Семёновы

13

– Ну вот и все, – Ольга завязала последнюю веревочку на попонке и передала кошку хозяйке. Та благодарно улыбнулась, аккуратно засунула любимицу в переноску и двинулась к администратору, оплачивать визит. Ольга вымыла руки и присела у компьютера, чтобы внести информацию в карточку.

– Оля, – дверь приоткрылась и в процедурную заглянул Денис, еще один ветеринар-терапевт, – звонил Лебедев, сказал заедет через двадцать минут, едем к Сергиенко.

Ольга кивнула. Сергиенко были одни из постоянных клиентов, заводчики собак. Они приглашали к себе в загородный дом, где и располагался питомник, когда у сук случались роды или кто-то из питомцев заболевал. Люди они были простые, приятные, и те, кому выпадал случай побывать у Сергиенко, отзывались только хорошими словами. Ольга была наслышана, но выезжала туда первый раз. Через двадцать минут пунктуальный Лебедев помог Ольге сесть в высокий внедорожник и поставил на заднее сидение рядом с ней неотложный чемоданчик. На переднее пассажирское сидение плюхнулся Денис.

– Что у них там? – Денис посмотрел на Лебедева.

– Чарка их беспокоит. Была беременна, а сейчас недомогает, какие-то выделения. Ну приедем, посмотрим.

Добрались быстро. Чара – красавица, как все золотистые ретриверы, но слишком худая, чтобы выглядеть здоровой, сейчас лежала на подстилке. Она пыталась встать, но хозяйка удержала ее. Сама она сидела на корточках возле собаки и с мольбой и надеждой смотрела на приехавших.

– Ну, что у нас случилось? – приятный бархатистый тон Лебедева заметно успокоил и хозяйку, и пациентку. Он надел перчатки и долго осматривал животное, смурнея на глазах. Ольга присела рядом, помогая придерживать. Она уже видела, что все плохо, но ждала, пока Михаил соберется с духом и озвучит диагноз владелице собаки. Хозяйка стояла рядом и у нее дрожали руки. Недаром она больше десяти лет держала собак и понимала, что хорошего мало.

– Олеся Григорьевна, Чару нужно везти к нам. У нее сепсис, надо оперировать. – голос Лебедева был глух.

Из глаз хозяйки брызнули слезы. Она принялась обнимать любимицу. Но надо было торопиться, и Лебедев напомнил об этом. Нужные вещи собрали быстро, собаку перенесли в машину, подстелив там непромокаемую подстилку. Ольга снова села сзади, теперь рядом с больной собакой. Чара смотрела на нее добрыми понимающими глазами и у Ольги защипало в носу от жалости.

А еще через три часа красавицы Чары не стало. Обширное маточное кровотечение так и не смогли остановить, и собака умерла на операционном столе. Плакали все. В клинике животные умирали редко. В основном это были измученные тяжелой болезнью или совсем старые питомцы, которых инъекция избавляла от страданий. Но сейчас был другой случай. Нюся хлюпала носом не скрывая. Ольга не могла проглотить комок в горле и старалась не смотреть на остальных. Из кабинета вышел Лебедев с бумагами в руках.

– Нюся, набери Сергиенко.

Да, кто-то должен был сообщить…

Когда закончился рабочий день, Ольга, опустошенная и уставшая, стояла на автобусной остановке. Она думала о том, что терять животных нисколько не проще, чем людей. Вспоминая разговор Лебедева с хозяйкой умершей собаки, она снова начинала задыхаться. Как плакала женщина, слышно было даже через трубку телефона.

Она не сразу отреагировала на подъехавший почти к самым ногам автомобиль, а когда заметила – испугалась. Но это был лебедевский джип, и он сам открыл изнутри дверь, приглашая сесть.

– Садитесь, довезу вас.

Ольга села в этот раз на переднее сидение, молча время от времени косясь назад.

– Тяжелый день, – пытался разговаривать Лебедев.

Ольга кивнула неопределенно.

– Оля, не хотите выпить?

– Я не пью, – удивленная приглашением сразу отказалась Ольга.

– Ну я же не предлагаю вам напиться. Просто выпить за упокой души ушедшей Чары.

Они остановили выбор на небольшом ресторанчике и вскоре уже сидели за столиком в маленькой полутемной кабинке. Официант принес коньяк и два бокала. Ольга испуганно подумала, что это наверно первый коньяк в ее жизни и хотела попросить что-нибудь послабее градусом, но Лебедев уже наполнил снифтеры и протянул один ей. Первые две порции Ольга выпила сморщившись, а третья уже пошла хорошо. Ей стало жарко, и она расстегнула верхние пуговицы жакета. Сначала они помянули собаку, затем долго говорили о работе.

– Что у вас за история с бывшей женой? – внезапно спросила Ольга, мгновенно устыдившись своего любопытства, но слова уже были сказаны.

Лебедев печально улыбнулся и хмыкнул.

– Что, местные сплетни уже достигли ваших ушей?

– Достигли уже давно, – Ольга улыбнулась.

– Да там и рассказывать-то нечего. Обыкновенная банальная история. Мы ведь поженились на втором курсе оба, я – ветеринарного, а она – экономического. Родители были не против, поддерживали во всем. Скоро родилась Дарья. Дашка – дочка моя, умница-красавица. С ней сидели по очереди обе бабушки, дав Евгении возможность доучиться. Она была очень способная, закончила с красным дипломом и ее пригласили на стажировку в Чехию. Конечно, мы согласились. Это была такая возможность! А я тем временем устроился в ветклинику, работал, кое-что даже зарабатывал. Женька приехала такая европейка! Очень деловая! И мы с ней открыли эту клинику. Ну, конечно, не эту, но начало было положено. А потом она ушла к другому. К какому-то чеху, пожилому, но еще вовсе ничего. Только что-то у них там не заладилось, и она вернулась. Родители – и мои и ее, все понимали и поэтому старались свести нас, хотя бы ради Дашки. Но я не смог. И Женька возненавидела меня. За то, что я ее не простил. Это нормально. Я ее понимаю. Обиженная женщина должна была на кого-то вылить свою злость. Она и вылила. Сначала пыталась не давать мне ребенка, но тут уж бывшая теща ей не позволила. Потом мы судились из-за клиники. В общем клиника осталась ей. Я не против, это Дашкино наследство.

Ольга слушала печальную историю человеческих отношений и думала, что у нее, оказывается, еще все просто и понятно. Просто она влюбчивая дурочка. А у людей вон какие драмы разворачиваются.

– Вы общаетесь с дочкой?

– Конечно! – Лебедев улыбнулся, – сейчас самое интересное начинается, Дашке-букашке пятнадцать стукнуло. Мы уже пережили пирсинг и первого мальчика. Бывшая жена, конечно, считает, что я ей потакаю, но, в общем, у нас все довольно спокойно сейчас.

– А у меня тоже ребенок есть! – Ольге вдруг захотелось похвастаться.

– Да ты что?! – Лебедев так удивился, что незаметно для себя перешел на "ты"

– Да, ему скоро два годика исполнится, – Ольга улыбнулась, вспомнив Никитку.

Они еще немножко посидели, потом Лебедев достал телефон и вызвал такси.

– А как же машина? – удивилась Ольга.

– Никуда до завтра не убежит, – махнул рукой Лебедев.

Дома она оказалась на следующий день. Ольга пыталась разобраться, как ее угораздило прыгнуть в постель своего красивого шефа, но потом устала это делать и махнула рукой. Тем более что ночь с Михаилом была просто восхитительной. То ли у нее так долго не было секса, то ли она вообще ничего в этом не понимала до сих пор, но после этой ночи валяния под луной с Антоном показались ей детским садом. Воспоминания об Антоне укололи в сердце, но не сильно. Теперь это были просто воспоминания.

Утром они пили чай в не очень просторной кухне, и Ольга стеснялась сидеть в его махровом длинном халате. Квартира не выглядела холостяцкой. Михаил увидел, что Ольга озирается по сторонам и засмеялся.

– За мной присматривает мама. Да-да, мне почти сорок лет, а квартиру мне убирает моя мама. Она хорошая. Я тебя с ней познакомлю.

Ольге совсем не хотелось знакомиться с хорошей мамой Лебедева. Потому что за мамой неизбежно потянутся и другие родственники. Например дочь. Или бывшая жена. С первой встречаться Ольге было неудобно. А вторую она опасалась.

А еще ей запали в душу слова, которые не совсем трезвый Лебедев сказал ей этой ночью. Тогда, сразу после жаркого секса, ее покоробило, но при свете дня они казались истинно верными. Он сказал: "Не влюбляйся в меня, девочка. Я бесполезен для таких милых, добрых и наивных как ты. Тебе нужно найти настоящую любовь всей твоей жизни. Иначе ты никогда не будешь счастлива. Я буду с тобой, пока ты сама не захочешь уйти". Помнил он или нет сказанное, но утром он вел себя как влюбленный мальчишка. И даже поехал провожать ее домой. Они целовались в такси, в подъезде, у входной двери, и когда дверь открыла заспанная Настя, они чуть не ввалились в квартиру. Сестра изумленно подняла брови, но ничего не сказала, только поздоровалась и ушла к себе. Они еще постояли в дверях, целуясь так, словно хотели прямо тут скинуть одежду и наброситься друг на друга, потом Михаил все-таки попрощался и ушел.

Ольга была рада оказаться в тихой квартире. Артёма, как всегда, не было дома даже в выходной день. Она включила чайник и присела на табуретку. В кухню вошла зевающая и почесывающаяся Настя, в короткой маечке, трусиках и шерстяных носках.

– Систер, у тебя что ли отношения завязались? – она полюбопытничала, но не слишком активно, вопросом просто подтверждая увиденное.

Ольга улыбнулась.

– Ну отношениями бы я это не назвала, так, служебный роман.

– О! – вот этому Настя удивилась. – И что, надолго?

– Как пойдет.

– Да ты стала циником. Куда делась романтичная дева?

– Вышла вся! – Ольга засмеялась, – отстань, я сама еще не все понимаю.

– Ну он ничего так, – жуя дольку мандарина констатировала Настя, – только старый.

– И ничего не старый, а в самом соку.

– Ха-ха. В собственном!

Ольга кинула в Настю лежавшую под рукой прихватку, та увернулась и кинула прихватку обратно. Начался бой, в ход пошли полотенце и грелка для чайника. Сестры смеялись как сумасшедшие. Потом обе устали и плюхнулись на табуретки.

– Лёлька, а ты веришь в настоящую любовь? – Настя смотрела серьезно.

Сегодня уже второй раз Ольга слышала слова о настоящей любви. Закон парности.

– А ты? – ответила она вопросом на вопрос.

– Не знаю. Иногда, кажется, верю. Только хотелось бы на себе испытать.