоть каким-нибудь образом его задеть.

Взгляд Пауля стал холодным и колючим.

— Кристофер был лишен наследства, тем не менее...

— То был Кристофер — человек особенный, а не вы! — перебила его Тея.

На этот раз ее слова слишком сильно задели его самолюбие. С минуту он буравил ее потемневшими от злости глазами, потом процедил сквозь зубы:

— Значит, ваш бывший любовник был настолько хорош в постели, что миллионы не прибавили бы ему ни капли привлекательности? Что ж, вам виднее. — Он помолчал. — Я одного не понимаю: почему вы считаете, что вправе насмехаться надо мной и над Эмилией? Вы ничем не лучше, а может, гораздо хуже нас.

— С Эмилией я незнакома, поэтому и не думала над ней насмехаться! — выпалила Тея, проглатывая обиду. — А о том, каким был в постели ваш брат, не мне судить!

Пауль хмыкнул.

— Хотите убедить меня в том, что вы с ним не спали?

— Считаю это занятие бессмысленным.

— Правильно. Я все равно вам не поверю. — Пауль смерил ее презрительным взглядом.

— Неудивительно! — Тея скрестила руки на груди. — Человек с извращенными представлениями о жизни не в состоянии поверить в отсутствие секса между мужчиной и женщиной, живущими в одном доме.

— Считайте меня извращенным, я не против. — Губы Пауля тронула чуть заметная улыбка. Он с задумчивым вниманием осмотрел пухлый рот Теи, ее блестящие глаза, покрытые румянцем щеки. — Наверное, вы правы: Кристофер был человек особенный. Завоевать сердце одной из самых красивых в Белфасте женщин — это удается не каждому.

— Вы знали Одри? — спросила Тея изумленно. — Правда Анжела очень на нее похожа?

Погибшую жену Кристофера она видела только на фотографиях. Это была хрупкая улыбчивая длинноволосая женщина, несомненно, довольно красивая.

— Верно, Анжела — вылитая мать. Но я говорю не об Одри, — ответил Пауль.

Только сейчас до Теи дошло, кого он назвал одной из самых красивых в Белфасте женщин. Ее лицо залила густая краска смущения, живот наполнился чем-то тягучим и горячим, дыхание участилось.

— Знаете что? Приберегите дешевые комплименты для других своих знакомых, — сказала она, усиленно пытаясь выглядеть уставшей от разговора и безразличной к его словам. — Может, на кого-то эти ваши трюки и подействуют.

Наверняка он видит, что со мной творится, подумала она, отводя взгляд в сторону. И уж, конечно, помнит, с какой готовностью я ответила на его поцелуй! Какой позор!

Пауль с интересом оглядел ее пылающие щеки.

— Я действительно нахожу вас красивой, — произнес он приглушенно. — Почему это так вас волнует?

Тею это не то чтобы волновало, а прямо-таки лишало способности вести себя нормально.

— Не считаю необходимым отвечать на ваши абсурдные вопросы! — напыщенно провозгласила она. — Меня от них тошнит.

Пауль засмеялся.

— Если несколько минут назад я еще раздумывала, принимать ваше предложение или нет, то теперь могу дать вам окончательный ответ: я ни за что на свете не перееду в ваш дом! — заявила Тея.

Брови Пауля поползли вверх.

— Это еще почему?

— Теперь я понимаю, что вы подразумеваете, приглашая меня к себе, поскольку уже ясно дали мне понять, как относитесь к женщинам и сексуальным отношениям! — Ее глаза сверкали. — Так знайте же: я не испытываю ни малейшего желания ложиться с вами в постель! — Эти слова как будто сами по себе сорвались с ее губ. Произнося их, она не узнавала собственного голоса — он звучал омерзительно.

— У вас нет желания ложиться со мной в постель? — повторил ее фразу Пауль, изумленно морщась.

Последовало тягостное молчание.

— А у Кристофера вы почему поселились? Вероятно, прельстились его известностью? — едко спросил Пауль, нарушая тишину.

Тея стиснула зубы, но ничего не ответила.

— А бросили его, наверное, выяснив, что он не очень богат, я прав?

— Думаете, на это выяснение мне потребовалось целых три года? — вскрикнула Тея, выходя из себя. — Ошибаетесь! Я не настолько туго соображаю! Кристофер сам попросил меня оставить его, вот я и переехала!

Она сказала правду. Уставший от недвусмысленных намеков, в один прекрасный день Кристофер серьезно поговорил с молодой няней своих детей.

— Понимаешь, многие считают, что у нас роман, — объяснил он тогда. — Тебе следует подумать о своей личной жизни. Если кто-нибудь и захочет познакомиться с тобой, то просто побоится подойти, думая, что ты занята. Конечно, все эти сплетни нелепы, но от них ведь никуда не деться.

Тея долго спорила с ним, но, лишь переехав, поняла, что и она мешала ему. С момента смерти его жены прошло три года, скорее всего Кристофер почувствовал, что уже готов для новых отношений с другой женщиной.

Пауль долго сверлил ее взглядом, полным недоверия.

— Кристофер сам попросил вас оставить его? — переспросил он, сильно хмурясь. — Я вам не верю! Быть такого не может!

— Но это так! — выпалила Тея.

Затянувшаяся беседа начинала изрядно действовать ей на нервы.

— Вы хотите сказать, что, соблазнив вас семнадцатилетней девчонкой, мой брат... — Он резко замолчал, крутя головой. — Значит, пресытившись вами, Кристофер выставил вас вон? — Последние его слова прозвучали глухо и безжизненно.

Неожиданно Тея поняла, что происходит.

Так вот почему он относится ко мне с таким презрением! — подумала она и удивилась тому, что только сейчас разобралась в столь незатейливой ситуации. Ему удобно видеть во мне пропащую, ведь в противном случае негодяем в нашей с Кристофером истории, — а он до сих пор уверен, что между нами существовала сексуальная связь, — следует считать именно Кристофера! Ему же хочется верить, что его брат был человеком порядочным, не способным на низкие, нечестные поступки.

Чем больше она размышляла над своим открытием, тем глубже осознавала и причины враждебного поведения Пауля, и неприязненный подтекст многих его высказываний. Ей стало вдруг ясно, что он относился и продолжает относиться к брату с благоговейной любовью, с глубоким уважением.

— Кристофер не соблазнял меня, — произнесла она твердо.

— Можете ничего мне не рассказывать, — отрешенно отозвался Пауль.

— И я его не соблазняла, — не обращая внимания на его фразу, продолжила говорить Тея. — Никто из нас не использовал другого. Мы жили вместе, просто потому что так нам обоим было удобно.

Пауль усмехнулся.

— Понимаю.

— Я веду речь вовсе не о сексе! — с чувством воскликнула Тея, вдруг догадавшись, что он интерпретирует ее слова по-своему. — А вы, как мне кажется, способны подозревать других лишь во всяких гадостях!

— Секс, по-вашему, гадость? — В глазах Пауля запрыгали смешливые искорки.

Тея покраснела и перевела взгляд на блестящую поверхность большого стола.

— Живя в доме Кристофера, я занималась домашней работой: готовила для него и детей еду, делала уборку, но, главное, — присматривала за Патриком и Анжелой, — заметила она холодным тоном.

— Вы что, на те три года заключили с ним контракт? — спросил Пауль.

— Между нами существовала лишь устная договоренность, — сухо ответила Тея.

— Выходит, я предлагаю вам абсолютно то же самое, — произнес Пауль, понижая голос. — Но если вы согласитесь на кое-что еще...

Тею обдало жаром. Ее сердце заколотилось так неистово, что, казалось, оно вот-вот пробьет грудную клетку и выскочит прямо ей на колени. Воротник свитера вдруг начал сдавливать бедняжке шею, но она не осмеливалась поправить его или отогнуть книзу. И сидела, не двигаясь, и смотрела в потемневшие, потрясающие глаза Пауля, как будто находясь под сильным гипнозом.

А что, если я отвечу ему согласием? — неожиданно для самой себя подумала она. То есть решусь стать его любовницей? Может, так и поступить? Ведь я сгораю от желания оказаться в объятиях этого парня...

Испуганная ходом собственных мыслей, она категорично покачала головой.

— Нет. Я отказываюсь от вашего предложения.

— Почему? — все тем же полушепотом спросил Пауль.

— Потому что... — Тея сглотнула, смачивая пересохшее от волнения горло. — Потому что вы мне не нравитесь! И я вам тоже...

— Разве это имеет какое-то значение?

— Для меня — имеет! — воскликнула Тея. — Я не желаю спать с мужчиной, для которого секс — настолько же привычный и обыденный ритуал, как и покупка вина в магазине и выбор блюд к ужину!

— Вино я пью довольно редко, а ужин доверяю готовить только своему повару, — спокойно произнес Пауль, не спуская с Теи глаз.

Желание достигло в ней такого накала, что причиняло боль. Она сжала пальцы в кулаки и, стремясь отделаться от соблазна принять его безумное предложение, выкрикнула:

— Я не занимаюсь поисками любовника!

К ее немалому удивлению, лицо Пауля осталось таким же спокойным. Создавалось впечатление, что ее отказ практически ничего для него не значит.

— Но в скором времени вы лишитесь работы, — с невозмутимым видом напомнил он.

— Скорее всего, — согласилась она, тяжело вздыхая при воспоминании об участи «Возрождения».

— У вас есть какие-нибудь сбережения? — полюбопытствовал Пауль.

— Да, — солгала Тея, устремляя взгляд в пол.

Он усмехнулся.

— У меня такое чувство, что вы меня обманываете.

— Да, обманываю! — Тея с вызовом подняла голову. — Никаких сбережений у меня нет! Но с голода я не умру, не беспокойтесь!

— Сядете на шею родителей и будете там до тех пор, пока не найдете другой работы? — съязвил Пауль.

— Нет! — отрезала Тея раздраженно.

— На что же вы рассчитываете?

— Представьте себе, деньги, которые я зарабатываю здесь, — не единственный мой доход! — выдала Тея, подаваясь вперед. — По утрам в понедельник, среду и пятницу я нянчусь с ребеночком! Кроме того, один фотограф, мой друг, давно приглашает меня для съемок. — Она гордо тряхнула волосами. — Обещает неплохие деньги!

Пауль представил, как эта миниатюрная соблазнительная очаровашка крутится перед каким-то там другом в полуголом виде, и у него потемнело в глазах.

— В каких же нарядах вы собираетесь ему позировать? — спросил он, с трудом скрывая свое недовольство.

— В разных, — небрежно бросила Тея. — А иногда и вообще без них!

Лицо Пауля окаменело.

Она усмехнулась.

— А что в этом такого? В художественном фотографировании обнаженного человеческого тела я, например, не нахожу ничего непристойного. Это такое же искусство, как живопись или кинематограф.

Пауль пренебрежительно скривил губы, а затем ехидно произнес:

— Вы полагаете, что прелестные женщины, соглашающиеся раздеваться и принимать любые позы перед художниками и фотографами, делают это только во имя искусства? Думаете, при всем при этом им удается оставаться целомудренными и порядочными?

— А вы, естественно, убеждены в том, что все они спят со своими Пигмалионами! — закричала Тея в отчаянии. — Неужели все окружающие вас люди кажутся вам порочными и недостойными?

— Когда не прячешься за иллюзиями от неприглядных сторон жизни, потом не приходится страдать, испытывая разочарование, — спокойно ответил Пауль.

Тея нервно рассмеялась.

— Мне вас искренне жаль! Со своими невообразимыми теориями хорошего вы, наверное, вообще не замечаете!

— Почему же? — Пауль повел бровью. — Вот к вам, например, я обращаюсь с просьбой присмотреть за племянниками. Разве это не означает, что я вижу в вас не только плохое?

— Ваша просьба включает в себя и приглашение к вам в постель! А я не желаю становиться вашей игрушкой, слышите? Уж лучше раздеваться перед фотографами, чем...

— Вы будете прилично вознаграждены, — перебил ее Пауль.

У Теи перехватило дыхание.

— Что? — спросила она тонким, дребезжащим голосом. — Вы намекаете на то, что...

— Я намекаю на то, что переезд в мой дом избавит вас от необходимости думать о деньгах, — вновь прервал ее он. — Но, если раздевание перед другом-фотографом — это мечта всей вашей жизни, то я перестану настаивать, только скажите.

Задыхаясь от возмущения, Тея раскрыла рот, но он не дал ей возможности произнести ни звука, резко встав со стула и взяв ее за руку.

— А вообще-то на голодный желудок столь важные решения не принимаются. Пойдемте, поужинаем. — Уверенным движением он подхватил Тею под локти и поднял на ноги. — Где ваша сумка?

Онемев от неожиданности, она сняла со спинки соседнего стула свой кожаный рюкзачок.

— Вы без пальто? — спросил Пауль.

Тея кивнула, и он повел ее к двери, на ходу выключая свет.

Ступив в промозглую свежесть осеннего вечера, Тея в джинсах и обтягивающем фигурку свитерке мгновенно продрогла. Утром, когда она решала, что на себя надеть, ярко светило солнце и ничто не предвещало дождя.

Примерно в полдень погода резко испортилась. Поднялся сильный холодный ветер, небо заволокло мрачными тучами, а спустя полчаса зарядил ливень, закончившийся только под вечер.

Тея поежилась, доставая из кармана джинсов связку ключей.

Присутствие Пауля действовало на нее хуже холода. Когда она вставляла нужный ключ в замочную скважину, ее рука сильно дрожала.

— Давайте, я помогу вам, — спокойным, но не терпящим возражения тоном сказал Пауль.

Она не стала сопротивляться.

Его поблескивавший в свете фонарей «шевроле» стоял в трех шагах от крыльца.

— Я соглашусь с вами поужинать только в том случае, если вы пообещаете не возобновлять наш разговор, — категоричным тоном произнесла Тея, приближаясь вместе с ним к машине. — Воспринимайте это как непременное условие деловой сделки. — Она была уверена, что он обязательно вступит с ней в спор, и на этом они расстанутся.

— Обещаю, — тут же ответил Пауль, открывая дверцу со стороны водителя.

— Но... — Ошеломленная, Тея развела руками. — Я... Я не могу пойти с вами в приличное заведение. — Она нагнула голову и оглядела свою одежду. — В таком виде...

Пауль засмеялся.

— Мы заключили сделку, вы забыли? Садитесь в машину.