Самый темный секрет

Глава 17

В течение нескольких часов Хайди и Амун поочередно спали, ели, целовались и говорили, стараясь не упоминать их прошлое, их обстоятельства и их будущее. Они были просто мужчиной и женщиной, их руки никогда не были далеко друг от друга. Благодаря ему, Хайди оставалась в состоянии блаженства, радости, но она знала, что надолго не могла себе это позволить.

Для нее радость никогда не длилась долго.

Это счастливое напряжение закончилось, когда Амун отпустил ее, чтобы разжечь костер - и не вернулся на ее сторону. Он повозился с рюкзаком, затем вытащил две робы, его движения были жесткими.

Ангельская одежда, - сказал он (так же жестко). Не оглядываясь на нее, он положил одну белую рядом с ней. Ткань очистит тебя. Она даже распутает твои волосы, когда ты наденешь капюшон.

Простой балахон мог сделать это? Вау. - Спасибо.

Не за что, - ответил он, натягивая материю на свою голову.

И черт меня побери, если грязь, пятна на шее не исчезли. Теперь мы сделаем то, что нужно.

- Ты имеешь ввиду, теперь мы будем играть в молчанку?

Между прочим.

Это формальность... как она ненавидела ее.

Он подарил ей сладчайший, самый мучительный оргазм в ее жизни, играл ее телом так, что победил все сомнения, все запреты. Страсть заполнила ее так безжалостно, что она была не в состоянии удержать ее внутри. Она взорвалась, едва сдерживая лед. Ее тело сейчас настолько хорошо знало этого мужчину, что боль и нужда не покидала ее. Ее живот постоянно трепетал, а кожа горела.

Его имя может, и не было татуировкой на ее руке, но она, тем не менее, была заклеймена им.

Пока они касались друг друга - не было сомнений с его стороны. Это удивило ее. Он не отказал в удовольствии, не довел ее до грани и ушел, оставляя ее опустошенной. Несмотря на то, что злился на нее.

Нет, он был почти... благоговейно, как он ласкал ее, как если бы они были любовниками в полном смысле этого слова, а не врагами.

Она не хотела быть его врагом. Не сейчас, не когда-либо снова.

Но она никак не могла придумать способ, чтобы устранить вред, который нанесла ему. Не он убил ее семью, другой демон. Он не тот, кто убил ее мужа, она была почти уверена в этом. Другой демон, должно быть.

Возможно, один из его друзей. Однако, она наказала Амуна, забрав у него кого-то, кого он любил.

Она ненавидела себя за это. Хотела, чтобы она могла вернуться.

Хотела, чтобы она никогда не заходила в спальню мужу, в ту роковую ночь. Ночь все изменила для нее.

Но она не могла, и она надеялась, что возможно, просто возможно, смогла бы заставить Амуна понять боль, которую она испытала. Этого не было бы достаточно, чтобы заработать его прощение, но возможно, это стало бы оправданием, которое она не нашла бы иначе.Вздохнув, Хайди надела робу. Всего несколько секунд спустя она поняла, что Амун не воздал этой вещи должное. Расправив на себе материю, она почувствовала себя чище, чем когда-либо, не касаясь куска мыла. Поразительно!

Ее пристальный взгляд возвратился к нему. Он глядел в пламя.

Он выглядел бы как монах, но даже завернутый в бесформенную тряпку, как он был, он выглядел злым и чувственный и так чертовски мощный.

Он мысленно отдалился, но она не позволила этому остановить ее. Она уселась перед ним, стараясь не дрожать. Не взглянув не нее, он потянулся к рюкзаку и вытащил абрикос.

- Я хотела бы, чтобы ты кое-что сделал для меня, - сказала она. - Думаю, это как продление молчаливой игры.

Он только начал есть, впиваясь зубами в плод. И его рука замерла, он, наконец, посмотрел на нее, его темные глаза смотрели настороженно. Это не может подождать? Мы здесь уже слишком долго. Мы должны уйти.

Вдруг он куда-то спешил? Вряд ли. - Нет. Мы должны сделать это сейчас.- Если бы они подождали, она могла передумать.

Он натянуто кивнул. Очень хорошо.

Хайди распрямила плечи и подняла подбородок. - Ты видел маленькую часть моей брачной ночи. Можешь ты... можешь ты теперь посмотреть дальше?

Его настороженность усилилась, и это было мучительно видеть. Я не могу контролировать, какие тайны демон показывает мне, Хайди.

- Но ты можешь попытаться.- Он должен попытаться.

Я не думаю, ты понимаешь меня. Чтобы показать тебе что-нибудь, я должен буду использовать моего демона.

- Да, я понимаю это. Я по-прежнему хотела бы попытаться.

Он изучал ее. Могу ли я спросить, почему?

Такой вежливый, но ясно, что он не хотел видеть этого. Он боялся, что она планировала показать ему время, которое она провела в постели другого мужчины? Он думал, что она планирует наказать его за то, кем он был? - Ты можете спросить, но я не буду говорить тебе.- Она не хотела чтобы он отказал ей, и он бы отказал, если бы знал правду (настоящую причину).

Вероятно, это не очень умный шаг с ее стороны, однако. Он должен был доверять ей. Слепо доверять, в этом. Что Повелитель никогда не мог дать Охотнику.

В ее мыслях послышался вздох. Ладно. Я попробую.

Уступка удивила ее, и по какой-то причине, это удивление, казалось, рассердило его.

Ты готова? - рявкнул он

-Да.- Нет. В животе затанцевали бабочки. - Да,- повторила она для собственного блага.

Жестким движением, Амун отложил сочный абрикос и дотронулся своими сильными руками до ее висков. Как и всегда он был столь же теплым и был желанным как летний день. Но теперь, когда она знала ощущение этих больших рук на ее груди, между ее ног, в ней, положение их было так невинно, что казалось самым декадентским из пыток.

Она пододвинулась, чтобы стать ближе к нему, останавливаясь только тогда, когда их колени соприкоснулись, его дикий аромат, окружил ее. Если бы он действительно проник в ее память, то он увидел бы одно из самых болезненных событий ее слишком длинной жизни. Воспоминание, которое разорвало ее и оставило убитой горем. Она нуждалась в его силе.

Сконцентрируйся на своем дыхании, сказал он, и она почувствовала нежное вторжение в свои мысли. И закрой глаза.

Все друзья, которых она имела, назвали бы ее глупой, из-за того, что она сбиралась довериться демону, но ее это не волновало. Амун слепо доверял ей, когда это было так необходимо, и она не могла дать ему меньше. Ее веки трепетали закрытые, скрывая чувства жажды, нахлынувшие не нее, и она глубоко вздохнула. А потом медленно выдохнула.

Хорошая девочка.

На свой следующий вдох, она почувствовала, усики... что-то теплое и темное дрейфовало через нее, шумя в ее голове, как ветер часто шелестит листьями на деревьях. Она переживала это и раньше, но она тогда была под воздействием наркотиков, вялой, и не знала, что это тепло и темнота собой представляли. Теперь она знала, и пыталась не паниковать.

Она попросила это. Она хотела это.

Но она не могла долго сохранять спокойствие.

Демон, подумала она дико. Ее сердце врезалось в ее ребра, угрожая лопнуть в груди.

Вслепую она дотронулась и обернула пальцы вокруг твердых, теплых запястий Амуна. Продолжая дышать. Она держалась так сильно, как могла, чтобы не отодвинуться от него, напоминая себе, что он был рядом. Что он не позволит своей демонической половине причинить ей боль.

И, честно говоря, демон никогда не пробовал.

Фактически, демон помог ей, показывая красивое лицо ее сестры, показывая ей радостные минуты перед смертью ее мужа. Почему существо сделало это? Почему оно показало ей хорошие вещи? Разве злые существа, как предполагалось, не сосредотачивались на плохом?

Хотя она не могла понять ответы, она расслабилась. И как скованность исчезла с ее спины, красочные изображения замелькали в голове.

Она снова увидела свою маленькую сестру, розовощекое лицо, улыбнулась ей в ответ, когда они бежали через цветущий лугу. Невинное, беззаботное хихиканье поддерживалось между ними, и на мгновение, только на мгновение, холод полностью вымылся с тела Хайди, оставив ее мокрой от лучистой теплоты.

Изображение сместилось - вернись! мысленно закричала она, не готовая отделиться от сестры снова. Но потом она увидела, взрослый вариант себя, стоящей на той веранде давным-давно, в свадебном платье цвета лаванды, надетом на ее стройную фигуру, ее золотые локоны, практически, сияющие в лунном свете.

Вот оно. Что она хотела показать Амуну - что она боялась показывать Амуну.

- Ты нервничаешь, моя милая? - сказала ее бывшая слуга, потянув ее назад, в видение.

Хайди наблюдала себя со стороны и видела, как она повернулась, что-то ответила Леоре. Разговор продолжался, затягиваясь в вечность. Когда они умолкнут? Когда?..

Старуха повернулась, на каблуках своих сандалий и повела Хайди по коридору, освещенному изнутри факелами. К хозяйской спальне.

Вот оно, подумала она снова. Хайди крепче сжала Амуна, дрожь пробила ее. Так же, как и прежде, изогнутый проем маячил все ближе... еще ближе... только на этот раз, она не пыталась остановить себя.

Ближе...

Когда Леора замедлилась, она улыбнулась через плечо. Наконец они подошли к двери, и слуга отступила в сторону.

Хайди хотела вырваться, поскольку она видела, куда идет. Видела, как ее пальцы вились вокруг края занавеса и переместили материал в сторону. Ее плечи напряглись, когда она ступила в палату, занавес опустился позади нее

Во-первых, Хайди, в видении не могла понять, что она видела. Но запах, о Боже, этот запах... металлический, медный... смешанный с вонью испражнений кишечника. Она знала его очень хорошо: смерть.

Некогда белые стены были забрызганы малиновым. На полу лежал ее муж по частям. Истерика бурлила в ней, когда она резко обернулась. Резня - не было никакой возможности избежать этого. Солон... кусочек здесь, кусочек там, кусочек всюду. Эти слова наполнили ее ум, ее подступающим безумием, делая их песни. Ее коленки сжались, и головокружения чуть не утопило ее. Холодное дыхание полилось и из ее носа, неконтролируемое сейчас.

Потом она увидела, как что-то намного страшнее, чем резня.

В центре комнаты, существо из ее кошмаров парило над застывшей лужей крови. Так же, как и прежде, черный капюшон был обращен на лицо, скрывая его черты. Но среди тени она смогла увидеть светящиеся красные глаза.

Он медленно поднял руку, один корявый палец вытянулся в ее сторону. Ярость пульсировала от него, столько ярости, обволакивая в злобе. Сопровождаясь ненавистью. Так много ненависти.

Жуткость его присутствия вывила ее из оцепенения, и она закричала. Она кричала, кричала и кричала. Она не могла остановить себя, даже при том, что каждый новый вопль царапал ее саднящее горло. Она зажала уши ладонями. Это не помогало. Тем не менее, крик опустошил ее.

Тварь плыла к ней, и она, наконец, успокоилась. Так близко... почти на нее... она отползла назад, пока не ударилась о стену. Прежде чем он достиг ее, несколько одетых в черное мужчины ворвались с террасы в комнату, подняв свое оружие.

"Там!" Один из мужчин плакал.

"Он был прав! Демон здесь!"

Демон? Он? Откуда "он" знал?

Они направились к ее кошмару, подняли лезвия, готовые порубить его на куски, точно так же, как он сделал с ее мужем. О, Боже. Ее муж. Возможно, существо не убило его, потому что в комнате были другие, точно такие же как и он, и теперь они вышли из теней, их глаза, пылали ярко-красным.

Чудовище исчезло, прежде чем кто-либо из людей или другие могли до него дотянуться.

Рядом с ней занавес c шипением открылся. Колени Хайди дал, когда Леора и охранники, которым Солон приказал оставаться поблизости, ворвались внутрь. Их было так много, и из-за спешки, чтобы выяснить, что случилось, они не могли увидеть ее. Ее пнули вперед, кровь Солона пропитала ее красивое платье.

Охранники напали на людей с террасы и тени, явно обвиняя их всех в убийстве своего хозяина.

Металл свистел, рассекая воздух, мечи с лязгом сталкивались, кожа с треском разрывалась, и мужчины хрюкнули от боли. Затем другой отряд воинов пришел в комнату. Они, также, прибыли из террасы. Они, должно быть, взобрались по стене дома. Они были намного больше и более мускулистыми, чем другие… и их глаза горели одинаковым оттеком зла - красным, как каждый из возможных убийц Солона.

- Еще демоны!- закричал кто-то.

- Они, должно быть, следовали за нами!

- Ловцы, - зарычал один из новых воинов, слова, будто эхо разносились с тысячами других голосов. Каждый из них мучился. - Смерть. Будут мертвы.

Началось новое сражение, этот жуткий танец вспыхивающего серебра и отточенных когтей, тел падающих вокруг нее. Даже старая, беззащитная Леора была убита кинжалом, вошедшим ее в грудь. Слышалось ворчание, много отчаянных стонов и звероподобных криков, каждое смешивалось с ее собственным. Она не могла дышать, но должна была. Должна убежать.

Больше слуг и охранников помчались в комнату, но они, также, быстро стали жертвами кровавого сражения. Дыши, дыши. Хайди попытался ползти дальше, скрыться, но пол был настолько скользким, заблокирован телами, что она не доставала земли. И затем кто-то схватил ее за одежду и потянул вниз. О, Боже. Это был конец.

В действительности Хайди напряглась, зная, что будет дальше.

Она старалась держаться вдали от сцены, чтобы сделать вид, будто она только смотрела фильм. Что люди умирающие вокруг нее были актерами, что их боль была фальшивой.

Когда сцена замедлилась, через Амуна и его демона, она смогла увидеть, что она никогда не замечала раньше. Неожиданно, у игроков были имена, лица, она их узнала. Был Страйдер - Поражение - проигравший его демон и рубивший Охотника. Там был Люциан -Смерть - его разноцветные глаза холоднее, чем снежная буря внутри нее.

Она видела его фотографии, на протяжении многих лет, и знала, что сейчас он в шрамах. Но он не был в шрамах, когда боролся со смертельной угрозой, и от его красоты захватывало дух. Или было бы, если чья-то еще кровь не стекала из его рта. Он просто вырвал горло человека своими зубами.

Сабин, Кейн, Камео. Гидеон, Парис, Мэддокс. Рейес.

Баден, его рыжие волосы, собственно, вообравшая в живое пламя.

Аэрон, его черные крылья, распростертые, концы которых остры, как кинжалы. Все, но Торина и Амуна не было там. Нет, не правда, поняла она, когда ее взгляд зацепился за человека, который схватил ее платье.

Амун. Амун держал ее.

Таким темным, диким она никогда не видела его раньше. Его глаза, как два рубина, исторгнутые из пламени ада. Его губы, выгравированные в постоянной усмешке. Его зубы, острые и белые, почти... чудовищно. Его скулы были вскрыты, кости выглядывали.

Одна его рука обхватила ее вокруг талии, препятствуя тому, чтобы она убежала. Не то, чтобы она могла убежать. Ее мышцы были парализованы страхом. Как раз когда ловец прыгнул к ним, он поднял меч.

Амун повернул ее за себя - и меч, который дугообразно двигался к нему, перерезал ее горло от уха до уха. Крик агонии с бульканьем вырвался из нее, а ноги обмякли. Но она не упала на пол, Амун все еще держал ее. Потом он повернулся, и настоящая Хайди заметила вспышку потрясения, которая внезапно охватила черты его лица, когда он увидел, что с ней произошло.

Она всегда думала, что мужчина, который держал ее, использовал в качестве живого щита, но именно тогда она поняла, что он пытался спасти ее. Даже тогда. Даже потерянный в своем демоне.

В видении, она прогнулась от его теперь ослабшей хватки, ее мир потемнели.

Это был первый раз, когда она умерла.

Но даже тогда, видение не исчезло. Память Амуна должно быть подхватила, где ее оставили, потому что продолжалась борьба вокруг ее бездыханное тело. Она смотрела, как разъяренный Амун перешагнул через нее и напал на человека, который убил ее, разрывая его от конечности до конечности, как был разорван Солон.

Амун удостоверился, что разрезание причиняло боль. Ловец кричал с каждой отрезанной частью, испуганными просьбами о милосердии. Но милосердие не было чем-то, что испытывал любой в этой комнате.

И потому что Амун был отвлечен, другому Ловцу удалось подкрасться к нему.

Быстро, поскольку он прятался, лезвие сокращало расстояние до его шеи, надрезая его. С ревом он обернулся, рука, поднимающаяся, чтобы бить палкой преступника отлетела. Ловец повторно замахнулся и ранил еще раз. На сей раз лезвие ударило по позвоночнику Амуна и горло открылось полностью.

Хлынула кровь, и он рухнул, его тело рядом с ней.

Они были лицом друг к другу, и его кровь смешалась с ее, объединяясь между ними, просачиваясь на их раны.

Связывая их, с этого момента?

Видя своего друга внизу, Повелители стала еще более разгневанными — и еще более напористыми. Оставшиеся ловцы и охранники были быстро срублены в самой дикой резне, которую она когда-либо видела. И когда это было закончено, воины, задыхающиеся, потеющие, но далекие от спокойных, они взяли Амуна и потянули его из палаты, домой.

Наконец, видение померкло, и разум Хайди метнулся, обратно, в настоящее. Она все еще сидела перед Амуном, а лед образовался на ее коже. Либо он не заметил, или не заботился, потому что руки его по-прежнему прижимались к вискам, только немного тепла она ощущала.

Со стоном, он прервал контакт, крошечные кристаллы льда полетели во все стороны. Лицо его было измученным, а глаза сверкали красным. Как ни странно, наблюдать красный не пугает ее. Даже с памятью о том, что произошло так давно еще игравшей в ее голове.

Я сожалею, Хайди. Так сожалею. Его голос был такой же мучительный, как и выражение лица.

- Почему?- Одно слово поцарапало ее больное горло, голос ее был хриплым и прерывистым. Она закричала во время видения и просто не поняла, что это? - Ты не сделал ничего плохого. Она знала это сейчас. Была поражена им. Он все сделал правильно.

Ловцы, должно быть, были в погоне за другим демон. И я не знаю, то ли на существо в мантии, убившее твоего мужа, или, если это был один из Лордов, кто прошел в спальню первым. Все, что я знаю, что я был частью группы, которая прибыла в прошлом. Я не хотел тебя обижать, он бросился вперед. Клянусь богами, я…

- Я знаю. Теперь.- Так же, как она знала, что он почти умер за нее, мстя за истинного незнакомца. Боже, она хотела очистить свою память. Ей только удалось ослабить ее случай.

Она уничтожила этого человека ни за что. Ни за что!

Я никогда не видел твое лицо в ту ночь. Я увидел испуганную женщину и попытался сдвинуть ее, - тебя из боя. Но вместо этого я поставил тебя в центр него. Ты бы не умерла, если бы я поставил тебя на пол.

Он не должен чувствовать себя виновным в этом. Она не позволила бы ему.

- Ты не знаешь, что бы произошло со мной, Амун, ты не можешь…

Не пытайся заставить меня лучше себя чувствовать. Не пытайся успокоить меня. Боги, я не заслуживаю этого. Даже не заслуживают того, чтобы быть здесь с тобой. Ты, помогаешь мне. Мне. Человеку, который поставил тебя на пути клинка. - Горький смех оставил его, когда он разминал свои негнущиеся руки. - Все эти годы, я никогда не понимал, почему все другие должны винить себя за действия, которые они не были в состоянии контролировать. Между тем, я худший преступник из массы. Из-за меня, ты умерла. Из-за меня, ты пришла за Баденом.

Это была не та реакция, которую она ожидала или хотела.

- Амун, Я…

Он оторвал взгляд от нее и толкнул к стойке. Если ты хочешь, чтобы я призвал Ангела, я найду способ сделать это. Он может вернуть тебя к твоим... друзья. Ты не должна делать этого. Не должна помогать мне.

- Я не оставлю тебя, - сказала она, разозлившись. - И ты видел сам, что ты не тот, кто меня убил. Ты пытался спасти меня. Более того, я винила тебя, когда я...

Ты обвинила меня, и это правильно! Он сильно ударил рюкзак, приказал, чтобы он предоставил чистую одежду для них обоих, а потом бросил ей рубашку и джинсы. Робы хороши для пещер, но не для движения. Тебе нужно переодеться. Мы уезжаем.

- Послушай меня. Я несправедливо обвиняла тебя и…

Мы уже обсуждали это. Переодевайся. Сейчас.

Он никогда раньше не обращался с ней, таким образом, даже когда они впервые узнали, кем был каждый из них, и она понятия не имела, как достучаться до него, как заставить понять. Дрожа, Хайди сняла робу и натянула новую одежду.

- Мы… мы еще не можем идти. Пока мы не узнаем, с чем мы столкнемся.

Она взяла рюкзака и сказала, - Дай нам инструкции для успешного похождения в следующее королевство.

Когда она протянула руку внутрь, она обнаружила маленький пожелтевший свиток

Не произнеся ни слова, Амун взвалил на плечи ее рюкзак. С каждой секундой, казалось, он еще больше отдаляется от нее и она этого понять не могла. Она не винила его за то, что случилось, так почему же он винит себя?

Потому что он потерпел неудачу? Потому что он боялся провалиться снова?

- Амун, - выговорила она, приближаясь к нему. Она должна быть ближе к нему.

Иди, - ответил он с пещеры, принуждая ее либо следовать за ним, либо оставаться на месте.

Свиток заиграл, когда она невольно сжала пальцы. - Я не допущу, чтобы ты бросил меня,- сказала она, зная, что он не мог слышать ее, но чувствуя себя лучше говоря эти слова.

Она заставила себя расслабиться и следовать за своим мужчиной. А он был ее мужчиной, насчет этого не осталось никаких вопросов. И он направлялся в неизвестность.