Самый темный секрет

Глава 11

ХАЙДИ НЕЖИЛАСЬ В теперь уж знакомом тепле, окутывающем ее, клеймя ее всю снова и снова, как смутная мечта обретавшая форму в ее разуме. Лунный свет окружал ее, освещая веранду, где она стояла, так же хорошо как пруд, который она изучала во дворе. Светлячки реяли над чистой водой, испещряя ее подобно падающим звездам, приводя к тому, что был обнаружен новый окунь. Холодный бриз ерошил ее беспорядочно упавшие волосы, и ее лавандовые одежды - ее свадебное платье - танцующие вокруг ее лодыжек.

Она с трудом могла поверить, что этот день настал.

Солон действительно женился на ней. После негладкого начала и ухаживания, он поклялся любить и дорожить ею перед лицом его друзей и семейства. Даже если он был могущественным благородным, а она нет, и он мог бы держать ее как рабыню. Но такое положение было неприемлемо, так он сказал. Как его жену, никто не должен когда-либо ранить ее снова. Даже после его смерти.

Только из-за этого одного, она должна была бы влюбиться в него

К тому же, она уже полюбила его. Он был старше, чем она на шестнадцать лет, но, тем не менее, сильным и крепким. Он всегда относился к ней с добротой, никогда не поднимал руку на нее в гневе, даже если это была его первая гневная реакция, и никогда не позволял его посетителям причинять ей зло.

Он начал заботиться о ней вскоре после того, как купил ее на невольничьем рынке, приблизительно одиннадцать лет назад. Она была ребенком, все еще опустошенным потерей своей семьи, в ужасе от новой судьбы, которая ждала ее, и сбитая с толку ошеломляющим холодом, который никогда не покидал ее. Холодом, который спас ее от изнасилования, снова и снова. Большинство мужчин не выдерживали прикосновения к ней.

И, возможно, именно поэтому Солон никогда не требовал сексуальных услуг в обмен на свою доброту. По крайней мере, так она предполагала. До тех пор, пока шесть недель назад он не попросил ее руки.

- Вы нервничаете, моя дорогая?- Прозвучал знакомый голос позади нее.

Она обернулась, биение сердца ускорилось с головокружительной скоростью. Леора, подруга и равная ей до этого дня, а теперь предположительно ее служанка. Седые волосы ложились вокруг ее немолодых черт, и она носила грубый мешок похожий на тот, который Хайди сама раньше носила.

То, что Леора была здесь, означало, что время пришло. А это значит, что ее муж звал ее, был готов для нее.

Ее муж. - Я люблю, когда вы зовете меня так,- ответила она искренне. - Особенно поскольку вы не любили меня сначала. - Никто не любил. Вообще-то, никто никогда этого не делал.

- Нет. Но это скоро измениться, не так ли?

Да. Только с Солоном. - Это случилось. И да, да. Я нервничаю, но и была возбуждена также.

В конце концов, она должна себе позволить показать Солону глубину своей благодарности (признательности).

Леора изогнула свою тонкую бровь. - И ты знаешь, что мужчина делает со своей новой женой в их брачную ночь?

- Да.- По крайней мере, она так думала.

Она держала свои глаза плотно закрытыми, когда охранники на рынке насиловали других рабов. Крики, хотя ... Хайди вздрогнула, на мгновение, потерявшись в боли и унижении, которые она была беспомощна остановить, независимо от того, насколько сильно она боролась против своих цепей, независимо от того, насколько сильно она молилась и плакала, и ненавидела.

В глубине души она знала, что в постели с Солоном было бы по-другому.

Он был бы нежен, терпелив. Он был добрым и чутким, и он успокоит любые страхи, что она питала.

- Тогда я не буду задерживать тебя ни минутой больше,- сказала Леора с мягкой улыбкой. - Твой мужчина ждет.

Старуха повернулась, заскрипев костями, и сопроводила мечту Хайди по освященному факелами коридору к гинекею. Хозяйской спальне. Алебастровые колонны простирались по обе стороны от них, огибая дверной проем - их конечный пункт назначения - вырисовывался ближе... еще ближе...

Теперешняя Хайди закричала, протягивая руку к невинной девушке, которой она была, пытаясь схватить ее, остановить ее. - Нет. Не ходи туда.- Она никогда не помнила, что приводило ее к этой точке воспоминания, но она вдруг поняла, что ждало ее за входом. - Остановись! Пожалуйста, остановись!

Ни одна из женщин не обращала на нее никакого внимания. Ближе...

Хайди. Резкий, решительный мужской баритон наполнил ее голову.

Столь же жесткие полосы обернулись вокруг ее предплечий, яростно и неумолимо встряхивая ее. Проснись.

Хайди боролась с голосом, так же, как она боролась со сном. - Нет!

Она молотила руками и ногами. Если бы она могла удержать себя от похода в эту спальню, она могла бы спасти себя от тысячи лет чувства вины и боли. - Не ходи туда! Пожалуйста!

Ближе...

Поскольку Леора замедлила свои шаги, она взглянула через плечо и еще раз сладко улыбнулась Хайди. Они, наконец, достигли двери. Леора отошла в сторону. Дрожащая, ничего не подозревающей Хайди потянулась-

— почему-то заколебалась, приостановилась —

— ее пальцы сжались вокруг края занавеса —

— разглаживая его, поместив в ноги —

Прежде чем она успела войти в комнату, холодная вода ударила ее в полную силу, намочив ее с головы до ног и возвращая ее в реальность. Хайди забормотала, отплевываясь от капель.

Ее веки затрепетав, открылись.

По привычке, она тут же оценила обстановку. Она стояла внутри душевой кабинки. Незнакомой.

Просторная, кафельный пол, кран испещрен золотой филигранной работой. Она посмотрела на себя. Она до сих пор была одета в новую футболку, джинсы и нижнее белье, которые ей дал Страйдер прежде, чем приковать ее цепью. Ее ноги были по-прежнему босы. Темные мускулистые руки обнимали ее за талию, держа ее вертикально.

Она напряглась, начала бороться. Паника придала сил ее ослабевшему телу, ее сердце перекачивало кровь по венам с поразительной скоростью. Тем не менее, что бы она не делала, она не могла сдвинуться с места эти тяжелые руки.

Успокойся. Теперь успокойся. Ты в порядке?

Голос Амуна, ровный, однако беспокойный, бескомпромиссный, однако нежный. Он был тем, кто держал ее, поняла она.

Мгновенно она прекратила борьбу, и облокотилась на него, упираясь головой в углубление его шеи.

Если он стоял, это означало, что он выздоровел. От облегчения она могла бы зарыдать. Она провела несколько дней в ловушке у его постели, дрейфуя в сознание и из него. Его бестолковый приятель водил ее туда-сюда. В тот момент, когда Амун прекращал метаться собираясь очнуться, Поражение уводил ее. Когда ублюдок, наконец-то возвращал ее обратно, Амуну было хуже, чем раньше.

Каждый раз.

Теперь он в сознании, здравомыслящий. Окончательно. Теперь она была свободна.

Теперь они соприкасались.

Кошмар? спросил он.

- Да,- удалось ей прокаркать сквозь внезапно появившийся комок в горле. - Как мы сюда попали?- Позже.

Ей показалось, что она вспомнила клятву, что она не позволит себе прикоснуться к нему снова. Не позволит ему прикоснуться к ней. И то и другое было опасно. И, быть может, она обманула себя, быть может, нет. Ничто не казалось реальным тогда. Но когда одна из его рук отодвинулась от нее, ей пришлось пресечь всхлип.

К ее удивлению, он не оставил ее. Он просто подался вперед и повернул кран до упора и обнял ее снова. Через несколько секунд, температура воды стала значительно теплее.

Расскажи мне о кошмаре, сказал он, поднимая край ее футболки.

Она могла запротестовать. Вместо этого, она подняла руки и позволила ему снять материал через голову. Этот момент был настолько нереальным, таким ... необходимым, она хотела только следовать ему до конца. - Я видела видение, которое ты показал мне на днях. То на веранде.

Я подумал, что это хорошо. Он расстегнул ее джинсы и стянул их до лодыжек, затем взял ее на руки и ногами выпихнул джинсы из душевой, оставив ее в лифчике и трусиках.

- Я видела, что было после.- Еще одно карканье.

Одной рукой он обнял ее за талию, поддерживая ее, другой рукой он взял кусок мыла и начал намыливать ее кожу. Но ты была так счастлива в начале.

Такая интимность и такая тяжелая тема. Однако, несмотря на то, кто и что он был, она никогда не чувствовала себя более комфортно с другим существом. Он не пытался возбудить ее пока мыл, осторожно очищая ее порезы и ушибы, он просто делал свое дело.

- Да,- сказала она.

Расскажи мне, повторил он. Как только ее кожа была отмыта от грязи и копоти, он начал втирать шампунь в волосы. Аромат сандалового дерева распространился в воздухе.

Она открыла рот, чтобы повиноваться, но слова застряли на ее языке. Если бы она сказала это, поняла она, она бы бросила себя в прошлое, вернулась к этому мрачному, темному дню, который навсегда изменил ход ее жизни, и его. Она лишиться спокойствия этого момента.

Спокойствие, в котором она отчаянно нуждалась.

- Нет,- сказала она, наконец. - Не теперь. Позже. Пожалуйста.

Наше позже заполняется.

- Я знаю.

Она ожидала, что он будет добиваться ответов, но он просто наклонил ее голову под струю воды и промыл пену из волос. Очевидно, он понимал нужды женщин, потому что покрыл волосы толстым слоем кондиционера, дал крему время сделать свою работу, затем аккуратно промыл волосы еще раз.

Вот. Все чисто.

- Спасибо.

Он не выключил воду и даже не сдвинулся с места, стоя за ее спиной. Он просто продолжал обнимать ее, сильные пальцы чертили круги чуть ниже пупка, подбородок покоится на макушке.

Тем не менее, он не пытался возбудить ее. Ни разу он не ущипнул ее за соски или коснулся кончиками пальцев ее сердцевины. Тем не менее, с каждой следующей секундой, ее кожа становилась более чувствительной, примитивные потребности росли в ней, затмевая фантазии.

Действительность была лучше.

Тем не менее. Она должна была сопротивляться. На это было множество уже известных ей причин и тысячи других, еще не рассмотренных ею.

Собрав все свои силы, она удержала себя от того, что бы поднять руки, завести их назад и зарыться пальцами в его волосы. Удержала себя от того, чтобы повернуть лицо для поцелуя. В итоге, несмотря ни на что, он не хотел ее. Он не мог. Не тогда, когда она была практически голая, прикрытая только тонкими полосками белого хлопка, а его рука гладила ее повсюду, все еще не пытаясь возбудить ее.

Внезапно это перестало быть таким комфортным как раньше.

Он выяснил, кем она была? Поэтому он больше ее не хотел?

Нет, он не мог знать. В противном случае, он бы не заботился так хорошо о ней. Скорее всего, он просто решил, что целоваться с Ловцом, с любым Ловцом, было неправильно.

- Амун, я должна,- начала она, останавливаясь, когда он напрягся.

Что она сказала?

Ты знаешь, как меня зовут?

Ее нервные окончания вспыхнули с трепетом. - Да,- прошептала она.

Значит, ты знаешь кто и что я на самом деле. Констатация факта, а не вопрос. Ты знаешь, что я не твой Мика.

Нет смысла отрицать правду. - Да.- Еще раз прошептала она.

И все же ты из всех людей, позволяешь мне, держать тебя вот так?

Кое-что в абсолютной бессмыслице его слов предупредило ее. Она повторила его слова. - Ты из всех людей,- сказал он.

О, Боже. Она была неправа, поняла она, чуть не падая. Он знал.

Он уже знал, что она Ловец, да. Она рассказала ему.

Теперь, однако, он знал остальное, худшую из деталей. Он знал о ее роли в смерти Бадена.

Почему же он еще не убил ее?

Во рту у нее пересохло, и ее колени начали дрожать. - Поражение - Страйдер сказал тебе, кто я. Что я сделала.- Она с гордостью отметила, что никакая эмоция не отразилась в ее голосе, только закаленная сталь.

Нет. Я обнаружил правду самостоятельно. Ты была Хади тогда, но теперь - Хайди. Кем бы ты ни была, независимо от того, что ты, ты была там, когда Баден был убит.

Утверждение. - И все же, ты из всех людей, держишь меня вот так?

Когда она выпалила вопрос, понимание осенило ее. Это было затишье перед бурей. Он просто показал ей наслаждение, что она могла иметь, но которого теперь навсегда лишится.

Она горько рассмеялась. Он не знал, что в жизни полной сожаления и боли, лишение ее чего-то было привычным. Этим, он ее не сломает. Не уничтожит ее. Независимо от того, что он сделает, она уже испытала худшее.

Амун развернул ее, прежде чем прервать контакт. Их взгляды встретились, черный огонь полыхал в его глазах, когда он смотрел на нее. Она задохнулась от поразившего ее еще одного понимания. Он не был бесстрастен, касаясь ее. Отнюдь нет. Морщины от напряжения показались у его глаз и рта. Его губы были туго сжаты поверх прямого белого жемчуга его зубов. Его дыхание было поверхностным и быстрым, его ноздри раздувались.

Стоп. Он хотел ее? Или он был просто зол?

Опухоль на его лице стала спадать, показывая грубую красоту, которая совершенно потрясла ее. Его кожа походила на самый богатый кофе, смешанный с небольшой ложкой сливок.

Эти великолепные черные глаза были обрамлены густым веером шелковистых ресниц, ресниц длиннее даже чем ее. У него был орлиный нос, королевский и гордый. Его скулы были остры, как граненое стекло. Губы, которые считались бы жестокими, если бы не их мягкий розовый цвет, блестящий с влажностью.

Его грудь была обнажена, изуродована четырьмя яркими полосами.

Следы ногтей, подумала она с дрожью. Его собственных? Ее? Его соски были маленькими и коричневыми бусинками. Канаты мышц обвивали торс мужчины, который оттачивал свои силы на поле боя, а не в спортзале.

На нем были тренировочные штаны, низко висевшие на его талии, обнажившие непокорные темные, упругие завитки на его паху. И когда она увидела, что закругленная головка его члена выступала над материалом с капелькой спермы показавшейся из щели , она сглотнула отдернув взгляд обратно на его лицо.

Он был спокойным, говорил Страйдер. И все же она никогда не видела человека, выглядевшего столь ожесточенным.

Как же ты спутала меня с ним?

- Парни, вы очень похожи. Странно похожи.

Он бессмертный? Пауза. Ты знаешь, что я бессмертен, верно?

- Да, я знаю, и нет, он не бессмертный. Поверь мне, я бы знала. Он был ранен снова и снова, но он исцелялся так же медленно как любой человек.

Таким образом, наше сходство лишь причуда судьбы? Сомнительно. Я был создан Зевсом полностью сформированным, и я часто задавался вопросом, бывший король просто посмотрел вниз со своей высоты на небесах, выбрал лицо, которое ему понравилось и бум. Но, это создание случилось тысячи лет назад, так что мое лицо появилось первым.

- И поэтому ты думаешь, что кто-то другой создал Мика? Тот, кто тебя видел?

Да.

- Тогда, почему же он человек?

Есть боги, люди, полубоги, и затем существа промежуточные. Он может быть любым из них.

- Ну, хорошо, возможно Зевс видел прошлое, настоящее и будущее и выбрал из них. Эй, или может быть Мика твой сын, и только ты об этом не знаешь. Я уверена ты выбирал для себя людей (женщин) в своё время.

Невозможно.

- Почему? Непредвиденные сложности случаются, даже с бессмертными.

Я не был ни с кем в течение долгого времени. Времени сравнимым с веками. И если он выглядит на тот возраст что и я...

Она не могла скрыть своего облегчения. Он не был ни с кем в течение сотен лет. Так же как и она. - Ох. Ну, может быть, он твой потомок. Может быть, это просто одна из тех, странных, необъяснимых вещей. Или, черт возьми, может...

Ладно. Может быть, ты права, - согласился он. Это не имеет значения в любом случае. Мы из противоположных команд.

- Совершенно верно.

Итак, почему ты поменяла свое имя? Спросил он, меняя тему.

- Простое изменение правописания помогло мне соответствовать, так как общество изменилось вокруг меня,- сказала она. - Кроме того, есть больше Хайди, чем Хади и я не хочу быть в центре внимания для любых демонов, что случилось бы, разыскивай они меня.

Если ты хотела затеряться, ты не должна была делать так много, чтобы выделиться. Он окинул взглядом ее волосы, ее татуировки.

Она застыла от его явного осуждения. Не все ли ей равно, если он нашел ее внешний вид не соответствующим? Кроме боли в груди, ей было наплевать на все, - сказала она себе.

Как мы связаны? Требовательно спросил он, сменив тему еще раз. Прощай, развлечение. Он задал отличный вопрос. Как они были связаны духом и телом?

- Я - я не знаю.- Ее щеки вспыхнули, когда она услышала заикание. Она сражалась и выиграла слишком много битв.

Этот человек не запугает ее.

Почему я не могу причинить тебе вред?

Он пытался? Эта мысль встревожила ее. - Возможно, по той же самой причине и я не могу навредить тебе.

И это?

Ты - самое сладкое искушение. Я знаю пряный вкус твоего поцелуя. Я скользила на твоих пальцах и хочу скользить на них снова. Нет, она не могла признаться в этом вслух. - Я не знаю. Однако возможность у меня была,- напомнила она ему. - Несколько раз.

Вздох вырвался из него, снимая часть его напряжения. Но ты успокаивала меня вместо этого. Защищала меня.

Она кивнула. - Как и ты меня.

Долгое время можно было услышать только постукивание воды о фарфор. Часть ее была рада тому, что они знали друг о друге. То, что она не должна была задаваться вопросом, что произойдет, когда он обнаружит ее тайны. Другая ее часть никогда еще не была так напугана.

Они знали, но если они все равно будут добиваться друг друга... не будет никаких оправданий их действиям. Их глупости.

Их друзья будут обвинять их, возможно, начнут ненавидеть их. И для чего? Независимо от того, что они сделают, они никогда не смогут быть счастливы.

Должно быть, она задумалась, шокирующее открытие, так как, она никогда не позволяла себе терять бдительность, - потому что она не увидела его движения, но внезапно его руки плотно сжали ее бедра. Еще один вздох вырвался из нее, когда их взгляды пересеклись снова.

Амун поддержал ее, толкая под струи воды, затем прошел сквозь брызги сам, до тех пор, пока она не врезалась в кафельную стену. И, несмотря на то, что они не соприкасались нигде, кроме ее талии, его тепло обволакивало ее, проходя через кожу до костей. Ее соски затвердели, умоляя о прикосновении.

Он выглядел способным, на что угодно прямо сейчас. Особенно подтолкнуть ее к краю страсти, к безумству.

Останови это, пока не поздно, сказала она себе. Одно прикосновение его нижний части тела к ее, и станет слишком поздно.

Она знала это. После их последнего поцелуя...

Она положила ладони ему на грудь, почувствовала, неустойчивый ритм его сердцебиения. Тревожный ритм, который соответствовал ее собственному. - Я не могу быть с тобой таким образом. Пока я не поговорила с Микой.- О, Боже. Она реально сказала это? Она просто озвучила условие, пытаясь подготовить почву для них, чтобы быть вместе? Даже на короткое время?

Серьезно. Что, черт возьми, с ней происходит?

Веки Амуна сузились, скрывая его радужные оболочки. Это должно было уменьшить его опасный магнетизм. Но не уменьшило.

Она сомневалась, что что-нибудь сможет.

Почему? Одно резкое слово, требующее немедленного ответа.

- Я должна сказать ему, что между нами все кончено.- Это был единственно верный поступок. При всех ее недостатках, она не была обманщицей. Но, Боже, даже говоря об этом, она подрывала все, что уже решено, не говоря уже о ее намерении покинуть Амуна.

Ты закончишь свои отношения с ним ради меня? Одержимого демоном воина, которого поклялась убить? Он печально рассмеялся. Я не так глуп, как ты, видимо, думаешь.

Она была глупа. Они никогда не смогут доверять друг другу, и не без оснований. Что по-прежнему не помешало ей сказать: - Да.- Понимаете? Глупо. Она хотела быть с ним. Несмотря ни на что, даже на причины, вынуждавшие оттолкнуть его, часть ее нуждалась в нем, и эту часть нельзя было отвергнуть.

Его фальшивый смех быстро смолк. Раньше твои отношения не мешали тебе целовать меня. Теперь его голос хрипел от разочарования.

- Тогда я не знала, кто ты.

Он задумался на миг, потом кивнул. Хорошо. Я дам тебе это. Но как узнаю, что это не уловка?

Нет никакого доверия. Не то, чтобы она обвиняла его. - Никак.

И как ты планируешь поговорить с этим Миком?

- Я позвоню ему.- Как еще?

Капли воды лились вниз по каменному выражению лица Амуна. А во время разговора, я уверен, ты не будешь говорить шифром, и сообщать ему о своем местоположении. Я также уверен, он не будет пытаться напасть и спасти тебя. Конечно, это означает, что я уверен, он не будет пытаться захватить всех внутри этой крепости.

- Нет.- Она покачала головой, чтобы подчеркнуть отрицание. - Я бы порвала с ним. Ни больше, ни меньше.

Сильная потребность промелькнула в его выражении лица. Потребность, смешанная с собственническим и примитивным инстинктом, с надеждой и беспомощной нерешительностью.

Никто никогда не смотрел на нее так. Как будто она была сокровищем, требуемым самым примитивным из способов, как будто она была связкой динамита, который мог взорваться в любой момент.

Она так сильно хотела скользить руками по его спине, переплести пальцы и привлечь его к мягким линиям своего тела. Потом она бы почувствовала, как его руки ложатся на ее зад и поднимают его вверх, вынуждая ее обернуть ноги вокруг него. Она бы терлась о длинную, толстую длину его эрекции, пока они оба не закричали от удовольствия. Она уже была готова попросить этого.

Амун убрал от нее руки, тяжело опустив их по бокам, и выпрямился. Вода безжалостно лилась по нему, скрывая его черты лица от ее взгляда.

Это никогда не произойдет, Хайди, сказал он категорически. Простой трах не стоит таких последствий. С этими словами он оставил ее одну в душе.

Его грубость и жестокость не должны были ее удивить, но удивили. И причинили ей боль, тоже. Она была готова попытаться заставить что-то работать между ними, он не хотел. Он никогда не хотел. Его глаза были холодными, далекими, когда он опустил ее до - простой трах. Она никогда не была для него чем-то большим, никогда не будет чем-то большим. Слишком много препятствий было между ними.

Она хотела его ненавидеть. Боже, она хочет его ненавидеть.

Вместо этого, Хайди сделала что-то, что не делала сотни лет. Она рыдала, как ребенок, над жестокой судьбой, будто снова наказана.