Секреты удачи

Глава 13

Едва удержавшись от искушения отправить Марлу в нокаут, Майк выскочил на улицу. Пиппа неудержимо чихала, сложившись почти пополам. Лицо ее стало багровым. Глаза напоминали щенячьи.

— Мисс Флашовитц! Вы в порядке?

— Нет. Я совсем не в порядке, — прохрипела она, и глаза её наполнились слезами. — Какого черта вы сделали последнюю ставку? Вы же все потеряли!

— Я подумал, вы кашлянули.

— Вы не знаете разницы между кашлем и чиханием? Благодаря вам мой диплом в прямом смысле отправился в унитаз!

Она рыдала так, словно похоронила мать. Майк был в ужасе:

— Я растерялся. Эти женщины все время презрительно называли меня Поляк и бранили Богородицу.

— Открывайте машину, ладно? Давайте просто уберемся отсюда.

— Я могу пойти туда и достать для вас другой диплом.

Она задумалась:

— И как вы предполагаете это сделать?

Как же?

— Поколочу Марлу.

Дико захохотав, Пиппа плюхнулась на заднее сиденье. Последнее, что ей нужно, — это иск за нападение и побои. Она открыла холодильник, опорожнила бутылку воды и пришмякнула мягкий пакетик горошка к своему подбитому глазу. Еще одна попытка учиться, еще один провал! Какой кошмар.

Майк включил кондиционер на полную мощность: в салоне стояла жара, как в стеклодувной мастерской.

— Могу я пригласить вас выпить пива?

— Просто отвезите меня обратно в отель.

Он уныло вырулил со стоянки:

— Эти люди были жулики.

— Нет, просто наркоманы. — Она вздохнула. — Подумать только, карьера брачного агента растаяла как дым.

— Да кому это нужно? — Он потянулся и открыл бардачок — Вот держите.

Пиппа изучала небольшой стальной предмет, упавший ей на колени. Зажигалка!

— Эту штуку сделал мой брат, — гордо сообщил Майк. — Он сварщик. Нажмите маленькую белую кнопочку — получите пламя. Нажмите черную — перечный залп.

— Вы серьезно? Разве это не опасно?

— Чем? Иногда мне приходится работать в небезопасных районах. Порой там попадаются злобные псы. А иногда просят прикурить. Почему бы не соединить все необходимое в одной штуковине? Мы уже послали заявку в патентное управление.

«Ну и удачи вам».

— А если кто-нибудь случайно распылит перец в лицо человеку? Или в морду собаки, просто по ошибке?

— Я могу объяснить разницу между черной и белой кнопками. Все, что нужно сейчас, — это название. Что вы думаете насчет «Зажигательная бомба»?

— Немножко чересчур. — Пиппа заметила на сиденье брошюру из «Марви Мейтс». Ей пришла в голову забавная мысль. — Что, если «Марви Перец»?

— Не знаю, что такое «марви». Нам нужно что-то про зажигалку. Или спичку.

— «Зажигательный перчик».

— То, что надо! — Как она сумела так быстро придумать? Они с братом уже несколько месяцев ломают головы. — С каждой проданной штуки вы получите по пенни.

— Пустяки, я рада помочь.

В зеркало заднего вида Майк увидел, как по щеке его пассажирки скатилась слезинка. В отчаянной попытке заставить ее улыбнуться он нашарил на переднем сиденье рядом с собой куклу-перчатку. Он отлично умел вести машину левой рукой, правой в это же время устраивая кукольное шоу. Детям нравилось.

— Как погода сзади? — проблеял он игрушечным сопрано.

Пиппа изумленно уставилась на куклу:

— Что еще такое?

— Я клоун, — пропищала кукла. — Можешь мне улыбнуться? Мне, малютке? Настоящему малютке?

— Майк, оставьте эти глупости.

— Я вовсе не глупость, — возмутилась кукла. — И я не уйду, пока вы не улыбнетесь. Так-то лучше! Вы такая милая, когда улыбаетесь. Если б я был похож на вас, я бы улыбался все время.

— Ты и так все время улыбаешься. У тебя улыбка нарисована.

Майку все же пришлось убрать игрушку, чтобы повернуть к отелю. Он открыл дверь для Пиппы и обрадовался, заметив тень улыбки на ее лице.

— Я подожду на стоянке. Помните, я работаю на вас круглосуточно.

Пиппа попыталась вернуть зажигалку:

— Оставьте у себя — на случай если появится Марла.

— Ни в коем случае! Это вам.

Сунув вещицу в карман, Пиппа в последний раз чихнула.

— Если проголодались, сходите в ресторан. Или в бар. Запишите на мой счет. Я не знаю, как долго пробуду в номере.

Вечно, если сумеет утопиться в душе.

В лифте отеля Пиппа старательно не обращала внимания на женщину типа Розамунд, которая пялилась на пакетик горошка, прижатый к ее глазу. Не в силах выносить, как вторая позолоченная старая карга таращится на ее лицо, Пиппа вышла на третьем этаже и отправилась в номер пешком по лестнице. Школа брачных агентов превратилась в историю даже прежде, чем она начала второй тюбик губной помады: Шелдон взвился бы до потолка.

В номере было темно и холодно, как в иглу в полночь. Направившись к окну раскрыть шторы, Пиппа прикидывала, как будет объяснять Шелдону очередной провал, и зацепилась ногой за провод торшера. Некоторое время она в задумчивости полежала на полу, потом подползла к телефону.

— Остановился ли в отеле гость по имени Коул? — Нужно было предупредить его, чтобы остерегался Марлы. — Фамилии его я не знаю. Прошлым вечером он сидел в баре.

Портье проверил списки гостей:

— Он выехал сегодня утром, мэм. — Фамилии, впрочем, портье не назвал.

Пиппа не могла припомнить название ресторана, где они должны были встретиться. Не важно: Коул в состоянии справиться с Марлой, как, вероятно, и с любой женщиной на этой планете. Пиппа заказала еду в номер. Хрустящее шоколадное печенье, в отличие от мужских особей ее вида, никогда не подводило. Поглощая жизнеутверждающую закуску, Пиппа размышляла, что делать дальше. Если бы человек лучше всего учился на ошибках, как говаривал ее дед, она бы сейчас уже была президентом «Менза»[38].

К сожалению, думать она могла лишь о том, как поскорее покинуть Феникс. Стряхнув крошки печенья с костюма, Пиппа затолкала свои пожитки в большой пакет для прачечной и покинула отель «Ритц-Карлтон».

— Майк, — постучала она в окошко лимузина. — Подъем. Отвезите меня, пожалуйста, в аэропорт.

Его лицо вытянулось:

— Но вы же только что приехали.

— Не волнуйтесь, вы получите зарплату за всю неделю.

Он вовсе не это имел в виду.

— А где ваш багаж?

— Со мной. — Пиппа устроилась на заднем сиденье. — Давайте поболтаем по дороге.

Она невидящим взглядом уставилась в окно, когда визгливый голосок полюбопытствовал:

— И где наша улыбка?

— Испарилась. Отвали.

Клоун скрылся за спинкой сиденья, но тут же высунулся опять, держа в ладошках двухдюймовый листок бумаги:

— У меня есть для вас кое-что, мисс Флашовитц! — Это оказался лилипутского размера диплом. — Поздравляю!

— Совсем не смешно, — крикнула Пиппа, разрывая бумажку в клочки. И разразилась слезами. — Вы не представляете, что означает для меня утрата диплома! Мне теперь хоть в бродячий цирк устраивайся!

Клоун захлопал в ладошки:

— Да, вы будете клоуном! И будете улыбаться, как я!

Слова игрушки медленно скользнули в сознание Пиппы. Она склонилась над лэптопом и набрала в поисковой системе «школа клоунов». Почему бы и нет? Она непревзойденный мастер ряженья и фарса. Если она и с этим не совладает, значит, придется жить на пособие по безработице. Она позвонила в Милфорд, Пенсильвания, поскольку это оказалось максимально удаленное от Феникса место.

— Да? — после восьмого звонка коротко ответил по-русски мужской голос.

— Это Русская академия циркового искусства?

— Да. Я Слава Слуцкий. А вы кто? — спросил густой бас.

Пиппа в отчаянии озиралась на своем заднем сиденье. Клоун? Ну нет.

— Клуни… Гугл.

— Гоголь? Вы русская?

— Нет.

— Тогда вы не понимать русские клоуны.

— Пожалуйста, мистер Слуцкий! Я так хочу учиться у вас! В Интернете написано, что вы лучший в мире наставник!

— Я лучший в мире клоун.

— И это тоже. Я могу приступить к занятиям уже завтра.

— Каков ваш лучший трюк?

Пиппа припомнила свое прошлое чир-лидера:

— Я могу сделать шесть кувырков назад подряд.

— Вы танцуете?

— Великолепно. — Во всяком случае, так считал Лэнс. — Лучше всего ча-ча-ча.

— Вы высокая?

— Пять футов девять дюймов.

— Медведей любите?

Пиппе послышалось, что он спросил про груши[39].

— Обожаю.

— О'кей, — обреченно согласился Слава. — Но сначала собеседование. Вы должны быть талантливы, иначе я вас не взять.

— Огромное спасибо! Я приеду завтра.

Пиппа отыскала ночной рейс до Нью-Йорка. Майк с восторгом наблюдал в зеркале заднего вида, как его пассажирка стремительно оживает. Она достала телефон.

— Привет, Шелдон! У меня хорошая новость и плохая. Хорошая состоит в том, что я честно заслужила диплом в школе брачных агентов.

— Заслужила?

— К сожалению, я проиграла его в покер. И еще немножко наличных.

— После оплаты обучения у тебя должно было остаться четыре тысячи долларов.

— Это была жесткая игра. Мы почти выиграли в два раза больше.

«Мы»? «Почти»? Шелдон не хотел знать подробностей:

— Любое приличное учебное заведение за двадцать долларов выдаст тебе копию диплома.

— Это не так просто. Директор школы тоже участвовала в игре. И проиграла диплом.

— Как она могла проиграть твой диплом?

— Слушай, ну так получилось! Его в прямом смысле спустили в унитаз. И я не могу достать его оттуда. Но главное то, что сегодня вечером я лечу в Нью-Йорк. И завтра вновь приступаю к занятиям. Через неделю я добуду для тебя диплом.

— В какой области на этот раз?

Школа клоунов.

— Я поступаю в Русскую академию циркового искусства. — Пиппа задержала дыхание.

— Ты хочешь быть клоуном? А я-то считал, что брачный агент — это плохой выбор.

— Это Гарвард среди клоунских школ. Слава Слуцкий — всемирно известный мастер. Это все равно что изучать политические науки у Хиллари Клинтон.

Было слышно, как Шелдон содрогнулся.

— И где же находится этот «клоунский Гарвард»?

— Милфорд, Пенсильвания.

Шелдон прикрыл глаза, вспоминая Энсона Уокера, своего дорогого друга.

— Я постараюсь найти там приличный отель, — с глубочайшим смирением произнес он.

— Как дела у моей мамы? — Молчание. — У моей бывшей мамы? Шелдон?

— Ну, раз ты спрашиваешь, вчера ее арестовали за нападение на женщину по имени Нори Нуки и якобы разрушение спа-салона при помощи грязи и жидкого шоколада. Не хочешь дать пояснения?

— Нори позвонила газетчикам, когда мы делали массаж в ее салоне. Вот ее-то следовало отправить в тюрьму. Из-за нее нас едва не убили.

— Тейн определенно сравняла счет. У Нори тройная контузия. Джип Джинни также получил некоторые повреждения. — Вообще-то Тейн разбила его вдребезги, когда протаранила вход в спа-салон. — Слушание по делу состоится завтра днем.

Пиппа была в ужасе:

— Я должна быть там.

— Ни в коем случае! Тейн сейчас находится под действием успокоительных препаратов. Доктор полагает, что встреча с тобой приведет к нервному срыву.

— Я понятия не имела, что она окажется в этом салоне. Поверь.

— Она пробудет в санатории в Каламатцу, пока ее рассудок и психика не придут в относительный порядок. Твой бывший отец возвращается в Марокко. Ты ни под каким видом не должна видеться или вступать в контакт со своими бывшими родителями. Даже случайно. Это понятно, Пиппа?

— Большое спасибо, Шелдон.

Наблюдая, как пассажирка возвращается к состоянию зомби, Майк понял, что никакой клоун не сумеет вернуть ее к жизни. В полном молчании они добрались до аэропорта.

— «Американ эйрлайнз», — бесцветным голосом попросила Пиппа.

Эти слова кинжалом ранили его сердце. Майк открыл дверь:

— Когда «Зажигательный перчик» появится в продаже, я верну вам все деньги, что проиграл.

— Даже не думайте! — Она чмокнула его в щеку. — Вы замечательно играли.

Войдя в здание аэропорта, Пиппа мгновенно оказалась в центре какого-то беспорядка: люди, человек пятьдесят, размахивали плакатами. На первый взгляд это напоминало забастовку работников камеры хранения. Она прочла надписи на транспарантах: «Женатые пары больше зарабатывают», «Женатые живут дольше», «Брак действует положительно!», «Будьте плодовиты и размножайтесь по закону!».

— Кто эти чокнутые? — спросила она у билетного кассира.

— Они из Лиги брака. Ассоциация служб знакомств и брачных агентов.

Ей пришлось протискиваться сквозь толпу демонстрантов.

— Эй, привет! — окликнула ее дама с искусственной улыбкой, как у Марлы. В руках она держала пачку брошюр. — Вы замужем?

— Трижды. Люблю это дело! — бросила Пиппа через плечо, ныряя в очередь на посадку. Тычут ей этим прямо в лицо, сволочи! Очень кстати это напоминает, что она обречена на убогую работу, раннюю смерть и отсутствие потомства. Пиппа была уже почти у спецконтроля, как вдруг сообразила: скромный сувенир «Зажигательный перчик» вполне могут принять за бомбу. Выбрасывать подарок не хотелось: вещица так много значила для Майка. Она метнулась к почтовой стойке и отправила зажигалку Шелдону, заядлому курильщику.

Самолет был полон. Большую часть мест занимали музыканты оркестров, возвращавшихся из Покипси, с национального конкурса. Как вскоре поняли остальные пассажиры, сон — последнее, что могло прийти в голову семидесяти подросткам. Всякий раз, как Пиппа прикрывала глаза, раздавался очередной радостный вопль. Непрерывное движение в проходе поддерживало стойкий запах грязных кроссовок, арахисового масла и картофельных чипсов. Хуже того — Пиппа оказалась зажата между двумя массивными мужчинами. Тот, что сидел ближе к проходу, явно имел проблемы с носовым дыханием. А второй непрерывно ел что-то из бездонной коробки и через каждые полторы тысячи калорий навещал туалет.

В результате всего перечисленного, плюс тревога за Тейн и грозящий ей суд к моменту приземления в Нью-Йорке Пиппа чувствовала себя чуть бодрее древней окаменелости. Она нашла свободное такси:

— Отвезите меня в Милфорд, Пенсильвания.

— Мифа? — Таксист чуть приглушил грохот барабана в динамиках. — Иде эта, а?

У следующего таксиста нашлась в бардачке потрепанная карта Пенсильвании. Вместе им удалось отыскать Милфорд в семидесяти милях к западу от Нью-Йорка.

— Это обойдется недешево, — предупредил таксист.

— Пятьсот баксов от дверей до дверей. Включая расходы на бензин и чаевые.

— Садитесь.

Пиппа сразу расплатилась:

— Разбудите меня, когда будем на месте.

Ей снились невероятные персонажи и события. В одном из видений явилась Тейн — сидя в ушате с жидким шоколадом, мама играла в покер. В другом Пиппа спасалась от лося в очках-сердечках, сидевшего за рулем голубого «мазерати». Настойчивый звон в конце концов разогнал ее кошмары. Пиппа открыла глаза и обнаружила, что распростерта на заднем сиденье такси, потная настолько, что костюм «Прада» не смог впитать такое количество жидкости. Шея наверняка сломалась, в течение последнего часа удерживая ее голову под углом сорок пять градусов. Она рывком села. Такси стояло на какой-то заправочной станции, водитель подкачивал задние колеса.

Едва она выбралась из салона, ее буквально накрыло волной влажного воздуха. Огромные комары набросились на ее уши и голые колени.

— Мы в Милфорде? — спросила она, отмахиваясь от насекомых.

— Ага. — Звон колокольчика стих, как только водитель остановил насос. — Куда теперь?

Пиппа позвонила Славе. После мучительно долгих звонков кто-то снял трубку, но молчал.

— Мистер Слуцкий? Это Клуни Гугл.

— Слава ушел, — с русским акцентом сообщила женщина.

— Куда ушел? — Пиппа постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. — Он ждет меня.

— Да, я знаю, вы сейчас где?

Название на облупившейся табличке Пиппа прочесть не смогла.

— На заправке… С синей надписью!

— Езжайте направо, пятый поворот налево, остановитесь, когда увидеть слон. Выезжать сейчас, я вас встретить.

— Направо, пятый поворот налево, — повторила Пиппа, забираясь на заднее сиденье, пока комары не высосали последнюю каплю ее крови. — Нас встретят у знака со слоном.

Пятый поворот налево оказался в нескольких милях. Никогда прежде Пиппа не видела столько погибших животных — они валялись прямо вдоль этой заброшенной дороги.

— Думаете, это здесь? — спросил водитель, останавливаясь у грязной тропинки, терявшейся в подлеске.

— Давайте попробуем.

Прежде чем пуститься в дальнейший путь, таксист порылся под сиденьем и протянул Пиппе ломик. Второй взял сам.

— Как говорят бойскауты, «Будь готов!».

Как жаль, что «Зажигательный перчик» сейчас в федеральной грузоперевозке. Они протащились по ухабам еще, кажется, несколько миль. Развернуться здесь было негде; о том, чтобы выбираться задним ходом, даже Роберт Нивел[40] подумал бы дважды.

— Выглядит не слишком многообещающе, — нервно заметил таксист.

Пиппа старалась отвлечься от мысли, что, если ее изнасилуют и убьют в этой богом забытой чащобе, останки ее никогда не будут найдены.

— Давайте еще минутку.

Они осторожно преодолели крутой поворот.

— Черт возьми! — воскликнул водитель, ударив по тормозам. — Да это чертов слон!

Завидев их, чудовище испустило рев, от которого задрожало ветровое стекло, и тяжелой поступью двинулось в их сторону. Пиппа и таксист в ужасе наблюдали, как слон поднял массивную правую ногу. Две тонны живой массы уже готовы были обрушиться на капот, когда прозвучал женский голос:

— Митци! Уймись, не то останешься без обеда!

Митци несколько раз стукнула хоботом по крыше машины, прежде чем отвалить. Позади нее на дороге возникла крошечная пухлая женщина с седыми волосами и лицом, напоминавшим старую сморщенную картофелину.

— Где Клуни?

Держа ломик в руке, Пиппа выбралась из машины. От женщины пахло болотом.

— Это я, очень приятно.

— Я Маша. — Она внимательно изучала костюм Пиппы. Покачав головой, отдала распоряжение таксисту. — Разворачиваться здесь.

Тот, с восторгом обнаружив крохотный пятачок для разворота, тут же умчался прочь.

— Эй! — Маша с тревогой взглянула на Пиппу. — Он забывать ваш багаж.

Пиппа отмахивалась от целого роя комаров. Рядом с Машей, она обратила внимание, не было ни одного.

— Боюсь, эта сумка — все, что у меня есть.

— А танцевальные туфли? Парики и грим? Где все это?

— Авиакомпания потеряла мой багаж. Окончательно, — добавила Пиппа. — Они по ошибке отправили его на Гаити.

— Слава будет в ярости.

Маленький толстый мужчина с длинной седой бородой продрался сквозь заросли. К его залатанной одежде кое-где прицепились колючки. Лицо его было покрыто таким же слоем грязи, как и ботинки. В руках он держал мачете и корзинку, полную темных грибов. Его голубые глаза излучали демоническую силу. Пиппа испуганно вскрикнула. В полной уверенности, что конец ее близок, она попыталась спрятаться за спиной старушки и, закрыв глаза, ждала неизбежного.

— Сморчки, — услышала она Машин голос. — Очень хорошо, Слава.

Пиппа осмелилась выглянуть из-под фартука Маши:

— Мистер Слуцкий?

Он взмахнул мачете:

— Прочь от моя собственность, или я убью вас!

— Слава, прекрати! Она новый клоун, а не налоговый инспектор. — Маша взяла Пиппу за руку. — Клуни.

Слава смерил Пиппу взглядом с головы до ног, словно она была лошадью, выставленной на продажу. Несмотря на полчища комаров, Пиппа не посмела шевельнуться, понимая, что этот осмотр является ключевым моментом ее вступительного собеседования.

— Забавный наряд, — наконец произнес он. — Костюм в стиле Грейс Колли, черные глаза, соломенные волосы.

— Благодарю.

Из кустов стремительно выскочил здоровенный медведь. Завидев Пиппу, он поднялся на задние лапы и двинулся к ней, размахивая передними в воздухе. Пиппа во второй раз взвизгнула. Отскочив назад, она споткнулась о собственный ломик и шлепнулась. Медведь продолжал наступление, она прикрыла голову сумкой и брыкнула ногами, сбрасывая туфли прямо в медведя, в надежде, что это его остановит.

— Ха-ха! — захохотал Слава. — Как опрокинувшийся жук! Очень хорошо.

Пиппа медленно убрала сумку от лица и увидела, как Слава кормит медведя красными ягодами.

— Познакомься с Пушкин. — Слава принялся мурлыкать детскую песенку. — Потанцуй с ним.

Подавив страх, Пиппа сделала, что было велено. Ей пришлось признать, что, если не принимать в расчет когти, Пушкин двигался лучше, чем большинство парней на школьных вечеринках.

— Ты ему нравишься. — Слава захлопал в ладоши. — А он тебе?

— Он очарователен, — ответила Пиппа, дрожа от ужаса.

— Отлично. Тогда ты принята в школу. — С этими словами Слава вломился в кусты на противоположной стороне дороги. Пушкин ринулся следом за ним.

От облегчения Пиппа едва не упала в обморок.

— А еще медведи есть? — спросила она у Маши.

— Только Пушкин. Он танцует буги-вуги. Он звезда нашего цирка. — Слониха испустила душераздирающий рев, и Маша нахмурилась. — Может, Митци ревнует? Не бойтесь ее. Пойдемте, Клуни. Я дать вам одежду.

И Маша устремилась по заросшей травой тропинке. Минут через двадцать, ковыляя за ней на высоких каблуках, Пиппа взвешивала, что лучше — сбросить туфли, рискуя порезаться об острые камни, или остаться в туфлях, но сломать лодыжку. Тут она чуть не наступила на жабу: решено — туфли оставить. Чертыхаясь, Пиппа всякий раз слышала позади грозное ворчание. Миновала вечность, прежде чем тропинка кончилась и они оказались на открытом пространстве.

Двое молодых мужчин и женщина возились с веревками и длинными жердями, а им, очевидно, мешал слон, еще один — он бродил возле них в нескольких футах.

— Клуни! Быстро! — воскликнула Маша. Пиппа сбросила туфли и покорно побежала на зов.

— Когда я скажу «три», тяни веревку. Раз! Два! Три!

Гигантское полотно поднялось над землей. Слон хоботом обвил телеграфный столб и подвел его под центральную часть ткани. Пока в землю вбивали колышки и закрепляли тент, Маша указала на второй столб:

— Тащи!

Слон установил в нужное место и второй столб, подпиравший другую половину навеса.

— Хороший Бобо, — похвалила Маша, угощая слона яблоком.

Пиппа взглянула на свои побагровевшие руки. Между большим пальцем и указательным надувался громадный пузырь. Весь костюм был в травяных пятнах. И в поле зрения — никакой школы. Циркачи тем временем приблизились к ней. Их, как и Машу, окутывал смешанный аромат тухлой капусты и скунса.

— Привет. Я Клуни.

Юная миниатюрная женщина с дикой силой стиснула волдырь Пиппы:

— Лулу.

Пиппа достаточно времени провела среди чир-лидеров, чтобы понять: Лулу уже считает ее смертельным врагом.

— Замечательно.

Вперед выступил парень с засаленным хвостиком. Все в его вертлявой фигуре словно кричало — ветер в голове. Вялое скользкое рукопожатие подтверждало впечатление.

— Венедикт.

— Очень приятно, — сказала Пиппа, отмахиваясь от очередной тучи комаров.

Третий из подошедших, роскошный образчик мужественности, раздевал ее взглядом.

— Клуни. — Его язык смаковал эти два слога. — Я Вик. Откуда у тебя такой синяк под глазом?

— Въехала на машине в плавательный бассейн. — Звучало по крайней мере как цирковой трюк.

— Идем со мной, Клуни, — вмешалась Маша.

На краю поляны стояли три полуразвалившихся трейлера. Два из них наполовину вросли в землю, как неразорвавшиеся бомбы времен Второй мировой войны. Маша распахнула дверь самого хлипкого:

— Ты спишь здесь.

Пиппа осторожно пробралась между кучами тряпок к узкой койке:

— Это спальня?

— Что такое спальня? Это трейлер, как в цирке.

— А где туалет?

Маша показала за окно, на маленькую деревянную будку:

— Очень близко.

Пиппа сморщила нос: даже чересчур близко.

— А душ?

— Здесь река.

— Можно взглянуть?

Маша повела Пиппу по заросшей тропке к берегу. Река медленно катила свои воды.

— Делавэр. Очень тепло в это время года.

Внезапно совсем рядом раздалось громкое «блуп», и Пиппа подпрыгнула.

— Что это?

— Лягушки-быки. Если поймаешь, я приготовлю. Великолепно с грибами от Славы.

Пиппа поспешно достала телефон: ей срочно нужен Шелдон.

— Если не возражаете, я остановлюсь в отеле.

— Нет! Все живут вместе, как в цирке.

Впрочем, телефон все равно не работал, нет сети. Маша проводила Пиппу во второй трейлер и вручила ей холщовые штаны с рубахой, носки, пару старых ботинок и в придачу — баночку с жирной бурой мазью:

— От насекомых. Слава сам делает.

Пиппа переоделась. Нюхнув Славиного репеллента, она чуть не потеряла сознание, но раз это, кажется, помогает остальным, решила намазаться. Когда она вышла из трейлера, коллеги расставляли тарелки на пластиковом столике. Появилась Маша — с кастрюлей дымящейся овсянки, блюдом копченой рыбы и кофе. Все, а особенно Лулу, в считанные минуты смолотили невероятные порции этого завтрака.

— Налегай, — посоветовала Пиппе Лулу. — Ты все это отработаешь.

От копченой рыбы захотелось пить. Пиппа сделала большой глоток из стакана рядом со своей тарелкой и едва не задохнулась.

— Это не вода, — прохрипела она, и по ее щекам покатились слезы.

— Это водка. — Лулу выковыривала из зубов косточки. — Слава сам делает.

К Пиппе постепенно возвращался голос:

— И вы пьете это за завтраком?

— За завтраком, обедом и ужином, — пояснил Вик. — Русская цирковая традиция.

Тейн употребляла такое количество алкоголя, расслабляясь после проигранного важного теннисного матча. Пиппа по-новому взглянула на соседей по столу. Никто не выглядел даже чуть подвыпившим. Сумеет ли она выпивать по стакану водки за завтраком? Эффект первого глотка она уже ощущала.

— Что ты продемонстрировала Славе? — спросил Бенедикт. — В качестве вступительного номера?

— Я споткнулась, шлепнулась на собственный зад, туфли взлетели в воздух. А потом я танцевала с медведем по имени Пушкин. — Три вилки застыли в воздухе, и Пиппа поняла, что задела всех за живое. — Он довольно милый.

— Пушкин очень разборчив по части партнеров для танцев, — с трудом выдавил Вик.

— Маша сказала, он звезда цирка.

— Маша — тупая кухарка. Звезда цирка я, — заявила Лулу.

— Прошу прощения. Звезда я, — поправил Вик. — Если ты самая маленькая, это еще не значит, что самая лучшая.

— Минутку, — вмешалась Пиппа. — Это что, цирк? Я думала, это школа клоунов. Шарики и накладные носы. Громадные ботинки. Дипломы.

После короткой паузы Бенедикт поинтересовался:

— Тебе что-нибудь говорит имя Слава Слуцкий?

— Это парень, который выдает дипломы.

— Он один из величайших в истории русских клоунов.

— Это означает, что он не выдает дипломы?

— Кого интересует вся эта муть с дипломом? — фыркнула Лулу. — Чтобы работать в цирке, он вам ни к чему.

Пиппа шумно вздохнула. Обучение начинается весьма сомнительно.

— Как получилось, что один из величайших в истории клоунов оказался здесь?

— Несчастный случай с выстрелом из пушки. Кто-то заложил двойной заряд пороха, и его залпом вынесло за пределы шатра. Он сломал обе руки и ноги и почти оглох. Потом приехал сюда, жил в лесу. Маша нашла его глубокой зимой — он голыми руками в реке ловил рыбу. И она взяла его к себе.

— А злоумышленника нашли?

— Возможно, это была Митци.

— Та жуткая слониха? Почему Слава не пустил ее на слонобургеры?

— Митци — очень талантливое животное. Не следует сурово судить ее за небольшой приступ гнева.

Ой.

— Расскажите мне о Пушкине.

— Слава нашел его, когда он был совсем крошкой, нескольких дней от роду. Мать его бросила. — Бенедикт прополоскал рот большим глотком Славиной водки. — Говоришь, Пушкину понравилось танцевать с тобой?

Лулу выпустила струю сигаретного дыма прямо Пиппе в лицо:

— Мне ты показалась неуклюжей дылдой.

Для такой шмакодявки Лулу причиняла слишком сильную боль, как заноза под ногтем.

— С твоей позиции тебе все должно казаться громадным, — не осталась в долгу Пиппа.

Завтрак продолжился в молчании, пока Вик вдруг не вскочил:

— Они возвращаются.

На опушке показались Слава и медведь. К тому моменту как они пересекли поляну, трое студентов уже прибрали со стола и встали, вытянувшись по струнке, в ожидании распоряжений мастера. Пиппа пристроилась рядом с Бенедиктом и изобразила солдата Джейн.

Не обращая на них ни малейшего внимания, Слава с корзинкой грибов проследовал в кухню. Пушкин задержался, чтобы облизать лодыжки Пиппы.

— Сука, — прошипела Лулу. — Ты посыпала ноги сахаром.

— Ничего подобного, — возмутилась Пиппа. — У меня просто красивые ноги.

Лэнс частенько говорил об их изяществе.

На пороге кухни появился Слава. Некоторое время он наблюдал, как язык Пушкина исследует ложбинки между пальцами Пиппы. Потом, взмахнув в воздухе сырой рыбиной, позвал:

— Пушкин! Завтрак!

Пушкин предпочел облизывать пальцы девушки.

— Влюбился, — блаженно констатировал Слава и ухватил Пушкина за загривок, оттаскивая от Пиппы. — Довольно, жадина.

Слава повел Пиппу и Пушкина в шатер, где Вик, жонглируя, уже раскатывал на одноколесном велосипеде. Пиппу привела в восторг его ловкость, особенно учитывая выпитую водку. Славу же — нет.

— Быстрее! — Он натянул канат невысоко над землей. — Вперед!

На один жуткий миг Пиппа подумала, что он обращается к ней. Но потом увидела, как на канат вскарабкался Пушкин. Медленно и осторожно медведь прошел из конца в конец.

— Он перед тобой рисуется, — заметил Слава. — Поцелуй его.

Пиппа подчинилась. Она начинала испытывать теплые чувства к Пушкину, чьи пушистые ушки и выступающее рыльце напоминали ей любимого преподавателя физкультуры. Слава бросил Пиппе маленький мяч.

— Поиграй-ка.

Пушкин оказался отличным игроком. Один раз, вместо того чтобы бросить мяч Пиппе, он подкинул его задней лапой. В другой — поймал мяч носом и балансировал с ним, вращаясь. Слава был вне себя от восторга.

— Вы поглядите на него! — восклицал он снова и снова.

Из громадного сундука он выкопал две пары роликовых коньков. Пиппа уже не удивлялась, обнаружив, что Пушкин катается значительно лучше, чем она. Наверняка он и жонглировал лучше. Вдобавок Пушкин умел кататься и на одноколесном велосипеде.

— Хорош! — наконец рявкнул Слава. — Пора вздремнуть.

Пушкин не двинулся с места.

— Приляг с ним на несколько минут, — приказал Слава.

— Здесь?

— В кровати, разумеется! Возьми у Маши бутылочку.

Хотя Маша была занята чисткой репы на обед, бутылочку с молоком для Пушкина она приготовить успела.

— То, что Пушкин меня любит, хорошо или плохо? — поинтересовалась Пиппа.

— Очень хорошо, Клуни. Ты путешествовать по всему миру. Носить красивые костюмы.

— По всему миру? — без восторга повторила Пиппа. Тейн будет только рада, если ее бывшая дочь попадет в бродячий цирк. — По правде говоря, я с радостью удовлетворилась бы только дипломом.

— Что это — диплом? — Маша вернулась к репе.

Пушкин выхватил у Пиппы бутылочку и засеменил к последнему трейлеру, внутреннее убранство которого напоминало комнату семилетнего ребенка. Он устроился в большой корзинке, застеленной фланелевыми простынями. Свернувшись в бурый клубок, он одной лапой обхватил бутылочку, второй — ногу Пиппы.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь на сказку перед сном, — заметила она.

В ответ Пушкин потянул с полки «Большую книгу сказок». Уронив книжку на колени Пиппы, медведь вновь свернулся в клубочек и умоляюще посмотрел на девушку.

— Полагаю, это ответ на вопрос, — пробормотала она и начала читать.

Вскоре медведь уснул. Пиппа высвободила ногу и на цыпочках вышла из трейлера. В дальнем конце поляны она увидела Вика, Бенедикта и Лулу, подтягивавшихся на параллельных брусьях, а Слава прохаживался неподалеку, грозно размахивая плеткой.

— Клуни! Покажи мне сильные руки!

Пиппу подняли к перекладине. Она продержалась четыре счета, прежде чем упасть. Бенедикт закончил после пары дюжин, за ним Лулу. Вика остановил Слава, когда тот подтянулся сотню раз.

— Достаточно, — обернулся он к трем бездыханным телам на траве. — Хороший клоун — сильный клоун. Сейчас — отжиматься.

И вновь Пиппа сломалась первой. Лулу приближалась к двумстам, когда Слава швырнул им скакалки:

— Стоп. Попрыгать.

Пиппа прыгала, пока бедра не начали отваливаться. Затем Слава заставил их бегать наперегонки по периметру поляны. Выиграла Лулу, несмотря на то что у нее были самые короткие ножки.

— Мальчики, вы опять позволять девчонке побить себя? — крикнул Слава. — Быстро в Делавэр.

Пиппа последовала за коллегами к реке, где все разделись до белья. Она нехотя последовала их примеру, выставляя на всеобщее обозрение кружевной лифчик и трусики.

— Очень мило, — плотоядно пробормотал Вик.

Пиппа нахмурилась и прыгнула в воду. Все доплыли до другого берега и обратно. Одевшись, еще сорок минут занимались на солнцепеке растяжкой, за которой последовал каскад кувырков и сальто.

— Ты сказать, сальто — твой конек, — заметил Слава, когда она, с трудом сдерживая рвоту, рухнула на траву.

— Я могу сделать шесть штук подряд, мистер Слуцкий, а не тридцать.

— Обед! — позвала Маша.

Пиппа, пошатываясь, поплелась к столу. Обед состоял из вареной репы, гречневой каши и капустных листьев в сопровождении сливок и все той же водки.

— Очень хорошая еда для клоуны, — рассудительно сказала Маша, доверху наваливая жратвы ей на тарелку.

Пиппа замученно улыбнулась.

— И вот так каждое утро? — спросила она Бенедикта.

— Сегодня Слава нас пожалел. Обычно после кувырков мы бегаем вверх-вниз на гору.

Вик проглотил свою водку и вступил в разговор:

— Чтобы ездить на слоне и быть ядром в пушке, необходимо поддерживать форму. Не говоря уже о том, что приходится и шатер ставить, и летать на трапеции, и танцевать с медведями.

— Когда я сюда попал, с трудом мог отжаться даже пару раз, — вспоминал Бенедикт. — Сейчас дошел почти до девяноста.

— За неделю? — поразилась Пиппа.

— За два года.

Она быстренько подсчитала:

— Ты хочешь сказать, что сто раз провалился на выпускных экзаменах у Славы?

— Курс обучения продолжается, пока Слава не решит, что ты готов к работе. Не волнуйся, он не возьмет с тебя больше шестисот баксов независимо от того, как долго ты у него пробудешь.

Чувствуя, что сходит с ума, Пиппа повернулась к Вику:

— А ты здесь долго?

— Четыре года.

— Лулу?

— Год. И не пытайся сбежать. Митци учует тебя за милю. Бивни у нее острые как бритва, а бегает она со скоростью автомобиля. И плавает как рыба.

— А что насчет контактов с внешним миром? Поездка домой на День благодарения?

— Ничего не выйдет. — Лулу покончила с репой. — Это тебе не Гарвард. Ты в Русской академии циркового искусства.

Чертов Гарвард среди клоунских школ.

— А что, если человек проваливается на экзаменах? Тогда можно уйти?

— Клоуны не проваливаются, Клуни. Они либо побеждают, либо кончают с собой.

Шутки прекратились, как только Маша водрузила на стол свежую банку репеллента. За трейлерами хлопнула дверь туалета. Мгновение спустя появился Слава.

— Обед закончен! За работу!

Славин отряд строем промаршировал в шатер.

— Клуни, садись на Бобо.

Устроившись на спине слона, сразу позади ушей, Пиппа задумалась, действительна ли еще ее медицинская страховка. Впрочем, это, вероятно, не важно: если она свалится с такой высоты, спасать будет некого. Слава щелкнул плетью в дюйме от ее физиономии:

— Вперед!

Бобо невозмутимо стоял, пока Пиппа не подняла свой кнутик, потом отчаянно попытался стряхнуть ее. К счастью, Пиппа, оседлавшая своего первого пони в четыре года, знала, как удержаться в седле. В конце концов Славе надоели ужимки и топотание Бобо.

— Тихо! — Слон затих. — Клуни, прыгай в сетку.

Пиппа глянула вниз. На вид сеть не могла выдержать даже котенка. «Помни о дипломе». К своему — и всеобщему — изумлению, она сумела изящной ласточкой слететь вниз, несколько раз подпрыгнуть и ловко скатиться через край сетки на твердую землю.

— Сука, — прошипела Лулу. — Догадалась.

— Двенадцать долгих лет, крошка.

В течение нескольких часов класс упражнялся в жонглировании. Пиппа думала, что шея ее треснет от постоянного задирания подбородка.

— Собирайте шатер, — распорядился Слава.

Студенты и слон собрали шатер за пять минут сорок секунд. Поскольку вчерашнее время они не улучшили, Слава заставил их вновь воздвигнуть и разобрать шатер. И вновь с тем же результатом, так что пришлось повторить в третий раз.

— Пять минут, — наконец объявил Слава. — Почему не сделать так с первого раза?

— Помощники неопытные, — задыхаясь, вымолвил Вик.

— Не за что, пожалуйста. — Руки Пиппы выглядели как громадные волдыри с ногтями. — Почему клоуны должны устанавливать шатер, мистер Слуцкий?

— Ты что, жаловаться? Думать, ты царица?

— Еда! — позвала Маша.

Все устало потащились к столу, на котором уже стояли стаканы с мутной жидкостью. Пиппа потянула носом:

— Что это?

— Пиво из древесная кора. Пить! Очень хорошо для клоуны.

Слава одним махом опорожнил стакан и тут же налил второй. Когда опустел и второй, он почувствовал себя достаточно освеженным, чтобы прорычать:

— Теперь учиться глотать шпага!

Пиппа ничего не могла с собой поделать, все представляла — будь она сейчас дома, в Далласе, сидела бы на веранде «Флер-де-Ли», потягивая мохито. А здесь она всерьез рисковала разрезать пищевод.

— Что-то случилось, Клуни? — спросил Вик.

— Я не представляла, что профессия клоуна настолько опасна для жизни.

— Быть профессионалом — опасно для жизни, чего бы это ни касалось.

— Понимаю. Прощу прощения. — Может, в середине поляны мобильный будет работать.

Не успела она сделать и десяток шагов, откуда ни возьмись возникла Митци и схватила ее за шею.

— Она думает, что ты пытаешься сбежать, — весело крикнул Вик.

Пиппа ткнула телефоном прямо в бивни слонихи:

— Телефон звонить! Динь-динь! — Она набрала номер Шелдона. Сеть недоступна. Черт!

Когда она вернулась за стол, Слава заставил ее открыть рот.

— Широко! Больше широко! — Он покачал головой. — Недостаточно большой для хорошая шпага. Вик, научи банановая кожура. — И Слава в сопровождении Пушкина удалился в крайний трейлер.

Вик расстелил на траве салфетку:

— Представь, что это банановая кожура, Клуни. Это базовое падение. — Он шлепнулся на землю. — Заметила, как я смягчил удар рукой?

— Э… вообще-то нет. — Пиппа посмотрела еще раз. — Кажется, теперь поняла.

— Попробуй.

Несмотря на двенадцатилетний опыт падений, которые Тейн финансировала в надежде стать матерью олимпийской чемпионки, Пиппа скоро обнаружила, что притворное падение требует гораздо большей силы и ловкости. Вик заставлял ее повторять снова и снова.

— Я бы предпочла мат, — выдохнула она. — Или по крайней мере шлем.

На пороге трейлера возникли Слава, волокущий здоровенный сундук, и Пушкин с бубном. Радостно обнаружив Пиппу лежащей на спине, медведь кинулся облизывать ее лицо. Слава оттащил воздыхателя за ухо:

— Покажи мне, как падать, Клуни.

Пиппа шлепнулась в грязь. Пушкин в момент падения профессионально ударил в бубен.

— Очень хорошо, — похвалил Слава. — Завтра делать больше.

— Она упала всего один раз? Меня в мой первый день заставляли повторить раз пятьдесят. — Лулу резко повернулась к Пиппе. — Ты с ним спишь, стерва.

— Никогда не перечь Славе Слуцкому! — Мастер наказал Лулу, заставив ее пройти на руках через поляну, пока он объяснял Пиппе, как делать русские кувырки. Неизвестно, кто был в худшем состоянии, когда Маша позвала всех к столу.

Труппа поглощала тушеные грибы с картофельным пюре. На этот раз вкус Славиной водки показался Пиппе почти изысканным.

— Ты любить тушеные грибы? — спросил Слава.

— Очень вкусно, мистер Слуцкий. — Пиппе с трудом удавалось не закрывать глаза.

— Сегодня вечером ты танцевать буги-вуги с Пушкиным.

— О'кей! — Она постаралась, чтобы в голосе прозвучало воодушевление. — Но я прошлой ночью мало спала в самолете.

Славу это не волновало:

— Жизнь клоуна — долгая тяжелая работа.

С противоположного конца поляны донесся рев Митци, выкорчевывавшей бивнями кусты. Обернувшись, Пиппа готова была поклясться: Митци смотрела на нее в упор.

— У нее что, несварение?

— Она услышала, что ты будешь танцевать с Пушкиным, — прошептала Лулу. — Она ненавидит, когда к нему прикасаются другие женщины.

— О! Сейчас я должна еще и трахаться с медведем?

— Тс-с. — Маша подала очередной шедевр — чиз-кейк, украшенный черникой. Пушкин, слизнув ягоды, поскакал к сундуку с одеждой и принялся вышвыривать оттуда всяческие тряпки.

— Смотри! Пушкин очень хотеть танцевать, Клуни.

— Я тоже, мистер Слуцкий.

— Лгунья, — в очередной раз прошипела Лулу. — Все, чего ты хочешь, — это Слава.

— Все, чего я хочу, — это диплом, — прошипела в ответ Пиппа.

— Что вы, девочки, шептать? — Слава начал раздражаться. — Крошка, иди мыть шатер. Вы тоже, Вик и Болван. — Они ушли, а Слава влюбленно наблюдал, как Пушкин примеряет шляпки. — Чудесный медведь.

Пиппа выпила водки, и это на миг придало ей храбрости:

— Мистер Слуцкий, могу я обсудить с вами кое-что?

Она вытащила из-за корсета шесть промокших стодолларовых бумажек и положила их под банку с репеллентом:

— Во-первых, я бы хотела заплатить вам за неделю уроков. — Она с трудом сглотнула. — Когда получу диплом, я заплачу вам десять тысяч долларов.

На лицо Славы набежала тень:

— Почему?

— Потому что я на самом деле хочу диплом.

— А потом ты от меня уйдешь?

— Да, такая вероятность есть. — Упс, очень плохой ход. — С другой стороны — может, и нет. Эта профессия, похоже, требует некоторых умений, которые у меня были в прошлом и, возможно, проявятся вновь, а вы лучший клоун в истории цирка, и это такая честь, и вызов, конечно, и приключение…

Красноречие Пиппы иссякло.

— Короче говоря, я могла бы остаться на некоторое время.

Он прищурился:

— Ты пытаться подкупить Славу Слуцкого?

— Никогда!

— Тогда почему ты предлагать десять тысяч долларов? Думаешь, для меня важны деньги?

— Я ни в коем случае не имела это в виду. Но вам потребуется некоторая сумма, чтобы по крайней мере заставить эти трейлеры перемещаться. И кормить Митци.

— У меня в матрасе достаточно денег. Больше не надо. Надо танцор для Пушкин.

«Никогда не показывай своей заинтересованности, дорогая». Воспоминание о Тейн, провернувшей крупную сделку с «Дворцом в Черепашьей бухте», промелькнуло в сознании Пиппы. Что ей нужно, так это безудержный, непреодолимый напор. Решительно откашлявшись, Пиппа наклонилась над столом:

— Предлагаю сделку, мистер Слуцкий. Вы выдаете мне диплом. Я в течение шести месяцев танцую с Пушкиным и даю вам десять тысяч долларов.

Он обдумал предложение:

— Сто тысяч долларов.

— Идет! Сто тысяч долларов.

Слава утробно захохотал:

— Браво, Клуни! Ты врешь как русская!

Пиппа поняла, что следовало скорчить несколько страдальческих рож, прежде чем соглашаться на сто штук:

— Конечно, это будет нелегко. Отцу придется продать ферму.

— Ферму? — Настал черед Славы наклоняться над столом. — Животные или овощи?

Пиппа напрягла мозги, придумывая туманный, уклончивый ответ. Ага!

— Он выращивает грибы. Такие маленькие, беленькие. Очень милые.

Славины глаза гневно вспыхнули:

— Твой отец работать много лет, делать «милые» грибочки. А ты продать его ферма вот так? — Он щелкнул пальцами. — Замарать имя семьи?

— Нет! Семья значит для меня все!

— Никогда больше не говорить о диплом, Клуни Гугл! Я никогда не украсть у человека ферму для грибы.

— Погодите! — воскликнула Пиппа, когда он двинулся прочь. — Мы продадим мамину коллекцию туфель!

В ответ хлопнула дверь туалета. Пиппа спрятала лицо в ладонях. Косноязычный идиот!

Итак, это удобный момент для побега. Митци и Бобо нигде не видно, как, впрочем, и всех остальных. Пушкин зарылся в сундуке с тряпьем. Пиппа на цыпочках вышла из-за стола, на четвереньках пробралась под кухонным окном и, по мере приближения к берегу Делавэра, принялась набирать скорость. Она уже почти добралась до воды, как внезапно над плечами взметнулась веревочная петля и обвила ее талию. Ее приподняло в воздух, словно теленка на родео, и поволокло прямо по грязи и камням обратно к кухонному трейлеру.

Маша, хохоча, спустилась по ступеням и установила на столе старый проигрыватель:

— Играть с Пушкиным в ковбои? Его любимая игра.

Пиппа смиренно улыбнулась:

— Он так ловок с лассо.

Маша развязала ее:

— Он любить тебя, как Ромео и Джульетта. Очень романтичный медведь.

Пиппа попыталась изобразить счастье по этому поводу. Слава вернулся посвежевший и улыбающийся, явно оставив в уборной недавние разногласия с Пиппой. Он покосился на проигрыватель.

— Найди казаков, — приказал он Пушкину.

Пушкин вытянул из сундука два костюма казаков, а Слава опустил иглу на поцарапанный виниловый диск.

— Одеваться! Танцевать!

Следующие три часа Пушкин и Пиппа опробовали все костюмы из сундука: цыгане, апачи, венские аристократы, астронавты, Флинтстоуны, пираты, полицейские, медсестры. Энергия Пушкина не иссякала. Пиппа обнаружила, что ее это странным образом вдохновляет: закрыв глаза, она легко могла убедить себя, что держит за руку самого сильного и нежного мужчину на свете. Редкая и восхитительная фантазия! Когда над лесом взошла луна, она в изнеможении спустилась на землю:

— Простите, ребята. На сегодня я кончилась. Спасибо, Пушкин. — Она поцеловала его в нос. — Можно я пойду спать, мистер Слуцкий? Обещаю, завтра я буду бодрее.

Даже если бы Пиппа попросила у него Млечный Путь, Слава все равно сказал бы:

— Конечно.

Не снимая костюма медсестры, Пиппа побрела в трейлер. Впервые со времен раннего детства она не стала ни умываться, ни чистить зубы, ни переодеваться в пижаму. Она провалилась в глубокий сон, пока… что это за жуткая качка… землетрясение… Митци переворачивает трейлер… Пиппа открыла глаза. Лунный свет струился в окно. Пахло жимолостью и рекой. Качка продолжалась.

— Помедленнее, ты, животное, — шептала Лулу.

Ага: у нашей маленькой коллеги сеанс секса. Пиппа даже думать не хотела, с кем — или с чем; загадка, однако, разрешилась сама собой, когда в темноте прогремел голос Бенедикта:

— Заткнитесь! Я пытаюсь заснуть.

— Вот именно, — поддакнула Пиппа.

Качка резко прекратилась:

— Ты не спишь, Клуни?

— Спасибо, что спросил.

Голова Вика свесилась с верхней койки:

— Как вам танцы, сестричка?

Пиппа вышла за дверь. Когда стоны Лулу приобрели вагнеровскую страсть, к Пиппе присоединился и Бенедикт. Она помассировала ноющие ступни:

— Чего бы я ни отдала за горячий душ!

— Пойдем спустимся ниже по реке. Там вода почти как в ванне.

И он пошел вперед, нимало не озабоченный тем, что совсем голый. Они добрались до реки, и Бенедикт сразу же нырнул:

— Вода превосходная.

Пиппа развернула мыло из отеля «Ритц-Карлтон», которое Маша оставила в общем ведре. В воздухе разнесся нежный, но отчасти нереальный аромат, напоминающий ее прошлую жизнь. Мгновение поколебавшись, она сбросила костюм медсестры и ступила в воду. Вода действительно оказалась очень теплой. Пиппа была настолько поглощена происходящим, что некоторое время не замечала странного зловония, пока оно в буквальном смысле не коснулось ее шеи: Митци.

— Бенедикт? — тихонько позвала она, не шевелясь. — Где ты?

Ниже по течению из кустов золотарника поднимался дымок со сладким запахом марихуаны:

— В чем дело?

— Ты мне нужен, срочно. У нас гости.

Решив, что она имеет в виду полицию, Бенедикт затоптал косячок в грязь и стремительно поплыл прочь.

— Бенедикт? — Бесполезно! Пиппа медленно повернулась. Митци возвышалась над ней, огромная как дом. — Привет.

Митци испустила оглушительный рев. Пиппа в ужасе наблюдала, как ее хобот тянется к ней, словно гигантская кобра. Над кусочком душистого мыла хобот замер.

— Все тебе, — пробормотала Пиппа, аккуратно опуская обмылок на камень, затем медленно отступила.

Митци задумчиво сжевала мыло. Разочарованная послевкусием, она потопала вслед за Пиппой, которая была уже на полпути к дому и мчалась как ветер, спасая свою жизнь и не обращая внимания на голую задницу. Пиппа ворвалась в трейлер, когда Лулу и Вик уже перешли к финальной части — расслабленным вздохам.

— Прогони ее, — прохныкала она, ныряя в свою койку.

Вик приподнялся над краем кровати:

— Вот это определенно лучше.

Тут Митци с грохотом обрушилась на трейлер. Вик слетел на пол и остался лежать неподвижно — возможно, без сознания.

— Что там происходит, Клуни? — недовольно спросила Лулу. — Ты ведь не думаешь, что Вик способен сегодня на второй подход. Хоть в этом ты мне можешь доверять.

— Заткнись! Митци пытается меня убить.

Второй удар потряс трейлер до основания.

— Тогда сдавайся. А мне надо поспать.

— Отлично. Если я не стану танцевать с Пушкиным, у этого цирка нет будущего.

— Я знала, что из-за тебя, сучка, будут проблемы. — Лулу спрыгнула с койки, прямо на Вика, достала из ящика большой пластиковый пакет и рывком распахнула дверь.

— Иди сюда, драгоценная моя! — И похлопала Митци по лбу, пока животное потребляло марихуану в количестве, достаточном для небольшой армии.

— Это ведь не считается жестоким обращением с животным, правда? — пробормотала Пиппа, когда Митци, покачиваясь, побрела к лесу.

— Я спасаю твою задницу, а ты беспокоишься, что слон пристрастится к наркотикам?

Появившийся с опозданием Бенедикт уставился на пустой пакет.

— Нет, ты не могла, — выдохнул он.

— Митци завтра все вернет, в виде аккуратных лепешечек.

— Это был весь запас, ты, алкоголичка!

— Ну давай, ударь меня.

Он так и сделал, с немалой силой. Лулу подхватила швабру и замахнулась, а Бенедикт отразил выпад старой стремянкой. Половина ударов не достигала противника, доставаясь трейлеру.

— Вик! Очнись! — орала Пиппа. — Лулу и Бен убивают друг друга.

Вик пришел в себя и пополз к двери:

— Ставлю пять баксов на Лулу.

Когда Лулу получила чудовищный удар в живот, Пиппа достала телефон:

— Я звоню в «девять-один-один».

— Плохая идея, Клуни.

Тут Пиппа заметила, что, несмотря на амурные подвиги, Вик уже в десяти дюймах от нее:

— Отвали.

— Ни в коем случае.

— Помогите! Мистер Слуцкий!

— Побереги легкие. Слава вполне мог бы спать даже во время Сталинградской битвы.

Вик был уже близок к тому, чтобы силой добиться своего, когда в дверь вломился яростно рычащий Пушкин и отшвырнул его прочь. Пиппа метнулась в уборную, где, к ее изумлению, зазвонил телефон.

— Я весь день пытаюсь с тобой связаться, — буркнул Шелдон. — Где ты?

— Прямо сейчас? В уборной на улице. Вероятно, это единственное место в Милфорде, Пенсильвания, где работает сотовая связь.

— Как тебя встретили в «Гарварде среди клоунских школ»?

Пиппа с трудом подавила истерику:

— Послушай, Шелдон, я совершила ошибку. Я застряла в лесу с бандой лунатиков, двумя дикими слонами и танцующим медведем.

Это было несколько чересчур, даже для Пиппы. Голос Шелдона зазвучал сурово:

— Не говори, что ты опять не получишь диплома.

Шелдону показалось, что он слышит, как грубо ругаются мужчина и женщина, используя непристойные генитальные обороты. Затем послышался настойчивый стук. Мужской голос, исполненный тестостерона, проорал:

— Послушай, детка! Я голый, ты голая, чего мы ждем?

— Ты голая? — требовательно спросил Шелдон. — Правду, юная леди!

— Да! Как и все остальные! Какая разница?

— Ты собиралась взяться за ум и начать работать, а не веселиться ночи напролет.

— Я не веселюсь! — завизжала Пиппа. — Боже мой! Бобо пытается опрокинуть уборную!

— Кто такой Бобо? Он француз? Я сообщу о его поведении в администрацию.

— Бобо — слон, — еще пронзительнее заверещала Пиппа. — Убирайся, Пушкин! Прекрати скрестись в дверь!

— Пушкин — это обнаженный джентльмен?

— Пушкин — это медведь.

Шелдон поморщился, когда она заверещала в третий раз:

— Я позвоню утром, Пиппа. Благодарение небесам, Энсон не дожил до этого момента и не видит, как его единственная внучка, пьяная вдрызг, куролесит, как обычная проститутка.

— Не отключайся! — Поздно. Пиппе захотелось бросить телефон в дыру нужника.

— Ты там одна, дорогуша? — позвал Вик.

— С мистером Слуцким.

Это сработало.

— Приятной ночи, ребята! Пошли, Бобо.

Пиппа досчитала до десяти, и только потом решилась приоткрыть дверь. Снаружи дожидался только Пушкин, с костюмом Уилмы Флинтстоун в лапах и «Большой книгой сказок» в зубах. Пиппа натянула тунику:

— Спасибо, милый.

Она пошла за Пушкиным в его трейлер и читала вслух сказки, пока глаза не начали слипаться.

На рассвете, когда восходящее солнце позолотило верхушки гор, Пиппу разбудили звуки ружейной пальбы. Очнувшись, она обнаружила себя на полу, обнимающей кучку бурого меха. Пиппа высунула нос наружу и заметила Славу с пистолетом в руках, который он, вероятно, использовал для побудки вместо горна.

— Доброе утро, мистер Слуцкий.

Нижняя челюсть Славы изумленно отвалилась:

— Ты спать с Пушкин?

— В спальне было несколько шумно. Вы ничего не слышали?

— Ничего. Где Митци? — Слава поплелся в лес. — Вуди остальных клоунов, Клуни. У нас большой, большой день.

Пиппа заглянула в спальный трейлер. Вика в поле зрения видно не было. Лулу безмятежно дремала бок о бок с Бенедиктом: ночной скандал был всего лишь фарсом.

— Подъем! — проорала она и хлопнула дверью.

Пиппа пошла к реке. На берегу она встретила Машу со стиральной доской и корзиной грязного белья.

— Доброе утро, Клуни. Ничего, если я использовать вкусное мыло?

Маша пыталась отскрести грязные подштанники очищающей пенкой Шанель. Оставшегося на дне тюбика едва хватило бы даже для кончика носа Пиппы.

— Вы не видели Вика?

— Он спать со мной эта ночь, — с сияющими глазами сообщила Маша. — Вик — оч-ч-чень сексуальный парень.

Похабный бабник!

— А ты оч-ч-чень сексуальная девушка, — ответила Пиппа — все-таки десять лет школы этикета взяли свое. — Ты, случайно, не видела мою одежду?

— Я стирать ее. — Вещи сохли на стеблях тростника.

Пиппа проверила карманы мокрых штанов:

— А ты, случайно, не видела маленькие пластиковые штучки?

— Вон там. Они тебе не нужны. Теперь Слава о тебе заботиться.

Пиппа нырнула в заросли острой как бритва осоки. Там обнаружились водительские права на имя Пакиты Рики и карточка Чиппы Флашовитц.

— Когда это, по-твоему, высохнет?

— Почему бы ты сегодня не быть в пещерная одежда? Очень милый наряд.

И еще от нее все чешется, но выбора у Пиппы не было. Вернувшись в трейлер, она затолкала в лифчик последние оставшиеся наличные. Как военнопленный, она должна быть в любой момент готова к побегу. Туда же был спрятан и флакончик духов Тейн.

Сокурсники уже подтягивались на параллельных брусьях, а Слава прохаживался перед ними и напевал «Хороший клоун — сильный клоун». При появлении Пиппы тон его изменился:

— Нет подтягиваться для тебя сегодня, Клуни. — Он поцеловал ей руку. — Мозоли должен пройти.

— Шлюха, — прохрипела Лулу. — Трахалась со Славой в сортире.

— Вчера вечером я читала Пушкину на ночь. Он не прикасался ко мне, а я не прикасалась к нему.

— В таком случае вы первая пара в истории танца, которая не прикасалась друг к другу лобками.

— Пушкин — медведь. Поверить не могу, что я вообще это обсуждаю.

— Что вы опять говорить, девочки? — крикнул Слава.

— Ничего, мистер Слуцкий.

Слава приставил ладони рупором ко рту:

— Митци!

Разумеется, никто не сообщил ему, что животное после десяти фунтов марихуаны спит. После часа занятий гимнастикой Маша подала любимый завтрак Вика: пюре из репы с салатом из одуванчиков. Пиппа вынуждена была признать, что с каждой едой водка становится все мягче на вкус — видимо, от каждой натруженной мышцы, надорванной связки и лопнувшей мозоли.

— Что ты хотеть делать сегодня, Клуни? — спросил Слава, намазываясь репеллентом.

Пиппа подумала минутку.

— Не могли бы мы попрактиковаться с брызгающими слезами?

— Ты так представляешь себе клоуна? — едва не подавилась Лулу. — Бездарность, брызгающая искусственными слезами?

— Ага. И в большой шляпе. Может, с трясущимися руками. Счастливчик.

— Хватит! — прервал их Слава. — Это трудно — брызгать слезами.

В подтверждение своих слов он извлек из Машиного трейлера коробку с искусственными цветами, пластиковые тубы, спринцовки и клей. Каждому пришлось не только соорудить корсаж с целой гидравлической системой, но и попасть струей в цель на расстоянии четырех футов. Единственным, кто смог повторить этот подвиг несколько раз, оказался Пушкин. Пиппа показала второй результат.

— Ты тренировалась, — бесновалась Лулу.

— Вовсе нет. Просто я умею носить корсаж. — Пиппа почувствовала, как ее кто-то тянет за подол. — Что тебе, Пушкин?

— Он хочет танцевать, — понял Бенедикт.

Пиппа с Пушкиным скакали вокруг стола, а Слава в восторге хлопал в ладоши и пел. Когда они наконец угомонились, Слава макнул лапу Пушкина в банку с репеллентом, а затем приложил ее к листу бумаги:

— Клуни, ты теперь есть в русский цирк. Это большая, большая честь.

Пиппа потрясенно уставилась на документ.

— Это диплом? — едва слышно спросила она.

Слава широко улыбнулся:

— Да! Диплом!

В Техасе это выглядело бы не слишком официально, но у Пиппы было три свидетеля, а считая Пушкина — целых четыре.

— Спасибо, мистер Слуцкий, от всего сердца. Не могли бы вы подписать его для меня? — После того как он нацарапал подпись в нижнем углу, Пиппа засунула бумагу за свой меховой поясок. — Огромное спасибо!

— Огромное спасибо, — передразнила Лулу.

Слава поднялся из-за стола:

— Тренировать уницикл. Я искать Митци, — и побрел в лес.

— И какой у тебя диплом по унициклу? — спросил у Пиппы Бенедикт.

— Несуществующий.

Бенедикт повел Пиппу к Машиному трейлеру, рядом с которым стояли в ряд шесть антикварных унициклов.

— Держись за стенку и начинай крутить педали. — Все шло отлично, пока Пиппа не отъехала от трейлера. — Старайся удерживать педали точно под задницей. Если начинаешь отклоняться вперед, крути быстрее. Если кажется, что сейчас упадешь назад, крути медленнее.

— А нет какого-нибудь тренажера? — после десятого падения спросила Пиппа. — Мне ни к чему еще один фингал под глазом.

— Просто старайся. Скоро поймешь, в чем тут дело.

Пиппа проехала мимо трейлера и врезалась прямо в стол.

— Ты когда-нибудь слышала о тормозах? — заверещала Лулу, поднимая с земли свои брызгающие приспособления.

— А ты когда-нибудь слышала о кулаке в зубах?

— Спокойно, девочки. — Вик протянул руку Пиппе. — Я поеду с тобой рядом.

Пиппа покатила в поле. Каждый раз, когда ее покачивало, Вик подхватывал, удерживая, и неизменно в зоне половых органов. Но пожаловаться она не могла, поскольку альтернативой было падение лицом в траву. Во всяком случае, нахальные руки Вика побудили ее освоить езду на уницикле в рекордные сроки.

— Идею движения вперед ты ухватила. — Он откатился в сторону. — Теперь попробуй повороты на девяносто градусов.

Сокурсники всякий раз хохотали, когда Пиппа падала. Она уже думала, что переломала все кости, когда откуда ни возьмись возник Пушкин и, не прерывая движения на своем уницикле, деликатно усадил ее себе на спину.

— Спасибо, дорогой, — прошептала она, приникая к мохнатому загривку.

Непонятная сила побудила Пиппу встать на колени прямо на плечах у Пушкина. Так здорово было оказаться высоко над землей, а ветер развевал ей волосы. «Диплом у меня за поясом!» Чувствуя ее воодушевление, Пушкин предпринял серию поразительных пируэтов, крутых поворотов и покачиваний, ни разу не потеряв ни центра тяжести, ни драгоценной ноши. Пиппа в восторге хохотала. Пушкин — это лучше, чем ковер-самолет. Гораздо лучше Лэнса!

Сквозь эйфорию она едва расслышала приближающийся грохот. Внезапно вокруг ее талии обвился толстый серый шланг, сорвал Пиппу с плеч Пушкина и вознес высоко в небеса. Хм-м! «Вот я в хоботе у Митци, — спокойно подумала Пиппа. — А бивни и вправду острые». Она расслабилась, а Митци трясла ее как тряпичную куклу, издавая воинственные вопли. Пиппа увидела, как мобильный телефон улетел далеко в лес. Митци ринулась вверх по холму, ветки царапали ноги Пиппы и вырывали ее волосы. Митци резко остановилась и развернула хобот. «Я, должно быть, первая из Уокеров, сброшенная в пропасть слоном», — заметила про себя Пиппа, кружась в воздухе.

Она обнаружила завидное присутствие духа, сумев войти в воду ногами, и ушла так глубоко под воду, что туфли коснулись жидкой грязи. Это мгновенно вывело Пиппу из медитативного состояния: она метнулась вверх, прорвав толщу воды в тот миг, когда иссяк последний глоток кислорода в легких.

— Аааааа!

— Аааааа! — отозвались двенадцать скаутов в каноэ, насмерть перепуганные ее появлением на их безмятежном пути.

Несколько старших принялись махать веслами в сторону Пиппы, но их инструктор рявкнул:

— Сидеть! Я сказал — сесть немедленно!

— Это русалка! Не пускайте ее в каноэ!

— Это педофил!

Весло стукнуло ее по голове. Посыпались искры из глаз. «Я тону, — вновь погрузилась она в медитацию, опускаясь ко дну. — Тейн подаст на кого-нибудь в суд». Где-то над головой она услышала всплеск, затем почувствовала, как руки обхватили ее за талию. Это прикосновение нисколечко не походило на нежные объятия Пушкина. «Спасибо за прекрасный последний аттракцион», — успела подумать Пиппа, позволяя водам Делавэра поглотить ее.