Секретная формула

Глава 8

Тони почти ничего не соображал. Густой, вязкий туман наполнял его голову, мешая думать. Он тряхнул головой в тщетной попытке вернуть ясность мысли и посмотрел на стоящую перед ним женщину. Женщину, которая обманула и предала его. Он все еще не мог поверить в это.

Она отравила его. Подсыпала снотворное. Именно поэтому сейчас у него такая тупая голова. Она обманула его, воспользовалась его доверчивостью, а сейчас, возможно, хочет его убить.

– Дай мне пистолет, Тони, – прошептала она.

– Какого черта я должен давать тебе оружие?

– Потому что голова у меня не затуманена лекарством, к тому же я наверняка стреляю лучше, чем ты. Насколько я знаю, ты способен промахнуться даже тогда, когда трезв как стеклышко.

Он выругался сквозь зубы, потому что это было правдой.

– Тони, – сказала Линда, – если бы я хотела тебя убить, я давно уже сделала бы это. Поверь мне, у меня была куча возможностей.

Он снова выругался. Ни одно предательство не задевало его так больно, как это. Он заснул, держа ее в объятиях, а проснувшись, узнал, что все сказанное ею было ложью.

Снаружи послышался еще какой-то звук, возможно приглушенное ругательство. Поселившись здесь, Тони натянул вокруг дома примитивные ловушки, которые должны были предупредить его о появлении незваных ночных посетителей. По-видимому, это сработало. И ночные взломщики были уже близко. Он посмотрел на Линду. Изображение двоилось у него в глазах.

– Что ты мне подсыпала?

Она назвала знакомый ему препарат.

– Сколько?

– Примерно четыре разовых дозы. Дай мне пистолет, Тони.

Он молча протянул ей пистолет. Для этого было несколько причин. Во-первых, он не в состоянии рассчитать эффект четырех доз этого препарата на человека его веса и не знает, сколько времени прошло с тех пор, как лекарство попало в его организм. Во-вторых, все расплывается у него перед глазами. И в-третьих, как любезно заметила Линда, если бы она хотела убить его, она давно сделала бы это.

Далее события развивались стремительно. Послышался звук шагов на крыльце, скрипнула входная дверь. Линда оттолкнула Тони назад, прикрывая собой, и выстрелила, почти не целясь. Падая, мужчина успел нажать на курок, и пуля просвистела где-то над ухом у Тони.

Черт, она даже глазом не моргнула, подумал Тони. Похоже, его поймала на крючок настоящая профессионалка.

Линда подошла к лежащему на полу телу и проверила пульс. Потом хладнокровно забрала у убитого оружие – устрашающего вида полуавтоматический пистолет – и запас патронов. Ничто не дрогнуло в ее лице, напоминающем в этот момент бездушную маску.

Он совершенно ее не знает, подумал Тони. Кто она такая? Он хотел что-то сказать, но Линда жестом остановила его и указала на дверь. Они спрятались за выступом стены и стали ждать. Секунды тянулись как часы. Линда, казалось, не дышала. Немигающим взглядом она смотрела на дверь, и ее терпение было вознаграждено.

Дверь приоткрылась, и в дом проскользнул еще один вооруженный незнакомец, одетый во все черное. Один выстрел – и он тоже повалился на пол. Линда быстро разоружила его, потом тщательно обыскала оба трупа.

– Вот, взгляни, – сказала она, швыряя Тони бумажник одного из мужчин.

– Пограничный патруль? – удивленно спросил он, разглядывая удостоверение.

– Наверняка оно фальшивое, но нам может пригодиться, во всяком случае сегодня ночью. С этой штукой можно пролезть в любую щель. У нас не так много средств под рукой, надо использовать все, что только возможно.

– У нас?

– Да, у нас. Если, конечно, ты хочешь дожить до утра.

– От этого предложения трудно отказаться, – саркастически заметил Тони.

– Пойми, мы не можем одновременно бороться с ними и друг с другом.

– С ними? Но ты только что убила их.

– Двоих. Мы не знаем, сколько их на самом деле. Нам надо выбираться отсюда, доктор Каллахэн. Ну что, будем продолжать спорить или все-таки поедем?

Он посмотрел на мертвые тела на полу, на грозное оружие в руке Линды, на ее непроницаемое лицо, так не похожее на лицо женщины, которую он совсем недавно обнимал и целовал. Но это, казалось, было в другой жизни.

– Господи, все это похоже на кошмарный сон, – сказал он.

Но действие снотворного постепенно заканчивалось, у него перестало двоиться в глазах, и два мертвых тела на полу были вполне реальными.

– Выбирай, – сказала она. – Оставаться или ехать? Жить или умереть?

Он вопросительно изогнул бровь.

– Ты действительно не собираешься меня убивать?

– Не искушай меня.

Она ненавидит меня, понял Тони. Эта нежная, потерянная, беззащитная девушка оказалась одной из лучших притворщиц на свете, и она ненавидит его. Или ненавидит того человека, за которого она его принимает, того, о котором ей рассказали. Интересно, на кого она на самом деле работает и куда собирается его отвезти. Он уже несколько месяцев успешно скрывался и не мог представить, что в итоге его выследит женщина.

Разумеется, это его ошибка. Он попался в ее ловушку, поверил тому спектаклю, который она разыграла. Все эти слезы, всхлипывания, синяки – все это было притворством.

– Хорошо работаешь, – сказал он.

Она вскинула голову, ненависть сверкнула в ее глазах.

– Не обижайся, это комплимент, – сказал Тони.

Она приставила дуло пистолета к его груди. Глаза горели решимостью нажать на курок.

– Я не нуждаюсь в твоих комплиментах.

– Ну хорошо, – сказал Тони, осмелившись улыбнуться. – Я принял решение. Пожалуй, поживу еще немного. Давай выбираться отсюда.

Они осторожно выглянули на улицу, но ничего подозрительного не увидели. Тони взглянул на часы. До рассвета оставался примерно час. Линда еще раз осмотрела тела убитых, тщательно проверяя все карманы. Неожиданно она вытащила нечто, что заставило ее застыть на месте.

– Что там? – спросил Тони, заметив ее оцепенение.

– Ничего, – ответила она.

Но лицо ее побледнело, а голос дрогнул. Может быть, в этой профессионалке все же есть что-то человеческое, подумал Тони.

– Нам пора, – сказала Линда, снова обретая самообладание. – Одевайся.

Пока он натягивал рубашку и джинсы, Линда положила в свою вместительную кожаную сумку оружие и боеприпасы, несколько банок с консервами, пару бутылок минеральной воды, одежду для Тони – ее собственная и так лежала там – и вопросительно посмотрела на него.

– Ты больше ничего не хочешь взять?

– Только деньги.

Он достал пачку банкнот. Линда уже знала, что там пять тысяч долларов. Значит, она была права: никаких бумаг с формулой в доме нет, он прячет все это где-то в другом месте.

– И все? – на всякий случай переспросила она.

– Пожалуй, еще это. – Он кинул ей свою записную книжку. – Не волнуйся, я предвидел, что мне, возможно, придется срочно уезжать отсюда. У меня все продумано.

– Тогда идем, – нетерпеливо сказала она.

– Подожди секунду.

Тони подошел к баллону с газом. Линда последовала за ним.

– Что ты собираешься делать? – с подозрением спросила она.

– Я же сказал тебе, что у меня все продумано. Взрыв газа, пожар – и от этих тел ничего не останется. Возможно, те, кто их сюда послал, решат, что и мы погибли вместе с ними. Это даст нам немного времени, чтобы уехать подальше. Мы поедем по равнине, где нет дорог. Или ты можешь предложить другой план?

Линда покачала головой. Тони открыл кран, и газ со свистом стал вытекать из баллона.

– Не волнуйся, – сказал Тони. – Ты профессионально стреляешь, а я профессионально взрываю. Идем.

Линда предпочла бы сама сесть за руль мотоцикла, но времени на споры не было. Дом мог взорваться в любой момент. Тони завел мотор, мотоцикл рванул с места. Секунд через двадцать позади них прогремел взрыв. Небо озарилось пламенем, и, оглянувшись через плечо, Линда увидела разлетающиеся обломки дома. Тони тоже на секунду обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на то место, которое в течение почти трех месяцев было его временным пристанищем.

А впереди была бесконечная, плоская, бесцветная равнина, и предательски мягкое и податливое тело этой маленькой лгуньи снова прижималось к спине Тони.

Впрочем, несмотря на драматичное начало, поездка была ничем не примечательной. Они ехали на север, объезжая города и поселки. Было жарко и душно. Несколько раз им казалось, что за ними погоня, но никто не приближался к ним. Наконец, уже почти в сумерках, они решили, что отъехали достаточно далеко, чтобы сделать остановку на ночлег. Неказистый мотель на окраине небольшого городка показался им вполне подходящим местом. Самое главное – никто здесь не спрашивал у постояльцев документы. Они купили еды, заранее расплатились за ночлег и закрылись в своем номере – два уставших, голодных, жаждущих крови противника.

– Я собираюсь сначала вымыться и поесть, – сказал Тони. – Если не возражаешь, давай отложим все выяснения отношений на потом.

Линда, с лицом, все еще напоминающим маску, смотрела на него настороженно.

– Я чертовски голоден, – повторил Тони. – Я устал и мечтаю о холодном душе. Если хочешь, можешь караулить меня у дверей ванной с пистолетом в руках.

– Ты думаешь, все это шуточки? – сердито спросила она, сверкнув глазами.

– Нет, не думаю, но сейчас у меня просто нет сил воевать с тобой. Если хочешь меня пристрелить, стреляй сейчас. А иначе я иду мыться.

Он взял сумку, но Линда остановила его.

– Поставь сумку. Можешь взять только одежду.

Тони достал из сумки чистую одежду и прошел в тускло освещенную ванную с отбитым местами кафелем и мутным зеркалом над раковиной. Он разделся и включил воду. Струя холодной воды была слишком слабой, чтобы разом освежить усталое тело. Опершись рукой о стенку, Тони подставил под воду сначала лицо, надеясь, что это поможет прояснить мозги. Голова тяжело гудела, то ли от отупляюще долгой поездки, то ли от остаточного действия снотворного. Способность четко мыслить все еще не вернулась к нему. Все события последних суток казались кошмаром. Впрочем, этот кошмар начался не вчера. И даже не с появлением Линды.

Линда… Несколько месяцев он никого не подпускал к себе, никому не доверял, не терял осторожности. Пока не появилась она.

Тони сделал глубокий вдох и тряхнул головой. Он не мог спокойно думать об этой женщине. Мысли о ней приводили его в ярость. Он злился на себя за свою глупость и на нее за ее двуличность. Нет, так нельзя, сурово сказал он себе, подставляя под жидкие струйки плечи. Если он будет злиться, то не сможет найти выхода из этой ситуации. А выход надо найти во что бы то ни стало.

Тони намылил тело, смывая пот и дорожную грязь. Вода наконец-то потекла чуть-чуть сильнее, и он позволил себе минуту-другую просто постоять под прохладными струями. Потом выключил душ, торопливо вытерся и оделся. Теперь, когда способность мыслить вернулась к нему, он должен быть предельно внимателен. Это вопрос жизни и смерти.

Для человека в его положении все люди делятся на друзей и врагов. Надо действовать. И ошибаться нельзя. Он и так допустил слишком много ошибок с этой девушкой. На мгновение он почувствовал угрызения совести. Но только на мгновение.

Вытирая на ходу волосы, он торопливо вышел из ванной. Линда поджидала его за дверью с пистолетом в руке.

– Ванная в твоем распоряжении, – сказал Тони.

Линда колебалась. Соблазн был велик. Чувствуя ее нерешительность, Тони улыбнулся одной из своих самых неотразимых улыбок и сказал:

– Неужели ты не хочешь смыть с себя дорожную грязь? Освежить мозги? Мы можем заключить перемирие еще на пять минут.

– Перемирие? Как двое детишек, играющих в военную игру? Для тебя это все игра, разве не так?

Тони пожал плечами.

– Вообще-то, я люблю игры. Но конкретно эта не слишком забавляет меня. Я устал от нее.

– Ты всегда можешь выйти из игры. Вместе с рецептом своей хитроумной бомбочки.

Он чертыхнулся. Этот разговор утомил его, едва начавшись.

– Я голоден, Линда. И устал. Я хочу сначала поесть.

Присев на одну из кроватей, Тони достал из пакета еду. Он съел два гамбургера, большую порцию чипсов и запил все это кока-колой, слишком поздно вспомнив о милой привычке Линды подсыпать людям снотворное в напиток. Впрочем, как она уже сказала, если бы она хотела его убить, то давно это сделала бы.

Покончив с ужином, он посмотрел в лицо своей противницы. Веки устало опускались ей на глаза. Было видно, что она с трудом сдерживает зевоту. Если она усыпила его прошлой ночью, значит, ей это было нужно. Для чего? Разумеется, для того, чтобы обыскать дом. Скорее всего, она совсем не спала. Рано или поздно она не выдержит и свалится. Сон – это то, без чего человеческий организм не может обходиться долго. Достаточно немного подождать – и он свободен. Хотя, возможно, он сможет сбежать от нее раньше, пока она моется.

– Иди в душ. Я подожду.

– Я ни на минуту не оставлю тебя без присмотра.

– Я могу пойти в ванную с тобой, если хочешь, – невинным голосом предложил Тони. – Чего тебе стесняться? На твоем теле практически не осталось мест, которых я не видел. Или не трогал.

– Я тебя презираю, – вспыхнув, сказала Линда.

– Возможно, но твое тело каждый раз говорит об обратном.

Тони улыбнулся, потому что впервые за день из-под маски на лице Линды проглянуло человеческое лицо. Он нашел ее слабое место. Вероятно, их у нее не так много. Тони подавил свою злость по поводу всей этой ситуации и сделал угрожающий шаг ей навстречу. Она подняла пистолет и нацелила ему в грудь.

– Ты не выстрелишь в меня, – сказал Тони. – Ты еще не нашла то, что искала. А если я умру, ты этого никогда не найдешь.

– Мы найдем, – с вызовом произнесла она.

Он расхохотался.

– Не будь так самоуверенна, Линда. Не забывай, что я гений. У меня было несколько месяцев, чтобы разработать план, на случай если кто-то найдет и схватит меня. Ты думаешь, я не был готов к этому? Думаешь, не сделал все возможное, чтобы застраховать свою жизнь? Тебе и тем, кто тебя послал, нужен я сам. Иначе вы никогда не получите эту взрывчатку.

– И как ты можешь так жить? – спросила она.

– А как ты можешь так жить? Как ты можешь нажимать на курок и спокойно смотреть, как человек падает замертво? Снимать с мертвого тела все ценное и убегать? Даже если они подонки, как ты можешь делать это?

Линда побледнела, но потом гордо подняла подбородок и снова нацелила на него оружие.

– Годы тренировки, – сказала она. – А ты сам разве не делаешь то же самое?

– Я? – Он удивленно покачал головой. – По крайней мере, я никого не убивал.

Линда презрительно фыркнула.

– Я действительно никого не убивал, – повторил он, чувствуя поднимающуюся злость. – Да, у меня было искушение убить тебя. Но, как видишь, я до сих пор сдерживаюсь.

– Ты убил охранника, – сказала она. – Помнишь? Той ночью, когда ты сбежал. Ты должен помнить этого охранника. Тебе пришлось переступить через его тело, чтобы уйти. Ты оставил его лежать у дверей, истекающего кровью.

– Я не убивал его.

Линда пришла в ярость.

– Не лги! Мы нашли там оружие, доктор. То самое, из которого ты застрелил его. На оружии были твои отпечатки пальцев.

Тони скрестил на груди руки.

– Так, значит, ты действительно работаешь на правительство?

– Да.

– Что-то мне не верится.

– Мне все равно, веришь ты или нет, но как насчет этого охранника? Его звали Том. Он был моим другом.

– Правда? – переспросил он, приказав себе не верить ни одному ее слову.

– Да, – сказала Линда с мрачным блеском в глазах.

Игра становится все опаснее, понял Тони. Он совсем не знает эту девушку, не знает, на что она способна. Лучше не выводить ее из равновесия и попытаться еще раз спокойно все объяснить.

– Послушай, я сожалею о том, что случилось с твоим другом, но я действительно не убивал его. Когда я выходил, он был уже мертв.

– Отпечатки пальцев, – сказала она. – На оружии были твои отпечатки пальцев. Баллистическая экспертиза подтвердила, что Том был застрелен из твоего оружия.

– А ты веришь всему, что утверждает баллистическая экспертиза? Всему, что говорят эксперты? Всему, что говорят тебе в том агентстве, на которое ты работаешь? Ты действительно веришь всему этому, Линда?

– Во всяком случае больше, чем такому изощренному лжецу, как ты.

– Пожалуй, мне трудно осуждать тебя за это, – сказал он. – Когда-то я и сам был таким же доверчивым. Но это было ошибкой.

– Что ты хочешь мне сказать? Что кто-то подставил тебя? Что ты не сделал ничего плохого и тебя напрасно обвиняют?

– А ты готова мне поверить?

– Нет.

– Тогда я лучше помолчу. Зачем зря тратить слова? Ты, кажется, собиралась принять душ.

– Хочешь, чтобы я ушла в ванную и оставила тебя без присмотра? Думаешь, я настолько глупа?

– Я думаю, что холодный душ немного охладит твой пыл и прочистит мозги, – язвительно ответил Тони.

– Я могу убить тебя, – угрожающе произнесла Линда. – Я не шучу.

Тони покачал головой. Надо постараться использовать ее ненависть в своих целях, решил он.

– Ты этого не сделаешь. У тебя есть приказ. Держу пари, что ты из тех людей, которые всю жизнь живут по правилам. А твой папочка на самом деле генерал? Есть хоть слово правды в том, что ты мне наплела?

Линда буркнула в ответ что-то злобное. Тони широко улыбнулся. Он был доволен собой. Никогда он еще не видел женщину в такой ярости. Он был готов продолжить словесную дуэль, когда Линда вдруг настороженно посмотрела на дверь, словно услышав что-то.

– В чем дело? – спросил Тони. Лично он ничего не слышал.

Линда прошла мимо него, направляясь к двери. Во всяком случае, он так подумал. Но в следующую секунду металлическое кольцо замкнулось на его запястье и раздался щелчок. Посмотрев вниз, Тони увидел, что он прикован наручниками к металлической решетке, идущей вдоль стены, – той же самой, к которой был привинчен телевизор. Хорошенький фокус. Он опять потерял бдительность и попался.

Линда с улыбкой отошла в сторону и сказала:

– Вот теперь я, пожалуй, приму душ.

Стоя под вялыми струйками воды, Линда продолжала кипеть от ярости, хотя вода была достаточно холодна, чтобы остудить кого угодно. Как он смеет так разговаривать с ней, этот наглый, высокомерный тип. Он просто невыносим. Она едва удержалась от того, чтобы спустить курок. Он просто провоцирует ее! Если бы не формула, она давно бы его пристрелила. Он это заслужил.

Линда торопливо смыла с себя дорожную пыль. Ее одолевала усталость. Безумно хотелось спать, но как оставить Тони без присмотра? Нельзя полагаться только на наручники, которые она вытащила у одного из мнимых представителей пограничного патруля. Надо что-то предпринять.

Вообще-то, она должна была сегодня позвонить в штаб-квартиру и вызвать команду для ареста Тони. После этого она могла бы считать свою миссию выполненной. Поскольку формула не найдена, она не может его убить, но зато может засадить в тюрьму, откуда он выйдет очень и очень не скоро. Но имелось одно обстоятельство, которое помешало ей сделать это. Это обстоятельство касалось тех двоих, которых она застрелила сегодня ночью. То, что она обнаружила в кармане одного из них, заставило ее насторожиться.

Линда выключила воду, быстро вытерлась и оделась. К сожалению, в ее гардеробе остались только короткие шорты и обтягивающие майки. Кожаная мини-юбка, по-видимому, сгорела вместе с обломками взорванного дома, но Линда была только рада этому. Ни за что на свете она не надела бы сейчас эту юбку. Итак, шортам альтернативы нет, но вместо короткой эластичной маечки, едва прикрывающей грудь, Линда предпочла снова надеть рубашку Тони.

Открыв дверь ванной, она увидела, что Тони сидит на тумбочке у телевизора. Он улыбнулся и помахал ей рукой, нарочито демонстрируя, что все еще прикован к решетке.

Удовлетворенная тем, что он не сбежал, Линда снова закрылась в ванной и вынула из кармана то устройство, которое она нашла в кармане у одного из нападавших. Она хорошо знала, что это такое. Хитроумный приборчик позволял выслеживать человека, у которого была специальная радиолокационная метка. Такая метка была у Линды, и по ней руководство агентства должно было следить за ее перемещениями. Но как этот прибор попал в руки преступников? Линда знала, что он был сконструирован два года назад специалистами их агентства и нигде больше не применялся. Почему прибор был настроен именно на ее координаты? Зачем эти люди следили за ней?

Разумеется, она не была знакома со всеми сотрудниками секретного агентства. Но все же не могла представить, что кто-то из них хотел убить ее. А мужчины, ворвавшиеся в дом к Тони, были готовы сделать это. Она это знала. Она поняла это по выражению лица того, кто стрелял в нее.

Никто не должен был посылать их сюда, не предупредив ее. Либо произошла какая-то путаница, либо кто-то решил, что ее жизнь больше не представляет ценности. Они поняли, что ситуация выходит из-под контроля, и приказали захватить доктора Каллахэна любой ценой, включая цену ее жизни. Конечно, Линда знала, что интересы дела иногда требуют человеческих жертв, но ей было трудно примириться с фактом, что она едва не стала такой жертвой. Что с ней, которая столько сделала для своей страны и своего народа, могут поступить подобным образом.

Что-то здесь не так, решила Линда. И пока она не выяснит, что именно, она не будет спешить с докладом своему начальству. Она сначала разберется во всем сама.

Тони дожидался ее терпеливо, как ягненок. Линда села на край кровати и с опаской посмотрела на него.

– Нам надо заключить соглашение, – сказала она.

– Угу, – кивнул он. – Кстати, где ты раздобыла наручники?

– У наших друзей из пограничного патруля.

Тони беспечно улыбнулся. Можно подумать, что его совсем не беспокоит то, что он прикован к решетке. Может, он не совсем нормальный? – подумала Линда. Наверное, у него какой-то сдвиг в психике, который позволяет ему жить беспечно и легко, не испытывая тревоги и угрызений совести.

– Ну и ну, – сказал он. – Что случилось? Ты почти улыбаешься. О чем это ты думаешь?

– О твоем психическом состоянии. Ты принимаешь какие-нибудь успокаивающие таблетки?

– Только антиаллергические препараты, и то по случаю, – съязвил он.

В ответ Линда молча сверкнула глазами.

– Ведь именно так ты замаскировала снотворное? Я нашел у тебя в сумке упаковку лекарства, на котором написано, что оно против аллергии.

В этом Линда не собиралась сознаваться, но Тони и не требовал от нее признания.

– Ловко придумано, – с некоторым восхищением сказал он. – Я ничего не заподозрил.

Губы Линды снова дрогнули в улыбке. Она просто не смогла удержаться.

– Что? – воскликнул Тони. – Ты опять улыбаешься? Расскажи мне, я тоже посмеюсь.

– Я просто подумала, что наручников, пожалуй, недостаточно. Кляп был бы очень кстати.

Тони рассмеялся, весело и громко. Это был совершенно нормальный, искренний смех. Неужели ему на самом деле на все наплевать? Человек в его положении не может так заразительно смеяться.

– Линда?

– Да?

– Я действительно не убивал твоего друга. И до того, как я поселился здесь, я лишь однажды держал в руках оружие. Мне дал его человек, который зачем-то решил научить меня стрелять. Знаешь, где это было?

– Не знаю и знать не хочу.

– На военной базе в Бриксоне.

Линда внутренне вздрогнула, но не подала виду. Она знала, что Энтони Каллахэн провел около месяца на этой базе, прежде чем его перевели в секретную лабораторию на закрытом полигоне.

– Это был револьвер сорок пятого калибра, – продолжил Тони, – и, разумеется, на нем остались мои отпечатки пальцев. Из какого оружия убили твоего друга?

– Из такого же. Револьвер калибра сорок пять. Об этом писали во всех газетах.

– А знаешь, кто вложил в мою руку этот револьвер? Кто решил, что мне необходимо на всякий случай научиться стрелять?

– Не знаю, – небрежно ответила она. – И кто же?

– Военный. Или из службы безопасности. Я точно не знаю. Он не представился. Сказал, что название агентства, в котором он работает, мне все равно ничего не скажет. Но я помню, как выглядит этот человек.

– Насколько я понимаю, ты хочешь рассказать об этом мне? Ты думаешь, что для меня это будет иметь какое-то значение?

– Я на это надеюсь, – проговорил он, небрежно пожимая плечами.

Линда снова начала терять терпение.

– Ладно, валяй, рассказывай, – раздраженно сказала она.

Тони перестал улыбаться. С совершенно серьезным видом он произнес:

– Лет сорока пяти, рост примерно метр семьдесят пять, средней комплекции, темные волосы, по-военному короткая стрижка, зеленые глаза, очки в проволочной оправе овальной формы. Он сказал, что я могу называть его просто Марк.

Линда проследила, чтобы выражение лица не выдало ее. Она даже пренебрежительно пожала плечами.

– Тысячи людей подходят под это описание.

– Я не оставил себе этот револьвер, – заявил Тони. – Я вообще не люблю оружия, ибо знаю статистику. Человек, который держит дома оружие, скорее сам станет его жертвой, чем сумеет использовать его для самозащиты. Я решил, что мне не нужен револьвер. Но я держал его в руках в тот день, когда Марк пытался научить меня стрелять. На нем остались отпечатки моих пальцев. Это было за три дня до того, как был убит твой друг. Я не стрелял в него. Это не я его убил.

– И что же? Ты думаешь, что я тебе поверю?

– Я на это надеюсь.

– Почему?

– Ты знаешь, что сделал тот человек, который дал мне этот револьвер, а потом оставил у себя? После урока стрельбы он велел мне забрать все мои вещи, все рабочие тетради с записями и отвез в секретную лабораторию на полигоне. Он сказал, что теперь мне не о чем беспокоиться, потому что меня будут охранять его люди и все будет в порядке. Хорошо, что я ему не поверил.