Русич (СИ)

Глава 1

— Тебе лет сколько?

Девушка вздрогнула, когда дверь в туалете распахнулась и в нее вошел мужчина.

Она поспешно одернула платье к коленям и сжала в кулаке разорванные капроновые колготки, которые едва успела снять без свидетелей.

Говорить ему о том, что это, на минуточку, женский туалет, смысла не было, потому что он был из тех, кого смело можно назвать хозяином этого места.

Не только этого клуба.

Но и, без преувеличения, целого квартала на севере Ванкувера, где проживало исключительно русское население.

Мужчина захлопнул за собой дверь и оперся бедром о длинный мраморный ряд умывальников, глядя настолько пронзительно и тяжело, что девушке стало не по себе.

Она знала, что это Евгений.

Очень важный человек.

Правая рука главы русского квартала и начальник охраны по совместительству.

Девушка уже видела его раньше довольно близко, но и сейчас отметила, что, несмотря на средний рост и довольно худощавое телосложение, мужчина производил впечатление скалы — холодной, тяжелой скалы, которая придавит так, что мало никому не покажется.

Его серые глаза с медными ресницами, казалось, видели ее насквозь.

— Мне двадцать девять, — наконец произнесла девушка, а мужчина вскинул брови и окинул ее быстрым взглядом.

Но это было нормально.

Из-за миниатюрного телосложения, отсутствия косметики и косы мало кто давал ей реальный возраст.

Некоторые умудрялись думать, что она и вовсе школьница.

— А зовут как?

— Варвара.

— Послушай меня, Варвара. Ты не похожа на тех девушек, что стоят за дверью и будут раздвигать ноги, чтобы заработать много денег и купить себе чертов «мерин».

Варя поморщилась, но понимала, что мужчина не обязан любезничать с ней и говорить очевидные вещи более приемлемым языком.

— Если Лекс выберет тебя, то вы не в шахматы будете играть. Ты останешься у него на несколько дней и будешь трахаться. Столько, сколько он пожелает. А если учесть, что он сидит в СИЗО и пребывает не в самом хорошем расположении духа, захочет он много и часто.

Девушка сжала кулак с колготками сильнее и тяжело сглотнула, но проговорила хоть и тихо, но упрямо:

— Я понимаю это всё. И я не девственница.

Евгений вскинул брови:

— И ты согласна?

— Да.

Казалось, если бы он был более открытым и эмоциональным, то в этот момент всплеснул бы руками.

Или покачал бы сокрушенно головой.

А может, смачно выругался бы и отправил ее домой. Спать.

Но мужчина только поджал губы и сухо кивнул:

— Ладно. Пять минут тебе — и выдвигаемся.

Варя даже кивнуть была не в состоянии.

Только тяжело прислонилась к стене, когда мужчина вышел и прикрыл за собой дверь.

Всё она понимала, но выбора не было.

Как еще было найти Алексея-младшего — а вернее, теперь уже единственного, — если учесть, что он был не на свободе и помочь ей мог только он один?

Страшно было.

Жутко даже.

Но это нужно было сделать, потому что второго шанса она могла уже не дождаться.

Поэтому Варя выкинула свои изодранные колготки в мусорку и попыталась быстро смыть грязь и засохшую кровь с разодранных коленей и ладоней.

В голове так и стояли слова Евгения: «Если Лекс выберет тебя», отчего хотелось горько усмехнуться.

Или разрыдаться.

Не выберет, конечно.

За дверью стояли такие девушки, что против них Варя была как грязный потрепанный воробей в стане кошек, которые лоснились от ухоженности и лоска.

Для Лекса выбирали самых лучших — все словно модели.

Длинноногие, с такими фигурами, что можно сразу на разворот в журнал о моде.

С идеальным макияжем и прическами.

А она?..

Только и успела, что косу расплести и расчесать ее пальцами, уныло глядя на свое бледное перепуганное отражение и маленькое лицо с большими карими глазами.

И на что она только надеялась?

Да и эта серьезность, с которой говорил Евгений, теперь воспринималась скорее как насмешка.

Лекс даже в ее сторону не посмотрит.

Он не к таким девушкам привык.

Не к простушкам.

А к самым ярким и броским.

Но ничего.

Ей главное — его увидеть, а там она не растеряется — сразу начнет вопить, что нужно поговорить с ним.

Девушка надеялась, что он хотя бы выслушает ее.

Это всё, что ей было нужно — чтобы он выслушал и согласился помочь, потому что никто другой с этим делом просто не справится. Да и вмешиваться не захочет, потому что опасно это всё было.

А у Алексея была власть и были те парни, которые смогут выполнить любую опасную работу.

И эти страшные татуированные викинги были на стороне Лекса тоже, поэтому Варя надеялась, что всё получится.

Она молилась об этом каждую секунду, даже когда вышла поспешно из туалета, после того как умылась, стараясь не обращать внимания на недоуменные высокомерные взгляды свысока тех красоток, среди которых она скромно встала.

Евгений стрельнул по ней тяжелым непроницаемым взглядом, сухо проговорив:

— Все за мной.

— Вы смеетесь? — вдруг подала голос одна из девушек. Шикарная блондинка в обтягивающем платье нежно-голубого цвета, которое идеально оттеняло ее голубые глаза.

Очень красивая девушка.

Почти как кукла.

Вот только ее пухлые губы скривились, когда она кивнула на молчаливую Варю.

— И эта с нами поедет? Вы ее видели?

Евгений обернулся с таким взглядом, словно резанул кинжалом под самый корень языка этой дамы.

Она побледнела и отступила назад, но, видимо, побоялась даже извиниться за то, что попыталась высказать свое мнение вслух.

Евгений одним своим видом дал всем понять, что девушки для него не более чем грязь под ногами — никто и звать их «никак».

Больше никто не пытался говорить.

Все молча шли за ним через богатый клуб, в котором сегодня было тихо и пусто, через кухню и черный ход, где стояла одна большая машина.

Полицейская.

Такая, в которых обычно перевозят арестованных в суд или к месту заключения.

И за рулем сидел мужчина в костюме конвоира.

От этого у Вари ноги подкосились, и она чудом не завалилась на одну из красавиц на высоченных каблуках и при полном параде.

Застыли все девушки, глядя огромными глазами на транспортное средство, на котором им предстояло ехать.

Такого они явно не ожидали.

И мало сказать, что были растерянны.

— Ну? Что застыли? Грузимся, залетные! Так и быть, прокачу без наручников! — гаркнул на русском мужчина с бородой, который сидел в кабине, на что Евгений спокойно заметил на русском:

— Там только двое русские. Остальные тебя не поняли, Михалыч.

Мужчина только смачно гыкнул:

— Да всё они поняли! Ишь как коленки дружно затряслись! Вэлком ту зэ хэлл говорю (прим.: welcome to the hell (англ.) — добро пожаловать в ад).

— Полиглот хренов, — хмыкнул Евгений себе под нос, покосившись на мужчину, и махнул рукой девушкам, говоря уже на английском: — Садитесь! На сегодня джипы отменяются.

— Занимайте места согласно купленным билетам, ага, — не унимался бородатый юморист Михалыч, и от его смачного баса становилось откровенно страшно даже тем из девушек, кто русский понимал.

В том числе Варе.

Они в тюрьму едут.

Самую настоящую.

На самой настоящей тюремной машине.

Без шуток и какого-либо намека на гламур, которого, по всей видимости, ждали девушки, потому что выглядели так, словно ехали на званый ужин к принцу Саудовской Аравии.

Кажется, теперь это поняли совершенно все, а потому побледнели и откровенно запаниковали.

Может, кто-то даже попытался бы сбежать, вот только из кабины вылез второй мужчина в полицейской форме и с мрачным, угрожающим взглядом распахнул со скрипом дверцы закрытой грузовой части автомобиля, где на двух окнах были решетки, а вдоль боков были приварены железные скамейки.

Никто не сказал, что это последний шанс отказаться от авантюры.

Видимо, этого шанса уже не было.

Мужчина помогать не собирался.

Он стоял с непроницаемым лицом, глядя прямо перед собой, пока первая из девушек попыталась забраться по железным ступенькам вверх на своих каблучищах и едва не скатилась назад, если бы ее не поддержали другие девушки.

В этот момент Варя поняла, что ее скромные балетки на плоской подошве и свободное черное платье очень даже удобные.

Она залетела в машину, словно маленькая пташка в клетку, до конца не подозревая, чем это всё может для нее обернуться.

Евгений тоже не торопился помогать девушкам, но и не подгонял.

Отрешенно и мрачно он наблюдал за тем, как все наконец загрузились и дрожа расселись по скамейкам, и кивнул второму мужчине, прежде чем сел в свой джип:

— Закрывай их и поехали!

Тяжелые дверцы с грохотом захлопнулись, и было слышно, как мужчина закрывает их на ключ, отчего все девушки вздрогнули и тревожно переглянулись.

Но и сейчас никто не позволил себе ничего сказать.

Может, не боялись, но не переживать в такой ситуации было сложно.

Сама атмосфера давила на сознание.

Варя тоже молчала.

Только обхватила себя руками, потому что скамья была холодной и дрожь в теле становилась всё сильнее и сильнее.

А когда машина двинулась вперед, девушки дружно поняли, что забраться в этот стальной короб было только половиной беды — нужно было еще как-то доехать!

То, что водитель не будет церемониться, стало ясно с первых минут, когда девушек в буквальном смысле мотало из стороны в сторону.

Некоторые не могли удержаться на своем месте, как бы ни хватались за скамью, и падали на пол с визгом и ужасом.

Сколько ногтей было сломано, сколько синяков было поставлено и сколько ругательств было адресовано Евгению и водителю — было не сосчитать.

Но когда после очередного поворота машина наконец стала сбавлять скорость, а потом и вовсе остановилась, то раздался долгий облегченный выдох сразу всех девушек.

Варя упрямо держалась за свою часть скамейки так, что пальцы просто онемели и стали белыми.

По крайней мере, за время поездки она не успела накрутить себя и испугаться еще сильнее, потому что задачей стало просто удержаться на месте и не свалиться в общую свалку из визжащих тел.

И она ни разу не соскользнула.

— Всё-таки надо было их наручниками цеплять, — гоготнул на русском неугомонный бородатый Михалыч, когда замок загрохотал и дверцы снова распахнулись, а перед ним предстали бледные и порядком потрепанные поездкой девушки. — Товарный вид потерян. Что делать будешь, Жень?

— Ничего не буду, — отозвался мужчина на русском, бросив быстрый взгляд на девушек, чьи ногти были сломаны, а прически безвозвратно испорчены. — Я их не на конкурс красоты везу.

Михалыч понятливо гоготнул, но промолчал, а Варя напряглась, когда непроницаемый взгляд Евгения остановился почему-то именно на ней.

Что не так?

Ожидал, что она будет рыдать, сидя посреди пола?

Сложно было понять мужчину, который не выражал никаких эмоций.

— Вылезайте, — как всегда сухо и коротко, проговорил он уже на английском, а сам пошагал куда-то вперед и скрылся за тяжелыми дверьми с надписью «Вход строго запрещен».

Варя вылезла в числе первых, поправляя на себе платье и стараясь как можно меньше смотреть по сторонам, потому что вид был настолько удручающий и жуткий, что внутренности скручивались от ужаса.

Они были на территории тюрьмы с высоким забором и железной проволокой, а еще смотровыми вышками, на которых были включены прожекторы.

Такого было не представить даже в самом страшном сне!

А уж наяву оказаться и вовсе не хотелось.

Внутри было тревожно, и сердце то замирало, то начинало колотиться с такой скоростью, что Варе казалось, вот-вот она задохнется.

Никто не пытался говорить и задавать лишние вопросы.

В основном девушки пытались хоть как-то привести себя в божеский вид, ковыляя на сломанных каблуках и приглаживая всклоченные волосы.

Евгений быстро вернулся и выглянул из той же двери, снова махая рукой следовать за ним.

И девушки пошли одна за другой.

Молча, не поднимая головы, чтобы случайно не увидеть взглядов мужчин, которые работали здесь.

Варя тоже пошла, ощущая себя грязной и подавленной.

Но она знала, за что борется, а потому держалась.

Час истины был уже близко.

Нужно было только найти правильные слова, чтобы Алексей помог ей.

Про него многое говорили.

Даже несмотря на то, что Варя не жила в русском квартале, она всё равно о нем знала и слышала.

И не просто слышала, а однажды была настолько близко, что до сих пор было неловко.

Но вряд ли он это помнил…

В русском квартале Лекса обожали и боготворили.

Но это было вполне логично, потому что он стоял на страже и защите всех русских.

Никого в обиду не давал, старался всем помочь по мере своих сил и возможностей.

Лекс занял место своего отца, зверски убитого в прошлом году Алексея-старшего, и теперь был не просто красивым мажором на белом «лексусе», а главой русского квартала.

С тех пор закончились его фееричные гулянки, о которых гудел весь Ванкувер.

За него горой стояли норды, которых именовали викингами.

А еще индийская диаспора, которая была одной из самых старейших в Ванкувере и потому обладала большим весом.

Многие говорили, что Лекс не похож на покойного отца: более импульсивный, менее терпимый и слишком молодой, чтобы понимать, что мир лучше войны.

Тем не менее при нем в русском квартале стало тихо и спокойно.

А вот азиатские диаспоры его люто ненавидели и в целом не скрывали того, что при любом удобном случае будут пытаться убрать всё его влияние.

Прошел год с тех пор, как закончились кровавые разборки, которые не привели ни к чему хорошему.

Год, как был взорван клуб викингов, в котором погибло много людей.

Как была устроена бойня в китайском квартале, когда норды и русские пришли, чтобы отомстить.

Варя не знала подробностей всего этого.

Да и ни к чему ей это было до последнего времени, пока она сама не столкнулась с притеснением своей семьи лишь потому, что они были русскими, но жили не в своем квартале.

Об этом думала девушка, когда шла вслед за всеми по длинным, едва освещенным коридорам, где пахло сыростью и плесенью.

Здесь всё было настолько узкое, темное и мрачное, что казалось, даже дышать становилось тяжелее.

Подумать только, за одинаковыми тяжелыми дверьми с решетками на небольших окошках сверху сидели самые настоящие заключенные!

Возможно, убийцы и насильники.

И где-то здесь среди них был один из самых весомых бандитов Ванкувера.

Как можно здесь провести даже несколько дней и не сойти с ума?

И при этом еще ублажать злобного огромного мужчину!

А то, что Лекс воистину огромный, Варя видела собственными глазами!

Ослепительный блондин с голубыми глазами и шикарной улыбкой.

Двухметровый богатырь с длинными ножищами и волосатой грудью.

И голос у него был настолько низкий, но при этом звучный, что в первую секунду все терялись, когда Лекс начинал говорить.

Его было слышно всегда, где бы он ни появлялся, просто потому, что такой голос всегда привлекал внимание.

Впрочем, Лекс этим всегда умело пользовался и в принципе умел производить впечатление.

В нем сочетались европейский лоск истинного денди и в то же время чисто русское варварство, которое было так мило душе.

Он мог холодно и высокомерно поставить на место любого, а мог завопить от души и кинуться обниматься, похожий на медведя, который тискает и буквально оглушает своей искренней радостью.

Только почему-то казалось, что в этом месте едва ли Лекс будет хоть капельку радостным или хотя бы просто спокойным.

В свете последних событий и после смерти отца он, вероятнее всего, редко был в хорошем расположении духа.

— Стойте здесь. Ни с кем не говорите. Ничего не отвечайте, кто бы ни спрашивал. Войдете, когда я разрешу, — сухо и строго проговорил Евгений и скрылся за поворотом, где хлопнула дверь.

И откуда раздавался низкий бас Алексея Алексеевича, который невозможно было спутать ни с чьим.

Значит, на месте.

От этой мысли Варю прошиб холодный пот.

Ну, вот и всё.

Теперь нужно было не растеряться и повести себя достойно и правильно, пытаясь просить его о большой помощи. Вот только руки мелко дрожали от паники, и сердце застучало так, что в первую секунду оглушило.

Девушка сцепила руки, стараясь успокоиться, когда та самая яркая блондинка с голубыми глазами смело и вероломно зашагала вперед следом за Евгением, совершенно не боясь того, что нарушила правила, установленные им.

— Всем спасибо, девушки, но дальше вы свободны, — кивнула она холодно и высокомерно, делая при этом жест рукой с посылом «кыш отсюда», и просто вошла в то помещение, где только что скрылся Евгений.

И где, по всей видимости, был Алексей.

— Бесстрашная какая-то, — тихо отозвалась одна из девушек.

— Или очень тупая!

— Это Диана Снежина, — проговорила еще одна претендентка на роль подстилки Алексея в ближайшие дни. — Она была подругой Лекса какое-то время. Вроде ходили слухи, что они даже жениться собирались, но Лекс, как всегда, выбрал свободу, а эта красотка осталась с пустым корытом. Я ее когда увидела среди нас, то сразу поняла, что ловить нам теперь больше нечего.

По ряду девушек прошел недовольный лепет.

— Если он ее сам бросил, то не факт, что захочет ее забрать на эти дни!

А Варя подумала, что эта Снежина была идеальной парой для Алексея: они оба были высокими, стройными, белокурыми. И вместе смотрелись явно отлично.

— Вы плохо знаете эту Снежину! Она та еще стерва, да и отец у нее весомый человек в квартале русских!

— А мне плевать на эту Диану и на русский квартал тоже! Я в нем не живу и к этим разборкам диаспор отношения не имею! — фыркнула одна из девушек, вдруг сбрасывая туфли, потому что каблук на одном был сломан под корень. — Мы сюда приехали ради больших денег и пылкого красивого мужика! Поэтому отступать я не намерена! Идемте! Покажем, что у Лекса есть достойный выбор, помимо этой белобрысой стервы!

Варя запаниковала, когда девушки ломанулись одна за другой вперед. Без разрешения!

Тихоней она никогда не была, но в этой ситуации отчетливо понимала, что злить таких мужчин, как Евгений и Лекс, — это очень опасное и страшное дело!

С ними шутки плохи, и чем этот саботаж в итоге закончится — жутко было даже подумать.

Поэтому она потопталась на месте и всё-таки ринулась в дверь тоже, уже в числе последних, но смогла услышать недовольный бас Алексея:

— …А эта какого хрена здесь делает?