Северное сияние моего сердца (СИ)

Глава 6. Часть 4. Я залечу твое сердце

Минск — столица земель Беларуси, административный центр Минской области и Минского района, в состав которых не входит, поскольку является самостоятельной административно-территориальной единицей с особым статусом, Город-герой.

Крупнейший транспортный узел, политический, экономический, культурный и научный центр страны. Является ядром Минской агломерации.

В Минске находится штаб-квартира СНГ*. Десятый по численности населения город в Европе и третий в ЕАЭС*.

Минск — это сердце гостеприимной Беларуси, а также один из древнейших европейских городов. Здесь гармонично сочетаются здания средневековой и современной архитектуры, а улицы удивляют туристов ухоженностью и чистотой.

— Не помню, рассказывала ли я об одной легенде…. Но все же слушай. Существует интересная версия происхождения названия города. Легенда гласит, что когда-то в здешних местах жил богатырь Менеск и построил он на берегу реки Свислочь огромную мельницу, где мука мололась не изо ржи, а из камня. В полночь Менеск объезжал местные сёла и набирал к себе в дружину смелых и сильных людей. Таким образом, со временем вокруг мельницы Менеска образовался целый город.

Прогуливаясь под руку с Германией по Площади победы, где ярко полыхал вечный огонь, белоруска говорила об истории ее земель, о самых знаменитых на ее взгляд достопримечательностях. Она боялась ударить в грязь лицом. Может, девушка слишком болтлива и настойчива, может, здесь только ей одной весело и интересно? Она старалась сильно не нагружать немца лишней информацией, пыталась преподнести все это как небольшую сказку. Но этого даже не стоило делать, парень и так слушал каждое ее слово. Но вот, что поражало его больше Минска, так это сама хозяйка.

С Беларусью он познакомился, когда СССР привел его, замученного и обессиленного, в свой дом. Она с любопытством разглядывала Германию с головы до пят, не выпуская из рук плюшевого медведя. В ее детских, но достаточно серьезных глазах, не было презрения, ненависти или высокомерия как у взрослых. Белоруска просто стояла, словно статуя, не делая резких движений. Когда Россия попыталась подтолкнуть ее к немцу, уговаривая познакомиться с ним, девочка внезапно замотала головой и спряталась за Союзом, лишь изредка выглядывая. Только через пару месяцев до него дошло, она ведь просто стеснялась, а тогда ему казалось, будто Беларусь его боится.

Она избегала мальчика несколько дней, прячась то в шкафу, то убегая от него в свою комнату или кабинет отца. Но все же они смогли найти общий язык, когда однажды, придя к нему в спальню, белоруска попросила спеть песню на немецком. Ту самую песню, что помогала Германии успокоиться и с ясной головой продолжать работать. Колыбельную его матери. Он не мог ей отказать, все-таки это был их первый разговор.

Коммунист в тот день от всей души благодарил немца за то, что помог его дочери заснуть. Оказалось, что после смерти ее мамы, девочка не могла спать в темной комнате, а после войны это переросло в сильнейшую фобию, никтофобию*. Сложно поверить в это, когда видишь веселого и энергичного ребенка, бегающего за лягушками вокруг озера.

Но вот, когда из такой малышки выросла яркая и прекрасная девушка, парень даже с огромным желанием не мог вспомнить. Видимо его ухаживания за русской заняли все мысли, и он упустил момент раскрытия чудесного цветка. Теперь стало все намного сложнее. В его голове уже была не только россиянка, но и ее чудесная младшая сестра. Германия попросту растерялся. Сейчас его сердце разбито и ему не хочется вновь полюбить кого-нибудь, тогда какого черта этот предательский орган стучит как сумасшедшее, стоит только Беларуси улыбнуться или засмеяться! Это неправильно. Она же просто друг. Да, обычный друг! Однако эти слова звучали совершенно неубедительно.

— Сейчас мы гуляем па Плошчы Перамогі*, что находится в центре Минска. Памятное место в честь подвига народа в годы Великой Отечественной войны. Возле монумента победы, установленного в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, находится вечный огонь.

Девушка совсем не замечала пристального взгляда немца, все внимание было сосредоточено на ее плане. Сначала площадь, потом они пообедают в небольшом кафе, следующим пунктом будет прогулка по проспекту Независимости, а когда солнце уже решит спрятаться за горизонтом, персонал откроет двери в национальную библиотеку.

Самая длинная улица на землях Беларуси — проспект Независимости — настоящий кладезь всего, что любят путешественники: история и современность здесь буквально неотделимы. Классический сталинский ампир в каждом здании и переулке, важнейшие точки города, вроде Главпочтамта, ГУМ, Центральный книжный магазин и в противовес этому — бары, рестораны и кафе на любой вкус и кошелек. В центре площади расположен огромный фонтан, оснащённый подсветкой. С наступлением темноты его освещают разноцветные огни, что создаёт потрясающее и невероятное зрелище.

Но пока солнце еще не желало покидать безоблачное небо, да и холодная погода не позволяла включать фонтаны, поэтому Беларусь и Германия неторопливо гуляли по проспекту, болтая о своем, о личном.

— Помнишь, как тебя дразнили мои братья?

— О! Я этого никогда не забуду! — смеялся немец, поглядывая по сторонам. — Я ведь не мог тогда влезть на дерево, а они так ловко взбирались. Киргизия даже бросил в меня желудь. Думал, я от злости полезу за ним.

— Но я-то помню, кто тебе помог с этим…. — хитро улыбнулась ему белоруска.

— Боже….Какой стыд. Не напоминай.

— Безобидная маленькая собачка тети Томы с соседнего дома. Она так громко залаяла на тебя, что ты от страха мигом взобрался на дерево. Правда, потом пришлось звать отца, чтобы тебя снять.

Звонко рассмеявшись, девушка аккуратно поправила выпавшую прядь за ухо, слушая возмущение парня вперемешку с его хохотом. Все же это были прекрасные воспоминания об их детстве.

— А как мы пошли в лес. Драма вперемешку с комедией! Это шоу стоит свеч.

— Это точно! Столько слез и смеха я давно не видела! — поддержала его Беларусь.

— Надо же додуматься! Пойти в лес за заячьей капустой и вместо того, чтобы ее искать, решили поспорить, кто дольше продержится у муравейника.

— Между прочим, победил Грузия!

— Это да. Но потом ему пришлось муравьев из волос вычесывать. Лечь на муравейник! Ein seltsamer idiot!* — развел руками Германия.

— Нет! Все было не так! Он просто зацепился за корень дерева и шлепнулся на муравейник задом. Какие же были у него глаза! Я так смеялась! А Азербайджан начал его палкой бить. Думал, что таким образом этих букашек с него собьет!

Слезы выступили из глаз, настолько ей было смешно.

— Зато потом нам неплохо от Союза прилетело. Мы ж вернулись домой только когда стемнело. А он и Россия полдеревни оббегали. Нас найти не могли. До сих пор помню его взгляд. Да еще простояли в углу до ночи, когда спать уже надо ложиться.

— Главное, что нам было весело!

Видя ее счастливое лицо, немец не мог не засмеяться вместе с ней. С каждой минутой ему хотелось еще больше улыбаться, хохотать, даже вспомнились старые шутки. Она своим позитивом старается отгородить его от всех проблем, что свалились месяцем ранее. И это неплохо получалось.

— Я еще вспомнила, как ты нас прикрыл, когда мы, заигравшись, разбили любимую мамину вазу. Мы знали, как папа ею дорожил. К тому же отчасти вина лежит на мне. Думала, что папа меня убьет, хотя он никогда не поднимал на нас руку. Как тебе не страшно-то было?

— А чего бояться? Союз знал, какие мы озорники. Он мне сам это сказал. «Надо было вазу в шкаф поставить». К тому же мы все потом ее дружно склеили. И твоей вины там не было. Кто ж знал, что тебе Украина подножку поставит!

— Надо начать с того, что играть в хоккей дома была глупой затеей.

— Согласен. Но мы же были детьми. Нам неважно, где играть.

— Это точно!

Не зря семья Союза дала белоруске прозвище «лучик». Она светится от огромного счастья ярче солнца. Даже Россия с ней не сравнится. И почему же он раньше не замечал за ней такого?

— Пачакайце! Пачакайце! Канал Беларусь адзін! Можна вам задаць некалькі пытанняў?* — раздался недалеко от парочки громкий голос репортера.

Только их сейчас не хватало! Такая идиллия, и все испортит приставучая женщина и мужик с камерой.

— Гер, бежим! — схватив парня за руку, девушка бросилась в толпу пытаясь скрыться от преследователей.

Она рассчитала абсолютно каждый шаг, каждый момент, но как же Беларусь могла забыть об этих ищейках! Они ей проходу не дадут. Теперь придется быть более внимательной, а то напишут какую-нибудь статейку, черта с два потом выкрутишься.

— А это настоящий шедевр архитектуры, а также исторический и религиозный памятник — костёл Симеона и Елены. — Прохрипела белоруска, оторвавшись от погони. Спрятаться за стенами собора — самая тупая идея из всех, что приходили ей в голову. Словно в прятки играть! — Расположен он в южной части площади Независимости. История костёла началась более века назад. В те времена в Минске существовал лишь один католический храм имени Пресвятой Девы Марии, который по причине скромных размеров не мог поместить всех желающих. По проекту польского архитектора Томаша Пайздерского началось возведение новой церкви. Деньги на строительство выделил Эдвард Войнилович — белорусский и польский общественный и политический деятель.

— Я тебе поражаюсь! Ты еще после такого умудряешься экскурсию провести. — Ответил Германия, пытаясь отдышаться после долгой пробежки.

— Погоди. То ли еще будет.

Думая лишь о репортерах, девушка совершенно забыла о руке немца, которую до сих пор сжимала своими пальцами. А вот парень напротив, почувствовав чужое прикосновение, заволновался, слегка покраснел, часто задышал. Внутри словно что-то екнуло. Но что, он не мог понять. Да еще эта временная близость убивала в нем последние остатки здравого смысла.

— Бел, они ушли?

Ему хотелось поскорее выйти из угла, да немного отдышаться, привести себя в чувства.

— Вроде. — Тихо произнесла Беларусь, поворачиваясь к Германии.

Уж больно близко они стояли друг к другу, она аж вздрогнула от неожиданности. Густо покраснев до кончиков ушей, белоруска поспешила освободить немца от своей цепкой схватки да выйти из-за угла, чтобы продолжить свою прогулку.

— Кстати, ты знал, что в тысяча девятьсот десятом году над Минском гордо возвысилась башня-колокольня костёла Симеона и Елены, ставшего символом возрождения католической веры в городе. Храм построен из красного кирпича, который привозился из земель Польши. По этой причине церковь получила второе название — Красный костёл. — Запинаясь, сказала девушка, смущенно глядя себе под ноги. — Красный костёл пережил войну, однако здание храма не получило ни одного серьёзного повреждения.

— Надо же…. — поправил мокрой от волнения рукой очки парень.

— Слушай. Гер. Я… Время уже позднее, а у нас еще поход в национальную библиотеку намечен. Давай поторопимся до темноты?

Национальная библиотека земель Республики Беларусь была открыта шестнадцатого июня две тысячи шестого года. Говоря научным языком, фигура, в виде которой построено это футуристическое здание называется ромбокубооктаэдр, но в Минске закрепилось другое его название — алмаз.

Здание Национальной библиотеки вошло в список самых необычных зданий мира, а также самых больших мировых библиотек.

Ее построили всего за четыре года. Для такого грандиозного проекта это рекордные сроки. Библиотеку строили всеми силами. В Минске ее называют Сокровищницей Нации или Алмазом Знаний и считают национальным достоянием.

Все стекла гигантского алмаза покрыты полихромными светодиодами, за счет чего, на них в темное время суток создаются объемные картинки, управляемые с компьютерной системы. Здание спроектировано и освещено таким образом, чтобы его было видно из космоса.

Парадный вход в библиотеку выглядит, как огромная раскрытая книга, символизирующая величие знаний. У входа установлена бронзовая статуя белорусскому первопечатнику Франциску Скорине. Внутри создается впечатление полета в невесомости, которое достигается за счет прозрачных стен и полов. Из окон библиотеки открывается впечатляющий вид на Минск. Стены украшают картины современных белорусских художников.

— Ну, как тебе? Правда от восторга хочется кричать?! — воскликнула Беларусь, кружась в центре холла.

В здании кроме них двоих и охраны больше никого не было. Да и не надо! Ей хотелось побыть лишь с Германией, а чужие лица только бы мешали.

— Действительно. Очень красиво.

Правда он говорил не только о впечатляющей своим блеском и величием комнате, но и о белоруске, которая как маленькая принцесса бегала по лестнице, рассказывая о библиотеке. Аккуратно поправив свой берет, она подозвала немца к себе, одновременно нажимая на кнопку лифта.

— Сейчас мы поднимемся на самый верх, и ты сможешь увидеть мой город почти как на ладони! — радостно сказала девушка, когда двери лифта закрылись.

— Едем на смотровую площадку?

— Именно! И еще хочу кое-что дополнить. Собранные здесь тома, брошюры, сборники и монографии написаны почти на девяноста языках. В коллекции хранятся ноты, карты, а также изображения на различных носителях. Но фонды могут расширяться, поскольку продумано-о….

Внезапно проклятая машина опасно затряслась, остановилась, противно скрипнув, а в кабине резко погас свет, погружая их в темноту и страх. Застрять в лифте, как же не вовремя.

— Бел! Ты где? Ответь мне! — обеспокоенно произнес парень, пытаясь на ощупь найти свою спутницу.

Он отлично помнил о ее фобии. Сейчас она может выкинуть все что угодно.

— Беларусь! Teufel!*

От внезапной растерянности ему не пришло в голову сразу достать мобильный телефон да включить фонарик. Что за болван! Продолжая себя ругать, Германия мигом рассеял темноту, позволяя своим глазам найти Беларусь. Бедная девушка. Забившись в угол, она обхватила себя дрожащими руками, боясь пошевелиться. Ее бледное лицо и покрасневшие от слез глаза были ничто по сравнению со сбившимся ритмом дыхания и ознобом. Если белоруске не помочь, то она попросту потеряет сознание от нехватки воздуха.

— Бел. Все нормально. Я здесь. — Пытался привести ее в чувства немец, положив телефон на пол. — Контролируй дыхание. Давай. Вдох и выдох. Слышишь? Вдох и выдох!

Однако та его совсем не слушала. Все мысли в голове Беларуси смешались в один огромный комок неизвестного. На смену прекрасному настроению пришло ощущения стыда, страха, но больше всего смерти. Она чувствовала, как они душат ее, не позволяя сделать хоть один спасительный глоток воздуха.

— Твою ж мать! — выругался парень, притянув к себе белоруску. — Бел, я тут. Я рядом. Лучик, не думай о темноте. Ее здесь нет. Я разогнал темноту своим фонарем. Давай же! Дыши. Повторяй за мной. Вдох. Выдох. Вот так. Правильно! Давай еще раз.

Помогая девушке прийти в себя, он забыл про все свои невзгоды, все неудачи и страдания. Его главная цель сейчас — Беларусь, и никто этого не изменит.

— Легче стало, Бел?

Она не могла еще говорить, слезы не позволяли, но на один робкий кивок ей хватило сил. Продолжая сидеть в обнимку на холодном полу, Германия гладил ее по голове своей широкой ладонью, успокаивая.

— Бел, закрой глаза. Хорошо? — увидев, как белоруска послушно подчинилась его словам, он продолжил: — Здесь больше нет темноты. Ее нет. Только солнце и куча фонариков. Представила? Gut.* А теперь вспомни что-нибудь хорошее. Первое, что придет в голову.

— Мама. — Тихо прошептала та, сильнее вцепившись в свитер немца.

— Что ты помнишь о ней? Расскажи мне.

— Она всегда улыбалась. А еще очень громко смеялась. От нее пахло яблоками, а иногда сиренью. Папа часто приносил откуда-то веточку сирени. Правда, маме это не нравилось. Ей было жалко сорванного растения.

Парню на мгновение послышался тихий короткий смешок.

— Что такое?

— Вспомнила. Как-то мы копались с мамой на огороде, и внезапно мальчишки, крича и воя как стадо быков, притащили за уши маленького зайчонка. Бедное животное. Я думала, что они ему уши оторвут. Мама быстро забрала у них зайца. Поругала. Сказала, что нельзя так хватать безобидное существо. Потом показала его нам. Я до сих пор помню эти маленькие глазки. Он был таким хорошеньким и пушистым. Я его даже погладила. А потом мама его опустила на землю и он удрал. Да так быстро. Украина еще пошутил…. «Он рванул домой, как Азербайджан в туалет, когда объелся слив». Как же мы смеялись.

Девушка продолжала говорить о прошлом, вытирая руками остатки слез, а Германия, все еще сжимая ее в своих объятьях, не смел перебить, слушая каждое слово Беларуси.

— Калі нас ужо адсюль дастануць?!* — возмутилась она, окончательно успокоившись.

— Кто знает… — Пожал плечами немец, сняв свои очки. — Здесь нет номера оператора?

— Есть. И номер охраны я помню.

Из-за своей фобии белоруска перестала здраво рассуждать, поддавшись панике и страху. Стыд и позор.

— Сейчас мне придется взять с пола телефон. От этого часть кабины снова погрузится в темноту. Если очень страшно можешь постоять рядом со мной. А можешь просто закрыть глаза и слушать мои байки. Как ты посчитаешь лучшим для тебя.

Конечно, для нее было бы лучшим оказаться как можно ближе к источнику света. Однако ватные ноги и пустая голова не позволят ей встать.

— Я…. У меня не получится встать.

— Тогда второе. Не бойся. Я рядом.

Но необходимость в номере мгновенно исчезла, когда в кабине вновь включился свет и лифт, протяжно заскрипев, начал спускаться вниз.

— Слава Богу! Наконец-то! — восторженно воскликнула девушка, обнимая изо всех сил растерянного парня.

Не ожидал он от нее таких нежностей. Но и отпускать не хотелось. Так приятно оказаться в теплых объятьях кого-то, кто к тебе не безразличен.

— Ой! Прости…. Набросилась на тебя…. А ты…. Ну…. — смутилась Беларусь, освобождая Германию из своей цепкой хватки. — В общем…. На крышу мы уже не попадем. В следующий раз, ладно?

Надев обратно свои очки, немец быстро согласился, отвернув от нее свое зардевшееся лицо. Ему не хотелось, чтобы белоруска видела его смущение и неловкость.

А до вечеринки оставалось всего пятнадцать дней….

Комментарий к Глава 6. Часть 4. Я залечу твое сердце.

СНГ* — Содружество Независимых Государств.

ЕАЭС* — Евразийский экономический союз.

никтофобию* — боязнь темноты, ночи. Является самой распространённой фобией среди взрослых и детей.

па Плошчы Перамогі* — по Площади победы.

Ein seltsamer idiot!* — Болван редкостный!

— Пачакайце! Пачакайце! Канал Беларусь адзін! Можна вам задаць некалькі пытанняў?* — Подождите! Подождите! Канал Беларусь один! Можно вам задать пару вопросов?

Teufel!* — Черт!

Gut.* — Хорошо.

Калі нас ужо адсюль дастануць?!* — Когда нас уже отсюда достанут?!

Ну, вот и новая часть…. Медленно и верно мы двигаемся к финишу. Что же будет, когда закончится наш фф? Я не знаю.

Спасибо, что прочитали и оставили отзывы, прожали “жду продолжения” и поставили оценку, а также не забыли добавить меня и фф в избранное!

Продолжение следует….