Сама невинность

Глава 3

Этим вечером за ужином Софи совсем не обращала внимания на ведущиеся вокруг неё разговоры. Она не могла есть и просто гоняла еду по тарелке; её беспокойство росло с каждым ударом часов. Но не могла же она отправиться в сады на набережной Королевы Виктории прямо сейчас[28]! Любой лондонский парк ночью был слишком опасен. И, кроме того, убийство могло и не случиться сегодня. Оно могло произойти завтра, или послезавтра, или даже на следующей неделе. Девушка не знала точный день и не могла узнать его, а поселиться в садах, как какая-нибудь цыганка, было совершенно невозможно.

В конце концов, он же офицер полиции, напомнила она сама себе. Большой и сильный, и сейчас, когда она предупредила его, он готов защищать себя. Но, вспомнив смеющееся лицо Майкла, она вспомнила и то, что он не воспринял всерьёз её предупреждение. Он подумал, что это шутка.

Шутка. Господь всемогущий.

Софи отбросила салфетку и встала. Внезапность её движения привлекла внимание пятерых сидящих за столом людей, они замолчали и изумлённо посмотрели на неё.

– Софи? – Вайолет с беспокойством нахмурилась. – Ты снова побледнела, словно перед обмороком. У тебя всегда такой вид, когда тебя посещают видения. У тебя было очередное предчувствие насчет этого полицейского?

– Я не вынесу этого, тётушка. Я должна сделать что-нибудь.

– Но, дорогая, ты его уже предупредила. Что ещё в твоих силах?

В этот момент Софи озарило.

– Я думаю, я нанесу ему визит, просто чтобы убедиться, что он благополучно добрался до дома.

– Сейчас? – мисс Пибоди взглянула на окно столовой, за которым сгустилась темнота. – Мудро ли это?

– Нет, совсем нет, – ответила ей мисс Этвуд. – Софи, ты даже не знаешь, где этот человек живет.

– Я поеду в Скотленд-ярд и узнаю его адрес. Мне просто надо удостовериться, что с ним всё в порядке.

– Ну, ты не можешь ехать одна, – полковник Аберкромби поднялся. – Я поеду с тобой.

Софи оценила его галантность, но взять его с собой было бы неправильно. Полковнику исполнилось семьдесят шесть лет, и, хотя, возможно, много лет назад в Индии он наводил ужас на диких тигров и восставших мятежников, нынче подобные приключения были не для него. Она улыбнулась ему и покачала головой.

– И заставить вас пропустить партию в домино с мистером Шелтоном? Сегодня пятница, а по пятницам вы всегда играете с ним в домино, пока дамы присутствуют на собрании Общества. Я не могу позволить вам пропустить этот вечер.

Краем глаза Софи увидела, что мистер Дауэс порывается встать. Мысль о том, что в течение какого-то времени она будет заперта с ним в одном экипаже и что мистер Дауэс начнет анализировать её, будто сверхъестественные способности девушки – это некая интереснейшая болезнь, была непереносима. Стараясь предупредить готовое прозвучать предложение сопровождать её, Софи быстро сказала:

– Я возьму Гримстока, – она обернулась к дворецкому, стоявшему рядом с подносом в руках – Гримсток был готов уносить тарелки после ужина. – Вы же поедете, не так ли?

Гримсток помедлил, и Софи сразу же поняла, почему. Хотя ему больше нечего было опасаться представителей закона, одного упоминания полиции всё ещё было достаточно для того, чтобы он почувствовал себя не в своей тарелке.

– Не понимаю я, почему вы так утруждаетесь из-за полицейского, – пробурчал он. – Они из тех людей, кто может сам о себе позаботиться.

Софи не стала отвечать, она просто ждала. Гримсток вздохнул и смирился с неизбежным.

– Конечно, я буду вас сопровождать, мисс Софи.

Он поставил поднос на буфет тёмно-вишневого цвета, сделанный из красного дерева.

– Вам понадобится экипаж.

– Да, нам нужен кэб. И поговорите с Ханной, хорошо? Друзья тётушки из Общества прибудут на собрание уже через полчаса. Ханне самой придется подать десерт, раз вы отправляетесь со мной.

Когда необходимые приготовления были завершены, Софи и Гримсток вышли из дома. Их первой остановкой стал Скотленд-ярд. Дворецкий ждал в экипаже, пока Софи узнавала у дежурного констебля адрес инспектора Данбара, и в скором времени они подъехали к весьма обшарпанному дому, расположенному рядом с Ковент-Гарден[29], где инспектор снимал жильё.

Девушка повернулась к Гримстоку.

– Я только проверю, что он благополучно вернулся домой, – она замолчала и посмотрела на него неуверенно. – Думаю, будет лучше всего, если вы подождете здесь.

На лице Гримстока отчётливо отразилось облегчение.

– Благодарю вас, мисс Софи. Я тоже так думаю.

Она вышла из кэба и направилась к дому. Молясь о том, чтобы детектив полиции был дома, целый и невредимый, она постучала медным дверным молоточком. В доме залаяла собака, и через несколько мгновений дверь открыла тучная женщина в платье из чёрного крепа; в руке у неё была масляная лампа.

Из-под юбок женщины, прячась там, выглядывал пекинес. Увидев Софи, он начал свирепо рычать, что выглядело достаточно забавно, учитывая его небольшие размеры. Собака не была хорошей, Софи знала это. Девушка была уверена, что этот пекинес имел привычку кусать любую лодыжку, находящуюся в зоне доступности.

– Нанки-Пу, – хозяйка пса попыталась успокоить его воркующим голосом, а затем наклонилась и взяла его на руки. Пристроив собаку под мышкой, она подняла лампу повыше и посмотрела на Софи с некоторым недоумением.

– Да, мисс? Вам нужна комната?

– Нет, спасибо. Я кое-кого ищу, – Софи улыбнулась свой самой очаровательной улыбкой. – Детектива инспектора Данбара.

Услышав его имя, женщина гневно нахмурилась, а пекинес снова начал рычать.

– Чёй-то вам от него надо? – она оглядела Софи с ног до головы оценивающим взглядом. – Он из тех, кто любит девиц, но вы, кажись, не того сорта, дорогуша.

Поняв, о чём говорит домовладелица инспектора и что она, должно быть, думает, Софи сжалась от унижения и поспешно выдумала объяснение своего визита.

– Он обещал пожертвовать для наших дорогих миссионеров в Африке. Полкроны[30]. И я пришла проверить, не могу ли я получить пожертвования сейчас.

– Он обещал? Ишь ты! Готов поддерживать церковную благотворительность, но не может поискать бедного похищенного пекинеса своей хозяйки. Я сидела здесь целый день, переживая за исчезнувшего Нанки-Пу, а он ничегошеньки не сделал, чтобы помочь.

Софи мгновение рассматривала пекинеса. Она могла бы сказать хозяйке, что никто не похищал её пса, просто тому захотелось порезвиться с маленькой симпатичной терьерихой, жившей за углом, но удержалась.

– Для вас это был настоящий кошмар, но, должно быть, вы почувствовали такое облегчение, когда Нанки-Пу вернулся невредимый. Вы должны всё мне об этом рассказать, – но прежде чем женщина смогла сделать именно это, Софи продолжила, – могу ли я увидеть инспектора Данбара сейчас? Мне предстоит ещё обойти так много домов, а час уже достаточно поздний.

– Ну, мисс, он ещё не вернулся. Уверена, он торчит в каком-нибудь пабе.

Хозяйка могла быть в этом уверена, но Софи – нет. С такой же вероятностью он мог бы быть и мёртв.

– Боже мой! Я надеялась, что найду его сегодня вечером. Я…

– Кажись, ваше желание сейчас исполнится, дорогуша, – прервала её домовладелица. – Вон он, поднимается по улице.

Софи повернулась и увидела мужчину, идущего по тротуару по направлению к ним. Благодаря своему высокому росту инспектора Данбара нельзя было ни с кем спутать, и Софи, у которой от облегчения подкосились ноги, схватилась за дверной косяк. Он был жив и, по-видимому, невредим. Фонарь высветил седые пряди в его тёмных волосах и гневные складки на его худощавом лице. Его ярость была осязаема, как взрыв в угольной печи – невозможно не заметить. Софи чувствовала, что эта злость направлена на неё, но она не понимала, почему.

Её облегчение от того, что он жив, исчезло; она взглянула на экипаж, но было уже слишком поздно для поспешного бегства. Через мгновение он преградил ей дорогу к кэбу и, сделав несколько шагов, встал рядом с девушкой.

– Надо же, именно та женщина, которую я хотел увидеть, – инспектор крепко ухватил её за локоть, недвусмысленно продемонстрировав силу, которой он обладал. – Идём со мной, – он начал подталкивать Софи к двери, когда она заметила краем глаза Гримстока, выпрыгнувшего из кареты со стиснутыми кулаками, готового прийти ей на помощь.

– Всё в порядке, – крикнула она ему, уже стоя на пороге дома, так как Данбар продолжал толкать её. Не хватало ещё, чтобы Гримстока арестовали за нападение на офицера полиции. – Оставайтесь здесь, – скомандовала девушка, – я скоро вернусь.

Инспектор Данбар втащил её в дом и захлопнул ногой дверь. Направляясь к лестнице с Софи на буксире, он коротко кивнул свой домовладелице.

– Миссис Триббл, я вижу, Нанки-Пу вернулся домой целым и невредимым.

– Да, но не вашими заботами! – крикнула она ему вслед; они с Софи уже поднимались по лестнице. – И у меня приличный дом, мистер Данбар! Миссионеры, в самом деле!

Значение слов хозяйки дома не ускользнуло от внимания Софи. Она попыталась высвободить свой локоть, но безуспешно. Поднявшись на лестничную площадку, Данбар направился по тёмному коридору вглубь дома. Всё так же крепко держа Софи за локоть, он остановился перед одной из дверей, расположенной примерно посередине коридора, и вытащил из кармана ключ. Отперев дверь, он втолкнул Софи в комнату и закрыл дверь. Она услышала, как опустилась и защёлкнулась задвижка, и только тогда мужчина отпустил её.

В комнате стояла кромешная тьма, и Софи тотчас же охватила паника. Господи, как же она ненавидела темноту! И хотя она не могла ничего видеть, она знала, что Данбар стоит прямо позади неё. Она слышала равномерный ритм его дыхания, чувствовала тепло его тела и осознавала силу его ярости. Софи пыталась дышать, но вокруг неё была непроглядная темнота, и девушка почувствовала, как у неё перехватило горло, она начала задыхаться.

Спустя несколько напряженных секунд Софи, наконец, удалось выговорить, – Не могли бы вы…, – у неё сорвался голос. Она откашлялась и попробовала ещё раз. – Здесь очень, очень темно. Я понимаю, что, возможно, это покажется вам глупым, но я не…я не люблю темноту. Я никогда её не любила, с самого детства. Понимаете, иногда мне снятся кошмары. Как вы думаете, не могли бы вы зажечь лампу?

Он не ответил, но через секунду Софи услышала, как чиркнула спичка, и свет лампы затопил комнату.

Софи посмотрела вокруг и поняла, что находится в однокомнатной квартире. Комната была пустой, практически без мебели, безупречно чистой и аккуратно прибранной. Софи стояла рядом с небольшим обеденным столом, с другой стороны которого в небрежной позе расположился инспектор; лампу он поставил на стол. В комнате так же находилась пара видевших лучшие времена мягких кресел, обитых чинцем[31], а позади них в углу комнаты стояла кровать; простыни на ней были тщательно заправлены, а на стёганом покрывале не было ни одной складочки. Справа от Софи вдоль стены располагался высокий шкаф, заполненный книгами.

Такое количество книг изумило девушку. Она никогда не думала, что офицер полиции может быть хоть в какой-нибудь степени хорошо образованным человеком. И хотя она видела инспектора всего лишь второй раз в жизни, была уверена, что все книги в шкафу рассортированы в соответствии с каким-нибудь логическим принципом – по авторам, например, или как-нибудь ещё. Она знала, что Майкл Данбар любил, когда всё в его жизни, вплоть до мелочей, было подчинено определенному порядку.

Под окном, как раз напротив того места, где стояла Софи, находилась полка с газовой горелкой, чайником, чашками и ярко-красной жестянкой с чаем. В этой комнате ничто, кроме книг и чрезмерной опрятности, не характеризовало живущего здесь человека. Не было ни картин на стенах, ни фотографий, ни дагерротипов[32], ни памятных подарков – вообще ничего личного.

Софи перевела взгляд на детектива. Его лицо было хорошо освещено, и она заметила, что ему надо побриться. Одежда на нём помялась, галстук развязан, а синяк под глазом потемнел и был сейчас тёмно-фиолетового цвета. С её точки зрения, он производил впечатление очень опасного человека, опаснее любого бандита.

– Где он?

Он задал вопрос настолько неожиданно, что Софи понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что он обращается к ней. Но и после она не могла понять, о чём он спрашивает.

– Где кто?

– Пистолет, из которого в меня стреляли меньше часа назад в саду на набережной Королевы Виктории, пистолет, пуля из которого практически попала мне в голову!

– О Господи! – в первый момент Софи испытала такое чувство облегчения, что она даже не могла ответить на его вопрос. Но это ощущение продлилось недолго. Мик обошел стол и направился к Софи, и зловещее выражение его лица подсказало девушке, что ей рано испытывать облегчение, что ещё ничего не закончилось. Он выглядел так, будто хотел придушить её.

Занервничав, Софи шагнула назад и уперлась в дверь. Не имея возможности сбежать, она затараторила,

– Вы не похожи на человека, которого ранили. Правильно ли я понимаю, что убийца промахнулся, инспектор?

Мик не ответил и сделал ещё один шаг по направлению к ней. Софи было ясно, что намерения у него самые недобрые, и она продолжила быстро говорить:

– Разумеется, намного сложнее попасть в кого-либо ночью, в темноте, чем, если пытаешься сделать это ясным днем, я уверена в этом. И в любом случае я никогда не думала, что это может быть пистолет! Из-за того, что там было так много крови, я решила, что это должен быть нож. С другой стороны, вы не производите впечатления человека, которого легко побороть…

– Где пистолет?

Софи моргнула и посмотрела на него смущённо.

– Откуда же я могу знать?

– Кажется, ты знаешь достаточно много.

– Но не это. Как я уже говорила, хотя я и пришла к выводу, что нападавший, должно быть, использовал нож, на самом деле, в моём видении не было орудия убийства. Понимаете, я подумала про нож из-за крови.

И тут Мик схватил рукой оба её запястья, поднял их над её головой, таким образом, заставив Софи прижаться к двери. Он был выше её на голову, сильнее, и хотя девушка несколько раз напомнила себе, что он полицейский, а не преступник, это не помогало её неистово колотящемуся сердцу успокоиться.

– Если пистолет всё ещё у тебя, – прорычал Мик, – клянусь, я брошу тебя в камеру прежде, чем у тебя появится шанс воспользоваться им ещё раз.

– Вы думаете, что это я в вас стреляла? Зачем мне это? Я вас даже не знаю! – у неё перехватило дыхание от потрясения, когда инспектор провёл свободной рукой по её бедру. – Что вы делаете? Не трогайте меня!

Он не обратил на её слова внимания; его ладонь медленно двинулась вниз по девичьей ноге. Софи пыталась отодвинуться, избежать прикосновения, но безуспешно. Коснувшись лодыжки, Мик приподнял подол её платья и нижней юбки и его рука вновь поползла по ноге, теперь уже вверх. Софи чувствовала жар его ладони даже сквозь чулки. Она не сдержала вскрика, полного страха и унижения, когда его рука достигла края нижней сорочки.

– У меня нет никакого оружия! – закричала девушка; как лист на ветру, она вся дрожала от его прикосновений. – У меня его нет!

Несмотря на протесты Софи, Мик продолжал свой безжалостный обыск, пока не дошел до того места, где сходились девичьи ноги. Такой же унизительной процедуре была подвергнута вторая нога, после чего он нанес девушке новое оскорбление, ощупав весь корсаж ее платья, включая ложбинку между грудями. И только тогда он убедился, что Софи говорила правду.

Униженная сверх меры, Софи почувствовала, как в ней поднимается волна ярости.

– Теперь, когда вы знаете, что у меня нет того пистолета, который вы ищете, – выговорила она сквозь стиснутые зубы, – отойдите от меня.

Мик еще крепче стиснул её запястья.

– Ты оставила его в экипаже? Или, может быть, выбросила в кучу мусора по дороге сюда?

– Я не понимаю, о чём вы говорите. Я…

– Мужчина, который ждет тебя в кэбе, кто он?

– Мой дворецкий.

– Вероятно, он достаточно предан для того, чтобы выстрелить вместо тебя.

– Что? – идея была совершенно смехотворна, но именно сейчас она не находила её забавной. – Вы, может быть, удивитесь, но я не провожу свои вечера, сидя в засаде в парках вместе со своим дворецким в ожидании проходящих мимо офицеров полиции, чтобы выстрелить в них. И даже если это и было бы моим увлечением, я не стала бы предупреждать вас заранее о своем намерении. Это же безумие!

– Именно.

После всех тех обвинений, которые он бросил ей в лицо, после того, как он совершенно неприлично касался её тела, его намек на то, что она не в своем уме, стал последней каплей. Слишком злая, чтобы говорить, Софи ударила его по лодыжке.

Хватка Мика на её руках ослабла, и, после того, как Софи ударила его по второй лодыжке для ровного счета, ей удалось высвободиться.

– Вы свинья, – сказала она, прошмыгнув мимо него. – Отвратительная свинья. Я пыталась спасти вашу жизнь, – она отошла на несколько шагов и повернулась к Мику лицом, – а в ответ вы обращались со мной, как с какой-то преступницей, обвинили меня и моего дворецкого Бог знает в чем, а сейчас у вас хватает наглости утверждать, что я сумасшедшая? Именно вас следовало бы запереть в какой-нибудь психушке!

– Спасти мою жизнь? – Мик нагнулся, чтобы потереть ушибленные лодыжки. – Так ты называешь попытки подстрелить меня в парке?

– Я в вас не стреляла! У меня даже нет пистолета, и я не знаю ни одного человека, у которого был бы пистолет. Ну, за исключением полковника. Ведь он служил в армии, значит, у него может быть оружие. И даже если бы у меня и был пистолет, я совершенно не знаю, как с ним обращаться.

– Если не ты стреляла в меня, то кто же?

– Не имею ни малейшего представления. Как я уже пыталась объяснить вам в Скотленд-ярде, я не видела убийцу. Если бы я видела, я бы вам его подробно описала. Всё, что было моем видении, – это ваше тело, истекающее кровью, лежащее у подножия памятнику Роберту Бернсу. Вы были мертвы.

– И ты увидела всё это мысленно?

Мик не скрывал своего презрительного неверия. Софи думала, что она уже давным-давно привыкла к тому, что люди скептически относятся к её способностям, но проявляемое именно сейчас и именно этим человеком недоверие – нет, это было нестерпимо.

– На самом деле я видела это во сне. И, – прибавила девушка, когда Мик засмеялся, – в этом не было ничего смешного. Я испугалась до смерти.

– Заверяю тебя, что мне и не смешно. Ты пришла в полицию, ко мне, заявляя, что во сне видела меня, истекающего кровью, мертвого, в садах на набережной Королевы Виктории, и чуть позже это почти случилось. Когда же я пришел домой, ты ждала меня здесь. С моей точки зрения, из всего этого можно сделать только один вывод. Ты знаешь всё о попытке убить меня.

– Это не знание в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Это просто…– Софи замолчала, не желая, чтобы её слова вызвали новые оскорбления и насмешки. Но он продолжал рассматривать её своими холодными голубыми глазами, и она знала, что он не выпустит её отсюда, если она, по крайней мере, не попытается объяснить свою роль в сегодняшних событиях. – Иногда я могу предвидеть будущее. Мне часто снятся определенные события, которые потом происходят точно так, как мне снилось. Но иногда это происходит не во сне, а тогда, когда я бодрствую. Разумеется, если ко мне приходят видения не во сне, я чувствую себя слабой, у меня кружится голова. Это очень неудобно, если ты находишься в опере или в магазине. Иногда я чувствую определенные вещи в отношении людей. Я могу посмотреть на стоящую рядом со мной женщину в магазине, женщину, которую до этого я никогда не видела, и понять, что у неё совсем недавно умер брат. Я просто знаю о людях, знаю то, что мне не говорили.

Мик скрестил руки на своей широкой груди. Её слова не произвели на него впечатления.

– Скачки в Эпсоме[33] начнутся через неделю. Если ты можешь предвидеть будущее, скажи мне, какая лошадь выиграет в первом забеге, я поставлю на нее соверен[34].

– Это не электричество! Я не могу включить свой дар, а затем просто выключить его.

– Очень удобно для тебя.

Его голос был полон сарказма, и Софи поняла, что все дальнейшие попытки объяснить бесполезны. Она задрала подбородок.

– Есть кое-что ещё, что вам следует знать. Иногда я могу читать чужие мысли. Сейчас вы думаете, что никакие мои слова не изменят вашу точку зрения. Полагаю, что ситуация безнадежна и мне следует уйти.

Когда Софи проходила мимо Мика, он схватил её за руку.

– Так скоро? Я никак не могу допустить этого.

Инспектор подтолкнул девушку к одному из кресел, обитых чинцем, усадил её в него, а сам расположился в кресле, стоящем напротив. Он вольготно откинулся на спинку кресла, будто бы устраиваясь для долгой беседы.

– Давай проверим, правильно ли я всё понял. Тебе приснился сон, в котором меня убивают, но при этом ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто может быть убийцей, – Мик наклонился к Софи и принялся рассматривать её с такого близкого расстояния, что ей захотелось отпрянуть от него, но она подавила свой порыв. – Что же заставило тебя придти ко мне? Ты решила быть ответственной гражданкой и предупредить меня об ожидающей судьбе?

– На самом деле, да.

Мик хмыкнул, демонстрируя свое недоверие, и Софи посмотрела на него с досадой.

– Бесполезно рассказывать вам что-либо. Вы не готовы слушать меня, ни одного моего слова.

Лицо Мика помрачнело.

– В любом случае, рассказывай.

– До того момента, пока я не пришла в Скотленд-ярд, я не знала, что я видела во сне именно вас. Всё, что было мне известно, – это то, что человек умрёт, если я не попытаюсь предотвратить это. В своих действиях я руководствовалась соображениями своей совести. И я пошла в полицию, так как это единственное, что я могла сделать, единственное, что пришло мне в голову. Поверьте, я не горела желанием идти туда.

– Почему? Если ты знала о готовящемся убийстве, думаю, у тебя должно было возникнуть желание сообщить об этом полиции, – инспектор выпрямился и пристально посмотрел ей в глаза. – Если только ты не пыталась защитить убийцу.

Это предположение было не менее смехотворно, чем предыдущее. Софи недоверчиво покачала головой.

– Инспектор, вы так быстро меняете свою точку зрения. У меня от этого голова кружится.

Мик пожал плечами.

– У нашей маленькой задачки есть два возможных решения. Первое состоит в том, что ты знаешь потенциального убийцу, но, не выдержав угрызений совести, ты решаешь предупредить меня заранее. Но ты не хочешь, чтобы я узнал, кто именно собирается напасть на меня; именно поэтому ты выдумываешь весь этот вздор насчёт вещего сна и приходишь сегодня вечером ко мне домой, чтобы проверить, удалось ли тебе предотвратить убийство. Второе – и последнее – объяснение заключается в том, что именно ты стреляла в меня, а днём ты пришла предупредить меня, потому что ты, скажем так, немного не в своем уме.

Софи вскочила.

– Я думаю, что из присутствующих вы единственный, кто не в своем уме, инспектор! – она сложила руки на груди и бросила на него свирепый взгляд. – Есть еще одно объяснение, третье, которое вы отказались рассматривать. То, что я говорю, может быть правдой.

– Правильно, – улыбнулся он, – я не подумал об этом.

– Удивительно, как это Скотленд-ярду вообще удается раскрывать преступления. Все работающие в полиции так же грубы и твердолобы, как вы?

Мик перестал улыбаться.

– Извини, но попытка подстрелить меня не настраивает на дружеский лад.

– Но я не стреляла в вас!

– Но, думаю, ты знаешь, кто стрелял, – он встал и шагнул к ней; его глаза были угрожающе прищурены, но голос обманчиво мягок. – Я не знаю, в какую игру ты играешь, но я в любом случае не считаю, что убийство – это игра, особенно когда ставка в этой игре – моя жизнь. Если тебе известна какая-нибудь информация, то сейчас не время утаивать ее. Лучше бы тебе рассказать мне всё, что ты знаешь. Прямо сейчас.

– Я уже рассказала вам всё, что знаю.

– Мы можем пойти по лёгкому пути или по сложному. Это твой выбор.

Мик наклонился к Софи, и теперь он был так близко, что она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке.

– Лёгкий путь, – шепнул он, – заключается в том, что ты рассказываешь мне правду.

– Я уже сделала это.

– Значит, ты выбираешь сложный путь, – инспектор выпрямился и отодвинулся от девушки. – Я не знаю, какие у тебя причины вести себя так, как ты себя ведешь, в этой ситуации. Но я их выясню в любом случае, в независимости от того, как сильно ты будешь пытаться их скрыть.

– У меня нет никаких тайных мотивов. Я уже говорила вам…

– Кто бы ни пытался меня убить, – прервал её Мик, – этот человек должен быть каким-то образом связан с тобой. И чтобы узнать, кто этот человек, я выверну твою жизнь наизнанку. Я выясню всё о тебе самой и о каждом члене твоей семьи. Я поговорю со всеми твоими родственниками, со всеми слугами, работающими в твоём доме, со всеми твоими знакомыми. И когда я с тобой закончу, у тебя не останется от меня секретов. Для тебя всё это будет не слишком приятно, но, как я уже сказал, это твой выбор.

И, несмотря на твёрдое намерение Софи не дать ему запугать себя, она неожиданно почувствовала, что ей становится страшно; но она не могла позволить Данбару понять это.

– Делайте то, что должны, инспектор. Я вас не боюсь, и у меня нет секретов.

Мик прошёл мимо неё.

– У каждого есть секреты, голубушка. У каждого.

Сказав это, он отпер и распахнул дверь. Софи выскочила из квартиры, бегом спустилась по лестнице и, выбежав в тёплую весеннюю ночь, начала жадно хватать ртом воздух. Гримсток, заметив девушку, вышел из экипажа и направился к ней. При виде её освещённого лунным светом лица он обеспокоено нахмурился.

– Мисс Софи? Что случилось? Этот полицейский причинил вам вред?

Софи затрясла головой.

– Нет, Гримми, со мной всё в абсолютном порядке, – ответила она и села в кэб.

На самом деле ей было страшно до ужаса. Софи не сомневалась, что инспектор Данбар подразумевал именно то, что он говорил. Он узнает то, что ему не следует знать, узнает вещи, разглашение которых вызовет скандал и выставит на посмешище и её саму, и её семью. Застонав, Софи наклонилась и спрятала лицо в ладонях. Боже милостивый, что же она наделала?!

***

– Что? – главный инспектор де Витт оторвался от завязывания своей домашней куртки, которую он накинул поверх пижамы, и уставился на Мика так, словно никак не мог поверить только что услышанному. – Кто-то сделал что?

– Стрелял в меня, – ответил Мик. – Вчера вечером, около половины десятого. Сожалею, что беспокою вас дома, сэр, но я подумал, что должен сообщить вам об этом как можно скорее.

– Я знал, что твое появление у меня дома в такой час субботним утром означает нечто чрезвычайно важное, – де Витт проводил Мика в свой кабинет и закрыл дверь. – Существует ли вероятность того, что это был несчастный случай?

– Нет, сэр. Я увидел напавшего на меня человека за секунду до того, как он выстрелил. Он промахнулся, но пистолет был направлен на меня.

– Он?

– Или она. Было темно, и если судить по фигуре стрелявшего, это мог был как мужчина, так и женщина. Но это определенно не несчастный случай.

Де Витт присвистнул и сел за свой стол. Жестом он пригласил Мика расположиться в кресле, стоящем напротив стола. – Итак, ты считаешь, что всё было подстроено. С какой целью?

– Я еще не знаю, – улыбнулся он своему начальнику, – но ведь у меня есть свой собственный медиум. Вероятно, она сможет помочь.

Несмотря на всю серьезность ситуации, ухмылка Мика стала ещё шире при виде того неуверенного взгляда, который бросил на него де Витт. Он протянул своему начальнику записи, сделанные им сегодня утром – полный отчет обо всем, связанном с мисс Софи Хэвершем, начиная с её визита в Скотленд-ярд вчера днём и заканчивая её уходом из квартиры Данбара этой ночью.

– Это всё, что мне известно на данный момент.

Де Витт молча прочел записи Мика. Закончив, он отложил их в сторону и откинулся в кресле.

– Вероятно, это дело рук девушки. Ты согласен?

– Я не знаю. Никак не могу определить мотив. Единственная возможная причина нападения, которая приходит мне в голову, это желание отомстить со стороны кого-то из тех, чьи делишки я расследовал в прошлом. Но, разумеется, мы должны выяснить о ней всё.

– Ты уверен, что незнаком с ней? – де Витт прервался и испытующе посмотрел на Мика. – Ты всегда бегал за юбками, Мик.

Пожалуй, де Витт был прав, но обычно, когда он запускал руку даме под юбку, он делал это не в поисках пистолета.

– Я не знаю эту девушку, сэр.

– Но между вами должна быть какая-то связь.

– Если такая связь существует, мы её найдем. Текер уже начал собирать о ней информацию, – Мик достал часы из кармана своего жилета. – Я отправил его заниматься этим два часа назад и велел встретиться со мной здесь. Думаю, он появится совсем скоро.

– Чего я никак не могу понять, так это почему она стала нести всю эту чушь насчет снов и предвидений? Почему именно это?

– Вы её не видели, – ответил Мик неуверенным тоном. – Она…– его голос замер, он пытался найти слова, чтобы описать Софи Хэвершем. – Мягко говоря, она немного странная.

Стук в дверь прервал их разговор. В кабинет вошла горничная и, сделав книксен де Витту, сказала:

– Извините, сэр, но пришел сержант Текер и он хотел бы вас видеть.

– Проводи его сюда, Лиззи.

Девушка вышла, чтобы проводить Текера. Войдя в комнату, сержант закрыл за собой дверь, поприветствовал де Витта, коснувшись козырька своей фуражки, и объявил:

– Я получил некоторую информацию о мисс Софи Хэвершем.

Де Витт жестом пригласил его пройти; шагнув вперед, Текер остановился около кресла Мика. Сержант открыл небольшую записную книжку и приступил к чтению своих заметок.

– Софи Мэри Хэвершем, двадцать четыре года. Старая дева. Родилась в небольшой деревушке в Йоркшире под названием Сток-он-Трент. Её отец, работавший там поверенным, умер двадцать один год назад. У нее есть сестра Шарлотта Тамплин, которая замужем за поверенным, живет в Хэмпстеде[35]. Мать вступила в новый брак девять лет назад – вышла замуж за местного викария. Кстати, она приходится кузиной виконту, – Текер посмотрел на Мика. – Любопытное совпадение. Кузина виконта, лорда Фортескью. Если помните, именно его жена сообщила вчера о пропаже того ожерелья.

– Удивительное дело, – пробормотал де Витт. – Её кузен как-то связан со всей этой историей?

– Пока не могу сказать, сэр, – сержант сделал глубокий вздох, облизнул подушечку большого пальца и перевернул страницу в своей записной книжке. – Мисс Хэвершем переехала жить к своей тётке миссис Вайолет Саммерстрит четыре года назад, когда скончался муж последней. Мистер Максвелл Саммерстрит оставил свою жену в трудном положении. Она унаследовала прекрасный большой дом в Мэйфере, но ни копейки денег. И чтобы сводить концы с концами, ей пришлось превратить его в меблированные комнаты, которые она сдает почтенным людям. Мисс Хэвершем переехала в Лондон, чтобы помогать ей управляться с домом. Но, кроме того, также ходят разговоры, что юная леди была помолвлена с Чарльзом Тревисом, графом Кенли. Свадьба не состоялась. Болтают, что он бросил её у алтаря. А через несколько недель она приехала в Лондон.

– Тётушка сдает меблированные комнаты, – задумчиво протянул Мик. – В этом что-то может быть.

Де Витт бросил на него проницательный взгляд.

– Ты думаешь, что в тебя мог стрелять кто-то из её жильцов?

– Мы не можем говорить об этом, пока не узнаем, есть ли у них алиби на половину десятого вчерашнего вечера.

– А если у них есть алиби? – спросил главный инспектор.

– Тогда я займусь изучением её друзей и знакомых. Конечно, сделать это будет проще всего, если я сам перееду жить в этот дом. Если получится.

– Это опасная игра, – заметил де Витт. – И мне она не нравится.

– Если все проживающие в доме мисс Хэвершем смогут подтвердить, где они были вчера в половине десятого вечера, то находиться там мне будет также опасно, как и в своей собственной квартире. Особенно, если принять во внимание тот факт, что стрелявший в меня – кто бы он ни был – предпочёл сделать это в общественном месте. Мисс Хэвершем связана с покушением на мою жизнь, и для меня самый лучший способ выяснить, каким именно образом она связана с этим, – это отправиться прямо в логово льва.

– И всё равно мне всё это не нравится, – пробурчал де Витт. – С моей точки зрения, девица спятила.

– Тетушка у неё тоже сумасшедшая, – встрял Текер. – Она занимается всякими спиритическими штучками, – сержант пролистал свои записи и продолжил, – Лондонское общество изучения паранормальных явлений или что-то вроде этого. Сеансы, спиритические дощечки, крутящиеся столы и всё такое. Она верит, что она – перевоплощение Клеопатры.

Мик не удивился.

– Эксцентричность свойственна этой семье.

– Спиритизм сейчас в моде, – сказан де Витт, – и популярен даже среди тех, у кого должно было бы быть побольше разума. Даже моя собственная жена… – он замолчал и испустил тяжелый вздох исстрадавшегося мужа. – Это не означает, что тётка не в своем уме.

Мик ухмыльнулся.

– При всём моём уважении и почтении, сэр, я сомневаюсь, что ваша жена считает, что именно в ней Клеопатра возродилась из мертвых.

– Слава Богу и за это, – пробормотал де Витт с искренним облегчением. – Но что насчёт девушки? Она ненормальная?

– Очень легко решить, что она сделала это, потому что она сумасшедшая, – ответил Мик. – Слишком легко. Думаю, что нам следует копнуть поглубже, а не цепляться за эту теорию.

Де Витт кивнул.

– Тебе удалось найти свидетелей, которые могли увидеть что-нибудь на набережной? Или услышать?

– Нет, сэр, – ответил Мик. – Но я бы очень удивился, если бы полицейские, патрулирующие тот район, услышали бы что-нибудь. Пистолет был небольшого калибра и стрелял практически бесшумно. К тому же убийца был одет в длинный тёмный плащ, и ночью его было бы сложно выследить.

Де Витт посмотрел на Текера.

– Что-нибудь еще, сержант?

– Пока всё, сэр. Я продолжу искать, – ответил Текер и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Главный инспектор откинулся в кресле.

– Ну, Мик, что ты собираешься делать?

Мик ответил не колеблясь.

– Я хочу выяснить правду. Я не слишком беспокоюсь, что в меня снова будут стрелять; хотя я сомневаюсь, что напавший на меня человек – кто бы он ни был – прекратит свои попытки только потому, что его первая попытка не увенчалась успехом.

– И каков будет твой следующий шаг?

– Девушка – ключ ко всему. Если именно она стреляла в меня, я должен выяснить, почему. Если это была не она, я должен выяснить, как она узнала о том, что должно случиться, и почему она пришла предупредить меня. Я собираюсь встретиться с ней ещё раз и выяснить, что делал каждый из проживающих в её доме вчера в половине десятого вечера. И если у каждого из них окажется надежное алиби, я узнаю, не удастся ли мне снять комнату в этом доме.

– Держи меня в курсе своих успехов, – де Витт встал. – И, ради Бога, Мик, будь осторожен. Я не хочу потерять тебя. Будь начеку.

Мик тоже встал.

– Я всегда начеку, сэр, – ответил он и направился к двери. – Всегда.