Шалая любовь моя

1

— Сколько? — с придыханием спросил толстенький коротышка в нелепой бейсболке с блестками.

Взгляд его широко раскрытых глаз пропутешествовал от кончиков пальцев непомерно длинных ног Лейси, обтянутых черными ажурными чулками, к ее осиной талии, а оттуда — к соблазнительным выпуклостям груди, где и увяз окончательно.

— То есть, — голос толстяка трепетал от благоговения, — я хочу сказать, если ваш вечер еще не до конца расписан…

«Боже милостивый, — подумала Лейси, повернувшись лицом к группе жадно взирающих на нее однокашников толстяка в таких же бейсболках с блестками, — это все из-за моего платья!»

Она влетела в гостиничный бар, не помня себя от радости, чтобы выпить бокал шампанского в честь самого выдающегося события за последние годы: ей дали наконец настоящую работу: теперь она — обозреватель мод журнала «Каприз»! На Лейси все еще было черное платье от Клода Монтана, которое она демонстрировала на подиуме банкетного зала отеля во время показа мод для оптовой ярмарки Западных штатов.

Это платье от Монтана было самым экстравагантным в коллекции и отнюдь не предназначалось для Талсы, штат Оклахома; его включили в программу лишь для триумфального финала шоу. Платье из черного шелкового крепа имело чрезмерно большие накладные плечи и декольте чуть ли не до талии. Кроме того, от подола и почти до того места, где начинаются ноги, шел разрез; подобный стиль больше подошел бы для Нью-Йорка или для модных магазинов дамского платья где-нибудь на Родео-драйв. А самой пикантной деталью, призванной потрясти зрителей, были черные ажурные чулки на экстравагантном поясе с атласными подвязками, оставлявшими открытой лишь полоску ослепительно белой кожи прелестных ножек Лейси. Она сидела чинно, сдвинув колени и уткнув их в деревянную стойку бара. Девушка непринужденно закинула ногу на ногу, чем и привлекла внимание толстенького коротышки мистера Блестящая Бейсболка.

«Клод Монтана» — это новейшее веяние из Парижа «а-ля потаскушка». Оно наповал сразило и оптовых покупателей, и представителей розничной торговли, когда Лейси легкой походкой прошлась по подиуму бального зала с гордо поднятой головой, в ореоле взбитых пепельных волос в виде причудливого кудрявого облака. При ее росте в пять футов девять дюймов все прошло безупречно. Режиссер шоу согласился с тем, что лишь Лейси Кингстоун, ничем не уступающая супермоделям Шерил Тигс и Кристи Бринкли, способна выйти в экстравагантном черном креповом платье от Клода Монтана и уберечь шоу от позорного провала. Лейси, с ее великолепной фигурой, со сверкающими зелеными глазами на нежном лице и крупным, чувственным ртом, по общему мнению окружающих, была шикарна и обворожительна.

Везде, но только не в этом баре в стиле салунов Дикого Запада под названием «Гранд-салун». Парижская высокая мода «а-ля потаскушка» произвела на мистера Блестящая Бейсболка и его друзей настолько неизгладимое впечатление, что они приняли Лейси за настоящую потаскуху!

Лейси всегда обладала способностью воспринимать неприятности с чувством юмора, но на сей раз она ощутила прилив неподдельного раздражения. Проститутки частенько выдают себя за моделей; ей не раз доводилось с горечью опровергать это, когда она говорила о своей профессии. Это послужило поводом для поисков другой работы. Создавать впечатление на все готовой и искушенной в жизни женщины вовсе не означает быть на самом деле такой, даже в мире острой конкуренции, каким является мир моды или, проще, «торговля тряпками». В двадцать три года у Лейси появился циничный взгляд на жизнь из-за необходимости постоянно отражать поползновения назойливых мужчин. Лейси решила, что наконец настало время отметить новую должность, в которой ее уже не будут принимать за потаскушку. Не один год она потратила на то, чтобы добиться возможности стать журналисткой. Она заслужила свой бокал шампанского, хотя обычно не брала в рот ни капли спиртного: алкоголь пагубно отражается на внешности, отнимая у кожи драгоценную влагу и вызывая появление морщин.

«И вдруг тут являются какие-то мистеры Бейсболки, — думала она, разглядывая толстяка. — Интересно, по карману ли я ему хоть на полчасика? Боже милостивый, какой же он зануда! Как бы мне от него отделаться?»

В глазах Лейси заплясали озорные чертики. После легкого завтрака у нее во рту не было ни крошки, и шампанское здорово ударило ей в голову. В девушку словно вселился какой-то проказливый бесенок.

Откинув ладонью свои пепельные локоны, она обожгла мистера Бейсболку таким взглядом, что он должен был бы расплавиться, как воск.

— Это будет недешево, милый. — Лейси всегда неплохо имитировала интонации Марлен Дитрих в фильме тридцатых годов «Голубой ангел», а уж теперь-то постаралась вовсю.

Коротышка в красной бейсболке весь затрясся.

— Сколько? — прохрипел он.

Ей также неплохо удавалось подражать Мей Уэст в знаменитом старом фильме с Кэри Грантом под названием «Она обманула его». Лейси воззрилась, на толстячка, изо всех сил стараясь не захихикать. Пожалуй, не стоит доводить его до инфаркта.

Лейси и понятия не имела, ни сколько берут за свои услуги шлюхи в Нью-Йорке — откуда она сама приехала, — ни сколько здесь, в Талсе. Но, поглядев поверх головы мистера Бейсболки, она увидела, что почти все посетители бара — это мужчины, и, судя по их внешнему виду, весьма преуспевающие. И, похоже, они все смотрят только на нее.

Все тот же озорной чертенок снова потянул ее за язык.

— Полторы тысячи долларов, — промурлыкала Лейси.

Она сама не знала, откуда взялась эта цифра. Поднеся почти пустой бокал к губам, Лейси увидела, что толстяк пошатнулся как от удара.

— На всю ночь?.. — пролепетал он еле слышно. — Небось за такие-то деньжищи на всю ночь!..

Лейси мысленно охнула, осознав, что даже приблизительно не представляет, чем же эдаким может заработать проститутка экстракласса полторы тысячи долларов. Несмотря на свой внешний облик и платье от Монтана, в душе она оставалась благовоспитанной дочерью адвоката с Лонг-Айленда.

Мистер Бейсболка просто онемел от изумления. Когда он поплелся докладывать об исходе переговоров друзьям, Лейси повернулась к стойке, мысленно пообещав себе в следующий раз не выбегать с показа мод в чем попало. Полторы тысячи долларов!! Но почему из всех возможных сумм она назвала именно эту?!

Пожалуй, ответ ей ясен. За лакированной, профессионально-красивой внешностью Лейси скрывается девочка, которая имела всего один раз в жизни горький опыт близости с мужчиной на переднем сиденье «Бьюика», когда ей было семнадцать лет. С тех пор Лейси старалась избегать подобных случаев. Полторы тысячи долларов должны были наверняка поумерить пыл коротышки.

Допив остатки шампанского, Лейси взглянула на свое отражение в зеркале бара и откровенно призналась себе, что ее платье выглядит просто вульгарно. Но она уже привыкла носить самые невероятные, порою шокирующие платья, лишь бы поддерживать свой имидж американской красотки. Лейси внимательно оглядела свою ультрамодную прическу и пришла к печальному выводу, что пепельные кудри, поднятые высоко надо лбом, — это уж чересчур. Придется убить целый час, чтобы отмыть весь этот лак и наложить гель. Никому не по вкусу подобного рода прически, являющиеся непременным атрибутом профессии модели; еще час уйдет на кремы и маски, потому что ее кожа легко раздражается от жесткой воды. До постели Лейси удастся добраться лишь за полночь, хоть она и сейчас чувствует себя выжатой как лимон. К счастью, отсюда они уезжают в Скоттсдейл, штат Аризона, затем в Нью-Йорк и — о, радость! — начнется ее работа в журнале «Каприз»!

«Я действительно буду журналисткой!» — Лейси сильно ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон.

— Покупаю, — пророкотал чей-то мужественный, спокойный бас.

Лейси медленно приподняла свои длинные ресницы, не понимая, о чем идет речь, и рассеянно проронила:

— А?

Во всяком случае, он высок. Настолько высок, что Лейси, ростом пять футов и девять дюймов, вынуждена была задрать голову и мысленно прикинуть: шесть футов четыре дюйма, а то и поболее. Черные волосы, модная стрижка — не дешевле сорока долларов — обрамляют уверенное, приятное лицо с крепкой челюстью, высокими скулами и решительно сжатыми губами. А фигура! Быстро смерив его взглядом с головы до ног, Лейси констатировала, что он не только высок, но и широкоплеч. Последний раз ей довелось видеть такое телосложение в цирке. Мощный торс, тонкая талия, узкие бедра и длинные мускулистые ноги. «С такой-то широкой грудью, могучими бицепсами и крепкими, жесткими ладонями только в акробаты», — подумала она.

Но вдруг неожиданно ощутила какой-то странный трепет. Этот сногсшибательный мужчина ничуть не похож на циркача. Его фигуру облегают великолепно скроенный смокинг и накрахмаленная сорочка с черным галстуком. На запястье, слегка покрытом тонкими черными волосками, — золотые часы марки «Ролекс». На пальце золотой перстень с чудесным бриллиантом. Манжета рубашки заколота дорогой квадратной запонкой, свидетельствующей о хорошем вкусе.

«Боже!» — подумала Лейси. В нем столько мощи, столько властности!

На вид ему лет тридцать шесть — тридцать семь. Девушка медленно подняла глаза и встретила терпеливо-выжидательный, как у игрока в покер, взгляд серых глаз. Как только их глаза встретились, между ними будто пробежал электрический ток; Лейси показалось, что сквозь нее прошли все двести двадцать вольт.

— Что? — проронила она, едва шевеля онемевшими губами.

— Я сказал, что готов, — спокойно отозвался он.

— Э-э-э… — только и смогла выдавить Лейси, понимая, что речь идет не о выпивке для нее.

— И я полагаю, что это действительно на всю ночь, — невозмутимо добавил он.

Его рука ласково, но крепко сжала нежную руку Лейси. Он лишь намеревался помочь девушке сойти с высокого табурета у стойки, но ей показалось, что ее руку обхватили стальные наручники.

Тут вовсе не нужно было большого ума, чтобы догадаться: этот верзила в безупречном смокинге слышал ее разговор с мистером Бейсбол-кой и намерен поймать Лейси на слове. Надо поступить разумно и выйти из этого положения… И побыстрей! Она облизнула губы кончиком языка. Взгляд серых глаз проследил за этим движением с неожиданно пристальным интересом.

— У меня все расписано, — беспомощно пролепетала Лейси.

«Ну почему, почему?! — тут же ужаснулась она. — С какой стати из меня сегодня лезут дурацкие слова? Откуда они только берутся!»

Обладатель серых глаз и властного взгляда явно не поверил ей, и следующая его реплика это подтвердила.

— Вряд ли. Иначе ты не сидела бы в баре в такой час.

«Господи, я попала в лапы мафиози!» — вопил внутренний голос Лейси, пока она сама продолжала молча таращиться на незнакомца. Он действительно чем-то смахивает на мафиози, только с чересчур хорошим вкусом. У мафиози перстень был бы наверняка куда массивней, а бриллиант — значительно крупнее.

И все-таки надо как-то выпутываться. Ну и ситуация. Невесть откуда является потенциальный мафиози с фигурой циркового атлета, ростом шесть футов четыре дюйма, да еще в идеально скроенном смокинге от Сэвила Роу, и принимает тебя за шлюху.

— Никаких кредитных карточек или чеков не принимаю, — не унимался все тот же ее озорник-чертенок, полагая, что с этим вопросом таким образом будет покончено, но ошибся.

— Наличными, — прогудел басовитый, невозмутимый голос.

Взгляд серых глаз, напоминающих айсберги Северного Ледовитого океана, опустился к босоножкам Лейси с четырехдюймовыми каблуками, тщательно изучил ее ажурные черные чулки, вплоть до ослепительно-белой полоски кожи. Затем остановился на тонкой талии и поднялся к декольте, которое открывало совершенно безупречную грудь Лейси, далее оглядел разливающийся по ее шее румянец и, наконец, остановился на лице.

Его взгляд вызвал у Лейси такую ярость, что кровь снова прилила к ее лицу. Это был холодный, расчетливый взгляд опытного и проницательного покупателя, поднаторевшего в биржевых махинациях, азартных играх и, может быть, даже налетах на банки, но в то же время весьма заинтересованный.

Свободная рука мужчины нырнула в карман смокинга и извлекла из него красивый английский кожаный бумажник, затем спокойно положила его на стойку. Через секунду обладатель бумажника подошел еще ближе к девушке, чтобы своей широкой спиной загородить ее от посторонних взглядов. Только стоящий неподалеку бармен заметил, что между ними происходит. Длинные загорелые пальцы открыли бумажник, и Лейси увидела, что он битком набит пятидесяти — и стодолларовыми купюрами. Столь же стремительно бумажник захлопнулся и снова скрылся во внутреннем кармане черного смокинга.

Лейси совсем смутилась: похоже, он носит при себе тысячи долларов! Ее сердце так колотилось, что она испугалась, не кончится ли это фатальным исходом.

— Я не могу, — будто со стороны услышала Лейси собственный голос.

Вот именно! Только что принятые в журнал «Каприз» обозреватели мод весьма уязвимы. Цирковой акробат, смахивающий на черного кугуара, принял ее за проститутку. Чем бы таким его отвадить?

— Я жду очень важного… клиента, — прошипела Лейси. Пожалуй, это самое подходящее слово, решила она. — Так что убирайтесь.

Ледяной взгляд отверг и это утверждение.

— Так мы идем? — Мафиози больно сдавил ее локоть.

Она в отчаянии уцепилась другой рукой за стойку и залепетала:

— Это недоразумение… — «А не выложить ли ему все, как есть? Пусть узнает правду!» — пронеслось у нее в голове. — На самом деле я модель!

Не успели эти слова слететь с ее губ, как Лейси поняла, что совершила очередную ошибку. Наверняка подобное мафиози доводилось уже слышать, и не раз. Он ухмыльнулся и посмотрел на бармена. Тот сделал вид, что ничего не слышит.

— Имеется постановление муниципалитета, запрещающее проституцию в гостиницах. — В бесстрастном голосе Лейси была непреклонность. — Билл, здешний бармен, может это подтвердить.

Развернувшись на табурете, она увидела, как бармен кивнул, и похолодела от ужаса, осознав, что сама же себя и угробила. Перед ее глазами предстала статья в «Нью-Йорк дейли ньюс»:

«Лейси Кингстоун, бывшая модель и будущая журналистка „Каприза“, вчера ночью была арестована за проституцию в гостиничном баре города Талса, штат Оклахома…»

ПРОСТИТУТКА?!

— Кто вы такой?! — беспомощно пискнула Лейси, не в силах совладать с охватившим ее ужасом. — Легавый?

«Полицейский! — тотчас же подсказал внутренний голос. — Скажи полицейский, дурища! Что угодно, только не легавый!»

— Давайте выйдем из бара, — настойчиво потребовал мужчина.

Лейси соскользнула с табурета, чувствуя, как подгибаются ноги — но отнюдь не из-за выпитого шампанского. Ей доводилось бывать в ситуациях и похуже, хотя в данную минуту она не могла припомнить ни одной. «С улыбкой отмахнись от всего, — твердила себе Лейси. — Помнишь, как ты заехала по физиономии Питеру Дорси, великому фотографу по части моды, потеряв контракт, который он тебе предлагал, потому что не хотела лечь с ним в постель? А помнишь того оптовика на прошлой неделе? А помнишь…»

Но ни один из них даже отдаленно не напоминал этого лощеного мафиози в шикарном смокинге, который сейчас бесцеремонно подталкивал Лейси к выходу из бара. Они миновали вестибюль. Двое коридорных быстро подскочили, чтобы распахнуть перед ними двери лифта, словно она и ее конвоир — весьма важные особы.

В вестибюле едва ли имеет смысл звать на помощь. С другой стороны, если он легавый, то на лифте в полицейскую машину не доставляют.

Почти у дверей лифта Лейси вонзила свои четырехдюймовые каблуки в ковер и резко остановилась. Спутник предупредительно склонил к ней свою голову.

— Я забыла свою сумочку! — воскликнула Лейси. — Мне надо вернуться в бар!

— Она у тебя на локте.

Крепкие пальцы сжали ее руку, подталкивая к лифту. Коридорные вытянулись возле закрывающихся дверей, как часовые.

— Я вовсе не охотилась за мужчинами! — пытаясь вырвать руку из мертвой хватки, кричала Лейси. — Кроме того, в отеле вам не позволят…

— Мне прекрасно известно, что позволяют в этом отеле, а что нет, — заметил верзила, когда они начали подниматься. Лейси бессильно прислонилась к стенке лифта, шепнув:

— Известно?

Подняв голову, он следил за мигающими огоньками над дверью.

— У меня достаточно большой пакет акций этого отеля, моя дорогая.

«Итак, мы в лифте», — рассудительно сказала себе Лейси, стараясь одолеть охватившую ее панику. Необходимо разработать план действий; пока просто наблюдать за развитием событий, но, как только двери лифта откроются, надо спасаться. Лейси готова была побиться об заклад, что способна опередить этого гангстера, несмотря на легкое головокружение от шампанского, если только снимет босоножки на нелепых каблуках. И в то же самое время ей хотелось упасть на пол и забиться в истерике.

Правое плечо высящегося рядом верзилы в черном смокинге выглядело столь же монолитным и несокрушимым, как гранитные утесы Южной Дакоты. Судя по челюсти и общему складу скуластого симпатичного лица, крепко сжатые губы его говорили о том, что они нечасто изгибаются в улыбке. А вмятинка на щеке, возле уголка рта, у более смешливого человека давным-давно стала бы ямочкой. Не человек, а эдакая махина в шесть футов и четыре дюйма из мышц и глубокой сосредоточенности, взирающая на огоньки указателя этажей.

Должно быть, он слышал, как Лейси со всхлипом перевела дыхание, потому что снова повернулся к ней:

— Не надо так пугаться. Я не причиню тебе вреда. Видимо, в отличие от прочих твоих клиентов. — Слегка нахмурившись, он пристально посмотрел на Лейси. — Для подобного образа жизни ты действительно необычайно… красива. Поэтому и запрашиваешь соответственно. — В серых глазах блеснула сталь.

— Мгум, — промычала Лейси, пытаясь собраться с духом и ответить таким же стальным взглядом, но обнаружила, что может лишь еще больше съежиться. Он совершенно прав.

— А! — вдруг вспомнил он. — Деньги.

Бумажник опять появился на свет. Лейси, словно зачарованная, следила за тем, как загорелые пальцы открывают черную шелковую сумочку, висящую у нее на плече, и начинают отсчитывать стодолларовые банкноты. Одна. Две. Три… На минуту он поднял серые глаза, увидел, что Лейси следит за операцией, и уголки его рта опустились вниз. Взяв стопку банкнот, он резко сунул их в сумочку и захлопнул ее.

«Какой же план действий годится для того, чтобы выбраться из подобной передряги?!» — пронеслось в голове у Лейси. Она получает деньги авансом, причем за то, что не собирается делать!

— Успокойся, — заметив ее дрожь, сказал он. — Деньги твои. Не будет ничего неожиданного и никакой грубости.

Неожиданного?! Грубости?! Лейси готова была упасть в обморок. «Да разве отсюда вырвешься, после всего этого не угодив в газеты?!!» — вопил в ней внутренний голос.

Спутник наблюдал за ней с едва уловимым любопытством.

— Ты давно этим не занималась, не так ли? — заметил он.

— Слишком давно, если говорить честно, — простонала Лейси, пребывающая на грани бесчувствия.

Он вдруг сделал шаг вперед, положив большие ладони Лейси на плечи, и притянул ее к себе, чтобы разглядеть получше. Лейси не могла пошевелить даже пальцем. Лифт замедлил ход и с рокотом остановился, но двери не распахнулись.

«Коридор! — сообразила она, глядя на своего спутника снизу вверх. — Я должна вырваться и бежать!» Во всех отелях есть пожарные лестницы. Его можно обогнать, если бежать вниз по лестнице, хоть он и выглядит профессиональным спортсменом. Лейси внутренне собралась, чтобы ринуться вперед при первой же возможности.

Но двери лифта никак не открывались. Держа ее одной рукой, мафиози протянул другую над плечом Лейси, чтобы набрать на пульте кодовую комбинацию, снимающую блокировку. Лифт рывком снова пошел вверх. На верхней кнопке было написано «ПЕНТХАУЗ».

Пентхауз?!

Прошло несколько долгих, мучительных секунд, прежде чем до Лейси дошло, что не будет ни коридора, ни пожарной лестницы. Пентхауз! Сбежать оттуда можно, лишь прыгнув с парашютом! Лифт остановился, и двери открылись.

О Боже, это действительно пентхауз! Не какой-то там гостиничный коридор, а небольшая элегантная прихожая, облицованная панелями из дымчатого стекла. На стенах висели картины абстракционистов, хромированные металлические стулья гармонировали с коричневым ковром. Перед Лейси предстала просторная, в бежево-коричневых тонах зала с огромными окнами во всю стену, сквозь которые открывался вид на ночной город Талса, штат Оклахома.

— Вот и приехали, — проговорил похититель, снова взяв Лейси за руку.

Она покорно позволила ввести себя в залу, но ее мозг сверлила одна-единственная мысль: «Бежать! Бежать! Где выход?!»

Выхода не было.