Самый темный секрет

Глава 12

Амун снял свои мокрые спортивные штаны, завернулся в полотенце, оделся в джинсы и футболку, и стал ждать, когда Хайди, появится из ванной. Ему не пришлось ждать долго, однако время, казалось, тянется бесконечно. Когда она вошла в спальню, он увидел, что лицо ее ничего не выражало, хотя глаза были покрасневшими и слегка припухшими. Она... плакала?

Грудь болезненно сжалось от этой мысли, и он чуть не подошел к ней, чуть не принял ее в свои объятия. Чтобы успокоить ее.

Его руки сжались в кулаки. Она не могла плакать. Для этого он должен был быть не безразличен ей. А это не так. Следовательно, он не мог позволить себе поверить, что хоть одна слезинка упала из ее прекрасных глаз.

Так почему же он всё ещё чувствовал боль в груди?

Он заставил свои мысли проясниться и отвести пристальный взгляд от ее лица. Пушистое белое полотенце было обернуто под ее руками и заканчивалось чуть выше колен. Очевидно, она сняла лифчик. Он не видел лямок. Она, наверное, сняла и трусики, тоже. Они были настолько влажными. Такими восхитительно влажными.

Стеснение в его груди переместилось вниз. Он знал, на что она была похожа под всем этим хлопком. Грудь, которая помещалась в его руках. Мягкий впалый живот. Бедра, которые идеально раздвигались. Он отчаянно хотел схватить ее там и заставить ее тереться об его эрекцию, снова и снова.

Даже сейчас, она соблазняла его. Даже? Черт, особенно сейчас.

Одежда на кровати, сказал он ей, отвернувшись, прежде чем забыл причины, по которым он оставил ее одну в душе. Даже в его уме, его голос был грубым. И да, он все еще был потрясен каждый раз, когда говорил с ней без того, чтобы показывать слова.

Связь между ними была той самой причиной, по которой он решил сказать ей правду о себе, о том, что он знал относительно ее прошлого. Он решил раскрыть большинство своих карт прежде, чем она взглянет на них по собственной инициативе, надеясь, что тогда она откроет свои собственные карты.

Он ненавидел, что его демон замолчал, когда он прикоснулся к ней и не заговорил снова. Тайны всегда был либо тихим, либо взволнованным рядом с ней, и он никогда не знал, что он получит. Но больше всего его беспокоило то, что демон, вероятно, мог бы открыть о ней все. Если бы не одно но, не смотря на то, что Амун мог направлять свой голос в ее разум, он не мог читать ее так же, как всех остальных. Он хотел бы обвинять Тайны в этом, но не стал. Он корил себя. Какой прок был от демона, если человек не мог использовать его способности?

Использовать других демонов он также не мог. Когда он прикоснулся к ней, они испытали противоположную реакцию, пронзительно крича и борясь за новое убежище.

Позади него раздался легкий стук шагов, потом шорох одежды. Он хотел посмотреть, как Хайди одевается. Он отчаянно хотел увидеть эти изгибы снова. На этот раз все ее изгибы. Через белый хлопок ее бюстгальтера, который был абсолютно мокрым, он видел эти крепкие груди, увенчанные розовыми сосками, идеально подходили для сосания. А те, трусики ...

Его позвоночник одеревенел, когда еще одна стремительная горячая волна потребности нахлынула на него. Между ее великолепных ног, на вершине ее бедер был маленький пучок волос, немного светлее, чем соломенно-желтая масса выше. Он почти упал на колени, почти бросился к ней и пировал, отодвинув эти ненужные трусики в сторону, и дегустируя ее женскую суть. Боги, он помнил ее сладость.

Знал о блаженстве, ожидающем его.

Ему нужно подумать о другом, прежде чем он потеряет контроль, ляжет на нее и возьмет ее. Он не мог взять ее. Как он обещал ей, он не позволит себе прикоснуться к ней снова.

Он очистил свой разум. Была одна вещь, гарантирующая его раздражение и то, что он будет держать свои руки при себе. Ее татуировки. Только от этой мысли он кусал свой язык пока не почувствовал во рту вкус крови.

В душе ему представилась возможность разглядеть ее спину, и каждая метка превращала часть его желания в кипящую ярость. Если какая-то часть его еще сомневалась, кто она, татуировки убедили его в обратном.

Она вела счет, смерть Бадена гордо запечатлена на ее плоти. И четверо Ловцов, которых Повелители предположительно убили? Он не знал, но узнает. Как он сможет получить информацию, когда ее тайны были скрыты от него, он также не знал. Но опять же, он узнает.

Возможно, он соблазнит её, чтобы получить информацию.

Соблазнить. Мгновенно его ум и тело снова вожделели ее. Соблазнение связано с прикосновениями.

Возможно, его клятва не прикасаться к ней была преждевременной.

Действительно, зачем препятствовать себе? Он должен обладать ею. Часто.

Столько раз, сколько ему захочется. Пока он не получит ответы, которых так жаждал. Пока он не выдворит её из своего мира.

Пока он не понял, что она не называла его малыш, пока он держал и мыл ее, потому что это проявление нежности, очевидно, было предназначено для ее драгоценного Мики.

Вдруг красная пелена застилала взгляд Амуна так же, как это случилось в душе, когда она произнесла имя ублюдка, он сделал глубокий вдох. Держись ... держись. Он медленно выпустил воздух через нос.

Мика вполне может быть его потомком, как сказала Хайди. Идея заинтриговала его. Он никогда не думал, о кровной семье. Тем не менее, мысль, что его кровная семья является его врагом, ну, ему не нравилась. Не похоже, что бы они с Миком могли сесть и поговорить по душам. Кроме как, к добру это или злу, о Хайди.

Они оба хотели её.

Амун должен был взять её в душе, не смотря на её слабые протесты, и вогнать худшие из своих эмоций прямо в неё. И те её протесты были бы слабыми. Настолько слабыми, что он мог бы склонить свою голову и подуть на пульсирующее основание её шеи и её причины для отказа ему с треском рассыпались бы в прах.

В его голове не было никаких сомнений, она также жаждала его. Ее зрачки расширились, губы раскрылись, будто она боролась за дыхание. Она вероятно, не поняла, что в тот момент, когда она прижала свои дрожащие ладони к нему, ее пальцы согнулись и ее ногти вонзились в его грудь, уничтожая все намеки на расстояние.

Действие, хотя и было ничтожным, было требованием, и он бурно отреагировал на него. Не то, чтобы он показал ей это. Этот кипящий гнев был его единственным связующим звеном со здравомыслием.

За эти годы он избаловал несколько женщин, с которыми был, давая им все время, что мог, так же как внимание и преданность. Даже когда они не давали ему то же самое — и когда пытались скрыть свои действия от него.

Как если бы они могли. Но ему нравилось видеть, как женщина светиться из-за его особого отношения. Ему нравилось знать, что он был причиной их счастья.

Он знал, что его друзья считали его спокойным, не раздражительным. Обычно он таким и был. Но когда он смотрел на эту женщину, этого предполагаемого врага, этого неожиданного спасителя, что-то жесткое и первобытное кипело внутри него, стуча в двери его сдержанности. Он чувствовал себя проклятым пещерный человеком, желая унести свою женщину и спрятать ее от остального мира. Желая заслонить ее своим телом от тех, кто посмел угрожать ей. Желая привязать ее к постели и оставить ее там навсегда, сохраняя ее готовой для него.

Желая утешить ее, даже когда он губил ее.

Желания были темными и жаркими, коварными, поскольку они пробрались мимо его обороны и обернулись вокруг каждой его клеточки, изменяя саму структуру его бытия. Он больше не был Амуном, но мужчиной Хайди.

Этот титул не то, что он мог терпеть. Ненадолго, по крайней мере.

Тем не менее. Он был на правильном пути, решил он. Если бы он взял ее, он устанет от нее. Он не смог бы по-другому, зная кем она является? И когда он устанет от нее, когда новизна ее прикосновения и вкуса, и аромата пройдет, и он больше не будет в ней нуждаться, чтобы отогнать демонов для поддержания его в здравом уме, он сможет выполнить свой долг и убить ее. Но до тех пор ...

Он просто должен продолжать защищать ее.

Шелест одежды стих, и он повернулся на каблуках, лицом к ней. В первую очередь, умный человек никогда бы не подставил врагу спину. К тому же, умный Повелитель никогда не позволил бы ловцу жить достаточно долго, чтобы одеться.

Хайди стояла рядом с кроватью, руки висели по бокам, пустые руки. Он окинул ее взглядом, говоря себе, что это было необходимо, что он должен был проверить ее на скрытое оружие. Розовая футболка и джинсы, которые она надела принадлежали Гвен, другой миниатюрной женщине, но, тем не менее, они весели как мешок на небольшой Хайди. Несмотря на ее женственные изгибы, она была слишком худой.

Раздражение присоединилось к остальным его эмоциям. В последнее время Страйдер отвечал за заботу о ней, скорее всего воин давал ей достаточно пищи, чтобы выжить. Ни больше, ни меньше. Она, наверное, потеряла фунты, которые была не в состоянии сохранить. Теперь, кода Амун был главным это должно измениться.

Не в его привычке создавать лишние страдания.

Она как могла, вытерла полотенцем свои волосы, но все же с блондинисто-розовых локонов капало, увлажняя материал, покрывавший тонкую структуру ее плеч.

- Что теперь? - Спросила она своим хрипловатым голосом.

Она не сдвинулась под его испытывающим взглядом, понял он. Она стояла на месте, позволяя ему наглядеться досыта. Возможна, она тоже изучала его, потому что в ее смущающие глаза вернулись крошечные вспышки тепла.

Ему нравилось, что ей нравится смотреть на него. Как правило, с Парисом и Страйдером и, черт, Сабином около него, женщины находили черты его лица слишком резкими... хорошо, грубыми.

Сядь, сказал он ей. Теперь мы поговорим.

- Еще поговорим?- Она казалось, не пришла в восторг.

Да, еще поговорим. Он не позволит ей раздражать себя, поклялся он, забывая, что нужно было сказать. Сядь.

С едва заметным намеком на колебание, она повиновалась. Она села на край кровати, сложив руки на коленях.

Спасибо. Теперь пришло время открыть оставшиеся карты. От ее реакции будет зависеть по​​следующий порядок действий. Амун развел ноги, уперся коленями и приготовился защищаться.

- О чем мы будем говорить?

Обо мне. Ты угадала, кто я такой, но сомневаюсь, что ты действительно понимаешь, что это значит. Так вот, уточню. Я одержим демоном Тайн. Он ждал реакции, но её не было. В душевой он просто играл с деталями, но никогда фактически не признавался в своей одержимости.

- И?- потребовала она.

Нет, он не позволит ей вывести его из себя. - И ты знаешь, о бессмертных, но знаешь ли ты что-нибудь про небеса и ад?

- Я знаю, что они существуют.

Что ж, это начало. Недавно я отправился в ад, чтобы спасти друга.

Она сглотнула. - Ты освободил другого демона?

В некотором роде. Легион была демоном, но выторговала у Люцифера человеческое тело. И всё ещё им обладает. Она не была и не является злом. Ну, не совсем - её пытали.

- Она?

Неужели он заметил нотки ревности или просто принимает желаемое за действительное? Да. В течение нескольких дней, что провёл там, я был... охвачен мыслями и побуждениями демона.

Когда он остановился, она кивнула.

Эти мысли и голоса являются частью меня сейчас и сводят меня с... ума?

Теперь кивнул уже он, хотя ему было трудно. Я могу управлять этим только тогда, когда ты рядом.

Осторожность чувствовалась за её прекрасными чертами, как за занавесом, но она не нападала. - Почему я?

Понятия не имею.

- Угадай.

Он испустил вздох. Возможно по той же причине, по которой я могу проецировать свой голос в твою голову.

- Это мне ни о чем не говорит,- сказала она, поджав губы.

В такие моменты она была просто очаровательна. Обидчивая принцесса. Мысль заставила его нахмуриться. Хотим мы этого или нет, но есть что-то между нами. Возможно, из-за этого, демоны знают, что я знаю, и они боятся тебя. Боятся Ловцов.

- Возможно. Так... ты боишься этих мыслей и побуждений?- Её вопрос был мягкий, полный надежды.

Почему с надеждой? Потому что она хотела верить в лучшее в нём? Да. После всего.

Она опустила взгляд на свои колени, где её пальцы были соединены и сейчас сжаты вместе. Он не ожидал такого спокойствия.

Не от неё, охотницы на демонов, когда он признался, что отравлен всеми видами зла.

Играла ли она с ним? Обманывала ли его ложным чувством спокойствия? Если так, то какую цель она преследовала?

Он должен знать; его демон должен знать. Сейчас, более чем когда-либо, он ненавидел то, что не может прочитать её. Ненавидел то, что дважды, заглядывая в её сознание, он видел, как она улыбается. Слышал, как она смеётся.

Ненавидел, потому что образы были созданы внутри него, были частью него, преследовали его. Ненавидел, что при всём этом, он так сильно жаждал другого проблеска.

- Зачем ты мне это говоришь?- спросила она.

Из-за моего недуга и твоего присоединения, мы не можем больше оставаться здесь. Я опасен для моих друзей, - сказал он ей, ожидая, что она будет спорить. Если она остаётся на одном месте, у её соратников больше шансов обнаружить её. И ты, хорошо, ты - опасна для них тоже. Также опасна, как и они для тебе.

Он не хотел, чтобы любая из групп нашла её. Кроме того, отведенные ему 24 часа почти закончились, и его напрягал каждый шорох за дверью. В любой момент в комнату должен был ворваться Сабин с огнемётом в руке.

- Да, нам нужно уйти,- ответила она, взмахнув густыми ресницами. - Так куда ты предлагаешь нам отправиться?

Такой замечательный прагматизм. Добавив к этому Мы ещё и жаркий взгляд, она представляла мощнейший афродизиак. Ты хочешь остаться со мной?

- Конечно.

А могло быть и не «Конечно». Почему она хочет остаться с ним? Его подозрительная душа металась в поисках ответа, и нашла единственный: она играла с ним. Возможно, она даже должна привести его к своим собратьям охотникам, также как сделала это когда-то с Баденом.

Амун сжал руки в кулаках. Сжал их настолько жёстко и плотно, что и без того повреждённые суставы затрещали от напряжения.

- Амун? - предположила она.

Его имя на её устах... ещё один афродизиак. Мы пойдём в единственное место, где я могу очистить мысли и побуждения.

Её глаза расширились. - Ты можешь очистить их?- В очередной раз в её голосе звучала надежда, так как будто бы её это действительно беспокоило.

Хотя перспективы потрясли его до глубины души, он выразил лишь лёгкое удивление. Пока ты спала, я поговорил кое с кем осведомлённым. И переговоры взбесили его.

- Ты должен возвращаться в ад, - беззаботно сказал Захариил, когда Амун разыскал его.

Что? Мысленно кричал Амун. Когда он вспоминал, его побуждения были отрывистыми. Моя маленькая прогулка в ад - причина того, что со мной происходит. Значит возвращение на самом деле не решение, не так ли?

- Ты принял демонов, теперь ты вернешь их назад.

Нет.

Пожимание плечами. - Тогда ты навсегда будешь прикован к этой женщине. Не то, чтобы навсегда будет долгим. Не для тебя. Без неё духи одержат верх, и в следующий раз, когда это произойдёт, ты умрёшь от моей руки.

Если избавиться от демонов так же легко, как сходить в ад, то почему вы не вернули меня туда?

- Я не говорил, что будет легко. Как и не говорил, что возвращение со мной поможет. Ты должен взять девушку с собой.

Нет, повторил он.

- Твой выбор, конечно. Я же отсеку твою голову без колебаний.

Невозможно спорить с такой логичной и безразличной сущностью. Как я смогу выдворить их из своего тела, чтобы в нужный момент - вернуть их назад?

Захариил ушёл без ответа или какого-либо малейшего намёка на него. Почему? Что должен был делать Амун, когда попадёт туда? Как долго должен оставаться там? В какое конкретное место той бесконечной бездны он должен идти?

Он сказал мне, что единственный способ освободиться - это вернуться в ад, сказал Амун Хайди сейчас.

- Вернуться в... ад? Это в огненную бездну проклятых?- Наконец-то в ужасе произнесла она.

Да. И ты пойдешь со мной. Он ждал ее протеста, борьбу с ним. Она этого не делала, пока нет, и он расслабился. Немного.

Он не мог подчинить ее, защитить ее и найти способ освободить себя. Ты не будешь гореть, уверил он ее. Я не позволю огню достигнуть тебя.

- Если мы пойдем,- сказала она с дрожью,- будет ли кто-нибудь с нами?

Если, сказала она, и он расслабился немного больше. Нет, мы пойдем в одиночку. Он отчаянно нуждался в силе и поддержке, потому что боги знали, он едва выжил в прошлый раз, и с ним были два обученных воина, но он не стал бы подвергать своих друзей опасности. Не от демонов, и не от Хайди. Кроме того, отпадала необходимость держать Хайди среди них. Почему? Ты собираешься взять кого-то с нами?

Ее губы сжались в упрямую линию, и он заподозрил, что каким-то образом задел ее чувства. - Нет, конечно нет.

Ей пришлось бы заботиться о нем, он напоминал себе, и она не обязана делать это.

- Ты — ты позволишь мне иметь оружие?- Она подавилась этим словом, и он сомневался, что она когда-либо говорила его прежде.

Да, но если ты попытаешься применить его ко мне, я нанесу тебе ответный удар. Возможно это ложь, возможно нет. Он отчаянно надеялся, что она не попытается проверить это утверждение.

Молчание простерлось между ними гнетущим облаком, которое он не мог прогнать. Впрочем, он дал ей необходимое время. Он просил у ней так много и в замен предлагал так мало. Конечно, он мог бы заставить её, если бы она ему отказала - у них действительно не было другого выхода - но пока она этого не сделала, он позволит ей думать, что это её собственное решение.

- Хорошо, - произнесла она, наконец, - я сделаю это, я пойду с тобой.

Никакой борьбы, вообще.

Он снова был повержен, но на этот раз не смог скрыть силу своего потрясения или сокрушительного водопада облегчения. Затем в нём вспыхнули подозрения. На что она рассчитывает, подвергая себя опасности, чтобы помочь ему прийти в чувство? Или она планирует пойти просто ради того, чтобы собрать информацию? Да, кивнул он, подумав. Это гораздо вероятней. Она - Охотник, в конце концов, и поиск путей уничтожения демонов - её работа.

Охотник. Богохульством отозвалось эхо в его голове, и он поёжился. Прекрати напоминать мне.

- Прекратить напоминать тебе о чём?- Пробормотала она, путаясь, очевидно, от его внезапной приступа отвращения.

Ни о чём, пробормотал он. Он хотел извиниться, но прикусил свой язык. Он не хотел извиняться перед этой женщиной. Никогда.

У него была хоть какая-то гордость, по крайней мере. Они не будут больше терять время.

Амун подошёл к двери и постучал. Позади он услышал, как вздохнула Хайди, и её одежда зашуршала так, словно она подвинула её к своим ногам. Несколько секунд спустя замок щёлкнул с другой стороны и, скрипнув деревом, дверь открыл ангел Захариил. Чёрные волосы в идеальном порядке, изумрудные глаза напрочь лишены эмоций. Бело-золотые крылья выгнулись над его плечами и устремились вниз к его облачённым в робу бокам.

- Да, - сказал воин. Приветствие должно было бы соотнесено с вопросом, но в данном случае это было утверждение.

Мы выслушаем ваше предложение относительно транспортировки, закончил Амун.

Захариил не выразил никакого намека на свои мысли. - Я соберу необходимый провиант. Будьте готовы уйти через пять минут. При том, что дверь заперта, заблокирована.

Амун уперся лбом в прохладное дерево, которое на мгновение наполнило о коже Хайди. Ад. Он возвращался в ад, когда поклялся никогда туда не возвращаться. В темном, глубоком уголке своего сознания ему показалось, что он слышал, что тайны хныкал.

Тысячи лет назад Тайны боролись, чтобы сбежать из ада и выиграл. И все же, Амун продолжал тащить его обратно. По крайней мере, другие демоны остались спокойны, ни плача, ни приветствий в отношении его планов. Но тогда, они больше боятся Хайди, чем чего-либо еще.

- Почему ты не можешь говорить?- спросила она, разрушая напряженность, которая непонятно как появилась снова.

Мой демон,- ответил он, - не предлагая ничего больше. Он расправил плечи и повернулся к ней. Ошибка. Она стояла, и как всегда, он был поражен деликатностью ее особенностей, страстью, которая скрывалась под ее пылающей кожей. Больше этого, его рот увлажнился для движения у той груди, того живота, тех ног.

Ему не надо было одевать ее в футболку и джинсы. Надо было бы одеть ее в бесформенный мешок.

- Потому что ты одержим демоном Тайн, ты не можешь говорить?

Да. Он когда-нибудь представлял себе, что окажется в подобном положении?

Поделиться собственными сокровенными тайнами с Ловцом?

- Я не понимаю. Почему твой демон мешает тебе говорить?

Ей не было интересно узнать о нем, он знал, она просто собирала информацию, чтобы возможно поделиться ею с людьми.

Стиль.- Он ответил. - Я открываю рот, и все, что демон обнаружил, каждое черное дело тех, кто вокруг нас, каждый бит информации, что может разрушить семьи и дружбу, выскальзывает.

- То есть ты можешь говорить?

Если это так важно? Да.

- Но ты выбрал этого не делать?

Да, черт возьми. Почему ты хочешь знать?

Непривычная вспышка Амуна не беспокоила ее. - Просто это …, это - хорошая вещь, которую ты делаешь. Очень мило.

Так неожиданно было получить похвалу, он мог только моргать на нее.

- Никто больше не может слышать твой ​​голос? Внутри их головы, я имею в виду.

Нет. Только ты. Горечь прокралась в его тон, и он ничего не мог сделать, чтобы замаскировать ее. Не то чтобы он хотел. Пусть она слышит. Пусть она знает.

Румянец запятнал ее щеки, и она закашлялась. Она откинулась назад на матрас, снова чопорная.

- Так как же вы, парни, связались с ангелами?

Сменить тему. Мудро, с ее стороны, да, но глупо с его выложить еще больше правды.

Друг женат на их лидере.

Больше того, Бьянка требовала Лисандра как свою собственность, но Амун не был уверен, что Хайди поймет такое чувство.

- Ангел и демон? Женаты?

Даже очень. Хотя холодному как камень Лисандру термин ангел, казалось, подходил также, как - добрая фея. Тем не менее, термин демон - идеально подходил Бьянке.

Ее душа была более темной, чем у Амуна, но куда лучшим способом. Гарпии были настолько открыты, настолько честны в своем лукавстве, что было восхитительно быть окруженным ими. По крайней мере, для Амуна. Некоторое время он даже рассматривал сестру-близнеца Бьянки Кайю, как объект внимания. Война мешала.

Говоря о ангелах, ты должна знать, что твой драгоценный Гален, не один из них. Он…

- Хорошо, давай договоримся прямо сейчас не говорить о твоих друзьях или моих, - сердито перебила Хайди. - Это только делает нас сердитыми друг на друга. Нам следует сосредоточиться на миссии.

Так она считала Галена своим другом? Конечно же считала. Думая об этом, он хотел что-нибудь разнести. Предводитель Ловцов хотел видеть каждого Повелителя Преисподней, исключая себя, мертвым и похороненным. Из-за Бадена, Хайди должно быть была ценной для хранителя Надежды. Или, возможно Гален не знал, кто она такая?

Амун заскрежетал зубами, в последнее время он часто это делал, стирая верхний слой в порошок, но кивнул. Очень хорошо. Не будет никакого разговора о наших друзьях.

- Я просто не хочу, чтобы мы ссорились,- сказала она. - И просто чтоб ты знал, Гален мне не близкий друг.

- Время вышло, - твердым голосом провозгласили Захариил, прежде чем Амун смог отреагировать.

Услышав голос, он обернулся, одновременно, бросившись вперед, чтобы встать перед Хайди, в качестве ее щита. Дверь все еще была закрыта. Он нахмурился, пока ангел просто не прошел сквозь дверь с рюкзаком, который свисал с его рук.

Он обладал этой способностью все время, но только теперь решил показать ее. Почему?

- Я перемещу вас к тому месту, где должно начаться ваше путешествие, - сказал Захариил. Как и у всех ангелов, в его голосе звучала неоспоримая истина, и Амун мог не сомневаться в том, что он произносил. - Но знайте, что Люцифер, взбешен тем, что ты сорвал его планы уничтожить тебя и твоих друзей через Легион, и поэтому он жаждет крови. Будьте осторожны, не доверяйте никому и ничему.

Я никогда никому не доверяю.

- За исключением, может быть, друг друга, - добавил ангел.

Амун посмотрел через плечо, и встретился с Хайди взглядом.

Захариил кивнул в знак одобрения. - Я могу пообещать вам, что ваше последнее путешествие через преисподнюю было ничто по сравнению с тем, с чем вы скоро столкнетесь. Как компенсацию за свое участие в освобождении Легион, Кронос вернулся к своей былой славе.

Почему он?

Ангел поднял руку, останавливая тираду Амуна. - Это было либо что-то иное, либо возвращение Легион.

Тогда он сделал правильный выбор.

- Давай посмотрим, будешь ли ты все еще придерживаться такого же мнения, когда мы туда попадем. Чудовища, о которых ты прежде мог слышать лишь осторожные перешептывания, скоро встретятся на вашем пути.

Хайди стояла, поглаживая своими холодными руками поясницу Амуна. Он должен был прикусить свой язык, чтобы не застонать от удовольствия. Наконец-то контакт. Он чувствовал, будто ждал вечность, чтобы снова почувствовать ее, какую-либо часть нее. То, что она сейчас предлагала утешение ... успокаивало его.

Боги, он действительно жалок.

Ты не позволишь ни одному из моих друзей следовать за нами? показал он.

- Верно. Я гарантирую, что они не побеспокоят тебя и девушку.

Амун не обиделся. Если кто-то и мог удержать этих скотов от преследования, то только это жесткое как столь создание.

Спасибо.

- Теперь. Есть еще кое-что, то вы должны знать.- Ветерок ерошил золотые прожилки на крыльях ангела, как течение сияющей реки. - Теперь есть изменения, вы должны пройти шесть сфер, прежде чем вы достигнете ворот, а ворота - это совершенно другое препятствие.

Хайди шагнула в сторону от Амуна, но не разорвала контакт.

- Как мы вернемся сюда, когда все сделаем?

Зеленый взгляд Захариила мельком скользнул по ней.

- Если ты спасешь Амуна, тебе более не о чем будет беспокоиться. Если же нет, вы оттуда не вернетесь.

Зловещее предупреждение прозвучало в его голове. Затем Амун пожал плечами. Они бы его спасли, это было так просто. Мы найдем способ, он сказал Хайди.

Ее руки задрожали на нем, но она не сказала больше ничего.

Что насчет оружия? показал он. Еды?

- Все, что вам нужно есть здесь.- Ангел бросил пакет, и Амун поймал слишком скудный, слишком легкий рюкзак с легкостью. - Удачи тебе, воин.

В то мгновение, когда его пальцы обернулись вокруг ремней, все что окружало его, полностью пропало. Свет сменился на непроглядную тьму, гладкие белые стены на острые камни, запачканные темно-красными брызгами. Кости валялись на столь же каменистой земле, а температура мгновенно увеличилась на сотню градусов или ему так показалось.

Пещера, понял он, глубоко под землей, и не было никаких признаков Захариила, никаких изящных рук за спиной. Борясь с порывом паники, Амун обернулся. Он расслабился, но только на секунду. Хайди была в нескольких футах от него, и согнувшись рвала. Около нее лежали зубная щетка, зубная паста и бутылка с жидкостью для полоскания рта.

Амун сократил расстояние между ними, прежде чем понял, что делает. Одной рукой он убрал ее волосы. Другой он погладил ее по спине, пытаясь успокоить его, как это делала она. Перемещение из одного места в другое за мгновение, заставляло немногих страдать, а других нет. Она, очевидно, попадала в эту категорию немногих.

Ангел, должно быть, знал это.

Такую сильную, какой она обычно была, слабость, вероятно, ужасала ее.

Болезнь скоро пройдет, сказал он ей. Даже когда он успокаивал ее, он думал, что возможно, она заразила его ядовитым сочетанием голода, глупости и нежелательной нежности, и он никогда не найдет противоядие.

Она сплюнула, вытерла рот тыльной стороной своей дрожащей руки. - Спасибо. За то, что не пинал меня ногами, когда я упала.

Я не монстр, Хайди. Пока что.

- Я знаю, - сказала она слабо. - Иначе, меня бы здесь не было.

Она, очевидно, так же страдала от того же самого ядовитого сочетания.

Это не сулило ничего хорошего для их миссии.