Сентябрьская луна

28

На следующее утро Камилла поднялась с твердым намерением спуститься к завтраку. Горло у нее болело, голос, когда она попыталась заговорить, прозвучал сиплым шепотом, но, несмотря на это, она решила, что не будет валяться в постели, сколько бы ее ни уговаривали Нелли и тетя Пруди.

Камилла выбрала в своем гардеробе легкое платье из зеленого ситца с воротником-стойкой, чтобы скрыть синяки на шее. Спустившись по лестнице, она услышала доносившийся из столовой смех и решительным шагом вошла в комнату, прекрасно понимая, что тетя Пруди немедленно попытается отослать ее обратно в постель. Склонившись над стулом Антонии, она поцеловала дочку в щеку.

– Доброе утро, детка. По какому поводу веселье?

– Почему ты говоришь так тихо, мамочка? – удивленно спросила Антония.

Камилла переглянулась с тетей.

– У меня горло болит, но я скоро поправлюсь.

Пруденс недовольно нахмурилась, отодвинув от себя тарелку с беконом.

– Насколько мне известно, людям с больным горлом полагается оставаться в постели. Не понимаю, зачем тебе понадобилось вставать. Ранчо не развалится на части, если ты хоть на денек дашь себе отдых.

– Не браните меня, тетя Пруди. Я вовсе не больна, и мне незачем лежать в постели.

– Боюсь, что мне придется настаивать. Ты немедленно отправишься обратно в кровать! – решительным тоном заявила Пруденс.

Камилла нахмурилась.

– Я не стану валяться в постели, тетя Пруди! Я совершенно здорова.

В этот момент в столовую вошла Нелли и с укоризной взглянула на Камиллу.

– Извините, что вмешиваюсь, но вам лучше бы оставаться в постели. И чего вам не лежится, просто не понимаю! Мы с миссис О'Нил сами управимся по дому, а Сантос позаботится о ранчо.

– Мне, пожалуйста, чашку кофе, Нелли, – Камилла с вызовом подняла подбородок. – Я не ребенок и не нуждаюсь в няньках!

– Разумеется, вы не ребенок, но и взрослые, бывает, нуждаются в няньках, – отрезала Нелли, пожав плечами.

– Вот именно! – поддержала ее Пруденс.

– Я не буду лежать в постели, у меня слишком много работы. Сегодня я собираюсь посидеть в кабинете и заняться счетами. Надо наконец привести их в порядок, – объяснила Камилла, надеясь таким образом положить конец разговору.

– Счета могут подождать, пока тебе не станет лучше, дорогая, – с мягким упреком возразила Пруденс.

– Нет, не могут, потому что я подумываю о возвращении в Новый Орлеан. Сантос и без меня сможет управлять Валье дель Корасон.

Нелли и Пруденс в изумлении уставились на нее, потом Нелли, недовольно качая головой, собрала со стола грязную посуду и унесла ее на кухню.

Антония слезла со стула и вскарабкалась на колени матери.

– Мамочка, спорим, ты не угадаешь, что я сегодня буду делать?

Камилла чмокнула девочку во вздернутый носик.

– Наверняка не угадаю. Может быть, ты мне скажешь?

– Я буду помогать Хуану кормить из соски нового теленочка!

Камилла крепко прижала к себе дочку и счастливо рассмеялась. Антония слезла с ее колен и побежала на кухню, чтобы поделиться радостной новостью с Нелли. Пруденс доела намазанный маслом бисквит и осторожно промокнула рот салфеткой.

– Ты не хочешь поговорить о том, что случилось вчера, или о своих планах на будущее?

– Нет, не сейчас. Я все еще в растерянности, мне надо привести в порядок не только счета, но и свои мысли.

– Надеюсь, после того, что произошло вчера, ты поймешь, наконец, что твоей жизни действительно угрожает опасность!

Нелли вернулась из кухни с чашкой кофе для Камиллы. Дождавшись, когда она вновь скрылась за дверью, Камилла ответила:

– Да, тетя Пруди. Я воспринимаю эту угрозу всерьез.

Камилла так увлеклась работой над бухгалтерскими книгами, что велела Нелли принести ей второй завтрак прямо в кабинет. Было уже около двух часов, когда она услышала топот копыт и поняла, что к дому приближается всадник. Камилла решила, что это вернулся Сантос, и продолжала работу, но вскоре раздался стук в дверь. Раздосадованная помехой, она буркнула: «Войдите!», не отрываясь от бумаг.

Несколько секунд прошло в тишине. Наконец Камилла подняла голову и вскрикнула от неожиданности: в кабинет вошел Хантер. Он закрыл дверь, медленно пересек комнату и сел на стул напротив нее.

– Как ты себя чувствуешь? Неужели так необходимо было вставать с постели?

– Что ты здесь делаешь, Хантер? – Камилла тщетно пыталась взять себя в руки.

Окинув взглядом ее лицо, он отметил про себя, как она бледна.

– Мне надо задать тебе несколько вопросов, и я буду тебе очень признателен, если ты хоть ненадолго забудешь о наших распрях и ответишь на них серьезно. Знаю, доктор велел тебе беречь голос, поэтому постараюсь быть краток.

– Только не старайся меня убедить, будто вчера на меня напал Уэйд, потому что я в это никогда не поверю.

– Ты видела того, кто на тебя напал?

– Да, но, к сожалению, я не разглядела его лица.

– Ну, хорошо. А ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто желает тебе зла?

Камилла задумчиво пожевала кончик пера и бросила на него многозначительный взгляд.

– Да, одно имя приходит мне на ум…

Хантер вздохнул и провел рукой по волосам.

– Ты знакома с каким-нибудь французом? – спросил он, нарочито игнорируя намек.

– Я знакома с несколькими французами. В Новом Орлеане их полным-полно. Но мне пришлось бы слишком сильно напрячь воображение, чтобы представить одного из них здесь во время песчаной бури.

И тут Хантер не выдержал. Он вскочил на ноги, обошел вокруг стола, в ярости схватив Камиллу за плечи, и заставил ее подняться.

– Хотя ты и думаешь черт знает что, до сих пор я на твою жизнь не покушался. Но если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, ей-Богу, я, кажется, поддамся соблазну и сам тебя задушу!

Камилла вскинула голову и отважно встретила его взгляд.

– Почему бы тебе не оставить меня в покое, Хантер?

Он посмотрел на нее с горечью.

– Твое желание скоро исполнится, Камилла. Как только я выясню, кто хотел тебя убить, я оставлю тебя в покое. Живи, как знаешь.

Камилла ожидала чего угодно, но только не этого. Ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось.

– Что это значит? Ты больше не хочешь, чтобы я была твоей женой?

«О, Господи, не дай ему сказать, что он больше меня не хочет!» – взмолилась она про себя.

– Я наконец понял, что мы не сможем жить вместе. Ты меня в этом убедила. Теперь я вижу, что наш брак с самого начала был ошибкой. Между нами накопилось слишком много ожесточения и недоверия, Камилла. Будет лучше для нас обоих, если мы прекратим эту пытку.

Сделав над собой героическое усилие, Камилла попыталась удержаться от слез. Разве не она сама, не переставая, твердила Хантеру, что он должен оставить ее в покое? Что ж, он наконец-то прислушался к ее словам… Почему же она чувствует себя такой несчастной? Почему у нее так тяжело на сердце?

Внезапно Камилла поняла, что Хантер никогда не желал ей зла. И к смерти ее отца он никоим образом не причастен. Она не знала, откуда вдруг взялась такая уверенность, а просто ощущала это всем сердцем. Но было слишком поздно…

– Ты знаешь, я в последнее время стала подумывать о переезде в Новый Орлеан. Пожалуй, мне вообще не следовало возвращаться в Техас.

– Отлично, это самое разумное решение. Но, может быть, теперь ты ответишь на мои вопросы?

Камилла отвернулась от него и стала смотреть в окно.

– Да, конечно…

– Пожалуйста, вспомни кого-нибудь, кто может желать твоей смерти.

– Думаю, такого человека просто не существует. И я уверена, что Уэйд невиновен.

– Да, я знаю, он тут ни при чем, – спокойно сказал Хантер.

Камилла уставилась на него во все глаза.

– Ты больше не подозреваешь Уэйда?!

– Нет. К нападению на тебя он не причастен.

Хантер решил не посвящать Камиллу в историю о том, как Уэйд воровал ее скот. Он позаботится, чтобы Уэйд уплатил Камилле за каждую голову угнанного у нее скота, но вовсе не обязательно докладывать об этом кому бы то ни было. Пусть все останется между ним и Уэйдом: нужно дать ему шанс начать новую жизнь.

– Я жалею об одном, Камилла: мне ведь так и не удалось поближе познакомиться с нашей дочерью.

– Мне тоже очень жаль, Хантер…

– Правда?

– Да, мне действительно жаль. Но, может, это и к лучшему? Ведь Антония думает, что ее отец умер.

– Возможно, ты права, – тихо сказал он, и Камиллу снова поразила его покладистость. – Какие все-таки странные шутки проделывает с нами жизнь! И сколько бы мы ни старались, никакими силами невозможно изменить ход событий.

– Ты прав, – согласилась она.

Нет, у них с Хантером не было ни малейшей надежды на счастье. Похоже, вся их жизнь предопределена заранее. Кингстоны и Монтесы были рождены, чтобы враждовать!

– Когда же ты собираешься покинуть Валье дель Корасон?

– Я думала, в конце ноября.

– Значит, у нас почти не осталось времени, чтобы узнать, кто убил твоего отца и покушался на тебя.

– Может быть, мы никогда этого не узнаем… – сердце Камиллы разрывалось на части, но Хантер не должен был об этом догадаться. – А что же нам делать с нашим браком?

– Насколько я понимаю, расторгнуть брак – не такое уж трудное дело, – ответил Хантер.

Не успела она сказать хоть слово, как он подхватил свою шляпу и пошел к дверям.

– Хантер!

Он обернулся, пытливо вглядываясь в ее лицо.

– Да?

– Я… хочу попросить у тебя прощения. Я причинила тебе столько хлопот… А самое ужасное – я ведь действительно подозревала тебя! Надеюсь, ты сможешь меня простить?

Хантер улыбнулся.

– Ну и чудеса! Ты признаешь, что вчера я не пытался тебя убить?

– Да, Хантер. Хорошенько поразмыслив, я поняла, что душить врага во время пыльной бури, когда кругом ни зги не видно, – это не в твоем духе. Ты бы сразился с ним в открытом бою!

– Я не считаю тебя своим врагом, Камилла…

– И напрасно. Мы с тобой всегда были врагами, и ни один из нас не в силах этого изменить, – она взглянула на него, надеясь, что в ее глазах не блестят слезы. – Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так, но тут уже ничего не поделаешь. Поверь, мне вовсе не нравится враждовать с тобой. У меня не хватило бы ни сил, ни желания ненавидеть кого бы то ни было так, как это делали наши отцы.

– Да неужто? С тех пор, как ты вернулась в Техас, у меня сложилось впечатление, что ты изо всех сил стараешься их превзойти.

– Наверное, так оно и было… Но теперь мне кажется, что я могла бы многое простить. Я устала от ненависти, Хантер.

– Ну, это уже кое-что.

Камилла робко шагнула к нему.

– Я тебя еще увижу?

Хантер глубоко вздохнул и пожал плечами.

– Это зависит от тебя, Камилла. Ты всегда знаешь, где меня найти.

Она проводила его взглядом. О, если бы можно было броситься за ним следом! Сказать, что она его любит, умолять его о любви! Удивительно, но она только что увидела совсем другого Хантера. И куда только подевалось его обычное высокомерие? Он показался ей сломленным.

Камилла рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Когда же кончится эта мука?! Неужели ей придется страдать до конца своих дней?

Она обвела взглядом отцовский кабинет. Здесь было собрано все, что он любил и ценил. Камилла знала, что предаст его память, если продаст Валье дель Корасон, но она устала бороться – тем более что исход битвы был заранее предрешен…