Самозванка в Академии стихий

Глава 41

Чтобы предстать пред ясные очи генерала де Бласа, не нужно загонять лошадей и переплачивать на гостиных подворьях за вчерашнюю стряпню. Достаточно выехать за городские ворота, повернуть к излучине Аверона и переправиться через его медлительное течение по мосту.

Оно и к лучшему.

Я полагала, что мы выедем незамедлительно, лишь солнце вскарабкается по непривычно чистому небу до точки, пригодной для визитов. Но лорд Морнайт не торопился, не велел закладывать экипаж. Он всё листал газеты, пил одну чашку кофе за другой и вообще с самого ранья был как на иголках.

Сперва я решила, что он так сильно переживает за меня, вот и оттягивает момент. Мысль была приятной донельзя, но за самоуверенность вскоре наступила расплата в лице мальчишки-посыльного. Запыхавшегося пострела я сперва увидала в окно, а следом Подрик внёс в гостиную крохотный листочек на серебряном блюде.

Лорд Морнайт так и подскочил, газеты и чашки были отброшены. Лицо его просияло уже на первых строчках, а под конец записки это был уже совершенно другой человек. Он свернул листок, с лёгкой улыбкой поправил запонки и распорядился подать экипаж как можно скорее. Вся его напряжённость, от которой меня кололо по телу крохотными иголками, куда-то испарилась.

Наблюдать за этой метаморфозой было столь же интересно, сколь и раздражающе: вместо того, чтобы посвятить меня в свои дела, он тихонько насвистывал под нос и смотрел через окно, как откидывают крышу белоснежного ландо с восьмиконечной звездой на дверце.

— Вы что, получили неожиданное наследство?.. — не выдержала я, потому что сам он заводить эту тему явно не собирался.

— Получил хорошие известия, — туманно ответил лорд Морнайт, подобрал с кресла шляпу и направился к выходу. — Идёмте, пока кони не застоялись.

Открытые коляски мне нравились куда больше карет, в которых вечно застревал лошадиный запах. Поездка в такой сама по себе приключение, а уж когда мы выкатили за город под бескрайнее синее небо…

Удовольствие портило то, что позади я оставляла связанного Киннипера, а впереди меня ждал генерал де Блас (к сожалению, свободный). Зажатая меж молотом и наковальней я с трудом находила в себе силы порадоваться яркой зелени берегов и бликам солнца на водной глади.

Уже за рекой, когда лошади бодро рысили по ухоженной дороге, а в желудке моём начиналось подозрительное шевеление, лорд Морнайт вдруг подался вперёд и коснулся руки:

— Не бойтесь. Он всего лишь старик, а не мифическое чудовище.

— Верите, нет, но я бы предпочла встречу с чудовищем… С ним хотя бы ясно, как поступить.

Вековые дубы парка, под которыми было столь много воздуха и мало света, расступились. Белокаменный фасад поместья венчал холм и на расстоянии больше напоминал храм неведомого божества. В таком стиле уже больше и не строят, сплошные колонны и треугольные фронтоны.

Вблизи картина всё ещё впечатляла: стены бугрились от барельефов с воинами и колесницами, а перед лестницей раскинулся скульптурный фонтан, столь длинный, что в нём могла бы выкупаться целая деревня.

Но вместе с тем, царил здесь дух обветшания, высовывал свой дряхлый лик из выщербленного камня ступеней и сколотых оснований колонн. По стенам бежали трещины толщиной в палец, а у каменных воинов через одного недоставало носов, словно их всех поразил недуг, о котором не принято говорить вслух.

— Если всё пройдёт хорошо, — а я склонен на это рассчитывать, — это место станет вашим официальным домом, — сказал лорд Морнайт, когда лошади перешли на шаг. Он окинул здание сосредоточенным взором, будто готовился вступить в драконью пещеру. — По крайней мере, на какое-то время.

— Что, если он не примет нас? — быстро шепнула я.

— Примет, — мужчина улыбнулся в ответ. — У генерала де Бласа множество недостатков, но трусости среди них никогда не было. В нашем противостоянии не принять меня будет выказыванием слабости. А генерал скорее умрёт, чем даст повод укорить себя в этом.

И он был прав.

Таких старых дворецких я ещё не видела. Седой как лунь хрупкий старичок казался ровесником могучих дубов из парка. Изрезанное морщинами лицо сохранило невозмутимое выражение, когда он встретил нас учтивым поклоном. Хотя сдаётся мне, разогнуться обратно старичку было не так-то просто.

— Доброе утро, Майлз, — приветствовал его лорд Морнайт. — В каком настроении пребывает генерал?

— В боевом, милорд, — отозвался дворецкий с крошечным вздохом, — как и всегда. Но за завтраком он вернул на кухню всего три блюда против пяти-шести обычных. Полагаю, это знак благодушия. Господин не выносит дождей.

— И всё живое радо солнцу… — рассеянно пробормотал лорд Морнайт, восходя по ступеням. Кажется, это строка из какого-то сонета.

Обстановка внутри оказалась скромной: выбеленные стены, картины в тёмных рамах, паркет с простой геральдической лилией изрядно потёрт. У стен выстроились стулья, которые наверняка ещё застали юные годы прошлого короля.

Понятно теперь, отчего генерал де Блас разнёс в пух и прах яркое убранство дома Триккроу.

В холл полукруглыми дугами спускались сразу две лестницы, но повели нас не наверх, а в правое крыло.

— Присаживайтесь. Господин скоро спустится.

— Благодарю, — кивнул лорд Морнайт. Но едва дворецкий тихим шагом скрылся из виду, усмехнулся: — Как бы не так. Провалиться мне на этом месте, если мы прождём менее получаса.

— Вы сегодня выражаетесь прямо как пират. Тоже рады солнцу?

— Гм… Пожалуй. Сегодня я снова чувствую себя молодым.

— Вы и так далеки от старости, — возразила я. — Побойтесь богов говорить такое в доме, где есть Майлз.

Гостиная, в который мы расположились, выглядела довольно безжизненно: серо-голубые тона, обивка в тонкую полоску, картины с однообразными морскими пейзажами. Но сухоцветы в одной из ваз вдруг всколыхнули мою память. Дымчато-лазурные шишечки синеголовника с острыми листами. Я точно знаю, что если коснуться такого, палец уколет до крови — но не припоминаю, чтобы хоть раз делала это. Накатило странное чувство, словно видишь один и тот же сон вторую ночь кряду.

Генерал и правда не спешил, размеренно чеканил шаг, спускаясь по лестнице. Его тяжёлую поступь было слышно издалека, а вот лёгкую одышку — лишь когда он вступил в гостиную.

Мужчины приветствовали друг друга без слов. Атмосфера мгновенно накалилась, точно кто-то расставил по углам вёдра с углём — а ведь они ещё на начали говорить! Пока моё внутреннее сжималось в ожидании худшего, внешнее торопливо кланялось.

В домашней обстановке генерал Уилверик де Блас не казался более расслабленным, чем в гостях. Всё та же прямая осанка, столь редкая в его годы, всё тот же стальной взгляд и сжатые губы. Тщательно выбритый, с приглаженными седыми баками, он выглядел так, будто через минуту собирается принимать парад. Даже домашнее платье его отдалённо напоминало мундир чёткими линиями кроя и двумя рядами позолоченных пуговиц.

— Помнится, Морнайт, вы говорили, что не переступите порог этого дома более никогда, — проскрипел генерал, располагаясь в кресле. — Всегда знал, что верность слову вам не свойственна.

— Мне свойственно пересматривать решения, если обстоятельства изменились, — благодушно отозвался лорд-декан. — И сейчас именно такой случай.

Холодный взгляд генерала упал на меня. Шевеление в желудке усилилось. Отчего-то он вызывал у меня безотчётный страх такой силы, что коленки тряслись. Чувствовать себя зайчишкой перед раскрытой пастью волка совершенно не нравилось, мерзкое состояние и притом донельзя глупое. Мышцы неохотно поддались, я через силу выдавила улыбку.

— Ищите мужа для своей воспитанницы в других краях, — обрубил де Блас, нисколь моей гримасой не впечатлённый. — Мои внуки составят партию получше.

— Насколько я знаю, ни один из этих во всех смыслах достойных юношей не унаследовал дара.

Невидимая рапира угодила прямиком в больное место. Щека генерала дёрнулась.

— И тем не менее, они де Блас.

— Верно, — кивнул лорд Морнайт. Расслабленная поза выдавала в нём хозяина положения, а резкие слова, казалось, пролетают мимо, нисколь не тревожа. — Вы наполовину правы, дело и впрямь касается моей воспитанницы, известной сегодняшним утром как Дарианна Шасоваж. Однако, есть все основания полагать, что вскоре её имя сменится на де Блас — и брачные узы здесь вовсе не при чём.

Седые брови генерала поползли к переносице.

— Что за вздор вы несёте?

— Постарайтесь выслушать меня, не перебивая. Уверяю, это в ваших же интересах. — Смотреть на такого лорда Морнайта было одно удовольствие, а слушать ещё приятнее. Его ораторский дар обладал той гипнотической силой, которой не мог противостоять даже столь упрямый старый хрыч, как де Блас. — Девушка, что сидит перед вами, выросла сиротой. Вовсе не в Конфлане, о, нет, а в нашем родном Олдеме, который всегда был жесток к брошенным детям. Она не знала родителей, не имела пристанища и скиталась по стране, добывая кусок хлеба чёрным трудом. И всё это время не подозревала, — он сделал паузу, — что носит в себе дар Игни. И не просто рядовую искру, что позволит зажечь дрова в камине, а подлинное пламя. Вы сами лицезрели её способности во время состязаний, де Блас. Полных девять секунд кругового щита — и это на первом курсе!

Мне показалось или в глазах генерала промелькнул интерес?.. Однако, он никак не отреагировал, лишь сказал:

— Всё ещё не понимаю, как это относится к вашему вторжению сюда.

— Самым прямым образом, — нисколь не смутился лорд Морнайт. — То, что Дарианна дитя знатного рода, было очевидно сразу. Оставалось лишь выяснить, кто же уронил золотое яблоко со своей ветви и позволил укатиться так далеко. Не буду ходить вокруг да около, де Блас. Три другие реликвии Игни среагировали на неё, но ни одна не признала потомком. Думаю, вы прекрасно понимаете, что это значит. И наш сегодняшний визит должен поставить финальную точку в истории загадочного происхождения этой юной леди.

— Снимите шляпку, — вдруг приказал де Блас. Теперь он разглядывал меня в упор.

Я растерялась, дотронулась до узла из кремовых лент, что неприятно давил под подбородком.

— Что, простите?..

— Шляпку, — нетерпеливо повторил он. — У вас что же, проблемы со слухом?

Борясь с желанием нагрубить в ответ, я потянула концы лент в стороны и устроила шляпу на коленях.

Лорд Морнайт сухо кашлянул:

— Есть способ гораздо лучше, чем искать фамильные черты. Дайте ей кольцо, де Блас. Разрешим этот вопрос раз и навсегда.

Генерал явно сомневался. Он подался вперёд и буравил меня взглядом, наверняка в полушаге от того, чтобы приказать внести лупу. Сперва я сидела смирно, опустив глаза долу, но быстро устала терпеть эту участь блюда не первой свежести и с вызовом уставилась в ответ.

По каменному лицу было не понять, понравился ему этот жест или наоборот, но осмотр наконец закончился.

— Снимите перчатки и покажите руки, — велел де Блас. Я повернулась к лорду Морнайту, тот кивнул с ободряющей улыбкой. Эта маленькая пантомима вызвала у генерала ещё одну лицевую судорогу.

Кажется, он на дух не переносит, если кого-то в его присутствии считают бóльшим авторитетом.

Осмотр рук вышел ещё более придирчивым. Убедившись, что я никоим образом не оскверню его драгоценную реликвию, генерал полез за шиворот и достал кольцо на цепочке.

— Вы носите его при себе? — выпалила я раньше, чем сообразила прикусить язык.

— Как и делали наши предки до того, как маги превратились в мягкотелых слизняков. — Удивительно, но он не разозлился. По крайней мере, не стал злее, чем был до этого. — Ни одни стены не могут защитить её лучше, чем я сам.

Лорд Морнайт проигнорировал этот очевидный выпад в свою сторону. Наверное, я тоже знала его достаточно хорошо, потому что на расстоянии почувствовала, что лишь долгий опыт общения с адептами удержал его от того, чтобы закатить глаза.

— Кольцо Лавены — первая из реликвий стихий, что появилась на свет, — сказал генерал упреждающе. — Проявите благоразумие.

Словно я могла случайно проглотить его.

На широкой плетёнке из бронзовых нитей, что повисла передо мной, сидел всего один камень. Крохотная тёмная лилия, такая же, как на полу холла. Она раскачивалась из стороны в сторону, примагничивая взгляд. И чем дольше я на неё смотрела, тем сильнее становилось то чувство, что уже испытала ранее.

Сон, который видишь второй раз.

Воспоминание, что таится на самом дне моря.

Я протянула руку и пальцем коснулась цветка, в глубине души надеясь, что из толщи камня снова проступят бледные линии, как было трижды до этого, родство с де Бласом окажется ошибкой, а мы с лордом Морнайтом навсегда покинем это место и…

Ослепительная алая вспышка ударила по глазам.