Эбби
— Я ела потрясающую паэлью в Испании, — говорю я Габриэлю, сидя рядом с ним в его великолепной квартире, где он приготовил для нас ужин.
Он закатывает глаза от удовольствия.
— Ради нее можно умереть. И самая лучшая — в Барселоне.
— Но я уверена, что вы можете приготовить ее еще вкуснее, — говорю я с вызовом.
Он смеется, и его смех соответствует его личности — глубокий, жизнерадостный, искренний. Я понимаю, почему Саймон хочет работать с ним. Габриэль очаровательный и удивительно талантливый, а ужин, который он приготовил для нас, божественен — потрясающий красный окунь и ризотто, а также слегка приправленный жареный артишок.
Его партнеры расслаблены, и Саймон был прав насчет них. Они предпочитают говорить по-французски. Именно это мы и делаем, хотя Габриэль говорит и по-испански, и когда я разговариваю с ним, мы легко переходим с одного языка на другой.
—Значит, вы учили испанский заграницей? — спрашивает он.
Я качаю головой, разрезая кусок рыбы, и нож проскальзывает по нему, как по маслу.
— Моя мама родом из Испании, поэтому я неплохо знала язык еще с детства, но в этом году овладела им в достаточной степени, чтобы начать преподавать. А что насчет вас? — спрашиваю я и подношу кусочек рыбы ко рту.
Он говорит, что вырос двуязычным, говорил по-французски и по-португальски, но затем, в школе, освоил английский, а испанский выучил в путешествиях.
— Это практичный язык, который необходимо знать, если ты работаешь в пищевом бизнесе, — говорит он, поднимая бокал вина.
— Да, подозреваю, что так и есть, — говорю я и ловлю на себе взгляд Саймона, который сидит рядом со мной и беседует с коллегами Габриэля. За столом мы сидим ввосьмером. Большую часть ужина он держит все под контролем, но, время от времени, я вмешиваюсь и перевожу несколько фраз для него. Когда я это делаю, он одаривает меня самой милой улыбкой на свете, от которой я просто таю.
Хотя, вероятно, все, что он делает, оказывает на меня такое влияние.
Но сегодня, после двух бокалов вина, его влияние на меня, возможно, даже больше.
Когда Эдуардо задает вопрос о структуре сделки, морщинка на лбу Саймона говорит мне, что он не понимает ни единого слова, поэтому я присоединяюсь к разговору и перевожу для него.
— Спасибо, — мягко говорит он мне, а затем отвечает мужчине с козлиной бородкой.
Пока они разговаривают, я возвращаюсь к беседе с шеф-поваром.
Габриэль жестом указывает на Саймона и говорит тихо, почти шепотом:
— Вы подходите друг другу.
— Вы так думаете?
— Да. Вы — идеальная команда.
Легкий румянец окрашивает мои щеки.
— Спасибо.
— Как долго вы работаете вместе? Потому что несколько недель назад его французский был намного хуже. Вы ему помогли с этим?
Я лучезарно улыбаюсь и киваю.
— Да.
— Ему повезло, что у него есть такой хороший учитель. К тому же, такой очаровательный, — говорит он, а затем широко улыбается.
Мы болтаем о путешествиях и еде, а затем о лучших винах в мире. Несколько минут спустя у меня перехватывает дыхание, когда рука прижимается к моему бедру. Рука Саймона. Он даже не скользит ею по моей ноге, она просто лежит, пока он разговаривает. Я не знаю, является ли это одной из тех вещей, которые он делает машинально, или он сделал это намеренно. Но я знаю, что мне безумно нравится, когда он ко мне прикасается.
Габриэль поднимает бокал вина.
— За хорошую еду!
Эдуардо кивает.
— За хорошие сделки! — А затем встречается со мной взглядом и ждет моего хода.
— За хорошие совпадения! — Я поворачиваюсь к Саймону.
— За всех вас, — говорит он, и когда остальные гости присоединяются к нам со своими тостами, Саймон скользит рукой вверх по моей ноге на пару сантиметров, и я почти падаю в обморок прямо за столом.
Мне нравится, как сильно я ему нужна. Мне нравится, как сильно он хочет меня. Мне нравится то, как он со мной разговаривает. Мне нравится, как он выглядит сегодня в своих серых брюках, светло-голубой рубашке и без галстука.
Мне нравится все в сегодняшнем вечере, включая вино и компанию, и, в том числе, как сильно я хочу, чтобы этот ужин закончился, чтобы все, что произойдет дальше, поскорее началось.
Дверь лифта в доме Габриэля закрывается с мягким свистом. Мы только что со всеми попрощались, и теперь одни. Саймон жмет на кнопку вестибюля, а затем ловит мой взгляд.
— Ужин был восхитительным.
— Так и было, и я рад, что ты была здесь со мной. Спасибо тебе.
— Мне было в удовольствие, — говорю я, приглаживая пальцами юбку моего черного платья с тонкими бретельками длиной до колен.
Саймон подходит ближе, пока лифт спускается вниз. Затем еще ближе, когда тянется к моей руке и проводит пальцами по голой коже. Мурашки пробегают вслед за его пальцами, и я дрожу.
Я с трудом сглатываю, мои глаза остаются сфокусированными на нем все это время.
— Как ты думаешь, мы справились с подвигом проявления силы? — спрашиваю я, и мой голос пронизан страстью, которая струится по мне каждую секунду, что он смотрит на меня так, как будто я исполняю каждое его желание.
— Ну, я не сорвал с тебя одежду, — говорит он с кривой усмешкой. Его глаза сверкают, когда он меняет направление движения пальцев, поднимаясь вверх по моей руке.
— А жаль.
Он поднимает руку к моему лицу и проводит пальцем по щеке. Я придвигаюсь ближе к нему и удовлетворенно вздыхаю. Я чувствую, как свечусь изнутри, и в моем мире сейчас все ярко и красиво.
— Эбби, — говорит он полным нежности голосом.
— Да?
Свободной рукой он указывает на меня, а затем на себя.
— Что между нами происходит?
Мое сердце сжимается, а кожа нагревается до уровня сверхновой звезды. Я знаю, о чем он спрашивает. Знаю, к чему он клонит. Я хочу, чтобы он сказал это первым.
— Я думаю, ты знаешь, — шепчу я.
Он кивает и прижимается легким поцелуем к моим губам. От этого секундного кусочка поцелуя я загораюсь. Все мое тело дрожит. Саймон отстраняется и смотрит на меня, и в каждой клетке моего тела загораются огоньки. Я словно фейерверк, и сейчас взорвусь ярко-красными лучами света. Если он скажет то, что я думаю…
Саймон обхватывает пальцами мой подбородок, когда лифт замедляется, приближаясь к вестибюлю.
— Я знаю.
Мое тело загорается надеждой.
— Тогда скажи мне, — говорю я, и мой голос оголен от чистой нужды.
— Скажу. Я скажу тебе, что со мной происходит. — Он замолкает, чтобы перевести дыхание и поймать мой взгляд. — Я влюблен в тебя.
И я падаю в обморок. Я таю. Взрываюсь. Я не знаю, хорошо ли сопротивлялась этому мужчине, но точно знаю, что больше не хочу этого делать. Я схожу по нему с ума. Обхватив руками его шею, я прижимаю его ближе к себе.
— Я так сильно в тебя влюблена.
— Я влюбился в тебя в день нашей первой встречи, — говорит он, и мое сердце взлетает над землей.
— Как и я в тебя.
Он охает, и это самый счастливый из звуков. Я уже сделала это. Я сделала этого мужчину невероятно счастливым. Я встаю на носочки и шепчу возле его уха:
— Ты отведешь меня к себе домой и займешься со мной любовью?
Дрожь проходит по его телу, и он отвечает самым сексуальным и голодным «Да» на свете.