Сентябрьская луна

20

Хантер очень мало спал в последние три ночи. С восходом солнца он опять пустился в путь. Продвигаться надо было шагом: тропа была слишком крута, а отвесные вершины грозили камнепадом. Несколько раз ему приходилось возвращаться по собственным следам, чтобы искать более проходимую тропу, или спешиваться и вести лошадь в поводу.

Перейдя через долину, Хантер углубился в предгорье, но к ночи обнаружил, что ходит кругами, и понял, что потерял дорогу. Тогда он решил развести большой костер в надежде привлечь к себе внимание. Старик оказался прав: Хантеру не удалось найти Эль-Тигре. Оставалось ждать, пока мексиканский разбойник сам найдет его.

Прошло два часа после захода солнца, и тут Хантер почувствовал, что за ним наблюдают. Он никогда не считал себя трусом, но сейчас у него были веские основания опасаться за свою жизнь. Люди, с которыми ему приходилось иметь дело, могли запросто убить гринго, ни секунды не раздумывая.

Хантер растянулся на земле, положив под голову седло, и сделал вид, что уснул. В темноте раздались тихие, крадущиеся шаги, хрустнул сломанный сучок. Когда какая-то тень заслонила пламя костра, он навел ружье на склонившегося над ним человека.

– Одно неверное движение, сеньор, и вы умрете! – предупредил Хантер по-испански и поднялся с земли, продолжая целиться в незнакомца. – Если с вами есть кто-то еще, советую им не прятаться.

Два человека тут же выступили из темноты.

– Вам бы лучше опустить ружье, сеньор. У вас нет ни единого шанса выстоять против троих, – пригрозил один из них.

– Может быть, и так, амиго, но сначала один из вас умрет! Кто хочет рискнуть?

– Вы вторглись на территорию Эль-Тигре, сеньор. Советуем вам покинуть ее как можно скорее, не оглядываясь по пути.

– Но я затем и приехал, чтобы повидать Эль-Тигре! Отведите меня к нему немедленно.

– Я не так глуп, сеньор. Лучше мне умереть от вашей пули, чем от руки Эль-Тигре. Если я приведу в лагерь чужого человека с оружием, меня ждет долгая и мучительная казнь.

Хантер мгновенно принял решение. Поставив курок на предохранитель, он протянул свое ружье озадаченному мексиканцу.

– Я проделал долгий путь, чтобы найти Эль-Тигре. Я хочу присоединиться к нему в борьбе за свободу.

Противник забрал оружие, в замешательстве глядя на Хантера.

– Или вы говорите правду, или вы очень глупый человек, сеньор. Так и быть, я отведу вас к Эль-Тигре. Пусть он сам решает, что с вами делать.

Один из мексиканцев затушил костер, пока остальные двое держали Хантера под прицелом.

– Седлайте свою лошадь, сеньор. Скоро ваше желание исполнится.

Хантеру завязали глаза и помогли сесть в седло. Ему оставалось лишь надеяться, что он правильно поступил, отдав ружье, но это казалось единственным разумным шагом. Не прошло и часа, как, судя по доносившемуся откуда-то смеху и лаю собак, они въехали в лагерь Эль-Тигре.

Лошади остановились, Хантеру помогли спуститься на землю. Повязку сняли, но ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы различить что-нибудь в темноте. Вокруг были разбросаны саманные домики. Его провели в самый большой и втолкнули внутрь прикладом ружья.

Помещение было невелико, и Хантер чуть не сбил с ног молодую мексиканку, убиравшую со стола. Посуда покатилась по земляному полу, женщина принялась подбирать ее, а Хантера усадили на деревянную скамью. Один из мужчин встал сзади, целясь из ружья ему в голову.

– Где Эль-Тигре? – спросил он у женщины. Долорес откинула с лица гриву черных волос и в ярости уставилась на спрашивающего.

– Он пошел к этой белой потаскушке! – выпалила она.

Мужчина рассмеялся.

– Значит, техасской красавице все-таки удалось отбить у тебя Эль-Тигре?

– Дай мне только добраться до нее! Я ей глаза выцарапаю! – воскликнула Долорес.

– Это было бы ошибкой. Эль-Тигре тебя убьет, если ты хоть пальцем тронешь белую женщину.

Хантер торопливо опустил голову, чтобы скрыть обуревавшие его чувства. Камилла была в двух шагах от него! Одна мысль об этом заставляла его сердце отчаянно биться, а намеки, которыми обменялись мексиканцы, вызвали у него приступ жгучей ревности.

А Долорес между тем уставилась на незнакомца и поправила блузку, чтобы видна была дорожка между грудей.

– Да вы настоящий красавец, сеньор. Может, я вам понравлюсь, а? Меня зовут Долорес.

Хантер снисходительно улыбнулся ей.

– Я не могу претендовать на женщину, которая принадлежит Эль-Тигре.

Но она вызывающе качнула бедрами, подходя к нему поближе.

– Ну вот еще! Я сама выбираю, кто мне по душе. Вы такой сильный… Может, хотите сразиться за меня с Эль-Тигре?

Долорес ничем не отличалась от большинства женщин, встречавшихся на пути Хантера Кингстона. Он обладал чувственностью и притягательной силой, делающими его неотразимым для слабого пола, и давно привык к этому.

– Ну что же вы, сеньор? – мурлыкала Долорес, прижимаясь к нему всем телом. – Вы мне нравитесь!

Человек с ружьем громко расхохотался и, оттащив Долорес от Хантера, подтолкнул ее к двери.

– Оставь его в покое и поди скажи Эль-Тигре, что его хочет видеть один человек.

– Убери руки! И с чего ты решил, что я побегу исполнять твое приказание, Роберто?

– Да я тебя насквозь вижу! Тебе же до смерти хочется знать, чем занимается Эль-Тигре с красивой северянкой! Вот я и даю тебе шанс это выяснить.

Долорес бросила на него убийственный взгляд и вышла из комнаты, покачивая бедрами. Роберто подмигнул Хантеру.

– Эль-Тигре охладел к ней, и она это знает. В последнее время он смотрит только на красивую белую северяночку.

Два чувства обуревали Хантера: страх за Камиллу и ревность. Но он понимал, что не может дать себе волю, для него это было бы непозволительной роскошью. Если он собирается провести Эль-Тигре, надо держать себя в руках!

– Не понимаю, как мог Эль-Тигре предпочесть белую женщину этой красивой сеньорите.

– Это потому, что вы не видели ту красавицу, сеньор. Эль-Тигре держит ее под охраной и никому не позволяет даже взглянуть на нее. Он всегда ходит к ней один.

Хантер с трудом сдержал вспышку гнева. Сама мысль о том, что кто-то может прикоснуться к Камилле, казалась ему непереносимой. Черт побери, ведь она стала его женой! И пусть это произошло против ее воли, пусть она его не любит, все это не имеет значения. Она принадлежит ему!

Камилла сидела на койке, подобрав под себя ноги, а Эль-Тигре устроился на деревянной скамеечке. Он не сводил с нее глаз, пытаясь определить, понравились ли ей изменения, произведенные в комнате по его приказу. Земляной пол был теперь покрыт коврами, на окне висели пестрые занавески. Питьевой кувшин был всегда полон свежей воды, Камилле подавали самую лучшую пищу. Он был готов на все, лишь бы ей угодить!

– Эль-Тигре, почему вам приходится воевать за права бедных? Разве правительство вашей страны не заботится об их нуждах? – спросила Камилла.

Он задумчиво посмотрел в окно. Нелегко было объяснить ей, чего он хочет добиться, подняв народ на восстание.

– Голоса бедных не слышны за смехом богатых. Вы можете вообразить, что чувствует мать, когда ребенок умирает от голода у нее на руках? А я видел это собственными глазами и теперь не остановлюсь, пока страна не услышит плач голодных!

Камилла почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Мне трудно представить себе такую бедность…

– Ну, разумеется! Ведь вы из богатой семьи и наверняка привыкли жить за чужой счет.

Синие глаза Камиллы вспыхнули гневом.

– Смею вас заверить, никто на моем ранчо не ложится спать голодным! И я вовсе не богата.

Он озадаченно нахмурил брови.

– Но вы же сами говорили, что ваш муж – очень состоятельный человек!

– Да, но я… пока не живу вместе с мужем. Мы поженились совсем недавно. Хантеру пришлось уехать по делам сразу после свадьбы, поэтому я до сих пор живу на своем ранчо Валье дель Корасон.

– Я этого не понимаю. Как может человек позволить своей жене жить отдельно от него?! Ведь вы говорили, что любите Хантера Кингстона.

– Это трудно объяснить… И вообще, мне не хотелось бы говорить об этом с вами.

Эль-Тигре был озадачен, но решил не настаивать. Глядя на ее прелестное лицо, он чувствовал, что может навсегда потерять покой, если не будет осторожен. Нежная красота Камиллы кружила ему голову. Но как она холодна, как далека от него! В эту самую минуту Эль-Тигре понял, что ему не суждено преодолеть разделявшую их пропасть.

– Возможно, в вашей стране все по-другому, Камилла, – вздохнул он, меняя тему разговора. – Но у нас тут многие люди голодают. Я хотел бы дожить до тех времен, когда ни одному ребенку не придется идти на улицу и просить милостыню или воровать, чтобы накормить свою голодающую семью.

– Но люди, которых вы здесь собрали, грабят и убивают! Если положение так ужасно, как вы говорите, разве можно усугублять его?

Горькая улыбка показалась на губах Эль-Тигре.

– Мы никогда не нападаем на бедных, Камилла, и никогда не убиваем невинных. Но иногда в борьбе против зла приходится использовать не самые лучшие способы.

– Очевидно, вам виднее. Я понимаю, чего вы пытаетесь добиться, и желаю вам успеха. Будь я мужчиной, возможно, я даже присоединилась бы к вам…

– Ах, Камилла, если бы вы были мужчиной, об этом можно было бы только пожалеть. Вы мне больше нравитесь в женском обличье!

Камилла улыбнулась. За последние несколько дней, получше узнав Эль-Тигре, она начала его уважать и восхищалась тем, что он пытался сделать для своего народа. И все же она не чувствовала себя с ним в безопасности. Правда, он больше не заговаривал о близости и не пытался к ней прикоснуться, но в любом разговоре проскальзывали красноречивые и недвусмысленные намеки.

– Послушайте, ведь вам, очевидно, нужны деньги, чтобы накормить бедняков. Если бы вы позволили мне уехать домой, мой муж…

Эль-Тигре не дал ей договорить и отрицательно покачал головой.

– Любая подачка только продлит агонию моего народа. Сколько бы ни было еды, она скоро кончится, и люди снова начнут голодать. Мне нужна не пища, а оружие для борьбы! Пусть весь народ восстанет, и тогда правительству придется прислушаться к нашим требованиям!

– Но разве вы не можете послать своих представителей в столицу и объяснить, в каких условиях живет народ?

– Вы очень наивны, сеньора. Впрочем, может быть, в вашей стране это бы и сработало… Но наше правительство прислушивается только к горстке богатых и влиятельных людей. Оно никогда не услышит голоса бедных!

– Хотела бы я вам помочь, – с грустью заметила Камилла.

– Вы ничем не можете помочь моему голодающему народу, Камилла, но вы могли бы помочь мне!

– Каким образом? – спросила она с воодушевлением.

Белые зубы Эль-Тигре блеснули в улыбке, но глаза его не улыбались.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду…

Камилла нахмурилась.

– Ах, вы опять об этом… Но я же тысячу раз говорила, что люблю своего мужа и никогда не полюблю вас! Кстати, у вас есть Долорес, хотя вы и обращаетесь с ней жестоко.

– Но я не люблю Долорес! Она пустоголовая вертихвостка и думает только о себе. Вот вы совсем другая. Вы умны и образованны, с вами я могу говорить на равных. Признаться, до знакомства с вами я никогда не встречал женщины, с которой было бы о чем поговорить. Которую можно было бы уважать!

Камилла почувствовала себя польщенной, но поспешила увести разговор от этой опасной темы.

– Расскажите мне о своей жизни до того, как вы стали Эль-Тигре, – попросила она. – Я уверена, что это не настоящее ваше имя.

– Вы, очевидно, удивитесь, услышав, что сам я родом из богатой и влиятельной семьи? Но я родился среди тех самых людей, против которых теперь веду борьбу.

– Нет, меня это ничуть не удивляет. Я сразу поняла, что вы хорошо образованны. Когда же вы решили посвятить себя борьбе за права бедных?

– В юности меня интересовало лишь то, что можно купить за деньги. Я был истинным сыном своего отца: бездельничал и думал только о женщинах и развлечениях…

Эль-Тигре сам удивился, как легко признался в этом Камилле. Мало кто знал о его происхождении, это был тщательно охраняемый секрет.

– Но так живет большинство богатых молодых людей, – заметила Камилла. – Что же заставило вас измениться?

– Когда мне исполнилось двадцать три, я поехал погостить к дяде. Он жил здесь, в западной части страны. Однажды я вместе с его тремя сыновьями, моими двоюродными братьями, отправился в соседнюю деревушку. Тот день перевернул всю мою жизнь. Именно тогда я по-настоящему понял, как страдают бедные по вине богатых.

– Что же произошло?

Эль-Тигре встал и прошелся по комнате.

– В деревне мои кузены вели себя так, словно она была их вотчиной. Они набрасывали лассо на тележки с овощами и переворачивали их. Они въехали на конях прямо в пивной погребок, перебив там все бутылки и посуду. Мне было тошно смотреть на них в тот день! Я видел страх в глазах крестьян, но не мог понять, почему они не пытаются остановить моих кузенов.

– Ужасно!

– Это все ерунда. Худшее началось, когда они увидели хорошенькую девушку, переходившую через улицу. Они набросили на нее лассо и затащили в сарай. Мать девушки бежала за ними следом, умоляя не трогать дочку, но они вытолкали ее вон и лишь посмеялись над ее мольбой…

– О, Господи! – Камилла закрыла лицо руками. – Просто не верится, что люди могут быть так жестоки!

– Это еще не все. Все три моих кузена… изнасиловали бедную девушку. Я пытался их остановить, но они оттолкнули меня. Я упал и ударился головой. А когда я пришел в себя, девушка была мертва… Меня ослепило бешенство! Я выхватил револьвер и начал стрелять. Один из них потом умер от ран… Мне пришлось скрываться, потому что за мою голову была объявлена награда: ведь я убил своего двоюродного брата. Ну вот, теперь вы знаете то, чего не знает никто…

– Но разве жители деревни не могли рассказать правду о том, что произошло в тот день?

– Им было не до меня: они горевали об убитой девушке. А то, что один из членов семьи хозяина выступил против остальных, не произвело на них большого впечатления.

– Куда же вы пошли?

– Меня спрятал Мигель, брат убитой. Позже, когда меня начали искать федеральные власти, он привез меня сюда, в эти горы. Сейчас Мигель – один из моих главных помощников.

– Я рада, что они вас не нашли…

– Камилла, с тех пор со мной случилось много всякого. Я не святой, но, возможно, то, что я рассказал, поможет вам понять, почему я такой, каким вы видите меня сегодня.

– Неужели вам никогда не хотелось обосноваться на одном месте, завести жену и детей?

– Разве можно предложить женщине такую жизнь? Меня в любую минуту могут убить или арестовать.

– Мне очень жаль…

– Вы мне сочувствуете? – усмехнулся Эль-Тигре.

– Я вам сочувствую и, поверьте, уважаю вас. Но я никогда не приду к вам в постель!

Синие глаза Камиллы так сверкали, что у него перехватило дыхание. Такой женщины он никогда раньше не встречал.

– Если бы я хотел от вас только этого, как все было бы просто! Но мне нужно другое. Мне нужна ваша любовь! – прошептал Эль-Тигре, сам поражаясь своему признанию.

Никогда прежде ему не приходилось выпрашивать у женщин любовь. Но Камилла была женщиной необыкновенной. К тому времени, когда она вошла в его жизнь, он успел похоронить надежду на встречу с настоящей любовью. И вот эта любовь пришла, но по жестокому капризу судьбы сердце Камиллы уже было отдано другому!

– Почему вы так уверены, что не сможете меня полюбить? Не лишайте меня последней надежды!

Внезапно Эль-Тигре стремительно пересек комнату, крепко прижал Камиллу к себе и опустился вместе с нею на кровать.

Камилла была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Его руки скользнули по ее спине, теплые губы нежно и требовательно прижались к губам… Но в то же мгновение перед мысленным взором Камиллы возникло лицо другого человека. Собрав все силы, она уперлась ладонями в грудь Эль-Тигре и резко отстранилась.

– Вам не следовало так поступать, Эль-Тигре! Я не из тех женщин, с кем вы обычно проводите время…

К ее удивлению, он не стал ни на чем настаивать и только нежно провел пальцами по ее бархатистой щеке.

– Нет, вы не из тех, с кем проводят время. Вы – единственная, кого мне надо было найти много лет назад, до того, как вы встретили человека, владеющего сейчас вашим сердцем. Не знаю, в какой час, в какую минуту я успел вас полюбить, знаю лишь одно: я люблю вас, Камилла Кингстон!

– Вы ошибаетесь, Эль-Тигре. У вас есть нечто такое, что вы любите гораздо больше, чем любую женщину: ваше великое дело!

Его темные глаза были полны печали.

– Это совсем другое… Скажите, вам случалось хотеть кого-нибудь так сильно, чтобы внутри все болело? – тихо спросил он.

– Да, – прошептала она в ответ.

– Подумайте еще раз, Камилла! Может быть, со временем вы научились бы меня любить?

– Вы же знаете, что мое сердце занято…

– Но признайтесь, неужели вы ничего не почувствовали, когда я вас поцеловал?!

Камилла опустила ресницы.

– Не стану спорить, вы очень сильный человек. Такого полюбит любая женщина…

Эль-Тигре с горечью усмехнулся.

– Вы очень ловко ушли от ответа.

– Скажу одно: я восхищаюсь вами. Я испытываю к вам уважение. И от всей души желаю вам успеха в вашей борьбе.

– Но вы не готовы любить меня как мужчину, не так ли?

– Я хочу вернуться домой…

В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату вошла Долорес. На миг она застыла как изваяние, но тотчас же ее черты исказила гримаса гнева. Подбежав к кровати, она бросилась на Камиллу, однако Эль-Тигре успел перехватить ее и удержать.

– Я убью ее! – завизжала Долорес.

– Кто тебе позволил сюда явиться?! – грозно нахмурившись, спросил Эль-Тигре.

Под его ледяным взглядом Долорес сразу съежилась.

– Я… Меня послал Роберто. Он говорит, что какой-то человек хочет тебя видеть. Зачем ты спутался с этой потаскухой?! – не выдержав, крикнула она.

Эль-Тигре толкнул ее к двери.

– Убирайся, и чтоб ноги твоей здесь больше не было!

Внезапно мексиканка упала на колени, протягивая к нему руки.

– Не бросай меня ради этой женщины! Она никогда не будет любить тебя, как я!

– Тебе повезло, что Камилла не понимает по-испански, иначе все эти угрозы и оскорбления не сошли бы тебе с рук. Считай, что ты легко отделалась: я просто отошлю тебя в твою родную деревню. Мне не нравятся женщины, которые устраивают сцены и вешаются на шею, – сурово произнес Эль-Тигре.

– Ты жестокий негодяй! Получил свое, позабавился, а теперь я тебе надоела, и ты меня прогоняешь? А ее ты тоже прогонишь, когда она тебе наскучит?

– Она не требует невозможного и не виснет на мне камнем, когда я хочу быть свободным!

– Она ничего не требует, потому что не любит тебя! – рыдая, воскликнула Долорес. – Это ее ты должен отослать!

– Ну вот что, мне это надоело!

Эль-Тигре рывком поднял ее на ноги и вытолкал за дверь.

Камилле пришлось притвориться, будто она не понимает, о чем говорили Долорес и Эль-Тигре. Ей было больно видеть унижение этой женщины, а кроме того – она испугалась, став свидетельницей того, каким жестоким может быть Эль-Тигре.

– Боюсь, что сейчас мне придется вас покинуть, Камилла. Мы продолжим разговор в другое время.

Когда за ним захлопнулась дверь, Камилла вновь опустилась на постель, чувствуя себя глубоко несчастной. Она не знала, как долго Эль-Тигре намерен держать ее в плену, но, судя по всему, в ближайшее время он не собирался ее отпускать…

Слезы бежали по щекам Камиллы, очень скоро вся ее подушка стала мокрой.

Слава Богу, хоть тетя Пруди в безопасности. Но что будет с ней самой? Неужели Эль-Тигре никогда ее не отпустит? Неужели ей больше не суждено увидеть Хантера и свою дочку?