Виктория
Внутри меня все онемело. А в глаза словно песка насыпали. Пялюсь в пустоту, стараясь унять дрожь, что сотрясает мое тело.
— Ты уже собрался? — набрав Лукаса, спрашиваю я.
— Еще нет, но в процессе…
— Я поеду сама, — отрезаю.
— С тобой все хорошо? У тебя странный голос, — беспокоится он некстати. — Ты же говорила, что не хочешь.
— Передумала, — бросаю я. — Я наберу тебя оттуда.
Отключаю телефон, не желая дальнейших расспросов.
Сейчас мне просто необходимо оказаться отсюда подальше.
Никуда не сворачивая, еду в аэропорт.
Через два часа я уже в самолете, на высоте в десять тысяч метров над землей.
Все нужное я заказала еще в зале ожидания через интернет с доставкой в отель. Рутина помогает мне не расслабляться, не дает утонуть в жалости к себе. Самый легкий путь. Но не для меня.
Я так и не проронила ни одной слезинки.
Все время отбрасываю мысли о Дэйве в сторону. Не сейчас. Нет.
Что не мешает моему сердцу болеть. Полет кажется вечностью, пока я в сотый раз просматриваю документы, что мне на почту прислал Лукас.
Так легче не думать.
Дорога до отеля проходит словно в тумане.
Заползаю под холодный душ, смывая с себя усталость. Достав из пакета первое попавшееся, переодевшись в черный брючный костюм, собираю волосы в тугой пучок на затылке. Немного помады, чтобы оживить мертвецки белое лицо.
Встречаюсь с клиентами в ресторане отеля.
Два часа изнурительных переговоров, и мы все-таки подписываем взаимно выгодный контракт.
Спроси меня кто-нибудь, как зовут тех, с кем я беседовала, я не смогу ответить. Я видела только цифры и перспективу. Хотя мы не раз говорили о них с Лукасом, да и по телефону созванивались чтобы обсудить некоторые детали. Все это стало не важным, сейчас мой мозг отказывается обрабатывать новую информацию.
Вернувшись в безликий номер, понимаю, что я хочу быть где угодно, но только не здесь. Стены давят. Нет того ощущения покоя что я ищу.
Желание услышать знакомый голос заставляет набрать Лукаса. Мысль о бабушке отметаю сразу. Выдержать допрос Фредерики я сейчас просто не смогу.
— Как все прошло? — вместо приветствия интересуется он. — С тобой все нормально?
Не то. Сердце щемит в груди.
— Я отправила тебе факсом все, что нужно, — отвечаю, едва сдерживая слезы, — Меня не будет пару дней, — предупреждаю я. Работа, судя по всему, мне не помогает. В этот раз нет. Нельзя портит все только потому, что мне больно.
— Фредрика в курсе? — допытывается он. Ну вот зачем он сейчас напоминает мне о совести.
— Скажи ей, что я в командировке, — прошу.
— Я могу тебе помочь? — после долго молчания спрашивает Лукас.
Как бы мне хотелось ответить «да».
— Просто позволь мне побыть одной, — устало бросаю я в трубку, — Я буду в порядке, — и чтобы он не услышал мою неуверенность, быстро отключаясь.
Холодная постель обжигает кожу. Сворачиваюсь посередине, пялясь в пустоту.
Я еще помню тепло его объятий. Аромат его кожи. Стук его сердца под щекой.
Ну почему? Зачем ты так со мной?
Подскакиваю с постели как ужаленная. Желание позвонить ему набатом бьется в груди.
Хорошо, что я уехала иначе уже бежала бы к нему чтобы поверить в любую ложь, которую он скажет.
Как я могла позволить ему стать для меня настолько важным? Я поклялась, что не буду слабой, только не такой.
Если я и сомкнула глаза, то только под утро.
Чужой город не греет мое разбитое сердце. Прогулка по улицам среди спешащих по своим делам толпы заставляет еще острее чувствовать свое одиночество.
Я хочу домой.
Возвращение занимает больше времени. Время тянется словно патока. Стоило только шасси коснутся взлетной полосы, понимаю, что не хочу никого видеть.
Даю адрес места, которое считаю по-настоящему своим.
С каждым километром, что я становлюсь ближе к домику в горах, мое сердце ноет все больше. Ком в горле все ширится. Все правильно. Нужно закончить все там же где все началось. Там, где я позволила себе, обманутся точно так же, как и с родителями. Поверить в то, чего никогда не было и не будет.
— Вы уверены, что вам сюда? — оборачивается ко мне таксист, притормозив около домика.
— Уверена, — шепотом отвечаю я, выползая наружу. С каждым шагом ноги все тяжелее. Открыв дверь, вхожу в гостиную и оседаю на пол, сотрясаясь в рыданиях.
Больше не могу притворятся что все нормально. Я не в порядке.
Мне больно.
Как волк, возвращающийся в собственное логово, чтобы зализать свои раны, так и я вернулась домой.
Почему?
Что я делаю не так, что все, кому я решаю доверить свое сердце, его обязательно ломают? Неужели я настолько плоха? Или дело не во мне, а в них?
Все мужчины изменники и предатели.
Основательно продрогнув и пролив, кажется, целое море слез я наконец нахожу в себе силы подняться и заняться насущными проблемами. Натаскав дров, зажигаю камин. Еды я не прихватила, так что буду довольствоваться тем, что осталось от… нас.
Аппетита нет, так что это не проблема. Переодеваюсь в теплые вещи, что нахожу в шкафу.
Непроизвольная дрожь моего тела и першение в горле предупреждают меня, что сидение на холодном полу не осталось для меня безнаказанным.
Мне то холодно, то жарко, мысли путаются.
Воспоминания, словно штормовой ветер, налетают на меня урывками, снося с ног, терзая и мучая.
Здесь он меня целовал. Говорил, что я нравлюсь ему. Он так нежно меня любил. Мое тело помнит его прикосновения. Мое сердце — ту надежду, что он подарил. А сейчас оно обливается кровью от разочарования.
У меня едва хватает сил подбросить поленьев в огонь, прежде чем забраться в постель.
Веки тяжелеют.
Я сильная, смогу пережить и это предательство.
Завтра все будет хорошо.