Серьезные отношения

Глава 18. Андрей

Внутри мне все кипело от злости и негодования. Не зря гнев считают одним из самых страшных человеческих пороков. Когда он красной пеленой застилает глаза, то ты можешь совершать разного рода глупости.

Со мной такое случилось впервые, когда Евка довела меня до неконтролируемой ярости. Мне тогда жуть, как хотелось выплеснуть ее на нее, но это явно могло плохо кончиться. Я каким-то чудом сдержался и ушел от нее с твердым намерением нажраться до потери пульса в первом попавшемся баре. Так собственно и поступил, а ярость выместил на случайно снятой девке. И это точно было глупостью…

С тех пор я повзрослел, надеюсь, поумнел и меня довольно сложно вывести из равновесия. Нервишки я за те годы, что живу подальше от бывшей женушки, подлечил.

И, тем не менее, именно сейчас я в полной мере понимаю, что они сдают.

Гадина какая! Проста настоящая змея, а не баба оказалась!

Друг познается в беде, а баба при разводе или расставании.

Ведь все казалось чинно, мирно, по-хорошему. В глаза улыбалась, а на деле такую свинью подложила.

Не обращая внимания, на возмущенные вопли бывшей тещи, замечаю Олькину фигуру в глубине коридора.

Остановилась, смотрит и наслаждается.

Наслаждается местью, тварь!

Ладно я. Но ребенка-то за что?

- Анна Антоновна, не кричите, пожалуйста, - сквозь барабанную дробь собственного пульса, слышу спокойный голос Полины.

Вот у кого стоит получиться держать лицо в практически любой ситуации.

- Она мене еще будет тут указывать! – почти визжит Максова бабка, - Вы поглядите на нее!

- Я не указываю, а предлагаю перейти в более спокойное место, для разговора, - холодно цедит Снежная королева, - Вы своим поведением отвлекаете людей от работы. Это больница.

Ладонь Макса испуганно подрагивает в моей руке и это даже на мгновение отвлекает от собственной ярости.

Перевожу взгляд на сына и удивлением понимаю, что тот совершенно не рад видеть бабушку. Он ведь в ней всегда души не чаял. Что случилось в этот раз?

- Нам с вами, - с акцентом на последнее слово выплевывает женщина, - Разговаривать не о чем. Я сейчас же забираю Максима домой, где ему и место!

Она делает решительный шаг вперед и идет напролом, словно пытается задавить своей избыточной массой тела, как авторитетом. Протягивает руку, чтобы ухватить мальчика, но тот быстро прячется мне за спину.

- Никуда мой сын с вами не пойдет, - в упор смотрю на бывшую тещу – еще одна змея из моей прошлой жизни.

- Это по какому праву! – глаза Анны Антоновны еще немного и вылезут из орбит от моей «наглости»

- Наверное, потому, что я ему отец и значусь в свидетельстве о рождении, а вы, простите, ему кто будете?

- Я бабушка! Я имею право…

- Прийти в выходной день к нам в гости, подарить подарок и провести время с внуком, с разрешения родителя, - доходчиво объясняю и, чувствуя как Макс за спиной, напряженно уткнулся мне носом в спину.

Бывшая теща открывает и закрывает рот, совсем как безобразная тупая жаба, а после гаркает:

- Вот значит, как ты запел! А ничего, что ребенок должен жить с матерью?

- Вот именно, - согласно киваю я, чем еще больше бешу женщину, - С матерью, а не с иными родственниками.

- После развода суд определил место жительства Максима с матерью. И прописан он у нас!

- Так это недолго исправить, Анна Антоновна. Когда вы там говорите Ева приезжает?

Бывшая теща с радостью, если бы могла, испепелила бы меня своим злобным взглядом. Понимает, что ребенка я ей не отдам без боя вот и бесится.

- Ты ведь понимаешь, Андрей, что мы это так не оставим, - гордо расправив плечи, говорит она.

Под этим «мы» надо понимать ее деятельного мужа. Игорь Павлович сейчас занимает пост заместителя главы администрации управы района. Поговаривают – метит на должность самого главы. Фигура он видная, но и на таких, как он свои рычаги давления находятся. Я-то знаю, что свой шикарный особняк он построил не на зарплату обычного чиновника. И дорогая тачка, на которой рассекает уважаемая Анна Антоновна, тоже не на эти деньги куплена.

Все это и даже больше так я хочу высказать этой зарвавшейся даме, но Полина останавливает меня жестом, успокаивающе трогает мое предплечье и шепча одними губами:

- Не надо.

Наше переглядывание и доверительный тактильный контакт не укрывается от хищного взора бывшей тещи.

Глаза ее гневно сужаются и впиваются в Полину.

- А вы, милочка, такое участите, оказываете всем своим ученикам или только тем, у кого родители в разводе?

Я открываю рот, чтобы встать на защиту девушки, но она опережает меня быстро одергивая руку.

- Нет. Только тем ученика, которым требуется моя помощь.

- Какая вы…отзывчивая, - ядовито иронизирует бывшая теща и, одарив нас обоих презрительным взглядом, удаляется, даже не попрощавшись с Максимом.

По дороге к дому Полины мы все дружно храним напряженное молчание. Максим на заднем сиденье выглядит и вовсе отрешенным. Он смотрит в окно и нервно теребит декоративную заплатку на джинсах.

- Давай заедем в магазин, - просит Полина, указывая глазами на ближайший супермаркет, - Куплю что-то вкусное к чаю.

Я заруливаю на парковку, останавливаю машину почти возле входа, чтобы Полине было недалеко идти, и когда она выходит из салона, поворачиваюсь к сыну.

- Макс, ты почему такой грустный? Что случилось?

Мой парень переводит на меня испуганный взгляд и, пытаясь выдавить из себя улыбку, пожимает плечами.

-Ты расстроился из-за похода к врачу? - продолжаю наседать на него.

- Нет. Все было нормально.

-Тогда...из-за бабушки? - наконец озвучиваю свою догадку.

Он кивает и снова отворачивается, будто пытается скрыть свои чувства.

- Завтра приезжает мама, и ты отправишь меня обратно, - наконец выдает полушепотом.

- А ты что хочешь? Обратно домой? По маме соскучился? Макс трясет головой и испуганно смотрит на меня.

- По маме соскучился, но домой не хочу. Мне с тобой лучше. Я, признаться, после этих слов слегка теряюсь.

- Но почему?

Сын кусает губы и с явной неохотой признается:

- Мама дома редко бывает, а бабушка... Она меня не любит.

Сказать, что я удивлен таким откровением Макса, не сказать ничего. Внимательно смотрю на него, пытаясь понять, говорит ли он правду. Обычно Макс манипулирует взрослыми, через истерики. Зачем ему врать?

- Почему ты так решил? – пытливо вглядываюсь в подавленное лицо сына, - Ты же сам рассказывал, как бабушка пироги готовит.

- Это для деда, - вздыхает сын, - Он меня любит.

- Вот видишь. Какой у тебя хороший деда!

Ага. Такой хороший, что папу чуть с работы не выгнали под зад коленкой.

Но ребенку об этом знать не обязательно.

Он и так, выглядит перепуганным после встречи с бабулей.

Пока мы с Максом, каждый думаем о своем, возвращается наша любимая учительница, принеся с собой в салон автомобиля аромат свежести и частичку солнечного света.

- Я не купила булочки - все уже разобрали, - виновато улыбается она, поворачиваясь к Максу, - Но у меня есть идея получше, чем скучное чаепитие в квартире. Мы можем сходить в кино. Там мультик вышел, который ты хотел посмотреть и, если твой папа не будет букой и поторопится, то мы даже успеем купить попкорн.

- Ура! – радостно подскакивает на сиденье сын, и мне становится отчего-то неловко.

Иногда, кажется, что Полина знает гораздо больше о моем ребенке, чем я и родная мать вместе взятые.

Мультик новый? Он хотел в кино?

Почему тогда мне не сказал?

Или он говорил, но я его не слышал?

- Ну, что поехали? – пытливо смотрит на меня Поля.

- Конечно, - заторможено киваю я и завожу двигатель машины.

Кинотеатр выбрали в самом ближайшем торговом центре. На то, чтобы дойти быстрым шагом до кассы нам хватило всего десять минут. Там мы купили два небольших ведра со сладким и соленым попкорном, сока, колы и большой пакет вредных чипсов.

Макс, подпрыгивающий от восторга, тащит в зал все это съестное добро, а мы идем следом, и Полина смеется:

- Бедный ребенок дорвался.

- Ему не станет плохо? – с недоверием смотрю, как сын усаживается на нужное место и сразу отправляет себе в рот большую пригоршню попкорна.

- Не переживай. Он же не младенец. Детям тоже нужно иногда расслабляться.

Мультик вопреки моим ожиданиям, оказался интересным. Незатейливый, добрый сюжет, отличная графика. Я обычно скептически отношусь к такого рода развлечениям. Мне самому нравятся старые советские ленты или на худой конец современные фильмы о войне. В тут прям неожиданно затянуло.

Настроение приподнялось, стирая неприятный осадок, что оставила встреча с бывшей тещей. Заразительный смех Макса и сияющие радостью глаза Полины, заставили забыть обо всех проблемах, отключиться от них и искренне насладиться этим драгоценным временем, проведенным с…семьей.

Семья.

Такое важное, как оказалось, слово.

Я, пользуясь моментом, закидываю руку на плечо Полины, что сидит с правой стороны от меня, и легонько прижимаю к себе, чтобы на хоть секунду почувствовать тело ее тела.

- Ты что? Здесь же Макс, - слышу ее предупреждающее ворчание.

А что Макс? Он не маленький и прекрасно знает, что папе очень нравится Полина Геннадьевна.

Я в ответ, только усмехаюсь и целую свою ворчливую добычу в щеку.

Она, для вида, еще недолго трепыхается, а после расслабляется и, слегка облокотившись на меня, смотрит мультик.

Теперь мы смеемся все вместе.

Когда мультик заканчивается и в зале с экраном зажигается верхний свет, я даже чувствую легкий укол сожаления – так мы хорошо сидели.

- Пицца?! – на выходе из кинотеатра оборачивается Мак и смешно играет бровями, пытаясь подражать одному из персонажей мультика.

- Ты не лопнешь, деточка? – с преувеличенной строгостью интересуюсь я.

- У меня в животе еще полно места! – заверяет сын и, схватив Полину за руку, тащит ее в сторону кафе.

- Вот бы он так кашу ел, - бурчу себе под нос, но покорно тащусь следом за ними, попутно ловя себя на мысли, что мне нравится эта новая роль – отца семейства.

И пусть пока это только иллюзия. Ведь в моих силах сделать так, чтобы она стара реальностью.

Макс заказывает сразу несколько кусков пиццы, а Полина, глядя на то, с каким энтузиазмом он тыкает пальцем в меню, выбирает только сок.

- Кто-то же должен будет за ним это все доесть, - отвечает она на мой вопросительный взгляд, - Терпеть не могу выкидывать продукты.

Вроде бы ничего такого особенного она и не сказала, но меня почему-то коробит от ее слов. Практичная, экономная и довольствующаяся самым малым Полина, на мгновение представляется мне совершенно в ином свете. Это маленькая, худенькая девочка, которая прошла через многие лишения, испытания, чтобы не потерять себя. Свою доброту, если не искренность. Последнее для нее всегда было роскошью. Почти так же, как и вкусная еда.

Вчера я не поленился поднять ее небольшое досье. Распечатал его и дома, когда Макс же улегся спать, раз за разом вчитывался я скупые, сухие строки из ее биографии, которые между тем слишком ярко рисовали в моем воображении ее прежнюю жизнь.

Оба родителя Полины люди с низкой социальной ответственностью. Прожигатели жизни. Мать девочки, едва та родилась, подцепила мужика и свалила из деревни, в которой родилась и выросла, оставив своему бывшему сожителю совсем крошечную дочь. Мужик надо заметить был более ответственен, чем возлюбленная. Он какое-то время держался и пытался дочь воспитывать.

Ну, как воспитывать…

Мать у него была еще жива. Вот она и воспитывала. А как умерла она, стала некому за девочкой глядеть, потому, как батя ее уже второй свой срок укатал мотать в места не столь отдаленные.

Так Поля и попала в детдом. В шесть лет.

Матери, надо полагать, сообщили. Опека обычно старается в таких случаях найти родственников. Почему же мать ее не забрала к себе?

Этого, разумеется, в тоненькой папочке не было.

Но тут и самому догадаться не сложно.

Не нужная была ей такая обуза.

- Пап! Пап, я в туалет хочу! – из размышлений меня вырывает требовательный голос сына.

Макс нетерпеливо дергает меня за рукав, заставив меня недовольно нахмуриться.

- Ты же не маленький. И без меня справишься.

- Ну, па-а-ап.

Я перевожу беспомощный взгляд на Полину, а та с улыбкой машет рукой, типа «кыш-кыш, сходи уже с ним»

Делать нечего. Чешу с Максом в туалет, а там обнаруживается, что ремень банально слишком тугой и он его сам не может расстегнуть.

- А сказать ты не мог? Я бы тебе его просто там расстегнул и все, - говорю, когда Макс скрывается за дверью кабинки.

- Я не мог сказать такое при Полине Геннадьевне! – шипит в ответ он.

Ну, надо же какие мы нежные оказывается!

При Полине он и чихнуть боится, чтобы не оскорбить ее своими манерами.

Макс долго копается в туалете, а после выходит уже заметно приободрившийся.

- Я сам его застегнул, - показывает на ремень.

- Мужик, - усмехаюсь я в ответ и мы вместе идем к ожидающей нас даме.

А дама за столиком неожиданно оказывается не одна.

Наш заказ еще не принесли, и на чистом столе как-то слишком нагло лежат локти уже знакомого мне мужика – того самого географа, который с масляными глазами облизывался на мою Снежную королеву.

И...продолжает, бля, облизываться.

Едва я вижу, как цепкая конечность хватает мою Полину за руку и пытается ее жадно облобызать, в голове мгновенно рождается картина, где я хватаю за шиворот этого придурка и дважды прикладываю мордой прямо о стол. А чтоб неповадно было раскидывать свои клешни в стороны чужих баб.

- Пап, - хватает меня за рукав сын, - Ты только не нервничай. Она с ним уже дано не общается.

Максу не объяснишь, что давно или недавно – разницы нет, когда ревность пеленой застилает глаза.

Я сам до нее лишний раз дотронуться боюсь, а этот пальцы слюнявит.

- Я тебе уже по-моему, все объяснила, - слышится фирменный ледяной тон Полины, когда мы подходим ближе, - Ты сам-то тут, что делаешь. Подгузниками отовариваешься? Говорят, у вас в семье скоро пополнение будет?

Мужик, бормочет в ответ, что-то типа:

- Это была ошибка. Мне нужна ты.

Вот ведь слизняк. Его теперь даже бить брезгливо.

Я, недолго думая, решаю сразу показать этого недомерку, что к чему и сажусь рядом с Полиной на диванчик, чуть развязно приобнимая ее. Макс плюхается рядом на стул и с улыбкой смотрит на мужика.

- Здравствуйте, - жизнерадостно здоровается сын в противовес моему смертоубийственному взгляду.

Прифигевший географ отклоняется назад от неожиданности и смотрит на нас так, будто мы как минимум с другой планеты прилетели.

- Не познакомишь меня со своим собеседником, дорогая? – лениво интересуюсь я у Полины.

Она, конечно, мне еще припомнит это собственническое словечко «дорогая» Но это будет потом…

А пока я перемещаю руку ей на талию так, чтобы придурок это обязательно заметил.

- Это просто мой коллега по работе и он уже уходит, - нервно выдыхает Полина.

Хотел бы я знать, что сейчас ее больше нервирует мужик напротив или моя рука нагло лапающая ее за бедро?

Географ тупо пялится на эту саму руку и, подняв пришибленный взгляд на Полину спрашивает:

- Так я позвоню? Ладно?

- Хорошо, - к моему ужасу кивает она, - А теперь, извини, наш заказ уже несут.

Географ, бормоча какие-то глупые фразы, бросает на меня быстрый изучающий взгляд и ретируется.

- Это что было?! – тут же вырывается у меня.

Полина безразлично пожимает плечами, протягивает руку к своему стакану с соком и, словно ни в чем не бывало, начинает его жадно пить.

То есть, выходит, оправдываться она не собирается?

И что, твою мать, значило ее это «хорошо»?

Я тихонько начинаю звереть от ревности, а Полина немного ерзает в моих руках, словно прижимаясь еще теснее и… меня начинает отпускать.

Чего я, в самом деле, завелся?

Вот же она. В моих руках. Не шипит, не ругается, не пытается отстраниться.

Тихонько пьет себе сок через трубочку и смотрит так хитренько-хитренько.

Словно манит.

Капец тебе, Макаров!

И дитя одного с ночевкой не оставишь и в однушке с Полинкой не уединишься.

Разве что в ванной…