Шпион

Глава 12

Оцепенев от ужаса, Филиппа сидела в темноте экипажа, забившись в диванные подушки. Он собирается сделать из нее мужчину? Как? А вдруг для этого понадобится физическая сила?

А что, если от нее потребуют чего-то непристойного, если ей предложат – о Боже! – сигару?

Какой ужас!

Всю дорогу, пока экипаж катил к великолепному особняку, расположенному на широкой площади, в голове девушки проносились самые страшные картины. Наконец лошади остановились. Радуясь возможности отвлечься, Филиппа уже собралась было похвалить разбитый в центре площади цветник, как вдруг поняла, что это скорее всего лишь укрепит мистера Каннингтона в мысли сделать из нее настоящего мужчину.

Что ж, в таком случае никаких разговоров о цветочках. О чем говорят мужчины? О политике? Но она почти ничего не знала о политической ситуации в Европе, несмотря на то, что волею судьбы оказалась вовлеченной в эти события.

Вряд ли ее мнение о странной организации солдатского быта во французской армии заинтересует кого-либо, а пробуждать интерес к своему прошлому ей не хотелось.

Продолжая размышлять об этом, Филиппа, едва поспевая за Джеймсом Каннингтоном, вошла в дом.

В уютной гостиной дома Траппов им, как и предсказывал Джеймс, пришлось провести почти целый час, дожидаясь, пока девицы Трапп спустятся, чтобы поздороваться со своими кавалерами.

Битти и Китти, совсем юные, производили приятное впечатление. Филиппа, внутренне подсмеиваясь над совершенно детской непосредственностью близняшек, вдруг осознала, что она всего на пару лет старше сестер. Когда же она успела так повзрослеть, что по сравнению с этими девочками казалась себе умудренной жизненным опытом дамой?

В той узкой и темной нише за камином, решила Филиппа. В течение тех жутких часов, которые она, сжавшись в комок, провела в полной тишине, ожидая избавления, которое, к несчастью, так и не пришло.

– Вы так глубоко задумались, мистер Уолтерс. Наверное, вы очень серьезный молодой человек? – спросила одна из близняшек.

Филиппа, спохватившись, встала, напомнив себе, что должна поклониться первой.

– Прошу меня простить, мисс Трапп. – Девушку представили как мисс Трапп, значит, она должна быть чуточку старше. Вторая девушка, мисс Китти Трапп, с любопытством взглянула на Филиппу.

– Мистер Уолтерс, а как вы поняли, что говорите с Битти?

Джеймс переводил взгляд с одной близняшки на другую.

– В самом деле, Филипп, как вы узнали? Я могу различить этих юных леди, но я то знаю их довольно, давно. И все же иногда их путаю.

Филиппа моргнула.

– Ну, мне они кажутся не такими уж похожими.

Мисс Китти Трапп игриво стукнула Филиппу веером по руке.

– Совсем непохожими? Ладно, признайтесь, это была всего лишь удачная догадка, не так ли?

Филиппа задумалась, не допустила ли она какой-либо оплошности. Может, ей стоит притвориться смущенной? Но чего ради?

– Конечно, я вижу сходство, но между вами есть и различия. Мисс Китти чуть выше, чем мисс Трапп. Волосы у мисс Трапп чуточку светлее, а глаза у мисс Китти более темного голубого оттенка.

Мистер Каннингтон долгое время пристально смотрел на нее, в то время как девушки рассыпались в похвалах по поводу наблюдательности Филиппы. Очевидно, им очень понравилась мысль о том, что они отличаются друг от друга. Зачем же тогда они носят одинаковые наряды и одинаковые прически?

– Вы завоевали нашу искреннюю симпатию, мистер Уолтерс! – выпалила Битти – она настояла на том, чтобы именно так называла ее Филиппа, конечно, не в присутствии маменьки, – и фамильярно взяла Филиппу под руку.

Китти тоже взяла Филиппу под руку, очевидно, сказывалось постоянное соперничество сестер.

– Мы с вами ни за что не расстанемся, – сказала Китти. – Немногие молодые люди могут различить нас, даже те, кто с нами давно знаком.

– В самом деле, Филипп, – добавил Джеймс, – твоя наблюдательность производит впечатление. Как приятно видеть, что ты оправдываешь мои ожидания. Прошу, продолжай и дальше раскрывать подобные способности мне в назидание.

На душе у Филиппы потеплело от такой похвалы, хотя она до конца не уловила ее смысл. А почему Джеймс смотрит на нее так изучающе? Но бойкие сестры, оживленно щебеча, потащили ее к карете, и времени подумать над этим у Филиппы не осталось.

Итак, светская жизнь началась.

Этот бал ничем не отличался от других светских раутов, вот только излишняя настойчивость и полное разочарование держали Джеймса в постоянном напряжении. Он успел побеседовать со всеми присутствующими на балу влиятельными людьми, стараясь заручиться их поддержкой, но результат был плачевным. Ливерпул оказался прав. Никто не хотел предъявлять обвинение леди Уинчелл.

Джеймс не очень удивился, когда несколько часов спустя на балу появился Коллиз Тремейн. Коллиз был принципиальным и яростным противником светских обязательств, но Джеймс подозревал, что даже Коллизу в конечном итоге потребовалось отвлечься от своих невеселых мыслей. Его левая рука почти бездействовала после службы в армии его величества, поэтому Коллиз чувствовал себя не очень комфортно. Его дядя недавно представил племянника членам «Клуба лжецов», но Джеймс знал, что Коллиз весьма скептически относится к этой идее. Он совершенно искренне считал, что человек с одной рукой не может эффективно служить Короне.

Джеймс потер почти зажившее плечо. Что стало бы с ним, если бы он, как Коллиз, потерял руку?

Лучше об этом не думать. Его рана почти зажила, а уж от опыта голодания он оправился полностью. Очень скоро он сможет вернуться в строй.

Поприветствовав знакомых и раскланявшись с дамами, Коллиз подошел к Джеймсу, в гордом одиночестве подпиравшему стену.

– Привет, Каннингтон.

Джеймс дружелюбно кивнул.

– Привет, Тремейн.

Коллиз окинул взглядом бальный зал.

– А где Филипп? Ускользнул и бросил тебя на растерзание близняшкам?

Джеймс сделал большой глоток лимонада.

– Нет. Он здесь.

Коллиз ухмыльнулся:

– Прячется? Не могу сказать, что я виню его. Ты когда-нибудь видел столько молодых леди, готовых немедленно выскочить замуж? Полагаю, нам придется импортировать парней из Америки, чтобы компенсировать спад матримониальной активности.

Джеймс скупо усмехнулся:

– Думаю, сегодня вечером нам не будут слишком докучать.

Коллиз удивленно поднял брови.

– Это почему?

Джеймс кивком указал на разноцветье шелков и кружев в дальнем углу зала.

– Они все там.

Коллиз попытался рассмотреть оживленную группу, глубокая складка прорезала его лоб.

– А в чем там дело? В этой толпе не меньше двадцати девиц. Что их так привлекло?

Джеймс состроил гримасу.

– Их привлек Филипп.

Коллиз издал скептический смешок.

– Твой тощий гувернер? Ни за что не поверю.

Джеймс пожал плечами.

– Тогда давай подойдем. Я тебе докажу. В любом случае он, вероятно, нуждается в помощи.

Но пока Коллиз и Джеймс не подошли вплотную, они не смогли увидеть Филиппа, поскольку его плотным кольцом окружили дамы.

Осторожно протиснувшись сквозь вороха шелестящего шелка, Коллиз и Джеймс с удивлением услышали спокойный голос Филиппа, похоже, он совершенно не нуждался в помощи.

– Да, мисс Тейт, совершенно с вами согласен. Высокая талия обречена на скорое забвение. Экономная молодая леди, заказывая свои платья, могла бы сделать запас ткани чуть выше талии, с тем, чтобы выпустить ее, когда это продиктует мода.

Довольно неожиданное и оригинальное предложение было встречено одобрительным шепотом, который моментально стих, едва Филипп вновь заговорил:

– Но я полагаю, вы можете позволить себе покупку нескольких хорошеньких шляпок. Ведь отделку всегда можно заменить другой, не так ли?

Китти Трапп решительно протиснулась сквозь толпу и смело взяла Филиппа под руку. Бетти незамедлительно последовала ее примеру.

Коллиз прошептал на ухо Джеймса:

– Похоже, они столбят территорию. Близнецы, умоляю вас! Парня просто обложили!

Джеймс кивнул.

– Я собираюсь возить его с собой повсюду. Никогда не чувствовал себя таким свободным от преследования.

К тому же такая свобода позволит вести собственное расследование.

Коллиз толкнул его локтем.

– Погоди, Джеймс! Это ведь была моя идея! Я тоже должен получить возможность брать его с собой на светские рауты.

Джеймс поджал губы.

– Ладно. Можешь брать его по вторникам, по вторникам я редко выезжаю.

– Великолепно. – Тут до Коллиза дошло. – Минуточку! По вторникам никто не выезжает!

Джеймс ухмыльнулся и похлопал Коллиза по плечу.

– Черт побери, – добродушно проворчал Коллиз. – Нехорошо, тогда я просто буду следовать за вами по пятам.

Джеймс пожал плечами.

– Не возражаю.

Некоторое время он в задумчивости оглядывал толпу. Есть ли смысл оставаться в бальном зале?

– Пойдем, Кол. Мне нужно найти одного джентльмена, хотелось бы побеседовать с ним за партией в бридж.

Коллиз кивнул.

– А как быть с ним? – Он указал на Филиппа.

Джеймс пожал плечами.

– За ломбером он посидит как-нибудь в другой раз. Сегодня я хочу заняться делами и насладиться свободой от юных хищниц Лондона и их мамаш.

Коллиз ухмыльнулся:

– Я с тобой.

Филиппа подняла глаза именно в тот момент, когда Джеймс уже смешался с толпой. Может быть, он искал ее? Она надеялась, что ничем не вызвала его неудовольствия. Сестры Трапп не отпускали ее ни на минуту.

Но, как ни странно, все происходящее доставляло ей удовольствие. Когда мужчина выступает с заявлениями, касающимися моды, его взгляды воспринимаются куда более серьезно, чем женские. Только за сегодняшний вечер ей удалось изгнать красно-коричневый цвет из гардероба не менее чем двадцати девушек.

Ее так и подмывало заявить о необходимости как можно скорее отказаться от так называемых «усовершенствователей фигуры», но такое заявление, прозвучавшее из уст молодого джентльмена, да еще в компании светских дам, могло быть воспринято далеко не однозначно. А жаль, потому что она видела, как мучаются некоторые девушки из-за своих слишком туго затянутых корсетов. Такие вещи не только нелепы, но и опасны для здоровья. Наверняка это орудие пытки изобретено мужчиной.

И все же хорошего понемногу. Близняшки Трапп буквально разрывали ее пополам, а духота в зале становилась нестерпимой.

Лишь после долгих извинений и заверений в неизменной преданности девицы отпустили своего кавалера. Филиппа огляделась, но ни Джеймса, ни Коллиза не увидела. В зале остались всего несколько джентльменов. Не пропустила ли она какой-нибудь своего рода тайный сигнал, призывающий всех джентльменов покинуть бальный зал?

Что ж, возможно, это даже к лучшему. Чем больше времени у нее останется до первого урока «мужественности», тем лучше. А пока она выпьет лимонаду и, чтобы хоть немного прийти в себя, спрячется за кадку с пальмой.

В своем укрытии Филиппа наконец-то смогла отдышаться и почувствовала себя лучше. Прислонившись к стене, она тайком наблюдала за дамами, юными и не очень, которые весело кружились в своих великолепных, украшенных кружевами платьях из органзы. У Филиппы никогда не было таких роскошных нарядов. Не потому, что отец отказывался их покупать. Просто Филиппа Этуотер была к ним равнодушна.

В любом случае с такой, с позволения сказать, прической на этом балу она наверняка выглядела бы настоящим пугалом, тем более что, несмотря на несколько дней спокойной и сытной жизни, по-прежнему оставалась худой как щепка. Час был уже поздний. Филиппа окинула взглядом бальный зал, но нигде не увидела Джеймса. Что же ей делать?

Может, он решил предоставить Филиппа самому себе? В конце концов, он не обязан водить гувернера своею воспитанника за ручку. Наверное, мужчинам нет нужды ходить парами, а значит, в обличье мужчины она в любой момент может покинуть бал.

Какая замечательная мысль. Просто принести свои извинения хозяину и уйти – без всякого сопровождения, без лакеев, без компаньонки. Филиппа вздохнула в изумлении. Как свободны мужчины!

Она уже было решилась покинуть свое укрытие, когда двое молодых людей, постоянно оглядываясь, проскользнули в нишу. Повинуясь какому-то импульсу, Филиппа, чуть отступив, встала по другую сторону кадки. Пожалуй, на сегодня ей хватит общения.

Она одернула сюртук, поправила галстук и, вздохнув поглубже, сделала первый шаг, чтобы покинуть свое убежище, но тут до нее донеслись обрывки разговора молодых людей.

– …как только я отведу ее на балкон, сосчитай до пятидесяти, затем приведи миссис Уинт.

– Эту старую сплетницу с языком змеи? Но она тут же все и всем разболтает.

– Именно этого я и добиваюсь. Если нас застанет некто, кто решит пощадить репутацию семейства моей почти невесты, план рухнет. Нужно, чтобы на балконе появился человек, распространяющий скабрезные сплетни и слухи, тогда у нее будет только один выход – принять мое предложение.

– Ну, не знаю, Таттл. Ты уверен, что хочешь на ней жениться? А если со временем она станет похожа на свою мамашу?

– Какое мне до этого дело? Ее приданое позволит мне навсегда избавиться от кредиторов, а папашу всегда можно будет поставить на место. – Раздался приглушенный смешок. – У нее есть все, что мне нужно в женщине.

– Но, Таттл, ведь они имеют влиятельных друзей!

– Тем больше оснований для скорой свадьбы. Делай как я тебе говорю, Меррик, и перестань размышлять. Тебе это не идет.

Вынырнув из-под широких листьев пальмы, молодые люди пересекли зал и затерялись среди гостей.

Гнев охватил Филиппу, когда она услышала, что замышляют эти негодяи. Боже, они собирались публично скомпрометировать некую юную леди, чтобы вынудить ее вступить в брак, и воспользоваться приданым бедняжки! Будь Филиппа мужчиной, она, не раздумывая, вызвала бы обоих на дуэль. Но она не мужчина, а значит, необходимо найти другой способ остановить их. Но какой?

Филиппа обошла гигантскую мраморную вазу и бросилась через зал, не обращая внимания на неподобающую торопливость.

Черт возьми! Где же Джеймс? Этот Таттл настоящий здоровяк. В одиночку Филиппе его не остановить.

В толпе мелькнули светлые волосы. Китти.

Обходя танцующих, Филиппа приблизилась к Китти.

– Китти! Вы знаете молодого человека по фамилии Таттл?

– Вы имеете в виду Джона Таттла? Если вы ищете Джона, вам следует найти Битти. Они собирались выпить чего-нибудь прохладительного. – Китти махнула рукой, указывая направо.

О нет. Только не Битти.

Филиппа схватила Китти за руку и потащила ее в соседнюю комнату, где стоял стол с напитками и мороженым. Ни Битти, ни Таттла там не было. Тут Филиппа вспомнила.

Балкон.