Счастливая невеста

Глава четвертая

На следующий день Юэн уехал из дому еще до рассвета. Земля на улице покрылась слоем инея, а воздух показался Юэну более чем бодрящим.

Спавшая лишь урывками Мойра проснулась, едва заслышав стук копыт.

Юэн вернулся домой сразу пополудни в семейном экипаже.

Мойра выбежала ему навстречу.

— Какие новости, братец? — с волнением спросила она. — Все прошло успешно?

Ах, как же ей хотелось спросить о Стюарте! Но не смела: брату не понравится, что она питает теплые чувства к человеку, который может оказаться для нее неподходящей партией.

— Да, все в порядке, — ответил Юэн, — сегодня вечером мы отправляемся в Данди. Отплывем, как только позволит течение.

— Отплывем? Я думала, мы поедем на поезде.

— Путешествие морем покажется тебе приятнее и спокойнее, — ответил брат, — кроме того, так дешевле. Один мой друг любезно предложил доставить нас в Тильбюри, а оттуда до Каннингемов возьмем экипаж. Ее светлость уже ответила на телеграмму?

— Да, ответ пришел около часа назад. Она рада и пишет, что с нетерпением ждет нас. Судя по всему, мы приедем в самый разгар каких-то необыкновенных балов.

— Тем лучше для нашей охоты!

— Юэн, не говори так о нашей миссии, она начинает казаться совсем безрадостной.

— С Божьей помощью это будет приятное времяпрепровождение, — отозвался Юэн, присаживаясь и стаскивая с себя ботинки. — Но мы должны быть готовы и к каторге. Я ненавижу танцевальные вечера. Вот охота — совсем другое дело.

— Расскажи мне подробнее о корабле. Сколько времени займет путешествие на юг?

— Келпи говорит, три-четыре дня — все зависит от погоды. А если будет штормить, плавание может занять и неделю.

«Келпи? — приуныла Мойра. — Значит, мы все-таки поплывем на чьем-то другом судне, а не на корабле Стюарта».

Все прекрасные мечты Мойры о романтическом путешествии с мистером Уэстоном вмиг разбились на осколки. А она так надеялась, что они поплывут с ним!

— И что это будет за корабль?

— На паровом ходу. Довольно новый, насколько я понимаю. Келпи говорит, что они сейчас быстро вытесняют старые парусные судна. У него неподалеку дом, но он предпочитает открытое море. Можно сказать, это его хобби: он берет любой груз — товары, животных, пассажиров…

— Так мы будем делить каюту со стадом коров? — воскликнула Мойра.

— Нет. В это плавание допускается исключительно двуногий груз.

— Мне не хочется ночевать в Данди, Юэн. Это такой неприятный город. Лучше не говорить маме, что мы собираемся остановиться там на ночь. Она помнит его по детским годам и ничего лестного сказать о нем не может.

— Он не настолько плох, Мойра. В мамины годы жизнь там была гораздо суровее. Но джутовое и льняное производства заметно его облагородили. Кстати, именно в Данди мистер Кейллер делает свои знаменитые джемы и мармелад[12].

— И все-таки, у нас никак не получится приехать прямо на корабль? Как он называется?

— «Победоносный». В дельте Тэй[13] абсолютно непредсказуемое течение, поэтому благоразумнее всего заночевать в Данди и ждать сигнала к отплытию.

Вдобавок к горькому разочарованию, что корабль принадлежит не Стюарту, Мойру беспокоила перспектива ночевать в Данди. Несмотря на уверения брата, эта мысль приводила девушку в смятение.

Юэн поднялся, держа ботинки в руках.

— Я распорядился на конюшне, чтобы экипаж подготовили к пяти. Думаю, дорога до Данди займет у нас не больше четырех часов.

Мойра вернулась к себе и продолжила сборы.

«Так много нужно взять», — бормотала она. Два чемодана уже были заполнены, а на кровати все еще возвышалась гора одежды.

Мойра взяла голубую коробку с мамиными бриллиантами и открыла ее.

Драгоценные камни засверкали в бледных лучах послеобеденного солнца, струившихся сквозь многостворчатые окна.

«Может быть, они принесут мне удачу, — подумала девушка. — В них я определенно буду смотреться эффектнее. Ах, почему я так уверена, что буду выглядеть глупой Шотландской простушкой? Но все-таки без этих украшений я наверняка окажусь в тени».

Застегнув колье на шее, Мойра взглянула на свое отражение в зеркале и решила, что да, бриллианты действительно делают ее привлекательней.

«Придется вам послужить наживкой для моего ценного улова».

Но ее воображаемым спутником всегда был Стюарт, только Стюарт. Она представляла, как они кружат на каком-нибудь сверкающем балу или рука об руку прогуливаются по Гайд-парку, посещают Британский музей… Или же ходят в ресторан «Фонтан» в «Фортнум энд Мейсон», чтобы выпить чаю.

«Я должна оставить эти нелепые мечты, — думала Мойра, сердясь на себя за такую буйную фантазию. — Мой долг — помочь отцу спастись от разорения, и если брак с богатым мужчиной единственный путь, — да будет так».

Уложив последние вещи, девушка надежно спрятала драгоценности в маленькую сумочку, которую можно будет повсюду носить с собой.

«Нельзя подводить маму и папу, — проговаривая это, Мойра словно убеждала саму себя. — В этом предприятии мои личные желания не в счет».

Около четырех вечера графиня постучала в дверь Мойры.

Девушка обрадовалась, что та пришла проститься с ней перед отъездом. Она будет очень скучать по матери.

— Ты уже собралась, милая? — спросила графиня, с нежностью глядя на дочь.

— Да, мама.

— Отец просил зайти к нему перед отъездом.

— Ты сказала папе?

— Да, сказала. Он воспринял это известие спокойно. Твой отец не привык выставлять чувства напоказ.

Мойра кивнула. Граф легко раздражался, а вот любовь и заботу показывал редко. Графиня же, напротив, не умела скрывать своих чувств. Особенно когда речь шла о ее любимых детях.

— Я не должна повторять, что рассказывать в Лондоне о наших затруднениях ни в коем случае нельзя? — неуверенно начала она.

— Разумеется, мама.

— Если пойдет слух, что мы в беде, наше имя будет запятнано и перед нами захлопнутся двери приличных домов. Это погубит твои шансы найти со временем хорошего супруга…

— Мама! — воскликнула Мойра, заливаясь краской.

Графиня, однако, приняла смущение дочери за признак скромности.

— Дорогая, однажды ты выйдешь замуж. Времени еще предостаточно, и надеюсь, что, когда этот день наступит, мы будем в гораздо лучшем положении.

Графиня крепко обняла дочь и погладила ее волосы.

— Не переживай о том, что происходит здесь, — прошептала она, — поезжай с нашим благословением. Кто знает, может быть, это твоя последняя возможность приятно провести время, и ты не должна ее упускать.

Мойра тихо заплакала на маминой груди. От графини едва слышно пахло лавандой и накрахмаленным хлопком. Ей будет не хватать этих родных, успокаивающих запахов.

— Я должна поспешить к отцу, — сказала девушка, покидая комнату. — Очень хочется увидеть его, пока мы не уехали.

Шагая по коридору к спальне отца, Мойра испытывала благоговейный страх.

Она открыла дверь и обнаружила, что в комнате царит темнота: тяжелые занавеси были задернуты, и сквозь них пробивалась лишь тонкая полоска света.

Отец спал, но Мойра решила его разбудить.

— Папа, папа, — тихо позвала она.

— Что такое? — пробормотал он сквозь сон.

— Мы скоро уезжаем в Лондон. Я пришла попрощаться.

В этот миг открылась дверь и в комнату вошел Юэн.

— Это ты, Юэн?

— Да, отец.

— Ты тоже пришел попрощаться?

— Да, я обещаю, что вернусь и все изменится к лучшему.

— Не понимаю, как это может статься, — вздохнул граф, — но поезжайте с моим благословением. Пусть хранит вас Господь, и поскорее возвращайтесь, сынок.

Он протянул руку и крепко сжал ладонь сына. У Юэна навернулись слезы на глаза: на этот раз лорд Стрэткэррон расчувствовался как никогда.

— Прощай, отец! — воскликнули Юэн и Мойра.

— Прощайте.

Внизу все шумели и сновали взад-вперед, как в муравейнике. Рэнкин отдавал приказания лакеям, те выносили чемоданы к ожидающему экипажу. Кухарка сунула Мойре корзинку с провизией.

— Здесь немного, — сказала она, — несколько овсяных лепешек и сыр. Пара яблок и немного сушеной свинины.

Мойра никогда не уезжала дальше Эдинбурга и никогда не выходила в открытое море.

Наряду с приятным волнением девушка испытывала легкое беспокойство.

Забравшись в коляску и оттуда глядя на замок, Мойра старалась запомнить каждую деталь стен и башен Лендока, ибо не знала, когда увидит их вновь.

— Готова, сестричка? — спросил Юэн, ухватившись за стенки экипажа.

Лошади медленно двинулись вперед, и коляска тронулась с места.

Мойра, ничего не видя от слез, махала рукой из окна, пока упряжка не достигла ворот.

— Прощайте, папа и мама, — прошептала она. — Когда мы увидимся в следующий раз, у нас будут средства, чтобы спасти имение.

— Да, но только цыплят по осени считают, — угрюмо проворчал Юэн. — Мы не можем знать, что нас ждет впереди.

Мойра пристально взглянула на брата: тот был бледным и не отрывал взгляд от дороги перед собой.

— Что ж, наш путь начался.

— Как думаешь, мы добьемся успеха? — робко спросила Мойра.

— Обязаны добиться. Это уж точно.

— Как мы будем искать этих супругов?

— Могу поспорить, что у Каннингемов много знакомых. Ты говорила о вечеринках. Так вот, мы, несомненно, будем на них изюминкой, свежей кровью. Каннингемы захотят показать нас своим друзьям. Будь готова почувствовать себя музейным экспонатом или зверем в зоопарке, Мойра. Но мы должны вынести это с честью.

Мойра внимательно пригляделась к брату. Он был довольно красивым, но не очень общительным молодым человеком. Мужская компания была для него куда приятнее, а женщины, за исключением Мойры, казались ему бездумными пустышками.

— Тебе придется научиться вести светские беседы, Юэн, и не грубить юным леди, с которыми ты будешь знакомиться. Они привыкли к лондонским манерам, а не к повадкам неотесанных горцев.

— Послушать тебя, так я просто пещерный медведь какой-то. Обещаю: я ни на секунду не забуду, что надо вести себя наилучшим образом. В этом можешь не сомневаться.

— И танцевать будешь?

— Если придется.

Мойра заметила, что брат говорит сквозь зубы, и сочла за благо переменить тему.

— Должна признаться, Юэн, что я переживаю по поводу плавания в открытом море. Моим самым серьезным водным путешествием был развлекательный круиз по Ферт-оф-Форт[14].

Юэн не сдержал улыбки: его сестра всегда была такой отважной и сильной, и в то же время у нее был ранимый характер.

— Это то же самое, только не будет видно берегов.

— Ах, но ты бывал на корабле Стюарта Уэстона, не так ли?

— Ну да, и не раз.

В разговоре наступила пауза. Мойра ждала, чтобы Юэн сам продолжил рассказывать о Стюарте. Но не тут-то было.

«Юэн не понимает тонкостей женской души», — улыбнулась про себя Мойра.

Экипаж мерно стучал колесами в вечерних сумерках, и Мойра вскоре уснула.

Было около десяти, когда они достигли окраин Данди.

— Проснись, Мойра. Мы почти на месте.

Мойра зевнула и потянулась.

— Где мы остановимся?

— Недалеко от порта есть один небольшой, но пристойный дом с меблированными комнатами, — ответил Юэн. — Хозяйку зовут миссис Макрей. Я послал предупредить, что мы будем поздно, так что она нас ждет.

Наконец экипаж остановился у высокого здания, выложенного из крупного тесаного камня. Юэн постучал в латунный дверной молоток и стал ждать.

Вскоре на пороге появилась невысокая полная женщина лет пятидесяти. На ней был старомодный домашний чепец и шаль. Она вгляделась в темноту, заметила Мойру и махнула рукой.

— Заходите тихо. Не беспокойте остальных моих гостей.

Мойра поежилась, когда они вошли в холодную прихожую. Экипаж отправился в порт, чтобы доставить их багаж на «Победоносный». Прижимая к себе сумочку с драгоценностями, Мойра поднялась наверх вслед за миссис Макрей.

Открыв дверь, хозяйка вручила Мойре зажженный огарок свечи.

— Вот ваша комната, доброй ночи. А вы, сударь, следуйте за мной, ваш номер рядом.

Мойра вошла и сразу же почувствовала запах сырости.

Поморщив нос, девушка провела рукой по одеялу на кровати. Оно оказалось жестким, набивка свалялась — едва ли ей удастся согреться под ним ночью.

Мойра так устала, что не захотела раздеться, просто юркнула под старое одеяло и быстро уснула.

Спалось ей плохо. В доме всю ночь скрипели половицы, а тело пронизывал холод. Поспав всего несколько часов, Мойра открыла глаза. Руки и ноги затекли и окоченели.

Прокравшись на первый этаж, Мойра услышала, как часы в столовой пробили семь.

— Ах, доброе утро, сударыня. Завтрак на столе.

Миссис Макрей исчезла в темном коридоре. Юэн уже сидел за столом и пил чай.

Мойра в ужасе уставилась на две тонюсенькие холодные гренки, лежавшие перед ней. Взяв в руки одну из них, девушка скривилась.

— Понимаю. У тебя не осталось ничего съестного?

— Я забыла корзинку в коляске. Должно быть, ее уже погрузили на корабль.

Юэн тяжело вздохнул. Овсяные лепешки и сыр пришлись бы сейчас очень кстати, пусть даже после переезда их осталось немного.

— Я чуть зуб не сломал о гренку, — прошептал он, пока Мойра пила холодный чай.

Девушка была занята раздумьями о том, какая жизнь их ждет, если они потеряют поместье: черствые гренки на завтрак, холод, сжигание свечей до самого фитиля и одеяла, знававшие лучшие дни.

От этих мыслей девушке захотелось плакать; у нее еле хватило сил, чтобы не разрыдаться. Одежда казалась грязной, волосы спутались. В комнате было слишком темно, чтобы привести себя в порядок, и ее вчера еще аккуратно зачесанный шиньон грозил вот-вот распуститься.

Юэн встал и потянулся.

— Не волнуйся, сестричка. Мы скоро будем в пути.

Едва он успел договорить, как в парадную дверь с грохотом забарабанили. Миссис Макрей появилась в прихожей и отперла замок. Громко шаркая, она зашла в комнату и вручила Юэну записку.

— Это для вас.

— Ага, наверное, от Келпи.

Юэн спешно прочел записку и кивнул.

— Да, так и есть. Мы отплываем сегодня в десять утра. Нужно быстро собраться и выехать в порт.

Они с радостью покинули мрачное заведение миссис Макрей. Юэн дал хозяйке несколько шиллингов, за что получил сердитый взгляд исподлобья.

Неподалеку от пристани они наняли отдельный экипаж и продолжили путешествие с относительным комфортом.

Скупое зимнее солнце показалось на небе. Мойра почувствовала, что дрожит, но тем не менее с удовольствием отметила, что ветра почти нет, а значит, их плавание должно быть спокойным.

Вокруг туда-сюда сновали носильщики; вдали виднелись становящиеся на якорь гигантские китобойные суда. На их фоне все остальные корабли в порту казались карликами.

— Вон там, смотри, — закричал Юэн, — это «Победоносный»!

Мойра посмотрела, куда показывал брат. Его палец был направлен на низкий и широкий, обитый железом корабль. Девушка решила, что он выглядит уродливым по сравнению с некоторыми старыми клиперами, грациозно покачивающимися у своих причалов.

Юэн помог Мойре подняться по узкому трапу. Под ногами послышался рев двигателей.

— Мы ведь отплываем не так скоро? — испуганно спросила девушка.

— Нет. Келпи, наверное, проверяет двигатели. Нас ждет долгое путешествие, и ни к чему, чтобы они заглохли на полпути к Тильбюри.

Идя по палубе, Мойра чувствовала ее неустойчивость. Свежий морской ветер растрепал волосы, и теперь, свободные от шпилек, они рассыпались по плечам.

— Надеюсь, в моей каюте есть зеркало! — воскликнула девушка, спешно поправляя волосы. Нельзя, чтобы она знакомилась с другом Юэна, будучи такой растрепанной.

— Пойдем поищем Келпи. Ручаюсь, он копается где-нибудь внизу. Он из тех, кто не боится работы.

Юэн повел сестру через какие-то двери, потом вниз по крутой лестнице. Затем начался лабиринт коридоров, выглядевших совершенно одинаково.

Наконец, когда они спустились еще глубже в недра корабля, Юэн велел Мойре подождать снаружи, а сам вошел в машинное отделение.

— Это не место для леди, — объяснил он, — слишком грязно и шумно. И я не хочу, чтобы на тебя глазели кочегары.

Десять минут спустя разгоряченный и вспотевший Юэн вынырнул из дверей машинного отделения.

— Мой друг присоединится к нам в салоне наверху. Он говорит, что нас ждет легкий завтрак. Пойдем, сестричка, я умираю от голода и жажды.

Они поднялись на палубу и вошли в салон: это была со вкусом обставленная комната, в которой царила атмосфера домашнего уюта. Мойра с восхищением разглядывала элегантную мебель. Буфетный столик ломился от обилия белого, нарезанного толстыми ломтями хлеба, масла, джемов и мармелада.

— Белый хлеб! — воскликнул Юэн, бросаясь к столу и хватая ломоть. Не тратя времени на то, чтобы намазать хлеб маслом, он впился зубами в его мякоть с выражением полнейшего блаженства на лице.

— М-м-м! Мойра, ты должна это попробовать! Он совсем свежий, еще теплый.

Мойра взяла хлеб и намазала его маслом. Она не могла решить, каким джемом дополнить бутерброд, и потому выбрала мармелад. Когда густое сладкое желе коснулось языка, девушка подумала, что ничего не может быть вкуснее.

— О, я вижу, вы пользуетесь моим гостеприимством. Прошу, продолжайте.

— Келпи!

Мойра обернулась с полным ртом хлеба и мармелада. Перед ней стога и широко улыбался не кто иной, как Стюарт Уэстон!

Это было такой неожиданностью, что девушка чуть не поперхнулась. Мойру смутило, что мистер Уэстон застал ее с набитым ртом.

— Мойра, вы, кажется, уже встречались? — лукаво спросил Юэн.

— Но ты говорил, что твоего друга зовут Келпи!

— Да, это его прозвище.

— Мне следует объяснить, — вмешался Стюарт. — В детстве я был сущим бесенком, поэтому меня все называли «Келпи»[15]. Так и прилипло прозвище.

— Я бы предпочла называть вас Стюарт… — церемонно произнесла Мойра. У нее не было желания играть в детские игры.

— Как угодно, — с улыбкой согласился мистер Уэстон.

«Не могу поверить, что это он, — думала Мойра, пока Стюарт и Юэн о чем-то оживленно беседовали. — Какая удача! Теперь у меня предостаточно времени, чтобы выяснить, какими средствами он располагает и сможет ли составить партию, которая всех сделает счастливыми».

Когда Стюарт показывал Мойре ее каюту, у девушки голова шла кругом от мыслей.

Мистер Уэстон был спокойным и почтительным. Мойра заметила, что он немного укоротил волосы, но не могла с уверенностью сказать, что ей это по душе. Лихой рыцарский стиль нравился ей куда больше.

— Прошу, сударыня.

— Пожалуйста, зовите меня Мойра.

— Хорошо, Мойра, вот ваша каюта. Надеюсь, вам здесь будет удобно, но если понадобится что-то еще, уверен, я смогу помочь.

Стюарт слегка поклонился и улыбнулся, сверкнув нежно-голубыми глазами. Их взгляд был таким пронзительным, что Мойре показалось, будто он может читать ее самые сокровенные мысли.

— Не желаете осмотреть корабль, когда устроитесь?

— Конечно, с радостью, — застенчиво ответила Мойра, внезапно почувствовав, что у нее кружится голова.

— Замечательно. Тогда, может быть, встретимся на мостике через полчаса?

— Я могу собраться быстрее, — выпалила Мойра.

— Тогда минут через пятнадцать, — Стюарт вновь поклонился и вышел из каюты.

«Какой он красивый! — восторженно думала девушка. — Такой обаятельный, изысканный. Я хочу, чтобы это плавание никогда не закончилось».

Мойра быстро распаковала один из чемоданов и хорошо спрятала сумочку с бриллиантами.

«Нужно спросить, нет ли на борту сейфа или депозитного бокса, чтобы я не волновалась за сохранность камней», — напомнила она себе.

Чтобы взглянуть на свое отражение в квадратном зеркале на стене и поправить прическу, Мойре пришлось встать на цыпочки. Она посчитала, что шиньон будет слишком строгим, и уложила волосы в более свободном стиле.

«Нужно переодеться, — решила девушка, с ужасом осматривая свое платье. — Не хочу выглядеть усталой и неопрятной перед Стюартом».

Вытащив из чемодана зеленое шерстяное платье, Мойра с досадой обнаружила, что оно помялось.

«Придется надевать так, — вздохнула она. — Мне к лицу этот цвет, а Стюарт вряд ли заметит складки».

Он ждал ее на мостике, жуя кусок хлеба.

— А, Мойра! Очаровательно, — поприветствовал он девушку, окинув ее оценивающим взглядом.

— Спасибо. Мне гораздо лучше теперь, когда появилась возможность умыться и переодеться. Комнаты, в которых мы ночевали, оставляют желать лучшего.

— Надеюсь, та, в которой вы теперь, заслужила ваше одобрение?

Стюарт был таким же очаровательным, каким Мойра помнила его после первой встречи в саду, но девушке по-прежнему казалось, что он видит в ней всего лишь младшую сестренку Юэна.

— Да, да, очень удобные каюты. С нетерпением жду своего первого вечера в море. Очень надеюсь, что у меня не будет морской болезни.

— Думаю, этой ночью плавание будет спокойным. Ветра почти нет, а двигатели несут корабль очень мягко, — успокоил ее Стюарт.

— Хорошо бы. Это мое первое морское путешествие, и я боюсь качки.

Мойра залилась краской и опустила голову. Должно быть, Стюарт считает ее совсем глупой.

Но тот ничем не выдавал своих мыслей. Покончив с бутербродом, он увел Мойру с мостика на палубу.

Стюарт показывал ей каждый отсек корабля и терпеливо объяснял все мореходные термины.

Впрочем, Мойра слушала его вполуха.

«Какой у него благородный профиль, — думала она, пока Стюарт объяснял разницу между левым и правым бортом. — И, признаться, я никогда не видела таких удивительно голубых глаз».

Но он как будто не замечал ее интереса. Все его слова и жесты были учтивыми, но какими-то отстраненными. За Мойрой уже ухаживали молодые люди, которых она встречала в Эдинбурге, и девушка видела, что Стюарт ведет себя далеко не как пылкий воздыхатель.

«Ах, он просто не хочет показаться невоспитанным», — сказала себе девушка.

Вернувшись в салон, Стюарт предложил Мойре присесть в одно из удобных мягких кресел.

— Какая роскошь, — заметила она, утопая в пуховых подушках кресла. — В этой комнате действительно чувствуешь себя как дома.

— Нет, здесь гораздо уютнее, чем в моем доме, — отозвался Стюарт, покачивая головой. — У меня в Перте есть жилье, но его еще нужно довести до ума. Мне не хватает денег, чтобы оплатить необходимые работы. Это скромное жилище, но моих доходов недостаточно, чтобы поддерживать его в должном состоянии.

…Боль разочарования была почти физической. Все красивые фантазии о том, что поиски мужа закончатся на борту «Победоносного», рассыпались, как карточный домик. Если Стюарт недостаточно богат, чтобы оплатить ремонт скромного дома, он не поможет ее семье. Со щемящим сердцем Мойра осознала, что должна забыть о романтических надеждах на его счет.

— Пожалуй, я вернусь в каюту, — сказала девушка, внезапно почувствовав необходимость побыть одной.

— Как угодно. Мы скоро отчаливаем, так что вас не будут беспокоить. Обед подадут в салоне в час, но если вам нехорошо, я могу попросить юнгу принести что-нибудь в каюту.

В расстроенных чувствах Мойра вернулась к себе и повалилась на койку.

«Почему, ну почему у Стюарта Уэстона не оказалось достаточно денег?! — взывала она к небесам. — Несправедливо, что я встречаю мужчину, который так хорош во всех отношениях, но ему едва хватает средств, чтобы прокормить себя самого. Это так несправедливо!»

Она ударила кулаком по подушке и расплакалась.

«Он такой красивый и такой добрый. Если быть честной, я не хочу выходить замуж за человека, которого не буду любить».

Двигатели корабля пришли в движение, и Мойра ощутила толчок.

«Итак, мы в пути и начинается наша миссия — поиски подходящих мужа и жены. Как жаль, что моим мужем не может стать Стюарт. Я не смею влюбляться в него. Юэн меня не простит. Поистине мне выпал злой жребий. Но ради отца и Лендока я должна это выдержать».

Несмотря на отважное решение, Мойра горько плакала до тех пор, пока ее не сморил сон.