Сэр (Р. Дж. Льюис) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 5)

Я хочу убежать от одиночества…

От того, что, возможно, она уйдет навсегда.

Она хочет дом.

Дом свободы… я думаю.

Я куплю ей дом, и он будет нашим…

Я просыпаюсь.

Сейчас середина ночи, и мое сердце бешено колотится. По вискам стекают струйки пота, когда я вскакиваю на ноги, гоняясь за этими осколками, быстро отыскивая свой телефон.

Мои пальцы дрожат, когда беру его с прикроватной тумбочки и снимаю с зарядного устройства. Затем смотрю на экран, голова раскалывается, когда я изо всех сил пытаюсь вспомнить…

Что-то о доме…

Что-то о вождении, чтобы прогнать боль…

Что-то, связанное с ней.

Кем бы она ни была.

Мое дыхание замедляется. Грудь пронзает ни на что не похожая боль. Она острая и глубокая, из-за нее трудно дышать. Чувство потери.

Я неуверенно просматриваю свои контакты… у меня их почти нет; я такой богатый человек, и у меня нет моря людей, к которым можно было бы обратиться.

Я нажимаю кнопку и подношу телефон к уху.

— Гастон, — шепчу я. — Ты мне нужен.

Айви

Я не говорю «доброе утро», когда встречаю его на улице с тяжелым чемоданом в руке. Но я одета так, чтобы произвести впечатление. На мне самое сексуальное фиолетовое офисное платье с декольте и все такое. И даже черные туфли на каблуках, которые Ана тайком закинула в мой чемодан. Я целую вечность приводила в порядок волосы и, хотя испортила макияж глаз, выгляжу лучше, чем обычно.

Пытаюсь ли я произвести впечатление на Эйдана?

Да.

Пытаюсь ли заставить его пожалеть о том, что он холодно выгнал меня вчера?

Тоже да.

Хочу ли я, чтобы он пресмыкался у моих ног и умолял положить руку мне на задницу?

Да, черт возьми, да.

Черная роскошная машина уже ждет нас, когда я выхожу, тяжело дыша и таща чемодан. Я уже вспотела и буду выглядеть как чертов бардак…

Меня окутывает запах одеколона Эйдана, когда тот проходит мимо и тянется за моим чемоданом. Замираю от удивления, когда он забирает его и относит к открытому багажнику машины. Черт, я вижу, какой у него крепкий зад под этим серым костюмом, когда тот наклоняется и без усилий укладывает чемодан внутрь. Эйдан выглядит как ни в чем не бывало и даже не вспотел. Его лицо свежевыбрито — черт возьми! — а волосы зачесаны назад. Боже милостивый, он похож на моего Эйдана, даже в этом облегающем костюме. Закончив укладывать чемодан, Уэст захлопывает крышку багажника.

Это… это то, чего я хотела, когда впервые появилась здесь. Чтобы он помог с багажом. Эйдан бросает на меня взгляд, и мне очень трудно держать себя в руках, но просто слегка киваю ему в знак благодарности.

Затем я проскальзываю на заднее сиденье машины и сразу же крепко сжимаю руки.

— Рад тебя видеть, — произносит знакомый голос.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Мне приходится подавить свое крайнее удивление, когда узнаю Гастона за рулем машины.

Он оглядывается на меня, одаривая улыбкой.

— Его личный ассистент, да? — А потом начинает громко хихикать.

— Заткнись, — шиплю я. — Он не должен знать…

— О, я знаю. — Гастон демонстративно закатывает глаза. — В какую забавную игру вы со Стивеном играете.

— Мы не играем.

— Тебе не нужно этого делать, — говорит Гастон, забавляясь. — Ты полностью контролируешь Эйдана во всех его проявлениях.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — огрызаюсь я.

— По-видимому.

Прежде чем я успеваю ответить, дверь открывается, и Уэст садится на переднее сиденье рядом с Гастоном.

— Рад тебя видеть, — говорит он ему.

Они пожимают друг другу руки, как лучшие друзья.

— Мистер Уэст, вы пережили изоляцию.

Я даже слышу улыбку в голосе Эйдана.

— Едва ли.

Они непринужденно разговаривают в дороге. Я достаю свой телефон и быстро отправляю сообщение Ане, чтобы она знала, что происходит. Поездка до аэропорта долгая, но я в не меньшей степени очарована живописными видами, так что почти не замечаю, как летит время.

Аэропорт крошечный, и я быстро покупаю что-нибудь в булочной, пока звоню Ане и болтаю с ней перед вылетом частного самолета. Эйдан находится в отдельном зале ожидания с Гастоном, они продолжают болтать, но он периодически поглядывает на меня, чтобы узнать, чем я занимаюсь. Когда тот видит, что я разговариваю по телефону, то улавливаю намек на любопытство.

— Готов ли он вернуться в город? — спрашивает Ана с беспокойством в голосе.

— Я не знаю, — признаюсь я. — Это все так быстро и неожиданно.

— Звучит так, будто он пытается сбежать из этого места.

— Из поместья?

— Да.

— Будто он больше не хочет оставаться со мной наедине?

— Может быть, все наоборот.

Я хмурюсь, сбитая с толку.

— Как может быть наоборот?

— Ты всегда была отстраненной, проводила время с Алексом, а он всегда был замкнутым, задумчивым.

— Я не знаю, был ли он задумчивым.

— В городе есть, чем заняться. Может быть, вы, ребята, будете проводить больше времени вместе.

Я не уверена насчет этого.

Все это странно. Он не сказал мне ни единого слова, как и я ему.

К тому времени, когда мы садимся в небольшой самолет, остаемся только мы и Гастон. И все же, несмотря на свободные места, Уэст садится рядом со мной. Мое лицо остается бесстрастным, когда он открывает свой портфель и достает папку. Потом молча протягивает ее мне, и я беру ее, понимая, что тот хочет, чтобы мы действительно поработали.

Разве это не короткий полет?

Я не утруждаю себя расспросами. Вместо этого беру ручку, которую он протягивает мне. Эйдан не тратит время на расспросы о том, как у меня дела, или пустую болтовню. Ушел уязвимый мужчина, ожидающий моего возвращения на крыльце. Он снова стал бесстрастным и хладнокровным. Совершенно очевидно, что здесь происходит. Мы оба притворяемся, отчаянно пытаясь скрыть свои недостатки.

Какая здоровая обстановка.

К тому времени, как полет заканчивается, я снова превращаюсь в его калькулятор, потому что он открывает рот и выдает мне цифры, а я, как робот, записываю их, не обращая внимания на странные взгляды, которые бросает на нас стюардесса.

Чувствую себя отстраненной, опустошенной, совершенно бесчувственной. Наверное, я снова выгляжу как жертва насилия, но Эйдан не издевался надо мной и, технически, не сделал мне ничего плохого, о чем он знал бы. Как можно ненавидеть человека, который не помнит, что отдал мне всю свою душу? Так что все в порядке, мы будем работать на протяжении всего этого невероятно короткого перелета, пока Гастон посмеивается над нами издалека, а стюардесса выпячивает грудь в надежде, что Уэст обратит на нее внимание.

Сделав небольшой перерыв, мы потягиваем наши напитки, и в этот момент я чувствую, что все его внимание приковано ко мне.

— У нас дерзкое настроение, мисс Монткальм? — В его голосе слышится намек на веселье, когда он нарушает тишину.

— Нет, — решительно отвечаю я. — Просто работаю, мистер Уэст.

— Если не считать тех редких промахов, ты была терпима.

Это действительно его версия комплимента?

Моя улыбка фальшива.

— Рада это слышать.

Он ухмыляется, изучая меня.

— Думаю, вы дерзки. И думаю, это как-то связано со мной.

— Мир не вращается вокруг вас, мистер Уэст, — возражаю я, чувствуя себя обеспокоенной его вниманием. Хотя он прав. Это полностью из-за него и того холодного, сурового отношения, с которым до сих пор не могу смириться.

Он усмехается.

— Надо полагать.

Эйдан на мгновение замолкает, и я думаю, что наш диалог окончен.

Затем он спрашивает:

— С кем ты разговариваешь по телефону?

Я смотрю на него, борясь со своим удивлением.

— Что?

— Простите, — неодобрительно поправляет он. — Не «что», мисс Монткальм, и вы меня слышали. Он бросает небрежный взгляд на мою сумочку, лежащую у меня между ног, и бормочет: — Вы всегда носите с собой телефон, всегда разговариваете. Кто на другом конце провода?

— Кто-то, кого я знаю, — отвечаю я неопределенно.

Я недооценила внимание Эйдана ко мне. Он следил за моими передвижениями. Вчера Уэст также знал, что я ушла из дома. Кто знает, как скоро после моего ухода он вышел, чтобы подождать меня?

Он хмурит брови. Ему не понравился мой ответ.

— Совершенно очевидно, что вы знаете этого человека.

— Может быть, вы более подробно изложите свой вопрос, мистер Уэст, и я постараюсь лучше ответить.

Уэст прищуривает глаза от моего холодного замечания.

— Я спрашиваю, что этот человек значит для вас.

— Вы спрашиваете, что этот человек значит для меня в профессиональном плане?

— Нет.

Я прищуриваюсь в ответ.

— Тогда я не уверена, чем могу вам помочь.

Он медленно кивает, не отводя от меня взгляда.

— Это правда, мисс Монткальм? — задумчиво произносит он. — Так вот как все будет?

— Именно так все и будет, — подтверждаю я, холодно улыбаясь ему.

— Я буду более осмотрителен и не буду давить на вас по вопросам, которые не являются моим делом, — холодно отвечает он. — Но я ожидаю, что вы сделаете то же самое.

— Принято к сведению, — парирую я.

Я чувствую раздражение, и мне не на чем выместить его, кроме как на листе бумаги передо мной. Поэтому смотрю на бумагу, смотрю на цифры (теперь я все понимаю) и говорю:

— Эта компания — дерьмо. Еще одна компания, которая едва сводит концы с концами. Я действительно удивляюсь, почему ты тратишь на это свое время, когда знаешь, что есть более крупные.

— Я не спрашивал твоего мнения, — просто отвечает он. Эйдан не кажется сердитым, просто усталым.

Я игнорирую его.

— Думаю, ты намеренно бросаешь мне цифры, чтобы скоротать время. Думаю, у этих компаний есть электронные таблицы, которые могут выполнить всю эту работу за нас, и, кроме того, думаю, ты вполне способен найти предложения получше, чем это, но не делаешь этого или не хочешь, потому что ты прячешься в этом особняке… прячешься от всего и всех.

— Знаешь, что я думаю? — отвечает он странно спокойным голосом. — Я думаю, что каждый раз, когда ты открываешь рот, ты доказываешь, почему у меня такое яростное желание держаться от тебя подальше.

На этот раз я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Просто смотрю на него, проглатывая обиду. Я заслужила это за то, что подтолкнула его, но… ауч. У него перехватывает дыхание от выражения моего лица. Наверное, я плохо скрываю свои эмоции. Ненавижу то, что он видит мою боль. Более того, ненавижу то, что он выглядит так, будто сожалеет о своих словах.

На его лице появляется страдальческий взгляд.

— Айви…

— Называйте следующую формулу, — перебиваю я, проглатывая все это.

Я не отрываю взгляда от папки и жду.

Он смотрит на меня с минуту, а затем продолжает.

***

Вскоре после этого самолет приземлился, и это было досадно, потому что, несмотря на наши ссоры, мне нравилось сидеть рядом с ним. В конце концов, так мы и познакомились — в самолете, он рядом со мной.

Взгляды, которые Эйдан бросал на меня, были странными. Я чувствовала… будто, возможно, он почувствовал что-то знакомое? Мимолетное чувство ностальгии? Я смотрела на него каждый раз, когда он смотрел на меня, устанавливая зрительный контакт, чувствуя этот... нарастающий жар между нами.

«Помнишь?» — хотелось спросить мне.

Выражение его лица… Будто он действительно вспомнил что-то.

Когда мы выходим из аэропорта, становится необычайно прохладно. Небо темное, и льет как из ведра. Вот вам и попытка выглядеть хорошо — мои волосы уже в беспорядке.

Гастон уже приготовил для нас машину и, насвистывая, везет нас по хаосу, который царит в этом городе. Оттава кажется крошечной по сравнению с этим городом. Здесь много людей и множество разнообразных ресторанов. Одна улица может быть бесконечной, заполненной людьми в деловых костюмах, а следующая может быть забита приютами для бездомных и людьми, пытающимися выжить. Это как-то бросается в глаза, и я удивленно моргаю, не совсем привыкшая к этому.

— Ночная жизнь, — Гастон указывает на место через дорогу. — Сейчас тихо, но туда ходят самые богатые люди.

Вход впечатляет. Две большие двустворчатые двери рядом, выкрашенные в оранжевый цвет, на фоне ярко-желтой вывески с надписью «Клуб Сапфир». Сейчас здесь безлюдно, но я представляю, что ночью у входа должны быть очереди. Ана заставила бы меня часами стоять в очереди именно в это заведение. Я выдавливаю улыбку, отчаянно скучая по ней.

Когда смотрю вперед, то замечаю, как Эйдан следит за вывеской, пока мы проезжаем мимо. Кажется, не я одна такая любопытная. Он проводит костяшками пальцев по стеклу, задумчиво постукивая по нему.

Поездка до большого многоквартирного дома занимает необычно много времени. Около сорока минут. Парковка так же впечатляет, как и его апартаменты в пентхаусе в Оттаве. Там есть зарезервированное место, на табличках написано его имя, и я не перестаю удивляться, когда, черт возьми, Эйдан купил квартиру в Ванкувере.

Он выходит из машины первым, а Гастон не торопится, глядя на меня в зеркало заднего вида.

— Он купил ее сразу после того, как уехал из Оттавы. Она обошлась ему в двенадцать миллионов долларов. Думаю, он знал, что будет ездить с острова сюда, и хотел вести свои дела где-нибудь в другом месте, — шепчет он мне, прежде чем выскользнуть из машины.

Я замираю от удивления, сердце бешено колотится у меня в груди, когда думаю о том, что Эйдан проделал весь этот путь, чтобы купить квартиру. Он вложил в поместье в георгианском стиле гораздо больше предусмотрительности, чем я предполагала.

***

Это еще один пентхаус.

Ну, конечно же.

На этот раз он просто… поразительный. Я не могу выразить это словами. Он не такой большой, как в Оттаве, но виды потрясающие. Отсюда можно наблюдать за жизнью города. Я смотрю в окно от пола до потолка, расположенное напротив огромной гостиной — заметьте, едва обставленной — и у меня кружится голова, когда смотрю вниз на улицы.

— Я не подумал обставить это место до того, как потерял память? — шипит Эйдан на Гастона, расхаживая вокруг. Он где-то далеко, думаю, на кухне.

— Это была запланированная покупка, — бормочет Гастон в ответ. — Я думаю, это совпало с аварией; вы так не думаете?

— Как бы то ни было, за это время я мог бы обставить его мебелью, черт возьми.

Эйдан злиться из-за этого. Я иду за ними по коридору. Заглядываю в спальни и замечаю, что они пусты. О, боже.

Я нахожу их обоих в кабинете, и он не пустой, но в нем не хватает многих офисных принадлежностей. Ни книжных шкафов, ни каких-либо других полок. Здесь только огромный письменный стол и два стула, и только один из них — офисный. Другое кресло с мягкой обивкой из красного дерева находится перед письменным столом. Полы полностью голые и деревянные, и в нем чувствуется запах, который всегда ощущаешь в новом месте.

— Это неприемлемо, — продолжает Уэст. — Мне срочно нужна мебель.

— Все не так уж плохо, — бормочу я. — По крайней мере, у вас есть диваны.

Он поворачивает голову в мою сторону.

— Вы находите это приемлемым?

Я приподнимаю бровь.

— Вы говорите так, словно никогда не работали в подвале таунхауса вашего лучшего друга, мистер Уэст.

Затем он замолкает, медленно сдвигая брови. Несколько мгновений Эйдан не отвечает, но затем его губы растягиваются в полуулыбке.

Он больше не жалуется.

— Встретимся здесь через полчаса, — говорит он мне. — Устраивайтесь. Ваша гостевая спальня в другом конце квартиры.

Гастон показывает мне дорогу, оставляя мой багаж перед моей дверью. Он посмеивается надо мной, бормоча себе под нос:

— Ты поставила его на место, не так ли?

Я улыбаюсь в ответ, прежде чем войти в гостевую спальню, в которой тоже нет мебели, но есть кровать, огромная и красивая, и нигде нет и тени долбанного Филота. Ублюдочный паучок может наслаждаться своим временем утешения вдали от меня, потому что в следующий раз, когда я увижу этого ублюдка, скажем так, этот жалкий паучок больше не полезет по гребаной паутине.

Я быстро освежаюсь в примыкающей ванной, чувствуя облегчение от того, что нахожусь не в темнице и могу выглянуть в огромное окно.

К тому времени, как я возвращаюсь в кабинет, Уэст уже сидит за столом. Мои шаги на секунду замедляются, когда я вижу стул, который он в одиночку передвинул к себе. Мое сердце пропускает удар. Я сглатываю и присоединяюсь к нему, игнорируя то, как его глаза находят меня и не отпускают.

***

Когда мы заканчиваем, я нахожу несколько многообещающих предложений и делаю несколько звонков, пока Эйдан расхаживает по кабинету, уткнувшись в книгу, которую он достал из своего портфеля.

— Я звоню от имени мистера Уэста, — решительно заявляю я. Это не то предложение, которое я хотела бы увидеть вживую. — Мы только что просмотрели данные из вашей заявки на участие в поиске возможностей для инвестирования с мистером Уэстом. Мы будем рады пригласить вас на встречу в нашем офисе в Ванкувере, чтобы обсудить ваш довольно интересный продукт для ловли собачьих экскрементов. — Что бы это ни было, черт возьми.

Эйдан слушает. Он ухмыляется, удивленный моими словами.

— Мы с нетерпением ждем встречи с вами. — Нет, не ждем.

Я вешаю трубку, хлопнув по телефону слишком сильно.

— Не впечатлены мистером Абиром, я так понимаю, — размышляет он.

— О, конечно, впечатлена, — саркастически отвечаю я. — Я думаю, что на рынке и так есть тысяча товаров для собак, и я думаю, что все они делают то же самое, что и его. Ловля дерьма, не так ли? Как это вообще работает? Это что, совок? Вы ловите его прямо из задницы бедной собаки?

— Мы скоро узнаем, не так ли?

— Это действительно необходимо?

Он запускает руку в миску для закусок, которую Гастон оставил ему на столике у двери, и отправляет в рот фисташку.

— Может, эта произведет революцию в индустрии ловли собачьего дерьма.

Я тупо смотрю на него.

— Это глупо, и вы это знаете.

— Все еще считаешь, что я зря трачу время?

— Да.

Он усмехается. Настроение между нами более легкое, чем было за последние часы. С человеком, с которым ты проводишь весь день, можно быть напряженным и раздражительным не так уж и много. Мы то взлетаем, то падаем, я уверена, что кажемся сумасшедшими.

Я чувствую, что он раскаивается в том, что сказал сегодня утром. Он не рычал на меня весь день, как обычно. Он был добрее обычного, и моему бедному сердцу это нужно.

— Вы знаете все о революционных продуктах, — продолжаю я, внимательно глядя на него. — Вы бог технологий. Вы создали компанию S.P.P. с нуля, и теперь это компания с оборотом в миллиард долларов.

— А потом я продал свою долю, — говорит он, но в его голосе нет горечи. Эйдан просто сбит с толку. — Это значит, что я был несчастен, работая там. Должно быть, я перешел к чему-то лучшему.

Теперь он смотрит на меня, разглядывая. Думаю, пытается понять, могу ли я подтвердить это. Я настолько легко читаема?

Я не отрываю взгляда от папки с цифрами.

— Не похоже, что у вас такой же настрой, вот и все, — осторожно объясняю я.

— Похоже на то, — соглашается он, удивляя меня. — Я просто трачу время на эти ужасные предприятия, ты права.

Его признание удивляет.

Я смотрю на него.

— Но почему?

Он закрывает книгу и подходит к столику у входа. И откладывает книгу, размышляя.

— Я жду подходящего момента, когда почувствую, что мне не терпится начать все сначала, по-настоящему начать сначала.

— Сейчас вы этого не чувствуете?

— Нет, — шепчет он. — Я чувствую обратное. Я чувствую… злость.

— Злость на что?

— На все. Черт возьми, на все. Я не знаю, как это остановить.

Он сжимает руки в кулаки. Я беспокоюсь за него, потому что знаю, что у него были проблемы с гневом. Раньше Эйдан искал неприятности и часто занимался самолечением с помощью выпивки и наркотиков и бил кулаками по лицу первого встречного. На самом деле, он уже разбил кулак в порыве гнева, и эти синяки давно прошли.

В этот момент я жалею, что рядом нет его бабушки, с которой я могла бы поговорить.

«Что ты сделала, чтобы помочь ему?» — спросила бы я ее. — «Пожалуйста, Рут, скажи мне. Как тебе удалось отговорить его от этого?»

— Интересно, не был ли я так зол до того, как потерял память, — задумчиво продолжает он. — Каково бы это было? Это слишком абсурдно, чтобы даже думать об этом.

Я знаю, каким он был. Хотелось бы мне ему рассказать. Я бы сказала, что тот придумал способ заставить замолчать эту часть себя, но ценой того, что он закрылся.

Когда Эйдан не торопился со мной, он делал это, чтобы сохранить свое сердце. Он боялся открыть эту дверь. И это было справедливо, потому что, опустив её, Уэст вызвал шквал нежелательных эмоций, которые в конечном итоге привели его образно и физически к этой катастрофе.

— Значит, то, что мы здесь делаем, необходимо, — говорю я ободряюще. — Лучше потратить время на это, если это означает, что мы не будем наказывать себя другими способами.

Он уделяет мне внимание и мягко улыбается.

— Разве мы не наказываем себя, Айви?

Я усмехаюсь.

— Могло быть и хуже. Ты мог уволить меня в ту первую ночь и остаться здесь один. Лучше страдать с такой классной девушкой, как я, чем справляться с этим в одиночку, не так ли?

Выражение его лица становится серьезнее, когда он наблюдает за мной.

— Несмотря на то, что ты бесполезна в офисе, я нахожу твое присутствие терпимым.

Вот и снова эти ужасные комплименты, но этот не так уж и жалит.

— Правда? — спрашиваю я, пытаясь подтолкнуть его рассказать мне больше.

Он мягко улыбается мне, в его глазах светится тепло.

— Я чувствую себя... привязанным к вашей компании, мисс Монткальм.

Он тут же отворачивается от меня, прежде чем я успеваю взглянуть на него. Эйдан прячется от меня. Все в порядке. Я пользуюсь моментом, чтобы улыбнуться про себя. Мое сердце бьется немного сильнее.

Ему нравится мое общество.

— Мне тоже нравится, — шепчу я себе под нос.

Он не слышит меня.

В комнате царит атмосфера невысказанных мыслей. Каждый раз, когда встречаемся взглядами, мы возвращаемся во вчерашний день, к тому, как он прижимал меня к стене, как ставил меня на колени, когда расстегивал ремень и использовал мой рот для своего удовольствия.

Чувствую, как сжимается мой желудок, чувствую, как усиливается пульсация между ног. И тогда я перестаю смотреть ему в глаза, когда это становится невыносимым.

В конце концов, мы продолжаем.

Но когда день подходит к концу, я ловлю себя на том, что нерешительно смотрю в одну точку на столе, прокручивая в голове его слова, сказанные мне ранее. Я не могу сдержаться. Не могу... потому что чувствую, что ему нужно разобраться в одном вопросе.

Я с трудом сглатываю и тихо говорю:

— Ты не злился. Не внешне, но... я думаю... теперь я думаю, оглядываясь назад, ты заменил свой гнев болью и глубоко ее спрятал.

Чувствую на себе его пристальный взгляд. Его тело застыло в полной неподвижности, но я не могу смотреть на него. Не могу.

Я быстро убираю свою часть стола и выбегаю из комнаты.

Айви

Еще одно удовольствие — спать на такой кровати в гигантской спальне с видом на город, который почти не спит. Подоконник достаточно широкий, чтобы я могла на нем сидеть, что я и делаю долгое время, выглядывая наружу сквозь жалюзи.

В квартире тихо, как в могиле. Нет вечеринки, которая могла бы меня потревожить, нет паука, за которым можно было бы гоняться, у меня есть все доставки в мире, и все же я не могу позволить себе подойти к телефону и заказать что-нибудь. Тильды нет рядом, Алекс затих на восточном побережье, а Уэст, возможно, бродит по этажу, но я его не слышу, и его спальня не рядом с моей, так что понятия не имею, чем он занимается.

Я чувствую себя довольно одиноко.

Я быстро принимаю душ и переодеваюсь в пижамные шорты — на этот раз милые розовые от Victoria Secret, которые мне удалось откопать в своем чемодане, и надеваю еще один мешковатый топ. Потом высовываю голову из спальни и осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, потому что боюсь наткнуться ночью на Эйдана. Я просто... сейчас не в своей тарелке. Плюс ко всему, на мне нет макияжа, я похожа на самосвал, и он меня не любит, так что в последнее время все идет не так, как мне хочется.

Иду по коридору в сторону кухни, стараясь вести себя как можно тише. У меня урчит в животе, и мне нужно что-нибудь съесть, пока не умерла от голода. Я имею в виду, что съела четыре небольших перекусов, но теперь я двигаюсь… я теперь городская девушка, и это требует больше калорий.

Кухня представляет собой огромное открытое пространство из темного дерева. Она вся отделана мрамором и прочим, а на стене есть датчик, который определяет время суток, и, поскольку сейчас ночь, свет теплый и тусклый, когда я его включаю.

Просто, знаете, дерьмо для богатых людей.

Я открываю холодильник, чувствуя, как мое сердце расцветает, когда вижу, что он полон. Просто вау. Когда это вообще случилось? Это Гастон устроил? Не могу представить, чтобы Уэст пошел в продуктовый магазин. Когда я достаю яблоко, то едва сдерживаю смех, просто представляя, как он идет по проходу с одной из этих зеленых корзинок, ощупывая продукты. Например, мягкое ли это яблоко? Не слишком ли оно твердое? Стоит ли мне покупать его на мои миллионы и миллиарды долларов?

Ладно, теперь я действительно смеюсь.

— Что смешного?

Мое сердце подпрыгивает, когда я оборачиваюсь. Эйдан маячит возле кухни, одетый в спортивные штаны и свободную футболку. Его волосы растрепаны, на шее наушники, а на ногах кроссовки.

Я на мгновение задерживаю на нем взгляд.

— Ты только что пришел?

Он качает головой.

— Собираюсь на пробежку.

— Типа… сейчас? Тебе сейчас нужно отправиться на пробежку?

Сейчас как минимум одиннадцать вечера.

Он слегка улыбается мне.

— Да.

— Почему сейчас?

— У меня много энергии, которую нужно высвободить.

— А нет ли другого способа сделать это? — Я тут же жалею о своих словах.

Он делает паузу, и дьявольская ухмылка появляется на его губах, когда он смотрит на меня.

— Есть другой способ высвободить эту энергию, но для этого потребуется еще один активный участник.

Черт возьми, он флиртует со мной, да?

Я закрываю холодильник и прислоняюсь к нему плечом, изо всех сил стараясь не покраснеть, когда говорю:

— Что получает активный участник, высвобождая с вами такие энергии?

Его глаза шаловливы, когда Эйдан проводит языком по нижней губе.

— Ничто и близко не сравнится с тем уровнем удовлетворения, который я был бы готов доставить этому участнику.

Я бы хотела, чтобы мое сердце успокоилось, но оно бьется так быстро, что может выскочить из груди.

Я не могу сдержать глупой улыбки, когда говорю:

— Вы действительно бизнесмен, мистер Уэст.

— Так что?

— Вы хорошо говорите, но все это только болтовня. Вы делаете это только для себя.

Его грудь сотрясается от смеха.

— Когда дело доходит до того, чтобы доставить удовольствие другому человеку, Айви, я совсем не эгоистичный человек.

Моя улыбка исчезает, когда он бросает на меня горячий взгляд.

— Нет?

— Я жадный человек, но не в этом. — Он говорит это с убежденностью, и, конечно, я ему верю… потому что была на другом конце его члена, так что да, я знаю об этом.

— Поверю на слово, — тихо говорю я. У меня закончились остроумные ответы, потому что уже поздно, и я устала, но в то же время не очень сильно. Это плохое сочетание.

— Почему ты не в постели? — спрашивает он, почувствовав мое настроение.

Я пожимаю плечами.

— Новое место.

— Да. — Он кивает, глядя на яблоко в моей руке. — Работники стойки консьержа заполнили нам холодильник. Я могу сказать им доставить все, что ты захочешь… просто напиши. Тебе не придется голодать поздно вечером.

— Спасибо, — говорю я, чувствуя благодарность. — Ты можешь вычесть это из моей зарплаты…

— Ни в коем случае, — перебивает он, выглядя почти обиженным. — Еда — часть сделки.

— У меня никогда не было проживания и питания, так что… для меня это огромная перемена.

— Привыкай, — говорит Уэст игриво, но я чувствую серьезность в его голосе, когда он смотрит на меня теплыми глазами.

Я мечтала увидеть это тепло, направленное на меня. Мне почти хочется ущипнуть себя, чтобы доказать, что оно настоящее.

Мое тело напряжено, как барабан, когда я ласково улыбаюсь.

— Это милое место.

Я завожу разговор, стараясь удержать его внимание как можно дольше, потому что он такой милый.

— Это то, что я бы купил для себя, — задумчиво отвечает он. — Все удобства рядом, идеальное место для создания бизнеса, установления контактов. Не то что георгианский дом, который, — он хмурит брови, — не имеет смысла.

— Рад, что уехал? — спрашиваю я, поверхностно дыша. Вспоминаю, как Гастон сегодня утром пошутил с Эйданом о том, что он в изоляции.

— Да, — признается он, и мое сердце печально сжимается в ответ. — Это не тот дом, в котором ты живешь один. Это... дом, в котором ты создаешь семью. — Теперь он хмурится, будто только что осознал это.

Я киваю, ничего не говоря в ответ.

— Но ты скучаешь по нему, — говорит он, глядя на меня, и в его взгляде снова появляется тепло.

Я верчу яблоко в руках, тщательно подбирая слова.

— Мне понравился тот дом. Понравилось находиться в нем…

— Только не компания, — перебивает он, забавляясь.

Я игриво улыбаюсь ему.

— Что ж, эта компания следовала за мной всю дорогу сюда, мистер Уэст.

Его лицо сияет, будто он собирается улыбнуться в ответ, но затем пристально смотрит на меня. Скользит взглядом по мне одним быстрым движением. Я чувствую тепло во всем теле, будто он коснулся меня своими обжигающими глазами. Я чувствую, как у него перехватывает дыхание, когда он сглатывает и прочищает горло. Затем Эйдан делает шаг назад и накидывает капюшон.

— Увидимся утром, мисс Монткальм.

Я киваю еще раз, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Спокойной ночи.

После того как он уходит, я спешу в свою комнату и смотрю в окно. Сижу на подоконнике всего несколько минут, прежде чем вижу, как Уэст выходит из здания. Он бежит… бежит быстро и упорно.

— Мог бы использовать эту энергию на мне, — бормочу себе под нос.

***

Эйдан

Есть что-то мужественное в том, чтобы выходить ночью на улицу и бегать.

Я испытываю прилив сил, которого так давно не испытывал. Это потрясение для моих чувств… словно электрический разряд прямо в сердце.

Я могу ясно мыслить, когда мои ноги ударяются о бетон.

На прошлой неделе я испытал множество эмоций.

Я чувствовал себя одиноким.

Мне было грустно.

Я злился.

Я чувствовал себя больным от стресса.

Я также чувствовал себя… счастливым.

Я принимаю эмоции так, как человек принимает свет после долгого сидения в темноте. И находиться здесь, видеть витрины магазинов, слышать, как люди ворчат, просят мелочь, пытаются поймать такси или их выгоняют из баров за мелкое хулиганство — это пульс процветающего города.

Я знаю, как работать в процветающем городе.

Знаю, как вдохнуть в это больше жизни, создать возможности, взять на себя бремя трудностей людей и помочь им.

Мое сердце учащенно бьется, и это не от бега. Это от бесконечных возможностей, которые открываются во всех направлениях, куда бы я ни повернулся.

Это…

Это я.

И теперь я хочу вернуться. Хочу ворваться в квартиру и посмотреть, не спит ли она. Хочу узнать, о чем она думает. Хочу рассказать ей, что у меня на уме. Я хочу флиртовать с ней, трахать ее, стонать сладкие стихи ей на ухо...

Айви — это еще одна бесконечная дорога, по которой я хочу пройти.

Айви

Уэст искоса смотрит на меня. Он наблюдает за тем, как я работаю, отвечаю на электронные письма и звоню Стивену, чтобы тот прислал нам новые предложения.

Иногда Эйдан смотрит на меня несколько минут подряд, и когда я смотрю на него, ожидая, что тот отвернется как обычно, иногда он этого не делает.

Иногда он продолжает смотреть на меня, в меня, и его глаза окутаны тайной.

Эти пристальные взгляды — моя погибель.

В какие-то мгновения Эйдан подходит чуть ближе, его лицо оказывается совсем близко от моего, и делает вид, что просматривает мой лист бумаги, его пальцы легко скользят по моей ноге. Это намеренное прикосновение. Он прикасается, не глядя прямо на меня. Прикосновение пальцев, которые иногда скользят выше, забираются под подол моего платья, заставляя мою кожу гореть. Я смотрю на его лицо, когда Уэст прикасается ко мне, на его напряженную челюсть, на его взгляд, который становится мягким, будто он тоже теряется в своих чувствах.

Это совершенно неуместно.

Мы не говорим об этом.

Я бы хотела, чтобы мы это сделали, но иногда слова кажутся бесполезными. Иногда действия лучше, чем слова.

Эйдан расхаживает по кабинету, засунув одну руку в карман, а другую подняв, слегка проводя пальцем по нижней губе, погруженный в свои мысли. Мысли обо мне. Я знаю это, потому что тот наблюдает за мной, его разум жив, его взгляд скользит по моему телу, его желания непристойны.

Я дрожу за своим столом, когда он так смотрит на меня.

И дрожу еще сильнее, когда он небрежно обходит стол и оказывается у меня за спиной.

Я теряю всякое представление о том, что происходит, когда Уэст наклоняется надо мной, проводит носом по моим волосам, прежде чем отстраниться и продолжить, окутывая меня ароматом своего одеколона.

Все становится интенсивнее, и я теряю голову.

Эйдан Уэст — это зависимость, и я умираю от желания принять следующую дозу.

***

Уэст спит в огромной спальне на другом конце пентхауса. Представляете, как это бесит? Не знать, что он задумал? Не слышать его шагов по коридору прямо перед тем, как тот ляжет спать?

Мы живем вместе, вроде как. Это личное. Домработницы у него нет, его брат по-прежнему не выходит на связь, и место, может, и огромное, но недостаточно велико, чтобы вместить бесчисленное количество богатых завсегдатаев вечеринок.

Итак, это мы.

Это мы на несколько дней.

Пытаемся разобраться в еде и заказывать ее на дом. Покупаем офисную мебель онлайн, потому что он терпеть не может, когда у него нет дополнительных полок, ламп и прочего дерьма. Это мы ведем беседу, когда рабочий день подходит к концу и тишина становится слишком громкой, чтобы ее игнорировать.

Это… мы, когда однажды утром он надевает свои ботинки и говорит:

— Пойдем прогуляться со мной. Выпьем по чашечке кофе.

Я впервые иду по улицам Ванкувера рядом с Эйданом Уэстом, выглядящим как гребаная модель, привлекающая внимание каждой женщины… а его это даже не волнует. Ни разу не видела, чтобы он повернул голову в сторону привлекательной женщины. Он никогда не желал такого внимания. Эйдан рассеян, как в тумане, и бесконечно рассказывает мне о компаниях, которые тот хочет возглавить и создать заново. Я чувствую страсть в его голосе, когда мы сидим в каком-нибудь кафе и он использует меня, чтобы все рассказать.

— Вот это страсть, — тихо замечаю я. Мы сидим за крошечным столиком на улице, утреннее солнце прячется за большими серыми облаками.

Он улыбается мне… по-настоящему улыбается.

— Находясь здесь, в городе, наблюдая за процветанием этих магазинов, разве ты не чувствуешь прилив энергии, Айви?

Я киваю, пока мы наблюдаем за людьми.

— Чувствую. Это заразно.

— Возможности везде. Сначала я не думал, что они есть… Злился, чувствовал себя глупо, что продал S.P.P. после всего того тяжелого труда, который я вложил в эту компанию. Это был мой источник дохода, моя золотая жила. Это определяло меня. И я думаю, в этом-то и была проблема. Никогда не следует цепляться за каждый успех. Вы должны лелеять его и отпускать.

— Двигаться дальше и начинать все сначала?

Его глаза наполняются восторгом.

— Именно. Двигаться дальше и делать это снова, и снова, и снова.

Трудно не почувствовать себя втянутым в его энергию. Это все равно что наблюдать, как кто-то открывает для себя свою самую большую страсть.

Я смотрю в свой кофе, хмурясь про себя, потому что… что, черт возьми, делает меня страстной?

— Что не так? — спрашивает он, уловив мое настроение.

Удивлена, что Эйдан заметил, несмотря на то, что я улыбнулась.

— Совсем ничего.

Он пристально смотрит на меня.

— Врешь.

— Просто… — Я делаю паузу, размышляя. — Это настоящая привилегия — наблюдать, как возвращается такой успешный человек, как ты.

— Возвращается?

— Да, знаешь, возвращается к тому, что ты знаешь, несмотря на…

— Потерю моей памяти.

— Я думаю, некоторым людям не нужна память, чтобы вновь обрести свою страсть. А между тем, есть люди вроде меня, которые просто... идут по жизни размеренным шагом, никогда не добиваясь чего-то экстраординарного. Никогда по-настоящему не находят себя, что бы это ни значило.

Когда он не отвечает сразу, я чувствую, как мои щеки вспыхивают от смущения.

— Прости, — быстро говорю я, смотря куда угодно, только не на него. — Я просто сказала это о себе.

Я чувствую на себе его пристальный взгляд. Он наклоняется над маленьким столиком, приближает голову к моему лицу и тихо говорит:

— У моей бабушки на все были цитаты. На все. Она повторяла их мне так часто, что помню почти каждую из них. Иногда я обращался к ней. И просил ее напомнить мне. Говорил только: «Напомни мне, Рут». И она всегда знала, что сказать. — Эйдан замолкает, его взгляд прикован к моей руке, к чашке, которую я держу, к браслету на моем запястье. Затем он облизывает губы и говорит: — Когда-то я чувствовал то же самое, что и ты. Я чувствовал себя... потерянным, и она сказала мне: «Эйдан, иногда ты оказываешься у черта на куличках. А иногда, у черта на куличках, ты находишь себя».

Он смотрит на меня несколько мгновений, пока я размышляю над цитатой.

— Узнаю ли я? — тихо спрашиваю я. — Когда я обрету себя, это поразит меня?

— Ты предполагаешь, что я знаю, — отвечает он, мягко улыбаясь, но его глаза больше не светятся. Они отстраненные и полные страдания.

Я внимательно наблюдаю за ним.

— Ты скучаешь по ней.

Он смотрит на меня полсекунды, а затем откидывается на спинку стула.

— Да, Айви, скучаю.

— Ты слышал от Алекса что-нибудь?

Знает ли Уэст вообще, что задумал Алекс? Но как он мог не знать? Несмотря на напряжение, они братья.

Он постукивает пальцем по столу, наблюдая за движением.

— Вкратце. Алекс… тяжело переживает. Я сказал, что ему не нужно возвращаться в тот дом, но парню нужно завершение, и он думает, что найдет его там. Я отпустил его. Он был очень близок с ней, возможно, даже больше, чем я в конце.

Мое сердце в груди сжимается.

— Вам обоим одинаково тяжело. Сомневаюсь, что одному из вас приходится хуже, чем другому.

Он встречается со мной взглядом.

— Нет, в данном случае я не согласен. Она увядала на его глазах. Я… меня почти не было рядом все это время. — Его челюсть сжимается. — Я должен был быть рядом.

Его страдание глубоко.

— Я так сожалею о твоей утрате, — шепчу, чувствуя глубокое раскаяние, потому что должна была быть рядом с ним. Я подавляю эмоции, но мне трудно сдержать их.

Эйдан изучает меня, нахмурив брови, словно чувствует, что что-то не так.

— Она умерла старой леди, — наконец произносит он, заканчивая эту дискуссию. — Это все, чего на самом деле хочет каждый человек. Умереть старым и окруженным заботой... — Но он не может закончить фразу и хмурится про себя.

Когда мы заканчиваем и собираемся уходить, я встаю и выбрасываю свой стаканчик в ближайшую мусорную корзину. Потом быстро проверяю сообщения на телефоне, смутно ощущая на себе взгляд Эйдана. Он подходит ближе и, приблизив свое лицо к моему, говорит:

— Ана. Твою подругу зовут Ана.

Я выпрямляюсь. В шоке смотрю на него, но Уэст не оборачивается. На самом деле, кажется, его совсем не смущает, что он только что вспомнил имя моей самой близкой подруги.

Мы возвращаемся, и я как в тумане, сердце сжимается и разжимается всю дорогу. Я все жду, что он скажет что-нибудь еще… он должен вспомнить больше, но когда тот смотрит на меня, моего Эйдана там нет.

Айви

Я съем этого мужчину живьем, клянусь. Я, черт возьми, собираюсь облизать каждый сантиметр его кожи… И собираюсь грызть эти стены, потому что, омойгребаныйбог, на нем только трусы, тело мокрое после душа, мышцы бугрятся, вода стекает с его охуенных волос, которые стали короче, чем когда-либо! Он подстриг их вчера после работы, и я не могла оторвать от них взгляда сегодня в кабинете… кабинете, на создание которого мы потратили целую вечность. Эйдан заказал так много полок, ламп и книг — целый день рядом с его потным телом, когда тот сгибался и разгибался, наклонялся и кряхтел, поднимая тяжести. От его стонов мои яичники буквально взорвались; на самом деле, они до сих пор ноют.

Я смотрю на него с другого конца островка, держа во рту ложку с мороженым. Слизываю шоколад с ложки, притворяясь, что это что-то другое. Рядом со мной лежит мой телефон. На той неделе я создала плейлист, когда Уэст мучил меня своими взглядами. Он наполнен похотливыми песнями, например «Wild» Джона Ледженда, которая тихо играет на заднем плане.

Я тоже мокрая после душа. Но выгляжу не так аппетитно, как он. Эйдан бросает на меня взгляд через плечо, открывает холодильник и достает еду. Мы молчим, пока он ставит тарелку и накладывает всего понемногу. Сегодня Уэст положил в холодильник еду на вынос. Это еда ресторанного качества, а не китайская еда на вынос, которую я заказывала для себя ранее.

У него нет шеф-повара, и я испытываю искушение просто взять и приготовить еду, но вся эта история с сэндвичами в офисе оставила у меня неприятный привкус во рту — неудачный каламбур. Мне хочется, чтобы он соскучился по домашней еде. Хочется, чтобы Эйдан ради этого ползал по стеклу.

Ладно, не совсем.

Знаю, что ему нужно только попросить, и я, вероятно, сделаю это.

Он садится напротив меня и принимается за еду, попутно разглядывая ложку у меня во рту, пока я высасываю из нее каждую толику вкуса.

— Ты должна сделать так, чтобы это выглядело грязно, не так ли? — спрашивает он, забавляясь.

— Я? — Я вынимаю ложку и облизываю губы.

Он наблюдает за действием, тело напрягается в ответ.

— Ты пытаешься отправить меня на очередную пробежку, Айви?

— Я удивлена, что вы до сих пор не нашли активного участника, который… помог бы вам высвободить эту энергию.

Он ухмыляется.

— Вы будете рады узнать, что я принимаю резюме.

— Правда?

— Вы бы подали заявление?

Я игриво прищуриваюсь.

— Я получаю достаточно критики в офисе. И не горю желанием слышать ее и в спальне.

Выражение лица Эйдана напряженное.

— Сомневаюсь, что ты сможешь сделать что-то не так. Просто отсоси мне, как делала это раньше.

Как мы дошли до этого? Интересно. Мы говорим об этом, как о чем-то незначительном. С чего это вдруг... перестало быть неуместным?

— Тебе не следует так со мной разговаривать, — предупреждаю я, указывая на него ложкой. — Ты мой начальник, а я твой личный ассистент…

— От тебя одни неприятности, — перебивает он. — Само твое существование — наказание.

— Я наказываю тебя?

— Ты наказываешь меня каждый день.

— Это из-за коротких юбок.

— Нет. — Он замирает, пристально глядя на меня. — Это просто ты, Айви.

Я зачерпываю еще мороженого, борясь с дрожью в пальцах.

— Итак, если бы я подала заявление на вакансию, которую вы только что открыли, у меня были бы все шансы получить эту работу?

— Вы бы ее получили, — заверяет он меня хриплым голосом.

— Никакого собеседования?

— Оно было бы.

— Что бы вы сделали во время этого собеседования?

Он смотрит, как я ем, и его взгляд становится отстраненным.

— Я бы поставил тебя на четвереньки, — горячо описывает он. — И трахнул бы тебя так хорошо, чтобы ты так громко кричала мое имя, что соседям не нужно было бы представляться.

— Ты хотя бы видел соседей? — быстро спрашиваю я, намеренно уклоняясь от его непристойных разговоров, зная, что это сводит его с ума.

— Это пожилая пара, — небрежно говорит он.

— У них могут быть слуховые аппараты, так что вряд ли они меня услышат.

— Они тебя услышат. — Он уверен, и я ему верю.

Уэст ждет ответа, его грудь едва заметно вздымается, но я ничего не говорю. Просто медленно улыбаюсь ему и кладу ложку обратно в рот. Его глаза темнеют, и, когда я вынимаю ложку, он проводит рукой по своим мокрым волосам, внимательно наблюдая за мной.

— Я хочу попробовать, — тихо требует он.

— У тебя на тарелке осталось немного еды…

— Дай мне ложку.

— Такой властный, — бормочу я, и мои глаза блестят.

Его глаза все еще темные и изнывающие.

Я копаюсь ложкой в шоколадном мороженом и отковыриваю хороший кусок, а затем предлагаю ему. Он берет его, и я смотрю, как тот кладет ложку в рот. Эйдан ест мороженое, плотно сжав губы вокруг ложки. Я ерзаю, ощущая жар в сердцевине, когда вижу, как по его обнаженной груди стекает вода.

Это агония.

Внезапно я перестаю чувствовать себя такой игривой. И испытываю желание и похоть, а он не дает мне расслабиться, предлагая мне ложку мороженого. Я приоткрываю губы, и Эйдан кормит меня, а потом и себя. Он повторяет это, и, честно говоря, я даже не чувствую вкуса шоколада. Не испытываю ничего, кроме жгучего желания к этому мужчине.

В маленькой коробке оставалось совсем немного, поэтому мы быстро расправились с ней, но он все равно зачерпывал по бокам, пока не осталось совсем ничего. Я едва дышу, в оцепенении. Мой взгляд блуждает по его телу, когда он встает и выбрасывает коробку в мусор с другой стороны кухни под раковиной. Я смотрю на мышцы его спины, на изгиб бицепсов, когда тот открывает и закрывает шкаф. Каждое его движение направлено на то, чтобы вывести меня из равновесия.

Я соскальзываю со стула и подхожу к нему, не глядя на него, пока кладу ложку и другую посуду, накопившуюся за день, в раковину. Потом провожу тряпкой по столешнице, прекрасно осознавая его присутствие. Выжимаю тряпку над раковиной, пока он убирает свою еду, проходя мимо меня. Его запах витает вокруг меня, когда его тело снова прижимается к моему, и тут я чувствую, что Эйдан стоит у меня за спиной, ближе, чем обычно.

Я откладываю тряпку и медленно поворачиваюсь. Эйдан барабанит пальцами по стойке, привлекая мое внимание. Мы смотрим друг на друга, ничего не говоря. Его взгляд путешествует по моему телу, а мой — по его, задерживаясь на поясе его боксеров.

Я направляюсь к ближайшему углу, в метре от него, и прислоняюсь к нему спиной. Уэст внимательно наблюдает за моим движением. Он поворачивается ко мне и медленно подходит, сокращая расстояние, мучительно медленно, шаг за шагом.

Затем Эйдан встает передо мной, пристально глядя на меня сверху вниз. Не торопясь, он наклоняется вперед и кладет руки по обе стороны от меня, крепко сжимая стойку. Уэст полностью загоняет меня в угол, доминируя в этом маленьком уголке, в котором я нахожусь. Меня охватывает возбуждение, когда я смотрю на него снизу вверх, а он смотрит на меня сверху вниз, а затем придвигается еще ближе.

Как уместно, что в этот момент играет «Familiar» Агнес Обель. Я никогда не забуду эту песню именно в этот момент, когда он подходит еще ближе, так близко, что его дыхание касается моего рта.

Его губы касаются моих, и он наблюдает за моей реакцией. Я смотрю на него, и Эйдан снова целует меня. Его губы мягкие, влажные и идеальные. Мои глаза закрываются, и по моим венам разливается жар. Мышцы в моем животе напрягаются, когда он открывает рот и запечатлевает более страстный поцелуй. Я приоткрываю губы, приглашая его язык проникнуть внутрь, и, прежде чем успеваю осознать это, мы начинаем целоваться.

Движения становятся томными и интимными. Его тело придвигается ближе, прижимаясь ко мне. Моя рука тянется к его обнаженной коже. Я чувствую его пресс, чувствую, как напрягаются его мышцы под моими прикосновениями.

Он хорош на вкус.

Боже, Эйдан на вкус как мечта.

Скольжу рукой вверх по его телу, обхватывая сзади за шею, когда он углубляет поцелуй, поглаживая мой язык своим. Мое сердце бешено колотится, когда его руки обхватывают мое тело. Чувствую, как он обхватывает мои бедра, и задыхаюсь, когда тот поднимает меня, прерывая поцелуй на несколько секунд, чтобы усадить на стойку. Теперь я на одном уровне с ним, смотрю в его карие глаза. Эйдан подходит так близко, что я инстинктивно обхватываю его ногами за талию, когда он утыкается своим носом в мой, с вожделением наблюдая за мной.

Следующий поцелуй не медленный. Он прикусывает мою нижнюю губу, завладевает моим ртом и глубоко целует меня. По моему телу разливается тепло, и я стону. В ответ Уэст рукой крепко сжимает мое бедро, а другой обхватывает мои бедра. Он притягивает меня к себе так, что моя задница почти свисает со стойки, а затем делает шаг между ними, прижимая мою сердцевину к своей твердой длине. Моя рука теперь в его волосах, я тяну пряди к себе и целую его в ответ с такой же пылкостью.

Я не знаю, как долго мы целуемся… ну, я знаю, как долго, потому что прошло уже несколько песен, а наши языки все еще переплетаются. Наше дыхание горячее и тяжелое; его руки медленно скользят вверх и вниз по моим ногам, иногда касаясь внутренней поверхности бедер, но всегда в нескольких сантиметрах от моего ноющего естества.

Когда его руки становятся смелее, я внезапно отстраняюсь, прерывая поцелуй. Он прижимается лицом к моему плечу, его горячее дыхание обдает мою кожу, я громко сглатываю и слегка отталкиваю его грудь.

— Нет, — с болью произносит он. — Не надо…

Когда он заставляет себя посмотреть на меня, в его взгляде чувствуется потребность, я слабо улыбаюсь ему. Все мои силы уходят на то, чтобы сказать:

— Не так быстро, мистер Уэст.

— Почему? — требует он.

Потому что мне нужно, чтобы он был уверен.

Мне тоже нужно быть уверенной.

В последнее время у нас был такой прогресс, мы ладили, разговаривали. Я не хочу, чтобы это все изменило.

Я провожу руками по его животу, чувствуя, как в ответ напрягаются его мышцы. Затем соскальзываю со стойки, стараясь, чтобы каждый сантиметр моего тела касался его.

— Потому что, — отвечаю ему я дрожащим голосом, — так веселее.

Его губы припухли, глаза остекленели, а грудь вздымается. Я вижу, что он сходит с ума — хочет сорвать с меня одежду и трахнуть меня здесь и сейчас, но... он медленно ухмыляется в ответ.

— Хорошо, Айви, — просто соглашается Эйдан.

Когда выхожу из кухни, у меня дрожат ноги. Несколько секунд спустя я неловко возвращаюсь, чтобы взять свой телефон, и он тихо смеется, видя панику на моем лице.

— Так быстро вернулась? — беспечно спрашивает он.

— Заткнись, — бормочу я, снова выбегая.

***

— Ты была парикмахером.

Я как раз собиралась сделать телефонный звонок, когда он бросил эту бомбу.

Все мое тело замирает, когда я поворачиваюсь в кресле, чтобы посмотреть на него. Эйдан не смотрит на меня. Он подносит ручку ко рту, слегка постукивая ею, пока просматривает лежащую перед ним папку.

— Парикмахером? — вопросительно повторяю я.

Эйдан раскачивается на кресле, когда смотрит на меня.

— Ты была расстроена, когда я подстригся. Я видел выражение твоего лица.

— Я не была расстроена, — вру я.

— Ты была моим стилистом? — Он делает паузу, посмеиваясь. — Не могу представить себя таким напыщенным, что мне нужно было бы иметь стилиста наготове, но... бывают и более странные вещи.

Я качаю головой, сердце все еще колотится.

— Я не была твоим стилистом, и ты прав, это было бы чертовски напыщенно.

Уэст прищуривается.

— Язык.

— Извините, сэр.

Он слегка стонет.

— Черт, мне нравится, когда ты так меня называешь, Айви.

— Язык, мистер Уэст, — отвечаю я, приподняв брови, чтобы показать, насколько я не впечатлена.

Он прикусывает нижнюю губу, глядя на меня.

— Назови меня так еще раз.

— Назвать вас «сэр»?

— Да.

— Ну, теперь я не хочу.

Он выглядит измученным.

— Мисс Монткальм, вы снова назовете меня так.

— А если я попрошу вас умолять?

— Тогда я буду умолять.

Господи.

— Сэр. — Я даю ему это, улыбаясь, хотя мое сердце уже у меня в горле. — Счастлив?

— Я буду счастлив, когда ты будешь стонать это.

Я отвечаю не сразу.

— Боже мой, мы сегодня в настроении поговорить.

Он качается взад-вперед в кресле, все еще глядя на меня.

— Мне нравится слышать ваш голос и знать ваши глупые мысли.

Сердце подпрыгивает, но я притворяюсь встревоженной.

— Это не глупые мысли.

— У вас самые глупые мысли, мисс Монткальм.

— Назовите хоть одну!

— Когда ты прочитала о побочных эффектах от употребления в пищу листьев эвкалипта — что, даже не заставляйте меня начинать, само по себе озадачивало — и спросила меня, были ли коалы все время под кайфом...

— Ладно, прекрати прямо сейчас, — перебиваю я, хмурясь. — У меня был обеденный перерыв, и мой интернет трафик закончился, поэтому я не могла это загуглить...

— Ты докопалась до сути?

— Это не твое дело, и да.

— И?

Я небрежно откидываю волосы в сторону.

— Ты никогда не узнаешь.

Его губы растягиваются в улыбке. О, Боже, он криво улыбается мне. Этот парень пытается меня убить.

— Ты же понимаешь, Айви, что коалы спят большую часть дня…

— Послушайте, сэр, мы не все, блядь, такие житейские, как вы...

— Я хочу, чтобы вы оседлали мой член, мисс Монткальм, — шипит он, раскачивание прекращается, а его глаза темнеют. — Прямо здесь. Прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты оседлала меня. Хочу запустить пальцы в твои волосы, особенно в красные пряди, и хочу погрузить свой член так глубоко в тебя...

— Ты сегодня ненасытен, — перебиваю я, хотя каждый сантиметр меня застыл в кресле. От его слов, от его тона — богатого и глубокого сексуального голоса — у меня между ног разливается тепло.

— Только для тебя. — Он тяжело вздыхает. — Ты так чертовски соблазнительна — все в тебе, сидишь здесь, пытаешься делать свою работу, в которой ты так чертовски безнадежна…

— Тебе нужно поработать над тем, чтобы ухаживать за мной, если ты думаешь, что это поможет...

— Ты надела этот топ с приподнятыми сиськами, чтобы поиздеваться надо мной, не так ли...

— Ни в коем случае.

Он бросает ручку на стол и проводит дрожащей рукой по волосам, ненадолго закрывая глаза.

— Ты уже делала это со мной раньше. Я знаю это. Я чувствую это.

Теперь я откидываюсь назад и изучаю его, чувствуя себя странно забавно.

— Ага, как скажешь.

— Может быть, ты была моей любовницей, — шепчет он, размышляя. — Черт, я надеюсь на это. Зная, что я был у тебя между ног...

— Ты впечатлен прежним собой?

— Я рад за себя прежнего, если это правда. Даже завидую.

Я ничего не отвечаю. Просто смотрю на него, а на губах появляется небольшая улыбка.

— Горячо или холодно, мисс Монткальм? — интересуется он, открывая глаза и глядя на меня.

Я тщательно подбираю слова, нервы на пределе.

— Вы на правильном пути.

Он задумчиво прищуривается.

Я отворачиваюсь и с дрожью возвращаюсь к работе.

Айви

Я лежу на кровати и смотрю в потолок, размышляя о сегодняшних взглядах. И не могу перестать думать о нем, не могу перестать проводить языком по губам, желая еще раз почувствовать его вкус.

Мы так дисфункциональны, но мы работаем.

Он дает мне это, и я отвечаю ему взаимностью.

Это работает.

Но я хочу большего. Хочу снова ощутить его жар на себе. Хочу, чтобы его член был у меня во рту. Хочу, чтобы его пальцы барабанили по моей киске, на этот раз толкаясь в меня, заполняя эту ноющую пустоту внутри меня.

Я хочу этого так сильно, что того гляди окосею.

— С кем ты общаешься? — снова надавил он на меня, когда работа была закончена и мы собирали вещи.

— Такой настойчивый, — заметила я, улыбаясь ему.

— Скажи мне, — потребовал Уэст, и на этот раз не стал прятаться за холодной внешностью. Он позволил мне увидеть мольбу в его взгляде.

— С подругой, — вот и все, что я сказала.

— С Аной?

— Да.

Он внезапно перехватил мое запястье, его хватка была нежной, а глаза по-прежнему пронзали меня.

— А кто подарил тебе этот браслет?

По коже побежали мурашки, и меня охватила паника, потому что именно в такие моменты я не была готова лгать. Я сказала правду, как могла.

— Тот, кого я любила.

— И где он?

Он. Я качаю головой, вспоминая этот разговор. Он знал, что это был мужчина.

— Его нет, — сказала я ему, от волнения мои глаза стали стеклянными. Потом вырвалась из его хватки, и он отпустил меня.

— Мне жаль, — прошептал он, когда я начала уходить.

Я остановилась, чтобы оглянуться.

— За что?

Его глаза были нежными.

— За то, что он сделал, чтобы причинить тебе боль.

Мое сердце упало в груди, и я грустно улыбнулась ему.

— Он не сделал мне ничего плохого, мистер Уэст. Это все я.

Раздается тихий стук.

Поднимаю голову, тело замирает, слух напрягается, потому что я не могу быть уверена, что стук доносится из-за моей двери. Еще одна серия осторожных стуков подтверждает, что это так. Звуки настолько тихие, что можно подумать, будто стучащий надеется, что я не услышу. А ведь могла бы и не услышать, если бы спала, как следовало. Уже поздно. Очень поздно, и по ту сторону двери может находиться только один человек.

Я нервно двигаюсь к ней, делая несколько глубоких вдохов, а затем открываю ее.

Эйдан стоит передо мной, упершись руками в дверной косяк, его тело находится на одном уровне со мной. Он смотрит на меня, стены опущены, желание ясно. Мое сердце замирает в груди. Я с трудом сглатываю, разглядывая его. Уэст только в боксерах. Волосы растрепаны, карие глаза уставшие, но полные желания.

— Мистер Уэст, — шепчу я, и в груди у меня что-то сжимается. — Еще одна проверка?

Он на мгновение замирает, прежде чем серьезно подтвердить:

— Еще одна проверка.

— Что мы проверяем в час ночи?

Он продолжает смотреть на меня, не отводя глаз, и бормочет:

— Проверка дымохода.

В гостевой спальне его пентхауса нет дымохода, но это не страшно.

Я отступаю назад и распахиваю перед ним дверь. Он входит, но не расхаживает взад-вперед, и алкоголем от него тоже не пахнет. Эйдан в себе, ничто не мешает ему рассуждать здраво. Он стоит посреди моей едва обставленной комнаты, повернувшись ко мне мускулистой спиной. Резко выдохнув, я отворачиваюсь и медленно закрываю дверь, прекрасно осознавая его присутствие.

Я внезапно осознаю, что грядет.

Моя кожа покалывает от предвкушения.

Он как будто ждал, что я отвернусь от него, потому что теперь Эйдан стоит у меня за спиной, прижимаясь ко мне обнаженной кожей. Он протягивает руки и прижимает меня к двери. Потом толкается в меня, пока мой лоб не касается дерева, и его руки мгновенно оказываются у меня на бедрах. Я чувствую, как он опускает голову, чувствую, как его нос скользит по моей шее. Уэст покрывает поцелуями мое плечо, нежными поцелуями, едва касаясь губами моей кожи, а его пальцы скользят под пояс моих дурацких шорт.

Он находит мой центр и проводит пальцами по моей щели. Во мне вспыхивают искры, и я испускаю тихий стон. В ответ на этот звук он лихорадочно сосет мою шею, прижимая меня к себе. Моя попка прижимается к его эрекции, пульсирующей сквозь боксеры, а он продолжает теребить мою чувствительную кожу, извлекая восхитительные искры удовольствия.

— Просто хочу попробовать, мисс Монткальм, — бормочет он, прижимаясь к моей коже. — Вы позволите мне попробовать вас?

Я киваю в ответ, и его реакция мгновенна. Уэст стягивает с меня шорты и трусики. Он опускается на колени, заставляя меня раздвинуть ноги. Приоткрыв губы, я прижимаюсь лбом к двери, а он обхватывает ладонями мои ягодицы и раздвигает их. Не могу поверить, что это происходит, не могу поверить, что мы делаем это… он делает это. Я чувствую, как его горячий влажный язык скользит по моим складочкам, и вздрагиваю от неожиданности.

Блядь! Это так приятно.

— Наклонись, — приказывает он хриплым голосом.

Я наклоняюсь, все еще касаясь лбом холодного дерева, и предоставляю ему полный доступ ко мне. Он не теряет времени даром. Теперь одной рукой Уэст сжимает мое бедро, удерживая меня на месте, другой исследует мою попку, когда зарывается лицом мне между ног, жадно облизывая мои складочки сзади.

Мои глаза закрываются. Я задыхаюсь, содрогаясь от каждой искры удовольствия, которую он извлекает из меня. Бархатистое прикосновение его языка, то, как Эйдан ощупывает мою попку большим пальцем, крепкий захват моего бедра, в то время как я продолжаю содрогаться над ним — все это вместе взятое подводит меня ближе к краю. Мои стоны становятся громче, неистовее. Я отстраняюсь от его прикосновений, от его горячего дыхания на моем лоне.

— Повернись, — требует Уэст, разворачивая меня так, что я оказываюсь к нему лицом. Он закидывает ногу себе на плечо и зарывается лицом в мою киску. Я чуть не падаю, когда ощущения становятся острее и интенсивнее. Эйдан удерживает меня в вертикальном положении, скользя рукой вверх по моему телу, так что теперь я прижимаюсь спиной к двери. Он просовывает руку мне под рубашку и находит мою грудь. Обхватывает ее целиком, пальцами ласкает мой сосок. Моя рука взлетает к его затылку, вершина становится все ближе, когда он посасывает мой клитор, возбуждая меня медленно, медленно, медленно.

— Такая чертовски вкусная, — рычит он. — Вы так чертовски хороши на вкус, мисс Монткальм.

Его слова доводят меня до предела.

Я сильно кончаю, пульсируя вокруг его языка. Обе его руки ловят меня, когда мои ноги подгибаются от напряжения. Я обессилена, голова кружится, комната кружится, и я дрожу. Уэст встает и одновременно снимает с меня футболку. Я полностью обнажена, и он еще со мной не закончил, когда обхватывает мои волосы в кулак и ведет к кровати. Затем падает на нее, опуская меня на колени, раздвигает ноги и притягивает меня к себе.

Он стягивает боксеры вниз по ногам и прижимает мое раскрасневшееся лицо к своему члену. Я почти не вижу его в темноте, но слышу, как он тяжело дышит.

— Поработай со мной, Айви, — требует он. — Как ты делала в кабинете. Я хочу всего. Погладь меня.

Руками обхватываю его член, пальцы почти не соприкасаются, когда я глажу его вверх и вниз. Он такой длинный, что обе мои руки удобно обхватывают его, а кончик остается открытым. Я посасываю его кончик и чувствую, как его бедра подрагивают в ответ. Он такой чувствительный — больше, чем когда-либо прежде. Эйдан возвращает руки в мои волосы. Я отпускаю его член, и он вводит его в мой рот так глубоко, что несколько мгновений не могу дышать.

— Блядь, — стонет он диким голосом, отпуская меня, чтобы я могла глотнуть воздуха — Да, черт возьми, не останавливайся.

Уэст использует мой рот, опуская и поднимая мое лицо и так далее. Его член такой толстый, что мои губы болят, когда я пытаюсь его сосать. Эйдан, кажется, не возражает. Он становится все тверже, его хватка вокруг моих волос становится все крепче, пока не начинает щипать кожу головы. Уэст стонет, громче, чем когда я делала это в офисе. Он будто полностью отпустил себя, бесстыдно трахая мой рот, открыто выражая свое желание. Думаю, этому способствует темнота. Наши лица в основном скрыты. Нет зрительного контакта, нет стен, за которыми можно было бы спрятаться. Ему это нравится, и мне тоже. Я сосу его, уже жаждая новых прикосновений, пока он продолжает таранить мой рот, вздрагивая подо мной, когда он издает череду проклятий.

Как раз когда я думаю, что Уэст собирается кончить вот так, в горло, он толкает мою голову назад.

— Иди сюда, — требует он хриплым голосом. — Сядь ко мне на колени.

Не то чтобы у меня был выбор. Я как гребаная тряпичная кукла. Он притягивает меня к себе, словно я ничего не вешу, и обхватывает мои бедра своими руками. Эйдан полностью контролирует ситуацию, усаживая меня к себе на колени, и его рот уже захватывает мой сосок. Он сосет, неистово и голодно, и я выгибаюсь навстречу ему от этого ощущения. Уэст посасывает мою грудь, мое горло, рукой снова хватает меня за волосы и притягивает мое лицо к своему, мои губы к его губам в страстном поцелуе.

Я чувствую, как он встает, держа меня так, будто я ничего не вешу. Потом садится обратно, упираясь спиной в изголовье кровати, и работает над моим ртом. Он глотает мои стоны, мои удивленные звуки. Мое тело нагревается в ответ. Я дрожу и трепещу в его объятиях, желая большего, отчаянно желая большего.

Я целую его в ответ, приникая языком к его языку. Чувствую, как его вторая рука движется вокруг меня. Он обхватывает свой член и отстраняется от моего рта, пристраиваясь к моей киске.

Где-то в глубине своего оцепенения я напрягаюсь от страха.

— Слишком быстро, — поспешно шепчу я. — Слишком быстро для тебя.

Он злобно усмехается.

— Слишком быстро для меня? Ты с ума сошла, Айви? Я хотел трахнуть тебя с тех пор, как ты появилась у моей двери...

— А что, если ты не готов...

— Я готов. Блядь, я так готов к твоей киске, Айви Монткальм. Я только об этом и думаю.

А потом он толкается в меня, громко стонет, судорожно втягивает воздух, погружаясь в меня. Я замираю, мои глаза закрываются, когда внутри меня вспыхивает чувство наслаждения. Он заполняет меня целиком, и это как... как будто он никогда и не уходил. Я прижимаюсь лбом к его лбу, не в силах остановить стоны, вырывающиеся из моего рта.

Я жду момента страха.

Мне кажется, что он приближается...

Я жду этого, но все, что чувствую, — это он, движущийся во мне, и я хочу этого, так сильно хочу этого.

Это ощущается так правильно.

Уэст трахает меня, входя и выходя из меня. Руками обхватывает меня за талию. Он прижимает меня к себе, не двигаясь, пока трахает жестко и быстро, его рот прижимается к моему, но мы не целуемся. Мы обмениваемся вдохами, один за другим.

Затем он тоже замедляется, двигаясь так, что я действительно чувствую каждый сантиметр его тела внутри себя. Мои глаза привыкают к темноте. Я вижу, что он смотрит на меня, его лицо полно удовольствия и потребности. На этот раз он целует меня по-настоящему, влажными поцелуями, языки соприкасаются, руками обхватывает мою задницу, когда двигает меня вверх и вниз.

— Боже, да, Эйдан, — всхлипываю я, пока он продолжает, разжигая во мне эту искру. — Боже, не останавливайся.

Он пристально наблюдает за мной, ничего не говоря, его дыхание тяжелое и учащенное. Уэст трахает меня в таком восхитительном темпе, что у меня глаза в кучу. Быстро, но властно, словно он контролирует каждый толчок и хочет, чтобы я чувствовала, как тот заполняет меня целиком каждый раз.

Я теряю себя в его объятиях, в ощущениях вокруг меня. Он лижет мою шею, когда я откидываю голову назад; всасывает мою кожу, словно не может насытиться моим вкусом. Эйдан трахает меня, следя за тем, чтобы мой клитор терся о него, чтобы убедиться, что, когда я кончу, я почувствую это повсюду.

И я чувствую.

Я вскрикиваю, каждый сантиметр меня покрывает теплое, восхитительное удовольствие.

Я пульсирую и пульсирую, хватаясь за его плечи, пока преодолеваю волну, а он наблюдает за мной из-под меня.

Я едва успеваю кончить, как чувствую, как он стонет глубоко в груди. Его член дергается внутри меня, когда он кончает, его рот прижимается к моему горлу, его зубы задевают мою кожу.

Блядь, это было здорово.

Я прижимаюсь к нему, и он приветствует это, держа меня в объятиях, поглаживая ладонью мою спину. Несколько секунд спустя он укладывает меня на кровать. Потом накрывает мое тело своим. Его голова находится на уровне моих грудей, и он посасывает их, играет с моими сосками, мнет их так, что они соприкасаются, и никак не может насытиться.

Затем он снова оказывается у меня между ног и входит в меня, наполняя своим наполовину твердым членом. Эйдан лежит, опершись на локти, и смотрит на меня сверху вниз, пока его член медленно твердеет.

Снова.

Он собирается трахнуть меня снова.

На этот раз он наблюдает за мной, пристально смотрит мне в глаза, когда двигается, его брови сходятся на переносице, когда он изучает выражение моего лица.

Интересно, что он видит.

Все мои эмоции испарились.

Потому что сейчас — когда мы прижаты друг к другу — я чувствую себя как в старые добрые времена. Кажется, что он все тот же мужчина, в которого я влюбилась. В конце концов, огонь в его глазах все тот же.

Я думала, что мы не должны смотреть друг на друга. Думала, мы спрячемся за стенами. Я предпочитаю прятаться. Мне нужно прятаться...

Он трахает меня до тех пор, пока я не начинаю извиваться под ним, пока не прижимаю его к себе, впиваясь ногтями в его шею.

Я произношу его имя так, будто уже тысячу раз повторяла его в постели.

Эйдан, Эйдан, Эйдан.

И в этом нет ничего обезличенного.

Я прижимаю его к себе, как спасательный круг, слезы наворачиваются на глаза, когда мне дают почувствовать его в том виде, который я так ценила и жаждала пережить.

Когда кончаю, я вся в смятении, сердце болит с каждым ударом, а он следует моему примеру, его челюсть напрягается, когда тот спокойно преодолевает волну, наблюдая за мной, как будто он знает.

Как будто Эйдан знает все.

Айви

Это произойдет.

Правда будет раскрыта. Я чувствую это. Я была бы дурой, отрицая это, если бы он спросил меня снова.

И я неожиданно ужасно боюсь этого.

Хватаю свою одежду и спешу в ванную, чтобы привести себя в порядок. Всю дорогу чувствую на себе его взгляд. Я не спеша умываюсь, надеваю одежду, а потом сажусь на край ванны и жду.

Может быть, когда я выйду, он уже уйдет, и мне не придется с ним сталкиваться.

Я жду еще несколько минут, прежде чем, наконец, выхожу из ванной. Бросаю взгляд на кровать, на долю секунды напрягаясь. Его там нет. Думаю, он действительно ушел…

— Интересная реакция, Айви. — Его голос разрывает тишину, и я резко оборачиваюсь. Он стоит у двери, прислонившись спиной к стене, и наблюдает за мной в темноте. — Ты можешь лгать о многом, но никогда — во время страсти. А ты... ты была очень страстной.

У меня пересохло в горле. Я прочищаю его, произнося:

— Что ты имеешь в виду?

Он медленно ухмыляется, но за этим не скрывается никаких чувств:

— Это уже было. Это... знакомо. Между нами что-то произошло — что-то очень глубокое. Я страдаю, мне больно, я чувствую себя разбитым, будто меня довели до грани боли, и ты в этом виновата. Что ты сделала со мной, Айви Монткальм?

Паника охватывает меня, страх сжимает сердце.

— Ты сказал, что хочет разобраться во всем сам…

— Я передумал, — перебивает он. — Скажи мне.

Но я не отвечаю. Просто смотрю на него, затаив дыхание, глядя в его глаза. Он тонет в моих, ища в них ответ. Я не готова...

Он отталкивается от стены и идет ко мне. Делаю несколько шагов назад, сохраняя дистанцию между нами. Когда Эйдан видит, что я удаляюсь, он останавливается посреди комнаты и протягивает мне руку.

— Позволь мне подойти ближе, — тихо просит он. — Пожалуйста.

Я стою совершенно неподвижно, глядя на его руку, пока он медленно приближается ко мне, сокращая расстояние. Мое сердце бешено колотится, тревога скапливается где-то внизу живота. Эйдан рукой обхватывает мое тело, притягивая меня вплотную к нему. Я таю от его тепла, когда он поднимает другую руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе. При этом пристально смотрит на нее, и я закрываю глаза, окутанная его запахом и теплом. Он обнимает меня на несколько мгновений, дыша ровно, а я задерживаю дыхание.

— Эти губы принадлежали мне задолго до этого, не так ли? — говорит он, и это не звучит как вопрос. — Они тоже пробовали меня на вкус. Каждую частичку меня.

Он переводит взгляд на меня.

— Прекрати мои страдания. Скажи мне, кто ты.

Стараясь быть сильной, я слабо отвечаю:

— Я твоя помощница.

— Если ты говоришь правду, — бормочет он, опуская голову, чтобы коснуться моих губ своими, — тогда то, что мы делали, ничего для тебя не значило. Но, насколько я помню, ты не занимаешься бессмысленным сексом, а если бы и занималась, то никогда бы не стала так зацикливаться на тех женщинах, которые приходили ко мне, или на том, что Нина здесь...

— Нина — змея, — отвечаю я, открывая глаза и глядя на него. — Она никогда бы не удовлетворила вас, мистер Уэст. Она обвела вас вокруг пальца…

— Это не так, — спокойно говорит он.

— Она накачала вас наркотиками…

— Только после того, как я выгнал ее.

— Ее вообще не следовало впускать в дом. Ты позволил ей вернуться в твою жизнь, в твою постель, вот она и вернулась. Она обвела тебя вокруг пальца, — говорю ему, не в силах скрыть укор в своих словах. — Было бы легко сидеть и смотреть, как Нина тебя крушит. Ей нравилось твое разрушение, она подпитывала тебя, и ты смирился с этим, потому что тебе нравилось чувствовать себя горящим. Вы оба — хаос, и если это тебя действительно устраивает, то вы достойны друг друга.

Его глаза, не отрываясь, изучают мои.

— Я уже говорил тебе это однажды, Айви?

Я замираю.

Он это замечает.

— Говорил, не так ли? Это потому, что я бросил ее навсегда? Пожалуйста, скажи мне это. Я бы хотел знать, что какое-то время жил без нее. Что я процветал.

Зажмуриваюсь. Я чувствую боль в его голосе.

— Айви?

Я отворачиваюсь.

— Спокойной ночи, мистер Уэст.

— Я бы предпочел тебя сегодня ночью, если ты не против.

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Что?

— На этот раз я предпочел бы, чтобы ты была в моей постели.

— Ага, для еще одного бессмысленного траха.

— Так что?

Сердце подпрыгивает, когда я яростно говорю:

— Я не могу заниматься бессмысленным трахом. Ты только что видел это во мне. Я не могу использовать тебя. Я не такая, как Нина или те отчаянные идиотки, которые хотят заполучить кусочек Эйдана Уэста, миллиардера, бога технологий, мудака Востока. Я совсем не такая, как они.

— Что-то мне подсказывает, что ты больше.

Я стою на своем, ничего не выдавая.

Он наклоняет голову в сторону, изучая меня.

— Может, мне стоит пригласить кого-нибудь из этих женщин сюда? Тебя это не смутит?

Я проглатываю ругательство и ничего не говорю.

Он выжидающе поднимает брови.

— Скажи мне не делать этого, и я не буду.

Я поджимаю губы.

— Ну же, мисс Монткальм, — тихо призывает он. — Давайте перестанем играть в игры.

— Я не играю, — отвечаю я.

— Тогда ответь на мой вопрос.

— Меня не касается, с кем ты трахаешься.

— Я беспокоюсь, что это так, — задумчиво шепчет он. — И ты не говоришь мне, потому что тебе не разрешают.

Он слишком умен, или я слишком очевидна.

Мои глаза блестят от страха, грусти, гнева. Я в полном беспорядке, и он начинает по-настоящему замечать трещины.

— Хочешь знать кое-что? — спрашивает он, теперь уже более мягким голосом. — Я никогда не брал Нину в постель. Я и пальцем к ней не прикоснулся. И не испытывал к ней ни малейшего желания. Я знаю, какой она была для меня, и, возможно, до несчастного случая у меня не хватило бы сил отвергнуть ее, но, проснувшись в этих белых стенах, я словно заново родился.

Я ничего не говорю. Просто пытаюсь осмыслить его слова, пытаюсь поверить, что он не прикасался к ней все это время.

— Ты не трогал ее? — шепчу я.

— Нет.

— Ты лжешь.

— Нет, — повторяет он. — С какой целью я стал бы лгать?

Я дрожу, потому что это слишком хорошо, чтобы поверить.

— Я никогда не затаскивал в постель ни одну женщину, кроме тебя.

Я сглатываю, не в силах вымолвить ни слова.

— Что я нахожу странным, так это тебя, — продолжает он. — То, как ты отреагировала на все это... заставляет меня задуматься о чем-то... — Эйдан наклоняет голову набок, внимательно наблюдая за мной. — То, как ты смотришь на меня этими оленьими глазами, немного меня расстраивает. Мне нужно знать...

— Что? — выдыхаю я.

Сбивчиво дыша, он спрашивает:

— Ты моя?

Мои плечи опускаются, признавая свое поражение, а лицо искажается. Мои глаза наполняются слезами, и слеза медленно скатывается по моей щеке. С меня хватит. Окончательно. Не могу больше сдерживаться. Я смотрю на него, разрываясь на части перед ним, и шепчу:

— Да.

На его лице застывает выражение шока. Он в ужасе, словно не ожидал моего ответа. Эйдан замолкает на мгновение, его мысли проносятся.

— Ты сделала мне больно? — затем спрашивает он, пристально глядя на меня.

Я киваю.

— Да.

Он кивает в ответ, побледнев еще больше.

— Я так и знал.

— Тогда почему у тебя такой шокированный вид?

— Потому что ты первый человек, который дал мне прямой ответ с тех пор, как я очнулся в больнице.

Я должна пожалеть о том, что сказала ему это, но я уже чувствую себя свободнее. Я не могла сохранять фасад. Это было неестественно. Я потерпела неудачу, но мне так не кажется. Эйдан выглядит в равной степени облегченным, но потерянным.

— Я был свободен от нее тогда? — снова спрашивает он, ища ответа, глядя на меня. — Я был свободен от Нины?

Я колеблюсь.

Его голос требователен.

— Скажи мне, Айви.

— Да. — Мой голос тих.

— Она утверждала, что я люблю ее.

— Ты этого не делал.

— Я не был с ней?

Я медленно качаю головой.

— Нет.

— Я был с тобой?

— Какое-то время.

Он не отрывает от меня испытующего взгляда.

— Ты говоришь правду?

— Я бы никогда не солгала тебе об этом, — отвечаю я. — А что касается Нины, ты сказал, что она сделала с тобой…

— О краже?

— Обо всем.

— Что еще?

Я крепко сжимаю руки, нервничая.

— Это имеет значение?

Его лицо становится жестким, и он качает головой.

— Нет, я всегда знал, что она лжет, но… я держал ее рядом, потому что она была знакома... знакомость давала мне утешение среди всей этой неопределенности. Мне постоянно говорили, что я должен найти себя, а я хотел лишь держаться за то, что знал.

Теперь я могла понять.

— Ты закрыл эту главу своей жизни навсегда, — пытаюсь объяснить я.

— Какую главу?

— Вечеринки... выпивка и наркотики... и она... все это. Ты сказал, что никогда не чувствовал себя таким довольным.

Он не отвечает.

— Мне жаль, — шепчу я.

Это огромная свалка информации.

Он смотрит на меня еще раз, теперь дышит ровно. Внутри него конфликт.

Эйдан разрывается на части, и ему хочется бежать.

Понимаю, он не ожидал, что я действительно отвечу ему… да и я, честно говоря, тоже. Знаю, как важно было для него заново научиться всему самостоятельно, но это никогда не казалось правильным.

— Эйдан… — начинаю я, но у меня нет слов.

Он просто кивает, но не мне.

Он кивает сам себе.

Затем отворачивается и направляется к двери. Он уходит, ни разу не оглянувшись.

***

Эйдан

Я бегу, разум странно спокоен. Все мое тело гудит при каждом шаге. Люди бегут и не останавливаются, пока их тела не начинают болеть; я же бегу, пока боль не утихнет в моем теле, пока больше не буду страдать, пока мои легкие не начнут гореть вместо моей души.

Я бегу, пока физически не могу больше бежать, а затем сажусь на скамейку в парке, наблюдая за восходом солнца.

Копаюсь в своем сознании, собирая воедино эти фрагменты, и теперь я все понимаю.

Они были настоящими.

Они были о ней.

Об Айви.

Она была… была моей, и я почти не могу этого осознать.

У меня болят глаза. Я смотрю на рассвет и шепчу имя Рут.

— Забери эту боль... Направь меня.

Рут больше нет.

Она ушла навсегда, и все, что у меня осталось, — это эти... воспоминания о ней. Все те моменты, которые я воспринимал как должное; моменты, которые теперь стали воспоминаниями, которыми я дорожу, и отдал бы все, чтобы пережить их вновь.

Задаюсь вопросом, какие моменты были у меня с Айви, и потом, я не могу больше об этом думать, не чувствуя прилив внезапной ярости…

Они все лгали мне.

«На то была веская причина» — шепчет мой разум.

Но они лгали, а она стояла передо мной — моя, вся моя — и я обращался с ней так, будто Айви была не более чем безнадежным работником.

Я достаю из кармана телефон и набираю его номер. Чувствую, как в груди нарастает давление, и в кои-то веки мне хочется снова оцепенеть.

— Да? — отвечает Алекс. — Что происходит?

— Ты знал, — просто говорю я, и мой голос звучит странно спокойно. — Ты, черт возьми, знал.

Алекс на мгновение замолкает, а затем говорит:

— А теперь и ты знаешь.

Айви

Я не сплю.

Я лежу в постели всю ночь, ожидая, что он придет ко мне. И боюсь, что он отбросит меня, как Нину. Это пугающая мысль. Мысли бегут в голове, пока я с тревогой кручу браслет на запястье.

Ночь длинная и страшная.

Восходит солнце, и я вижу, как оно заливает комнату до краев. У меня слезятся глаза, и я чувствую, что меня вот-вот стошнит от усталости.

Быстро ополаскиваюсь в душе, потому что не успела принять его накануне вечером. На мне черная юбка-карандаш и коричневый облегающий боди. Я выбрала этот топ, потому что он немного подчеркивает мое декольте, и мне отчаянно хочется произвести впечатление на Уэста любым возможным способом.

Пожалуйста, не отбрасывай меня.

Мои волосы мокрые и распущенные. Пытаюсь их высушить, но опаздываю в его офис. Это ж надо, жить в доме, где я работаю, и все равно приходить поздно.

Я даже не успеваю выпить свой кофе.

У меня раскалывается голова, когда тащусь к его кабинету. В квартире ни звука, и я вдруг жалею, что здесь нет Тильды.

Когда я открываю дверь и вхожу, мое сердце бешено колотится — БУМ, БУМ, БУМ.

Он в офисе, на нем свежий костюм, волосы влажные и взъерошенные. Эйдан выглядит серьезным, непроницаемым. Когда я вхожу, его взгляд встречается с моим. Чувствую себя неловко. Он ничего не говорит, когда я заставляю себя улыбнуться ему и направляюсь к стулу рядом с ним.

О, боже, это действительно странно.

Я сажусь и не знаю, что делать. И так нервничаю, что меня тошнит. Беру ручку и выдвигаю ящик, вынимая папку. Я открываю ее, притворяясь, что занята. Даже тянусь под стол и включаю компьютер, потому что учусь составлять электронные таблицы (и усердно в них копаюсь).

Это неудобно.

Его голова повернута в мою сторону, и он наблюдает за мной, но ничего не говорит. Возможно, Уэст ждет, что я начну разговор.

Я поворачиваюсь к нему, с трудом сглатываю и заставляю себя улыбнуться.

— Я чувствую, что, возможно, нам нужно обсудить некоторые вещи.

Когда он смотрит на меня, в его глазах нет никаких эмоций. Я этого и не ожидаю.

— Это связано с работой, мисс Монткальм? — Его голос звучит бесстрастно.

— Ну, нет…

— Тогда нет.

Ладно.

Я отвожу взгляд, дрожащими пальцами делаю вид, что просматриваю вчерашние бумаги. Теперь он что-то записывает в блокнот. Я чувствую его напряжение… его гнев. Он вырывает листок и громко хлопает им передо мной.

— Это список дел, которые я хочу, чтобы были закончены к концу дня, — твердо говорит он, вставая.

Я поднимаю на него встревоженный взгляд.

— Куда вы идете?

Он не оборачивается.

— Ухожу.

Эйдан выбегает из офиса и оставляет меня одну.

И не возвращается весь день.

***

Это дерьмо продолжается пять дней. Его никогда нет в офисе. Его никогда нет рядом со мной. Я вишу на волоске, постоянно сомневаясь, надолго ли меня хватит. И ни разу не смогла вздохнуть спокойно.

Вот уже пять дней мы живем под одной крышей, а я даже не пересекаюсь с ним. Не знаю, что он делает, думает, чувствует. Я жалею, что не пошла к нему, когда у меня была возможность.

По вечерам я слышу, как хлопает дверь, и не знаю, приходит он или уходит. Думаю, Эйдан много бегает. У него было много свободного времени, чтобы все обдумать, но я бы хотела, чтобы он поговорил со мной, чтобы я могла все прояснить. Он избегает меня как чумы — это плохой знак.

Мое пребывание здесь подходит к концу, я в этом уверена.

Я в ужасе.

— Успокойся, — утешает меня Ана, слыша мою боль. — Он просто все переваривает.

Я выглядываю из-за жалюзи, забравшись на подоконник.

— Ему было бы легче переваривать, если бы я была рядом…

— Нет, — обрывает она. — Сначала ему нужно подумать. Подумай о том, что тебе нужно было пространство, когда между вами все пошло наперекосяк. Ты должна уважать его пространство. Не ходи к нему…

— Что, если он решит, что мне все равно?

Она усмехается.

— Айви, ты поставила на паузу всю свою жизнь, чтобы быть рядом с ним. Тебе вообще не нужно доказывать, что он тебе небезразличен, и если он ушел с этой мыслью в голове, то скатертью ему дорога.

Я выдыхаю, успокаиваясь.

— Ты права.

Она слушает мое дыхание в течение нескольких минут.

— Айви, — шепчет она, обеспокоенно. — Мне не нравится, что ты там одна…

— Я в порядке.

— Алекса все еще нет, и тебе нужен кто-то.

— Он поглощен своими эмоциями…

— Я хочу тебя увидеть.

Я замолкаю, ошеломленная.

— Ты не можешь просто так бросить свою работу…

— У меня накопилось много отгулов. Я могу это сделать. Только скажи, и я буду рядом.

Я обхватываю колени руками и прижимаю их к груди. Очень заманчиво, если она будет здесь. Но это также очень эгоистично.

— Ты хотела поехать в Мексику.

— Мексика никуда не денется, — говорит она, но я не отвечаю. Она вздыхает. — Айви, ты уязвима.

— Я просто хочу знать, что с ним все в порядке.

— И с ним все в порядке, — твердо говорит она мне. — С Эйданом все в порядке, Айви. Он уже большой мальчик.

У меня на глаза наворачиваются слезы.

— Я чувствую себя виноватой, понимаешь? Как будто мне не следовало приезжать и делать это. Я должна была просто рассказать ему, как все было на самом деле.

— Он бы тебе не поверил или оттолкнул бы, как и сказал Алекс. Тебе нужно было быть рядом. Эйдану нужно было видеть тебя, быть рядом, чувствовать влечение к тебе. Он бесчисленное количество раз говорил тебе, что знает тебя. Он просто не осознавал всей глубины этого.

Я вспоминаю наш с ним более ранний разговор.

— Он рассмеялся, когда я упомянула, что мы могли бы быть безумно влюблены друг в друга.

— Да, потому что он не мог себе этого представить. Эйдан не думает, что способен любить кого-то так сильно, и вдруг ему говорят, что он был способен на это с женщиной, которая уже несколько недель находится в его офисе? — Она издала легкий смешок. — Да, я понимаю его растерянность, его шок. Ему нужно время.

Но сколько времени?

Я просто хочу знать, о чем Эйдан думает, что чувствует. Мне больно, что он, возможно, сломлен где-то поблизости, а я не могу до него достучаться.

Это похоже на ад.

***

Сегодня важный день. У нас назначена встреча с владельцем бизнеса. Он приехал, чтобы представить свое предложение, а это значит, что Эйдан впервые за целую вечность окажется в одной комнате со мной.

Я так нервничаю.

Есть вероятность, что он не придет, но я не думаю, что это в его стиле.

И все же… Эйдан не появляется, даже когда раздается звонок в дверь и мне приходится приветствовать Абира на пороге.

— Здравствуйте, — говорит он, улыбаясь.

— Здравствуйте, мистер Абир, — говорю я, улыбаясь в ответ. — Следуйте за мной.

Я веду его в кабинет, пару раз оглядываясь назад. Он уже вспотел, а в руках у него эта странная длинная палка. Фу.

Мы входим в офис, и я сажусь за стол. Он стоит посреди комнаты и выглядит до тошноты нервным.

— Либо мистер Уэст превратился в прекрасную леди, либо его здесь еще нет, — шутит он, но это такая нервная шутка, и то, что тот продолжает ее безудержным смехом, не помогает.

Я тоже смеюсь вместе с ним, потому что мне неловко. Нельзя оставлять человека без внимания после неудачной шутки. Это просто не круто, и я не хочу попасть в ад.

— Я всего лишь личный ассистент, — объясняю я.

— Да, я разговаривал с вами по телефону. Мисс Манткамп.

Я не исправляю его.

— Мхм.

— Очень приятно с вами познакомиться.

— Похоже, это классное изобретение, — говорю я.

Он поднимает палочку, показывая мне совок на другом конце.

— Я сам придумал.

— Потрясающе, — выдавливаю я.

Его щеки краснеют.

— Мне тоже нравится так думать.

Неловкое, неловкое молчание.

— Хорошая погода? — спрашиваю я, вздыхая про себя.

— Дождь.

— Ох.

— Ага.

— И вы легко нашли дорогу сюда?

— GPS сделал свое дело. Благослови их Господь.

— Рада слышать.

Снова тишина.

Боже милостивый, в этот момент дверь открывается, и входит Эйдан. Его шаги быстрые и уверенные. Он пересекает комнату, на ходу застегивая свой серый пиджак, обходит стол и садится рядом со мной. Его одеколон — как порыв свежего ветра, и я выпрямляюсь, не сводя с него глаз, потому что, кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я видела его в последний раз.

— Мистер Абир только что показывал мне свое изобретение, — начинаю рассказывать я, слабо улыбаясь. — Он…

— Мистер Абир, — прерывает меня Эйдан, холодно глядя на мужчину. — Можете начинать.

Я закрываю рот — сегодня я ему не нравлюсь — и перевожу взгляд на мистера Абира, когда он подходит к нам, кладет палочку на стол и отходит назад, сцепив руки. Когда тот начинает, нервничая и потея, я пользуюсь возможностью оглянуться на Эйдана.

Эйдан сверлит его взглядом, что не способствует делу. Его взгляд пронизывающий, пугающий. Он не дает мистеру Абиру почувствовать себя хорошо. Временами Абир запинается, забывая свои реплики, и на мгновение мне кажется, что я нахожусь в эпизоде шоу «Логово драконов», а Эйдан — это засранец Дракон (примеч. Dragons' Den — это формат реалити-шоу, в котором предприниматели представляют свои бизнес-идеи группе венчурных капиталистов в надежде получить от них инвестиционное финансирование).

Эйдан вертит ручку между двумя палъцами, буквально ничего не выдавая. Я продолжаю улыбаться Абиру, надеясь, что это подтолкнет его к продолжению, но на самом деле это не работает.

— Если у вас все так хорошо, почему вы ищете инвестора? — спрашивает Эйдан в конце грубым тоном.

— Мистер Уэст, — начинает Абир, — я хочу снизить свои расходы. Мне нужен человек со связями.

— Какими связями?

— Мне нужен… ну, мне нужен…

Я терпеливо наблюдаю за тем, как Абир снова начинает спотыкаться.

— Возможно, вы хотите, чтобы мистер Уэст открыл несколько дверей, — подбадриваю я его. — Нашел фабрику, на которой можно производить их по более низкой цене.

— Да! — говорит Абир.

Эйдан хмурится.

— Я не спрашиваю вас, чего хочет мистер Абир, мисс Монткальм.

— Я понимаю мистера Абира, вот и все, — быстро отвечаю я.

— Мне все равно, что вы понимаете. Повторяю, я не спрашивал вас.

— Я знаю.

— Тогда помолчите. — Переведя взгляд на Абира, он спрашивает: — Что я получаю, открывая для вас двери, мистер Абир?

У Абира будет нервный срыв.

— Э-э… ну, вы… вы получите…

— Потому что это требует от меня много работы, — безжалостно перебивает Эйдан, — я трачу время, которого у меня просто не хватает, чтобы помочь вам…

— Но у вас полно времени, — перебиваю я, чувствуя легкое разочарование.

Темные глаза Эйдана устремляются на меня. Он в бешенстве.

— Мисс Монткальм, я разговариваю не с вами…

— Я знаю, что…

— Тогда вам лучше перестать отвечать от имени Абира…

— Но я знаю, чего хочет Абир…

— Мисс Монткальм…

— Он просто хочет вас! — страстно говорю я, мои глаза умоляют его понять, а сердце учащенно бьется. — Он просто хочет вас, мистер Уэст. Вот и все. Вот для чего он здесь. Таково было его намерение с самого начала. Он бросил все, чтобы приехать сюда, лелея в сердце слабую надежду, что вы посмотрите на него и тоже захотите его.

Эйдан смотрит на меня, понимая мое плохо переданное сообщение. Тем временем Абир выглядит смущенным и чувствует себя немного неуютно.

Эйдан стискивает зубы.

— Все это прекрасно, мисс Монткальм, но выступление Абира было наполнено ложью. У него с самого начала были все возможности быть честным со мной.

— Но он не хотел лгать. Действительно не хотел! Ему сказали, мистер Уэст. Не то чтобы это оправдывало ложь как таковую, но она никогда не была нечестной или манипулятивной.

— С какой целью была ложь изначально?

— Чтобы вернуть настоящего вас.

— Настоящего меня? — резко отвечает он, и в его голосе звучит гнев. — Это настоящий я, мисс Монткальм. Если я не нравлюсь вам в таком виде, дверь вон там…

— Вы позволите мне уйти? — Я втягиваю воздух.

Он замолкает, его лицо напряжено.

— Если это то, чего вы хотели…

— Это не то, что вы сказали! Если вы хотите, чтобы я ушла, если вам так легко от меня отказаться, то я зря трачу здесь время. — Я встаю, и он бросает ручку.

— Сядьте, мисс Монткальм, — требует он, вставая.

— Нет, — возражаю я, когда он возвышается надо мной. — Я ждала достаточно долго, чтобы знать, когда настанет моя очередь быть выброшенной отсюда…

— Просто сядь обратно…

— Мне уйти? — неловко вмешивается в разговор Абир.

Эйдан не отводит от меня взгляда.

— Подождите в холле, мистер Абир, пока я разберусь с этой небольшой заминкой.

— Небольшая заминка? — переспрашиваю я, удивленно поднимая брови, когда Абир выбегает из комнаты и закрывает за собой дверь. — Как будто мое сердце, истекающее кровью, у тебя на глазах, такая мелочь…

— Я не это имел в виду…

— Ты исчез на пять дней…

— Мне нужно было подумать…

— Но ты мог уйти, после того как мы сначала как следует поговорили друг с другом…

— Мне нужно было время, чтобы справиться с яростью, которую я испытывал… и продолжаю испытывать до сих пор! Ты все это время сидела у меня под носом, играя роль персонажа в пьесе…

— За этим не было злого умысла…

— Мне все равно, почему ты это сделала! — взрывается он. — Это моя жизнь, Айви…

— Ты сказал, что хочешь выяснить, кто я!

— Потому что я думал, что ты кто-то незначительный…

— Прости, что разочаровала тебя!

Он яростно качает головой.

— Ты должна была сказать мне.

— Должна была, — соглашаюсь я, — но разве это действительно имело бы значение?

— Как ты могла подумать, что это не…

— Не похоже, что ты кого-то впускал…

— Потому что я не хотел, чтобы мной манипулировали! Потому что все, чего я боялся, случилось с тобой…

— Со мной все было по-другому!

— И в чем была разница?

— Я не использовала тебя, Эйдан. Я хотела, чтобы ты вспомнил!

— Я никогда не вспомню, — кипит он. — Разве ты не видишь? Их больше нет… моих воспоминаний нет! Ты была стерта из них!

Слезы гнева застилают мне глаза.

— Не говори так!

— Я только что сказал.

— Ты не можешь так говорить.

— Могу.

— Ты этого не знаешь!

— Ты романтизировала дерьмовый исход, Айви. Это не кино. Ты зря потратила время…

— Тогда почему я все еще здесь? — Я вскидываю руки вверх.

— Достаточно, Айви. Хватит.

— Нет, Эйдан! Я хочу знать! Почему я здесь…

Он стискивает челюсть.

— Ты приводишь меня в бешенство…

Но я не сдаюсь.

— Ты вдруг перестал отвечать на сложные вопросы? Что ж, они не перестанут приходить! Если я зря трачу здесь время, почему ты не проводил меня до двери и не вышвырнул…

Он делает шаг вперед и впивается губами в мои губы, заставляя меня замолчать на полуслове. Его поцелуй жесткий, злой. Одной рукой он хватает меня за волосы, наклоняя мою голову и углубляя поцелуй. Другой рукой он задирает мою юбку, а затем хватает меня за задницу, прижимая к себе. Я чувствую, как его член твердеет в штанах, и удивленно ахаю, когда он проводит пальцем между щечками задницы, касаясь моей киски.

— Вот почему, — рычит он мне в губы, лишая дара речи. — Я хочу тебя. Чертовски жажду тебя. Я не могу смотреть, как ты уходишь. Вот, черт возьми, почему.

У меня кружится голова, когда он отстраняется и отпускает меня, отступая на шаг. Меня шатает, губы припухли, когда я смотрю на него с благоговением. Он тяжело дышит и выглядит сердитым, когда говорит:

— Повернитесь, мисс Монткальм, и наклонитесь над столом.

Мое тело пульсирует.

— Зачем?

— Ты знаешь зачем, — нетерпеливо говорит он. — Повернись.

Волна удовольствия пронзает мое естество. Я даже не задумываюсь об этом… с чего бы мне вообще начинать? Потом разворачиваюсь и упираюсь руками в стол. Он подходит ко мне и отталкивает все, что находится передо мной. Все падает на пол, громко и внезапно. Затем он прижимает руку к моей спине.

— До конца, — приказывает он напряженным голосом. — Я хочу, чтобы вы прижались щекой к этому гребаному столу, мисс Монткальм. Поняла?

Я наклоняюсь вниз всем телом и шепчу:

— Да.

Внезапно он хватает меня за задницу и сжимает.

— Да, что, Айви? Перестань дурачиться.

— Да, сэр.

— Хорошая девочка.

Я закрываю глаза, осознавая, насколько это знакомое ощущение. На глаза наворачиваются слезы, потому что на мгновение он рядом со мной, мой Эйдан. По крайней мере, мне так кажется. Но его прикосновения другие. Они грубее, лишенные всякого благоговения. Я не уверена, что хотела бы, чтобы мне сейчас поклонялись. Эмоции слишком бурные… слишком грубые.

Он отодвигает в сторону мое нижнее белье и проводит пальцами по моим складочкам, заставляя меня вздрогнуть от шока, когда он находит мой клитор и потирает его. Я слышу, как другой рукой он расстегивает ремень. Его брюки спадают, дыхание становится ровным, и я слышу, как он гладит себя.

— Мне надоело, что ты сидишь рядом со мной, Айви, — жестко произносит он. — Надоело, что ты открываешь этот дерзкий ротик, отвечаешь мне, не слушаешься меня. Я собираюсь трахнуть этот рот еще раз, просто чтобы заставить его замолчать, мисс Монткальм. Тебе бы этого хотелось?

— Да, сэр, — слабо выдыхаю я.

— Надоело хотеть вернуться в эту узкую киску. Надоело, что ты смотришь на меня так, будто знаешь меня. Ты не знаешь. Ты, черт возьми, не знаешь, Айви, но я позволю тебе попробовать. Я позволю тебе быть трахнутой этой версией меня. Ты понимаешь?

Я закрываю глаза, дрожа.

— Да, сэр.

— Скажи, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

— Умоляй об этом. Я хочу услышать, как ты умоляешь. Я слышу это во снах. Называю тебя «искусительница», ты знала об этом? Я когда-нибудь называл вас так, мисс Монткальм?

Я делаю глубокий вдох и киваю.

— Да, сэр, называли.

— Я понимаю, почему. — Его сексуальный голос возвращается, и по моей коже пробегают мурашки. — С тех пор как ты появилась у меня на пороге, ты чертовски искушаешь меня. Ты носишь эти гребаные юбки, выставляя напоказ свою задницу. Ты ругаешься этим греховным гребаным ртом, потому что знаешь, что это идет прямо к моему гребаному члену. Разве не так, мисс Монткальм?

Прежде чем я успеваю ответить, он раздвигает щечки моей задницы и проводит своим членом по моим складочкам. Я делаю еще один глубокий вдох, крепко зажмуривая глаза, пока он ласкает мою киску.

— Пожалуйста, сэр, — со стоном выдыхаю я. — Пожалуйста, трахните меня.

— Ты хочешь этого?

— Да, сэр.

— Скажи «пожалуйста, сэр, я хочу ваш член во мне».

— Пожалуйста, сэр, я хочу ваш член во мне, пожалуйста…

Он с силой входит в меня, неожиданно раскрывая меня. Я ахаю от шока, между ног пульсирует острая боль. Он полностью входит в меня, растягивая меня, еще одно болезненное напоминание о том, какой он большой.

Уэст не останавливается, не позволяет мне подстроиться под него. Меня удивляет, как это чертовски приятно. Он обхватывает мои бедра, вырывается из меня и погружается в меня с тем же резким ударом. Я испускаю тяжелый вздох, чувствуя, как меня пронзает жжение, смешанное с удовольствием.

— Вот так, Айви? Ты этого хочешь?

— Да, да, да, — стону я.

Он трахает меня вот так, входя и выходя из меня жесткими, мощными толчками. Мои глаза закатываются к затылку, потому что нет такого места, которое он не заполнил бы внутри меня. Я прижимаюсь лбом к столу, когда его пальцы все глубже впиваются в мои бедра. Выдыхаю, издавая стон, когда он задевает местечко внутри меня, и повсюду вспыхивают крошечные фейерверки.

— Так хорошо, — стонет он, входя и выходя из меня в устойчивом темпе. — Ты сказала, что ты моя. Это все еще правда?

— Да, сэр, — стону я, отвлекаясь на ощущение того, как он медленно трахает меня.

— Скажи мне это еще раз.

— Я твоя.

Уэст хватает меня за задницу и начинает двигаться. Его дыхание учащается, когда он входит в меня. Стол подрагивает от его движений. Мои руки вытягиваются. Я хватаюсь за край стола и держусь, вскрикивая, пока он трахает меня быстро и сильно.

Мое тело жаждет, чтобы он оставался во мне, чтобы трахал меня до тех пор, пока мне не станет больно. Мне нужно знать, что это действительно происходит. Но так и есть. Он достигает конца моего канала, заставляя искры пролетать сквозь меня. Он не останавливается. Я приближаюсь к краю. Он входит и выходит из меня, раздвигая мою попку. Его большой палец прижимается к другой моей дырочке. Он вводит палец неглубоко, но достаточно, чтобы я почувствовала, как он проникает в меня.

— Тебе нравится это? — стонет он.

— Да, — шепчу я, дрожа.

— Хочешь, чтобы я вошел глубже?

Мое дыхание прерывается.

— Да, сэр.

Он надавливает сильнее, проникая в меня глубже, и я не могу, черт возьми, не могу выразить, как это возбуждает меня. Это доводит меня до экстаза. Я резко кончаю, мышцы вокруг его члена сокращаются, а он продолжает трахать меня жестко и быстро.

Он не унимается. Даже не делает паузы. Он — машина, использующая мое тело, как тряпичную куклу, и выплескивающая на меня всю свою сдерживаемую ярость. С каждым толчком он погружается все глубже, его дыхание становится тяжелым, и он громко стонет. Он никогда раньше не издавал таких громких стонов. Я закрываю глаза, собираясь с духом, пока он продолжает двигаться, дергая меня взад и вперед. Во мне продолжают вспыхивать искры. Я такая влажная, что мое тело безоговорочно приветствует его. Он входит в меня так плотно, так полно. Я толкаюсь назад так же быстро, как он выходит из меня, и он крепко сжимает мою задницу в ответ. Он оставит синяки, поскольку кончики его пальцев болезненно удерживают меня на месте.

Он издает глубокий горловой рык, его член становится толще, невероятно твердым. Затем он внезапно выходит из меня. Его рука зарывается в мои волосы. Он толкает меня на колени перед собой и быстро дрочит, глядя на меня дикими, горящими глазами, его грудь быстро вздымается.

— Открой свой непослушный ротик, — ворчит он.

Я подчиняюсь, и он проталкивает свой член между моими губами и толкается один раз, а затем второй раз, а затем замирает, издавая глубокий горловой стон, когда жестко кончает мне в рот.

— Глотай, — приказывает он, вытаскивая свой член, и из него вытекает еще больше спермы. Он проводит спермой по моей щеке, отмечая меня, и смотрит на меня расфокусированным взглядом. Я быстро сглатываю, глядя на него снизу вверх, мое лицо горит и становится влажным.

Напряжение тут же спадает с его плеч. Они опускаются, и он отступает на шаг, отпуская мои волосы. Все еще тяжело дыша, он засовывает свой член обратно в трусы и застегивает брюки. Уэст даже не смотрит на меня, когда возвращается к своему столу и падает на него. Его лицо прояснилось, все эти напряженные складки исчезли, он тихо стонет, запрокинув голову и устремив взгляд в потолок.

— Блядь, да, мисс Монткальм, — произносит он тихо. — В конце концов, ты полезна в офисе, искусительница.

Это обращение вызывает во мне неописуемые эмоции. Боль и грусть переполняют меня, но также и другое чувство. Чертова надежда.

Я встаю на дрожащих ногах и беру со стола несколько салфеток. Эйдан пристально смотрит на меня, и как раз в тот момент, когда я собираюсь вытереть лицо, он хватает меня за руку и притягивает к себе. Я, спотыкаясь, подхожу к нему.

— Наклонись, — говорит он мне.

Я наклоняюсь до его уровня, и он берет салфетки из моей руки. Прежде чем он вытирает свой беспорядок, на его губах появляется дерзкая улыбка, когда он размазывает сперму по моей щеке и моим губам.

— Соси мой палец, — приказывает он.

Моя кожа горит, когда я провожу языком по его пальцу, а он пристально смотрит на меня, и его взгляд тяжелеет.

— Ты такая чертовски непослушная, Айви Монткальм, — заявляет он. — Тебе нравится, какой я на вкус?

Я киваю, не отрывая взгляда от его губ.

— Нравится.

— Хочешь, чтобы я еще кончил в это горло?

— Да, сэр.

Эйдан издает глубокий хриплый смешок. Когда тот удовлетворен, он вытирает мое лицо ленивыми движениями, все с тем же тяжелым выражением похоти на лице. Кажется, я только что сняла с него напряжение.

Я поправляю юбку и рубашку, падаю на стул рядом с ним и морщусь. У меня ноет между ног, такая боль бывает, когда тебя основательно используют.

На мгновение мы замолкаем, все еще переводя дыхание. Взгляды встречаются. Я нервно сглатываю, он высокомерно улыбается. Уэст выглядит таким властным, как тот хозяин, над которым я обычно подшучивала, когда он требовал удовольствий и рабства. Некоторые вещи никогда не меняются.

В комнате по-прежнему жуткий беспорядок. Его бумаги и другие вещи разбросаны на полу вокруг стола. В воздухе витает наш запах. Мои волосы, должно быть, выглядят отвратительно, у меня «меня только что основательно оттрахали» взгляд. И не заставляйте меня говорить про Эйдана. Он в буквальном смысле откидывается назад, ему все по барабану, его глаза случайно встречаются с моими. Он смотрит на меня так, словно хочет трахать меня снова и снова.

Махнув рукой, он зовет.

— Заходите, мистер Абир.

Мгновение спустя дверь открывается, и входит Абир, его глаза округляются, а рот приоткрывается. Он выглядит так, будто тоже участвовал в этом трахе, только ему не досталось всего удовольствия. Мои щеки горят, когда он понимающе смотрит на меня.

Эйдан скрещивает руки на груди. Он закидывает ноги на стол и смотрит на Абира словно Константин Великий — с надменным выражением лица и поджатыми губами.

— На чем мы остановились, мистер Абир? — спрашивает он скучающим голосом, глядя на Абира.

Мистер Абир выглядит так, будто сейчас обделается от страха, а я смотрю на Эйдана, уже предвкушая еще одно прикосновение.

Айви

Абир уходит после своей презентации, выглядя обнадеженным. Казалось, он расслабился рядом с Уэстом, потому что Эйдан все еще был в дымке от сильного оргазма. Как только за ним закрывается дверь, я смотрю на него.

— Ты рассматриваешь его? — с любопытством спрашиваю я. Это первый раз, когда говорю с тех пор, как мы трахались. Кажется, я не могла пошевелить губами, слушая речь Абира. Теперь же чувствую себя немного спокойнее.

Эйдан все еще сидит, расслабленно откинувшись назад, на его плечах нет ни следа забот. Он слегка разворачивает кресло в мою сторону.

— У него слишком большие долги перед банком, о чем он очень расплывчато рассказал, а его патент только ожидает рассмотрения. — Я хмурюсь, и он это замечает. — О чем ты думаешь?

— Я просто… он так надеялся.

— Ты мягкотелая.

— Он будет раздавлен.

— Он будет в порядке.

— Я не знаю, как ты можешь просто сказать «нет» после такой подачи.

— Я привык к этому.

Мое сердце трепещет за Абира.

— Если он получит этот патент, его продукт может стать грандиозным. Так что, возможно, стоит задуматься над этим, не так ли?

Эйдан просто задумчиво хмыкает в ответ. У него на уме совсем другие вещи, и я понимаю, что это за вещи, когда его взгляд начинает блуждать по моему телу.

Комната наполняется тишиной.

Все еще нервничая, я встаю и начинаю убирать беспорядок. К моему удивлению, Эйдан встает и помогает. Несколько минут мы молчим, собирая разбросанные по полу бумаги. Я полностью ощущаю его присутствие, тепло его тела рядом с моим.

Я собираю бумаги в аккуратную стопку, прекрасно понимая, что Эйдан перестал двигаться рядом со мной и наблюдает за моими действиями. Закончив приводить в порядок его стол, я поворачиваюсь к нему, не говоря ни слова. Что можно обсудить после нашего рандеву? В отличие от меня, Эйдан выглядит так, будто хочет что-то сказать. Его рот приоткрывается, и на какое-то мимолетное мгновение его высокомерие исчезает. Я жду, затаив дыхание, пока он проводит языком по нижней губе, выглядя задумчивым.

— Я думаю, — тихо произносит он, его голос звучит едва ли громче шепота, — я думаю, мисс Монткальм, у нас на сегодня больше нет ничего на повестке дня.

— Мы закончили?

— До конца дня, — повторяет он.

Я осторожно киваю, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Хорошо, мистер Уэст. Тогда увидимся завтра.

Я собираюсь уйти, но он протягивает руку, останавливая меня. Эйдан смотрит на меня сверху вниз своими чувственными темными глазами. Я поднимаю на него смущенный взгляд, и на его губах появляется легкая улыбка.

— Я думаю, — спокойно произносит он, — у нас есть целый день для себя, мисс Монткальм.

Я продолжаю пялиться на него, мои глаза расширяются.

— День для себя или друг с другом, мистер Уэст?

— Чего вы хотели бы?

— Вы не ответили на мой вопрос.

Он, кажется, удивлен.

— Мы проведем этот день друг с другом… если вы этого хотите.

Я делаю глубокий вдох, мой мозг странно затихает, пока он смотрит на меня в ожидании.

— Вы хотите сказать, что хотите трахнуть меня, мистер Уэст?

Его улыбка становится шире.

— Да, Айви, я хочу трахнуть тебя сегодня и продолжать трахать тебя дальше, потому что моему члену действительно нравится быть внутри тебя.

— А тебе? — настаиваю я, внимательно наблюдая за ним.

Он оглядывает меня с ног до головы, его желание ощутимо.

— Мне очень нравится быть внутри тебя, Айви.

Я медленно киваю, тихо вздыхая. И все еще жду, что мой разум начнет действовать, но этого не происходит. Он все еще дремлет в моей голове, и это проблема. Мой разум предоставляет это моему телу, и мое тело уже согревается под пристальным взглядом Эйдана Уэста.

Я прочищаю горло, пытаясь взять себя в руки, и говорю:

— Мой график довольно свободен, мистер Уэст, так что… я свободна, чтобы трахаться с вами весь день.

Эйдан усмехается, выглядя теперь до смешного сексуально, и кивает в ответ.

— Я очень рад, что ваш график свободен…

— Ну, вы только что освободили его от работы…

— Верно…

— Отведите меня в свою спальню.

Он не колеблется ни секунды. Эйдан быстро выходит из комнаты, и я следую за ним. Меня трясет от возбуждения, когда провожаю его взглядом. Как и он, я сгораю от вожделения.

Уэст открывает дверь своей спальни и поворачивается ко мне, ожидая, что я подойду. Я так и делаю. Он захлопывает дверь. И едва поворачивается ко мне, когда начинает сбрасывать с себя одежду. Эйдан бросает пиджак на пол и затем развязывает галстук.

— Раздевайся, Айви, — произносит он напряженным голосом. — Но юбку оставь.

Я уже на полпути к цели. Снимаю с себя топ и лифчик и стаскиваю трусики. И стою посреди его огромной комнаты в одной лишь юбке, а он уже надвигается на меня, голый и жаждущий. Ртом прижимается к моему, а руками задирает юбку и хватает меня за задницу. Он подхватывает меня одним плавным движением и несет к своей кровати.

Его руки повсюду, он хватает мою плоть и изгибы. Сжимает меня так, словно не может насытиться, его губы не отрываются от моих. Как и прежде, мы двигаемся беспорядочно. Моя юбка все еще на мне, когда он раздвигает мои ноги и входит в меня. Я резко втягиваю воздух, отрываясь от его рта и хватаюсь за его бедра.

— Блядь, ты такая тугая, — шепчет он мне в губы.