Русич (СИ)

Глава 8

В том, что девушка носила вещи мужчины, всегда было что-то особенное.

Первобытное. Словно таким образом она давала всему миру понять, что отныне она принадлежит ему. По своей воле и желанию.

Лекс никогда об этом особо не задумывался.

Но сейчас в груди шевельнулось что-то собственническое и довольное, даже если он прекрасно понимал, что выбор этот Варя сделала не сама. И возможно, в обычной жизни никогда не стремилась бы к отношениям с ним.

Однако получилось всё именно так. И этим он был искренне доволен.

Стройная, хрупкая, словно тростиночка, Варюша в одном только белоснежном полотенце и с мокрыми волосами возбудила его так, что у Лекса и голос пропал.

Кадык подскочил к подбородку, и во рту пересохло от желания прижаться губами к ее белой ароматной коже, от которой так приятно пахло миндалем.

Лекс сделал бы это, если бы Варя не повернулась спиной и он не увидел бы чудовищные раны.

Они шли неровными полосами по обе стороны от позвоночника девушки.

Словно кто-то отрезал ее крылья, оставляя лишь кровоточащие раны.

Жуткое зрелище, от вида которого его душа разрывалась.

Господи боже!

Да что же это за твари такие, которые довели молодую скромную девочку до такого состояния?!

Ну выйди ты к мужику и заяви открыто, что задумал, как это делали предки, которые жили по чести и по сердцу!

Но где была честь и совесть у тех людей, которые запугивали трех беззащитных женщин, прекрасно зная, что их некому защитить?

Лекс так сжал челюсть от ярости, что зубы заскрипели.

Черти мелкие!

Он уже тогда знал, что найдет и накажет всех, кто знал о беде Вариной семьи, но не сделал ничего, чтобы просто дать шанс сделать всё по закону!

Накажет жестоко и по своей совести!

Чтобы он мог ложиться спать и не видеть под веками испуганные глаза Варюши и ее изуродованную спину!

В груди Лекса ярость грохотала и расползалась ядом по крови, требуя справедливого суда. Кровавого суда.

Но важнее сейчас было помочь девушке.

— Ты почему мне сразу не сказала про спину, Варюш?..

Его голос так и остался хриплым, но теперь от переполняющих эмоций, где не все были положительными.

Ярость и страсть — два огня, которые подогревали друг друга, и Лекс боялся, что ничем хорошим это не закончится.

Теперь ему нужно было либо яростно драться… либо так же яростно трахаться.

— Я сама не вижу толком, что там, — тихо отозвалась девушка, но, к счастью, повела себя снова спокойно и рассудительно и не попыталась отойти от него. — Сразу после побега было не до ран, совсем ничего не чувствовала. А когда в ванну залезла, то почувствовала, что раны есть. И наверное, они не очень маленькие.

— Еще как «не очень», — серьезно и хмуро отозвался Лекс и направил ее вперед к кровати, легко заставляя сесть. — Сейчас обработаем и попробуем повязку наложить.

Варя только кивнула в ответ.

Он снова заботился о ней.

И еще ни разу не упрекнул в том, что как бы можно было уже сделать хоть что-нибудь в ответ с ее стороны.

Большее, чем поцелуй в кровати, лежа деревянным солдатиком.

Возможно, сам Лекс о таком даже не думал, а вот мысли Вари это посещало всё чаще и чаще.

Ну какой нормальный мужик будет столько терпеть и ждать, когда она привыкнет к нему?

Только очень стойкий и добрый душой.

Лекс скоро вернулся всё с той же аптечкой, хмурый и задумчивый, а Варя смотрела на него и понимала, почему при его добродушном характере и этом открытом голубом взоре Лекса боятся как огня.

Такие мужчины, как он, не отступят и не передумают, чего бы им это ни стоило.

И сложно было сказать, был ли в этом русский дух или стержень характера Лекса, но теперь девушка ощущала буквально кожей, насколько страшно может быть рядом с ним.

— Терпи, Варюша. Будет больно, — хрипло проговорил он и осторожно коснулся горячей большой ладонью ее шеи, чтобы аккуратно приподнять волосы и скрутить в высокую шишку.

Он переживал больше, чем сама Варя.

Морщился и кривился каждый раз, когда приходилось очищать кожу от засохшей крови слишком близко к открытой ране, потому что всей душой переживал, что причиняет ей боль. Пусть даже из благородных побуждений.

А еще активно дул.

И хорошо, что зеркало, встроенное в шкаф, было как раз напротив кровати, показывая девушке, как большой грозный русский бандит переживает за ее раны. Вряд ли она поверила бы, если бы не увидела его сейчас собственными глазами.

Варя смотрела на него и неожиданно улыбнулась.

Широко и открыто.

— Вы точно в обморок не упадете? — тихо проговорила она, не пряча своего озорного взгляда, на что Лекс сначала недоуменно моргнул, а затем тихо рассмеялся:

— Я слишком эмоциональный, да? Упаду, если буду уверен, что ты сделаешь мне искусственное дыхание.

— При обмороке обычно нашатырный спирт помогает, — хохотнула девушка, дернув бровкой, на что он снова рассмеялся и покачал головой. — Я почти ничего не чувствую, правда. Не переживайте!

Мужчина только фыркнул.

— Не ври мне, Варюша. Я не люблю этого. Лучше горькая, но правда.

Девушка кивнула в ответ, запомнив эти слова и отчего-то приняв их в самую душу.

Теперь она понимала и видела, что Лекс не будет говорить просто так. Это было важно для него.

— В свою очередь, я обещаю тебе тоже всегда говорить только правду, — добавил он очень серьезно.

— Хорошо.

— Так. Рану обработал, но нужно наложить повязку и зафиксировать ее, — Лекс склонился над аптечкой, умело и явно со знанием дела извлекая какую-то мазь, а затем сверток лейкопластыря и бинты. — Позвоню Женьке, чтобы он обновил нам медикаменты, но пока придется обходиться тем, что есть.

— Вы в медчасти служили? — спросила Варя, потому что ей действительно было интересно узнать о загадочном прошлом Лекса как можно больше и составить свое впечатление о том, кого называли только мажором, который жил за счет отца и за душой ничего никогда не имел.

— В разведке. Просто когда ты попадаешь в горячую точку, то становишь сам себе врачом, поваром и ангелом-хранителем. Никто не будет бегать за тобой с тарелкой супа, если ты его не приготовишь сам во время привала. А если ты не поешь вовремя, то сил на длительные пешие переходы может в один момент не хватить — и тогда ты поставишь под удар своих сослуживцев. И никто не обработает тебе рану, если ты ее получил. Если только, конечно, она не настолько серьезная, что грозит скорой смертью.

Лекс только пожал плечищами, а Варя слушала его, затаив дыхание.

Он ведь о страшных вещах рассказывал!

И жутко было даже представить, что он видел за то время, что пробыл в Чечне.

Варя была далека от этого всего, но и она многое слышала. Слышала такое ужасное, что оторопь брала даже сейчас.

И как наших солдат мучили и пытали.

И с какой покалеченной психикой они возвращались на родину…

— Полотенце нужно снять, Варюш.

Лекс кашлянул, а девушка затаила дыхание от внезапно нахлынувшей паники.

Она ведь совсем голенькая под этим полотенцем.

И в его взгляде она видела, что он это прекрасно понимает сам, поэтому взгляд изменился. Став тяжелым и обволакивающим жаром и жаждой.

— Обещаю не приставать. Здоровье дороже секса.

Ох и тяжело ему дались эти слова!

Пока он раны обрабатывал, член стоял так, что зубы сводило от желания, но он сказал то, что думал. И что было правильно.

В сексе они наверстают упущенное, как только будет такая возможность, а пока Варюше надо было помочь.

Лекс не думал, что девушка послушает его и послушно распахнет полотенце, стыдливо опуская ресницы. А у него дыхание перехватило, когда он увидел ее отражение в зеркале.

Нежная, миниатюрная, с аккуратной грудью и алыми сосочками.

Ее плоский живот застыл от напряжения, и коленки прижались друг к другу, пытаясь скрыть мягкие завитки на лобке.

Девушка мелко задрожала, но не опустила головы.

Напротив, распрямила израненную спину и расправила плечи.

Красивая смелая девочка Варя.

А у Лекса ком в горле встал.

Он не мог оторвать своих бесстыжих жадных глаз от ее отражения и с силой замер на одном месте, потому что испугался, что коснется ее.

Накинется и тут же затащит под себя без всяких слов и попыток оправдаться.

Никогда еще с ним такого не творилось, чтобы от этой хрупкой кроткой красоты так сносило голову, здравый смысл и выдержку.

И если бы не его обещание дать ей время, гори оно всё синим пламенем!

Но слово свое Лекс всегда держал, а потому и сейчас дышал тяжело и заставлял себя касаться девушки только ради помощи, хотя внутри так всё горело и выворачивало наизнанку, что и словами было не передать.

— Ты мне в пирожки зелья приворотного добавила, Варюша? — криво усмехнулся Лекс, пробасив непривычно хриплым голосом и так и не решаясь прикоснуться к девушке. Старательно разматывал бинт и пытался не пялиться на нее каждую секунду.

Не потому, что не хотел смущать Варю сильнее, а потому, что в силе своей воли впервые был не уверен настолько, что до сих пор не мог справиться с собственным дыханием.

Девушка только быстро поморгала и свела бровки, выдавив:

— Зачем бы мне это было нужно?

Вот так, Лекс.

Нафиг ты ей сдался.

Он даже хохотнул, снова покачав головой.

Ну что за девчонка такая!

Никак не хочет быть рядом с ним и даже не скрывает этого.

И где такое только было видано?

После двух десятков лет, во время которых девушки и женщины были готовы горло друг другу перегрызть из-за него, нашлась Варюша, которая сбежала бы прямо сейчас, будь у нее такая возможность.

И смех и грех!

И член как кувалда!

— Руки приподними и так держи, пока я буду обматывать.

Девушка и на это послушно кивнула, только глаз на него так и не поднимала.

А у Лекса руки дрожали от того, что он касался ее обнаженного тела. Едва-едва. Очень аккуратно, чтобы случайно не задеть и не сорваться в пропасть от одного только прикосновения, после которого он будет очень сильно сожалеть, что натворил.

На лице мужчины выступил пот, когда он просто попытался обмотать хрупкий торс девушки первый раз и закрыть первым слоем раны, смазанные кремом с наложенными бинтами.

Он безумно хотел коснуться ее груди.

И боялся этого. Поэтому неловко выронил бинт, стоило только просунуть руки вперед и попытаться доделать «обмотку» впереди.

Варя видела, что руки Лекса дрожат, и тихо выдохнула:

— Давайте я помогу.

Мужчина скованно кивнул.

От его тела шло такое напряжение, что казалось, вокруг них воздух скоро зарядится и взорвется.

Варя молчала и упорно не смотрела на него в отражение, и без того ощущая, что обстановка напряженная.

Но оно и было понятно!

Лекс никогда не скрывал своего желания в отношении нее, а тут она сидела перед ним совершенно обнаженная. И при этом ничего не делала.

Какой мужчина остался бы спокойным?

Только мертвый!

Или гей.

К счастью, ни тем ни другим Лекс очевидно не был.

Работали они довольно слаженно, только Варя старалась не касаться пальцев мужчины, хотя это у нее категорически не получалось, и каждый раз, когда он передавал бинт в ее руки и жар его кожи опалял, она покрывалась мурашками, отчетливо понимая, что Лекс это, конечно же, увидит.

И он увидел.

— Замерзла, Варюш?

— Нет, — честно ответила девушка, потому что запомнила, что ему нужно говорить только правду. И делала это.

Лишь в этот момент она позволила себе приподнять ресницы и увидеть в отражении Лекса.

Он был бледен. Сосредоточен. И от ее слов чуть нахмурился, потому что пытался понять, от чего тогда была такая реакция.

А она не смогла бы ему признаться, что от него.

Того, что он чувствовал к ней и как с этим боролся.

— Сейчас я дам тебе кофту — и станет лучше, — отозвался Лекс, когда закончил с перевязкой, и так и не прикоснулся к Варе, даже если пальцы ломило от желания сделать это.

Он неловко поднялся с кровати, стараясь не сильно светить своим стояком, который, правда, скрыть было весьма сложно.

Даже неловко было.

Девушке его помощь нужна была, а не вот это всё.

И Лекс это понимал, но с собой сделать ничего не мог.

Тело требовало свое.

И хоть убейся.

— Ты сиди и не двигайся, я тебе помогу. Руки только приподними. Осторожно. Вот так.

Мужчина развернул свою кофту, которая хрупкой девушке была как платье, и помог облачиться в нее, а затем сел на корточки, чтобы подвернуть рукава.

— Так лучше?

— Да, спасибо, Алексей Алексеевич. За всё…

Девушка словно не договорила что-то и как-то сначала сжалась, а потом неожиданно поднялась и взяла его за руки.

Такого выпада Лекс никак не ожидал, как и того, насколько бурно отреагирует на легкое и невинное прикосновение девушки.

Господи! Она всего лишь коснулась его страшных изуродованных рук, а у него душу свело от спазма! И ведь не скривилась от омерзения, хотя это Лекс понял бы и даже принял.

Варюша вела себя спокойно и, как всегда, плавно, как лебедушка, а у него кровь гудела в венах.

Вышло это всё неожиданно, но Лекс поддался на все манипуляции с собой, настороженно и заинтригованно глядя на Варю, которая явно нервничала, хоть и пыталась не подавать виду.

Она усадила его на кровать, не говоря ни слова.

А сама вдруг опустилась на колени, отчего брови мужчины изогнулись и приподнялись.

Так.

Это что еще происходит?

Когда ее тонкие белые пальчики потянулись к поясу брюк, у него в горле пересохло за секунду, а сердце заколотилось так, что аж в ушах зашумело.

Черт!

Ну ни хрена себе!

Это что она удумала?!

И вот прям сейчас?!

Пока верилось с трудом, но Варюша, кажется, была настроена решительно, когда потянула за широкую резинку, и член выскочил, словно заряженный — готовый и во всеоружии.

Лекс был в курсе, что природа его не обделила.

Не сравнивал с другими, конечно.

Видел по реакции многочисленных девушек и женщин, которые побывали на этом самом члене. Поэтому задержал дыхание, глядя через ресницы на то, как Варюша быстро похлопала глазами, но с первым шоком, к счастью, быстро справилась, хотя щеки и стали розовыми.

Что дальше, девочка?

Справишься с таким агрегатом?

Варя была уверена, что справится.

Вернее, упорно делала вид.

Ну хоть сознание не потеряла — уже замечательно.

Правда, на дальнейшее действие Лекс не то чтобы не рассчитывал, а очень сильно сомневался, что такое возможно.

Но смелая девочка Варюша снова удивила его, когда сомкнула маленькие белые ладони на его члене и провела сверху вниз, чуть сжимая пальчики.

Твою ж душу-у-у!

Лекс чуть не кончил, хотя считал себя мачо-мужиком, который способен на многочасовые секс-марафоны.

Вот тебе и мачо, ептить!

Запал на девчонку-тростиночку и был готов кончить от одного только ее прикосновения.

Дожил!

Видимо, старость всё-таки недалеко, да.

Или в пирожки Варюша всё-таки что-то подсыпала!

Девушка явно настраивалась на продолжение задуманного, пока водила по члену ладошками, а Лекс вздохнуть не мог. И сказать ничего не мог.

Такого драйва он уже давно не чувствовал.

Смотрел на то, как Варюша склонила над его бедрами голову, и просто дурел.

Когда ее теплое легкое дыхание коснулось головки, душа сжалась и рухнула прямо вот туда, и Лекс сжал зубы, но сдержать глухой стон всё равно не получилось.

Эти розовые губы были такими красивыми и притягательными.

Они были неумелыми, но всю его душу, всё нутро выворачивали наизнанку так, как не смогли за все эти годы самые роскошные и умелые женщины.

Жар кусающими разрядами прошел по его позвоночнику, и кровь загудела в ушах сильнее, когда ее губы коснулись плоти Лекса осторожно, несмело, но упрямо.

Минеты не были привычным делом для Вари.

И это его, черт побери, несказанно радовало!

Девушка смущалась, но стойко делала всё, как положено, только очень нежно и аккуратно.

Лекс же с ума сходил от этого ощущения ее губ и молился, чтобы не кончить ей в рот с самого начала, потому что воздержание до добра еще не доводило, и сейчас он это чувствовал, как никогда, явно.

— Варюша-а-а, — стон сорвался с губ Лекса, когда она попыталась вобрать его в свой рот глубже, а его бедра дернулись и подались чуть вперед.

Перед глазами стояла такая пелена, словно мужчина был пьян.

И счастлив до такой степени, что сердце грохотало чертовым паровозом.

Дело было не в том, что именно Варюша делала.

А в том, что она старалась ради него. Решилась на это без принуждения, чтобы сделать ему приятно.

И черт побери, сделала так, как никто и никогда!

Девушка старательно и ритмично опускала голову, касаясь его плоти язычком, а Лекс едва не рычал зверюгой, которая дорвалась до сладкого так резко и неожиданно, что голова шла кругом.

Ее мокрые волосы рассыпались по плечам и свисали на лицо, и Лекс собрал рукой длинные волосы девушки в хвост, делая это скорее из побуждения помочь, но Варюша вдруг напряженно застыла и в буквальном смысле отшатнулась, тяжело дыша.

Мозги работали с большим трудом, пока в члене кровь пульсировала так, что казалось, венки просто полопаются от напряжения и желания, но Лекс подался к ней по инерции, чтобы понять происходящее.

Он всего-то сдвинулся на кровати вперед и замер, тяжело дыша и хмурясь, потому что Варюша вся сжалась и закрыла голову руками.