Русич (СИ)

Глава 15

Пока все мужчины обнимались на пороге, Варя скромно стояла в сторонке и не могла перестать улыбаться.

Ну вот ей-богу, что это за бандиты такие? Смотришь на них — и душа радуется! И начинаешь верить в то, что в этом мире остались еще хорошие мужчины, для которых верность, семья и честь не пустой звук.

— Чуешь, чем пахнет? — улыбнулся Лекс, когда мужчины наконец вошли в общий зал, где уже красовался стол. Увидев это, Монгол в буквальном смысле зарделся от приятного удивления.

— Мясом!

— Не просто мясом — мы тут с утра вам буузы лепили, так что скоро все заценим, что у нас вышло! И самая вкуснейшая во всей Канаде рыба от наших нордов!

Такого приема Монгол точно не ожидал даже в самых своих светлых мыслях. Кажется, он был настолько тронут всем происходящим, что с чувством прижал могучую широкую ладонь к груди там, где билось радостно его сердце.

— Кстати, мы тоже не с пустыми руками, — скромно отозвался брат Монгола, который всё это время не сказал ни слова, но эмоции брата разделял, судя по слегка покрасневшему лицу. Мужчина протянул вперед пакет, откуда отчетливо доносился очень приятный запах меда. — Это наши национальные сладости. Мама и бабушка со всей душой приготовили их сегодня утром специально для вас.

— А вы знали, куда шли! — довольно пробасил Лекс, первым делом заглядывая с интересом в пакет.

— Наш папа несколько лет назад встречался с вашим отцом, и он был поражен тем, настолько Алексей Алексеевич старший умел сплотить вокруг себя хороших и верных людей. Когда он вернулся домой, то еще много дней рассказывал об этой встрече и о том, как он был глубоко тронут тем, что увидел, — тихо добавил Монгол, потому что, видимо, понимал, что словами о погибшем отце сделает Лексу больно. — Поэтому, когда он узнал, что мы встречаемся с вами, то был очень горд и взволнован. Настолько, что вчера у него поднялось давление и он не спал до утра, пока мама не пришла на кухню, чтобы приготовить чак-чак.

Лекс улыбнулся и склонил голову:

— Мы очень благодарны вашей маме и бабушке. То, что приготовлено женскими руками с любовью, всегда райски вкусно. Варюша, поставишь на наш общий стол?

Когда Лекс повернулся к ней, Варя смутилась, потому что теперь все мужчины смотрели на нее.

— Думаю, мужиков ты и без меня знаешь. А это Варюша, — гордо отозвался Лекс. — Моя душа.

Девушка захлопала удивленно глазами, стараясь не показывать вида и собственного шока, но сразу справиться с удивлением от такого представления всё-таки не получилось.

Монгол мягко улыбнулся, склоняя почтительно голову:

— Рад познакомиться с вами лично! У вас очень хорошая семья.

— Благодарю, — пробормотала Варя, стараясь как можно быстрее сбежать на кухню снова, чтобы не обращать на себя столько лишнего внимания, но мужчина внезапно добавил:

— Как себя чувствует ваша сестра Алиса?

Варя кинула тревожный взгляд через плечо на Лекса, пытаясь понять, могло ли что-то случиться с Лисой, пока она была здесь. Но мужчина был спокоен и улыбался, давая понять, что панике не может быть и места, а Монгол поспешно проговорил, явно заметив этот ее взгляд:

— Своими скромными малочисленными силами мы пытались помочь парням Алексея Алексеевича в тот день, когда вашу семью забирали в русский квартал, и она была очень напугана всем происходящим. Я подумал, что, возможно, мы можем оказать вам еще какую-нибудь помощь? Вам и вашей сестре.

Лекс чуть прищурил глаза, хохотнув над макушкой девушки:

— Опа! Это что тут у нас такое? Кое-кто решил стать героем для красивой младшей сестренки? Значит так, пока Алиске не исполнится 21 год, никаких заигрываний! Цветы, конфеты и мягкие игрушки разрешаю. Домой приводить ровно к десяти вечера. За территорию русского квартала не выходить.

— Я согласен.

Варя только и могла, что хлопать глазами, силясь понять, что вообще происходит в последнее время, о чем так уверенно говорят мужчины, а главное — когда тема их разговоров перешла на ее младшую сестру?

Алиска же еще была совсем ребенок!

Да, выглядела она, конечно, очень эффектно: стройная, длинноногая, с экзотической внешностью, но ни о какой серьезной мужской любви еще просто не могло идти речи! Не доросла она еще до этого ни мозгами, ни телом. Особенно для такого мощного мужчины, как Монгол!

Оставалось надеяться только на то, что она была слишком смущена тем, что видела, и что ей приходилось быть среди мужчин, а потому Варя что-то неверно поняла из сказанного.

Возможно, немного позже она спросит об этом у Лекса, когда они останутся одни, а пока, наверное, не стоило даже думать об этом, чтобы не начать паниковать раньше времени.

— Я принесу тарелки, — проговорила Варя и поспешно зашла на кухню вместе с пакетом, который ей передал Лекс.

Какими бы дружными и душевными ни были эти мужчины, а рядом с ними она всё равно чувствовала себя неловко. В конце концов, единственная девушка среди мужчин. Это само по себе было как-то неправильно.

— Можно я пока побуду в спальне? — подняла она голову на Лекса, который вошел на кухню вслед за ней, чтобы достать из морозилки водку. — Позвоню маме.

— Конечно, не вопрос.

Мужчина подошел ближе и склонился, чтобы поцеловать ее в губы, хоть и легко, но с тем тяжелым, едва сдерживаемым вздохом, который наглядно показывал, что, несмотря на мужской сабантуй, все его мысли были только о предстоящей ночи.

— Зовите меня, если я буду нужна, — чуть улыбнулась девушка и выскользнула из кухни, чтобы скорее оказаться в спальне, слыша, как Лекс нервно хохотнул за ее спиной, потому что ответного поцелуя так и не дождался.

Но ничего, он знал, что свое еще обязательно наверстает!

А пока нужно было решить вопросы с монголами.

С первого взгляда они казались нормальными мужиками, нелукавыми, без заморочек.

Смотрели в глаза открыто и отвечали на все вопросы.

Да, Лекс не скрывал того, что ему было приятно с ними общаться и он готов помогать, если всё пойдет хорошо, но понимал прекрасно, что первое впечатление может быть ошибочным.

Это всем своим видом показывал и Варг, который в общих разговорах не особо участвовал, но охотно ел и пристально рассматривал гостей.

Монголы это, конечно же, замечали, но не нервничали, что тоже было в их пользу.

Кому есть что скрывать, так себя вести не будет.

Он где-то да проколется, отведет глаза, нервно поправит волосы.

К счастью, ничего подобного в монголах Лекс не замечал.

Посидели они, конечно, хорошо.

А потом, когда через пару часов приехал Архан и компания собралась почти в полном составе, душой он отдохнул знатно. Мужчины наконец все познакомились, расслабились, стали рассказывать о себе еще больше каких-то семейных историй, которыми нестрашно было поделиться со своими друзьями.

И кажется, всё было хорошо, вот только проблемы никуда не делись.

Они повисли в воздухе, ожидая своего решения, когда каждый понимал, что национальные группировки Ванкувера снова стоят на грани очередной масштабной войны за раздел территории по-новому.

И Лекс знал, что это будет на его совести.

Если сейчас он поддержит монголов и их отсоединение от квартала китайцев, то дело усугубится еще больше. Именно поэтому он не торопился что-то говорить и хотел выслушать всех друзей.

Да и самих монголов тоже нужно было проверить. По-своему. Без особого криминала.

— А за что вас сюда упрятали, Алексей Алексеевич? Может, мы как-то сможем помочь с освобождением? — кажется, искренне спрашивал Монгол, на что Лекс только отмахнулся, отправляя в рот очередной бууз, которые они сварили уже третью партию подряд.

— Да все путём. Через два дня в обед выхожу уже.

Женька покосился недовольно на него, но, к счастью, промолчал, потому что задумку Лекса понял и вмешиваться не собирался. И чтобы не заострять на своем ответе внимания, мужчина быстро кивнул Монголу:

— Кстати, как правильно твое имя произносится? Таймур? Это что-то вроде тайфуна?

Монгол с улыбкой покачала головой.

— В Канаде с акцентом все называют Таймуром. Если по-русски, то можно и Тимур, а монгольское произношение Тумур.

— Твое имя что-то означает?

— Железный.

— А имя твоего брата?

— Октай означает «понимающий».

Монголы уехали уже поздней ночью, горячо поблагодарив за отлично проведенный день, с надеждой на то, что русские не оставят их в беде, но компания Лекса не расходилась.

Женька достал ту самую хваленую настойку от Михалыча на домашнем самогоне с кедровыми орешками, и все не спеша пили и доедали любимую «ржавую» селедку.

Варг почти всё время молчал, но сейчас заговорил первым, откидываясь расслабленно на диване назад и закидывая руку на спинку дивана.

— Лёш, ты же понимаешь, что наши кварталы не резиновые и физически забрать монголов себе ты не сможешь?

Лекс молча кивнул в ответ.

— Да это и не нужно совсем, даже если бы такая возможность была, — вставил свое слово Бьёрн. — Китайцам такой расклад был бы только на руку: и от мятежников избавились бы, и новые территории получили. Слишком жирно им будет!

— Я уже по-всякому думал, — выдохнул тяжело Лекс, становясь хмурым и непривычно серьезным, потому что чувствовал, что его незапланированные тюремные каникулы закончились и пришло время возвращаться в серые опасные реалии его обычной жизни.

Реалии, где было так мало позитива и чего-то тихого, душевного и спокойного.

— Есть только один вариант — делить земли по-новому и забирать к русскому кварталу ту часть, где проживают люди Монгола.

— Есть вариант просто не ввязываться в это, Лёш, — тихо и миролюбиво добавил Архан. — Ведь они изначально могли присоединиться к русскому кварталу, еще когда все только приезжали в Ванкувер много лет назад. Но они сами выбрали китайский квартал — и сделали это осознанно.

Лекс свел брови и тяжело выдохнул.

— Мы говорили об этом с Таймуром, когда были на кухне. Тогда люди видели, что Советский Союз распался и Монголия не входила в состав Союза. И по своей культуре они всё же ближе к азиатскому укладу жизни. Поэтому выбор и был сделан в пользу китайского квартала. Но сейчас времена изменились, друг мой, и тех людей притесняют и обижают лишь потому, что они могут говорить свободно на русском языке.

— Этого мало, чтобы жертвовать своими людьми.

— Нет, не мало. За теми, кого мы называем монголами, стоят еще с десяток национальностей, которые просят нас о помощи, Архан. Они готовы многим пожертвовать, чтобы обрести лучшую жизнь.

— А ты готов, Лёш? — хмуро и тяжело спросил Женя и залпом выпил рюмку с настойкой. — Ведь это наши парни пойдут под замес в первую очередь.

— Вы не будете одни, — как обычно, со стороны холодно отозвался Варг, хотя мужчины знали его слишком хорошо, поэтому понимали, что викинг пойдет до конца. — Мы поддержим. Но слово за тобой, Лекс.

Бьёрн тут же серьезно закивал с полным осознанием того, во что это всё может вылиться. И сколько народа погибнет.

Они уже проходили такое много лет назад, когда были зелеными салагами и мечтали умереть с пулей во лбу, а не спокойно и мирно в своей постели.

Изменилось ли что-то с тех времен? Да, определенно.

Они стали старше, поумнели. И даже успели завести семьи или тех, ради кого хотелось жить вопреки проблемам.

Тогда у них был мудрый и спокойный Алексей-старший, а сейчас они были одни и должны были принимать решения самостоятельно.

На душе у Лекса было погано.

Он ведь понимал, что китайцы не сдадутся без боя.

Возможно, именно этого они и хотели после того, как рассорить русских и нордов не получилось, а план с Психом феерично провалился и китайский квартал, по сути, остался обезглавленным, но не сломленным до конца.

Хитрость не удалась. И теперь они хотели открытого столкновения, но не хотели быть виноваты в этом. По крайней мере, открыто.

А иначе почему последний год они так рьяно и целенаправленно стали кошмарить ту часть своего квартала, где проживали люди, кто мог говорить на русском?

Разве не этой войны они добивались?

— Скажите мне, чего добивались китайцы, когда пытались вбить клин между нами? О чем думали, когда папу убивали? Ради власти? Новых возможностей? Земли им мало своей было?

Лекс говорил спокойно, но в каждой букве сквозило такое напряжение и черная боль, что никто из мужчин не решился ответить.

— Всю эту бойню они сами начали! И кто я такой, чтобы подставлять вторую щеку, чтобы меня снова ударили? У нас в России так говорят: за что боролся, на то и напоролся!

Варг кивнул в ответ, и этого было достаточно, чтобы Лекс понял, что русские и норды пойдут вместе в новый ад и вернутся седые от пепла и горечи. Потому что душа у них была похожа: они никому плохого не сделали, но выходило так, что им приходилось отражать удары и защищать своих.

Так всегда было.

И видимо, еще будет.

— Мы с тобой, Лёш, — серьезно и с полным осознанием сказанного кивнул Бьёрн. — Наши парни с радостью встанут рядом со своими русскими братьями.

— Спасибо, мужики! Архан, что скажет мистер Кхан?

Мощный индус с поразительными зелеными глазами чуть склонил голову, ответив мягко и, наверное, даже осторожно:

— Кхан баба́ (прим. от автора: baba на хинди «отец») ответил словами твоего отца: лучше худой мир, чем война. Но если ее не избежать, то мы будем вместе с вами. В этом нет никаких сомнений. Мы будем рядом, брат, и поддержим в трудную минуту.

Мужчина положил ладонь на плечо Лекса, с улыбкой сжав ее.

— Арабы — мудрые и хитрые. Они прекрасно знают, что русские одни не придут, поэтому не станут заступаться за китайцев, понимая, что окажутся в меньшинстве и проиграют. Они уже показали свой нейтралитет, когда мы нагрянули в китайский квартал в прошлый раз. А теперь и вовсе будут делать вид, что ничего не замечают, — рассудил Женя, на что все мужчины закивали в ответ, и только Лекс сокрушенно покачал головой, выдыхая:

— Я совсем не понимаю тех, кто драконит китайцев против нас. Они ведь соображают, что будут одни против нашей коалиции. Какой смысл рыпаться крысе на медведя, если только она не больная и не самоубийца?

— Значит, больная, — криво усмехнулся Женя.

— И самоубийца, — подхватил с усмешкой Бьёрн, и только Варг снова промолчал, потому что этот же вопрос не давал ему покоя.

Что-то здесь было нечисто, но информации на данный момент было слишком мало.

В одном он был согласен с Лексом: нужно решать вопросы по мере их поступления. Пока нужно было понять, не были ли монголы марионетками в руках китайцев, сами того не подозревая.

Их словно толкали всеми силами к русским, и было ощущение, что пока всё шло по плану китайцев, каким бы он ни был.

Это Варгу чертовски не нравилось.

Но было рано делать выводы.

Если эти парни пройдут проверку и окажутся верными своему слову, то это будет только в плюс: лишние руки и головы в этой неурядице им определенно пригодятся.

— Звони китайцам, Жень. Говори им, что хочу с ними встретиться. Пусть приезжают, и скажу им открыто, что мы забираем часть их квартала себе вместе со всем русскоговорящим населением. По-хорошему или по-плохому. Это им решать.

Женя нахмурился, но кивнул в ответ, потому что Лёшу знал лучше других и понимал, что отговорить его просто не получится.

Да и потом, он был прав: русские всегда шли на врага, предупреждая их об этом, чтобы те успели убежать, а не делали это как крысы — исподтишка и молча. Как делали это китайцы, играя в свои грязные игры.

— Утром позвоню и назначу встречу на нашей территории.

На этом и порешили.

— Ладно, парни, пора по домам, — поднялся Варг, а следом за ним сделали это все мужчины, на что Лекс только улыбнулся:

— Наша валькирия не уснет, пока ты не вернешься домой?

— Придет время, когда и твоя душа не сможет засыпать, если тебя не будет рядом, — многозначительно, но по-доброму ухмыльнулся Варг, приобнимая Лекса, когда тот поднялся тоже и не смог сдержать широкой довольной улыбки.

Парни всё поняли и поддержали его не только в войне, но и в любви.

А что могло быть лучше этого?

— Держи меня в курсе, — приобнялись Женя и Бьёрн, а затем по очереди с Арханом. — И ты тоже не пропадай, а звони, если будет что-то нужно!

— Да, без вопросов.

Когда все мужчины разъехались по домам и в камере стало тихо, Лекс заглянул в спальню, где сладко спала его девочка. Его душа. Та, кто разбудила в нем всю нежность, о которой он даже и не подозревал.

Слова Варга запали ему в душу и стали вопросом, от которого было волнительно: когда он отпустит Варю от себя, она будет спокойно засыпать без него? Будет вспоминать каждую минуту, как будет это делать он? Будет ждать новой встречи с нетерпением и огнем, который горел в нем, делая нетерпеливым, но на удивление осторожным.

Таким он еще не был ни с одной девушкой.

Придет утро, и он ее отпустит.

Но впереди была еще одна ночь.

И Лекс не хотел терять ни одной драгоценной минуты.

Он вытянулся за спиной девушки, обхватив ее руками, чтобы прижать к себе со всей той страстью и жаждой, которую сдерживал, пока она не привыкнет.

Наверное, для сонной Вари это было неожиданно, но она не вздрогнула, не вцепилась испуганно в его руку, не вскрикнула, а вдруг скользнула по его руке своей ладонью, обнимая в ответ, и сонно улыбнулась:

— Вы уже закончили?

— Думала, мы до самого утра гулять будем, Варюш?

Девушка улыбнулась и была такой мягкой и расслабленной в его ручищах, что в это счастье страшно было поверить.

— Честно говоря, да. Вы так бурно и мило беседовали.

— Не дали тебе спокойно отдохнуть?

— Вовсе нет. Я и сама не думала, что усну, но рядом с вашей компанией на удивление спокойно. Даже немного завидую такой дружбе.

Лекс широко улыбнулся и прижался губами к шее девушки, чтобы ощутить ее дивный мягкий аромат, от которого его кровь закипала и начинала носиться по телу, разгоняя жар.

— Мало кто может похвастаться такими отношениями, как у вас.

— И мы очень дорожим ими, — отозвался Лекс, хотя ход его мыслей занимали уже далеко не друзья и обстановка в Ванкувере в целом.

Сейчас весь его мир был в этой хрупкой милой девушке, которая раскрылась для него и, кажется, больше не пыталась сбежать.

— Я надеюсь, ты успела выспаться, потому что этой ночью я тебе спать не дам, — прошептал Лекс, прижимаясь сзади к девушке, чтобы она сполна ощутила его желание своими ягодицами.

Он всё еще одергивал себя и напоминал о том, что у Вари на спине раны, которые не стоит тревожить. Но когда она неожиданно повернулась в его руках лицом к лицу и закинула ногу на его бедро, прижимаясь в ответ, все мысли Лекса испарились и сгорели к чертям!

Она хотела его.

Она была готова для него.

Это он ощутил до дрожи и глухого стона, когда скользнул пальцами под трусики и понял, что девушка влажная.

Варя не отстранилась.

Напротив, обвила его руками за шею и подтянулась немного выше, чтобы прижаться губами к его губам. Это было неловко, но искренне, отчего крышу сносило так, что Лекс задержал дыхание.

— Сегодня я не смогу остановиться, — хрипло и с дрожью выдохнул он.

— Не останавливайся.