Сентябрьская луна

10

Зависнув на широко раскинутых крыльях, Цезарь наблюдал из поднебесья за растянувшимся до бесконечности стадом Хантера. Камилла, Сантос и пятеро пастухов, держа заряженные ружья наготове, сомкнули ряды перед непрошеными гостями; за их спинами была река.

Приближающееся стадо подняло тучу пыли в полмили шириной. Обуреваемые жаждой быки и коровы уже почуяли воду и помчались бегом.

При мысли о том, что придется прогнать мучимый жаждой скот, Камилле стало нехорошо. Она отыскала глазами Сантоса, и он понял, что хозяйку охватили сомнения.

– Я правильно поступаю? – спросила она, не выдержав напряжения. – Могу ли я требовать от тебя поддержки, если сама ни в чем не уверена?

Сантос низко надвинул шляпу на лоб.

– Не мне указывать тебе, что правильно и что неправильно, Камилла. Раз ты приказала не подпускать стадо Кингстона к Рио-Эскондида, значит, ни одна корова не достигнет берега. Но если ты передумала, мы просто уедем и откроем им доступ. Кроме тебя этого никто не сможет решить. Но в любом случае, мне кажется, тебе пора вернуться в дом. Женщине здесь не место!

Камилла глубоко вздохнула.

– Я приняла решение и не отступлю от него. Стадо Кингстона не должно дойти до реки. Стреляй сначала поверх голов. А если это не поможет – бей наповал!

Сантос сурово кивнул.

– Слушайте меня, парни! Мы должны заставить их повернуть назад до того, как они дойдут вон до той опушки. Эрнесто и Хуан, забирайтесь на высокий берег. Найдите себе укрытие. Когда я подам знак, стреляйте! Остальные, растянитесь цепью и держите ружья наготове. Стрелять только по моей команде! Камилла, отъезжай вон за тот холм, там пули тебя не достанут.

Она покачала головой и вытащила ружье из седельной кобуры.

– Нет, Сантос. Я поднимусь на обрыв вместе с Эрнесто и Хуаном.

Сантос уже открыл рот, собираясь возразить, но она властным взглядом заставила его замолчать. Он лишь кивнул, провожая ее глазами, пока она отъезжала вместе с его сыновьями, и крикнул вслед:

– Берегите Камиллу, мальчики! Не давайте ей высовываться!

К тому времени, как все заняли свои места, туча пыли подобралась совсем близко. Камилла стояла за большим камнем на утесе и с тяжелым сердцем следила за продвижением стада. Она не могла предвидеть исход сегодняшней схватки, но не собиралась отступать и знала, что Хантер Кингстон тоже не отступит. Она лишь молила Бога, чтобы он не допустил кровопролития.

Прошло несколько напряженных минут. Теперь Камилла уже различала вдали мычание голодного стада. Она увидела, как Сантос вскинул ружье и прижал его к плечу. Остальные живо последовали его примеру. Тогда она подняла свое собственное ружье, прижалась щекой к прикладу и тщательно прицелилась поверх голов приближающегося стада, ожидая вместе с остальными команды Сантоса стрелять.

Наконец Сантос подал знак головой, и несколько выстрелов прозвучали одновременно. Обезумевшее от жажды стадо испугалось просвистевших над головой пуль и в панике повернуло назад. Пыль поднялась такая, что разглядеть что-либо стало невозможно.

Вдруг Хуан толкнул Камиллу на землю.

– Пригнитесь, сеньора, – предупредил он. – Всадники приближаются.

Трое на скалистом утесе следили из укрытия, как несколько всадников подъезжают к Сантосу. Когда они остановились, Камилла и ее товарищи взяли их на прицел.

Камилла с легкостью узнала Хантера Кингстона: он выехал вперед на своем вороном жеребце. Поравнявшись с Сантосом, он снял шляпу и знакомым ей жестом провел рукой по густым волосам. Мужчины обменялись взглядами, не говоря ни слова. Позади Хантера выстроились его люди. Их ружья были нацелены на Сантоса и других работников Валье дель Корасон.

– Вот уж не думал, что у тебя хватит духу отогнать стадо от водопоя, Сантос. Ты ведь вакеро! Неужели ты можешь спокойно смотреть, как коровы умирают от жажды?

Каждое слово Хантера было отчетливо слышно Камилле в ее укрытии.

Сантос сдвинул свою черную шляпу на затылок и окинул Хантера равнодушным взглядом.

– Я не потеряю сон, глядя, как будет умирать ваше стадо, мистер Кингстон. Кроме того, я лишь выполняю приказ сеньоры Камиллы. Она не хочет пускать ваши стада на водопой – значит, так тому и быть. И вы это знали еще до того, как приехали сюда сегодня!

– У меня в десять раз больше людей, чем у вас, Сантос. Ты прекрасно знаешь, что вы не сможете нас остановить. Я привел свое стадо к реке и напою его, чего бы мне это ни стоило! – пригрозил Хантер. – Советую подумать хорошенько. Ты мне нравишься, и мне не хотелось бы видеть тебя мертвым.

– Если вы начнете стрелять, ваши люди тоже понесут потери, – предупредил Сантос. – Если бы вы были умнее, то поспешили бы вслед за своим отступающим стадом.

Хантер поморщился, но и только. Наклонившись вперед, он пристально посмотрел прямо в глаза Сантосу.

– Послушай, я не хочу неприятностей. На тебя наставлено пятьдесят стволов. Отойди, и никто не пострадает!

Сантос поплотнее уселся в седле и бросил взгляд на скалистый выступ, за которым скрывались Камилла и двое его сыновей.

– Нет, этого я сделать не могу. Сеньора Камилла приказала не пускать вас в Валье дель Корасон, а я всегда подчиняюсь ее приказам.

– Ты что, из ума выжил, Сантос?! Против меня тебе не выстоять. Я не желаю зла тебе и твоим сыновьям, но если мне придется вас затоптать, чтобы пробиться к водопою, значит, так и будет. Пропустите нас и скажите своей хозяйке, что вы не смогли нас остановить.

Но Сантос был непреклонен.

– Этого я тоже сделать не могу. Поезжайте следом за своим стадом и заберите с собой ваших людей. Бросьте эту затею, Кингстон! Вашему стаду никогда не напиться из Рио-Эскондида!

– С каких это пор женщины в Техасе отдают приказы? Поезжай к своей хозяйке и посоветуй ей заняться вязаньем или другим дамским рукоделием. Нечего ей вмешиваться в мужские дела! Я тебя предупреждаю в последний раз: отойди и дай нам проехать.

Сантос покачал головой.

– Нет. Вы вторглись на чужую землю. Может, вы и скупили пол-Техаса, но у вас нет документов на владение хотя бы одной травинкой или каплей воды в Валье дель Корасон.

– Жаль, что ты так упрям, – вздохнул Хантер. – Я всегда питал к тебе уважение, и мне жаль будет видеть, как ты умрешь, выполняя вздорные приказы Камиллы. – Он повернулся к всаднику справа от себя: – Если Сантос шевельнется, Слим, стреляй в него.

Увидев, как люди с ранчо Кингстона наводят ружья на Сантоса, Камилла поняла, что медлить больше нельзя. Она выпрямилась во весь рост над утесом и прицелилась прямо в сердце Хантеру.

– Прикажи своим людям не двигаться, Хантер! – холодно и отчетливо скомандовала она. – Первый, кто нажмет на курок, увидит тебя мертвым!

Хантер повернулся в седле и в изумлении уставился на Камиллу. Она стояла на выступе скалы, нацелив на него ружье, – маленькая, хрупкая в обтягивающих мужских штанах. Черные волосы развевались на ветру, синие глаза сверкали ледяным блеском.

– Ты с ума сошла, Камилла! Что ты здесь делаешь?!

– Я на сегодня отложила рукоделие, Хантер. И если ты думаешь, что я в тебя не выстрелю, – значит, ты меня плохо знаешь. Прикажи своим людям убираться с моей земли и сам уходи вместе с ними!

Хантер усмехнулся.

– Ничего у тебя не выйдет, Камилла. У тебя горстка людей. Вам не удастся нас остановить.

– Очень может быть, Хантер, но ты этого уже не увидишь. Одно неверное движение – и на глазах у твоих людей твоя кровь прольется на землю Валье дель Корасон.

Камилла смотрела прямо в насмешливые глаза Хантера. Ее сердце разрывалось от гнева при воспоминании о том, как он ворвался к ней в комнату ночью в отеле, и она ему уступила. Но на сей раз преимущество было на ее стороне! Ей очень хотелось увидеть Хантера Кингстона молящим о пощаде, но по его глазам она поняла, что этого никогда не будет.

И все-таки в его лице что-то дрогнуло. На секунду Хантер отвел глаза.

– Если я сейчас уеду, то ведь все равно вернусь, Камилла. Почему бы тебе не образумиться? Мы могли бы все обсудить спокойно. Я готов заплатить тебе за водопой. Можно прийти к соглашению, которое удовлетворит нас обоих…

– На моем ранчо тебе будет принадлежать только то место, на котором ты умрешь, если не уедешь немедленно! – пригрозила Камилла, щелкнув затвором ружья. – Я тебя предупреждаю, Хантер, убери своих людей с моей земли.

Хантер прищурился и долго молча смотрел ей в глаза, словно испытывая ее терпение. Наконец его зубы блеснули в улыбке.

– На этот раз твоя взяла, Камилла.

Не спуская с нее глаз, он приказал своим людям убрать оружие и уезжать.

Камилла поняла, как велико было напряжение, лишь после того, как Хантер и его пастухи скрылись из виду. Когда она опустила ружье, ее рука задрожала. Интересно, что бы она сделала, если бы Хантер все-таки принял вызов? Смогла бы она в него выстрелить? Какая-то часть ее души жаждала мести, но она сомневалась, что у нее хватило бы духу застрелить человека. Даже такого, как Хантер Кингстон.

Хуан помог ей спуститься по крутому склону, и они вместе подошли к Сантосу, который все еще подозрительно смотрел вслед Хантеру и его людям, словно опасаясь, что они вздумают вернуться.

– Больно смотреть, как скот мучает жажда, – угрюмо проворчал он. – Хантер попал в точку, когда сказал, что в душе я – простой вакеро. Но он так легко не сдастся, Камилла. Он еще вернется сюда.

– Что ж, мы будем готовы его встретить, Сантос. Сегодня мы преподали ему хороший урок. Он понял, что не сможет нами помыкать.

– Урок состоял в другом, Камилла. Он понял, что прорваться к Рио-Эскондида можно только силой, а силы у нас неравные, – возразил Сантос. – Жаль, что ты не согласилась мирно разрешить этот спор между вами. Неужели вы не можете оставить в стороне старые раздоры?

– Тебе бы следовало знать, что с Кингстонами ни о чем нельзя договориться мирно, а главное – честно. Кроме того, если бы я пустила стада Хантера на свою землю, они съели бы всю траву, и тогда мой собственный скот подох бы с голоду. Я не собираюсь жертвовать своим поголовьем, чтобы спасти стадо Хантера от вымирания!

– Это верно. Да, похоже, простых ответов не существует… Ладно, Камилла, мы сделаем все, что ты скажешь. Мы не пропустим скот Кингстона на ранчо. Признаться, я тоже не желаю, чтобы Кингстон мною помыкал.

Камилла взобралась в седло, и Сантос протянул ей ее ружье.

– Я горжусь тобой, девочка моя. Сегодня ты ловко дала отпор Хантеру! И все же я предпочел бы, чтобы ты в таких случаях оставалась дома и вязала носки, как он посоветовал. Твой отец никогда бы мне не простил, что я подверг тебя опасности.

Камилла с нежностью улыбнулась старику.

– Признайся, Сантос, ведь если бы я была сыном своего отца, а не его дочерью, ты ожидал бы от меня именно того, что я сделала сегодня! Так что остается одно: забудь, что я женщина, и думай обо мне просто как о человеке, владеющем ранчо Валье дель Корасон.

Сантос усмехнулся в ответ.

– Даже в таком наряде разве что слепец смог бы не заметить, что ты женщина. Будь ты сыном своего отца, а не его дочерью, об этом можно было бы только пожалеть.

– Ладно, я еду домой, – объявила Камилла, весело подмигнув ему. – Но что нам делать, если он вернется?

– Вряд ли Хантер предпримет вторую попытку прямо сегодня. Но на всякий случай я оставлю в дозоре двух моих сыновей: пусть поглядывают в ту сторону.

Возвращаясь домой и перебирая в уме события дня, Камилла решила, что ей есть чем гордиться. Она вступила в открытую схватку с Хантером и выстояла! Она вовсе не была уверена, что в следующий раз ей снова удастся одержать победу, но зато она ясно дала понять Хантеру, что может за себя постоять.

Но надо же, они оба – и Хантер, и Сантос – смели говорить, что ей следует сидеть дома и вязать носки! Нет уж, дудки, не дождетесь! На ее плечах лежит мужская ответственность, и все трудности она встретит лицом к лицу. Хантеру больше не удастся одолеть ее с такой легкостью, как тогда в гостинице. Силе она противопоставит силу, и ему придется с этим считаться!

Камилла сидела одна за громадным обеденным столом. Дом казался пустым и заброшенным. Интересно, что делает сейчас Антония? Спит, конечно: ведь уже поздно…

Отодвинув нетронутый ужин, Камилла прошла в кабинет. Почему-то сейчас ее одиночество ощущалось особенно остро. И зачем она вернулась домой?! Никто не обрадовался ее приезду, кроме Сантоса, его семьи и Джанет. Но ведь еще не поздно! Она может продать Валье дель Корасон Хантеру и вернуться в Новый Орлеан – к спокойной жизни, под крылышко тети Пруденс… В конце концов, почему бы и нет?

Внезапно раздался стук в дверь, и Нелли просунула голову внутрь.

– Пришел человек от мистера Кингстона с письмом для вас, Камилла. Послать его ко всем чертям?

Камилле очень хотелось именно так и поступить, но любопытство взяло верх.

– Разумеется, пошлите его ко всем чертям, Нелли, но сначала возьмите письмо. Все-таки интересно, что понадобилось от меня его хозяину.

Стоя у окна, она смотрела, как посыльный отъезжает от дома под дулом ружья, нацеленного на него Хуаном. Через несколько минут Нелли вошла в комнату и протянула ей письмо.

– Он все твердил, что ему было велено дождаться ответа. Но я ему сказала, что если он будет тут торчать, то дождется только пули.

Камилла улыбнулась.

– Вы стали просто моим сторожевым псом, Нелли. Не знаю, что бы я без вас делала. Я так рада, что вы решили поселиться в Валье дель Корасон!

– Ну… я на это смотрю по-другому. Для меня это был последний шанс начать достойную жизнь. Я век буду вам благодарна за то, что вы меня приютили.

– Мне бы очень хотелось, чтобы этот дом стал для вас родным. Пока я еще могу противостоять Хантеру Кингстону, вам не придется искать себе другое пристанище.

– Я уверена, что вы одержите победу в этой борьбе, Камилла. Ведь правда на вашей стороне!

Камилла взглянула на конверт, надписанный столь памятным ей крупным почерком.

– Может, правда и на моей стороне, но она едва ли поможет мне одержать победу, Нелли. На стороне Хантера сила – а это значит, что мне придется привлечь на свою сторону хитрость…

Нелли ободряюще улыбнулась и вышла из комнаты. Рука Камиллы задрожала, когда она сломала печать и прочла:

«Камилла, не кажется ли тебе, что нам пора перестать ссориться?

Настало время поговорить. Если ты того же мнения, жди меня сегодня в нашем обычном месте.

Хантер».

Задохнувшись от гнева, Камилла скомкала записку и швырнула ее в дальний угол комнаты. Да как он смеет думать, что она побежит к нему на свидание, словно та изголодавшаяся по любви девчонка, какой была когда-то?! Наверняка он что-то задумал, и поэтому надо быть настороже. В первую ночь в Сан-Рафаэле она обнаружила, что по-прежнему беззащитна перед ним. Но уж во второй раз она не позволит застать себя врасплох и ни за что не останется с ним наедине!

Ничего, пусть прокатится к реке и подождет ее! А она тем временем тихо и мирно ляжет спать, позабыв и думать о нем. Если при свете дня она еще сомневалась, правильно ли поступает, продолжая борьбу своего отца, то теперь все сомнения рассеялись. Она будет драться с Хантером, пока один из них не сдастся или не умрет! И тогда уже будет все равно, кто победил…

Задув лампу, Камилла медленно поднялась на второй этаж. «Ничего ужасного не происходит, – говорила она себе. – Надо переждать всего несколько коротких дней: скоро сюда приедет тетя Пруди с Антонией, и тогда мне уже не будет так одиноко».

В спальне ее ждала разобранная постель, ночная сорочка была аккуратно разложена на подушке. В бессчетный раз Камилла поблагодарила счастливый случай, пославший ей Нелли. В безжалостном мире, где ее окружает столько врагов, надо особенно дорожить друзьями!

Подойдя к окну, она выглянула во двор, погруженный в ночную тьму. Интересно, будет ли Хантер ждать ее у реки? Вот было бы славно, если бы он без толку прождал несколько часов и только потом понял бы, что она не придет!

Отвернувшись от окна, Камилла прислонилась головой к раме и закрыла глаза. В душе она знала, что ей хочется снова его увидеть, и презирала себя за слабость. Ну почему, почему ее по-прежнему тянет к Хантеру?! Как ей избавиться от желания, снедающего тело и душу? Она сама не смогла бы сказать, что чувствует к Хантеру, любовь или ненависть, но вынуждена была признаться себе, что это чувство управляет ее жизнью!

Камилла легла в постель, стараясь отогнать слезы, просившиеся наружу, и вдруг на губах у нее проступила легкая улыбка. Сколько же часов придется Хантеру ждать на берегу реки, пока до него дойдет, что он ждет напрасно?

Хантер нетерпеливо расхаживал взад-вперед. Злость, точившая его изнутри, не отпускавшая ни днем, ни ночью, клокотала и требовала выхода: он прождал уже битых два часа и только теперь понял, что Камилла не появится. Хантер тихонько выругался сквозь зубы. Столько лет прошло, а эта чертовка все еще имела власть над ним!

Осознав наконец, что торчать тут дальше бессмысленно, Хантер подхватил волочащиеся по земле поводья своего коня и вскочил в седло. В сущности, он и не ожидал, что Камилла сразу прибежит к нему: он ее крепко обидел в ту первую ночь в комнате отеля. Хантер не мог понять другое: что удержало его сегодня от попытки силой проложить своему стаду дорогу к реке? Ведь прорвать оборону Камиллы ничего не стоило, людей бы у него хватило…

Угрюмая тень легла на его лицо. Что ж, придется какое-то время по-прежнему возить воду из Эль-Пасо. Но Хантер не сомневался, что очень скоро ему суждено вновь столкнуться с Камиллой лицом к лицу, и тогда один из них либо согнется, либо сломается. Поразительно, но он больше не был уверен в том, кто именно отступит первым. Камилла сильно изменилась. Это была уже не та девочка – юная, нежная и покорная, – которую он когда-то держал в своих объятиях. Теперь она стала красивой женщиной, уверенной в себе, решительной и хладнокровной. Рука, державшая ружье, нацеленное ему в сердце, была тверда и не дрожала.

Заслышав в отдалении топот копыт, Хантер повернулся на звук, и мрачное выражение на его лице сразу сменилось злорадной улыбкой. Оказывается, он переоценил решимость Камиллы: она все-таки поддалась слабости!

Спешившись, Хантер хлопнул своего коня по крупу и направился к берегу, поджидая ее. Слава Богу! Он ведь чуть было не почувствовал себя побежденным… Но теперь она у него в руках. Раз Камилла приехала – значит, сдалась. Он снова был хозяином положения.

Луна светила так ярко, что все было видно, как днем. Когда Камилла подъехала ближе, он смог ее хорошо рассмотреть. На ней были плотно облегающие кожаные штаны для верховой езды и белая рубашка. Черные, как полуночное небо, волосы струились по спине водопадом. Хантер с удивлением заметил, что на руке у нее, на толстой черной рукавице сидит сокол. Тот самый, которого он видел в номере гостиницы.

– А я уж было подумал, что ты не приедешь, Камилла, – лениво начал он.

– Я и не собиралась приезжать, но в конце концов меня одолело любопытство. И зачем, думаю, он меня сюда позвал? Если ты хотел меня видеть, почему не пришел в дом?

– Разве здесь мы не дома? – улыбнулся он. Лицо Хантера было наполовину скрыто тенью, но Камилла чувствовала, как горят в темноте его глаза, буравя ее насквозь. Вскинув голову, она встретила его взгляд с молчаливым вызовом.

– Я – дома, а ты – нет, Хантер. Скажи, зачем ты хотел меня видеть, а потом убирайся с моей земли и больше не возвращайся!

Он усмехнулся в ответ.

– Сегодня днем ты наставила на меня ружье, поэтому мне пришлось уехать. Но сейчас я что-то его не вижу, Камилла.

Она вытянула руку, и сокол расправил свои царственные крылья.

– Напрасно ты думаешь, что я беззащитна. Стоит мне приказать, и Цезарь разорвет тебе глотку!

Хантер недоверчиво покосился на птицу.

– Тебе не нужна защита от меня, Камилла. Я просто хотел поговорить. Может, мы сумеем уладить наши затруднения?

Камилла грациозно соскользнула со спины лошади и подошла к нему.

– Единственное затруднение в моей жизни – это ты, Хантер. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, вот и все. Ты, кажется, думаешь, что можешь помыкать людьми, как тебе заблагорассудится. Что ж, заруби себе на носу: помыкать собой я не позволю! Эта земля принадлежит мне, и для тебя здесь места нет.

– Я вовсе не собираюсь помыкать тобой, Камилла. Скажи, как бы ты поступила на моем месте? Если бы твой скот умирал от жажды, а у меня была бы возможность его напоить, что бы ты тогда сделала?

Она повернулась к нему, в ее глазах засверкал гнев.

– Уж во всяком случае, я не погнала бы стадо, чтобы силой прорваться к чужому водопою! Ты в точности такой же, как твой отец, Хантер. Как и он, ты считаешь, что тебе принадлежит весь мир. Так вот, учти: я тебе не принадлежу, и твой скот подохнет прежде, чем напьется воды из Рио-Эскондида!

Хантер угрожающе шагнул к ней. Сравнение с отцом задело его за живое. Как она смеет говорить, что он похож на своего отца?!

– Не доводи меня до крайности, Камилла! Мне бы не хотелось сделать тебе больно.

Цезарь заволновался и беспокойно захлопал крыльями.

– Не подходи ближе, Хантер. Предупреждаю: Цезарь разорвет тебя на куски, – пригрозила Камилла. – Я приехала сюда в надежде, что мы могли бы уладить наши разногласия, но эта надежда оказалась напрасной. Ты считаешь, будто можешь купить все, что тебе еще не принадлежит. А то, что не продается, по твоему убеждению, можно взять силой или уничтожить. Так вот, запомни: я не продаюсь, и меня тебе, возможно, придется уничтожить. Ведь на самом деле именно это и есть твоя цель, не так ли? И свой умирающий от жажды скот ты используешь только для того, чтобы меня разорить!

Хантер глубоко вздохнул, даже не пытаясь опровергнуть ее обвинение.

– Лучше скажи мне, почему ты уехала пять лет назад, Камилла, и зачем теперь вернулась.

– Не стоит заводить об этом разговор. Ты прекрасно знаешь, почему я уехала.

– Да, я знаю, почему ты уехала. Я только не понимаю, зачем ты вернулась.

– Но ведь Валье дель Корасон принадлежит мне. Я вдова. Почему бы мне не вернуться домой?

Хантеру было неприятно напоминание о замужестве Камиллы. Ему вдруг захотелось непременно узнать, что представлял собой человек, которого она предпочла ему.

– Расскажи мне о мистере Кастельо, – потребовал он, следя за игрой лунного света на ее прекрасном лице.

Одно мгновение Камилла молча смотрела ему в глаза.

– Я не хочу говорить о нем с тобой.

– Но почему? Тебе тяжело о нем вспоминать, боль утраты все еще свежа?

– Я… Да, мне действительно больно и тяжело Хантер.

– Понятно. Скорбящая вдова…

Камилла ощутила разрастающийся в груди гнев. Хантер до сих пор ни словом не обмолвился о дочери Она все не собиралась говорить с ним о ней и все таки не удержалась:

– Разве ты не хочешь спросить об Антонии?

– Кто такая Антония?

Камилла погладила точеную головку Цезаря, пытаясь овладеть собой.

– Как будто ты не знаешь! Антония – моя дочь.

Хантер почувствовал себя так, словно лошадь лягнула его копытом в живот. Ему ничего не хотелось знать о дочери Камиллы от другого мужчины.

– Да будь у тебя хоть дюжина детей, мне-то что за дело? Я пришел сюда не для того, чтобы говорить с твоей жизни в Новом Орлеане!

– А зачем же ты пришел?

– Я пришел, потому что не мог не прийти, – признался он.

Хантер произнес это так печально и искренне, что Камилле пришлось напомнить себе об осторожности. Он всегда обладал способностью одним каким-то словом, одной интонацией заставлять таять ее сердце.

– Только не думай, что та ночь в отеле когда-нибудь повторится, не совершай такой ошибки. Я тебя даже близко не подпущу к себе, Хантер!

Но у Хантера пропала всякая охота сражаться. Он догадывался, что пять лет назад произошла какая-то ошибка, и хотел непременно выяснить, в чем тут дело.

– Скажи, Камилла, перед тем, как уехать из Техаса, ты встретилась с моим отцом на этом месте?

По телу Камиллы пробежала дрожь.

– Ты же прекрасно знаешь, что мы с ним встретились именно здесь! Зачем задавать вопросы, если ответы тебе уже известны? Мы сейчас одни, Хантер, тебе нет нужды притворяться. Я не собираюсь никому рассказывать, что Антония твоя дочь, так что можешь быть спокоен. Я не выдам твою позорную тайну!

Даже в лунном свете она заметила, как изменилось лицо Хантера: вся кровь отхлынула от него.

– Ради всего святого, о чем ты говоришь?! Если бы ты ждала от меня ребенка, я бы наверняка знал об этом! Зачем тебе понадобилась эта ложь?

Его слова ранили Камиллу, как нож в сердце. Он убивал ее душу, но нельзя было позволить ему об этом догадаться.

– Не беспокойся, Антония ничего о тебе не знает. Она считает своим отцом Андреа Кастельо. И чего ты так разъярился? Уверена, что у тебя есть десятка два незаконных детей, разбросанных по всему Техасу.

Хантер сгоряча кинулся к Камилле, но тут же услышал угрожающий клекот Цезаря, и ему пришлось отступить.

– Тихо, Цезарь, тихо. – Успокоив птицу, Камилла перевела взгляд на Хантера: – Не подходи ближе, Цезарю это не нравится.

Но Хантер все еще не мог прийти в себя. Та Камилла, которую он знал когда-то, не стала бы его обманывать. Неужели она так изменилась?

– Я впервые слышу, что ты родила ребенка, Камилла. По-моему, будет лучше, если ты все расскажешь по порядку. Что произошло, когда ты пришла к моему отцу пять лет назад?

– Не считай меня дурой, Хантер! Тебе отлично известно, что я не ходила к твоему отцу. Это он пришел ко мне.

Хантер покачал головой, словно пытаясь таким образом прояснить свои мысли.

– Не надо, Камилла. Не говори неправды.

В ее смехе прозвучала горькая издевка.

– Что за игру ты затеял? Твой отец принес мне письмо, которое ты написал собственной рукой, так что не прикидывайся невинной овечкой!

На его лбу пролегли глубокие морщины.

– О чем, черт побери, ты толкуешь?!

Он протянул руку, чтобы схватить ее, но тут же отшатнулся, заскрипев зубами от боли: сокол кинулся на него с быстротой молнии; из рваной ранки на руке хлынула кровь.

– Цезарь, назад! – закричала Камилла. Сокол повиновался мгновенно, но, усевшись на руку хозяйки, продолжал грозно косить на Хантера золотистым, горящим в лунном свете глазом.

Выругавшись сквозь зубы, Хантер развязал шейный платок и перетянул им рану.

– Я тебя предупреждала, Хантер, так что теперь не жалуйся! Ну что ж, по-моему, обсуждать больше нечего. Я ухожу. Ты ни капельки не изменился – разве что стал еще больше похож на своего отца.

– Черт возьми, Камилла, не было никакого ребенка! Признайся, ты все это выдумала, чтобы ранить меня побольнее! Но твоя уловка не сработает. А что касается письма, то я действительно писал тебе. И в этом письме я просил… – его голос прервался.

– Я прекрасно помню, о чем ты просил меня, Хантер. Ты просил больше не вмешиваться в твою жизнь.

– Ничего подобного! Не пытайся представить себя невинной жертвой, Камилла. Я прислал тебе из Сент-Луиса одно-единственное письмо. Я написал, что мы поженимся, как только я вернусь.

– У тебя, очевидно, что-то случилось с памятью, Хантер. Может быть, ты и собирался тогда жениться, но только не на мне. Кстати, куда девалась Лидия? Я-то думала, что вы с ней давным-давно женаты.

Хантер на мгновение растерялся.

– Лидия? При чем здесь Лидия? Насколько я знаю, она вышла замуж и переехала в Сан-Антонио. Не понимаю, зачем тебе понадобилось выдумывать какое-то несуществующее письмо!

Некоторое время они молча смотрели в глаза друг другу. Ни он, ни она не верили ни единому сказанному слову. Наконец Камилла произнесла:

– Похоже, нам больше не о чем говорить. – Подойдя к лошади, она вскочила в седло и вновь повернулась к Хантеру. – Предупреждаю тебя, Хантер Кингстон: если я еще раз увижу тебя на своей земле – ты покойник!

Хантер в замешательстве проводил ее взглядом и, когда она скрылась в темноте, долго еще вглядывался в ночную мглу, тщетно пытаясь привести мысли в порядок. Камилла все-таки пришла к нему в эту ночь, но ее приход ни на шаг не приблизил его к победе! От этого свидания у него остался горький привкус…

Он сел на коня и направился к дому. Было ясно, что Камилла собирается вести нечестную игру. Очевидно, она не погнушается никаким грязным трюком, чтобы с ним поквитаться. Она даже выдумала ребенка, лишь бы ему досадить! Ведь это неправда, что у нее был ребенок от него! Это не могло быть правдой! Хантер крепче стиснул зубы. Разумеется, она солгала! Она готова пойти на любые уловки, и все только для того, чтобы помешать ему привести свой скот на водопой в Валье дель Корасон! Но у нее ничего не выйдет. Пройдет не так уж много времени, и его стада будут пить воду из Рио-Эскондида!