Северное сияние моего сердца (СИ)

Глава 6. Часть 7. Я залечу твое сердце

Хельсинки — столица земель Финляндии, политический, научный и культурный центр. Этот неповторимый, разнообразный, интригующий город способен удивить даже тех, кто хорошо его знает. Причин приехать в Хельсинки может быть огромное количество: насладиться тишиной и свежим воздухом в эпицентре городской жизни, полюбоваться архитектурой в стиле модерн, увидеть северное сияние, попариться в знаменитой финской сауне — но результат непременно один — здешняя атмосфера навсегда поселяется в сердце. Свою столицу финны ласково называют «дочерью Балтийского моря». Хельсинки расположен на берегу Финского залива и тот, кто прибывает сюда по морю, сойдя с трапа, сразу же попадает в центр города. Мегаполис источает особый шарм, который особенно чувствуется летом: оживление на центральных улицах царит до поздней ночи.

Эта ночь не будет исключением, ведь в самом центре города, в небольшом, но довольно популярном ресторане пройдет предсвадебная вечеринка. Его интерьер является отражением стильной современности, умело соединенной со стилизацией под девятнадцатый век. Декор сочетает тщательно продуманные изящные мелочи с массивной деревянной мебелью и многочисленными милыми сувенирами. Эстония и Финляндия приложили немало сил, терпения и денег, лишь бы без задоринки отметить столь радостное и волнительное событие. Парочка настояла, чтобы на их вечеринке присутствовали лишь молодые люди, а родители отмечали в своем кругу. Да и многим будет некомфортно веселиться, зная, что за ними наблюдает СССР. Благо мужчина все понял, не тая на них обиду. Уж кто-кто, а Союз-то знал, что такое родительское вмешательство в личную жизнь.

Одно но. Не все гости смогли приехать на банкет, чтобы помочь жениху и невесте проститься со своим статусом «свободен». Кого работа не отпустила, а кого жена. Однако это не было трагедией, ведь они вполне смогут оторваться на предстоящей свадьбе.

Громкая веселая музыка, звенящие звуки бокалов, гомон приглашенных, которые наперебой поздравляли молодых, желая им долгой семейной жизни, кучу детей и успехов в начинаниях. В руках гости держали рюмки и фужеры — с коньяком, виски, шампанским… Единственное, что не привело финна в восторг, это дискомфорт его приглашенных. На землях парня принято соблюдать зону комфорта. Один, а то и полтора метра друг от друга — не меньше. А вот родственники со стороны эстонки, не стесняясь, хлопали финнов по плечу или приобнимали новых знакомых, вызывая у тех отвращение и неприязнь. Что уж говорить — разные народы, разный этикет, разные правила.

— Danke für die Einladung.* — Пожал руку Финляндии Германия, слегка улыбаясь. — Чудесная вечеринка. Надеюсь, никто из твоих братьев не напьется, Эстония, а то мне жаль будет друзей Фина.

— Не стоит беспокоиться, Гер. Россия пообещала отцу приглядеть за нашими олухами. — Приняла его рукопожатия девушка. — Угощайся, отдыхай, наслаждайся вечером. После полуночи мы все разделимся на мужскую и женскую часть, да разойдемся по комнатам. Будет что-то вроде мальчишника и девичника.

Неплохая идея, главное, чтобы Киргизия не устроил бунт, как это было прошлым летом. Любитель острых ощущений.

Пока немец подошел к столу и набирал себе закуски, Беларусь, немного волнуясь о предстоящей встрече с ее возлюбленным, нервно перебирала пальцами бусины на своем браслете. Ей пришлось потратить несколько часов, чтобы найти то самое короткое фатиновое платье от Haute Couture, что подарила ей русская. Увидев его впервые, она подумала, будто этот наряд принесет в дом саму весну. Легкое, нежно-розовое, усыпанное мелкими голубыми цветами — воистину прекрасное. Конечно, белоруска больше привыкла к длинным платьям-футляр, но в этот раз, решившись на небольшой эксперимент, выбрала кое-что совершенно необычное.

— Бел! Ты ли это? Тебя даже не узнать. — Восхищались ее сестры внезапным перевоплощением.

— Ды ладна вам! Не бянтэжце!* — смущенно улыбнулась та. — Я вас сама еле узнала в этой толпе.

— Ты с Россией сегодня решила покорить нас своей красотой? — усмехнулась Латвия, отпив из бокала шампанского.

— Роси? — переспросила Беларусь, повернув голову.

Среди худощавых и холодных друзей Финляндии и немногословных подруг Эстонии, Россия выделялась своей искренней улыбкой и добрым взглядом. Высокая, статная, волевая русская красавица. Держа в своих тонких, накрашенных лаком цвета насыщенного пурпура, пальцах бокал с вином, она словно лебедь двигалась среди толпы, здороваясь с гостями. Простота и изящность черного платья, демонстрирующая окружающим ее изумительные изгибы, добавляла к ее образу, на зависть гордым дамам, немного страсти и элегантности. Белоруска только и могла томно вздыхать да, изредка бросая на неё свой кроткий взгляд, ощущать, как нечто темное и страшное пробуждается в ее душе.

«Вот почему же мне не досталась такая внешность?» — твердила себе Беларусь. Она только и делала, что наблюдала за немцем, изредка проводя по контуру фигуры её возлюбленного своим тяжёлым, сконфуженным, тоскливым взглядом, к которому, к сожалению, подойти была не в силах. А вскоре он и вовсе исчез из ее поля зрения, как и старшая сестра. Гости, что решили, наконец, познакомиться с родными невесты, окружили девушек, и белоруска, чувствуя, как напряженность и безысходность растут с каждой секундой, отдала им себя на растерзание, лживо улыбаясь.

Не стоили той цены те ощущения, что она не с прихотью переживает на данный момент. Беларусь обладала довольно хорошими природными данными. И вовсе её наружность не была столь отвратной, какой она себе возомнила. Было только худо, что девушка, по своей глупости, затмевала красоту неземную, бросая взгляды на других представительниц женского пола, сравнивая их с собой не в свою пользу.

— Guten Abend*, молодой человек. Не угостите даму бокалом шампанского?

Ох, и знакома же эта игривая манера речи. Прошло так много времени, а россиянка все не меняется.

— Думаю, запивать вино шампанским не лучшая мысль. — Радостно улыбнулся ей Германия, облокотившись о подоконник. — А где твой вечно ревнивый преследователь?

— К сожалению, его схватил девятый съезд губернаторов штатов. Он не смог прибыть сегодня вместе со мной, но зато примчится завтра на частном самолете.

— Работа не ждет. Конечно, обидно, что ему не удастся насладиться таким замечательным вечером.

— Что я слышу, Гер?! — хитро посмотрела на него Россия. — Тебе жалко, что США сейчас не с нами? Значит, вы и правда помирились. Что ж. Вы меня порадовали.

— Черт с этим. Ты мне лучше скажи, как же у вас все так сложилось? Я просто ушам своим не поверил, когда ты мне все рассказала!

Он еще никогда не видел, чтобы девушка всего за долю секунды покраснела до самых кончиков ушей. Видимо вспомнилось нечто очень личное.

— Гер! Тише, пожалуйста. Мне пока не хочется, чтобы наши родственники услышали об этом. И мне тем более все еще стыдно за тот случай, когда я тебе позвонила.

О! Этот момент немец никогда не забудет. Звон в ушах от ее крика стоял до конца рабочего дня.

— Ничего. Я все понимаю. Любовь делает из самого холодного человека глупого влюбленного идиота.

— Кстати о влюбленных. Ты мне обещал рассказать, что происходит между тобой и бельчонком.

— Да. И я сдержу обещание….

Беларусь проскользнула скучающим взором по залу, забитым гостями и официантами. И только когда ей надоело осматривать каждую проходящую перед ней фигуру, глаза белоруски обострили внимание на одну, очень привлекающую к себе внимание пару, которая видимо даже не замечала на себе обескураженного взгляда… Каково же ей было, когда этой парой как раз и являлись её сестра и возлюбленный. Ох, как паршивость изогнула сердце несчастной девушки, как ревность и обреченность закрутились над головой у Беларуси.

— Бел! Давай к нам! Сделаем совместное фото! — позвала ее Литва.

Не стоило ей этого делать, гости мигом обратили свой взор на белоруску. Не остались в стороне и немец с русской, заметив ее возле выхода в коридор. Благоразумный самоконтроль над чувствами вмиг забылся, вопреки желаниям почувствовались намокшие от слёз щёки, которые уже и побагровели, и побелели одновременно. Не помня себя, она молнией заторопилась к двери, пряча руками уже покрасневшие глаза от посторонних.

— Россия. Я…. Мне надо идти! — не смог устоять на месте Германия, бросившись вслед за любимой девушкой.

— Не идти, а бежать, Гер! — бросила ему вдогонку та.

Еще с детства ее умение прятаться в любом уголке дома было невероятно. Неважно где, неважно как, но мало кто смог бы отыскать Беларусь хотя б за час. Она находила настолько незаметные места, что родственники или друзья готовы были вызывать полицию, лишь бы отыскать эту мышку. А сейчас этот навык пригодился ей как никогда. Белоруска хотела просто раствориться в воздухе, стать невидимкой, лишь бы никто ее не потревожил. Отыскав на первом этаже ресторана маленькую подсобку, она забилась в самый темный угол, затерявшись среди швабр и ведер. Наплевав на дорогое платье и холодную плитку, девушка обессиленно рухнула на пол и, дав волю своим эмоциями, расплакалась от отчаяния и разочарования. Тихо, временами всхлипывая, размазывая дрожащими руками слезы по лицу. Сердце щемило, душа опустела в одно мгновение. А ведь ей всего лишь хотелось простой любви. Беларуси горько от увиденного и стыдно из-за своего внезапного побега. Она слишком много себе позволила, тем самым привлекая внимание гостей. Но что белоруска могла поделать? Увидев Россию и Германию вдвоем, она просто не выдержала. И дураку ясно — он до сих пор любит ее старшую сестру. А как немец смеялся, как смотрел своими голубыми глазами. И все. Все, кто был в зале, твердили шепотом лишь об одном — какая они замечательная пара.

Молдавия говорила девушке — нужно приложить усилия и все получится. Однако все ли такое сказочное и розовое? А может она недостаточно старалась? Скорее причина в сердце парня, в котором нет места для нее. Праздник, который устроила ее сестра, был безвозвратно уничтожен безответными чувствами Беларуси. Даже возвращаться не хочется. Лучше остаться тут до конца вечеринки, а может даже незаметно уехать в отель.

Услышав, как противно скрипнул ржавый замок подсобки, белоруска на мгновение сдержала слезы, веря, что это просто уборщик пришел за своими орудиями для уборки. Однако стук каблуков по керамической плитке заставили на миг задуматься — точно ли это он?

— Так и знала, что ты нашла себе тайное убежище. — Нежно улыбнулась ей русская, аккуратно раздвинув рукоятки швабр. — С самого детства, если что-то происходит, ты находишь самый темный и незаметный угол. Правда, в этот раз у тебя плоховато вышло. Если бы не твои туфли, я бы сюда и не зашла.

Беларусь уже и забыла, кто в их семье быстрее всех находит ее. Россиянка всегда каким-то образом могла отыскать сестру даже на краю света.

— Бел, что случилось?

Но, к сожалению, старшая услышала в ответ только шмыганье носа и приглушенную музыку, что играла наверху. Белоруска не знала, что ей сказать, да и не смогла бы. Слезы душили Беларусь, запрещая произнести хоть малейший звук. Она не обиделась на родную сестру. Никто бы не смог заставить разлюбить дорогого ей человека, однако видеть ее отчего-то не хотелось. Белоруске нужно время, чтобы принять тот факт, что Германия никогда не полюбит ее.

Россия, понимая молчание младшей, подобрала подол своего длинного шелкового платья от Coco Chanel и уселась рядом с Беларусью на холодный пол. Ей все равно на грязь и пыль, плевать на резкий запах чистящих, когда ее младшая сестра заливается слезами, она не может стоять в стороне.

— Бельчонок, помнишь, как мы с тобой ходили за грибами? — начала русская, доставая из своего клатча бумажные салфетки. — Набрали полную корзинку, а дорогу домой забыли. Точнее я забыла. Ох, как же я перепугалась. А ты нет. По мху на деревьях, по солнцу и запомнившимся тебе пенькам и цветочкам быстро отыскала тропинку.

Аккуратно повернув заплаканное лицо белоруски, она осторожно вытирала размазанные под глазами тушь и тени.

— А когда я порвала свой браслет? Ты сразу принесла свой, хотя ты не хотела с ним расставаться. Да-да. Я это поняла по твоим глазам.

Слезы давно высохли на щеках Беларуси, и сейчас, посмотрев на сестру непонимающим взглядом, она слушала рассказы из детства, теряясь в догадках.

— Мама еще с самого твоего рождения говорила: “Это наш солнечный ребенок. Самый настоящий лучик”. В нашей семье ты всегда сияла ярче всех. Я слышала, о чем говорят люди. Поверь, меня перехваливают. Каждый из нас обладает индивидуальными качествами. Казахстан — невероятной чуткостью, Киргизия — чувством юмора, Эстония — терпением. Ну, а ты полна энергии и всегда поддержишь нас в любой ситуации.

— Все совсем не так…. — наконец сказала белоруска, отстраняясь от старшей. — Я самая обычная серая мышь. Я всего боюсь и опасаюсь. И нерешительности во мне больше, чем в любом из вас.

— Глупостей не говори. — Возмутилась россиянка, глядя в заплаканные глаза младшей. — Я всегда завидовала твоей прыткости, дружелюбности. Тебе так легко давалось налаживать контакт с другими странами! Я никогда так не умела.

Мир перевернулся с ног на голову. Россия, великая и могучая страна, завидует ей? Это просто глупо. Какая зависть?! О чем она вообще говорит!

— Такого просто быть не может.

— Бел. Ты слишком сильно себя принижаешь. Думая, словно у тебя нет и шанса как-то выделиться, ты не замечаешь очевидного.

— Что именно?

— Тебя давно уже заметили. Если не веришь, спроси у него сама.

— У кого?

То ли это было специально спланировано, то ли так захотела судьба, однако внезапно сестры услышали громкий голос немца и топот его ног по коридору.

— Пошли. — Взяла русская за руку Беларусь, заставляя ту подняться с пола. — Он тебя зовет.

— Я не могу. — Воспротивилась та, когда они подошли к двери. — Я выгляжу как пугало. И-и тем более, как я объясню ему свой побег?

— Господи, Бел. Ты дура. — Устало выдохнула россиянка. — Не для этого я тебе минут двадцать впрягала о том какая ты у нас молодец, чтобы потом опять спрятаться в этом сраном чулане! Ноги в руки и побежала. Там уже что-нибудь сымпровизируешь. Давай, давай!

Хватило легкого толчка и немного грубых слов, чтобы белоруска неуверенно зашагала навстречу к зовущему ее Германии.

Довольная Россия могла смотреть ей лишь в след, мысленно желая удачи и храбрости. Нарушил всю идиллию вибрирующий в клатче мобильник, требующий, чтобы хозяйка немедленно ответила на звонок.

— Слушаю. — Нежно улыбнулась она, приложив телефон к уху.

— Еще не соскучилась по мне, медвежонок? — раздался любимый мужской голос.

Беларусь, еле двигая ватными ногами по мраморному полу, все больше и больше сомневалась в своей затее. Голос ее возлюбленного, что недавно слышался вдалеке, грубоватый, но и также по-своему нежный, внезапно оборвался. Зачем только она послушалась русскую? Дождалась бы нужного момента и незаметно ушла бы с вечеринки. Вот встретит белоруска немца, и что дальше? Молчать в тряпочку? Не выйдет. Увидев его, она попросту разревется и поставит себя в глупое положение. Девушка, разрешая неуверенности управлять ее мыслями и телом, замедлила шаг, стараясь как можно тише сделать стучание каблучков. Завернув за угол, представляя своему взору большой просторный зал, выстланный красной ковровой дорожкой в честь торжества, она остановилась у лестницы, еще раз все хорошенько обдумывая. К тому же Беларусь давно забыла, где ей слышался в последний раз голос немца. Давно уже ясно — последний шанс она упустила, как и свою уверенность.

То ли белоруска слишком сильно погрузилась в себя, то ли оглохла на оба уха, однако не стоило это и минуты, как кто-то из посторонних, слегка грубо обхватил ее за талию, утаскивая за собой под лестницу. Щёки горели, глаза блестели от недавно пролитых слез, грудь высоко вздымалась, а сердце громко и четко колотилось. Каково же было девушке, когда этим странным похитителем оказался именно тот, кого она потеряла. Их взгляды пересеклись в постигшей тишине. Никто не смел и слова произнести. Сердце и душа парня бунтовали не меньше Беларуси. А его голубые глаза. Они не отдавали тем знакомым теплом и добротой. В них горело нечто иное, незнакомое ей, пугающее.

— Ты где была?

Белоруске доводилось видеть печального, убитого жизнью Германию, временами радостно ей улыбающегося. Но злого и напряженного — никогда. Если попробовать начать выкручиваться, он может выйти из себя. А этого никому бы не хотелось. Да и врать человеку, которому ты до конца своих дней отдала бедное измученное сердце, совершенно не было желания. Собрав всю свою смелость в кулак, она решилась на правду.

— Пряталась.

— Зачем? И почему? — продолжал спрашивать немец.

Оградив от себя неуверенность и страх, девушка глубоко вздохнула, собирая последние остатки разума.

— Гер…. Я расскажу тебе. Ты только не перебивай.

Услышав ее дрожащий тихий голос, тот лишь согласно промычал, не спуская от нее своего взгляда.

— В детстве мне стал любопытен странный мальчик с акцентом. Его русский не был идеален, но он все равно старался произносить каждое слово четко и ясно. Он много чего боялся, старался скрываться от окружающих. Правда, через пару лет все это мигом исчезло. Потом маленький мальчик вырос, возмужал, преобразился. И я поняла, что этот парень мне не просто интересен. Он завладел моими мыслями, моим сердцем. Германия…. Ты и есть этот мальчик. А я…. Я просто влюбилась в тебя…как последняя дура… — Беларусь не могла больше держать себя в руках. Слезы предательски душили ее, скатываясь по щекам. Голос, что и так можно было еле расслышать, окончательно затих. Лишь ее всхлипы раздавались во все уголки их временного темного укрытия. Но все же она нашла в себе силы продолжить свой рассказ. — Когда я узнала о том, что ты любишь Россию, мне было так тошно. Я думала, что умру. А потом смирилась. Несколько лет я таила в себе все эти чувства. Думала, что они пройдут. И внезапно я узнала, что сестра тебя отвергла. Увидев, как ты страдаешь, я не смогла пройти мимо. А после и вовсе позволила себе лишнего, попытавшись занять место России. Знаю, я ужасный человек. Обычная эгоистка….

Но внезапно парень, не говоря ни слова, нежно и аккуратно поправил светлую прядь волос, вылезшую из прически белоруски. В полном отсутствии самоконтроля и во власти блаженных чувств, он нежно обхватил её круглое раскрасневшееся личико и, заглянув в заплаканные янтарные глаза девушки, подарил ей первый сладостный поцелуй. Германия не просто желал заставить Беларусь прекратить болтать, но и показать ей, что все ее чувства взаимны.

Без полного права на сопротивление, белоруска поддалась изнеможению. И это восхитило ее! Как же давно хотелось ощутить на своих мягкий пухлых губах его изящные тонкие губы. Казалось, что всё это просто вымысел и такого сейчас с ней не происходит. Абсолютный бред! Но каким бы реальным не казался этот сон, ей не хотелось просыпаться. Она так давно этого ждала, так давно хотела.

От избытка чувств, слезы вновь выступили из глаз девушки, и немец, чувствуя, как она вцепилась своими хрупкими пальчиками в его пиджак, отстранился от нее.

— Германия…

Беларусь смотрела на него с такой надеждой, с такой любовью. Он не хотел, чтобы она плакала, и, притянув к себе, нежно обнимая, говорил ей приятные, успокаивающие душу словечки, которые белоруска заслуженно, спустя столько лет, услышала. Она уткнулась носом в грудь парня, расслабляясь, чувствуя его руки на своей талии.

— Не плачь, Бел… — Шептал Германия, проведя рукой по ее спине.

— Германия, я-я….

Но тот не дал ей договорить, целуя в лоб, скулы, щеки. Аккуратно взяв нежную руку девушки в свою, немец оставлял поцелуи на ее мокрых от слез пальчиках, ладони. Беларусь так долго оставалась ему верна, а он этого даже не замечал.

Кожа горит от его поцелуев, сердце стучит как заведенное, отдавая гулким стуком в ушах. Неловко и одновременно желанно.

— Гер. Не надо.

— Почему?

И правда, почему? Не она ли так долго мечтала об этом дне?

— Не хочу, чтобы ты заставлял себя делать это…. Я знаю, что Россия до сих пор занимает место в твоем сердце….

Однако к удивлению белоруски парень тихо засмеялся от ее слов, снимая свои очки, убирая их в нагрудный карман пиджака.

— Сказала бы ты мне это пару месяцев назад, то возможно я бы и согласился с тобой. Да вот только одна очень яркая и энергичная девушка внезапно вытеснила любовь к Рос, освобождая место для новой.

Осторожно проведя пальцами по ее щеке, он смахнул с нее одинокую слезинку.

— Беларусь. Посмотри на меня. — Получив то, чего желал, Германия продолжил: — Я люблю тебя, лучик.

Дрожь пробежала по коже, когда он вновь поцеловал девушку. Жадно, пылко, неторопливо. А она, не сдержав своих чувств, отдалась ему, прижимаясь всем телом. Оба, преодолев столько препятствий на пути, смогли, наконец, объединить свои сердца, обретя любовь и счастье. Они не слышали ни торопливый топот ног, ни голоса, зовущих их по именам. Они вместе, что им еще надо? Была бы их воля, парочка бы осталась под лестницей до конца банкета. Сейчас у них свой праздник.

— Бел, ты же willst du mit mir ausgehen?* Обещаю, ты никогда не проронишь и слезинки. Я не позволю этому случиться.

— Ja.* — Только и ответила та, слушая биение его сердца.

Ее прическа окончательно растрепалась, и немец, продолжая обнимать Беларусь, перебирал пальцами ее локоны, ощущая аромат яблок и еле заметный запах сирени.

— Dumnezeule!* — воскликнула Молдавия, увидев растрепанную младшую сестру возле входа в банкетный зал. — Куда же ты так рванула! Что с тобой?! Бел! Россия, подойди сюда!

— Тише, Молд! Всех гостей распугаешь…. — смутилась белоруска, поправляя волосы.

— Никого она не распугает. Здесь все свои. — Перебила ее русская, подойдя поближе к сестрам. — Пока ты там пряталась от нас, общий банкет уже давно закончился. Благо хоть на девичник успела.

Все же ей было стыдно перед сестрами за свою излишнюю эмоциональность. Она ведь испортила им весь праздник.

— Я очень виновата перед вами….

— Ты виновата будешь, если не ответишь, чего такая потрепанная. — Возмутилась Латвия, хитро посмотрев на Беларусь. — Красные глаза, опухшие губы….

Понимая, к чему клонит латышка, та мигом покраснела до кончиков ушей, вызывая приступ смеха у близняшек.

— Вот так номер! Эсти! Сегодня мы не только твою правдивую историю любовных похождений услышим.

— Нет никаких похождений! — крикнула им белоруска, чувствуя, как пылают ее щеки.

Однако те даже не слушали оправдания девушки, продолжая гадать, с кем их младшая сестренка успела соединить свою судьбу.

— Эстония! Ну. Мы ждем. — Изнемогали близняшки, осушив свои бокалы с вином. — Молд! Сделай музыку потише.

— Я ведь говорила. Мне нечего рассказывать. — Буркнула та, наливая себе в бокал еще шампанского.

— Да ладно тебе. Мы хотим историю! — не унимались они.

Понимая, что от нее никогда не отстанут, эстонка устроилась поудобнее на диване и, отпив немного из бокала, предалась воспоминаниям.

— Меня и Фина познакомил Швеция. Вы помните? Мы отмечали мое совершеннолетие. Так вот….дело в том, что Швеция мне очень нравился. Литва! Нет! Молчи! Не хочу ничего от вас двоих слышать…. Знаю я ваши подколы! Так о чем я? А! Ну, пробегала я за ним пару месяцев и потом решила: «Время пришло! Я смогу!». И просчитавшись, мигом получила отказ. Считал, что я еще слишком мала. А мне-то обидно. Ну, я и, не подавая виду, вышла в его сад. Думаю, то, как я плакала, вам знать не надо. А на тот момент у него гостил Финляндия. Как же тогда неловко вышло…. Он нашел меня в саду. Выслушал, успокоил и предложил встречаться. Да-да. Я сама очень удивилась! Оказывается, Финни давно на меня посматривал. Только я отказала. У меня самой тогда настроение было из рук вон плохо. А он взял да ляпнул: «Давай попробуем хотя бы две недели. Если не выйдет, я от тебя отстану». Честно, мне казалось, что он весь такой холодный, безжалостный, грубый. Но мнение мое поменялось после нашей первой прогулки по Старому городу в Стокгольме. Он с меня пылинки сдувал! В общем, по истечению срока мы все же стали парой. А остальное я вам говорить не буду! Это наше личное!

Для каждого эта ночь оказалась особенной. Раскрытие тайны отношений Эстонии, рождение новой пары и долгожданная дегустация дорогого вина близняшками. Самый настоящий девичник. Правда, не хватало всего лишь одного….

— Эст! На любой девичник приходят симпатичные полуголые мужчины, чтобы потанцевать перед гостями, показывая свои накачанные тела. Где они? — возмутилась Литва, закинув ногу на ногу.

— Лит. Фин организовывал эту вечеринку. Услышав о стриптизе, он устроил мне лекцию на час о том, какой это разврат и ужас. Поэтому их не будет.

— Хорошо, что в этой семье есть мы. Да, Лит? — подмигнула своей сестре Латвия. — Ты просто не поверишь, Эсти. Но нам вчера случайным образом попала в руки листовка с номером агентства.

— Погодите….только не говорите мне…. — запаниковала эстонка.

— Именно! Раз Финляндия не смог этого сделать, то я и Литва решили взять на себя это работу! И да. Наши танцующие мужчины должны прибыть с минуты на минуту!

Как же ругалась на них Эстония. Таких слов они не слышали со времен, когда близняшки разлили чернила на ее доклад, материал для которого она собирала целую неделю. А вот Беларуси и России предстоит придумать оправдания для своих возлюбленных. Особенно русской. Если США узнает, что пред ней в одних трусах прыгал накачанный парень, он устроит ей скандал, который никто в этом мире не забудет.

Комментарий к Глава 6. Часть 7. Я залечу твое сердце.

— Danke für die Einladung.* — Спасибо за приглашение.

— Ды ладна вам! Не бянтэжце!* — Да ладно вам! Не смущайте!

— Guten Abend* — Добрый вечер

willst du mit mir ausgehen?* — будешь со мной встречаться?

Ja.* — Да.

— Dumnezeule!* — Боже мой!

Вот и закончилась ветка ГерБел. Оставим их в покое и возьмемся вновь за РосАме. Пора эту парочку взбудоражить!

Спасибо, что прочитали, оставили отзыв, нажали на оценку и “жду продолжения”, добавили нас в избранное!!!

Опять же часть может выйти в течении недели!