Сердце, молчи

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Салли проснулась от телефонного звонка, донесшегося из соседнего номера. Долгий полет, толчея в аэропорту, поездка в город на большой машине, ждавшей появления Максимилиана Маккензи, — все слилось в ее сознании, пока она разглядывала непривычный пейзаж и пыталась побороть сонливость.

Их встретила темноглазая смуглая девушка. Она тепло поздоровалась за руку с Максом и была явно удивлена, что он приехал не один.

— Кери Окиру. Я представляю вашего издателя в Окленде. Вы меня помните? — Выслушав заверение Макса, что он не забыл ее, девушка ослепительно улыбнулась. — Добро пожаловать, мистер Маккензи. Глава фирмы в Лондоне сказал, что вы приедете один, но… — Она обернулась к Салли и, не меняя выражения лица, пожала руку и ей с такой же теплотой.

— Это Сара Дирлав, — познакомил их Макс. — Она согласилась стать моим секретарем и тем самым восполнила потерю Дженни Петгс.

Кери кивнула, откинув густые, черные как смоль волосы.

— Мы подыскали вам секретаря, но, кажется, вы нас опередили и нашли замену. Рада встретиться с вами, мисс Дирлав.

— Пожалуйста, называйте меня Салли, — торопливо вставила Салли. — Я не люблю формальностей, а имя Сара мне не идет, если вы поняли, о чем я говорю. — Кери засмеялась и продолжала улыбаться, пока Салли объясняла ей, как случайно стала секретарем Макса Маккензи…

Сейчас, лежа в кровати, Салли чувствовала, что ей стоит еще немного поспать. Однако лучше перебороть себя, иначе она еще долго не оправится от последствий перелета и смены часовых поясов, к чему ей придется приспосабливать свои «внутренние часы». Она мысленно вернулась к тому моменту, когда Макс предложил ей стать секретарем.

— Я буду путешествовать, — сказал он, — а значит, вы сможете повидать страну, как и планировали. Предстоит много встреч, переговоров, визитов и раздач автографов. Плата за работу, — сообщил он, — вполне достаточная для вашего путешествия по стране, возможно, у вас даже что-то останется, и вы потратите деньги на личные нужды. Ну, мисс Дирлав, — он наклонился к ней, — как вы на это смотрите?

Салли открыла было рот, собираясь ответить, что она сомневается, удастся ли ей справиться с ролью секретаря, но Макс тут же заявил:

— Впрочем, я отказываюсь принимать возражения. Никаких «нет». Когда вы узнаете меня получше, то поймете, что я твердо следую цели, невзирая ни на какие обстоятельства.

Когда она лучше узнает его?

— Но вы не понимаете, — запротестовала Салли. — Я готовилась стать учительницей и какое-то время была ею, а не…

— Вы умеете печатать на машинке?.. Умеете? Тогда в чем проблема?

— Я готовилась стать, — попыталась она обобщить, — если можно так выразиться, независимо мыслящей личностью и стремилась воспитать это в своих учениках. Я не привыкла автоматически выполнять указания, как это свойственно хорошим секретарям.

— Вы изобретаете оправдания и воздвигаете преграды, не имеющие или почти не имеющие отношения к делу. К тому же… — он передвинулся и хмуро посмотрел на нее, — я не знаю, что мне делать с секретаршей, даже если она исполнительна и привыкла все записывать в блокнот. Разве что… — В его глазах зажегся чувственный огонь, и он снова взглянул на успевшую причесаться Салли. — Я не диктую свои романы, — сказал он, очевидно решив не откровенничать. — Я пишу от руки. Я человек творческий и завишу от вдохновения. Мне нужен вполне определенный секретарь, поэтому я и обратился к вам.

— А это не синекура? Может быть, вы просто хотите мне помочь? Вам действительно необходимо…

— Как я уже пояснил, — перебил он ее с подчеркнутым спокойствием, — это работа и я действительно в ней нуждаюсь. Итак?

— Я… я постараюсь. Но…

— Никаких «но». — Он протянул ей руку. — Идет?

Салли подала ему руку и ощутила нервную дрожь, когда рукопожатие затянулось. Макс с улыбкой глядел на нее. У Салли возникло ощущение, будто самолет перевернулся в воздухе и падает вниз. На самом деле это случилось с ее сердцем…

Салли заставила себя проснуться, когда услышала, что кто-то с силой постучал в дверь. Она вскочила с кровати и, взяв простыню, завернулась в нее, проклиная себя за то, что от усталости не разобрала вещи и не вынула из рюкзака одежду.

Макс стоял в коридоре и держал в руке конверт. Он оглядел Салли и слегка улыбнулся ее странному одеянию, а затем спросил, подняв брови:

— Я могу войти?

— К сожалению, я не одета, — нерешительно откликнулась она, но приоткрыла дверь, пропуская его внутрь. Длинная простыня волочилась за ней вдоль кровати. — Весь мир, — она жалобно посмотрела сквозь свисавшие на лицо пряди нерасчесанных темно-каштановых волос, — словно сдвинулся с места. Я никак не могу приспособиться ко времени в этой части света, а о своих ощущениях уж и не говорю, — вздохнула она. — Совсем потеряла ориентацию.

— Поверьте мне, это пройдет. — Он огляделся по сторонам. — Вам понравился номер? Жалоб нет?

— Да и нет. Как я могу жаловаться, если, покидая дом, вообще собиралась поселиться здесь в каком-нибудь молодежном общежитии? Ни на что другое у меня бы просто не хватило денег. И вот я здесь, в такой роскоши! И вновь благодарю вас за это.

Макс опять улыбнулся и протянул ей конверт.

— Это ваше жалованье, а точнее, аванс. Не возражайте. Как мой секретарь, вы будете вращаться в rex кругах, куда, наверное, мечтали попасть, отправляясь в путешествие. Купите себе обновки, да и все, что понравится.

— Я… — Салли независимо расправила плечи, но тут же съежилась, — я догадываюсь, что ничего иного мне не остается. Вы правы. Одежда у меня сугубо практичная, легко стирается, ее не надо гладить. Понадобятся… — она посмотрела на него, затем отвернулась, подумав, стоит ли продолжать, но потом решилась, — понадобятся годы, прежде чем я смогу купить себе что-нибудь нарядное.

Кажется, он ожидал большего, но это было все, на что она могла пойти в своих откровениях. Остальное заперто в глубинах ее существа, а ключ потерян.

Она вновь взглянула на него. До этого она сидела рядом с ним, стояла около него, шла за ним. А теперь он возвышался перед ней, рослый и широкоплечий, стройный и необычайно привлекательный. Собственно, впервые она увидела его таким, каков он есть на самом деле.

Костюм сидел на нем безукоризненно, красный галстук контрастировал с темной тканью пиджака. В выражении лица угадывалось некоторое высокомерие. Она заметила две резкие складки, сбегавшие от губ к челюсти, морщину на переносице и выдвинутый подбородок. Твердо очерченный рот красноречиво свидетельствовал о том, что этот человек не терпит возражений, а в ярко-голубых глазах светился ум. К тому же они смотрели чуть цинично, словно говоря, что он уверен в своем превосходстве над окружающими и готов его отстаивать, но в то же время способен к дружескому участию и помощи.

Да, теперь ясно, что помимо дружелюбия и отзывчивости, которые она уже испытала на себе в ходе их случайного знакомства, он обладает железной силой воли. Эта твердость духа, подобно высокой стене, ограждает его от посторонних, за исключением немногих счастливцев. Тех, кому удалось проникнуть ему в душу.

— Каков же ваш вердикт, учительница? — спросил он, чуть усмехаясь.

— Вы самый последний ученик в классе, Маккен-зи. Вам нельзя доверять, и невозможно понять, чего вы хотите. — Салли засмеялась, и странное напряжение, возникшее было между ними, сразу ослабело. Ее сердце, казалось, перевернулось в груди; это непонятное и даже нелепое чувство охватывало ее всякий раз, когда он находился рядом. — Я… э… сообщу вам оценку в конце занятий, — пообещала она. — Но вы, если захотите, сможете взять реванш. Конечно, как писатель. — Она искоса бросила на него смелый взгляд. — Проанализируете мой характер, разложите его на части, а после соедините, чтобы он подошел к вашему сюжету.

— Ваш характер, моя дорогая, — он сделал несколько шагов ей навстречу, но по-прежнему держался в отдалении, — слишком сложен и непонятен, нечего и пытаться его разгадать.

— Вы боитесь, что от вас ускользнет какая-то деталь, когда вы попробуете вновь собрать меня воедино?

Он засмеялся.

— Вы действительно поняли это за два дня нашего знакомства? — продолжала допытываться Салли.

— Да, я понял, — загадочно отозвался он. — И тем не менее, — его взгляд задержался на ее запрокинутом лице, — мне отнюдь не все ясно. Кое-что заставляет меня предполагать…

Его глаза сузились, и Салли охватила паника. Вдруг он знает? Вдруг догадывается о ее желании стать журналисткой, одной из тех, кого он на дух не переносит? Вряд ли. Но если обнаружит это, что он скажет? А еще важнее — что сделает? Выгонит ее взашей?

Ей нечего опасаться, утешила себя Салли. Разве редактор «Стар энд джорнал» не отшил ее самым классическим способом? «Не звоните мне, я сам вам позвоню». Она посмотрела на чек. Он был выписан на солидную сумму, даже если перевести новозеландские доллары по привычному ей курсу.

— Спасибо вам за деньги, мистер Маккензи. Я…

— Макс.

Она вновь посмотрела на него, осознав, что в их отношения незаметно вкралась интимность.

— Макс, — прошептала она, обнаружив, что голос у нее сел от его чуть затуманенного взгляда. — Я… — она облизала губы, — я куплю на них одежду, подходящую для секретаря знаменитого Макса Маккензи, который был так добр, что предложил мне чек.

— Впоследствии вы убедитесь, что не такой уж я добрый, — сказал он.

Салли улыбнулась.

— Пусть будет по-вашему, мистер Маккензи… простите — Макс.

— Так и будет, мисс Дирлав. — Он рассмеялся. — Простите — Салли. — Взглянув на часы, он заторопился. — У нас остается час до приема. — Теперь ей стал понятен его официальный вид. — Присоединяйтесь ко мне… ну, где-нибудь через полчаса, когда мы начнем пить и есть.

Она посмотрела на свой рюкзак, который по-прежнему лежал нераспакованным.

— Боюсь, мой костюм не соответствует вашему стилю, — посетовала она. — Во всяком случае, сейчас, пока я еще не побывала в магазинах.

В ответ на ее слова он лишь махнул рукой.

Когда Салли спустилась, оглядываясь в поисках Макса, первой ей попалась на глаза Кери Окиру. Девушка сидела на диванчике рядом с Маккензи. Ее глаза сверкали, она веселилась над его шутками. Когда Салли подошла к ним, Макс встал, и Кери тоже приподнялась, жестом приглашая занять ее место.

— Нет, спасибо, — смутилась Салли. — Я просто…

— Как бы то ни было, мне пора, — заключила Кери. — Макс, я так расстроена, что мой отъезд совпал с вашим визитом! Однако план вашего пребывания готов, и я уверена, что с помощью Салли у вас все пройдет отлично.

Они пожали друг другу руки, и Кери на прощание поцеловала его в щеку. Он сделал то же самое. Кери улыбнулась:

— Если бы я не спешила, то продемонстрировала бы традиционный маорийский жест общения — соприкосновение носами — специально для Салли. Всего хорошего.

— Люди типа Кери, — проговорила Салли через минуту, взяв в руку бокал, — оставляют в душе теплое чувство. Вы, кажется, и прежде виделись?

— Неоднократно. Она и раньше всегда встречала меня в аэропорту. — Он допил свой бокал и передал Салли меню. — Я здесь родился.

— Значит, вы новозеландец? Ни за что бы не догадалась. Но теперь, когда вы мне сказали, я могу уловить в вашем произношении чуть заметный акцент.

Макс засмеялся.

— Выходит, мой акцент так и не пропал за годы жизни в Англии?

— К счастью, нет, — ответила Салли и, робко улыбнувшись, добавила: — Мне он нравится. — Она осмотрелась по сторонам, потом окинула беглым взглядом свою скромную белую блузку и цветастую юбку. — Счастье еще, что мне удалось это отыскать, а здесь не надо одеваться строго по этикету.

— Это верно. — Макс пересел поближе к углу диванчика, откинулся и поглядел вниз на ее ноги в сандалиях. — Не знаю, случайно вы это выбрали или нет, но, по-моему, вам очень идет.

Могу поручиться, подумала Салли, что ваша бывшая невеста — кажется, Дерек Уинтертон назвал мне ее имя: Фрэнсин-как-то-там, — одевалась по последней моде. И также могу поручиться, добавила она про себя, что вы любили ее, а вслух произнесла:

— Спасибо, вы меня приободрили.

— Завтрашний день свободен, — сообщил он ей после обеда, — так что у вас есть возможность освоиться со сменой часовых поясов. — Он достал план мероприятий из кармана пиджака. — Через день раздача автографов в главном книжном магазине города, затем встреча с фанатами, а после ряд переговоров. Потом, в конце недели, уедем из Окленда. Машина уже заказана, я сам ее поведу. — Он спрятал расписание в карман. — У вас хватит времени все осмотреть.

— Да, пожалуй. — Салли сжала руки. Лицо у нее раскраснелось, она непроизвольно зевнула, и ее глаза заслезились от утомления. — Макс, извините, мне так стыдно…

Он встал.

— Смена времени дает о себе знать. Я провожу вас в номер.

Он взял в регистратуре ее ключ, отпер дверь и придержал плечом, чтобы она не захлопнулась от порыва ветра.

— До завтра, Макс. — Салли нерешительно поглядела на него. — Можно мне побродить по городу и купить себе платье или даже два?

— Делайте все, что хотите, — разрешил он. — Наверное, вы не любите, чтобы во время покупок вас сопровождал мужчина?

Салли рассмеялась.

— Если этот мужчина, — она задорно вскинула голову, — предложит свои услуги гида, то ответ будет таков: вот это я люблю.

— Отлично. Я встаю рано, недолго гуляю, немного пишу, а потом иду завтракать. А вы?

— Я просыпаюсь как по часам, делаю зарядку, что-нибудь проглатываю и составляю план на день. А затем иду в школу.

— А… — Он улыбнулся, и складки вокруг его рта стали глубже. — Но теперь обстоятельства требуют, чтобы вы изменили свой распорядок, вы не находите? Тогда было так, теперь иначе. Ваше положение тоже стало другим.

— Вы правы. Наверное, мне следует поступить вот как. — Салли начала загибать пальцы: — Подъем, зарядка, еда, а затем я в вашем полном распоряжении.

Он чуть отвел взгляд, словно пытаясь отыскать в ее словах скрытый смысл. Всего лишь на мгновение, но Салли покраснела и решила запомнить, что он легко откликается на чувственные сигналы, пусть даже непроизвольные.

— Спокойной ночи, Макс, — сказала она, взявшись за ручку двери, которую он придерживал своим плечом. Теперь Салли тоже ощутила ее тяжесть. — День получился такой длинный, просто бесконечный! Спасибо вам за все. Надеюсь, вы не пожалеете, что предложили мне работать секретарем.

— Наверное, об этом пожалеете вы, — сказал он и повернулся, собираясь выйти. — Я могу оказаться сущим дьяволом.

— Что касается работы, то вполне возможно, но как человек вы… — Салли покачала головой: — Нет, никогда!

— Зря вы за это ручаетесь, — ответил он и двинулся по коридору.

День выдался жарким, солнечным. Большая его часть ушла на магазины и осмотр города. Салли вернулась в отель усталая, но довольная и предупредила Макса, что позднее еще раз выберется за покупками. Затем приняла душ и переоделась к обеду.

Ей удалось отыскать магазин с одеждой близкой ей по стилю, и она приобрела там три костюма, которые можно было хорошо комбинировать. К тому же они вполне подойдут к ее новой социальной роли — секретаря Макса. Пока она отбирала и примеряла их, он отлучился позвонить своим оклендским издателям.

Вернувшись через час, он вручил ей билет на круиз по заливу Уайтемата. Кофе они пили уже в кафе на палубе. Вокруг кружили птицы, жадно склевывали хлебные крошки со стола и с пола, а после улетали к берегу и ждали прибытия очередного теплохода с туристами.

Салли устроилась на солнечной стороне, на скамье рядом с Максом. Окруженная разноязыким гомоном, она, как зачарованная, наблюдала за паромом. Тот курсировал взад-вперед в северной части города, тогда как каноэ сновали по всем направлениям, а чайки кружили и парили в небе, наслаждаясь свежим морским воздухом. Они пронзительно кричали, откликаясь на музыку из громкоговорителей, настигавшую их даже в вышине.

По возвращении в отель Салли приняла ванну вместо душа, а после легла и, закрыв глаза, с удовольствием вернулась мыслями к прогулке на теплоходе. Вспоминала, как после кофе стояла у борта, вдыхая свежий воздух, а ветер трепал ей волосы. В те минуты она полностью осознала, что с прежней жизнью покончено, она свободна и это произошло на другом конце света.

В прошлом границы ее собственного мира были так узки из-за стесненности в средствах и необходимости помогать родителям, что она даже не позволяла себе заглядывать в туристические справочники и буклеты, не говоря уже о дальних поездках во время отпуска…

Яхты и маленькие буксировочные суда бороздили воды залива, яркие, разноцветные паруса надувались от порывов ветра. Моторные лодки барахтались в пене проходивших мимо крейсеров, выпрыгивая из волн, словно пойманная на крючок рыба. Когда они приблизились к огромному пролету моста над заливом Окленда, поверхность моря поразила ее своей сине-зеленой зеркальной гладью.

— Местные жители называют этот мост «вешалка», — сообщил ей Макс, встав за ее спиной у борта. — Из-за формы. За последние годы объем перевозок так возрос, что к мосту решили добавить еще четыре ряда. Их удалось мастерски скрепить и впаять в общее основание, хотя без технических трудностей здесь не обошлось.

Больше он ничего не сказал, заглядевшись на проплывающие мимо яхты и паромы. Но, судя по всему, тепло, солнечный свет и синева небес радовали его так же, как и ее. Салли вдруг захотелось откровенно поговорить с ним, поведать, о чем она думает, но молчание воздвигло вокруг него непреодолимую стену. Похоже, он скрылся за нею, погрузившись в какие-то свои размышления. Что-то тревожит его, почувствовала Салли. Возможно, несмотря на неизменную вежливость, он сожалеет о ее бесцеремонном вторжении в его жизнь…

Всласть належавшись в ванне, Салли вытерлась, обсушила свои густые каштановые волосы и занялась одним из купленных костюмов. Жакет был сшит в талию, с широким отложным воротником и длинными, до запястий, рукавами. Юбка изящными складками спускалась до икр.

Салли порылась в ящике стола и достала золотой медальон, одно из немногих украшений, которые она взяла с собой. Последний подарок отца. Она очень любила медальон и никогда с ним не расставалась. Неудивительно, что застежка в конце концов сломалась. Однажды Джералд вызвался починить медальон, а когда вернул, оказалось, что он тайком вставил в него свою крохотную фотографию. До сих пор Салли не осмеливалась выбросить ее, больше всего — из благодарности за его заботу.

На обороте фотографии были записаны адрес ее матери и телефонные номера Джералда и Дерека Уинтертона. Нет, с горечью подумала она, последний номер ей не пригодится. «Я сам с вами свяжусь», — сказал Дерек, и на этом можно поставить точку.

Ведь он понятия не имеет, где она остановилась. В свое время она сама сказала ему, что средства не позволяют ей останавливаться на ночлег нигде, кроме как в молодежных общежитиях. И никакие чудеса современной техники не позволят ему связаться с нею. Он просто не знает, куда ей звонить. А из этого следует, сказала она себе, что ни о какой работе в «Стар энд джорнал» — с помощью дяди или без всякой помощи — нечего даже и мечтать…

Спустившись в ресторан отеля немного раньше, чем они договорились с Максом, Салли, чтобы убить время, принялась бродить по коридорам и заглядывать в полуоткрытые двери. Тут и там попадались всевозможные конференц-залы и маленькие офисы с табличками: «Только для руководства отеля».

Возвращаясь к ресторану, Салли вдруг услышала объявление: «Просим подойти мисс Сару Дирлав… Просим подойти мисс Сару Дирлав». Голос гулко разносился по холлу. Решив, что другой Сары Дирлав здесь, на краю света, явно не может быть, Салли поспешила к конторке портье.

— Я Сара Дирлав, — представилась она дежурившей за конторкой девушке.

— Вам звонят, мисс Дирлав, — сказала та с любезной улыбкой.

Конечно, подумала Салли, это Макс. Скорей всего, хочет передать, что задерживается и будет обедать позже. Но тут дежурная, к ее удивлению, добавила:

— Это по международной связи, из Великобритании. Если хотите, можете пройти в кабинку. Мы вас соединим.

У Салли тревожно екнуло сердце. Вдруг ее мать серьезно заболела и это звонит отчим? Но откуда он узнал, что она здесь? Кто вообще может знать, что она остановилась в отеле?

— Салли? Наконец-то! Вы куда-то запропастились, пришлось ждать на линии целую вечность! Думаете, в «Стар энд джорнал» некуда девать деньги? Звонить за двенадцать тысяч миль, по спутниковой связи — это вам не шутка, не говоря уж о том, что я не только позавтракать, но и выспаться не успел, выскочил из теплой постели и бросился сломя голову в холодный офис — поймать вас перед сном, а вы где-то болтаетесь. Но все равно вы умная девочка. Какой блестящий ход — вкрасться в доверие и покорить сердце Максимилиана Маккензи! Я слышал, он уже сделал вам предложение? Примите мои поздравления. Когда свадьба?

— Что?! — От волнения у Салли осекся голос. — О чем вы говорите?

— О свадьбе! — Дерек Уинтертон прокричал последние слова так оглушительно, что Салли отодвинула трубку от уха. — Сообщение о ней перепечатано уже всеми газетами.

Неужели опытный журналист, редактор газеты мог принять эту наивную, смехотворную чушь за чистую монету? — подумала Салли.

— Какими газетами? Я ни с кем не общалась… — О Боже! Март Биллинг из «Кроникл уикли»! Вы больше не будете безвестной, сказал он.

— А вот и фотография… вы в обнимку с Маккензи, и под нею текст… Погодите, сейчас я вам прочту: «Мы встретили прославленного автора бестселлеров, в прошлом журналиста, Максимилиана Маккензи в аэропорту Хитроу перед вылетом на его родину, в Новую Зеландию. Писатель не преминул сообщить о своей последней любовной связи и помолвке с «совершенно безвестной», по ее словам, мисс Сарой Дирлав».

— Но, — попыталась вставить Салли, — это не…

— И дальше… — прервал ее Дерек Уинтертон, — вот послушайте. Какой ужасный стиль! Я не позволяю печатать подобное у себя в газете, но ведь это «Кроникл». О вас пишут: «Поверьте, она миленькая и хорошенькая, как цветок лаванды, но в ней есть и еще кое-что! Манящее и доброжелательное? Так-то оно так, но… Вы все узнаете, ребята, немного терпения, ладно? А пока взгляните на эту фотографию — не кажется ли вам, что такую не всякий осмелится обнять? Позвольте мне вам сказать, она сумеет постоять за себя. Эти ласковые уста много чего мне наговорили… Почему Максимилиан Маккензи решил выбрать именно ее после неудачного романа с роковой и неотразимой Фрэнсин Эндерли? Может быть, рассудил, что для него будет безопаснее остановиться на свеженькой инженю в простых джинсах? Безопаснее для его репутации и имиджа? Не говоря уж о… его сердце!»

Салли тяжело вздохнула, а затем перешла в наступление:

— Итак? Почему вы мне позвонили? — Но тут ее озадачила другая мысль. — Как вы узнали, где я остановилась?

— Очень просто. Воспользовался своими связями. Один наш бывший сотрудник переехал в Новую Зеландию и уже несколько лет работает в местной газете. Через него я выяснил имена новозеландских издателей Маккензи и позвонил им — сказал, что хочу написать о его новейшем бестселлере, а заодно узнать, где он проживает. Они подсуетились, все разведали и сообщили мне все, что надо, а заодно и ваш номер телефона на другом конце земли.

— И зачем же я вам понадобилась, мистер Уинтертон?

— А разве вы еще не догадались? Я готов предложить вам работу, о которой вы так мечтали. Считайте себя с этого времени журналисткой, пишущей для «Стар энд джорнал». Как невеста великого человека, вы получили доступ…

— Спасибо, мистер Уинтертон, — ровным голосом отозвалась Салли, — за ваше щедрое предложение, но у меня изменились планы. Как секретарь мистера Маккензи…

— Невеста.

— Секретарь, мистер Уинтертон.

— Так, значит, это неправда? И вы — не его невеста?

У Салли вырвался тяжелый вздох, и она повторила:

— Я — его секретарь. История о нашем романе родилась случайно. Надо было как-то обуздать в аэропорту его фанатичных поклонников. — Тут она вспомнила о роли Марта Биллинга. — А потом Макса просто замучил вопросами один из журналистов.

— А… — Дерек растерянно помолчал, затем оживился: — Это хорошо! Это замечательно! Выходит, как секретарь Маккензи, вы сможете без труда выведать все подробности его личной жизни и снабдить нас информацией.

Она вновь глубоко вздохнула.

— Я опять отвечу вам: нет. У меня есть свои принципы, даже если у других журналистов они отсутствуют.

Он назвал сумму.

— Вас устроит подобный гонорар?

У нее перехватило дыхание.

— Для меня это огромные, поистине бешеные деньги, мистер Уинтертон, но…

— Ну хорошо. — На этот раз вздохнул Дерек Уинтертон. — Вы просто подумайте об этом, ни о чем ином я вас не прошу. Вам известен номер моего телефона. Но запомните: между нашей частью света и той, где вы теперь находитесь, чертовская разница во времени.

Он дал отбой, а Салли все еще держала трубку в руке, растерянно уставившись на нее.

— Спасибо, — наконец с вялой улыбкой поблагодарила она служащую за конторкой и медленно двинулась в ресторан. Ничего себе, веселенькая вышла история! Тем более что высосана из пальца! О пей и Максе растрезвонили в газетах, и все, кто прочел, подобно Дереку Улнтертоку, поверили выдумке…

Наверное, нужно предупредить Макса, чтобы он выступил с опровержением. Нет, она не сможет этого сделать, просто не сможет! Иначе придется объяснить, откуда она узнала новость: от издателя газеты, у которого выпрашивала задание, да какое! Теперь-то уж точно придется распроститься со своей мечтой: если она примет предложение мистера Уинтертона и Макс Маккензи обнаружит ее обман, он тут же вычеркнет ее из своей жизни и больше она его никогда не увидит.

А ей совсем этого не хочется, с горечью призналась она себе.