Северное сияние моего сердца (СИ)

Глава 6. Часть 3. Я залечу твое сердце

Светло-голубая рубашка, подарок на день рождение от России, две пары черных брюк, пара лаковых ботинок — все это мигом оказалось в чемодане Германии. Все строго по списку. Ничего не забыть, ничего лишнего не положить. Пункт за пунктом, вещь за вещью. Даже теплую одежду пришлось взять с собой, Беларусь настояла. Погода на ее землях, как и на территории земель России, слишком неустойчива. По легкому щелчку из солнечной теплой погоды, может образоваться ливень с грозами и сносящим все на своем пути холодным ветром. Лучше перестраховаться.

Держа в руках платок с вышитыми инициалами, немец застыл на мгновение, вспоминая, как русская дарила его, хвастаясь своей первой ручной работой. Прекрасный подарок. Но зря он потревожил эти воспоминания. Сжимающая боль в груди вернулась к нему с распростертыми объятьями. Парню до сих пор невыносимо вспоминать о россиянке. Это несправедливо! Она точно создана для него, так почему же они не могут быть вместе. Он ей не брат! Однако девушка по-прежнему воспринимает его, как члена семьи.

Усевшись на край кровати, Германия ненароком вспомнил русскую примету присесть на дорожку. Он достаточно долго был в семье СССР и многие привычки и пословицы его опекуна засели надолго в голове. Немец помнил своего отца и деда. Deutsches Reich, или, как называл его Союз, Германская империя, сильно отличался от деда России, Российской империи. Дисциплина стояла на первом месте, и за непослушание он всегда наказывал. Нет. Не было ни ремня, ни розг, ни темных подвалов. Холодный и строгий взгляд, да чистописание. Лучше наказывать науками, чем грубой силой. Но от писанины ты мог пальцы в кровь стереть, а от сидения на деревянной лавке спина и задница болели до жути, словно тебя дубинками отметелили. Третий Рейх эта участь в детстве постигала часто, как и Австрию, а вот Германия уродился слишком послушным и тихим ребенком. Поэтому дед любил его больше, чем своих сыновей и остальных внуков.

После его смерти, отец немца встал во главе своих земель, тогда-то он и познакомился с коммунистом. Высокий, статный, гордый, холодный, как зима в Сибири. Поначалу Германия даже побаивался его, однако маленькая девочка с двумя хвостиками изменила мнение мальчугана. Этот страшный дядька оказался самым добрым и любящим отцом. Даже завидно немного. Конечно, Рейх обожал своих детей, но его частые вспышки гнева образовывали пропасть между ними. Даже жена не могла больше терпеть крик Третьего Рейха. Она просто забирала детей к себе в комнату, закрывала ее на ключ и ждала, когда он тихо постучит в дверь, принося свои извинения.

Так и жили. СССР и Россия приезжали к ним, Германия играл с девочкой весь день, а вечером они уезжали. Одно было не понятно. Почему Союз старался не показывать Рейху свою дочь? Это было очень странно, но кто поймет этих взрослых.

Потом развязалась война. Немец был рад, что не видел всего этого ужаса. Ему и разлада в семье хватало. Австрия сильно обозлился на Третьего. Отец попросту использовал его, поэтому он и выступил против Рейха. Именно тогда Германия и увидел всю ярость его родителя. Бедный австриец. На нем не было живого места. Его избил Третий Рейх, как последнюю псину. Если б с ними была их мать, может все бы сложилось иначе?

По окончанию войны, немец перешел в руки коммуниста. Мужчина настоял. Не хотел отдавать его другим странам. Мальчик боялся осуждающих взглядов со стороны семьи СССР, ведь он сын убийцы, безумца, как говорили другие взрослые, но все его страхи были напрасны. Россия, Беларусь, Украина, Казахстан, Литва, Латвия, Молдавия, Киргизия, Узбекистан, Грузия, Таджикистан, Туркменистан, Азербайджан, Армения и малышка Эстония — все они радостно приняли Германию, наплевав на то, чей он сын. Российская империя баловал его, брал с собой на охоту, как и остальных детей. СССР старался возить немца на всевозможные съезды, саммиты, что уж говорить об обычных деловых встречах. Мужчина знал — рано или поздно мальчик вернется на свои земли, и он должен быть готов к трудностям.

Германия не хотел покидать эту семью. Ему нравился Союз, ему нравились путешествия, а главное он не желал прощаться с Россией. Только в жизни бывает все совсем не так, как ты этого хочешь. Когда пришло время прощаться, русская пожелала ему удачи и передала скромный, как она считала, подарок. Небольшие механические карманные часы, бесценное сокровище, которое он носит и по сей день.

И сейчас, сжимая их в руке, немец вспоминал все самые яркие события с русской. Правда и травящие душу мысли также решили показать себя. Его ругань с америкосом он не забыл. Репутацию парень подпортил себе знатно. Другие страны все еще шушукаются у него за спиной, все-таки он признался «невесте» пиндоса.

Звонок на телефоне дал понять — водитель уже ждет Германию у порога дома. Пора ехать. Беларусь, наверно, заждалась его. Они очень долго выбирали день, когда немец прибудет к ней в столицу. Она всегда радуется его прибытию, а в этот раз, скорее всего, подпрыгнет от счастья. Подарок, который парень так тщательно искал для нее, обязательно должен понравиться белоруске.

Как же волнительно это ожидание. Германия едет к ней в гости. Девушка на седьмом небе от счастья. Хоть и пришлось впервые в жизни с ним поспорить. Оказывается, выбрать дату прилета к ней в Минск не так-то просто с его расписанием. Зато немец проявил свой характер, что являлось еще одной ступенькой к его полному исцелению. Может у нее получится избавить парня от этих мучительных чувств прямо здесь, на ее землях?

Придя, наконец, к единому решению, оба попрощались друг с другом, и приступили к своим делам. Однако после пятичасовой работы до Беларуси дошло, а что они будут делать в городе? Достопримечательности, конечно, здорово, но и простые развлечения тоже упускать нельзя. А вдруг Германии не понравится? А если она как обычно навязала ему свое мнение, и у него просто не было иного выхода кроме как согласиться? Вдруг немцу станет только хуже рядом с ней, и он окончательно закроется в себе?

Никогда бы белоруска не подумала, что до нее доберутся страх и паника. Ей очень хочется понравиться парню, сделать все возможное, чтобы он смотрел только на нее. Но вдруг девушка все испортит?

В детстве она и Германия всегда хорошо дружили, проводили много времени вместе, часто ходили гулять в лес или в парк. Вскоре наступил тот момент, когда Беларусь уже не могла провести хоть одной минуты без немца. Ей были не интересны игры с братьями и сестрами, не занимали так же игрушки и пустые разговоры. Все чего ей хотелось, увидеть эти пронзительные голубые глаза, смотрящие на нее через стекла очков. Но горькая правда вскоре обрушилась на белоруску, как снег на голову. Все это время эти любимые глаза смотрели только на ее старшую сестру. Как же она была подавлена. Ей не сравниться с Россией. Она сильна, умна, строга. Отличная партия для Германии. Тем более они были одногодками, и его вряд ли бы заинтересовала какая-то малолетка, обделенная фигурой и ростом. Тогда-то ей и пришло в голову закрыть все в себе, показывая окружающим лишь улыбку и сияющее лицо. Беларусь не пойдет против любимой сестры, так что лучше пусть никто ничего не узнает.

Но кто ж знал, что немец признается русской и получит отказ, а потом белоруска будет пытаться достать его из ямы отчаяния.

Плана, как такового, она разработать не смогла, и теперь паника поднялась еще больше. Как же девушка опозорится! Хотела как лучше, а вышло как всегда, через пень колоду.

Внезапно на всю комнату разнесся оглушительный звонок от Молдавии по видеосвязи. Беларусь уже и забыла об обещании сестры позвонить ей на выходных.

— Как жизнь, лучик? — смеялась молдаванка, видя удивленное лицо младшей.

— Все по-старому. Работа кипит, проблемы сыпятся…

— …И жизнь не мила, когда Гер про тебя забывает. — Закончила за нее та.

Белоруска чуть не подавилась собственным воздухом. Хорошо хоть стакан в руках не держала. Очередной потери из ее сервиза она бы не вынесла.

— Чаго?* — удивилась девушка, рассмешив сестру еще сильнее.

— Asta!* Да ладно тебе, Бел. Будто я не знаю о вас с Германией. Уж больно часто ты вздыхала, когда он звал Рос гулять. А такие влюбленные глаза я видела лишь у отца, когда он смотрел на нашу мать. Мы же одна семья. Ничего не скроешь.

И вроде ответить хочется, но и слов подходящих подобрать не получается.

— Кто-нибудь еще знает?

— Вроде бы нет. Но даю тебе честное слово бывшего октябренка, что буду молчать до последнего.

— Честно-честно?

Молдавия знала, как младшенькая старательно скрывала все свои чувства от окружающих. И не одобряла этот поступок. Были очень видны ее печаль, досада, разочарование. Это Беларусь нужна помощь, а не Германии. Она, как вторая по старшинству, обязана помочь ей.

— Честно-честно. Вот тебе крест.

Увидев на лице белоруски огромное облегчение, молдаванка не заметила своей улыбки.

— Белка, расскажи, что там у вас происходит.

— Ничего такого. Я просто пригласила Германию к себе в гости. Так сказать вытащить из унылого кабинета и убрать от него нехорошие мысли. Пусть развеется. Заодно и работу вместе доделаем.

— А как ты собираешься его развлекать? Не в карты же вы будете играть.

— Конечно, нет! Я хочу устроить ему экскурсию по моим городам, показать памятники, замки…

— И все?

— Еще может погулять в парке….

— Так не пойдет. На сколько он у тебя остается?

— Чуть больше недели… — тихо ответила Беларусь, видя строгий взгляд сестры.

— Господи! Так тем более тебе надо все нормально организовать. Гер не Россия, убить всю неделю на экскурсии может только она. У тебя же куча развлечений! Клубы, фестивали, ярмарки, аквапарки, пейнтбол, квесты. Да я могу целый час все перечислять.

— И что ты предлагаешь?

— Вначале, приведи себя в божеский вид. — Начала Молдавия, скрестив руки на груди. — А то похожа на девушку с обложки журнала конца семидесятых. Вы с Рос два сапога пара! Но сейчас та хоть стала следить за собой, а у тебя полный кавардак. А это птичье гнездо на голове?! Я понимаю, собрать волосы на голове с помощью заколки, чтобы они не лезли в глаза, очень практично, но ты же девушка! Когда Гер прилетит, ты должна выглядеть с иголочки. Аккуратная прическа, немного косметики и платье поярче, да не такое строгое. Серая мышь, ей богу!

— Мол, ты уверена? Может, я так только отпугну его? Я редко пользуюсь косметикой. Да и не такая уж у меня хорошая фигура для таких платьев… Тем более я лишь хотела поднять Германии настроение….

— Ничего не хочу слышать! Тебе вообще Гер нравится? Вот. Так что молчи и слушай! Ты должна показать ему, что ничуть не хуже Рос. Смотри на меня. Спина ровная, взгляд уверенный, грудь вперед. От парней отбоя нет. Вот черт!

— Што здарылася?!* — обеспокоенно посмотрела на молдаванку белоруска.

— Я совсем забыла о свидании! Ладно, Бел, заболталась тут с тобой. Но ты меня поняла. Как говорят — встречают по одежке, а провожают по уму. И не пихай в один день кучу экскурсий или развлечений. Понемногу. Пусть его это заинтересует. Однако еще лучше бы было, если б он заинтересовался тобой.

Как же немец мог забыть о такой вещи как разница в часовых поясах! Два часа. Беларусь прождала его целых два часа, что уж говорить о водителе, который должен был его встретить. Мужчина в строгом деловом костюме и расстегнутом пальто тихо посапывал сидя на лавке возле входа, кивая головой, как будто соглашаясь с кем-то.

— Казимир. Казимир! — трепал Германия того по полечу. — Wacht auf! Frieren Sie ein.*

Проснувшись от грубой речи, водитель мигом открыл глаза, подскочив с места да поправляя черное пальто на ходу.

— Германія, ну і зачакаліся ж мы вас. Беларусь месца сабе не знаходзіць.* — Наконец, подал голос мужчина, поворачивая на МКАД -2. — Што ж вас так затрымала?*

— Дырявая голова. — Устало потирая глаза, ответил немец. — Еще и эта беготня сегодня. Самолет. Перелет. Хочу просто добраться до комнаты и упасть на кровать.

— Скоро ваши мечты сбудутся. Минут двадцать и мы приедем. Уж поверьте мне.

Ночное небо, усыпанное звездами да тускло освещенное полумесяцем, насылало на все живое желание закрыть глаза, устроиться поудобнее и уснуть крепко-крепко, пока солнце не развеет чары. Здания, архитектуры, памятники — все покрыто тьмой. Не различишь даже родную мать. Спасали лишь фонари, освещая дорогу до дома, мешая темноте запугать и обмануть путников. Но стоило только пересечь границу города, как яркие вывески рекламы, бесконечный поток машин и общественного транспорта ослепили Германию, заставляя его прикрыть глаза руками. В десять вечера лишь начало веселья в столь оживленном месте под названием Минск. Звуки музыки, смех и крик людей, противный писк светофоров. Шумная столица, однако.

— Мы прибыли, Германия. — Сказал шофер, заглушив двигатель у Дворца Независимости. — Не забудьте пропуск. А то останетесь ночевать на улице.

При свете ярких фонарей и подсветок здание выглядело незабываемо. В центре красовался, поблескивая от света, герб белоруски, а над верхом дворца развевался флаг ее земель. Сказка, да и только. Здесь действительно все очень сильно изменилось.

Поднявшись по ступенькам, крепко держа за ручку чемодан, перед парнем открылся грандиозный и светлый Зал торжественных церемоний, из окон которого открывается чудесная панорама площади Государственного флага. Странно, что кроме охраны из присутствующих здесь больше никого не было. Его неторопливые шаги гулким эхом отдавались в помещении, а после наступило затишье, когда Германия вступил на красную ковровую дорожку у лестницы. С каждой ступенькой ему казалось, что чьи-то шаги становятся все громче и громче, пока у самой лестницы не показалась худенькая фигура, облаченная в легкое хлопчатое платье небесного цвета с завязанными розовым фартуком на талии. Запыхавшаяся и радостная, она быстро заправила выпавший локон волос за ухо и уставилась своими янтарными глазами на немца.

— Привет, Гер! Как добрался? Сильно устал? Ну, ничего. Сейчас поедим, и потом сразу ляжешь спать.

Пока Беларусь показывала ему свою резиденцию, он как завороженный шел за ней следом, не веря увиденному. А точно ли это белоруска? Что-то в ней изменилось. Она никогда так не выглядела. Да, девушка надевала платья, наносила легкий макияж, но такого преображения парень не ожидал. А ее прекрасная улыбка придавала внешнему виду только больше женственности и яркости. Как же он не замечал этой красоты, когда она всю жизнь была рядом с ним?! Но внезапно его сознание отбросила эти мысли в бездонный ящик, напоминая о россиянке. Как ему вообще это в голову пришло? Белоруска просто лучший друг детства, не более.

— Вот твоя комната. — Спокойно произнесла та, поворачивая ключом в замочной скважине. — Ты располагайся, распаковывай чемодан, а потом просто иди прямо по коридору. Там столовая. Ключ я отдаю тебе. Не потеряй. Вроде все сказала…. Оставляю тебя с самим собой.

Тихо хихикнув, девушка быстро зашагала обратно на кухню, где уже несколько часов готовился ужин для Германии.

Молдавия была права. Стоило Беларуси чуть больше времени уделить своему внешнему виду и немец, наконец, хоть на долю секунды задержал свой взгляд на ней. Она мгновенно почувствовала прилив сил и уверенности, даже мотивация вставать пораньше появилась. А теперь можно приступать к следующему этапу — покорению его желудка, ибо оттуда начинается путь к сердцу. Так мама говорила, когда готовила отцу обед.

— Бел. Ты здесь? — звал ее немец, заглядывая в каждую комнату.

Странно, но он все никак не мог избавиться от образа белоруски. Удивила, так удивила. Она и Россия умеют сразить мужчин своей красотой. А как девушка ему улыбалась, парень никогда не помнил такой сияющей улыбки на ее лице. Интересно, какая у нее будет реакция, когда он преподнесет ей скромный подарок.

— Belarus! Отзовись!

— Германия! Проходи в столовую! — наконец ответила ему та. — Белая деревянная дверь с золотой росписью и ручками! Она такая одна!

И правда, на двери были причудливые завитки, местами изображены звери, птицы, а также национальный орнамент по краю. Внутри же комнаты не было столь ярко и торжественно, как в холле и коридорах. В чуть приглушенном свете хрустальной люстры в центре комнаты расположился обеденный стол из массива темного дуба в классическом стиле, как и сами стулья с мягкой обивкой. Атласные шторы кофейного цвета закрывали огромные окна, не позволяя чужому глазу увидеть гостей за трапезой.

— Располагайся поудобнее. — Раздался у Германии за спиной спокойный и нежный голос Беларуси. — Я сейчас принесу ужин.

Избавившись от режущего глаза розового фартука, она выглядела еще красивее, нежнее и милее. И все же почему белоруска так раньше не одевалась? Мужчины бы выстраивались к ней в очередь.

— Погоди! Я же еще не извинился за опоздание!

— Не стоит. — Мягко улыбнулась ему та.

— Еще как стоит! С этими черт их возьми переживаниями я совсем выбился из колеи. Вот. Прими это.

Протянув небольшой сверток, немец волнительно наблюдал, как девушка, аккуратно развернув оберточную бумагу, вначале прикрыла рот рукой, а после надела на голову теплую вязаную белую с красным орнаментом шапку с помпоном и ушками. Варежки также не остались в стороне. Яркий огонек восторга и восхищения вспыхнул в ее очах, позволяя парню выдохнуть с облегчением. Он так боялся, что Беларусь швырнет эти вещи прямо ему в лицо, ведь это она может и сама себе купить. Теперь радовалась не только белоруска, но и Германия. Она от того, что любимый человек подарил самую дорогую для нее вещь на свете, он — потому что та сияла ярче любой звезды.

— Ой! Ужин! — только и воскликнула девушка, выбегая из столовой и снимая на ходу ее сокровище.

— Бел, помочь?

— Не стоит! Ты лучше садись за стол! — кричала та из кухни.

Ну, а что ему еще оставалось делать? Не стоять же, как дурак, у входа.

Он успел только подойти к стулу и отодвинуть его, как Беларусь, напевая себе под нос одну из своих народных песен, гордо вошла в комнату, держа поднос с кучей блинов и еще чем-то непонятным и вкусно пахнущим.

— Германия. Ты пробуешь первым!

— Und was ist das?* — с интересом разглядывал немец глубокую глиняную тарелку.

— О-о! Это мое национальное блюдо. Мачанка*! Смотри. Берешь блин, складываешь его и макаешь в мачанку. Все просто.

Конечно, парень слегка растерялся, когда белоруска смотрела за тем, как он откусывает кусочек блина, однако потом волнение и переживание ушли, и все его мысли были лишь о том, как запихнуть в себя побольше лакомства. Германия не видел довольное и влюбленное лицо девушки. Она уже давно забыла о еде.

— Между прочим. Бел, что мы будем делать всю неделю?

Могло показаться, что вопрос неожиданный, но Беларусь была к нему готова.

— Не беспокойся. Я уже распланировала всю неделю. Нам будет чем заняться.

Оживленно беседуя, вспоминая местами работу и некоторые договоренности, они даже не представляли, как обернуться их отношения на будущей вечеринке двадцать третьего апреля.

А оставалось всего шестнадцать дней…

Комментарий к Глава 6. Часть 3. Я залечу твое сердце.

— Чаго?* — Чего?

— Asta!* — Того!

Што здарылася?!* — Что случилось?!

Wacht auf! Frieren Sie ein.* — Проснитесь! Замерзнете же.

Германія, ну і зачакаліся ж мы вас. Беларусь месца сабе не знаходзіць.* — Германия, ну и заждались же мы вас. Беларусь места себе не находит.

Што ж вас так затрымала?* — Что ж вас так задержало?

Und was ist das?* — А что это такое?

Мачанка* — классическое белорусское блюдо с мясными обрезами.

Ну, что ж. Продолжаем! Надеюсь следующая часть выйдет чуть пораньше)

Спасибо, что прочитали и оставили отзыв! Они меня очень мотивируют.