Секретарь посла

Каталина

В России говорят “с милым рай и в палатке”. Или в шалаше? В шале? В бунгало?

Я вечно забывала правильное слово в этой поговорке, но зато я выяснила, что с милым рай и в однокомнатной квартире. “Хрус-чёв-ке”. Да, братья Ника научили меня произносить это слово, хотя и не были довольны моим произношением. Мой язык просто отказывался складываться в нужную фигуру из оригами ради таинственного звука “щ”! Ну, впрочем и португальские проклятья усвоились братьями не слишком быстро, так что мы были квиты.

Мы провели на родине Ника целых два месяца – за это время я успела договориться с деканом университета об удаленной учебе, а Ник успел стать фрилансером-переводчиком ради подработки. Хотя, как оказалось, деньгами его проспонсировал мой папа ещё перед вылетом из Рио, Ник все равно предпочитал зарабатывать сам пока ожидал возможности вернуться. И вот буквально на днях отец позвонил ему и сообщил, что место секретаря посла вновь стало принадлежать Нику, а значит мы могли лететь домой. Пабло с гречанкой и тем жутким типом были департированы из страны, так что нам больше ничего не угрожало.

Ну, кроме моей мамы.

– Каталина Изабелла Мария да Сильва! Как ты посмела уехать?! Ты должна вернуться домой немедленно! – кричала она почти на ультразвуке, с возмущением потрясая руками в небеса, во время моего первого звонка из России. – Иначе я прилечу сама и лично прибью тебя и твоего дружка!

– Мам, успокойся, – увещевала я. – Мы вернёмся, как только папа разберётся с одной посольской проблемкой в лице Пабло.

– В таком случае, я прибью вас обоих здесь, прямо у трапа самолета, так и знайте!

Ник шутливо изображал испуг, но это потому что он не попадал в обзор камеры, иначе испуг был бы вполне настоящий – мама со своими угрозами была очень убедительна.

С братьями Ника и их жёнами-подружками мы увиделись, как и обещал Командос, в первые же выходные. Сложнее всего найти общий язык было с Милой – и вовсе не потому, что она не знала английский, а я толком не говорила по-русски. Сначала я заметила ее напряженные взгляды в сторону Ника. Потом заметила ответные – успокаивающие. Или подбадривающие? Потом все эти переглядывания заметила Варя – та самая стриптизерша, жена Кости, которая на самом деле учительница английского. Заметила и тут же “успокоила” меня, сказав, чтобы я не парилась.

Ну, я и не стала париться, а просто сходу бомбанула громким и возмущённым голосом:

– Эй, что между вами двумя происходит?!

Я вскочила на ноги и переводила взгляд от Ника к Миле и обратно. Разговор, который я прервала, понятное дело, не продолжился. Костя удивленно посмотрел на меня, Варя поморщилась и с досадой хлопнула ладонью по лбу. Мила, не поняв, что я сказала, но почувствовав мои эмоции, испуганно покраснела, Ник как-то очень глубоко и устало вздохнул, а Егор поднялся на ноги и внимательно глянул на свою девушку и на своего младшего брата:

– Я чего-то не знаю?

– Егор, ну это же Мила и это же Никита! – взмахнула руками Варя. – Не начинай опять…

– Опять?! – возмущённо перебила я и наставила палец на своего парня. – Ты! Ты привёз меня сюда, как… как декабристку в ссылку! И я поехала за тобой! Поверила тебе! Доверилась тебе!! А ты! Что значит это “опять”?!

– Каталина, – Ник встал, примирительно выставив ладони перед собой.

Но меня уже несло. Бешенство и злость взрывались во мне острыми взрывами, и я не желала останавливаться и выслушивать хоть кого-то. Так что я не дала Нику договорить, сердито прошипев:

– Ты думал, я не замечу ваших гляделок?! Ты думал обвести меня вокруг пальца! Как тогда в Рио?! Ещё раз?!

– Ката… – снова начал мой парень, гипнотизируя меня.

– Ещё раз? О чем это она, Ник? – с любопытством перебила его Варя.

– …лина, – продолжил он, пропустив ее вопрос мимо ушей. – Не заводись, пожа…

– Да какая разница, что там уже было в Рио?! – прорычал Егор. – Что происходит сейчас – вот что интересно!

– Егор! – осуждающе рыкнул в ответ Ник.

– Он мной воспользовался! – решила ответить я Варваре. – Это раз! А потом обманул!

– Да черт возьми, прекрати это вспоминать уже!! – рявкнул Ник, хватая меня за плечо.

– Воспользовался и обманул? – ахнула Варя.

– Да плевать! – Егор шагнул ближе и навис над нами. – Никита, ответь мне немедленно! Какого черта происходит сейчас?

Мила сидела ни жива, ни мертва. Не понимая английский, она смотрела то на одного, то на другого, испуганно вжимаясь в спинку стула. И поделом ей!

– Парни, брейк, – спокойно и веско произнёс Командос, и все как-то в миг замерли, уставившись на него. – Каталина, из-за чего ты завелась?

– Они переглядывались! Как любовнички! – обвиняюще воскликнула я. – И это после всего, что я…

– Ок, мы тебя услышали, – перебил меня Костя.

– Не перебивай! – потребовала я, топнув ногой. – Я ещё не всё рассказала!

Командос только бровь изогнул и повторил с нажимом:

– Мы. Тебя. Услышали.

Я фыркнула и плюхнулась на стул. Раскомандовался! То же мне!

– Ник? – он посмотрел на брата.

– Лучше у Милы спросить, – пожал тот плечами, а я ещё раз фыркнула. – Потому что я просто улыбнулся ей!

Последнее он проговорил уже злее и глядя на меня.

– Мила? – Командос повернулся к девушке, а с ним и остальные.

Варвара любезно перевела ей суть проблемы, а потом так же перевела мне ее сбивчивый ответ:

– Да я просто… Разглядывала Никиту. Он так изменился. Стал… похож на кого-то, а на кого – никак не могу вспомнить…

В комнате стало совершенно тихо. И все вдруг уставились на меня. А Ник решил выразить, по-видимому, общую мысль:

– И из-за этих взглядов ты устроила тут истерику?

Он сказал это так вкрадчиво, что меня задело. Почти физически задело! Потому что те взгляды выглядели гораздо значительнее! И не могла же я ошибиться… а если и ошиблась, то я так просто не сдамся! И у меня есть ещё грешки этого парня, которые можно припомнить в качестве бомбардировки!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А Ник между прочим избил моего папу! – выпалила я.

– Что?! – ахнула Варя.

– Каталина, остановись, – произнёс Командос тоном моего отца.

Но он не на ту напал!

– Хочешь сказать, что мне следовало промолчать и спустить эти взгляды на тормозах? – ядовито прошипела я.

– Да черт возьми! – тихо выругался Ник и махнул рукой Косте. – Словами ее не остановить. Проходили уже.

И он, с силой дёрнув меня к себе, обрушился с поцелуем на мои губы.

Таким всепоглощающим, таким жестким, таким мощным, что… Похоже, этот парень и впрямь отлично знал, как останавливать мое личное торнадо. Грубая ласка и крепкая нежность сработали лучше самого сильного успокоительного, и я сразу сдалась. И растаяла. И злость погасла. И ревность поутихла. Потому что не целуют так при всех и после ссор, если только не…

– Люблю тебя, – прошептал Ник мне в губы, прислонившись своим лбом к моему. – Бомбочку такую взрывоопасную… – и добавил с возмущением. – Но порой так и хочется придушить тебя!

– Да у вас всё серьезно, котики, – игриво заметила Варя.

– А я люблю тебя, – тихо ответила я, глядя в глаза Ника. – И никому не отдам, так и знай!

– Да где ж такая сумасшедшая найдётся, чтобы против тебя идти, – усмехнулся Ник.

– Ну, девушки из Греции довольно отважны…

– Уж скорее глупы, – хмыкнул он вновь, крепче прижимая меня к себе. – Хочу только с тобой, Каталина.

И настал мой черёд начинать страстный поцелуй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

А вечером, когда мы остались одни, Ник мне рассказал о том, что произошло у них с Милой до его приезда в Бразилию. Как он думал, что влюбился в неё, а она, оказывается, любила его среднего брата, Егора.

– Так значит эти взгляды всё-таки что-то значили? – прорычала я, приподнимаясь с его плеча, где до этого удобно лежала.

Я могла бы взорваться гораздо мощнее, но всю мою эмоциональность вымотал Ник, со всем своим непререкаемым желанием набросившись на меня сразу после ухода гостей – и по-видимому специально. Этот парень знал меня, как свои пять пальцев!

– Нет, – улыбнулся он и поцеловал мои плечи. – Они значили ровно то, что я сказал. И что Мила сказала. Честно говоря, я уже и забыл о той истории. Раньше думал, что мне понадобится полжизни, чтобы выбросить всё это из головы, а на деле – лишь одна ночь с тобой, и я пропал для всех кроме тебя, крошка.

Его слова лились мёдом в самое сердце моей души, и я снова таяла, как мороженое на солнцепеке.

С тех пор я больше не ревновала Ника к Миле, но и подружиться с ней у нас не вышло. Она меня откровенно побаивалась, а я… не горела желанием что-то менять. Зато с Варей у нас нашлась масса общего – особенно в выборе одежды. Правда, каждый раз когда я бывала в гостях у них с Костей, она загружала меня всякого рода делами, чтобы помочь ей с детьми. Двое мальчиков-близнецов в момент разносили весь дом, так что я чаще всего становилась отвлекающим от очередной шалости аниматором. В жизни не занималась ничем подобным, но было весело.

С Командосом тоже было забавно. Особенно когда я игнорировала его просьбы-команды. Ха! Его это порядком бесило, но, надо признать, он умел посмеяться и сам над собой. Ну, а Егора я видела не так часто, зато однажды он устроил нам с Ником романтическую фотосессию на набережной реки. Точнее – она должна была стать романтической, если бы мы с Ником не поспорили на слабо и не искупались бы в речке. Прямо в одежде, ага! Прямо в эту жуткую осеннюю холодрыгу! Не уверена, что в Рио даже зимой Тихий океан хоть раз был настолько холодным, как эта речка без названия. Что до фотографий, то они вышли чертовски веселыми – две одетые сосульки под изумленными взглядами толпы выходят из речки и с хохотом бросаются на фотографа. Потому что это он нас подначивал! Отогревались потом дружненько обжигающим кофе в одной из кафешек неподалеку.

В Рио мы улетали с чемоданами, полными воспоминаний и тёплых эмоций, и прилетели прямо в бразильское лето. Нас встречали мои родители, и, вопреки обещаниям, кровавое наказание не ожидало нас прямо у трапа самолёта или где-то ещё. Мама и папа были счастливы видеть меня и чуть не задушили в своих объятиях. Нику они тоже обрадовались, хотя ему и не удалось избежать серьезного разговора с моим отцом, который пообещал собственноручно прибить парня, если он ещё раз выкинет нечто подобное. Ник понятливо пообещал впредь не увозить меня никуда без предупреждения.

Что, впрочем, не помешало ему буквально выкрасть меня из родительской квартиры в новогоднюю ночь.

– Куда ты меня тащишь? – шепотом полюбопытствовала я, на носочках пробираясь за ним к двери.

– На Сахарную голову, – Ник обернулся ко мне и подмигнул.

– Куда?! Но как…

– Тш-ш! – перебил он меня. – Всё узнаёшь на месте.

Сахарной головой называлась гора прямо на побережье океана. Она была высокой, и подняться на ее вершину можно было только на фуникулере. В новогоднюю ночь никакие фуникулеры, разумеется, не работали… то есть не должны были работать… но ведь работали! Ник кивнул какому-то человеку на входе и провёл меня внутрь здания. Там нас ждала пустая кабинка, украшенная гирляндами, а на одном из сидений стояла бутылка шампанского. Ник открыл ее, хлопнув пробкой, с наслаждением отпил и протянул бутылку мне. Шампанское оказалось очень приятным.

– Вот это чудеса! – воскликнула я, проигнорировав свободное место и устроившись на коленях Ника. – Кому ты продал душу ради этого?

– К счастью, до души дело не дошло, денег хватило, – усмехнулся парень, прижимая меня к себе.

Кабинка дернулась и поехала вперёд. Нам открылся потрясающий вид на побережье – блестели огни гирлянд в кафе и барах, окна домов светились приятным желтым светом, яхты в заливе перемигивались разноцветными огнями, а потом… потом где-то бабахнуло, и небо осветилось тысячами искр фейерверка. Я взволнованно вскочила на ноги и, вцепившись в перила, с замиранием сердца смотрела на всю эту красоту.

– С Новым годом, крошка, – прошептал Ник, оказавшись сзади меня, и поцеловал меня куда-то в ухо сквозь мои кудряшки.

– С Новым годом, – так же тихо ответила я, не в силах оторвать взгляд от красоты перед собой.

Мы стояли вот так – молча, прижавшись друг к другу – смотрели на росчерки фейерверков в небе, на город под нашими ногами, на океан, уходящий вдаль за горизонт и чувствовали, как бьются наши сердца, ускоряясь от громких взрывов, слышали, как шипели пузырьки в бутылке шампанского, ощущали вибрацию кабинки, приближающуюся к горе Сахарная голова… И всё это было настолько “до мурашек”, что я вдруг пробормотала:

– Сделай ты мне сейчас предложение, я бы без раздумий согласилась.

Ник хмыкнул и, подхватив со стула проволоку от бутылки шампанского, быстро скрутил ее в кольцо.

– Такое подойдёт? – спросил он, задумчиво рассматривая своё творение.

– Только если обещаешь больше таких не делать, – честно ответила я.

И Ник пообещал. А потом пообещал и остальное – то, что обычно шло вместе с кольцом.

И черт его знает, как там дальше у нас всё сложится, – это было пока и не важно.

В этот момент были важны только Ник и я. И наши синхронно бьющиеся сердца. И мурашки. И горящие глаза. И тёплые ладони. И поцелуи со вкусом шампанского. И жаркий шепот. И сбивчивое дыхание.

И эта волшебная новогодняя ночь.

Feliz Ano Novo!

Счастливого Нового года!

Конец