С тобой — хоть на край света!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рейчел хотелось убежать. Завизжать от злости и обиды, наорать на Жан-Люка, на эту бессердечную скотину. Он разбил ей сердце. Как он посмел вернуться и бередить старые раны? Как он смеет так разговаривать с ней?

— Хорошо! — Рейчел пересилила себя, сделав глубокий вдох. — Говори, что ты предлагаешь.

— Не здесь, — тут же возразил он и посмотрел на часы, — и не сейчас. Я уже опаздываю. Поговорим позже.

— Когда? — Рейчел сдержала раздражение. — У меня нет лишнего времени. Завтра мне предстоит встреча с попечителями тетушкиной недвижимости, а с самого утра — с банковским менеджером.

— Мы обсудим это за обедом, — Жан-Люк холодно оглядел ее, — после чего я поручу моим бухгалтеру и адвокату встретиться с теми, кто ведет твои дела, таким образом все можно будет сделать так быстро, как только позволяют обстоятельства. Я заеду за тобой в восемь.

— А если мне не захочется с тобой обедать?

Темные глаза скользнули по пылающему лицу Рейчел.

— Это неотъемлемая часть сделки. К тому же я могу освободить для разговора с тобой только это время.

— Какой ты занятой! — Рейчел отвернулась к окну.

— Итак, в восемь, — отрывисто бросил Жан-Люк. — Au revoir![1]

Рейчел следила из окна, как он шел к машине. Она с интересом разглядывала его щегольской костюм. Шофер открыл заднюю дверцу, Жан-Люк сел и достал из портфеля пачку бумаг. Он работал.

Неужели для него все так просто? Ни минуты промедления. Нет желания подумать о их встрече после долгих лет разлуки? Очевидно, нет.

Его трясло. Жан-Люк уставился на отчет, который держал в дрожащей руке. Чего он ждал? Что ей будет приятно видеть его или ее растрогает то, что он простил нанесенную обиду ради того, чтобы помочь ей в беде?

Он поднял глаза и заметил, что Эмиль наблюдает за ним через зеркало заднего вида. Обычно шофер держался холодно и отчужденно.

Жан-Люк глубоко вдохнул, чтобы не позволять воспоминаниям мешать ему. Глупо. Он не ожидал от себя подобных эмоций, не думал, что встреча настолько взволнует его.

Рейчел долго еще стояла неподвижно, даже когда машина скрылась вдали. Мучительная встреча казалась чем-то нереальным. Лишь слабый запах одеколона да биение сердца свидетельствовали о том, что все произошло на самом деле. Она обхватила голову руками и горько зарыдала.

Так ее и застала Наоми. Пожилая женщина засуетилась, на ее озабоченном лице резче проступили морщины.

— Дорогая, что случилось?

— Все кончено. — Голос Рейчел дрожал. — Конец, — все повторяла она, вновь переживая встречу с Жан-Люком.

— Поплачь, это хорошо. Мне кажется, со времени похорон бедной Клары ты не проронила ни слезинки. Нельзя держать горе внутри. Я знаю, ты тоскуешь о ней. — Наоми пухлой рукой ласково обняла Рейчел за плечи. — Где твой гость?

— Уехал.

— Что-то он быстро. — Наоми протянула Рейчел пачку бумажных платков. — Надеюсь, слезы не из-за него? — с подозрением спросила она. — Тебе следовало позвать меня. Я бы ему все высказала, не посмотрела бы на его респектабельность. Он кредитор, да?

— Вовсе нет. — Рейчел вытерла глаза. — У него деловое предложение, — проворчала она. — Я увижусь с ним сегодня вечером. Он заедет за мной в восемь.

— Ты собираешься куда-то поехать с ним? — ужаснулась Наоми. — Но это невозможно, вы недостаточно знакомы.

Рейчел искоса взглянула на Наоми и по выражению ее лица поняла, что та не узнала в загадочном джентльмене Жан-Люка. Если бы она только знала!

— Он представляет респектабельную фирму, — пробормотала Рейчел. — Вот увидишь, все будет хорошо.

— Надеюсь. Так ты сказала, деловое предложение? Может быть, это шанс спасти Грейндж?

— Я не уверена, — ответила Рейчел, с трудом сдерживая слезы, — но, если шанс есть, я обязана попытать счастья.

Она долго не могла выбрать, что надеть, хотя это, конечно же, не имело значения. Наконец Рейчел решила, что лучше выглядеть привлекательно, и взяла из шкафа простое, но элегантное черное шерстяное платье с длинными рукавами.

Его машина прибыла вовремя. Рейчел беспокойно вздрогнула, когда звякнул дверной колокольчик. Она нервничала еще сильнее, чем при появлении Жан-Люка. Со времени их встречи она была не в состоянии ничем заниматься. Просто сидела и предавалась воспоминаниям.

— Проснись, соня!

Рейчел чуть пошевелилась, когда в ее грезы проник чувственный голос с трогательным французским акцентом. Она сонно улыбнулась.

— Ты всегда так возбуждающе выглядишь по утрам? Иди ко мне, малышка, — шептал Жан-Люк, — открой свои чудные голубые глазки.

— Жан-Люк? — нежно улыбнулась Рейчел, с трудом веря в его реальность. — Что ты здесь…

Он не дал ей закончить фразу, закрыв рот настойчивым поцелуем. Рейчел поймала себя на том, что отвечает ему, невзирая на ранний час, на возможность появления служанки или, еще хуже, тети Клары.

Она обвила руками его сильную загорелую шею и наслаждалась его поцелуем и теплом его тела, удивляясь, как она раньше жила без него и без его объятий.

— Поспеши, ma chйrie![2] День прекрасен, не будем терять ни секунды.

Он нежно поцеловал Рейчел вновь, затем откинул простыню. При виде ее хлопчатобумажной пижамы он засмеялся.

— Сейчас прохладно. — Она состроила комическую рожицу, маскируя смущение. — В моей спальне нет центрального отопления.

— Ты просто очаровательна. — Жан-Люк прошелся пальцами вдоль перламутровых пуговок, возбуждая ее этим легким прикосновением. Его темные глаза сияли. — Как роза, хороша! Ты — самый сладкий соблазн. — Он посмотрел на нее с неприкрытым вожделением. — Mon Dieu![3] — простонал он. — Я не могу устоять.

— И не пытайся. — Глаза Рейчел дразняще распахнулись. Она никогда не испытывала ничего подобного ни с одним из мужчин и понимала, что такое никогда не повторится. — Ты знаешь, что я чувствую?

— То же, что и я. — Жан-Люк заключил ее в объятия и поцеловал с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. — Ты моя, — хрипло прибавил он, слегка откинувшись назад, вглядываясь в глубину ее глаз, — на веки вечные!

Несколько минут в спальне стояла тишина. Рейчел знала, что никогда не забудет это мгновение. Взгляд Жан-Люка, его нежные, выразительные глаза, говорящие обо всем без слов… Он любит ее так же, как и она его.

Не важно, что подумает тетушка Клара. Она старая, ей не понять глубины их чувств. Теперь Рейчел осознала всю серьезность их отношений. Она нашла свою любовь и будет счастлива.

— Ты хмуришься. — Жан-Люк сдвинул темные брови, передразнивая ее с ласковой улыбкой. — Я разбудил тебя слишком рано? Ты предпочитаешь лениться? — Внезапно он поднял ее на руки, а затем бережно опустил обратно. — Почему бы нам не остаться?

— Ты же знаешь, что нельзя. — Рейчел обняла Жан-Люка за шею. — Если тетушка Клара или Наоми застанут тебя здесь… — Она бросила красноречивый взгляд на дверь спальни, прислушиваясь к звукам в доме. — Как ты вообще сюда проник? — спросила она с улыбкой. — Только не говори, что постучал в парадную дверь, сказал Хейсу, что хочешь меня видеть, и просто поднялся по лестнице в мою спальню, я все равно не поверю.

— Разве я похож на ненормального? Я воспользовался черным ходом.

— Но ведь Наоми наверняка была в кухне?

— Да, но я предпринял прекрасный отвлекающий маневр. — Глаза Жан-Люка озорно сверкнули. — Я стукнул в дверь кухни и спрятался. Наоми вышла и стала собирать… — Он развел руками. — Voilа![4] Я проскользнул внутрь.

— Что собирать? — На лице Рейчел отразилось замешательство. — О чем ты?

— Приходил молочник. Он оставил корзину яиц. Я разложил их вдоль дорожки. Наоми шла, как утка, подбирающая хлебные крошки.

— Ты неисправим! — Рейчел восторженно улыбнулась, целуя его в губы.

— Неисправим? — Темные глаза Жан-Люка блестели. — Что это такое?

— Значит — шалун. — Рейчел поцеловала его в чуть припухлые губы.

— Это мне нравится. — Жан-Люк запустил пальцы в золотые волосы Рейчел, возвращая ей поцелуй. — Просто здорово! А сейчас вставай. Утро прекрасно, сияет солнце, поют птицы. Каждый миг я хочу разделить с тобой.

Пока Рейчел натягивала джинсы и джемпер, Жан-Люк открыл окно. Она залюбовалась им, пока он стоял к ней спиной, вдыхая чистый весенний воздух. Ей нравилось смотреть на его широкие плечи, на темные, чуть вьющиеся волосы, касающиеся воротничка голубой льняной рубашки, на чистые, но потертые джинсы, обтягивающие стройные бедра.

Жан-Люк был для нее средоточием всех чувств и желаний почти с того самого дня, когда два месяца назад начал работать садовником у ее тетушки.

— Готова? — Он обернулся, протянул руку и подвел ее к окну. — Мы пойдем другим маршрутом. — Он засмеялся, увидев выражение лица Рейчел. — Не смотри так испуганно. Это совершенно безопасно. Видишь? Мы выберемся на крышу, осторожно спустимся по водосточной трубе, затем небольшой прыжок — и мы на свободе.

Рейчел поднялась на цыпочки и нежно поцеловала Жан-Люка.

— Если бы ты позвонил в дверь, все было бы гораздо проще.

— Но не так весело. Кроме того, мне бы пришлось долго ждать и терпеть недовольные взгляды твоей тетки. Дескать, совсем не дело садовнику ухаживать за племянницей хозяйки, не так ли?

Рейчел приложила к губам палец. Эта тема возникла в разговорах давно, и Рейчел ее ненавидела.

— Тетя Клара осторожна. Мне уже восемнадцать. Кроме меня, у нее не осталось родных. Она просто хочет заботиться обо мне.

Жан-Люк рассердился.

— Неужели она думает, что я могу обидеть? Клянусь, этот дом все еще живет в викторианской эпохе. Твоя тетка смотрелась бы очень внушительно в черном платье с фижмами и белом кружевном чепце. Она не доверяет мне то ли потому, что я иностранец, то ли потому, что я садовник. — Он воздел руки в типично галльском жесте. — Она, наверное, возомнила, что я украду тебя и продам, как белую рабыню. А что? Прекрасная идея! Мне кажется, за тебя дали бы хорошую цену.

Рейчел захихикала:

— Жан-Люк, ты просто неисправим, к тому же еще и непочтителен! Как ты думаешь, ты поэтому мне так нравишься?

Рейчел благополучно преодолела спуск по крышам, смеясь, потому что она никогда не чувствовала себя такой беззаботной и невероятно счастливой.

В течение считаных недель Жан-Люк сделался для нее всем, заменив вселенную. Она была готова идти за ним на край света, только позови. Чтобы соединиться с ним, готова была пробежать по горячим угольям.

Взявшись за руки, они неслись, как ветер, вокруг огромного дома, по подъездной аллее, скрипящей щебенкой под ногами, наружу в поля через деревянную калитку в ограде.

Рейчел ничего не замечала вокруг себя. Все ее мысли были сосредоточены на Жан-Люке. Не обращая внимания на недовольство тетки, все свое свободное время она проводила с ним. Свидания по утрам вошли в привычку. Волшебные часы, проведенные в прогулках и разговорах, страстные свидания в саду или в сарае, где угодно, лишь бы быть вместе.

Рейчел не знала, что такое счастье возможно. Весь мир преобразился для нее в те восхитительные недели. Она любила Жан-Люка всем своим невинным сердцем и говорила ему об этом тысячу раз, не имея представления, что его ответные признания значат так же мало, как и обещание остаться с ней навсегда.

Вернувшись с уикенда и обнаружив исчезновение Жан-Люка, она пережила сильное потрясение. В пятницу она беззаботно поцеловала его на прощание, уверенная, что в понедельник вновь увидит любимого.

Сперва она отказывалась верить, что он уехал. Ее окончательно убедило письмо, найденное на туалетном столике. До сих пор она не могла думать об этом. Письмо было слишком любезным, неестественно высокопарным. Вероятно, в стиле отразилась неприятная необходимость объявить ей, что все кончено. Содержание письма не оставило ни малейшей надежды.

Рейчел мучительно думала, как связаться с ним, и была неприятно поражена, когда осознала, что очень мало знала о нем в действительности. Она так наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним, что не задавала вопросов. Теперь-то Рейчел поняла, что он нарочно умалчивал о своей семье и своей жизни во Франции. Рассказывал о красотах родной страны, но при этом избегал подробностей.

Она была не в силах в одиночку совладать с болью разбитого сердца. Тетушка Клара отнеслась ко всему на удивление сочувственно, когда рыдающая Рейчел призналась, почему она в таком ужасном состоянии.

— Дорогая, мне не хочется повторять, но ты знаешь, что мне не нравилось, сколько времени вы проводили вместе. Ты действительно думала, что с таким человеком могла связать свою судьбу?

— Да! — повторяла Рейчел снова и снова, задыхаясь от рыданий.

Тетка посоветовала ей сменить обстановку и предложила даже оплатить поездку в Америку к дальним родственникам. Рейчел неохотно выслушала ее, но вскоре поняла преимущества такого шага. Здесь каждый цветок и каждая травинка говорили о нем. Там ничто не будет напоминать об утрате.

Рейчел оправила на бедрах превосходно сшитое платье. Она взглянула в зеркало и удивилась цвету собственных губ. В чем дело? Слишком яркий? Слишком явно указывает, что она пыталась произвести впечатление? Рейчел открыла косметичку, выхватила носовой платок и поспешно сняла с губ помаду. Так-то лучше. Теперь, по ее мнению, она выглядела самой собой, более бледной и хрупкой.

Жан-Люк вышел навстречу Рейчел и стоял чуть поодаль, разглядывая подметенную и посыпанную гравием площадку перед домом, которая поросла сорняками и нуждалась в уходе.

— Готова? — спросил он с легкой улыбкой, вопросительно приподняв темную бровь. — Нам пора ехать. Столик заказан на восемь тридцать.

— Далеко ехать? — еле слышно спросила Рейчел.

— Километров двадцать, — вежливо ответил он. — Поблизости нет хороших ресторанов.

Вслед за ним Рейчел проследовала к машине, отметив, что это уже другой автомобиль, больших размеров и более впечатляющий. Вышел шофер и с улыбкой открыл ей заднюю дверцу. Жан-Люк сел рядом. Рейчел отодвинулась от него как можно дальше и притворилась, что смотрит в окно.

— Мне кажется, оконные рамы нуждаются в покраске. Должно быть, тебе грустно видеть усадьбу в таком упадке.

— Дом все еще сохранил свою прелесть и пока еще мой.

— Надолго ли?

— Тебе не кажется, что все это слишком?.. — спросила Рейчел, обведя взглядом салон и указав на водителя.

— В каком смысле? — спросил Жан-Люк, глядя куда-то поверх головы Рейчел.

Она покачала белокурой головой и вновь уставилась в окно.

— Я не могла себе представить, что увижу тебя разъезжающим в лимузине с шофером, только и всего.

— Ты вообще не могла себе представить, что снова встретишь меня. Я могу объяснить, но, должно быть, тебя это шокирует.

— Не надо! Все это неинтересно. — Рейчел сглотнула, борясь с подступившими слезами. — Я здесь только из-за Грейнджа. Вот все, что меня интересует. Мне не важно ни как ты преуспел, ни что ты делал в прошедшие годы. Только Грейндж. Понятно?

Он молчал, просто глядя ей в глаза, тем самым мучая ее.

— Да, я понял, — пробормотал он наконец, — даже больше, чем тебе кажется.

По дороге к ресторану Рейчел больше не раскрыла рта.

Как она и ожидала, ресторан, расположенный на главной улице живописного провинциального городка, оказался небольшим и уютным — по высшему классу. Когда они оставили машину на стоянке, их пригласили войти в той почтительной манере, к какой, очевидно, привык Жан-Люк.

— Мы бы хотели сразу сделать заказ, — сказал Жан-Люк официанту, когда тот проводил их к столику. Он повернулся к Рейчел: — Я закажу устриц, если ты их все еще любишь.

Он сделал заказ за десять секунд, пробежав глазами меню и выбрав вино с легкостью, свойственной тем, кто проделывал это тысячу раз.

— Я в состоянии заказать себе сама.

— Тебе не нравятся выбранные мною блюда? — Он взмахнул рукой, подзывая официанта.

— Нет, все прекрасно. — Рейчел не хотелось говорить. Она заказала минеральной воды и окинула взглядом зал, избегая смотреть в красивое лицо Жан-Люка.

— Ты была здесь раньше?

— Нет.

— Правда, тут уютно? Только оформление немного…

— …безвкусно, — пробормотала Рейчел, машинально отмечая про себя, что ей бы следовало быть более любезной.

— Да, — кивнул Жан-Люк, соглашаясь, — именно так. Но мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать дизайн ресторана. В ближайшие две недели тебе предстоит много думать о судьбе Грейнджа.

— Да, конечно.

— Ты отдаешь себе отчет, что потеряешь его?

— Такая возможность не исключена.

Рейчел делала над собой большое усилие, чтобы отвечать сухо и деловито. Если это удается Жан-Люку, то почему бы и ей не последовать его примеру?

— Я еще надеюсь, что банк предоставит мне немного больше времени.

— Тебе следует отбросить иллюзии. — Темные глаза смотрели проникновенно. — Случай с Грейнджем безнадежен.

— Если так, почему ты вообще сидишь здесь и говоришь со мной?

— Если ты позволишь, я договорю. — Жан-Люк отхлебнул минеральной воды, заставляя Рейчел ждать. — Я убежден, что Грейндж мог бы быть использован как высококлассный отель, оздоровительный курорт и место для проведения конференций.

Рейчел поняла, что идея Жан-Люка не лишена смысла, хотя соглашаться с ним не хотелось. Сказался ее опыт в гостиничном бизнесе. Тем не менее она попыталась возразить:

— Ты, конечно, шутишь?

— Вовсе нет. — Карие глаза внимательно смотрели на Рейчел. — Я никогда не шучу на деловых переговорах.

— Ты действительно думаешь, что при помощи этого фантастического плана можно выиграть хотя бы день отсрочки? — Рейчел потрясла головой и упрямо уставилась в тарелку. В уме она уже просчитывала варианты внутренней перепланировки для размещения спален и ресторанов, затем переключилась на помещения для конференций и организацию досуга.

— Я что-то не припомню, чтобы когда-либо фантазировал, — сухо ответил Жан-Люк. — Это просто деловое предложение, которое могло бы быть выгодно для нас обоих.

— Посмотрим на дело с другой стороны. Как ты можешь сидеть здесь и преподносить мне, как подарок, план превращения Грейнджа в отель? Это мой дом!

— Ненадолго, — отрезал Жан-Люк. — Ты не хуже меня знаешь, что сегодняшний Грейндж — идеальное место…

— Это не «место»! — резко сказала Рейчел, глубоко вздохнув. — Я жила там с момента гибели моих родителей…

— А теперь дражайшая тетя Клара умерла, и Грейндж достался тебе. Жаль, что ты сирота. Автомобильные катастрофы трагичны, трагична смерть. — Он пожал плечами, как показалось Рейчел, равнодушно. — Банкротство тоже трагично.

Рейчел отодвинула тарелку. Грибы были превосходны, но она не могла проглотить ни кусочка. Ей нравилась суета, связанная с повседневным управлением отелем, но идею партнерских отношений с Жан-Люком в проекте, касающемся Грейнджа, оказалось нелегко воспринять.

— Не могу себе представить худшего сценария!

— Кроме, может быть, такого, по которому твоя бесценная Наоми и остальной персонал вылетят на улицу, предварительно передав ключи банку? — Жан-Люк снова поднял бокал. — Такой вариант сценария тебе нравится больше? — Повисло напряженное молчание. — Неужели ты так наивна? — безжалостно продолжал Жан-Люк. — Как ты думаешь, что сделает банк, вступив во владение?

Рейчел старательно избегала его проницательного взгляда.

— Я еще не заглядывала так далеко вперед.

— Пришло время сделать это. Они продадут тому, кто больше заплатит.

— Я еще не потеряла его, — упрямо твердила Рейчел, — еще есть время.

— Времени нет. Его уже израсходовала твоя тетка, не оставив тебе ничего, кроме долгов, — сурово напомнил Жан-Люк. — Ты останешься ни с чем. В течение некоторого времени я рассматривал выгодные возможности в этом регионе. Фактически я уже был готов заключить сделку, когда узнал о кончине твоей тетки и обо всем, что с этим связано.

— Значит, возобладали инстинкты хищника! Как удачно, что Грейндж переживает трудности именно сейчас, — бросила Рейчел. — Я уверена, на твоих партнеров произведет большое впечатление такая легкая победа.

— У меня нет партнеров. Я целиком владею компанией.

— Тем лучше, — едко продолжала Рейчел. Ты мгновенно сделаешься миллионером.

— Я и так миллионер. — Он встал из-за стола, с отвращением отшвырнув салфетку. — Я не хочу продолжать беседу в подобном духе. По твоему поведению видно, что ты не способна серьезно воспринять мое предложение. Это твоя ошибка, и ты будешь пожинать ее плоды.

Рейчел в замешательстве посмотрела на него.

— Ты уходишь? — спросила она.

— Не вижу необходимости оставаться. Ясно, что ты не заинтересована ни в чем, о чем бы я ни говорил.

Злой, раздраженный, недовольный собой, он двинулся к выходу. Какое-то время Рейчел сидела, глядя ему вслед, ошеломленная его внезапной вспышкой. Она не знала, что делать. Мысли путались. Неужели она и в самом деле хочет потерять Грейндж? Неужели он так мало значит для нее? Покосившись на посетителей, не обращавших на нее никакого внимания, она поднялась из-за стола и вышла вслед за Жан-Люком.

В первый момент Жан-Люк почувствовал облегчение, потому что во всякой инициативе есть большая доля риска. Естественно, что она сначала отмела все, невзирая на доводы разума.

— Отвезти тебя домой?

Рейчел подняла глаза на Жан-Люка.

— Мне хотелось бы поговорить о Грейндже, — пробормотала она. — Возможно, я немного поспешила.

— Неужели?

— Пойдем куда-нибудь, где мы могли бы побеседовать? Мне не хочется возвращаться в ресторан.

— Моя машина?

— Там шофер, — напомнила Рейчел.

— Я могу отправить Эмиля поужинать. — Жан-Люк слегка коснулся ее плеча, увлекая за собой. — Ты не хочешь чего-нибудь выпить?

Когда шофер вышел, они расположились на заднем сиденье «роллс-ройса».

Сущность проекта Жан-Люка сводилась к тому, что его компания, которая уплатит все долги и вложит в Грейндж значительную сумму, впоследствии получит большую часть прибыли.

— А в чем состоит мое участие? — поинтересовалась Рейчел.

Ей было трудно сконцентрироваться из-за множества подробностей, о которых говорил Жан-Люк. Она поймала себя на том, что мысли витали далеко от бизнеса, дома и прочей недвижимости, прикованные к импозантному мужчине, сидящему рядом с ней. Более зрелый и опытный, он стал просто неотразим.

Усилием воли Рейчел вернулась к обсуждаемому предмету.

— Я согласна, что все это звучит вполне осуществимо, — деловито согласилась она. — Можно ли спасти Грейндж, переоборудовав в отель высшего класса, зависит от спроса, успех во многом обусловлен клиентурой…

— Мне кажется, ты пропустила большую часть мимо ушей, — перебил Жан-Люк, встретившись с ней глазами. — Я же ясно обрисовал, в чем твоя задача.

— Определенно недостаточно, — возразила Рейчел, раздраженная его покровительственным тоном и смущенная собственной рассеянностью.

— Я хочу, чтобы ты управляла отелем, — сказал он, — это одно из условий, на котором я настаиваю.

— Что? — От удивления голубые глаза Рейчел широко раскрылись.

— Причина моего выбора очевидна. Последние годы ты специализировалась на гостиничном бизнесе, разве нет?

Рейчел нахмурилась.

— Так тебе известно и это?

— Мне известны все подробности, которые могут иметь отношение к данному помещению капитала. Если ты вообразила, что сможешь проводить время в приятном безделье, в то время как на эти деньги я мог бы нанять кого-то…

— Я не бездельничаю, — возмутилась Рейчел. — Я работаю.

— Ты управляешь небольшим отелем в Котсвулде, верно? Тебе будет несложно применить свой опыт в Грейндже. Помимо всего прочего, Грейндж останется твоим домом. У тебя будет помощник. Я уже присмотрел кандидатуру на пост заместителя управляющего. Энергичный англичанин, заслуживающий доверия, — быстро говорил Жан-Люк, едва заметно улыбаясь, — но я попытаюсь не возлагать на него всей ответственности.

— Ты рад случаю, не так ли? — подытожила Рейчел. — В действительности ты не интересовался превращением Грейнджа в выгодное предприятие. Ты просто хотел унизить меня!

— Я спасаю твое родовое имение и в придачу предлагаю работу, не вижу, что в этом унизительного, — парировал он. — Давай отбросим упреки и не будем терять время. Я поручу своему адвокату составить такое соглашение, которое покажется тебе приемлемым. Завтра днем ты сможешь его подписать.

— Я еще ни на что не согласилась, — огрызнулась Рейчел.

— Но согласишься, не так ли? — резюмировал Жан-Люк непререкаемым тоном.