Самый темный секрет

Глава 25

ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ОН с ней сделал?

Амун был в панике. Физически, он никогда не чувствовал себя лучше; он был здравомыслящим, насыщенным, и возбужденным и расслабленным.

Холод, точно. Он был гораздо холоднее, чем когда-либо. Но вместо того, чтобы уничтожить его, как это произошло с конго, холод сделал его сильнее. Тем не менее, его женщина сейчас невыносимо страдала. Ее прекрасная кожа стала ярко-красной, но не от удовольствия. Она мучилась от боли, ее тело свернулось калачиком, пальцы скрючились, она кричала снова и снова.

Он обещал помочь ей, но не знал как, лекарств не было, можно только попросить - рюкзак, подумал он вдруг. Часть его паники стихла, когда его взгляд упал на подарок Ангела. Конечно. Так просто. Пожалуйста, пусть будет просто.

Рюкзак вернул ему руки. Теперь он даст Хайди ее жизнь назад.

Амун схватил пакет, его захват был так силен, он боялся, что порвет материал. Дай мне что-нибудь, чтобы помочь ей, что-то, чтобы спасти ее. Хотя срочность донимала его, он ждал одну секунду, две.

Теперь дрожа, он полез в карман и обнаружил - ничего.

Помоги мне спасти ее, потребовал он. Опять же, ничего внутри не появилось. Ругаясь, Амун перевернул и потряс материал, но все равно ничего не нашел. Мешок был пуст.

Это вовсе не означает... не может означать... Нет. Нет! Он отказывался верить, что Хайди не возможно было спасти. Она переживет это, независимо от того, что «это» было. Она должна была, он нуждался в ней. Никогда не нуждался в человеке больше.

Его не заботило, как она будет возвращена к жизни, если она... если она... он не мог даже подумать это слово. Она ненавидела, когда это произошло, ненавидел боль, которая следовала. Ненавидела свою потерю памяти.

Она выживет, подумал он снова. Она была недостающей частичкой его души, необходимой частью его души. Как раньше он мог жить без нее, он не знал. Но он знал, что любит ее. Любил ее силу, ее смелость, ее ум и нежность, с которой она ухаживала за ним, так противоречащую ее образу сексуальной, жесткой девушки. Он любил то, как она отдавала ему свое тело, чтобы он делал, что ему нравится, побеждая запреты.

Ему стоило только поцеловать ее, и она становилась словно оголенный провод в его руках. Ни одна женщина не отвечала ему так, как она.

Она по-настоящему наслаждалась его прикосновениями и не стыдилась просить большего. Она заставила его забыть, что они были на задании, заставила его забыть, что кто-либо или что-либо существовало, кроме них двоих.

И она выбрала его. Она знала о последствиях разрыва связи с Ловцами, став женщиной Амуна, - и он удостоверился в этом - но она решила быть с ним в любом случае.

Он не бросит ее. Когда-то он думал, что сможет. Когда-то он думал, что их время вместе закончится, когда они покинули этот мир. Неправда. Он будет держать ее. Сейчас, всегда.

Как он сказал ей.

Жарко, всхлипнула она. Жарко. Слезы сочились из ее закрытых век, ловящих в ее ресницах прежде, чем бежать по щекам.

Она говорила внутри его разума. Он думал, что слышал ее раньше, убедился, что ошибся, но теперь не отрицал истину. Связь была полной. Барьер, который не допустил ее в его голову, что бы это ни было, был явно нарушен. Вероятно, потому что он совершенно опустил свою охрану, когда проникал в нее.

Он был беззащитен против нее, уязвим, и не заботился. Он приветствовал ее, каждую частицу ее тела, внутри и снаружи. Он жаждал нерушимой связи, независимо от последствий, не желая тайн между ними. Хорошее, плохое, он хотел разделить все это. С ней и никем другим. Как она сказала. Все, что угодно.

Он должен был спасти ее.

Амун притормозил рядом с ней и нежно, так нежно, поднял ее на руки. Он сел, прислонившись спиной к каменной стене, и усадил ее к себе на колени. Сначала она боролась с его руками, каждое движение, вероятно, мучило ее. Затем новая прохлада его кожи просочилась сквозь ее ожег. Она потерлась щекой о его грудь, застонала и прильнула к нему.

Столько зла, всхлипнула она.

Он провел кончиками пальцев по ее лбу, пытаясь унять лихорадку там. Что зло, радость моя?

Демоны.

Демоны? Амуна замер, не осмеливаясь даже дышать. Он чувствовал, что она тащила их, и чувствовал их сопротивление ей, но его удовольствие, холод, он потерял все остальное.

Они... в тебе?

Да. Еще один стон.

Мои?

Я так думаю.

Как это может быть? Он закрыл глаза, порылся в памяти - и не нашел никаких доказательств подлых сущностей, едва не погубивших его, пока Хайди не вошла в его жизнь. Не было никаких отвратительных убеждений, ждущих, чтобы атаковать, никакие существа, корчащихся глубоко в его знании, никаких болезненных воспоминаний, отчаянно пытающихся выбраться на поверхность.

Он должен был быть счастлив, но он пришел в бешенство. Благодаря себе. Он бы предпочел иметь дело со злом сам, чем один момент этого проведенный Хайди. Черт бы его побрал. Он должен был помочь ей. Другая мысль поразила его, и он вздрогнул.

Если Секреты тоже оставил его, Амуна бы умер. Пока он был одержим Секретами, они были двумя половинками одного целого. Один не мог выжить без другого.

Не совсем так.

Секреты, он обнаружил, что спешит.

Его голос, должно быть, привлек внимание существа. Секреты вздохнул с облегчением. Облегчением и радостью. Снова были только двое их. И хотя холод Хайди - холод Амуна сейчас - окутывал их, больше не было страха. Они столкнулись с бурей и выжил. Черт возьми, они процветали.

Как смогла Хайди забрать его демонов, всех, кроме Тайны.

Он не знал, но собирался выяснить это. И возможно при этом он мог бы спасти ее. Решимость заменила все другие эмоции. Ты найдешь ответ, все ответы, и ты поможешь ей.

Информация была коньком демона. С нетерпением Секреты ворвался в разум Хайди. Вообще-то, «ворвался» громко сказано. Демон проскользнул внутрь, как будто у входа лежал коврик с надписью «Добро пожаловать» и окна были открыты. Что еще более удивительно - не было никаких барьеров. Шлюзы открылись. Чего бы ни хотел узнать демон, он это узнал.

Амун плыл в бушующем бесконечном море воспоминаний, пытаясь найти то, что ему было нужно, и отбрасывая в сторону прочее. На самом деле, он отбрасывал большинство воспоминаний, но, в конце концов, его усилия были вознаграждены. История жизни Хайди открылась перед ним, словно он листал страницы книги.

После того как Повелители Преисподней были изгнаны с небес и сброшены на Землю, Фемида, греческая богиня Правосудия решила уравновесить весы. Миру были даны демоны и поэтому, решила она, миру требуются палачи, убийцы демонов. Палачи, которых она сможет контролировать, как ангелы-демоноубийцы, что были сами по себе, и отказали ее просьбе. Неспособная просто создавать существ из воздуха, как Зевс, король богов, Фемида должна была найти другой способ.

Когда она услышала мольбы родителей Хайди, ответ пришел к ней. Пара была бездетна, бесплодна и отчаявшаяся, и в отчаянии они согласились на сделку Фемиды. Богиня благословит утробу матери, и утроба даст плод. Пара вырастит ребенка до десяти лет, и по истечению десятого года, они отдадут дитя тому, кого выберет Фемида, чтобы начать ее обучение. Однако, они не должны волноваться, так как богиня даст им благословение на других детей. Детей, которых они смогут оставить.

Все было решено.

Родители пытались не привязываться к маленькой дочке и сберечь любовь для других своих детей. Но одна улыбка маленького ангелочка и они сдались. В отличие от других детей она не была суетливой, противоречивой, темпераментной. Она всегда задумчиво смотрела на мир вокруг.

Чем ближе был десятый день рождения, тем яснее они понимали, что скорее умрут, чем потеряют ее.

Фемида, будучи Фемидой удовлетворила их просьбу. Пара не дала обучить убийцу демонов, как договаривались, и поэтому они погибнут от руки демона. Справедливость снова восторжествовала.

И богиня скомандовала хранителю Ненависти убить всю семью, включая Хайди, чтобы она смогла начать все сначала, найти кого-то еще, кого-то, кого она вырастит сама с рождения.

Ненависть была более чем счастлива подчиниться.

После убийства родителей Хайди и ее маленькой сестры одержимый бессмертный обратил свой взор на благословенную девочку. Но когда он заглянул ей в глаза, он вспомнил, как Фемида когда-то планировала использовать ее, и понял, что она могла бы спасти его. Ибо, если она сможет уничтожить демона внутри него, он сможет окончательно стать свободным.

Так, Ненависть схватил Хайди, желая спрятать, пока не поймет, как работают ее способности. Только, в тот момент, когда он ее коснулся, странный холод проник в него, разрывая его на части. Он отреагировал инстинктивно - пырнул ее ножом и отпустил, потом сбежал от нее, его боль была больше, чем он мог вынести.

Шли дни, и он понял, что она разорвала его связь с демоном, что он был как человек, потерявший конечность.

Шло время, и он обнаружил, что случалось с хранителями, которые отделены от своих демонов... Ну, вместо стремления разорвать связь с существом, теперь он хотел ее вернуть, как свою недостающую часть. Но каждый раз когда он находил Хайди, она погибала до того как он успевал прикоснуться к ней, как если бы Фемида навеки прокляла его, терпеть неудачи в своих поисках, потому что он не смог уничтожить девушку, как было приказано.

Тайны был в восторге от такого количества информации, совсем как ребенок на Рождество.

Но все еще оставалось очень много вопросов... Как Хайди поглотила часть повелителя демонов? Почему носитель Ненависти не умер? Как же Хайди до сих пор не поняла, что ней живет ненависть? Как получилось, что она не знала, что демон мыслит, чувствует, или желает? Амун всегда знал. И его друзья тоже. Как она могла не знать, что Ненависть - причина ее возрождений и потери памяти? Или это Фемида ответственна за все?

Как мог демон оставаться с ней даже после ее смерти, в то время как демон Бадена освободился с его смертью?

Когда демон Аэрона стал свободным после его смерти?

Больше ответов поступало... Эта маленькая часть Ненависти, что была спрятана внутри нее, была достаточно сильна, чтобы оказывать влияние, но слишком слаба, чтобы сделать что-то большее. Вот почему она не знала, о существовании в ней этого создания или о его чувствах. Его желания и потребности просто казались ее собственными.

И Ненависть не возвращал ее к жизни все те разы; возвращала Фемида. Случайно. Так как Хайди появилась из утробы, благословенной богиней, она никогда не была полностью человеком. Также как души, которые оживают в аду, она никогда не умирала. Единственная разница была только в том, что в телесной форме она могла ходить по земле, также как по аду.

Так много информации... слишком много... не достаточно.

Как у нее получилось с Ненавистью, также она поглотила демонов-миньонов Амуна. Но не их отдельные части, а всех целиком. А Высший демон Тайн был сильнее и был привязан к Амуну божественной воле, в то время как другие не были.

Тем не менее, она могла бы поглотить и Тайны, но не сделала этого. Она была осторожна, даже когда не понимала, что происходит с ней или с Амуном.

Были ли новые демоны теперь навсегда ее частью?

Нет. Нет! Этого он допустить не мог. Он знал, какими злобными они были, какие мерзкие у них мысли, и он не позволит Хайди так страдать. Но что он мог поделать?

Он ждал, когда Тайны ответит ему, но на этот раз никакого ответа не последовало. Демон все еще блуждал в тех воспоминаниях.

Хайди лежала, свернувшись в позе зародыша, всхлипывая, ее слезы стекая вниз по его коже обжигали грудь. Остальное Амун додумывал сам. Она была маленькой девочкой, когда Ненависть впервые напал на нее, и, возможно, она уцепилась за темную часть демона, которая отпечаталась в ней, когда Хайди нуждалась в эмоциях, чтобы пережить страшную смерть родителей и сестры.

Ненависть был такой же ее частью, как Тайны его, но эти другие демоны были новыми и еще не успели с ней сблизиться. Так он надеялся. Но они не хотели бы быть связанными с ней и будут бороться с этой связью. В конце концов, Фемида создала Хайди палачом демонов. Это значит, у Хайди есть силы победить тьму внутри нее, даже если она не понимала этого, а ублюдки могли это чувствовать.

Неудивительно, что они так боятся ее, ее притяжения и ее холода.

Чувство вины затопило Амуна, превосходя все остальные эмоции, потому что, с этим новым знанием, он понял, что он один несет ответственность за ее мучения. Она спасла его, и он ей навредил.

Хайди, дорогая, сказал он, крепко ее сжимая. Нужно, чтобы ты послушала меня.

Больно, простонала она. Мне так больно.

Я знаю, дорогая, но перебори боль и послушай меня. Ты можешь это сделать?

Пауза, еще хныканье. Потом неохотное Да. Да. Амун ты читаешь мои мысли. Как ты читаешь мои мысли?

Я думаю, что инстинктивно поставил метальный щит, чтобы блокировать тебя, когда те демоны были во мне. В тот момент, когда ты забрала их, щит пал. Теперь мне нужно, чтобы ты боролась с демонами, дорога,. вытолкни их из своего тела. Из своей кожи.

Как? Каждый раз, когда я мысленно приближаюсь к ним, они убегают.

Загони их в угол.

Я не могу!

Ты можешь. И сделаешь. Давай. Сейчас. Он добавил стали в свой голос, чтобы разозлить ее. Сделай это, или я отдам тебя Страйдеру. Ты думаешь, что страдаешь сейчас, ну так подожди, пока он не заполучил тебя. Он засунет тебя в ад на земле, а я буду его подбодрять. Потом займусь любовью с другой прямо перед тобой.

Каждый мускул ее небольшого, дрожащего тела напрягся. Уб-ублюдок.

Знаю. Поправишься и сможешь наказать меня.

П-пытаюсь. Она выпрямилась, выгнулась как натянутый лук. Они все еще мечутся... как маленькие мухи... нет, близко, я уже почти... они не смогут сбежать снова... вот они...

Ее спина выгнулась, мучительный стон разорвал губы.

Хайди? Поговори со мной. Скажи, что происходит.

Толкаю. Я их выталкиваю. Они кричат, хотят выйти. Вон... вон… вон....

Вот так, милая. У тебя отлично получается. Я так тобой горжусь. Продолжай выталкивать их. Он прижал к ней ладони, свои холодные, холодные ладони и начал гладить. Он гладил ее везде, каждый дюйм ее тела, желая, чтобы холод вышел из него обратно в нее. Выталкивай их, а потом обруби все ниточки, что связывают вас. Поняла?

Медленно ее кожа начала темнеть. Не смуглеть, не становиться прелестно-золотистой, а становиться темной, болезненно-серой. Она это делает. Она изгоняет их. Он чувствовал, как из нее пульсирует злоба.

Облегчение только увеличило его настойчивость. Его руки двигались быстрее, стараясь коснуться каждого ее дюйма сразу. Вот так.

Лед. Да, лед. Нужен он. Нужен он. Нужен… - Закричала она. Кричала, пока не сорвался ее голос, пока его барабанные перепонки почти лопнули, лишь бы просто сбежать от шума. Тьма теперь выливала из нее, дрейфуя в воздухе как пятнышки пыли, прежде чем броситься из пещеры полностью.

Ее ногти оцарапали его, пустив кровь. Она извивалась, она боролась, но он не выпустил ее из рук. Наконец, слава богам, наконец, она прислонилась к нему, молча, даже не дрожа, словно каждая частица ее силы была истощена и она едва справиться даже с дыханием.

Амун не переставал звать ее. Он шептал все, что узнал о ее прошлом, зная, что она захочет каждую деталь. Он обещал, что никогда не позволит никому - ни богам, демонам или людям, - причинить ей боль. Наконец, она сплотила.

Я подозревал, что ты наполовину богиня, ты знаешь, сказал он.

Маленькая, грустная улыбка. Я едва могу принять это. Выбрана и предана Правосудием. Предназначена для Ненависти. Ведь сама часть Ненависти. Я имею в виду, я демон, и я сражалась с демонами всю мою жизнь. Жизнь. Это нелепо и странно, и ... и ... я ненавижу это. Ненависть. Горький смех. Теперь понятен смысл.

Никто не может винить тебя за то, что произошло.

Я могу. Я буду.

Ты не должна.

Я хочу отрицать все это, так чертовски плохо, но я не могу.

Ты замечательный человек, и то, что мы узнали сегодня, не меняет этого.

Я… Какой бы аргумент она не хотела дать, она передумала. Спасибо, Амун. За все, что ты сделал, все, что сказал. За симпатию ко мне, несмотря ни на что.

Симпатию? Она более чем симпатична ему, но она пережила достаточно откровений в данный момент. Теперь спи, милая.

Да.

Серый отлив, в конце концов, исчез с ее тела, возвращая ее коже прекрасное золотое мерцание. Жар еще охладился.

Он тоже обмяк, облегчение было столь велико, что практически душило его.

Прошло несколько часов, пока она дремала, ее тело пыталось укрепить себя. Хотя он был истощен, он не позволял себе плыть по течению. Он остался не спящим, внимательным, держа охрану. И как всегда, просто находиться около Хайди, возбуждало его. Тем более сейчас, учитывая как близок он был к ее потере.

Она обнажена, он голый, и ее мягкий аромат отпечатался в его ноздрях. Ее грудь прижата к его груди. Грудь, которую он держал, сосал. Ее ноги переплелись с его. Ноги, которые он раздвигал, ласкал. Вскоре он вспотел, холод внутри него исчез, как будто его никогда и не было.

Он нуждался в подтверждении, что его женщина жива, что их связь не была разрушена.

Она еще слишком слаба. Ей нужно немного времени на восстановление. Более того, занятие любовью чуть не убило ее. Он не будет рисковать ее снова. Никогда. Он будет с ней, защищать ее, баловать ее, но они никогда не будут вместе в сексуальном смысле.

- Я не слишком слаба,- сонно прошептала она, свежесть ее дыхания, щекотала его грудь. - Я никогда не буду слишком слаба для этого.

Он резко выдохнул. В этот момент, он знал. Он знал, что она будет в порядке. Его руки напряглись вокруг нее, сжимая так крепко, он боялся, что треснет одно из ее ребер. Но он не мог умерить свою реакцию, не мог разбавить свою потребность держать ее и никогда не отпускать.

- Люби меня,- сказала она. Она подняла подбородок и посмотрела на него, хотя так и не подняла щеку с его груди. - Напомни мне, что я жива.

Нет, милая. Нет. Мы просто будем держать друг друга.

- Но почему?- Неужели она ... надулась?

Его член дернулся в ответ. Что если существуют и другие демоны, скрывающиеся внутри меня? Что, если ты вытащишь Секреты в этот раз? Секреты - Высший Лорд, и демоны, которых ты взяли у меня были всего лишь слугами. Высшие Лорды делают меньонов, которые выглядят как маленькие дети, нуждающиеся в бутылке.

- Но там были сотни таких миньонов.

Тысячи приспешников не могут сравниться с одним Высоким лордом.

Она вздохнула. - Возможно, что это правда.

В том, что часть Ненависти еще у тебя? - спросил он. Или ты избавилась от него тоже?

- Это все еще со мной. Я чувствую эмоции, слабее, чем раньше, но есть.

Хорошо.

- Хорошо?

Я не хочу рисковать тобой. Я умру, если буду отделен от Секретов, и я боюсь, что то же самое произойдет, если ты будешь отделена от Ненависти. Даже такого небольшого кусочка.

- А...да,- сказала она, разочарованно. - Я забыла об этом.

Его сердце запнулось от остановки. Тебя раздражает, что я всегда буду демоном.

- Нисколько.- Она скользнула одной рукой к его шее и нажала пальцем на пульс, его сердце снова пропустило толчок. - Я принимаю тебя таким, кто и что ты есть.

Он не понимал, как сильно хотел услышать эти слова, пока она не произнесла их. Как я принимаю тебя.

Она нежно поцеловала его грудь. - Я все еще в шоке. Но Бог, это объясняет так много, ты знаешь? Почему я испытываю такие затруднения, любя, почему люди склонны не любить меня, когда они впервые встретились со мной. Почему настроение иногда меняется в моем присутствии.

Мне жаль. Жаль, что это произошло с тобой.

- Мне тоже следует сожалеть. Мне хотелось бы этого, больше чем есть сейчас, но это привело меня к тебе, так что...

Он поцеловал ее в висок в благодарность. Я удивлен, как ты затянула эту часть Ненависти в себя не убивая хозяина. Я поражаюсь, как ты взяла Ненависть, но не Секреты.

- Из того, что ты сказал мне, хозяин Ненависти хотел, чтобы я освободила его. До того, как началась боль. Затем он изменил свое решение. Ты не хотел, чтобы я забрала Секреты, может быть, это имело какое-то значение.

Может быть.

- Или может, я хотела причинить ему боль, но не хотела причинить ее тебе.

Это более вероятно. Но, в любом случае, я никогда не хотел бы, чтобы ты прошла через очищение снова.

Нахмурившись, она выпрямилась, повернулась, и оседлала его бедра. - Так ты планируешь отречься от нас на остаток нашей жизни?

Да. Даже если его слова мысленно передавались ей, его настроение все же сумело выдать все возможное возбуждение. Он хотел ее, черт подери, и сопротивляться ей было практически невозможно. Фактически она была уже верхом на нем, ее дыхание сбилось, соски затвердели, ей тоже было нелегко на нем.

Она делала это сложным. Очень, очень сложным.

Одна ее бровь изогнулась, и ее глаза расчетливо заблестели. Она положила ладони на его грудь, и наклонился вперед, словно хотела оттолкнуть его, и встать. - Амун, я не могу поверить, что ты заставляешь меня прибегать к изнасилованию.

Хайди…

В следующее мгновение она подняла бедра и насадила себя на его эрекцию. Она была уже мокрая, и забрала его с легкостью.

Его губы разошлись в безмолвном стоне блаженства.

Ее голова запрокинулась назад, и ее ногти глубоко впились. - Девушка будет делать то, что должна сделать, чтобы доказать ее мужчине, что единственный способ причинить ей боль это отказать ей. Но тогда, я думаю, что я не девушка. Я - пограничный демон, так что ты должен ожидать такого поведения.

Ты не должна была… тебе нужно… о, боги... не в силах остановиться, Амун выгнул спину и преодолел остаток пути внутрь ее, поражая ее глубоко, так глубоко. Хриплый крик оставил его на этот раз, повторяясь вокруг него, и в глубине души он ожидал, что слова начнут слетать с его губ.

Они этого не сделали. Поэтому он заставил себя вернуться к тому неподвижному состоянию, тяжело дыша, боясь и надеясь.

А ее колени сжали его бока, живот задрожал от удовольствия иметь его внутри себя. Она никогда не выглядела прелестнее, - подумал он. Никогда не выглядела более язычницей, более... его.

Хайди - задыхающийся шепот в ее голове - Я не должен больше двигаться. Ты должна... слезть... с меня... на меня... черт, просто двигайся.

Она этого не сделала. Она осталась на месте, наблюдая за ним.

Его пальцы обвились вокруг ее талии, крепко держа. Она была настолько мокрой, такой восхитительно прохладной, и убивала его с каждой секундой, отказываясь слазить с него, или двигаться на нем.

Наконец они опустились на землю. У него не было сил оттолкнуть ее. Также он был чертовски уверен, что у него не хватит смелости взять ее. Он не мог причинить ей боль. Не мог ею рисковать.

Хайди, попытался он снова

- Просто подожди, малыш,- прошептала она хрипло, - Всю работу сделает маленькая леди.