Секретная формула

Глава 14

Как и обещал Тони, они спали крепко, без сновидений.

Холод взял свое, они поспешно вернулись в мотель и забрались в холодную постель, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Желание снова вспыхнуло в них обоих, и в конце концов Линда заснула в его объятиях, совершенно голая, и проспала не шелохнувшись весь остаток ночи.

Утром, уже после девяти, Тони разбудил ее поцелуем, и не успела она сообразить, что происходит, как он уже завладел ее телом, подчиняя ее своим нетерпеливым и мощным движениям. Они оба пытались продлить наслаждение, насколько могли, но желание было слишком сильным, чтобы долго сдерживать его в это утро. Линда задрожала, выкрикнула его имя, и Тони заглушил ее крик поцелуем.

Сжимая Линду в объятиях, он заметил слезинки, которые выкатились из уголков ее глаз. Он слизнул губами соленую влагу и проговорил:

– Не надо. Пожалуйста, не надо.

Линда попыталась взять себя в руки.

– Хорошо. Не буду, – часто моргая, прошептала она.

– Помнишь, как я сказал тебе, что женщины имеют дурную привычку бросать меня?

– Да.

– Я не хочу потерять тебя сегодня.

Она с усилием улыбнулась. Сегодня ей тяжело было улыбаться.

– Со мной все будет в порядке, – сказала она, не веря в то, что говорит.

Они тянули до последней минуты. Потом быстро приняли душ, оделись, побросали вещи в сумку, сели на мотоцикл и поехали искать телефон-автомат. Генри ждет ее звонка. Он готов к операции. С ним люди, готовые помочь. Все, что оставалось сделать Линде, – это позвонить Шелтону.

Завидев телефон у обочины дороги, Тони остановил мотоцикл.

– Пора звонить, – сказал он.

– Ты понимаешь, что, как только я это сделаю, обратного пути уже не будет.

– У нас и так нет обратного пути, с самого начала.

Линда вздохнула. Если бы Тони не был так тверд, она бы ни за что не решилась на этот шаг. Только в нем она черпала сейчас силы, в его уверенности. Малейшее сомнение, минутная нерешительность заставили бы ее дрогнуть. Но Тони уверен в том, что другого выхода нет. Он придумал этот план и не собирается отступать.

– Мы должны покончить с этим сегодня, – сказал он.

Линда сняла трубку и набрала номер штаб-квартиры агентства. Ответил дежурный. Она попросила соединить ее с Шелтоном. Тот почти немедленно взял трубку и сразу зарычал на Линду:

– Где ты болтаешься?

– На границе Вайоминга и Монтаны, – ответила она.

– Мы до сих пор разгребаем золу в этом чертовом доме, Линда. Мы думали, что ты погибла.

– Это Каллахэн взорвал дом, – сказала Линда. – Он чокнутый.

Тони широко улыбнулся и одобрительно поднял вверх большой палец.

– Послушайте, – торопливо сказала Линда, когда Шелтон начал задавать вопросы, – у меня мало времени. Он в первый раз за эти дни позволил мне выйти одной.

– Так ты все еще с ним?

– Он очень самоуверен. Считает себя гением. Мне не трудно было убедить его, что я готова ради него на все.

Тони снова улыбнулся. Шелтон опять начал что-то говорить, но Линда его перебила:

– Слушайте, Шелтон. Мы едем на мотоцикле. Красный мотоцикл марки «Харлей». – Она назвала номер. – Я узнала, что он собирается делать. Он хочет добраться до Миннеаполиса. Мы едем по шоссе на северо-восток. Ближе к вечеру мы остановимся в каком-нибудь дешевом мотеле. Скорее всего, не доезжая до Глендайва. Там вы его сможете арестовать.

– Скажи точнее, где ты находишься.

– Недалеко от развилки дорог у Биллингса. Каллахэн едет очень аккуратно, скорость не превышает. Встреча с полицейскими ему совсем не светит. Вы можете проследить за нами на дороге. Но не пытайтесь брать его по пути. Если в суматохе его кто-нибудь пристрелит, формула будет утеряна. Я не знаю, где он ее прячет. Единственная вещь, которой он дорожит, – это его записная книжка. Возможно, формула в ней, но она зашифрована. Каллахэн нужен нам живым. Так что запланируйте его арест в мотеле, хорошо? Он обычно делает остановку часов в семь вечера.

– Линда…

– У него в сумке есть пистолет, но с собой он его не носит. И вообще, он паршиво стреляет. Проблем у вас не будет.

– Хорошо, но…

– Он идет сюда. Я не могу больше разговаривать. – Она повесила трубку и, вся дрожа, повернулась к Тони. – Ну вот. Дело сделано. Мне так страшно.

Тони обнял ее за плечи, и она прижалась к его груди.

– Сегодня вечером все будет кончено.

Линда кивнула. Не было более пугающего дня в ее жизни, не было дня, окончания которого она ждала бы с таким нетерпением и тревогой. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его – жадно, ненасытно.

– Тони, неизвестно, как сложатся обстоятельства дальше. Может быть, мы не скоро увидимся. Но я хочу, чтобы ты знал: эти последние дни с тобой были для меня самыми лучшими в моей жизни.

Он ласково обхватил ладонями ее лицо.

– Не говори так. Не надо о расставании.

– Хорошо.

– Нам пора ехать.

– Да.

Тони вдруг нахмурился и посмотрел на нее необычно суровым взглядом.

– Только пожалуйста, никакого геройства с твоей стороны. Обещай мне.

– Но, Тони…

– Обещай.

– Я не могу ничего тебе обещать. Все будет зависеть от ситуации.

– Твой босс хочет арестовать меня. Пусть арестовывает. Обещай, что ты не станешь мешать ему в этом.

– Хорошо, я не стану препятствовать ему.

Тони крепко поцеловал ее напоследок, и они сели на мотоцикл. Оба знали, что очень скоро за ними появится хвост. А впереди ждет капкан. Капкан, в котором они играют роль приманки.

Линда не видела Шелтона, но инстинкт подсказывал ей, что он где-то рядом. Было начало восьмого, когда они подъехали к тому мотелю, о котором условились с Генри. По договоренности Генри приехал заранее и снял в мотеле три соседних номера. Линда и Тони должны были остановиться в том, который посередине, что, однако, совсем не гарантировало им безопасность.

Поставив мотоцикл на стоянке, они прошли к дежурному и взяли ключи, оставленные для них Генри. С тяжелым чувством Линда шла по коридору мотеля. Может, надо было найти другой, более безопасный путь? – думала она. Но даже если такой путь был, уже ничего нельзя изменить. Пружина капкана взведена. Еще чуть-чуть – и он захлопнется. И кто может гарантировать, что хищник будет пойман, а приманка останется в целости и сохранности?

У двери своего номера они остановились. Тони вставил ключ в замок и повернулся к Линде. На его лице играла улыбка. Всегдашняя беззаботная улыбка. Улыбка, которую она никогда не забудет.

Я люблю тебя, Тони, мысленно произнесла она. И ее сердце затрепетало, готовое разорваться на части. Никогда еще она не говорила этих слов мужчине. Вообще человеку.

Ее отец определенно не хотел от нее таких признаний, а других близких людей рядом с ней просто не было. Даже в школьные годы у нее не сложилось ни одного романа. Она была не из тех, кто способен влюбиться в первого мальчишку, который соизволил обратить на нее внимание, не из тех, кто влюбляется каждую неделю. И, став взрослой женщиной, она продолжала держаться от мужчин на расстоянии.

Пока не появился Тони.

Он разрушил все барьеры, которые она возвела, и теперь она беззащитна перед суровой жизнью. Теперь ей есть что терять.

– Идем, – сказал Тони, распахивая дверь.

Она упустила последний шанс сказать ему, что любит его. Времени на разговоры уже нет. Времени нет даже на сожаления.

Тони вошел в номер. Линда шагнула следом, закрыла дверь, потом подошла к окну, опустила жалюзи и только после этого включила свет. В глубине комнаты, сбоку, открылась дверь, соединяющая номер с соседним, и она увидела своего напарника, стоящего в полутемном дверном проеме. Стоящего на ногах.

– Генри? – недоверчиво окликнула она его.

Он прислонился к косяку и приподнял трость.

– Вряд ли я в ближайшее время буду бегать, но ходить я могу.

– Я так рада. – Ее глаза вспыхнули. – Я не ожидала… Я боялась надеяться…

– У нас мало времени, – напомнил ей Генри.

– Да, знаю. – Она повернулась к Тони. – Тони, это мой напарник, Генри Уолтон. Генри, это Энтони Каллахэн.

В соседней комнате находились еще несколько человек. Среди них – Рита Крейтон. Она представила им высокого темноволосого мужчину, которого назвала своим старшим братом Ричардом. Он явно был военным, и остальные люди, судя по их выправке, тоже были военными.

Линда бросила на Генри вопросительный взгляд.

– Ничего пока не спрашивай. Нас обеспокоило твое исчезновение, и Ричард нам кое в чем помог.

Ричард Крейтон шагнул вперед и протянул руку им обоим.

– У меня есть влиятельные друзья, – с улыбкой сказал он. – Доктор Каллахэн, когда все закончится, нам придется задержать вас, независимо от того, как сложится ситуация с Шелтоном. Но думаю, что мне удастся убедить кое-кого внимательно выслушать вас. Надеюсь, что мы быстро разберемся с этим делом.

– Спасибо, – сказал Тони. – Всем вам. Я ценю вашу помощь.

– Ну, это все-таки лучше, чем гоняться за вами еще несколько месяцев.

Тони широко улыбнулся. От этой улыбки сердце перевернулось у Линды в груди. Как он может так безмятежно улыбаться в такую минуту?

– Давайте обсудим наши действия, – сказал Генри. – Шелтон ехал следом за вами в течение двух последних часов. Его машина только что остановилась на противоположной стороне дороги. Через несколько минут он будет здесь. Внизу дежурит наш человек. Он подаст нам сигнал, как только Шелтон войдет в мотель.

– Как он подаст сигнал? – спросила Линда.

– По радио. Мы поставили везде скрытые микрофоны. Весь разговор будет записан на пленку. Мы успели подготовить комнату. За всем, что происходит, мы сможем наблюдать через эти глазки. – Он указал на едва заметные отверстия, просверленные в стене. – Два снайпера будут постоянно держать Шелтона под прицелом. Вначале мы оставим вас наедине с ним. Проблема в том, что у нас пока нет прямых доказательств его вины.

– Он приехал один?

– Не знаю. Возможно, с ним кто-то еще. Но это люди не из нашего подразделения, – сказал Генри. – В штаб-квартире он ничего не сказал о своей поездке. Просто взял два дня за свой счет. О твоем звонке, Линда, он тоже не стал докладывать начальству. Просто сказал, что твоя миссия провалилась, и ты взяла отпуск. Он скрыл и взрыв дома, и то, что там нашли два трупа. Все это, конечно, свидетельствует против него, но нам нужны более серьезные доказательства. Поэтому постарайтесь в разговоре вытянуть из него все, что можно.

– Я постараюсь, – сказал Тони.

– В любом случае, даже если он приехал не один, мы не допустим, чтобы кто-то еще вошел в комнату, – добавил Ричард. – В коридоре дежурят наши люди.

– Хорошо, – сказала Линда.

– У тебя есть оружие? – спросил у нее Генри.

– Да.

– А у вас, доктор? – Он повернулся к Тони.

– Нет.

– Оно вам нужно?

Тони на секунду задумался, потом отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Хорошо. Тогда все по местам.

– Шелтон переходит дорогу, – раздался голос наблюдателя из соседней комнаты.

Перед тем как уйти, Генри подозвал к себе Линду и тихо сказал:

– Будь осторожна.

– Конечно, буду, – пообещала она.

– Если Шелтон действительно собирается выкрасть Каллахэна, он не станет оставлять свидетелей.

– Я понимаю.

Генри и Ричард скрылись за боковой дверью. Линда села на край кровати. Господи, ну зачем она позвонила Шелтону сегодня. Все можно было отложить до завтра, и тогда у нее был бы еще один день с Тони, еще одна ночь.

Она подняла голову. Тони стоял посреди комнаты и смотрел на нее со своей неподражаемой улыбкой. Линда с трудом подавила желание вытолкать его в соседнюю комнату, подальше от опасности. Вместо этого она произнесла обманчиво спокойным голосом:

– Не поворачивайся спиной к Шелтону.

– Не буду, – беспечно пообещал он.

– И не становись между ним и снайперами, на случай если им придется стрелять.

Тони кивнул.

– Он идет, – раздался из-за двери приглушенный голос Генри.

Тони ждал три с лишним месяца, чтобы взглянуть в глаза человеку, который предал его. В первое время после своего побега Тони, закрывая глаза, каждый раз видел перед собой лицо убитого охранника. И каждый раз его пугала неизбежная необходимость давать объяснения по этому поводу, в случае если его найдут и арестуют. Но затем эти воспоминания стерлись и страх уступил место гневу. Тони был настолько зол, что уже с нетерпением ждал встречи с человеком, который сломал всю его жизнь.

Но сейчас, когда момент встречи настал, все изменилось. Рядом с ним находится женщина, которая стала необыкновенно близка ему за эти несколько дней. Неважно, что она хорошо подготовленный агент, неважно, что она профессионально стреляет и в совершенстве владеет приемами самообороны. Она всего лишь женщина, и он должен был придумать способ вывести ее из-под удара.

– О чем ты думаешь, Тони? – спросила она.

– О том, что мне следовало высадить тебя где-нибудь на обочине дороги в сотне миль отсюда.

– Что? – возмутилась она.

Он вдруг вспомнил, что комната напичкана скрытыми микрофонами, и рассмеялся.

– Тебе не следовало участвовать в этом деле, Линда.

– Я не знаю, что я с тобой сделала бы, если бы ты так поступил. Ты не представляешь, на что я способна в ярости, – сказала она.

– Ну почему же, представляю, – с улыбкой заметил Тони. – Но все равно надо было ссадить тебя с мотоцикла.

Линда сверкнула глазами, и Тони понял, что готов отдать что угодно за то, чтобы еще хоть немного времени побыть с ней наедине. Но у него есть лишь несколько мгновений. Он порывисто обнял ее, торопливо целуя в губы.

– Тони! – начала протестовать она. – Сейчас не время!

– Разве ты забыла? Ты должна притворяться, что без ума от меня, – напомнил он ей. – Тешить мое самолюбие.

Линда неожиданно нахмурилась и с тревогой сказала:

– Когда он войдет, не делай никаких резких движений. Он может подумать, что у тебя пистолет. Не пытайся ничего достать из карманов. Не давай ему повода выстрелить в тебя.

– Я буду скучать о тебе, малыш, – проговорил он, игнорируя ее предостережение. Так или иначе, но им придется расстаться на некоторое время.

– И я тоже, – почти беззвучно, одними губами, ответила она.

Тони отвел глаза. Он не мог больше смотреть на нее и делать вид, что все в порядке. Потому что это не так. В любую минуту в эту комнату может ворваться вооруженный человек. И кто знает, чем все это закончится.

Он скорее почувствовал, чем услышал шорох за дверью. Кто-то пытался незаметно открыть замок. Тот, кто стоит за дверью, не должен догадаться, что они напряженно ждут его визита. Значит, нужно говорить о чем-нибудь малозначительном.

– Ты когда-нибудь была в Миннеаполисе? – спросил он.

– Один раз, – ответила Линда, не сводя глаз с двери. – Зимой. Я помню, что было очень холодно.

– Там не всегда холодно, – возразил он.

Заметив, что Линда повернулась так, чтобы оказаться между ним и дверью, он сердито развернул ее обратно.

– Но, Тони…

Вместо ответа он наклонился и снова поцеловал ее. Это был поцелуй отчаяния, поцелуй, который мог оказаться последним, и Тони вложил в него всю душу и все сердце. Линда обвила руками его шею и ответила с такой же обреченной страстностью.

– Как трогательно, – раздался позади них циничный голос.

Они отпрянули друг от друга. Тони обернулся и увидел на пороге комнаты мужчину, которого был готов хоть сейчас задушить голыми руками. К несчастью, мужчина держал в руке пистолет.

Вспомнив роль, которую играет, Тони повернулся к Линде и грубо спросил:

– Это твоих рук дело?

Циничная улыбка на лице Линды выглядела совсем по-настоящему.

– Неужели ты действительно поверил, что я все бросила ради тебя и помчалась с тобой на край света? Какая наивность! Ты проиграл, Каллахэн!

– Но этот человек, – Тони обвиняющим жестом указал на Шелтона, – этот человек…

– Этот человек – мой начальник, – перебила его Линда. – Я работаю с ним уже много лет и хорошо его знаю. Почему я должна верить тебе, а не ему?

Шелтон захлопнул за собой дверь и подошел ближе.

– Хватит спорить, – сказал он. – Пора кончать со всем этим.

– И каким же способом вы собираетесь со всем покончить? – спросил Тони. – Таким же, как тогда в лаборатории?

– Убийство моего лучшего агента висит на вас, Каллахэн.

– Но я его не убивал.

– Вы этого не докажете. На пистолете остались ваши отпечатки.

– Я помню тот урок стрельбы, который вы мне дали.

– Ладно, нам сейчас не до разговоров, – поморщился Шелтон. – Надо уезжать. Обыщи его, Линда.

Линда быстро пробежала руками вдоль тела Тони и достала из кармана наручники. Шелтон удивленно поднял бровь.

– Я же предупреждала, что он чокнутый, – сказала Линда. – Ему нравится надевать наручники на женщин.

Тони заставил себя улыбнуться.

– Надень на него наручники, – распорядился Шелтон.

– Давай руки, – сказала Линда.

Тони послушно отвел руки за спину.

– Разве я могу отказать красивой женщине? Даже если она меня обманула, – со вздохом произнес он.

– Где все остальные? – спросила Линда, поворачиваясь к Шелтону.

– На улице, – небрежно сказал он.

– Мы повезем его в штаб-квартиру?

– Да. Я лично повезу его. Теперь я с него глаз не спущу. – Он приблизился к Тони. – Вы причинили мне массу неприятностей, Каллахэн. Вам придется заплатить за это. Я вами не доволен.

– Я не собираюсь доставлять вам удовольствие.

– Попридержите язык, – хмуро сказал Шелтон. – Нам пора. Где ваши бумаги? Записи?

– Зачем они вам? Там нет ничего интересного для вас.

– Единственный предмет, о котором он беспокоился во время нашего путешествия, – это записная книжка, – вмешалась Линда. – Единственная вещь, которую он взял с собой, перед тем как взорвать дом. Но я не уверена, что формула там. – Линда порылась в сумке и вытащила толстую записную книжку.

– Если вы хотите получить формулу, я нужен вам живым. Все записи я давно уничтожил. Формула осталась только у меня в голове.

– Пожалуй, он прав, – сказала Линда. – Я перелистала его записную книжку, там нет ничего, похожего на химию.

Шелтон угрожающе направил на Тони пистолет.

– Есть много способов покалечить мужчину, не убивая его, доктор Каллахэн. Мы с вами сейчас уедем отсюда, а по дороге вы обдумаете все это. Идемте.

Тони не хотелось покидать комнату, но выбора у него не было. Впрочем, он ожидал этого. А вот чего он не ожидал, так это того, что в следующую секунду Шелтон повернется и направит пистолет на Линду. На своего агента.

Он решил убить ее, вдруг понял Тони. Прямо сейчас. Не говоря ни слова. Без тени сожаления. Просто убить.

Ну конечно же, именно так все было и задумано. Почему такой вариант не пришел ему в голову раньше? Шелтон уже убил одного из своих агентов, и ему ничего не стоит убить другого. Он не хочет оставлять свидетелей. А Линда – свидетель, важный свидетель. Единственный свидетель их встречи с Шелтоном. Во всяком случае, Шелтон так думает.

Все эти мысли промелькнули в голове Тони за долю секунды. Время на мгновение остановилось, а потом пришло в движение. Все происходило, как в замедленном кино: Шелтон поднял руку с пистолетом, прицелился. Взглянув на лицо Линды, Тони понял, что она знала о том, что так может случиться. Проклятье, она об этом знала! Она совсем не удивилась и потянулась за своим пистолетом, но Тони уже видел, что она не успеет выхватить его.

И тогда Тони закричал и сделал единственное, что было в его силах. Он прыгнул между ней и пулей.

Выстрел прозвучал почти беззвучно. Тони услышал только странный хлопок, даже несколько хлопков. Он упал, тяжело ударившись плечом и головой об пол. Рядом с ним повалился Шелтон, истекая кровью и грязно ругаясь. Пистолет выпал из его руки – точнее, из того, что осталось от его руки.

Линда отпихнула в сторону пистолет Шелтона и склонилась над Тони.

– Господи, ну что ты сделал? Зачем ты это сделал? – восклицала она, переворачивая его на спину.

Плечо и рука онемели. Наверное, он ударился об пол, решил Тони. Боль пульсировала, затуманивая сознание. Почему-то он не может пошевельнуться. Ах да, он же в наручниках. Линда надела на него наручники по приказу своего шефа. Неудивительно, что он не может подняться на ноги.

Потом он вспомнил выражение ее глаз за мгновение до своего прыжка.

– Ты знала, – сказал он. – Ты знала, что он не оставит тебя в живых.

– Я предвидела такую возможность, – ответила она, пытаясь разорвать на нем рубашку.

Неожиданно Тони понял, что они уже не одни. Комната заполнилась людьми. Кто-то протянул Линде нож, и она разрезала намокшую от крови ткань.

Тони был в ярости. Мысль о том, что Линда знала о грозящей ей опасности и ни словом не обмолвилась, стучала в его висках.

– Зачем ты осталась в комнате, если знала, что он задумал? Зачем?

– Это моя работа, Тони, – спокойно сказала она. – Я привыкла к риску.

– Черт бы побрал такую работу! – огрызнулся он.

– Слушай, ты можешь помолчать? – возмутилась она. – Не мешай мне. Надо срочно остановить кровотечение.

Линда прижала к его плечу марлевую салфетку из аптечки, которую ей подала Рита. Тони застонал.

– Осторожнее, мне больно.

– Огнестрельные раны всегда болят, – со знанием дела сказала Линда. – Какого черта ты прыгнул под эту пулю?

– Видишь ли, малыш, я успел привязаться к тебе. Не мог же я стоять и спокойно смотреть, как он убивает тебя.

Она со вздохом взяла еще одну салфетку.

– Неужели ты не мог оставить это профессионалам, которые были в соседней комнате? Они все время держали его под прицелом. Ему почти оторвали руку выстрелом.

– Но только после того, как он выстрелил в тебя, – возразил Тони.

– Они наверняка успели бы, – упрямо возразила Линда, но ее голос на мгновение дрогнул.

– Я не мог полагаться на случай.

Линда посмотрела ему в глаза. Тони мог поклясться, что в этом взгляде было все, что они не успели сказать друг другу. Но уже в следующее мгновение она нахмурилась и снова огрызнулась:

– Помолчи, ради Бога! Я и так не знаю, как остановить это кровотечение!

В ее голосе был неподдельный испуг, и на этот раз Тони замолчал. Голова у него кружилась. Комната была полна вооруженными до зубов людьми. Их отрывистые реплики доносились до сознания Тони как сквозь густой туман.

Линда продолжала деловито колдовать над его плечом. В ее глазах была тревога, на лбу проступили морщинки, напряжение сковало уголки рта. Тони и сам теперь чувствовал запах крови. Рубашка на груди – точнее, то, что от нее осталось, – была влажной. Рука совершенно онемела и не было сил поднять голову.

– Я просто не понимаю, почему ты бросился под пулю, – снова пожаловалась Линда.

Видимо, она не привыкла к проявлениям мужской преданности, подумал Тони. Особенно к таким, когда мужчина подставляет грудь под пулю, предназначенную ей.

– Будь так любезен, Тони, – сказала она, – в следующий раз, когда мне придет в голову мысль стащить пару наручников, напомни, чтобы я не забыла прихватить эти чертовы ключи. – Она попыталась освободить его руку, неестественно заломленную за спину, но наручники не поддавались.

– Хорошо. Обещаю.

– Дайте же мне что-нибудь, чтобы снять с него эти наручники! – крикнула она, обращаясь к остальным. Потом снова повернулась к нему. – Ты знаешь, мы с тобой теперь квиты.

– То есть?

– Ты получил ранение почти в то же место, что и я.

И она выжила. Значит, есть надежда, что и он выживет тоже. Но дело не в этом.

– Ты получила то ранение из-за меня, – сказал он.

– Забудь об этом. Теперь мы равны.

Ленивая улыбка появилась на лице Тони.

– Что? – возмутилась Линда. – Ты и сейчас улыбаешься? Что забавного во всей этой ситуации? Чему тут можно улыбаться?

– Не чему, а кому. Я улыбаюсь тебе.

– Ты собираешься флиртовать со мной в такой момент? Ты и вправду чокнутый.

– А ты красивая, – сказал он. Язык уже с трудом слушался его. – Слушай, я когда-нибудь говорил тебе, что ты красивая?

– Нет, черт возьми. Не говорил. – В ее глазах появились слезы. – Только не спи, Тони. Я буду бить тебя по щекам, если ты попытаешься заснуть.

– Правда?

– Да.

– От тебя я готов стерпеть все, что угодно, малыш. – Он пытался отвлечь ее. Развеселить. У нее был такой испуганный вид. Но ничего не помогало. В глазах Линды стоял настоящий страх. Не просто будет добиться от нее улыбки. А ему еще столько надо сказать ей. Он совсем не хотел, чтобы она запомнила его таким – лежащим на полу в луже крови. – Правда, это было здорово, малыш? – прошептал он.

Это действительно было здорово, и он хотел, чтобы она вспомнила об этом.

– Что здорово? То, что было между нами?

Было. Она сказала – было. Что ж, наверное, она права. Так или иначе, но все кончилось. Он хотел бы продолжения, но все хорошее рано или поздно кончается, разве не так?

– Да, – проговорил он. – Жаль, что это кончилось.

Линда кивнула, и слезы хлынули из ее глаз. Тони не знал, что сказать. Да он уже и не мог говорить. В глазах у него потемнело, и он потерял сознание.

Линда дважды хлопнула его ладонью по щекам, но это не помогло. Он даже не шелохнулся. Дрожащей рукой она проверила пульс. Пульс был слабым, дыхание тоже.

Его ранили действительно в то же самое место, что и ее. У нее тоже было сильное кровотечение, она теряла сознание. Но она выжила. Нет никаких причин опасаться, что он умрет. Конечно, внутри пуля могла задеть более крупные сосуды. Только хирург сможет оценить тяжесть ранения.

Линда посмотрела на пистолет Шелтона, который все еще валялся на полу. Тридцать восьмой калибр. Господи, и зачем Тони бросился между ней и Шелтоном?! Его поступок не укладывался у нее в голове.

Линда предвидела маневр Шелтона. У нее был пистолет наготове, она могла сама отпрыгнуть в сторону. Вполне вероятно, что ей удалось бы остаться в живых. Но нет, Тони бросился спасать ее. Так же, как тогда в баре.

К ней подошел Генри.

– Как ты? – спросил он.

– Все в порядке, – солгала она. – Хорошо, что я сама не застрелила его, когда он бросился между мной и Шелтоном.

Странно, но в своих разговорах с Тони она столько раз говорила, что ненавидит его. Что хочет убить его. Пристрелить. И ни разу не сказала, что любит его.

– Вертолет на подходе, – сказал Генри, кладя руку ей на плечо. – Все будет в порядке.

Линда кивнула, крепче прижимая к ране мокрую от крови салфетку.

– Похоже, вы с ним не скучали, – сказал Генри.

Линда с трудом сдержала слезы.

– Да. Нам было весело, – пробормотала она.

Да, все было весело до того момента, как он бросился под пулю. Ради нее. Пока он не добавил этот маленький заключительный штрих к их приключениям.

А теперь все, что она могла делать, – это сидеть рядом с ним на полу и ругать его на чем свет стоит за его глупое безумство.