Шанс для злодейки

Глава 49

От неожиданности я послушалась. Уж кого-кого, а его я увидеть не ожидала.

Отдуваясь, ко мне приближался сэр Леонар.

Он пригладил разлохматившиеся волосы рукой и остановился на безопасном расстоянии в полтора метра. Почтительно поклонился:

— Добрый вечер, леди Вилфорт.

— Так-так. — Я недоверчиво взирала исподлобья. — С чем пожаловали? Опять собираетесь тянуть песню про женитьбу? Лучше сразу проваливайте, пока я не разозлилась.

— Да. То есть, нет, — поправился он. — Я хочу принести свои извинения.

Даже если бы сейчас у него изо рта поползли змеи и заговорили со мной на разных языках, я бы и то удивилась меньше.

— У вас что, смертельную болезнь обнаружили? — поражённо спросила я, на всякий случай отходя в сторону. Ну его, вдруг что-то заразное. Вон и королева болеет.

Леонар патетически прижал руки к груди и чуть не поджёг себе воротник, забыв, что держит подсвечник.

— Да, я болен, — сказал он так пафосно, что меня разобрал смех, — болен любовью.

— О нет…

— И леди Эплбри приняла моё предложение!

— О да! — Я радостно выдохнула. Хвала богам, я тут не при чём. — Поздравляю вас, соболезную ей. Совет, как говорится, да любовь.

И тут последовал ещё один шокирующий залп:

— Я был не прав. Простите меня, — уже более человеческим голосом сказал Леонар. Он заискивающе смотрел, напоминая нашкодившего щенка. — Не ищу себе оправданий, но всё, что я делал и говорил, было продиктовано несовершенством моей натуры и обстоятельствами. Я был слеп! Воспринимал вас как досадную помеху, навязанную мне дедом. Меня тоже никто не спрашивал, как и вас, желаю ли я этого брака. А ваш отец был вовсе невыносим! Я живу спокойно лишь последние пару недель, а до того он наседал на меня, слал письма, даже угрожал…

— И тем не менее, отыграться вы предпочли именно на мне, а не на тех, кто повинен во всём этом, — строго сказала я.

— Ещё раз простите, — герцог повесил голову, — моё поведение было недостойным. Вчера скончался мой дед. Прошлое уже не изменить, и даже не призвать его к ответу.

Я прикусила щёку изнутри. Уж кому, как не мне знать, что его изменить можно.

— Спасибо и на этом. Я не прощаю вас, но надеюсь, что вы станете лучшим человеком, чем были. Хотя бы ради Ханны.

— Она мой свет, — горячо заверил сэр Леонар. — Я не заслуживаю такую супругу.

— Это точно, — проворчала я. — Так что смотрите мне! Узнаю, что вы её обидели — мои молнии всегда наготове.

Леонар отступил ещё на шаг.

Он заметил это и стушевался, сделал вид, что просто хотел понюхать цветы на высокой подставке. Меня же настигло запоздалое удовлетворение с ноткой злорадства: всё, папуля, не видать тебе короны на гербе.

Подумать только — если бы на дворец взаправду напало моровое поветрие, Леонар мог бы занять трон. Король с умишком десятилетки. Потрясающе. Самое время пересмотреть целесообразность монархии как строя.

— Вас надоумила Ханна прийти сюда?

— Я и сам двигался в направлении этой мысли, — с важностью сообщил Леонар. Теперь он обнюхивал содержимое другой вазы, сходство с псом достигло критических значений. Эта его привычка всегда казалась ужасно странной, но было в ней что-то милое. — Леди Эплбри лишь подтолкнула меня и позволила осознать, к чему я стремлюсь.

— Не сомневаюсь.

Может, из них и правда выйдет неплохая пара.

«И никто в конце не умрёт, — мысленно обратилась я к мессиру Вальде. — Во всяком случае, раньше срока».

***

Сэр Леонар настолько преисполнился в своём счастье, что оказался категорически не готов к тому, что его что-то затмит. Женитьба принца уже сейчас бросала тень на задуманное им торжество, так что стоило поспешить. Едва отец Ханны подтвердил согласие на этот в высшей степени удачный для их семьи брак, как Леонар бросил все силы на устройство торжественного вечера в свою — и драгоценной невесты, конечно же, — честь. Коль уж их свадьбе было суждено стать событием второстепенным, он надеялся пережить свою минуту славы хотя бы на объявлении помолвки.

Цветы везли со всего города целыми телегами, душистый груз встречала троица слабеньких магов, в чью задачу входило возвращать погрустневшим букетам свежий вид.

Я вышвырнула перчатку из окна во внутренний двор и под предлогом поиска пропажи спустилась к ним понаблюдать. Если бы не слабая рябь силовых возмущений, исходящая от их рук, я бы в жизни не подумала, что это маги: толстенький розовощёкий мужичок был похож на торговца пирожками, сухощавая пожилая дама в чёрных кружевах сгодилась бы в настоятельницы монастыря, а вертлявая девица со слишком ярким румянцем на смазливом личике смахивала на женщин хотя и презираемой, но всегда востребованной профессии.

Они хаотически водили руками над грудами срезанных цветов, от которых пахло на весь двор, и что-то бормотали себе под нос. Слуги и возчики благоговейно посматривали, не рискуя подходить.

Никогда не слышала, чтобы мессир использовал слова. Неужели заклинания? Я насторожилась. Есть ли причина, чтобы он не учил меня им?

Исполненная самых дурных подозрений, я подобралась ближе, делая вид, что ужасно увлечена гроздьями белых левкоев. Вдохнула медвяный душистый аромат и прислушалась:

— …нарезать мелким кубиком, всыпать в кипящую воду и мешать, пока не станет мягкими, а там добавить лаврушки, перцу и посолить, сколько примет… — бормотала тётка, раскачиваясь на одном месте с видом мрачным и торжественным, словно отпевает кого на похоронах.

— …то не вечер, то не грозы, то не камни, то не слёзы, чем тебе не угодила, ведь тебя всегда любила… — промахиваясь мимо всех нот напевала девчонка.

— …мимо тёщиного дома я без шуток не хожу, то ей сыр в окошко суну, то редису посажу…— мужичок старательно хмурил брови, чтобы не засмеяться, аж покраснел от натуги.

Я повернулась.

— Упс! — спохватился мужичок. Догадался по лицу, что я всё слышала. Он неуклюже поклонился, залебезил: — Госпожа… Это мы так, для настроеньица. А дело своё делаем, будьте покойны! До самого Первоцвета простоят как новенькие, гарантию даём.

— Верю, — сказала я, стараясь выглядеть как можно приветливее, чтобы не спугнуть их. — Как вы это делаете?

— Да кто ж его знает, — удивилась девчонка. Она кокетливо поправила шляпку с большим облезлым пером и стрельнула глазками в сторону гвардейцев неподалёку. — Просто чуем. Куда сила просится, туда и пускаем.

Тётка из образа не выходила, продолжала трястись и бормотать, недовольно поглядывая на меня из-под вуали.

— Сродство у нас, госпожа, со всем, что из земли произрастает, такое дело, — пояснил мужичок. Он явно был не против передохнуть. Опёрся локтем на тележную обрешётку и знай себе болтал: — Та-лант. Чуем, что им надобно, цветам всяким, посевам. Деревцам тоже подсобить могём, а, Вилька? Могём, деревцам-то?

— Смотря каким, — пожала плечами девчонка. — Совсем дохлые не вытянем.

Волны силы от её рук были самыми заметными, но даже они не сравнятся с теми, что источал мессир Вальде.

— Дар — он свободу любит, что твоя птичка, — философски сказал мужик. — Вон утки всякий год в тепло зимовать летят, а потом домой возвращаются, хотя ни карт у них нету, ни столбов с указателями. А всё ж находят как-то.

Тётка потеряла терпение и пнула его носком сапога в голень.

— Работай давай, стихоплёт, — проскрипела она. — А то ни одна утка сегодня в твой горшок не залетит.

У меня промелькнула шальная мысль днём заглянуть к Ханне, но была отброшена после недолгих размышлений. Не уверена, что смогу искренне порадоваться. Скорее уж начну отговаривать… Вряд ли хоть одна счастливая невеста желает услышать правдивое мнение о своём избраннике. А нахваливать Леонара так, словно он достойнейший из ныне живущих, я точно не стану. Он только-только встал на путь исправления, вот пусть и топает по нему. Желательно, в противоположную от меня сторону.

И в то же время, я немного завидовала. Ханна любила его так давно, никого вокруг не замечала, хотя были и другие…

Я встала посреди лестницы как вкопанная, вцепилась в полированные до блеска перила. Запоздалый стыд накрыл с головой.

Как я могла забыть? Одному человеку сегодня точно будет не до радостей. Даже не знаю, что хуже — чтобы он узнал это от меня сейчас или позже, когда объявят во всеуслышание.

Поколебавшись, я всё же выбрала первое как меньшее зло и поспешила сбежать вниз, а там бросилась через длинную галерею и парк — в сторону казарм, приземистых белёных коробков на фоне серого неба.

Но опоздала.

Мне не пришлось заходить внутрь, чтобы разыскать брата. Его безвольное тело как раз вытаскивали из открытого экипажа, длинные руки висели плетьми, ноги цепляли землю. Я прижала руки ко рту, не в силах заставить себя подойти ближе. И тут же отдёрнула — показалось, что они снова в крови.

— Нет-нет-нет… — лихорадочно шептала я, пока глаза заволакивала мутная пелена, — только не это, только не опять.

Ноги подкосились, я стала оседать на землю. Кто-то вовремя подоспел и подставил локоть, не дал свалиться на глазах у половины полка.

— Миледи, да не волнуйтесь вы так, — заботливо сказал белобрысый гвардеец и сверкнул зубами в задорной ухмылке: — Ну перепил капитан, с кем не бывает. К утру проспится, оклемается.

— П-перепил?

— Зазноба его, говорят, замуж выходит, — серьёзно пояснил он. — Вот и заливает горе.

— Перепил… — Я засмеялась и вытерла нос. — Перепил!

— Впервые вижу, чтоб кто-то так пьянству радовался, — улыбнулся парень, морща нос в крупных веснушках. — Вот бы мне сестрицу такую, а то моя только ворчит.

— И правильно делает, — раздался до боли знакомый голос.

Из экипажа спрыгнул Эдельгар. Щёки его горели ярче обычного, глаза неестественно блестели, длинное пальто распахнуто. Видимо, горе мой брат заливал в его тёплой компании. Он подошёл к нам, приминая первые робкие травинки, чудом уцелевшие под копытами лошадей и ободами колёс.

Я избегала этого разговора, как похода к зубному — сделать нужно, но приятного ничего нет. А теперь этот разговор сам меня нашёл.

Короткий жест принца. Гвардеец, понятливый малый, тут же вернулся к товарищам, только пятки засверкали. Налетел ветер, наполненный запахами весны, взметнул волосы и подолы. Ну и холодина, оказывается — пока бежала, даже не чувствовала, а сейчас до костей пробрало.

Принц стащил с широких плеч пальто и накинул на меня. От неожиданной тяжести пригнуло к земле.

— Ты так простудишься, — с мягким укором сказал он. Вблизи запах вина оказался таким сильным, что я сама малость захмелела. Удивительно, как это он вообще на ногах стоит. Даже не выглядит особо пьяным. — Хотя бы это от меня прими.

Я стянула края пальто, сунула заледеневший нос в воротник. Ужасно. Отвратительно. Его доброта была хуже всего. Как всё было бы просто, будь принц кем-то вроде сэра Леонара!

— Айрис, — сказал он, когда мы отошли достаточно далеко, — я сделал что-то не так?