Шаг на встречу (СИ)

Глава 20

Виктория

Из-за очередного сугроба вдруг появляется домик, оповещая нас о том, что мы достигли конечного пункта.

Он все такой же, словно часть леса, укутанный в одеяло из снега, стоит, сияя черными провалами окон. Сердце внутри сжимается от воспоминаний.

Я так ждала приезда сюда, будучи ребенком. Весело прыгала в машине от нетерпения под смех отца, точно так же, как сейчас, заезжая на парковку возле дома. Тут явно кто-то чистил снег недавно, хоть и снова замело.

— Ого, — восхищенный голос Дэйва наконец возвращает меня в реальность.

— Красиво, правда? — спрашиваю, видя ответ в его глазах. — Хотя в моих воспоминаниях он был чуть больше, — улыбаюсь я грустно.

— Это просто ты была меньше, — смеется Дэйв.

— Наверное, ты прав, — соглашаюсь я. — Ну что, пойдем внутрь?

— Конечно, — кивает Дэйв. — Только куртку надень, снаружи холодно.

Пока я натягиваю одежду, он уже открывает мою дверь. Вместо того чтобы поставить меня на ноги, Дэйв относит меня к крыльцу.

— Ты открой пока дверь, а я принесу вещи, — он опускает меня у самого порога. — Хотя нет, давай войдем вместе.

Ключ обнаруживается в поленнице, где его всегда оставлял папа. Развернув пакетик, вытаскиваю холодную железку и вставляю в дверную скважину.

Переступив порог дома, словно возвращаюсь в прошлое. Все вещи стоят на тех же местах. Не хватает украшенной елки и запаха яблочного пирога. Меня пробивает озноб от мысли, что теперь я здесь одна, без родителей. На секунду хочется развернуться и убежать без оглядки.

Мне на плечи вдруг опускается одеяло.

— Как ты? — спрашивает Дэйв, заглядывая мне в глаза.

— Странно, — признаюсь я. — И радостно, что вернулась, и грустно оттого, что их больше нет.

— Это нормально, — кивает он. — Ты осмотрись пока, а я быстро разведу огонь, — деловито приводит меня в чувство Дэйв, напоминая о делах насущных.

— Я помогу, — предлагаю я, но его холодный палец вдруг обжигает мои губы, призывая помолчать.

— Чем? Подержишь полено с другого конца? — усмехается он, но тут же снова становится серьезным. — Этот момент больше никогда не повторится. Насладись им. Позволь воспоминаниям вернутся и согреть тебя. Иначе они так и будут ютиться где-то в закоулке твоего сознания, мешая тебе жить. Твои родители, уверен, были бы рады видеть тебя здесь.

Осознаю, что он прав.

— Спасибо, — шепчу одними губами, за что получаю нежный, но короткий поцелуй.

Пока Дэйв занимается делами, продолжаю осмотр дома. Словно бы ничего не изменилось, но в то же время все не так. Нахожу старую фотографию, которую сделала мама, когда мы играли в снежки. Я, папа и снеговик, которого мы слепили. На другой папа с мамой целуются. Снимок получился кривой, потому что фотоаппарат все время норовил выпасть из моих замёрзших ручонок. Господи, какой же это был счастливый день. Разглядывая родителей, вдруг понимаю, что именно этого я хотела: чтобы кто-то однажды посмотрел на меня так, как папа смотрел на маму. Хотела тех же эмоций, что чувствовала рядом с родителями, сама не понимая, что грелась в тепле от костра их любви.

Их больше нет, а я все продолжаю искать то самое чувство. Оглядываюсь на Дэйва, который как раз внес в дом охапку дров.

Почувствую ли я это с ним? Я хочу, но в то же время мне страшно снова разочароваться.

Решаю, что лучше заняться рутинными делами, чем гонять пустые мысли.

В кладовке нахожу постельное белье, вытаскиваю его и перестилаю кровати в спальнях.

Вернувшись в гостиную, застаю сюрреалистичную картинку. Огонь в камине тихо потрескивает, уже изрядно обогрев комнату. Над огнем висит железный чайник, тихо посвистывая. Рядом накрытый стол, и Дэйв выходит из кухни с двумя чашками в руках. Аромат специй и еды заставляет мой голодный животик заурчать.

— Без сомнения, ты просто волшебник, — улыбаюсь я, подходя к столу. — Иначе все это просто никак не объяснить.

— Я очень старался это скрыть, как ты поняла? — смеется Дэйв, отодвигая для меня стул.

— Догадалась, — отвечаю я ему в его же манере. — Когда ты успел все это приготовить?

— Перед тем как мы выехали из города, — подвигает ко мне тарелку, выжидая.

— Ты просто нечто, — киваю я ему, приступая к еде. — Боже, как же вкусно, спасибо.

— А в твоей семье кто готовил? — спрашивает Дэйв, крутя в руках вилку.

— В основном мама, но мясом всегда занимался папа, — накатывают на меня воспоминания. — Чаще они готовили вместе.

— Похоже, они очень любили друг друга?

— Да, — киваю я. — Наверное, я втайне всегда искала такую любовь, как у них. Они часто спорили, но в конце концов начинали смеяться и все заканчивалось боем подушками. Я любила это в них. Мы часто играли по вечерам в настольные игры, вместе смотрели комедии, постоянно комментируя происходящее на экране. Это было забавно и смешно, — замолкаю, отпуская грусть.

— Я тебе завидую, — вдруг признается Дэйв. — У тебя было общее время с родителями, ты можешь столько всего о них вспомнить, — объясняет он, и я вижу, что это дается ему с трудом. — Я своих почти не помню. И даже на фотографиях они будто чужие. Словно рассматриваю журнал с красивыми моделями. Чужими и холодными, — от его слов у меня сердце сжимается. — Прости, — опомнившись, смущается Дэйв.

— Ты прав, я благодарна им за это, — соглашаюсь я. Мне не хочется заострять внимание на словах Дэйва, тем более что я вижу, что он мысленно от меня отстранился.

— Я хочу иметь такую же семью, — признаюсь я. — В которой уважают, заботятся, любят, находят время пообщаться друг с другом, где каждый знает, что он важен и что его всегда поймут. — А какую семью ты хочешь иметь?

— Я хочу все то же самое, — выдыхает Дэйв, не сводя с меня взгляда. — Только я не знаю как. Научишь меня?

— Ты… — часто моргаю, стараясь не заплакать. — Я тоже не знаю.

— Тогда давай вместе узнавать, — предлагает Дэйв, и я снова чувствую, как вокруг меня сжимаются тиски.

— Я нашла в кладовке елку и наши старые украшения, — перевожу я тему. — Подумала, может, завтра утром займемся этим, вместе?

— Ты устала? — спрашивает Дэйв с усмешкой. Он видит, что мне становится не по себе, когда он так открыто начинает говорить о наших будущих планах.

— Если честно, то нет, — прислушавшись к себе, отвечаю я.

— Тогда можем начать сегодня, — предлагает Дэйв. — Только я сперва помою посуду.

Помогаю ему перетащить все на кухню и снова заглядываю в кладовку. Вытаскивая коробки и, рассматривая, что еще интересного там есть, нахожу лыжи.

— Ну как ты тут? Не переутомилась? — Дэйв появляется в дверях.

— Смотри, что нашла, — радостно указываю на свой трофей.

— Ого, — не очень радостно выдает Дэйв. — Ты умеешь на них кататься?

— А ты нет? — запоздало доходит до меня. — Прости. Я как-то об этом не подумала.

— Да ничего, — отмахивается он, подхватывая коробку и елку. Пока он несет их в гостиную, в мою голову закрадывается одна идея.

— А хочешь, я тебя научу? — предлагаю я, как только он возвращается. — Это не сложно.

— Думаешь? — неуверенно отвечает он, но в его глазах уже загорелся интерес.

— Тебе понравится, не сомневаюсь, — усмехаюсь я, уже представляя наше занятие.

Через пару минут мы, уже благополучно забыв о елке, приступаем к занятиям во дворе.

— Ты шутишь? — спрашивает он, услышав, с чего мы начнем. — Падать?! Серьезно!?

— Поверь мне, все инструктора тебе скажут то же самое, — не могу я удержать серьёзный тон. — Вначале всегда учат правильно падать. Вот так, — показываю я ему.

— Не могу поверить в то, что делаю это, — бурчит Дэйв, падая рядом. — Если ты надо мной таким образом смеешься, то тебе несдобровать, — угрожает он, — пытаясь подняться, чтобы снова упасть.

Дэйв оказался отличным учеником и через полчаса катался уже чуть ли не лучше меня. В конце концов я не удержалась и запустила ему вдогонку снежок, за что получила объявление войны. Уже темнело, когда мы, радостные и счастливые, но мокрые, ввалились в дом.

Пока переодевались, внутри меня стала разрастаться паника. Мы с ним останемся одни-одинешеньки в этом доме посреди леса.

Господи, уйми мое воображение.