Сердцу не прикажешь

3

Тик-так, тик-так. Так-так-так! Под утро Джулии приснился странный сон: бьют часы… назойливо и громко. Так-не-так, так-не-так! О чем это они? Важное что-то.

Проснулась она в тоске и унынии. Мысли безрадостные, голова побаливает. Господи, кто это так стучит? Похоже, орудует кто-то кувалдой у самого подъезда.

Молодая женщина села и потянулась за халатом. Бух-бух-бух! Сунув ноги в тапочки, она встала и провела ладонью по волосам. Так ведь и ребенка разбудить недолго! Как там ее сокровище? Лулу сладко посапывала в эркере, приспособленном под детскую. При виде спящей дочурки Джулию охватило чувство нежности и желание, знакомое любой матери, — оградить свое дитя от всяческих напастей.

Запахнув ситцевый халатик, едва прикрывающий колени, она вышла из комнаты и стала спускаться по черной лестнице. Выйдя во двор, немного постояла. Какая высокая трава — не мешало бы подстричь, размышляла она, ступая на гравиевую дорожку.

И кто это там колотит что есть силы? Обогнув угол дома, Джулия остолбенела. Майкл. Раннее утро, а он при полном параде! В узких джинсах, в красной майке он предстал перед ней во всей своей красе — олицетворение мужественности и силы. Ну и ну! Джулия перевела дыхание, пытаясь унять не в меру разбушевавшееся сердце. Солидная дама, мать, а ведет себя как девчонка!

Майкл наклонился, взял гвоздь из коробки и, бросив взгляд через плечо, заметил Джулию. Мгновенно глаза его потемнели. Он замер. А она, моментально лишившись присутствия духа, шагнула, было назад, но, увидев, что он выпрямился, остановилась.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, нервно одергивая кургузый халатик.

— Восстанавливаю веранду, — невозмутимо ответил Майкл, кивнув на молоток в руке.

Джулия нахмурилась.

— Миссис О'Брайен нечем заплатить вам, так что зря стараетесь, — заметила она.

— А я с ней заключил своеобразную сделку, — спокойно возразил он.

— Какую же, если не секрет? — Майкл поднял брови.

— Не в моих правилах давать отчет о своих делах кому бы то ни было, — произнес он с расстановкой.

— А все-таки? Похоже, вы из тех, кто даром ничего не делает, — поддела его она, запахивая плотнее халат.

Помолчав, он сказал с усмешкой:

— А почему это вас так беспокоит? Во всяком случае, ключ от вашей квартиры, взамен, не попрошу!

— Вот как? — Джулия закипела. — А может, если соорудите еще и гараж, получите все-таки ключик?

— Поверьте, если бы он мне потребовался, я бы не стал так напрягаться, — хмыкнул он, взглянув на гору досок.

Джулия буквально задохнулась от негодования.

— По-моему, вы себя переоцениваете! Научитесь здраво смотреть на вещи, — выпалила она.

— Вы так думаете? — Он шагнул к ней. Джулия с трудом заставила себя не двигаться, хотя выражение его лица говорило о том, что вот-вот грянет буря. — По-моему, это следует сделать вам! — произнес он, хищно прищурившись.

Она хотела, было, повернуться и уйти, но он схватил ее за руку чуть повыше локтя, там, где заканчивался короткий рукав халатика.

— Куда это вы? Не торопитесь, мисс Харди. Хотелось бы услышать от вас подтверждение того, что мой брат — отец вашего ребенка.

Джулия резко отпрянула.

— Странный вы, однако! Зачем вам мое подтверждение? Насколько я могу судить, вы обо всем имеете собственное мнение, — сказала она, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от прикосновения всего лишь его пальцев.

Наваждение какое-то! Джулии вдруг вспомнилась сказка, которую в детстве читала ей бабушка. Там капризная и, не в меру, разборчивая принцесса, заколдованная злой феей, чахла — не по дням, а по часам — по своему злейшему врагу, потому что тот был писаный красавец. Вот только она, Джулия, никакая не принцесса! Это раз, а два — никакая злобная колдунья, никакая злая фея не пожелали бы ей, ни за что на свете, влюбиться в Майкла Джойса, брата ее обидчика.

— И, тем не менее, я бы хотел услышать подтверждение именно от вас, — произнес он, сверля ее глазами.

Джулия вздохнула, выдержала его тяжелый взгляд и, сделав вид, что ей абсолютно все равно, пожала плечами.

— Хорошо! Ваш брат — отец моего ребенка. Ну и как? Счастливы?

Он удрученно покачал головой.

— Не сказал бы! Почему вы не обратились ко мне за помощью? Или у вас на примете есть какой-нибудь толстосум?

Тиски его пальцев вроде бы разжались. Показалось даже, будто он ласково поглаживает ее руку. Собрав все силы, чтобы утихомирить неистово бьющееся сердце и не растерять остатки гнева, она выдернула руку, изобразив на лице презрение.

— Только полный идиот может предположить, что я утопаю в роскоши. И все равно от вас, я не приму ни цента, — сказала она ледяным тоном.

— Ну, зачем же так резко? — улыбнулся он. — Не пришлось бы вам когда-нибудь взять свои слова обратно. Смею заметить, что у вас далеко не самые идеальные условия для ухода за ребенком.

Джулия почувствовала, что бледнеет.

— А вам-то что? — вымолвила она с трудом, ибо от его слов, ей вдруг стало трудно дышать.

— Неужели непонятно? В некотором роде, Луиза моя племянница, разве не так? Стало быть, я имею полное право вмешиваться в процесс ее воспитания, особенно, если вижу, что условия — не ахти какие. Другими словами, вы не можете дать ей и десятой доли того, что могу я. Любой суд, заметьте, скорее всего, поддержит меня.

— Ах, вот оно что! — У Джулии по спине пробежал холодок. — Намекаете, будто можете отнять у меня ребенка?

Она едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину. Самодовольный интриган, шантажист, самодур! Она была в ярости.

— Хорошо, когда люди с полуслова понимают друг друга, — сказал он тихо.

— И плохо, если у них нет ничего святого! — ответила она, так же, не повышая голоса, повернулась и быстро зашагала прочь.

Парадная дверь вдруг приоткрылась, и миссис О'Брайен высунула голову из двери. Джулия замедлила шаг и приняла, нарочито, беспечный вид.

— Джулия, дорогая моя, — окликнула ее та. — Приглашаю вас вечером на ужин. Я обещала Майклу закатить пир на весь мир. Вы ведь любите жареных цыплят в моем исполнении, правда?

— Я… я бы с превеликим удовольствием, — замялась Джулия, пытаясь придумать отговорку. — Но, к сожалению, вечером я работаю и, если честно, нужно основательно посидеть за учебниками.

— А вы книжки с собой захватите, — настаивала миссис О'Брайен. — Тем более что сегодня вам не придется возиться с ужином после работы.

Приняв молчание Джулии за знак согласия, миссис О'Брайен удовлетворенно кивнула и захлопнула дверь.

Джулия почувствовала на себе взгляд Майкла и обернулась. Выражение его лица, как ей показалось, не скрывало его мыслей. Во всяком случае, решив поначалу, что ему не терпится ей досадить, потом, перехватив его взгляд, она почувствовала нечто другое. Какой ужас! Она же почти голая! Халат почти распахнулся, ночная рубашка выше колен, и стоит она против солнца. Его взгляд соскользнул с ее высокой груди к животу, потом задержался на ее длинных ногах.

Мне вовсе не хочется с вами воевать, дорогая Джулия, — сказал он, и в его голосе послышалась даже нежность.

— И, тем не менее, вы только этим и занимаетесь! — прошипела она, запахивая халат.

— Напрасно вы кидаетесь на меня! Я всего лишь делаю то, что должен делать, — произнес он спокойно, но твердо.

Вот-вот! Для таких, как он, все средства хороши, подумала она. Должен он, видите ли. Интересно, какое оружие изберет Майкл Джойс для борьбы с ней? Что ж, на войне — как на войне! Она повернулась и решительно зашагала к калитке.

Когда Джулия вернулась домой с работы, веранда была почти готова. Она забрала у миссис О'Брайен Лулу и поднялась к себе. Ровно в шесть тридцать мама с дочкой отправились на званый ужин.

Дойдя до двери квартирной хозяйки, Джулия вдруг встала как, вкопанная, и чуть было не повернула назад. Это ж надо! А, собственно, с какой стати она вырядилась, как на бал. Белая юбка в розовый горошек! Джулия вздохнула. Нужно было заявиться в джинсах — и все! Этот Джойс чего доброго решит, что она ради него так старалась… И зачем-то верхнюю пуговку расстегнула на любимой розовой блузке. Подумает еще, что его завлекает. Хорошо хоть не стала накладывать макияж, решив, что и так сойдет. Ну и что теперь? Джулия хотела, было, повернуть назад, но дверь распахнулась, и на пороге появилась сияющая миссис О'Брайен.

— Ну, наконец-то! — воскликнула благоухающая хозяйка. Страсть к цветочным духам, похоже, уступала ее кулинарным способностям — соблазнительный запах жареных цыплят дал Джулии понять, что она голодна. Лулу заулыбалась и потянулась ручонками к миссис О'Брайен.

— Ах, ты моя радость, — проворковала та, взяв девочку на руки. — Ну-ка, пойдем, покажу, какой славный нагрудничек я тебе купила.

— Ну что вы, зачем? — смутилась молодая женщина, но миссис О'Брайен лишь отмахнулась.

Джулия пошла за ними следом, но, вспомнив, что в ее руке сумка с пеленками, направилась на кухню — обычно она там их оставляла. За круглым столом, накрытым яркой скатертью, восседал Майкл Джойс. Она остановилась в нерешительности. Увидев ее, он встал. Хорош, ничего не скажешь, отметила она про себя. Запросто может украсить любую рекламу кремов для бритья. На нем были спортивные брюки цвета хаки и серый пуловер. И то и другое ему шло и стоило, без сомнения, больше ее месячного жалованья.

— Садимся, все садимся за стол! — объявила миссис О'Брайен, вплывая на кухню. — Все готово, — добавила она, приподняв крышку тефлоновой кастрюли. — Джулия, вы только посмотрите, какие очаровательные цветы преподнес мне милейший мистер Джойс. Да меня и мистер О'Брайен так никогда не баловал, упокой, Господи, его душу.

В центре стола в керамической вазе красовался огромный букет маргариток.

— Прелестные цветы, — сухо сказала Джулия.

Боковым зрением она видела, что Майкл старается перехватить ее взгляд, поэтому сразу же отвернулась.

— Ах, Боже мой! — воскликнула миссис О'Брайен. — Совсем забыла. Тебе, Джулия, и вам, Майкл, поручается приготовление десерта. Берите эту мороженицу, — она кивнула на агрегат, стоявший в углу кухни, — и марш во двор. Там у меня рассыпана каменная соль. Когда мороженое будет готово, поставим его в морозильник и, думаю, в конце ужина охладим наши чувства отменным пломбиром.

Джулия замешкалась, не зная, что делать — идти ли во двор, или придумать отговорку. А Майкл, подхватив мороженицу, сразу же направился к двери.

— Иди, Джулия, иди, мужчины такие неумехи! А мне еще к цыплятам соус нужно приготовить!

Когда Джулия вышла во двор, Майкл даже не взглянул на нее. Он весьма ловко управлялся с мороженицей. Решив, что ее помощь явно не требуется, она села на низенькую скамеечку, обхватив руками колени.

Сквозь ветви деревьев огромным оранжевым апельсином проглядывало низкое солнце, где-то в ближайшем пруду, готовясь к вечернему концерту, начали настраивать голосовые связки лягушки. Джулия вздохнула. И с какой стати миссис О'Брайен придумала эту затею с мороженым. Конечно, когда ждет в гости внуков — совсем другое дело. Хотя и веранды сооружают для нее не каждый день!

Майкл перестал крутить ручку мороженицы и взглянул на Джулию. Сейчас начнется, подумала она и приготовилась к его словесной атаке.

— Мой отец обожал мороженое, — сказал он, ни с того ни с сего, и снова стал крутить ручку. — Каждое воскресенье мы отправлялись с ним в кондитерскую, и он покупал нам пломбир в вафельных стаканчиках.

Он улыбнулся, а Джулия, разжав руки, мгновенно выпрямилась. От его слов повеяло такой грустью, однако, про его отца она ничего не спросила.

— А мой всегда покупал мне молочные коктейли, — неожиданно для самой себя произнесла она, наблюдая, как он возится с мороженицей.

Ручка провернулась. Раз, другой… Джулия встала и подошла к нему.

— Давайте помогу, — сказала она, опускаясь на колени. Она ухватилась за мороженицу обеими руками и стала думать о том, что его лицо совсем близко. — А в кондитерскую я ходила по субботам, после ужина.

— В каждой семье свои традиции, — заметил он.

— В нашей — с традициями все было в полном порядке, — тихо сказала Джулия. — Папа в этом плане был жуткий консерватор, — усмехнулась она.

Нет, положительно с ней что-то происходит! Никогда никому не рассказывала она про родителей, а сейчас, ни с того ни с сего, разоткровенничалась. Джулия нахмурилась и замолчала.

Майкл перестал крутить ручку, поднял голову, и их взгляды скрестились.

— А что случилось с вашим отцом? Я это потому спрашиваю, что почувствовал в вашем голосе грусть.

Сказано это было с сочувствием, только поэтому она ответила:

— Знаете, приверженность некоторым привычкам до добра не доводит. Мой отец, например, по дороге домой, как правило, заходил в бар. Говорил, что вот выпьет стаканчик и уйдет. Но мы сидели там до закрытия. — Она передернула плечами, будто то, о чем рассказывала, было в порядке вещей. — Его не стало, когда мне было семь лет. Инфаркт. Сердце не выдержало.

— А куда же смотрела ваша мать? Каждый субботний вечер ребенок в кабаке. Согласитесь, это, по меньшей мере, странно.

— Мама жила своими интересами. Одним словом, родителям было не до меня.

— Неужели вашей матери было все равно? — спросил он недоверчиво.

— Наша семья отнюдь не была образцово-показательной, — сдержанно ответила Джулия.

— Но ведь она, наверняка, вас любила, — возразил он, подумав, что не сможет успокоиться, пока не выяснит о ней все.

— Скучная это история, — заметила она, раздраженно.

— И все же расскажите, что было дальше, — попросил Майкл.

Позже Джулия никак не могла понять, почему ей вдруг захотелось излить душу мужчине, у которого она, как ей казалось, вовсе не вызывала добрых чувств. Однако, начав рассказывать свою печальную историю, она уже не могла остановиться.

— Маме после смерти отца, естественно, пришлось пойти работать, потому что на его страховку прожить было совершенно немыслимо. Работу женщине найти всегда труднее, а в те годы особенно. Образования у нее, мягко говоря, не было никакого. В общем, она вертелась как белка в колесе. Возвращаясь домой, валилась с ног от усталости.

Джулия замолчала. Ее взгляд скользнул по его рукам. Крупные мужские руки, привычные к работе. Как хочется коснуться его руки, погладить! Она с трудом подавила в себе это желание.

Майкл понимал, что нажал на ее больное место. В ее синих глазах он увидел затаенную боль и печаль.

— Понятно! — сказал он с сочувствием в голосе. — У нее, должно быть, совсем не оставалось времени для вас.

— Да, — вздохнула Джулия, — совсем. Я стала жить у бабушки, а маму видела только по воскресеньям. Забегала к нам на часок.

— Как на часок?

— Ну да! У нее в то время кто-то появился, — тихо сказала Джулия. — Жениться тот мужчина на ней не хотел, а мама без него не могла жить. Бабушка, конечно, была против их связи и до минимума сократила ее визиты к нам.

— Но ведь это жестоко!

— Я так не считаю, — возразила Джулия. — Вы и сами сегодня утром изволили заметить, что, мол, люди, как правило, делают именно то, что должны делать. — Она поднялась и отряхнула юбку. — Моя бабушка ни перед чем бы не остановилась, лишь бы оградить меня от дурного влияния. Я ее понимаю. Особенно теперь, когда сама стала матерью. — Она выдержала его взгляд и добавила: — Пойду скажу миссис О'Брайен, что у нас на десерт будет отличное мороженое.

Майкл восхищенно смотрел ей вслед. Что ж, она достойна уважения, подумал он. Неужели она дала ему понять, что принимает его вызов? Что ж, посмотрим, кто кого, решил он.

Когда Майкл вошел в кухню с мороженым, Джулия ставила на стол салатницу с зеленым горошком.

— Задание выполнено, — весело сказал он миссис О'Брайен.

— Дорогая, помоги Майклу переложить мороженое в эту вазочку, — кивнула она на пустую миску, водружая на стол блюдо с жареными цыплятами. — И к столу! Немедленно к столу!

— Помогайте, — обратился Майкл к Джулии, вытаскивая емкость с мороженым из агрегата.

Джулия начала выгребать шоколадное мороженое деревянной ложкой с длинным черенком. Майкл встряхнул посудину, чтобы на стенках не осталось ни кусочка, и, как бы невзначай, коснулся пальцами ее руки. Она замерла, а он, похоже, не спешил убирать руку.

— Не нужно, — тихо, чтобы не услышала миссис О'Брайен, сказала она.

— Что не нужно? — переспросил он, вскинув брови.

Секунду они молчали. Ее сердце так отчаянно билось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. Перед глазами все плыло. Джулия даже не заметила, как миссис О'Брайен усадила закапризничавшую Луизу в высокий стульчик, а сама отправилась в кладовку. Майкл подошел к мойке и принялся мыть мороженицу.

— К чему это лицемерие? — спросил он насмешливо. — Все, что вы думаете, написано у вас на лице. К вашему сведению, мои мысли ничем не отличаются от ваших. Это, пожалуй, единственное, что нас объединяет. Мне кажется, из этого совпадения следует извлечь пользу.

Джулия уже готова была дать волю своему гневу, но появление домохозяйки лишило ее этой возможности. Какой наглец! Точная копия своего братца. Невинное прикосновение, невинный поцелуй, и думает, ее можно брать голыми руками? Как бы не так!

Джулия поставила мороженое в морозильник. Подойдя к столу, поняла, что придется сесть напротив него. Ну что ж, пусть будет так, подумала она, уже успокоившись.

Миссис О'Брайен, казалось, ничего не замечала. Она с искренним радушием потчевала гостей разнообразной снедью. Домашней выпечки булочки так и таяли во рту, салат из белокочанной капусты и репчатого лука удался, цыплята с горошком и чесночным соусом оказались выше всяких похвал. Майкл ел и нахваливал, а у Джулии совершенно пропал аппетит — она вяло водила вилкой по тарелке. Лулу с аппетитом ела фруктовое пюре, и миссис О'Брайен помалкивала, пока кормила ребенка, но когда настала очередь десерта, решила, вероятно, что пришла пора вовлечь гостей в светскую беседу.

— Дорогой Майкл, скажите мне, пожалуйста, — начала она, ткнув в его сторону десертной ложкой, — как так получилось, что вы, такой импозантный мужчина, и вдруг холостяк! Почему вы разошлись с женой, если не секрет? — Джулия побелела и сделала вид, что всецело поглощена мороженым. — Извините, что задала вопрос в лоб, — добавила пожилая женщина, оправдываясь, — но я достаточно пожила на белом свете. Чтобы не ходить вокруг да около.

— У нас с женой были… некоторые принципиальные разногласия, несовпадение взглядов, если угодно, — сказал Майкл, осторожно подбирая слова. Лицо его приняло совершенно непроницаемое выражение.

— Это ужасно! — миссис О'Брайен сочувственно пощелкала языком. — Мне всегда жаль детей. Бедняжки, они так страдают, когда между отцом и матерью принципиальные разногласия. Вы говорили, что у вас есть сын?

Майкл кивнул.

— Да, сын. Мой Питер — замечательный парнишка. Умудрился выбраться из нашей ситуации без существенных моральных потерь.

— Ах, Господи! — запричитала миссис О'Брайен. — Дети! Все-то они понимают. У меня две сестры. Вспоминаю, что в детстве мы обожали во все совать нос. А у вас, Майкл, есть сестры?

— Нет, миссис О'Брайен. У меня… У меня был брат. Эрик. Он погиб в автомобильной катастрофе.

Джулии стало трудно дышать. Она украдкой взглянула на Майкла. Тот сидел, стиснув зубы.

Миссис О'Брайен, почувствовав возникшую неловкость, попыталась ее сгладить.

— Какая трагедия! — вздохнула она. — У него была семья, дети?

Майкл, помолчав секунду, ответил:

— Нет. Он, правда, был обручен, но незадолго до его гибели невеста расторгла помолвку. Понимаете, Эрик стал пить. Так что погиб он скорее из-за того, что его жизнь пошла наперекосяк.

Воцарилось тягостное молчание. Джулия искоса взглянула на него. Майкл помрачнел и, не отрываясь, смотрел в одну точку. А ведь он в какой-то мере прав, подумала она. Жизнь у Эрика действительно не сложилась. А скажи она его брату, что тот обманул ее, — все равно не поверит. Кто она ему, чтобы ей верить, а брат есть брат. Родственные узы — это святое.

— Грустно все это! — прошептала миссис О'Брайен. — Нет слов.

— Давайте не будем говорить о грустном, — сказал Майкл, обращаясь к миссис ОБрайен. — Держу пари, что у вас есть внуки. Я прав?

— А как же! — встрепенулась та и, оседлав любимого конька, предалась воспоминаниям.

Джулия выскользнула из-за стола и стала потихоньку собирать грязную посуду и складывать ее в посудомоечную машину. Хозяйка, увлеченная рассказом об обожаемых внуках, слава Богу, не заметила, что гостья почти ничего не съела.

Джулия обвела взглядом стол — все ли в порядке, увидела, что Майкл кидает на нее косые взгляды, и отвернулась.

А пожилая женщина в это время сокрушалась по поводу перевода ее зятя на работу в другой штат.

— Понимаете, моей дочери и моим двоим внукам пришлось ехать с Фредом. — Она вздохнула. — Этот Фред, он мне все нервы испортил! Мало того, он собирался отремонтировать квартиру, что рядом с Джулией, и ничего не сделал. Внуков забрал, квартиру в итоге сдать не могу. Беда с ним, да и только!

— У вас есть свободная квартира? — оживился Майкл.

— Не квартира, а слезы… Душ сломался, кафель обвалился, плита не работает, стекла в окнах побиты, бачок в унитазе подтекает. Без мистера О′Брайен, дом сирота! Упокой, Господи, душу его.

— А я как раз ищу квартиру! Вернее, комнату с кухней. На месяц, не больше.

— Но там, — Миссис О'Брайен ткнула пальцем в потолок, ― жить невозможно!

Джулия обернулась и перевела взгляд с одного на другую. Ничего себе! Он что, собирается стать ее соседом? И на балкон вечером не выйдешь. Она покачала головой и открыла, было, рот, чтобы выразить свое неудовольствие, но никто не обращал на нее никакого внимания.

— Думаю, я смогу сделать там ремонт, — говорил в это время Майкл. — Позже поднимусь наверх, взгляну, в каком состоянии квартира.

— Ах, это было бы просто замечательно! — Миссис О'Брайен просияла. — Отремонтируете квартиру, и я не возьму с вас ни цента за проживание.

Захныкала Лулу. Джулия направилась, было, к ней, но Майкл вскочил и взял ребенка на руки. Лулу внимательно посмотрела на него и, видимо, удовлетворенная увиденным, положила головку ему на плечо, крепко ухватившись за его рубашку.

— Ей пора спать, — холодно сказала Джулия. — Лулу, давай скажем тете и дяде спокойной ночи. — Девочка не реагировала. — Спасибо, миссис О'Брайен. Ужин был просто великолепный. — Джулия взяла сумку с пеленками. — Иди ко мне, моя маленькая!

— Я отнесу девочку, — предложил Майкл. — Спасибо за ужин, миссис О'Брайен. В отношении квартиры не беспокойтесь — завтра зайду, думаю, все уладим.

— Дорогой Майкл, — встрепенулась та, — подождите, я ведь починила ваши часы! — Она достала их из кармана и, преисполненная гордости, вручила Майклу.

— Благодарю вас. Теперь я ваш должник навеки, — улыбнулся он, толкнув дверь, ведущую во двор.

Вечер был на редкость теплый. Они молча обогнули дом. Джулия шла сзади, а Лулу что-то весело лепетала, поглаживая ладошкой щеку мужчины. Вот ведь, такая кроха — и, пожалуйста, как говорится, с пеленок кокетка! Джулия просто диву давалась.

Молча, они поднялись на второй этаж, молча, вошли в ее квартиру. Джулия взяла ребенка. Стараясь не встретиться с ним взглядом, она стала заниматься девочкой. Переодела ее, умыла, уложила в кроватку. Лулу закрыла глазки и зачмокала. Засыпает, подумала Джулия. Обернулась и вздрогнула — за ее спиной стоял Майкл.

— Она крепко спит? — спросил он.

— Луиза вообще спокойный ребенок, — ответила Джулия на ходу, решив, что самое разумное в этой ситуации — оказаться на кухне.

Подойдя к раковине, она задумалась. Притворяться, будто на ночь, глядя, собирается что-то готовить — глупо, сказать без обиняков, чтобы отправлялся к себе, — не слишком учтиво.

— Заснула! — раздался за спиной его голос. — Ваша девочка просто чудо!

Джулия обернулась.

— Благодарю вас, — сказала она, глядя на него в упор.

— Джулия, думаю, пора взглянуть правде в глаза.

— Вы о чем, собственно? Хотите отнять у меня ребенка? — задала она вопрос в лоб. — Поэтому решили вселиться в квартиру напротив. Думаете, так легче будет следить за мной? Собираетесь фиксировать каждый мой промах?

— Бог с вами! У меня и в мыслях не было ничего подобного, — возразил он.

— Целовать бы ее, ласкать — и ничего больше не надо! Лишь бы она молчала, лишь бы покорилась. Майкл понимал, что это была бы всего лишь временная победа. Сама, она сама должна сдаться на милость победителя, без нажима с его стороны!

— Во-первых, я действительно собираюсь отремонтировать квартиру миссис О'Брайен, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, — а во-вторых, буду под боком и смогу помогать вам с Луизой.

— Поймите, Майкл, не хочу я, чтобы вы были моим соседом, и вам это хорошо известно.

Он попытался, было, что-то сказать, но вдруг замолчал. Они долго смотрели друг на друга. Потом Джулия подошла к окну и уставилась в темноту.

— Заберите эти дурацкие доллары, по крайней мере, — резко бросил он.

— Мне они не нужны! — упрямо сказала она, не оборачиваясь.

— Джулия, возьмите их. Хотя бы ради Лулу! Эрик наверняка…

— При чем тут Эрик? — повысила она голос. — Вы что, полагаете, будь ваш брат жив, он заботился бы о ребенке?

— А вы… а вы полагаете, что Джойсы настолько бессердечные люди? Почему не сказали ему, что ждете ребенка? — Майкл подошел к ней, положил руки на плечи и повернул к себе лицом.

— Значит, были на то веские причины! Понятно? — Джулия с трудом сдерживала гнев. — Вы же ничего не знаете!

— Хорошо! Допускаю, что Эрик был эгоистом, но, поверьте, он любил бы своего ребенка. Если бы вы знали, как он был привязан к моему сыну! Играл с ним часами, читал книжки. Пит в нем души чаял.

Джулия тяжело вздохнула, и ни с того ни с сего, слезы ручьем покатились из ее глаз. Господи! Ведь дала себе слово, что Джойсы не увидят ее слез. Она старалась унять их, но тщетно.

— Не надо плакать, — прошептал он ласково и притянул ее к себе. — Что было, то прошло.

Он нежно гладил ее ладонью по волосам. Она не противилась. Вздохнув, положила голову ему на плечо.

— Я дала себе клятву, что никогда не обращусь ни к кому из вас за помощью, — прошептала она.

— Понимаю, я все понимаю, — сказал он. — Теперь это не имеет значения.

И он, и она, впрочем, прекрасно понимали, что прошлое не так-то легко забыть, и все, абсолютно все имеет значение.

Он коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез.

— Джулия… — голос его стал хриплым.

Она подняла на него испуганные глаза и в тот же миг поняла, что теряет голову… Майкл смотрел на нее с обожанием и нежностью. И когда его губы коснулись ее губ, она вдруг вся сразу обмякла:

— Майкл, — прошептала она, когда он оторвался от ее рта.

— Что? — выдохнул он.

— Я с собой не справлюсь, — честно призналась она.

Он опять погладил ее по волосам.

— Вижу. — Джулия замерла, почувствовав, что он собирается сказать что-то еще. — С ума сойти! — продолжил он. — Нас тянет друг к другу. Это определенно! — Он отстранил ее от себя. — Придется, не сходя с места, выработать правила поведения.

Джулия вскинула голову и, глядя ему в глаза, сказала:

— В таком случае вот вам правило первое — не смейте прикасаться ко мне!

— Бросьте, Джулия! Я не об этом. Позвольте заботиться о вас и Луизе. Не мешайте мне, ради Бога, заботиться о вас.

— Могу себе представить, что под этим подразумевается! — резко бросила она.

— Не надо, Джулия, к чему это? Постели нам все равно не избежать… И не смотрите на меня так! Мы же взрослые люди. Давайте договоримся вот о чем: вы забираете эти злосчастные сто пятьдесят долларов, а завтра, когда вернетесь с работы, вас будет ждать горячий ужин. Поверьте, мне приятно заботиться о вас. Тем более, что вам приходится еще и заниматься.

Он замолчал.

— Трогательно! Что еще? — насмешливо спросила она.

— А еще… надевайте эту кофточку почаще. Она вам идет.

— Договорились! В таком случае и у меня к вам просьба.

— Какая? С удовольствием выполню, — ответил он, подойдя к двери.

— Я надеваю по вашей просьбе эту блузку, а вы, чтобы сделать мне приятное, — намордник.

Он повернулся и ушел.

По воскресеньям — особенно с утра — магазин быстрого обслуживания Томпсона напоминал зоосад, а возможно, и прерии. Во всяком случае, толпы покупателей порядком смахивали на табуны диких лошадей — топот и гвалт стояли невообразимые.

Леди и джентльмены, семейные пары с чадами и домочадцами, худые и упитанные, коротышки и верзилы, весельчаки и ипохондрики требовали мороженое и орешки, шоколад и содовую, запчасти для машин и пастилки от кашля. Те, что с похмелья — приходили и такие, — не удосуживались даже пересчитать сдачу. И все, конечно, спешат, и всем, конечно, тут же вынь да положь.

— Джулия, когда же это кончится? И откуда только они берутся? — воскликнула Ванесса, обслужив двух шустрых старушек, явно поспешающих к мессе. — Скажи, для чего этим божьим одуванчикам банановый пломбир? Неужели во время службы будут чавкать?

— Нас это не касается! Между прочим, покупатель всегда прав, забыла?

Джулия потрепала подругу по взъерошенным кудряшкам. Сама она была рада этой круговерти — почти не оставалось времени на раздумья. Она все никак не могла успокоиться после вчерашнего. Это же надо! Майкл, оказывается, ни капельки не сомневается в том, что она уляжется с ним в постель. Залепить бы ему пощечину, чтобы засомневался! Она вздохнула. Впрочем, зачем лгать себе самой? Нравится он ей. Еще как нравится!

Очередной покупатель прервал ход ее мыслей, через пять минут она увидела, что еще один требует ее внимания. Неподалеку стоял темноволосый мальчуган и не спускал с нее глаз.

— Какие проблемы, дружочек? — подошла он к нему.

— Мне нужна машинка. Знаете, такая коробочка, а в ней — конфеты и крошечный автомобильчик.

— Знаю, знаю.

Взяв ребенка за руку, Джулия повела его по проходу, по обе стороны которого высились стеллажи со сладостями.

— Тебе какого типа машинку? Кадиллак или спортивную? Посмотри, какая прелесть этот «ягуар»! — Она достала с полки прозрачную коробку с красной пластмассовой машиной.

— «Ягуар» — это класс! А какие конфеты? Суфле? Я люблю этот сорт.

Джулия улыбнулась. Мальчику лет десять, а такой рассудительный!

— Ну, нашел, чего хотел? — раздался знакомый голос.

Джулия оглянулась. Майкл — собственной персоной! Взглянув на нее, он перевел взгляд на мальчика. Сын его, подумала она, очень похожи.

— Да, папочка! Вот… «ягуар».

— Солидная машина, — сказал Майкл и улыбнулся. — Пит, это та самая дама, о которой я тебе говорил. Джулия Харди. Джулия, это мой сын.

Мальчик внимательно посмотрел на нее.

— Разве сын с вами? Я хочу сказать — в нашем городке? — спросила Джулия.

— Вчера вечером забрал его у своей матушки, — ответил Майкл и отошел в сторону, давая дорогу толстухе с пакетами. — В пятницу у них начались каникулы.

— Я был у бабушки, потому что мама опять захандрила, — добавил Питер сокрушенно и вздохнул.

Расстроился, отметила про себя Джулия. Потом взглянула на Майкла, но его лицо оставалось непроницаемым.

— Мисс Джулия поедет с нами? — спросил мальчик, посмотрев на отца.

— Трудно сказать, — ответил Майкл. — Мы ведь ее еще не приглашали, так?

— Да, — протянул Питер.

— Может, возьмешь это на себя? — улыбнулся Майкл.

— Хорошо, — ответил Питер смущенно.

Джулия тоже улыбнулась, хотя и не понимала, что они задумали.

— Мы собираемся на озеро, — буркнул мальчик. — Хотите поехать с нами?

— Ну что же ты, сынок. Разве так приглашают?

— А как? — смутился мальчик.

— Ну, например. Уважаемая мисс Джулия, не откажите в любезности составить компанию двум джентльменам, задумавшим весело провести время на озере Итон, — сказал Майкл нараспев, как истый южанин.

Питер засмеялся.

— Не вижу ничего смешного! — заметил Майкл. — Разве я не учил тебя хорошим манерам? Вспомни-ка, что я тебе внушал?

— Ну, это… Не плеваться, не сопеть и вообще не быть букой, если хочешь произвести на женщину впечатление, — отчеканил мальчик и смутился.

Джулия едва не прыснула со смеху. А Майкл чудесный отец, подумала она.

— Ну вот, видишь! — потрепал он сынишку по голове. — Отрадно слышать, что мои советы не пропали даром.

— А ты, папочка, сомневался? Стараюсь брать с тебя пример. И, вообще, я уже взрослый.

— Ну, извини! Совсем упустил из виду это обстоятельство. А действительно, что если двое взрослых серьезных мужчин хорошенько попросят знакомую даму принять участие в увеселительной прогулке?

Джулия с удовольствием наблюдала за добродушной пикировкой отца и сына. Пора вмешаться, решила она.

— Благодарю вас за приглашение, — сказала она. — Но, боюсь, не смогу составить вам компанию.

— Это почему же? — улыбнулся Майкл. — Ужин за мной. Не забыли? Не вижу причин для отказа.

— По воскресеньям я работаю до обеда, поэтому у миссис О'Брайен как бы выходной. Так что, меня ждет Лулу и учебники.

— Вот и хорошо! После работы мы заезжаем, забираем вас, Лулу, ваши книжки, и на природу. Поможем с науками, правда, Пит?

Мальчик кивнул.

— Мисс Джулия, в нашем классе я в числе первых учеников. Так что можете рассчитывать на меня.

Какой милый мальчик, подумала Джулия. Добрая душа!

— И еще я хочу сказать, — Питер осмелел, — если вы поедете с нами, тогда папа блеснет и приготовит что-нибудь вкусное, а если нет, то неизвестно, что меня ждет на ужин. В лучшем случае сосиски!

— Серьезный аргумент, — улыбнулась Джулия. — Сдаюсь! А сейчас, извините, меня ждет работа.

Она отсчитывала сдачу покупателю, когда Майкл подошел и стал рядом с кассой.

— Похоже, ваш сын невысокого мнения о ваших кулинарных способностях, — с усмешкой сказала она, оборачиваясь к нему.

— Между прочим, я могу заткнуть за пояс первоклассного повара, — возразил он на полном серьезе.

— Интересно! И откуда в вас такой талант?

— Гены, дорогая Джулия! Моя мать — француженка. Отец познакомился с ней в Германии. Он, совсем еще молодой новобранец, увидел ее и влюбился. А когда служба подошла к концу, увез ее в Штаты и женился. Мама прекрасно готовит, и меня научила.

— А Питер, похоже, другого мнения.

— К сожалению, он терпеть не может французскую кухню. Приходится ублажать его чипсами и сосисками. Вот такие дела! — Майкл отошел от кассы.

Джулия обвела взглядом зал. Забавный мальчуган, его Питер, подумала она.

— Можно с вами поговорить? — подбежал к ней мальчик.

Она кивнула и улыбнулась, отметив про себя, что Питер не спускает глаз с отца. Тот стоял у лотка с фруктами и овощами.

— Мисс Джулия, вы не находите, что у папы усталый вид? Вообще, его часто мучает бессонница, особенно после телефонных разговоров с мамой. Я ему всегда говорю, что со мной все в порядке и чтобы он не волновался. А он такой беспокойный. Наверное, все папы такие, да?

Бедняжка, подумала она, родители не в ладах, а он, конечно, переживает.

Снова подошел Майкл.

— Сколько с меня? — спросил он, бросив на нее взгляд, от которого ей сразу стало жарко. Когда она отсчитывала сдачу, ее пальцы подрагивали. — Мы заедем за вами в половине первого. Не забудьте прихватить с собой купальник, — добавил он.

— Поберегись! — дурашливо закричала Ванесса, толкая перед собой тележку с бутылками содовой. Улучив момент, спросила, понизив голос: — Свидание с Майклом Джойсом намечается, да?

— Перестань! — рассердилась Джулия. — Семейный выезд на природу, только и всего. Я бы не поехала, но, понимаешь, он ясно дал понять, что Лулу как бы и его кровь тоже. Не хочу обострять с ним отношения. Мало ли что может взбрести ему в голову?

— А темноволосый мальчуган его сын?

— Да, — ответила Джулия, справедливо полагая, что нет никакого смысла скрывать это от Ванессы. Она была убеждена, что ее подруга дала бы сто очков вперед любому репортеру из «Нью-Йорк таймс», если бы очень захотела.

— Знаешь, что мне не дает покоя? — Ванесса прищурилась. — Не идет из головы фамилия Джойс. Что-то я такое слышала. Моя кузина Фрида живет в пригороде Линкольна, надо будет порасспросить ее кое о чем.

— Зачем это тебе? — Джулия расстроилась. Не хватало еще собирать всякие сплетни, подумала она.

— Что-то насчет оформления опекунства над ребенком, — гнула свое Ванесса.

— Опекунства? — Джулия насторожилась. — Ну что ж, пожалуй, можно и выяснить. Увидишься с Фридой — поинтересуйся. Так, на всякий случай.

Майкл с сыном заехали за Джулией ровно в двенадцать тридцать. Они с Лулу уже были готовы, поэтому все сразу же спустились вниз.

Она удивилась, увидев у подъезда красную спортивную машину новейшей модели, но виду не показала. В салоне оказался и подвесной стульчик для ребенка. Усадив девочку, она сунула ей в руку любимую плюшевую игрушку. Майкл распахнул переднюю дверцу, и пока Джулия усаживалась, он не спускал глаз с ее стройных ног, длину которых подчеркивали короткие шорты. Перехватив ее взгляд, он улыбнулся.

— А ваши шорты нравятся мне даже больше, чем розовая блузка. Одно плохо — я забыл захватить свой намордник!

А с юмором у него все в порядке, отметила Джулия.

Питер чувствовал себя вполне раскованно — всю дорогу рассказывал о школе, о своих друзьях-приятелях, однако, о матери не сказал ни слова.

— Вы часто здесь бываете? — спросил ее Майкл, когда они подъехали к парковке рядом с озером.

Питер сразу стал вытаскивать из багажника сумки с провизией, складные стульчики, пледы. Джулия взяла на руки ребенка.

— Я здесь вообще-то в первый раз, — ответила она.

— Неужели?

Джулия пожала плечами.

— Времени совсем нет. Ребенок, работа, учеба.

— Понятно! Однако, это поправимо, — заметил Майкл. Ткнув легонько сына в бок, он добавил: — Ну что, покатаемся с горки?

— С горки? — удивилась Джулия.

— Вас ждет сюрприз, — ответил Майкл и, заговорщицки, подмигнул Питеру.

— А эта горка высокая? — спросила она.

— Ниагарский водопад знаете? Ну, так вот! — усмехнулся Майкл.

— Тогда, быть может, есть смысл застраховать свою жизнь? — улыбнулась она.

— Как вам будет угодно! Здесь с этим без проблем, как в аэропорту, — усмехнулся Майкл и взглянул на сына. Тот засмеялся.

— Это успокаивает, — улыбнулась Джулия.

Она с удовольствием наблюдала, с каким обожанием мальчик относится к отцу. Вот если бы и у нее с Лулу, в будущем, установились такие же отношения, подумала она.

— Ну что ж, пора и на горку, — сказал Майкл, окидывая взглядом раскладной стол, на котором громоздились пакеты со снедью.

Место для пикника выбрали в тени — под раскидистым платаном.

— Не боитесь? — спросил он и начал раздеваться.

— Нет, — ответила она, стараясь не смотреть на него.

Сняв бейсболку, майку и кроссовки, Майкл остался только в серых шортах-Бермудах. Широкие плечи, волосатая грудь, узкие бедра, сильные мускулистые ноги… Настоящий атлет!

В красном бикини она выглядела потрясающе.

— А вы… очень даже ничего! — бросил Майкл игриво.

Однако глаза его сказали намного больше. Она сразу заволновалась.

— Какие у вас забавные часы! — сказала она, стараясь казаться спокойной.

— Забавные, говорите? Пришлось взять напрокат у Пита, — улыбнулся он. — Мои теперь жить не торопятся — миссис О'Брайен, основательно, их утихомирила. И как это ей удалось?

— Дар Божий, — усмехнулась Джулия и наклонилась к Луизе, сидящей на одеяле. — Где же ваша горка?

— А вот там, на берегу озера. Видите? — ответил Питер. — Папа, ну что? Идем?

Озеро — нежно-голубое и безмятежное — расстилалось гладким зеркалом, отражающим солнечные лучи яркими бликами.

На мелководье, огороженном канатом, бултыхались ребятишки, чуть дальше, у песчаной косы, дожидались попутного ветра несколько парусных яхт.

Горка начиналась на вершине холма, круто сбегающего в воду. У кассы аттракциона толпились любители острых ощущений. Майкл купил билеты.

— Питер, поиграй пока с Лулу, — сказал он. — Хочу прокатить мисс Джулию.

— Папа, как ты думаешь, крику будет много? — Питер взглянул на Джулию и улыбнулся.

— Крику, пожалуй, не будет, а визгу — сколько угодно, — подмигнул Майкл сынишке.

Ах, мужчины, какие они все-таки несносные задаваки, улыбнулась про себя Джулия. Ну что ж, пусть думают, что это единственная горка на весь штат, а она, Джулия, простодушная провинциалка.

Взяв резиновый коврик, она решительно направилась к спуску.

— Ну, уж нет! Одну я вас не пущу, — догнал ее Майкл. — Храбрая какая! Дайте-ка мне коврик!

Он уселся на край, широко расставив ноги, и взглянул на нее.

— Поторапливайтесь, мисс! Посадка заканчивается, — он похлопал ладонью перед собой.

Джулия подошла, села. Он обнял ее за талию.

Они еще не сдвинулись с места, а у нее перехватило дыхание. Его руки, подумала она, опаснее любой крутой горки.

А когда они понеслись вниз, Майкл понял, что истинное наслаждение он получает не от головокружительной скорости, а от сознания, что она рядом и что в любую секунду он может поцеловать ее. Мелькнула мысль: а что скажет Питер, если увидит, что он ее целует? Скорее всего, поймет и не осудит. Совсем взрослый, его сын! Не раз заводил разговор, почему он, Майкл, все один да один.

Они неслись вниз. Белые волосы Джулии развевались на ветру. Их запах волновал его. А сама она. Какая красивая! Эрик, бедняга. Погубила она брата. Как пить дать — погубила! А когда улыбается, кажется, что она просто не может быть бессердечной и жестокой. Но ведь, наверное, не случайно говорят, что внешность обманчива?

Он не успел решить, так ли уж коварна внешность, потому что спуск кончился, и они, на секунду, зависнув в воздухе, ушли под воду. Джулия вынырнула первая.

— Брр! Ледяная водичка! — засмеялась она, задорно тряхнув головой.

Майкл оторопел. Он никак не ожидал от нее такой реакции.

— Ну, класс! Вы даже не вскрикнули! — восхищенно произнес Питер, когда взрослые поднялись наверх.

Джулия улыбнулась. Похвала мальчика польстила ей.

— Вы такая красивая, — добавил он.

Джулия засмеялась.

— Ну а теперь твоя очередь! — сказала она, поправляя на Луизе панамку.

Майкл отправился разводить огонь в мангале.

— Папочка, я умираю с голода, — заявил Питер, скатившись пару раз с горки.

— Терпение, старик! — хмыкнул Майкл. Твои сосиски на подходе, а моя задача — удивить мисс Джулию.

— Прошу тебя, не переворачивай вон ту сосиску — пусть поджарится получше. Я такие люблю.

— Не суетись! — добродушно проворчал Майкл.

Джулия кормила Лулу творогом и яблочным пюре. Уложив ее спать, она обмотала вокруг бедер пляжное полотенце и стала помогать накрывать на стол.

Он ломился от яств: паштет, яблочный пирог, сочный и ароматный ростбиф, несколько сортов сыра.

— А вы, оказывается, кудесник! Ничего подобного не ожидала, — сказала она, перехватив его взгляд.

Джулия и впрямь не помнила, когда в последний раз так вкусно ела. Скрывать не стала, напрямую заявила ему об этом. Он улыбнулся, заглянул в глаза. Ее бросило в жар.

Потом они лежали в тени на пледе, а Питер без устали катался с горки. Рядом, в переносной колыбельке с длинными ручками, сладко посапывала Лулу.

Как покойно на душе! Джулия была благодарна Майклу за этот маленький праздник. Он такой заботливый, чуткий! Она посмотрела на него. Он лежал с закрытыми глазами, подогнув ногу и закинув руки за голову.

— Кажется, кто-то собирался учить уроки, — заметил Майкл, не открывая глаз.

Джулия помахала перед его носом рукой. Он даже не шелохнулся. Значит, не подсматривает, успокоилась она.

— Вы что, ясновидящий? спросила она.

— Скажете тоже, — усмехнулся Майкл. Чувствую, что и не собираетесь заниматься. Как-никак у меня сын — школьник.

Джулия достала учебник. Итак, английская литература!.. Взглянула на него. Нет, он все-таки, удивительно, красивый мужчина! Вот только темные круги под глазами, и в уголках губ залегли морщинки. Устал или переживания гнетут? Скорее и то и другое. Видимо, причина кроется в его бывшей жене. Вздохнув, Джулия раскрыла учебник.

Уильям Блейк. Английский поэт. Восемнадцатый век. Так-так! «Песни невинности», «Песни опыта»… Джулия прочитала первое стихотворение. Мальчик-трубочист ходит из дома в дом. По-разному его встречают. Понятно! Лондон — город контрастов… Прочитала следующее и поразилась. Как верно, как тонко подмечено. Мужчина любит женщину, говорит ей о любви, слагает в честь нее стихи, но она холодна. Появляется незнакомец. И только подмигнул и красавица его навеки.

Джулия задумалась. Вечная тема человеческих страстей! Вот взять хотя бы ее. Майкл. Он такой опасный! Грозится отнять ребенка, считает ее виновницей гибели брата, явно осуждает ее, вынуждает постоянно быть начеку. Однако его улыбка, малейший знак внимания — и ее решимости противостоять ему, как не бывало!

Она давно уже поняла, что именно, Майкл разбудил в ней, никогда ранее, не испытанные чувства. Одно его прикосновение — и она сама не своя. И никуда не деться, не убежать! Да и стоит ли? Прошлое преподало ей хороший урок. От судьбы не уйдешь, подвела она итог своим мыслям.

— Что вы читаете? — внезапно спросил он, открыв глаза.

Она вздрогнула. Поразительно! Будто что почувствовал.

— Стихи, — ответила она, глянув на него. — Уильям Блейк.

— Почитайте вслух, — сказал он, приподнимаясь на локте. — Я так давно не слышал хороших стихов.

— Вам они, возможно, не понравятся…

— С чего вы взяли? Кроме того, мне нравится ваш голос.

Кажется, он искренен, подумала она. Неужели он и на самом деле хочет, чтобы она читала вслух Блейка? Его пожелание сбило ее с толку.

Джулия нахмурилась. Долго выбирала что-нибудь подходящее. Остановилась на стихотворении о мухе. Сначала голос ее немного дрожал, потом окреп.

С минуту Майкл молчал, потом попросил прочитать еще что-нибудь. Джулия чувствовала, что он не сводит с нее глаз. Она начала читать стихотворение о камушке и комочке засохшей грязи, но, на первой же строчке запнулась — речь шла о любви и о двух противоположных точках зрения на нее.

— Продолжайте, — подбодрил ее Майкл.

Джулия перевела дыхание и, дочитав до конца, замолчала.

Воцарилась тишина. Казалось, она повисла пеленой между ними. Наконец Джулия осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел перед собой невидящим взглядом. Любовь. Ни к ней, ни к нему не была она милостивой! Она вздохнула.

— Блейк — великий поэт! — грустно произнес Майкл. — Любовь — это либо рай, либо ад. Прав он.

— Иногда и не то и не другое, — заметила Джулия. — Вроде бы она есть, но о ней даже не заговаривают.

Джулия вдруг вспомнила свою мать. Вот она, например, любила ее? Если да, то почему так легко оставила ее на бабушку?

— Когда любовь умирает, вакуум заполняется безразличием, — сухо сказал Майкл. — Вероятно, вы именно это имеете в виду.

— Нет, — возразила она. — Так не бывает!

— А что, по-вашему, бывает? — Она почувствовала на себе его взгляд. — Полагаете, любовь вечна?

— Так, во всяком случае, должно быть! — сказала она с решимостью. Глядя ему в глаза, добавила: — Любовь просто обязана быть самым лучшим, что способен дать нам этот мир. Любовь…это когда… В общем, либо она есть, либо ее нет.

Джулия возражала ему столь пылко, будто верила в то, что любовь и впрямь бывает вечной, глаза ее блестели. Майкл задумался. Женщина высшим проявлением любви считает предложение руки и сердца. Это понятно. Если любимый человек с радостью берет ее в жены, значит, любит. А мужчина? Похоже, физическая близость, удовлетворение своей страсти для него главное. Что же толкнуло эту красивую женщину в объятия его брата? Он почувствовал укол ревности.

— Я считаю, что самая страстная любовь может привести из рая прямо в ад, — сдержанно сказал Майкл. — Если бы люди помнили об этом, страданий стало бы намного меньше, — добавил Майкл, не глядя на нее. Джулия проследила за его взглядом. Он смотрел в сторону горки. Питер как раз мчался вниз. — Любовь — самое лучше, что способен дать мир… Это ваши слова. Но почему же она так часто приносит одни муки тем, кто ни в чем не виноват? — продолжал он.

— Значит, вы считаете, что настоящей любви не бывает?

— В любви, как мне кажется, один, всегда, стремится поддаться искушению. Поэтом нужно хорошенько подумать, прежде чем ответить на ваш вопрос. — Она отвернулась, поняв, что он намекает на ее отношения с Эриком. — Скажите, почему вы все-таки ни разу не приезжали сюда отдохнуть? — спросил он, резко меняя тему разговора.

Джулия усмехнулась.

— Я же вам объяснила! Нет времени. Маленький ребенок, учеба.

— Не понимаю! Можно ведь и здесь заниматься. Луизе тоже не помешало бы почаще бывать на свежем воздухе, у озера. Вы просто хороните себя заживо!

Далось ему это озеро! Столько всяких проблем. Не объяснять же по пунктам? Джулия хотела бы раз и навсегда закрыть тему, но подбежал восторженный Питер.

— Папа, так здорово! Вы будете еще кататься?

Майкл кинул на Джулию пристальный взгляд и проворчал, обращаясь к сыну:

— Мало воды нахлебался?

— Ну, па-а-а-п — канючил мальчик. — Пошли! Зря время теряете.

Майкл встал и вопросительно взглянул на Джулию, но она лишь махнула рукой.

— Идите, идите! Мне еще столько нужно прочитать. — Она с решительным видом уткнулась в книгу и не подняла головы, пока они не ушли.

А потом не удержалась и посмотрела им вслед. Отец и сын. Майкл какой-то неприкаянный, а Питер? Чувствуется, что мальчик страдает. Ах, Господи, мало ей своих переживаний! Одинокий, неприкаянный. Того и гляди, она расчувствуется! Может, он этого и добивается? Видимо, считает, приголубь он ее, окружи вниманием, и она не устоит… И уж тогда он приберет ее к рукам! И Лулу, похоже, не дает ему покоя. Возьмет и предъявит на нее родственные права! Джулия прижала пальцы к вискам. Разболелась голова.

В обратный путь они отправились уже вечером. Воздух стал влажным. Головная боль усилилась. Лулу капризничала. Джулия успокаивала ее, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до дома. Питер сразу же заснул на заднем сиденье. Майкл, время от времени, кидал на нее косые взгляды, но хранил молчание.

Когда подъехали к дому, Питер проснулся. Он одарил Джулию полусонной улыбкой, сказал, что отлично провел время, и добавил, что ей к лицу красный цвет, имея в виду, вероятно, ее бикини.

— Так держать, сынок! — похвалил его Майкл.

Покачивая девочку, Джулия потянулась к сумке с пеленками, но Майкл опередил ее. Опять придется напрягаться, подумала она, идя к калитке. Во дворе она повесила купальник на веревку, посмотрела на Майкла и сказала решительным тоном:

— Спасибо вам! Я чудесно провела время.

— Минутку! — Он взял ее за запястье и положил в ее ладонь ключи от машины.

— Что это? — спросила Джулия, мгновенно помрачнев.

— Пожалуйста, считайте, что эта машина ваша. Хватит вам мучиться с вашим драндулетом. — Он кивнул в сторону ее машины.

— Я не смогу принять от вас столь дорогой подарок.

— Можете, Джулия, можете! Удивляюсь, почему до сих пор дорожная полиция не отобрала у вас права. Наверное, нейтрализуете стражей порядка этими шортами.

Джулия не стала ему рассказывать, что, возможностью пользоваться своей старой машиной, она обязана целиком и полностью одному из многочисленных кузенов Ванессы — тот придавал машине вполне приличный вид перед каждым техосмотром. Вместо этого, она окинула его с головы до ног ледяным взглядом.

— Ради Бога, не смотрите на меня такими глазами! Я не хотел вас обидеть.

— Так я и поверила!

Послушайте, когда у вас однажды откажут тормоза, будет поздно разбираться, какая машина лучше, новая или старая.

— Вам-то что? Что за манера навязывать мне свою волю, заставлять делать то, что вам хочется.

— А вот тут вы ошибаетесь! Я уже говорил вам, что собираюсь опекать свою племянницу. Само собой разумеется, я не могу допустить, чтобы ее жизнь или жизнь ее матери была под угрозой…

Джулия гордо вскинула голову.

— Оставьте меня в покое! Сколько можно повторять?

— Джулия, черт возьми, будьте же благоразумны! Я хочу вам помочь, и все. — Имейте в виду, я не Эрик, вам не удастся держать меня на крючке.

— Вы о чем, собственно? О каком крючке идет речь?

— Зацепили парня, поиграли и бросили — вот о чем!

Джулия в первую секунду онемела, а потом дала волю гневу.

— Запомните на всю оставшуюся жизнь, что ваш брат обманывал меня. Да, обманывал! Я убежала от него, когда узнала, что он был обручен с другой, однако это не мешало именно ему, жалкому лгуну, держать меня на крючке. — Майкл смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Было видно, что он ошарашен. Ей бы следовало замолчать, но она продолжала швырять ему в лицо злые слова. — Когда он познакомил нас, мне было абсолютно все равно, что вы обо мне подумали. Я тогда решила, что вы копия своего брата, такой же эгоист, самовлюбленный тип. Вижу, что ошиблась, вы все-таки немного лучше его. И все же, я не позволю вам вмешиваться в мою жизнь! — Майкл смотрел на нее, не мигая. Она уже пожалела о том, что позволила себе резкость, но остановиться не могла. — Я больше не хочу вспоминать о том, как подло он поступил со мной. И вы ничего не должны ни мне, ни моему ребенку. Зарубите это себе на носу! То веранда, то ремонт, а вот теперь еще и машина. — Джулия уже глотала слезы.

Волнение матери передалось девочке, Лулу громко заплакала.

— Вы разве не знали, что брат был помолвлен? — спросил Майкл недоверчиво. — Весь город знал, а вы не знали — хмыкнул он.

— Тогда почему добропорядочные граждане не открыли мне глаза? Это потом я поняла, что он водил меня лишь в те места, где можно было не опасаться кого-нибудь встретить! Почему после той случайной встречи с вами я больше никогда не видела вас? Почему?!

— Бросьте, Джулия! Не могли вы этого не знать.

— Естественно, вам так удобнее считать. И чего это я тут распинаюсь перед вами.

За спиной зашуршал гравий. Джулия оглянулась. Питер стоял неподалеку и во все глаза смотрел на обоих.

— Мисс Джулия, Лулу потеряла игрушку в машине. — Он протянул зеленую плюшевую лягушку. — Она валялась под сиденьем.

— Пошли, Пит, — ласково сказал Майкл, обняв мальчика за плечи.

И пока они шли к калитке, мальчик испуганно всматривался в его лицо, стараясь прочесть, чем это так обеспокоен отец.

— Этот тип окончательно сведет меня с ума! — произнесла Джулия вслух.

Лулу опять захныкала. Джулия разжала кулак. На ладони лежали ключи от машины.