Секрет счастья

3

Разумеется, было бы наивно рассчитывать, что все неприятности понедельника исчерпываются угрозой вылететь с работы, предстать перед судом по обвинению в клевете, встречей с Майклом ланчем и анонимным письмом с изображением паука. Подойдя к лифту, Джессика обнаружила на дверце табличку с надписью «Просим извинения. Временно не работает».

Пришлось спускаться пешком. На площадке шестого этажа она едва не налетела на направляющегося к лестнице высокого темноволосого мужчину лет тридцати пяти в явно пошитом на заказ модно измятом льняном костюме и в рубашке без галстука. Джессика замедлила шаг, пропуская его, но незнакомец сделал вид, что не заметил поданного сигнала, и остался у нее за спиной. В другой день Джессика с удовольствием поиграла бы с ним в эту игру, но сейчас ей было не до игр. Остаток пути ее спину сверлил взгляд мужчины, который Джессика ощущала, казалось, всем телом.

Миновав холл и обнаружив, что преследователь отстал, она облегченно вздохнула, но, уже открывая дверцу «вольво», увидела, что незнакомец тоже направляется к стоянке. Мало того, выезжая на Донован-стрит, Джессика заметила выкатывающийся следом «астон-мартин».

Интересно, кто его владелец? На страхового агента мужчина никак не походил. Юрист? Нет. Может, служащий рекламного агентства? Тоже вряд ли. Незнакомец вообще выглядел слишком независимым, чтобы работать на кого-то. Мужчине с таким взглядом — расслабленным и вместе с тем цепким и внимательным — надлежит охотиться вне стаи. Но где в наше время обитают волки-одиночки?

Ответ не приходил, и Джессика, не любившая пребывать в неведении относительно того, что задело ее любопытство, решила проверить все на обратном пути. Как? Очень просто — если он работает в одном из офисов на шестом этаже. Если же приезжал по делам — можно будет спросить у Сола Деррика. Да мало ли способов… Как говорится, было бы желание.

В ресторане Джессику знали, а потому сразу провели к уединенному столику во втором зале.

— Мистер Монро уже здесь, — доверительно сообщил метрдотель. — Просил вас подождать.

— Он сделал заказ?

— Нет, мисс Фоллетт.

— Что порекомендуете, Габриэль?

Метрдотель, помнивший Джессику еще десятилетней девочкой, на секунду задумался.

— Я бы посоветовал креветки. Их доставили только что. Думаю, вам понравится.

— Отлично, пусть будут креветки.

Майкл появился, только когда официант уже принес бутылку «перье» и салат. Высокий, с коротко подстриженными светлыми волосами и выразительным, с рельефными чертами лицом, он за последний год немного раздался в талии, но оставался по-спортивному подтянутым и подвижным. Когда-то Майкл отлично играл в бейсбол и даже подумывал о профессиональной карьере спортсмена, но перелом ноги, оставивший по себе небольшую хромоту, поставил крест на честолюбивых мечтах. Иногда Джессике казалось, что Майкл и к жизни относится, как к состязанию.

— Эй, да ты уже начала? И без меня! Могла бы и подождать. — Майкл опустился на стул, взял в руки меню и тут же положил его на стол. — Надеюсь, мне ты тоже что-нибудь заказала?

Джессика покачала головой.

— Нет? — Майкл жестом подозвал официанта. — Мне то же, что и миссис Монро. И бокал шардонне.

— Послушай…

Он поднял руку.

— Подожди. Прежде всего я рад, что ты наконец-то выбралась в отпуск. Акапулько, да? Говорят, неплохое местечко. Жаль, мексиканцы немного распустились. Узнали вкус легких денег. Какой-нибудь мальчишка перенесет твой чемодан на пару метров и уже протягивает руку. А дашь ему пару долларов, так еще и недоволен. Нет, настоящее обслуживание надо искать южнее, в Гватемале или в Коста-Рике.

— Ты, похоже, знаток в этом вопросе. — Джессика усмехнулась. — Давно из Гватемалы?

— Я не шучу. И тебе прекрасно известно, что мне сейчас не до поездок.

— Неужели? Что так? Проблемы с бизнесом?

— Разве это бизнес? Реклама в таком захолустье, как Спрингфилд, никогда не будет приносить хорошие деньги. — Он с удовольствием отпил глоток белого вина и кивнул официанту. — Прекрасно. Уверена, что не хочешь?

— Ты же знаешь, я не пью на работе.

— Да-да, знаю, — немного грустно произнес Майкл, рассеянно осматриваясь.

— Ты хотел поговорить со мной о чем-то, — напомнила Джессика. — У меня мало времени, так что начинай. Только, пожалуйста, ближе к делу.

— Ладно. — Майкл поставил бокал на бледно-зеленую скатерть и, пододвинув тарелку с салатом, взялся за вилку. — Тебе не кажется, что мы уже наигрались?

— Что ты имеешь в виду? — Джессика постаралась не выдать удивления: раньше Майкл упорно уходил от обсуждения их отношений, как будто его вполне устраивало сложившееся положение.

— Может быть, нам пора… хм… ну… воссоединиться… Я вернусь в наш дом, и все будет, как раньше.

— Как?

— Что как? — не понял Майкл.

— Как раньше? Следует ли понимать так, что ты будешь, как раньше, приходить домой за полночь или не приходить совсем? Что будешь таскаться по любовницам? Катать на машине студенточек? Являться со следами помады на лице и жарких поцелуев на шее… и в других местах? Должна ли я…

Майкл поморщился.

— Хватит, перестань. Да, бывало всякое, но это так… забавы.

— Забавы? — Голос Джессики сорвался едва ли не на крик, и несколько человек, сидевших за соседними столиками, повернули головы в их сторону. Черт, держи себя в руках! — Измены — это, по-твоему, забавы?

— Конечно. Подумаешь, прокатился с кем-то. Ты же знаешь нынешнюю молодежь. Сами прыгают в машину. Черт возьми, буквально на днях подвозил одну девчушку лет шестнадцати, не больше, так не проехал и ста метров, как она уже полезла мне в штаны.

— И что же ты? — Джессика усмехнулась. — Высадил ее на ближайшем повороте? Или…

— Боже, ты все переиначиваешь на свой лад! — Майкл изобразил такое отчаяние, что сердце любой женщины преисполнилось бы жалостью к невинному страдальцу и ненавистью к той, которая причиняла ему эти нечеловеческие мучения. Любой, но не Джессики. — Конечно, во всем виноват только я. Но…

— Ах да, конечно, как же без «но», — съязвила Джессика, отодвигая тарелку с салатом и принимаясь за фаршированные креветки. — Ну-ну, интересно послушать.

— А что? Разве не так? — Теперь Майкл попытался изобразить оскорбленное достоинство. — Признайся, что ты отодвинула меня на задний план. Утром — работа, днем — работа, вечером — работа. Ты работала даже в выходные!

— Зато ты… — Джессика прикусила губу. Боже, ну что за идиотизм — прийти в ресторан, чтобы поругаться, взяться за выяснение отношений, привлечь к себе внимание!.. Нет, хватит с нее этого цирка. — Вот что, Майкл, пойми раз и навсегда: между нами все кончено.

— Но почему?

— Потому что ты предал меня.

— Я не предавал тебя, Джесс. — Он подался к ней через стол. — Поверь, мне очень жаль, что так получилось. Но я не изменял тебе… по-настоящему.

Джессика посмотрела ему в глаза. Сказать? Или не надо?

— Не изменял?

Он отвел глаза, но только на мгновение.

— Нет.

— А Синтия?

На мгновение ей показалось, что его хватит удар: глаза расширились, кровь прилила к лицу, губы задрожали…

— Т-ты з-з-знаешь? — прошептал чуть слышно Майкл.

Ей хватило сил только на то, чтобы кивнуть.

Это случилось в январе, сразу после рождественских каникул. Джессике пришлось уехать по делам в Нью-Йорк. Предполагалось, что поездка займет три дня, но ей удалось освободиться раньше и вернуться не в субботу, а в пятницу вечером. Решив преподнести Майклу сюрприз, она не стала звонить и сразу из аэропорта поехала домой. Отпустив такси метрах в ста от дома, Джессика зашла в супермаркет, где купила бутылку вина и пирожные. Как хорошо — впереди целый уик-энд, не надо ни о чем думать, никуда спешить. Они заберутся в постель и… Нет, лучше устроятся у камина в гостиной и…

Мечты уносили ее в романтический мир, картины любви, одна смелее другой, сменяли друг друга, и к тому времени, когда Джессика подошла к дому, она так распалилась, что начала расстегивать пальто уже на ступеньках.

В доме горело только одно окно, окно их спальни на втором этаже. Открыв дверь своим ключом, Джессика бросила сумку в прихожей и взбежала по лестнице. У двери она остановилась, чтобы перевести дух и поправить волосы. И вдруг услышала голоса.

Телевизор?

Она прислушалась. Один голос явно принадлежал Майклу. А второй — о ужас, женский! — Синтии, двадцатилетней девице, исполнявшей в его рекламном агентстве довольно неопределенные функции.

Постояв у двери, Джессика поняла, что говорят они отнюдь не о перспективах развития бизнеса и даже не о последнем бестселлере Дэна Брауна. Они говорили о ней.

Сначала она хотела распахнуть дверь, предстать на пороге разъяренной фурией и изгнать обоих на мороз — пусть покувыркаются в снегу, — но тут Майкл назвал подружку словом, которое использовал только по отношению к ней, Джессике, и только в минуты близости.

У нее вдруг потемнело в глазах, ноги сделались ватными, а в ушах застучало так, словно в голове кто-то стал бить в тамтам.

Слава богу, она не лишилась чувств, а нашла в себе силы спуститься на первый этаж, добрести до библиотеки, выпить бренди и растянуться на маленьком кожаном диванчике.

Самое интересное, что Майкл, выпроводив утром Синтию, тоже куда-то уехал, а вернувшись и обнаружив спящую в библиотеке жену, так ничего и не заподозрил.

Весь вечер Джессика решала, что делать и как быть. Возможно, если бы Майкл признался в содеянном или хотя бы повел себя так, как ведут в кино провинившиеся мужья, она бы простила. Но он оставался весел и бодр, словно ничего не случилось, что зародило в ней новые подозрения. Ночью она сослалась на головную боль и ушла спать в гостевую комнату, а утром, собравшись с духом, заявила, что им нужно расстаться.

Джессика не стала ничего объяснять, и, разумеется, для всех ее решение было загадкой. Родители, возможно знавшие что-то или о чем-то догадывавшиеся, уговаривали ее простить мужа. Майкл картинно обижался, разводил руками, пожимал плечами и даже пытался объяснить выходку супруги тем, что у нее кто-то появился. Подруги качали головой и вертели пальцем у виска.

Джессика настояла на своем, и Майкл ушел.

После ланча Джессика вернулась в редакцию, твердо настроившись на работу. Надо просмотреть верстку, надо встретиться с заведующими отделами, надо побеседовать с фотокорреспондентом Джином Хэккетом, только что вернувшимся из командировки в Ирак… Надо, надо, надо…

И, конечно, связаться с Биллом Стентоном.

Этого ей хотелось меньше всего.

Она рассеянно перебрала письма и вдруг вспомнила… Конверт с изображением паука. Черт, этого только не хватало. Ну все! Так дальше продолжаться не может.

Возьми себя в руки и разберись с проблемами по порядку! — приказала себе Джессика и, включив компьютер, вызвала на экран макет завтрашнего номера.

В полицейский участок она попала только к пяти часам. Дежурный сержант за неимением других забот сосредоточенно рассматривал в зеркале свое отражение. Выслушав посетительницу, он энергично закивал, переговорил с кем-то по телефону и направил Джессику к детективу Арбетноту, кабинет которого располагался на втором этаже.

Арбетнот оказался точь-в-точь таким, каким представляют полицейских в голливудских фильмах: невысокий, плотный, с заметно выпирающим животиком, внимательными маленькими глазками и лоснящимися губами. Наверное, лопает пончики с утра до вечера, решила Джессика.

— Мисс Фоллетт? — Он привстал, что, похоже, стало для него тяжелым испытанием, потому что тут же грузно осел на стул и больше уже не поднимался до самого конца беседы. — Располагайтесь. Что у вас?

Она положила на стол письмо.

— Вот.

Детектив удостоил «улику» мимолетным взглядом.

— И что здесь?

Джессика вздохнула.

— Дело в том, что в течение последнего месяца я получила два письма, в которых мне советуют «поумерить пыл» и сулят неприятности, если я этого не сделаю. Это уже третье. Не могу сказать, что испугалась, но такого рода послания действуют на нервы, поэтому я решила обратиться к вам.

— Два других письма при вас? — бесстрастно спросил детектив.

Она пожала плечами.

— К сожалению, я их выбросила, но могу сказать, что содержание предыдущих практически ничем не отличается от того, что написано здесь.

— Как, по-вашему, они написаны одним человеком?

— Письма не написаны. Буквы вырезаны из газеты. — Джессика помолчала. — Могу сказать больше: они вырезаны из газеты «Спрингфилд дейли кроникл», редактором которой я являюсь.

В глазах полицейского мелькнуло любопытство.

— Вы редактор «Кроникл»? Очень приятно познакомиться. Я тоже ее читаю. — Он усмехнулся. — Здорово вы мэра припечатали.

Джессика досадливо поморщилась.

— Извините, детектив, но вы разве не хотите взглянуть на письмо?

— Конечно, конечно, — засуетился Арбетнот, осторожно поднимая конверт за уголки и извлекая сложенный вчетверо листок с довольно неряшливо наклеенными буквами. — Но вы не ответили на мой вопрос.

— На какой вопрос? Ах да. На мой взгляд, сочинял их один и тот же человек. На это указывает и практически совпадающее содержание, и имеющиеся орфографические ошибки, и, главное, вот это. — Джессика привстала и указала на нарисованного в правом верхнем углу паука.

— Паук? Интере-е-есно, — протянул детектив, потирая лоб. — И что вы об этом думаете?

— Я думаю, что мне угрожают и что ваша обязанность состоит в том, чтобы найти мерзавца. Если не ошибаюсь, девиз полиции «Служить и защищать»?

— К сожалению, мисс Фоллетт, мы ничем не можем вам помочь. Представьте, что будет, если мы станем отвлекать наши ресурсы на такие мелочи. Кто станет ловить убийц и грабителей? Воров и наркоторговцев? К тому же письмо не является неопровержимым доказательством того, что ваша жизнь в опасности.

— И что же мне делать?! — возмущенно спросила Джессика. — Ждать, пока меня убьют?

— Ну-ну, не надо сгущать краски. Уверен, это проделки какого-нибудь шутника. Знаете, человеку нечем занять вечер, вот он и начинает изобретать всякое.

— Хороши шутки! Впрочем, и полиция не лучше. — Джессика сделала попытку подняться, но Арбетнот остановил ее движением руки.

— Не горячитесь, мисс. Мы предпримем меры. Патрульные получат указание присматривать за вашим домом. Наши специалисты поработают с письмом. А я дам вам совет.

— Спасибо и на этом.

— Обратитесь к частному детективу. Наймите телохранителя и…

— И как же мне их искать?! — фыркнула Джессика. — По объявлению?

Детектив Арбетнот выдвинул ящик стола и, порывшись в неопрятной куче бумажек, нашел визитную карточку.

— Рекомендую. Надежный парень. И берет недорого. Поручите дело ему, и, уверен, он возьмет вашего шутника за задницу. Извините.

Джессика посмотрела на карточку.

— «Кевин Моррисон. Частный детектив. Гарантия успеха. Ваша безопасность — моя забота». — Она усмехнулась. — Забавно. Что ж, спасибо, детектив, и до свидания. Я могу забрать письмо?

— Зайдите через пару дней. Поищем на нем пальчики, слюну на конверте… В наше время наука творит чудеса, так что… кто знает…

Джессика встала и молча направилась к двери.

— Кстати, а в каком слове этот мерзавец сделал ошибку?! — крикнул ей вслед Арбетнот.

Ответа он не получил.

Кевин Моррисон устало вытянул ноги. Ну и денек! Кто бы мог подумать, что слежка за мужем миссис Кушинг окажется столь утомительным делом. Преуспевающий дантист, уважаемый гражданин и почтенный семьянин оказался вдобавок еще и гулякой. После работы он заглянул на полчаса домой, в двухэтажный особняк на Мейн-стрит, где переоделся, потом сел в машину, новенький «шевроле», и покатил в направлении Исторической библиотеки. На выезде из города мистер Кушинг заскочил в супермаркет, откуда вышел с двумя большими пакетами. Судя по настроению — посвистывал и улыбался, — он явно спешил не к страдающему от зубной боли пациенту. Еще через двадцать минут Кушинг, оставив машину на платной стоянке, вошел в скромный домик в пригороде Спрингфилда.

Кевин припарковался в полусотне метров от дома и приготовился ждать. За четыре года работы частным детективом он привык к ожиданию и философски относился к вынужденному безделью. Не самое, конечно, лучшее времяпрепровождение, но и не самое худшее. По крайней мере, в тебя никто не стреляет и на тебя не бросаются с бейсбольной битой. Главное — не уснуть. К тому же миссис Кушинг обещала неплохо заплатить. Вопреки распространенному мнению риск не всегда означает большие деньги.

Он рассчитывал, что визит дантиста затянется не более чем на пару часов — в конце концов, обедать приличному человеку полагается дома, — однако время шло, а Кушинг не появлялся. Кевин успел дочитать дежурный триллер — пара таких всегда лежали в «бардачке» — и уже начал сожалеть, что не взял с собой «Моби Дика». Так случилось, что в школе на величайший американский роман не хватило времени, и теперь, когда в компании разговор заходил о литературе, у Кевина появлялось ощущение ущербности. В первый раз оно возникло три года назад, когда одна юная особа назвала его капитаном Ахавом, преследующим Белого кита. Не понимая, что стоит за этим странным сравнением, он отделался какой-то не вполне удачной шуткой и тогда же дал себе слово обязательно осилить классическое произведение Мелвилла. Мало того, он даже купил книгу, оказавшуюся, кстати, не такой уж и толстой. Но дальше первой главы дело не пошло. Кто-то из великих писателей сказал, что у каждого человека есть своя книга, нужно только ее найти. «Моби Дик» явно не был книгой Кевина, но когда он однажды признался в этом одному приятелю, тот улыбнулся и покачал головой. «Чтобы понять, ту ли дорогу выбрал, надо пройти путь до конца», — сказал он, посеяв в душе Кевина семя сомнения.

Ту ли дорогу я выбрал? — мучился Кевин. А если ошибся? Что же это выходит — истина откроется мне на пороге смерти?

Так или иначе, но отсутствие под рукой «Моби Дика» обернулось цепочкой размышлений, приведших частного детектива к пессимистичному выводу о бренности жизни вообще и бессмысленности его собственного существования в частности.

Похоже, даже оставаясь не прочитанным, шедевр Мелвилла уже влиял на него.

Кушинг вынырнул из дома в половине девятого. Судя по растрепанным волосам и раскрасневшемуся лицу, бедняга выстоял не один раунд. Уж не против ли Майка Тайсона, подумал с усмешкой Кевин, и в этот момент на крылечко выпорхнула юная особа в кое-как застегнутом халатике.

Профессионализм пришел на выручку Кевину как раз вовремя — сцена расставания, с горячими объятиями и пламенными поцелуями, оказалась запечатленной цифровым фотоаппаратом «никон».

Полагая, что уж теперь-то Кушинг отправится домой, детектив вздохнул с облегчением. Однако «объект» таскал его за собой еще добрых полтора часа, отметившись за это время в трех барах.

В общем, часы показывали половину одиннадцатого, когда Кевин Моррисон наконец открыл дверь своей квартиры.

Конечно, собранного материала вряд ли хватило бы для того, чтобы миссис Кушинг отправила муженька в глубокий нокаут, но теперь Кевин знал, где копать, и не сомневался, что справится с заданием в срок.

И что потом?

Может быть, стоит сделать перерыв? Уехать к старине Дугласу? Пожить в лесу. Порыбачить в Мичигане.

Или махнуть в Нью-Йорк? Затеряться среди миллионов других песчинок, раствориться в суете Большого Яблока и, может быть, попробовать найти там то, чего остро недостает здесь?

Кевин едва успел разуться, как зазвонил сотовый.

— Да?

— Где ты шляешься?! — набросился на него Джек Арбетнот. — Я звоню тебе с шести. Дома только автоответчик, сотовый выключен. В чем дело, приятель?

— В чем дело? А что, так уж трудно догадаться? В отличие от тебя, мне приходится в поте лица зарабатывать на хлеб с маслом. Вот и верчусь как белка в колесе.

— Новое дельце?

— Да, свалилось кое-что. Альковные тайны.

— Не завидую. Впрочем, если цыпочка ничего, вроде той, что была у тебя в прошлом году, то за такой и понаблюдать одно удовольствие.

Кевин усмехнулся и, зажав сотовый между плечом и ухом, направился в кухню — после ланча в животе у него побывала лишь пара хот-догов.

— Никаких цыпочек. Объект — муж. Парень около пятидесяти, но шустрый. Представляешь, его пассии лет восемнадцать. Так вот, она не отпускала беднягу два с половиной часа.

— Может, они смотрели бейсбол по телевизору, — хмыкнул Арбетнот. — Или играли в «Монополию».

— Ты застрял в двадцатом веке, Джек. В «Монополию» уже давно никто не играет.

— Да уж, нам, служителям закона, не до игр. — Арбетнот картинно вздохнул. — Ну да ладно, у меня новость.

— Ладно хоть только одна. — Кевин достал из холодильника замороженный бифштекс, банку горошка и пакет сока. — Надеюсь, хорошая. Ты ведь не стал бы портить мне вечер плохой, верно, Джек?

— Не беспокойся, новость просто отличная. Рыбка клюнула.