Синеглазка, или Не будите спящего медведя!

Глава 14.

– Вот, блин, сончас у руководства клуба! – тихо рассмеялся Игорь, когда Демьян, унесший спящую Анну Сергеевну в ее комнату, вернулся обратно. – Хомяки и медведи в спячке.

– Они же по ночам работают, – негромко вздохнула я. – Еще и учатся.

– Да это-то понятно, – фыркнул блондин, поднимаясь с дивана и довольно потягиваясь. – Ну что, по домам?

– Эй, а убирать кто все это будет? – с укором посмотрела на него Аленка, кивнув на грязную посуду, стоящую на спинке. – У Ани нога травмирована, забыл?

– А, черт, – откровенно поморщился Демьян. – Терпеть не могу уборку!

– Вы езжайте, я уберу, – неуверенно предложила я. И пожала в ответ на недоуменные взгляды. – Мне не сложно. Меня для этого с работы и забрали.

– Как хорошо, что есть собственная официантка, – неприятно усмехнулся Демьян и, потягиваясь и зевая, первым вышел в коридор.

– Арин, не слушай его, – нахмурившись, попросила девушка. – Он иногда совсем придурок.

– Не страшно, – попыталась улыбнуться, хотя вышло не особо хорошо. – Он в чем-то прав.

– Разве только в том, что он действительно иногда придурок, – хмыкнул Игорь, обходя диван. И остановившись, пихнул спящего Михаила Александровича в плечо. – Мих… Мих, блин, вставай!

– Чего? – открыв глаза, хрипло спросил байкер, видимо, не сразу сообразивший спросонья, где он находится. Конечно, он поспал-то всего ничего.

– Мы домой погнали, дверь закрой, – спокойно и без насмешки пояснил блондин.

Сев, владелец клуба рассеяно провел ладонью по лицу, а потом, слегка встряхнувшись, поднялся. И пока он ходил провожать гостей своей соседки, я уже успела сложить все тарелки, собрать салфетки и даже сдвинуть в кучу стаканы.

– Давай я помогу, – вернувшийся директор моментально забрал у меня стопку посуды, одарив хмурым взглядом. – Ну хоть сейчас-то можно было обойтись без уборки?

– Это моя работа, – пожала я плечами, собирая стаканы и стараясь не смотреть на хмурящегося байкера. – Для этого меня сюда и позвали. К тому же, кто-то должен здесь все убрать, а то некрасиво получится. Анне Сергеевне с ее больной ногой потом прибираться.

– Сейчас я все унесу, и мы поговорим на эту тему, – неожиданно произнес Михаил Александрович тоном, не предвещающим ничего хорошего.

Пожав плечами, не видя причины, по которой можно продолжить обсуждать данный вопрос, я подхватила стаканы и отправилась следом на кухню. И пока байкер загружал посудомоечную машину, нашла тряпку, намочила ее и, вернувшись в зал, навела окончательный порядок. Даже свет включать не пришлось, вполне хватило освещения от аквариумов и телевизора.

Расставив приятные мелочи на спинке дивана, нашла пульт, выключила телевизор и уже тогда пошла на кухню, чтобы попросить у начальника отдать мои вещи – нужно было вернуться в клуб, где сейчас был самый разгар рабочей смены.

Однако не успела я войти, как меня резко подхватили на руки… и усадили на барную стойку. А напротив, упираясь ладонями в столешницу по обе стороны от моего тела, не давая сбежать, встал явно недовольный чем-то рокер.

– Ну и что это сейчас было?

– О чем вы? – недоуменно посмотрела на парня, не понимая, чем заслужила столь… странный выговор. Про способ его выражения промолчу – я, по-моему, скоро уже совсем отвыкну сидеть на обычных стульях!

– Что значит «тебя для этого сюда привезли»? – еще больше нахмурился владелец «Максимуса». – Нет, я прекрасно помню, что просил тебя позвать… Но Риш, теперь все несколько иначе, тебе не кажется?

– Михаил Александрович, я не совсем понимаю…

– Миша.

– Что? – удивленно посмотрела на него, не сразу поверив в услышанное.

– Просто Миша, – усмехнулся мой собственный работодатель, не собираясь ни снимать меня со стола, ни даже отодвигаться хоть чуть-чуть. – Может уже хватит мне «выкать»?

– Вы – директор, – мягко напомнила ему очевидные вещи. – Я – официантка.

– Не парит, – хмыкнул рокер, скрещивая ноги, опираясь на руки, тем самым наклоняясь еще ближе. – Мы не на работе. И, как правильно заметила Рыж, в неформальной обстановке. Еще возражения?

– Это… неудобно, – вздохнула я, машинальным жестом сунув ладони между коленей. Возражений на его слова так сразу не нашлось.

– Как сказал бы Верещагин… – начал было Михаил Александрович, но осекся. – Высказывание в тему, но продолжать не буду. Ну, так что, мы договорились?

– Но… – предприняла я последнюю попытку отказаться от неформального общения с собственным руководством, но байкер неожиданно зарычал, наклоняясь еще сильнее, фактически вплотную к моему лицу:

– Риша, не буди во мне зверя!

– Есть высказывание в тему, но, говорить его, наверное, тоже не стоит… – зажмурившись, невольно ляпнула я, вжимая голову в плечи. Над ухом раздался уже вполне натуральный рык, а затем грохот кулака по барной стойке! Как-то сам собой у меня вырвался укоризненный возглас. – Миша!

– Вот так бы сразу! – тут же довольно и невозмутимо ухмыльнулся байкер. Положив ладони на мою талию, он аккуратно поставил меня на пол и передразнил. – А то все Михаил Александрович, Михаил Александрович!

– Тиран, – тихо вздохнула я себе под нос и улыбнулась, когда услышала якобы грозное:

– Я все слышу!

– Я ничего не говорила, – уже громче отозвалась, проскользнув мимо него к раковине, чтобы прополоскать тряпку. И невольно застыла, только сейчас разглядев творившийся на уютной кухне бардак. – Ой… а что тут было?

– Я ж говорил – Рыж этих гавриков готовить учила, – вздохнул рокер, откровенно морщась, оглядывая столешницу с остатками кое-как сметенной муки, кусочками засохшего, прилипшего намертво теста, ошметками мелко натертого сыра и многим другим. – Вот рукож… извини.

– Согласна, – со вздохом согласилась я. И кивнула в сторону последнего куска пиццы на противне. – Это есть нельзя.

– Факт, – хмыкнул парень и задумчиво шмякнул тряпкой по краю стола. – Но убрать надо, иначе рыжая тут завтра полдня на одной ноге скакать будет.

– Так давайте уберем, – пожала плечами, не видя особой проблемы. Я с самого начала предложила помочь. Правда, в тот момент я меньше всего предполагала, что уборка будет проходить с собственным начальником на пару… который снова был недоволен привычным обращением на «вы».

– Риша-а-а…

– Давай уберем, – быстро поправилась я, скрывая улыбку и понимая, что теперь все время буду дразнить его таким способом.

Ведь я на неформальное общение не соглашалась, он сам меня заставил!

И не скажу, что мне было неловко и неудобно называть владельца «Максимуса» на «ты». Просто… непривычно как-то.

Правда, в процессе уборки, растянувшейся почти на час, первая неловкость быстро сошла на нет. С Мишей было интересно разговаривать и весело общаться… если забыть о том, что он мой работодатель.

– Фух, отделались! – с явным облегчением выдохнул Михаил Александрович, падая на высокий стул за стойкой уже в своей квартире. Бросив ключи на столешницу, он пододвинул к себе пепельницу и с явным наслаждением закурил. – В следующий раз услышу, что у рыжей гости – лично сразу выпну нахрен… Во избежание будущих уборок!

– Еще одна предстоит, – вспомнив о событиях, предшествующих перемещение к администратору домой, застонала я, уткнувшись лицом в ладони, пристроенные не краю стойки. – Я всю разбитую посуду убрать не успела…

– Забей, – отмахнулся рокер. – Домработницу на час найму.

– Кстати, – подняв голову, неуверенно спросила я, глядя на парня, выпускающего кольца дыма в воздух. – Ваша… твоя бабушка сказала, что она у тебя есть.

– Смеешься? – иронично выгнул брови Миша. Потянувшись, он включил вытяжку и усмехнулся. – Я ее уволил сразу, как только бабулька мне ее впихнула. Оно мне надо, чтоб на меня стучали ежечасно? А так она получает от моей родственницы зарплату, наслаждается отдыхом и исправно сообщает, что я милый, тихий мальчик!

– То есть, – округлила я глаза, смотря на ухмыляющегося начальника. – Она не знает, что… ты байкер?

– Вообще не в курсе, – подтвердил мои слова рокер и недоуменно уточнил. – Ты разве байки рыжей про мою двойную жизнь тогда в клубе не слышала?

– Михаил Александрович, – с укором и улыбкой посмотрела я на него. – Мы официанты народ маленький, на одном месте никогда не стоим. К тому же, подслушивать разговоры гостей нам строго настрого запрещено! А за сплетни Олег Геннадьевич может лично надрать уши всем и каждому.

– Кто б ему самому надрал, – хмыкнул Миша. Раздавив окурок в пепельнице, он встал, обошел стойку и полез в ближайший подвесной шкафчик, поясняя. – Олег сам первая бабка-сплетница клуба.

– Знаю, – не выдержав, тихо прыснула я. – Он по камерам все видит.

– И с Харлеем активно обсуждает, – сдал своего друга парень, выставляя на стол темну бутылку, судя по этикетке и форме – с вином. Потянувшись, он стянул со специальной подставки подвешенные за ножки бокалы. – Фишка в том, что родственница моя о них ничего не знает. Она в курсе моей работе в клубе, но не слышала о банде. И байках. И увлечения роком. Короче, я для нее милый, скромный мальчик, примерный студент и талантливый руководитель… Всё, можешь начинать смеяться!

– Не буду, – серьезно пообещала я и спохватилась, когда рокер пододвинул ко мне наполненный бокал. – Миш, я не пью.

– Совсем? – удился он, отставляя бутылку.

– Почти, – развела я руками, признаваясь. – Иногда по праздникам и то не особо. Спиртное на меня плохо действует, да и не люблю я его.

– Конкретно это алкоголем назвать сложно, – обойдя стойку, соучредитель «Максимуса» уселся на соседний стул и ткнул пальцем в бутылку. Пригубив темно-малиновый напиток из своего бокала, он откровенно поморщился. – Компотик, блин, почти без градуса. Легкое фруктовое вино, попробуй, должно понравиться – спаивать я тебя не собираюсь. Только для Чудища и покупаю, она его обожает.

– Вкусное, – все-таки сделав глоток, признала я. Вино действительно по вкусу напоминало малиновый компотик, приятный, не слишком сладкий и совершенно не отдающий запахом алкоголя. Покрутив тонкую ножку в пальцах, я осторожно спросила. – А Анна Сергеевна… почему вы притворяетесь парой?

– Нам это выгодно, Ариш, – пожав плечами, просто признался парень. Развернувшись лицом к стойке, он положил ладони на край столешницы и, сделав глоток, пояснил, не глядя на меня. – Мы с Рыж давно знакомы. Просто друзья… А бабульке она приглянулась. Да настолько, что она всерьез начала нас сводить. Ну и я предложил Чудищу согласиться. Соседняя квартира бабушкиной знакомой принадлежит, пустует, но сдавать ее не хотели кому-то с улицы. Аньке как раз жилье нужно было, и ее заселили, как якобы мою невесту. А я раз и навсегда освободился от постоянных знакомств с внучками бесконечных бабулькиных подружек. Лучше уж я рыжую показательно потискаю, чем в очередной раз буду рычать сквозь зубы на свидании вслепую.

– Ты бабушку очень любишь, да? – тихо поинтересовалась, теперь-то понимая всю ситуацию в целом. И ничего такого сверх страшного и дикого, признаться честно, я в ней не видела.

В конце концов, сколько раз Шут со своим закадычным другом Максимом прикидывались моими парнями?

– Она меня воспитала, – снова пожатие плечами и спокойный взгляд в никуда. – Предки на старшего брата все силы положили, а как только я появился, бизнесом активно занялись, понимая, что двух киндеров так просто не прокормить. Так что меня просто спихнули на бабулю, а брата таскали по репетиторам, с детства делая из него управленца и приемника. Он старше меня на пять лет.

– Вы с ним не общаетесь?

– Не особо, – хмыкнул Миша, отодвигая бокал и снова закуривая. – Предки вдолбили ему в голову мысль о собственной значимости и непогрешимости. Короче, он самовлюбленный засранец, почти как Демьян. Только брательник похитрее и продуманнее будет. Не скажу, что гад полный… Но у нас с ним разные взгляды на жизнь.

– Влияние бабушки? – попыталась уточнить, примерно понимая, что пытался объяснить мне собственный директор.

– Вердикт психолога? – улыбнувшись, подколол меня байкер, но совсем беззлобно, вызвав лишь улыбку. Стряхнув пепел, он потер висок. – Ну да, что-то типа того. Она еще слишком хорошо помнит, что такое жить в обычной квартире, общаться с обычными людьми и пахать на нескольких работах. Когда дела у предков пошли в гору, она почти не изменилась. И мне не позволила. Нет, временами и ее заносит, конечно, но это редкость. Она строгих правил и старой, железной закалки. Потому-то о своих предпочтениях я ей не говорил никогда. Не хочу расстраивать.

– Так может она поймет? – робко предположила, понимая, что не смотря на более чем откровенный разговор, лезу, мягко говоря, не в свое дело.

Но Миша на мой нетактичный вопрос внимания не обратил:

– А хрен его знает. Пока как-то возможности проверить не подвернулось. Раньше она всегда к байкерам относилась с прохладой… так что рисковать не хочу.

Я промолчала, не зная, что сказать в ответ. Советовать что-либо в такой ситуации было сложно, да и не имела на это никакого права, если честно. Вообще, мне казалось странным, что собственный директор вдруг решился на откровенность – он ведь мог и куда как короче и менее подробно рассказать обо всем.

Неожиданное доверие немного сбивало с толку.

– Уже поздно, – тихо вздохнув, произнесла я, разбивая воцарившееся молчание. Отставив пустой бокал, я слезла с крутящегося стула, радуясь, что вино действительно оказалось легким, и голова совсем не кружилась. – Мне, наверное, пора возвращаться в клуб.

– А сколько времени? – спохватился байкер.

Я машинально посмотрела на запястье… и развела руками.

– Так два часа ночи, – взглянув на электронное табло на холодильнике, удивленно вскинул брови Миша. – Чё там сейчас делать?

– Это руководству нечего, – пояснила я, улыбаясь. – А у нас разгар рабочего процесса.

– Риш, – вздохнув, блондин неожиданно взял меня за руку и притянул к себе поближе, не вставая со стула. Взял вторую руку в свою и, поглаживая внутреннюю сторону моих ладоней большими пальцами, попросил спокойно. – Посиди еще немного. Считай, что у тебя сегодня выходной. Оплачиваемый!

– Ну, раз оплачиваемый… – неуверенно протянула, пытаясь справиться с неожиданным желанием сжать его ладони в свои руках. И кивнула, соглашаясь. – Хорошо, я останусь. Только ненадолго, ладно? Мне утром на учебу.

– Да мне тоже, – хмыкнул Миша и с какой-то неохотой отпустил мои пальцы, давая забраться обратно на стул. Наливая еще вина, он вдруг поинтересовался. – А часы где?

– Какие часы? – удивленно моргнула, не понимая, о чем идет речь.

– Ты в кабинку сегодня не заглядывала? – изогнув одну бровь, уточнил байкер, протягивая бокал с вином.

– Я даже до раздевалки дойти не успела, – отрицательно качнула головой. И чуть со стула не упала, догадавшись, что директор имел ввиду. – Ты починил мои часы?

– Не совсем, – как-то уклончиво откликнулся Михаил Александрович, пряча улыбку. – На работу придешь, увидишь… Может, на диван переберемся? Я мульт так и не досмотрел.

– Я тоже, – пожала плечами, снова умалчивая о том, что я его уже видела. И спустилась на пол, стараясь не думать о том, что подработка как-то странно вдруг перетекла в неформальное общение с собственным руководством, которое все больше и больше стало походить… на свидание.

Особенно когда Миша включил тот самый мультик на огромном телевизоре, перенес бутылку с фужерами, а после еще добавил блюдо с белым виноградом.

– Ты покраснела, – через некоторое время заметил рокер, прислонившись к высокой спинке дивана. – Жарко?

– Это из-за вина, – смущенно призналась, пытаясь еще сильнее закатать рукава вроде бы тонкого джемпера. Мне действительно было почти нестерпимо жарко. Вино, не смотря на первую легкость, оказалось очень коварным. Уже спустя минут двадцать, не успела я допить второй бокал, как оно ударило в голову. Пока не сильно, но щеки полыхали, по телу растеклось томление, мысли слегка путались, а происходящее на экране воспринималось как-то с трудом…

– Давай футболку дам, – предложил вдруг парень, поднимаясь.

– Да не надо! – попыталась отказаться, но мой шеф, не слушая возражений, взял меня за руку и утянул в сторону зеркальных дверей в конце комнаты:

– Надо-надо! Выбирай.

– Ой, – оказавшись в гардеробной, которая размером превосходила мою комнату, я моментально растерялась. Но еще больше опешила, увидев по правую сторону длинную горизонтальную стойку с несколькими десятками вешалок, на которых весело приличное количество футболок с рисунками, рок-символикой и названиями групп. А так же толстовки, кофты, жилетки, джинсы и кожаные штаны…

Под ними расположились ряды обуви, а чуть выше, под стеклом, полка с многочисленными украшениями: цепочками, крестами, плетеными и кожаными браслетами, напульсниками.

У дальней стены висел ряд плащей и курток, внизу стоял высокий комод с длинными, узкими ящиками. А справа… Идентичная стойка, вешалки, выдвижная полка под стеклом и полки с обувью. Только там находилась классическая одежда: рубашки, футболки, брюки, пиджаки и свитера. А так же галстуки, часы, запонки и прочие мужские украшения.

– Двойная жизнь – двойной гардероб, – сунув руки в карманы, усмехнулся мой директор.

– Впечатляет, – вынуждена была признать, оглядывая огромное количество вещей. И вдруг заметила с самого краю черную футболку с изображением воющих на луну волков, которая была на Мише в тот вечер, когда я впервые принесла ему кофе в випку по совету Анны Сергеевны. – Вот эту… если можно.

– Да не вопрос, – отозвался байкер, снимая с вешалки приглянувшуюся мне вещь. Сама бы я до нее не дотянулась. – Переодевайся, я пока окна открою, что ли.

Подождав, пока парень уйдет, я стянула джемпер и, подождав немного, чтобы тело «остыло», накинула великоватую мне футболку. Очень великоватую… Но приятную на ощупь и едва уловимо пахнущую мужским парфюмом, терпким и чуть сладковатым.

Подумав немного, сняла носочки и закатала джинсы до колен. Дышать стало намного легче, особенно когда я вернулась в комнату – в приоткрытые окна проникал свежий, прохладный воздух.

В голове сразу прояснилось и я, пристроив одежду в углу дивана, села, поджимая под себя ноги. Даже глоток вина сделала, но совсем уж маленький.

– А тебе идет, – докурив, Миша тоже вернулся, правда на сидении он оказался просто перепрыгнув через высокую спинку. – Прям даже очень.

– Шут то же самое говорит, – неловко улыбнулась, снова пригубив вино. Напиваться не хотелось, но притупить собственное смущение надо было как-то. Правда я не поняла, почему вдруг опять почувствовала себя неловко. – Дай ему волю, он меня с радостью в собственный гардероб нарядит.

– Когда девушка носит вещи парня – это уже почти отношения, – как бы невзначай заметил байкер и спокойно отпил из своего бокала.

Я после их слов чуть не подавилась виноградом!

– Миша! – сама не поняла, как у меня вырвался укоризненный тон, но байкер, услышав его, расхохотался. Появилось стойкое желание стукнуть его диванной подушкой…

– Шучу, Риш, – улыбнулся парень так… обворожительно. И как-то задумчиво добавил. – Или нет?

Подушкой собственного директора я все-таки огрела.

– Покушение на собственное руководство? – отобрав у меня орудие избиения некоторых нахальных рокеров, ухмыльнулся владелец клуба. И пригрозил. – Оштрафую!

– Уволюсь, – пообещала я, складывая руки на груди. Подумав, еще мстительно добавила. – И тогда, Михаил Александрович, вы останетесь без кофе!

– А вот это уже не честно, – обиженно посмотрел на меня блондин. – Хоть работников пожалей!

– Опять чашки с балкона кидать будешь? – от подлого хихиканья удалось удержаться с трудом.

– Весь сервиз, – как-то мрачно пообещал байкер. – Вместе с кофеваркой!

Я все-таки прыснула, зажимая рот ладонью. От резкого движения головой сзади что-то щелкнуло, и мне на колени упала лопнувшая резинка. Волосы, никогда особо не поддающиеся укладке, моментально рассыпались по плечам.

– Опять, – невольно вздохнула, поднимая испорченную принадлежность. Третью за две недели, если быть точнее. И, пока убирала ее в карман джинсов, как-то пропустила момент, когда рокер придвинулся ближе. И стоило мне только повернуться, как он вдруг обхватил мою шею ладонями и коснулся моих губ своими!

Быстро, порывисто, не давая отстраниться, так внезапно и так… приятно.

Как дышать, я забыла тут же.

И совсем не возражала, когда поцелуй приобрел чувственность и глубину. Мишина ладонь переместилась на мою спину, притягивая к себе еще ближе, а мои руки сами собой обняли его за шею. Пальцы запутались в его густых золотистых волосах, глаза закрылись, и я ответила на поцелуй, совершенно не соображая, что я делаю.

И лишь только когда парень ненавязчиво повалил на диван, мелькнули хоть какие-то обрывки разума.

– Миш, я… – собственный севший голос с трудом поддавался узнаванию.

– Т-ш-ш, – тихо шепнул байкер, снова коснувшись моих губ своими, словно пробуя на вкус. – Ариш, это всего лишь поцелуй.

И больше сопротивляться я не стала. Не смогла. Не захотела.

Пожалуй, впервые в жизни я поддалась своим чувствам и осмелилась на маленькое, личное безумство – вот так безрассудно, не задумываясь о последствиях целоваться с собственным директором…

Хотя бы один раз. Хотя бы в тот вечер.

И меня не смущало то, что мы находились одни в квартире, и поза в которой мы оказались. Миша почти лежал на мне, опираясь на локоть и колени так, что дышать я могла легко, но все-таки ощущалась приятная тяжесть его тела. В какой-то момент, не смотря на заверения, его рука все-таки забралась мне под футболку. Легла на талию и скользнула вверх, медленно, неторопливо, поглаживая и слегка надавливая. Не сильно и без малейшей боли, но давая почувствовать ее уверенные прикосновения.

И до того, как сильные пальцы коснулись моего нижнего белья, ладонь остановилась, а потом и вовсе скользнула на спину, опускаясь вниз вдоль позвоночника, легко поглаживая, заставляя меня выгнуться и прижаться к нему всем телом.

И уже было непонятно, от чего кружится голова – от сводящего с ума поцелуя или выпитого вина…

– У меня губы болят, – когда Миша отстранился на мгновение, тихо пожаловалась и улыбнулась. Никогда не думала, что в моей жизни произойдет вдруг что-то… подобное.

– Я не виноват, – негромко усмехнулся байкер и, на миг коснувшись моей шеи губами, скатился с меня на диван. Лег рядом на бок, подпер щеку кулаком и, протянув руку, провел по моей щеке кончиками пальцев, смотря задумчивым взглядом.

Перевернувшись на бок, подкладывая руки под голову, я взглянула в его пронзительно-зеленые глаза, сейчас показавшиеся почему-то слишком темными, и осознала, что, кажется, начинаю в них теряться. И понимая, что до добра это не доведет, вздохнула:

– Миш, мне домой пора…

– Не пущу, – спокойно откликнулся директор и, положив руку на мою шею, потянулся и снова поцеловал.

– Надо, – тихо вздохнула, не давая короткому поцелую перерасти в нечто большее.

Но возражения мои слушать не стали.

– Риш, я серьезно, – все тем же спокойным тоном продолжил рокер, заправляя мне прядь волос за ухо. – Сам я тебя отвезти не смогу, потому что выпил. А про таксистов я тебе уже говорил. С незнакомым мужиком ты одна никуда не поедешь.

– Но я же не могу тут остаться!

– Почему нет? – выгнул брови блондин, согнутым пальцем поглаживая мой подбородок. – Моя кровать наверху. Диван здесь. Обещаю, что домогаться не буду.

– Миш, это не совсем… – попыталась было возразить, но всё мое сопротивление сломили коротким, но чувственным поцелуем.

– Никаких «но», Риш. Ты остаешься и точка.

– Тиран, – вздохнув, тихонько констатировала я, стараясь не улыбнуться.

Да. Я хотела остаться. Я хотела, чтобы он настоял, уговорил. Чтобы запретил мне ехать домой.

Я сама этого хотела, и именно поэтому так легко согласилась.

– Ри-и-иша… – послышалось тихое, многозначительное рычание и я, не удержавшись, все-таки хихикнула. А после чего быстро встала и, перебравшись через спинку дивана, быстро удрала в ванную комнату, пока байкер не спохватился.

Успела. Даже дверь за собой запрела и прижалась к ней спиной, обхватив лицо ладонями.

Сердце бешено колотилось в груди, щеки пылали, руки слегка подрагивали… а губы то и дело растягивались в улыбке. Я себя чувствовала странно, безумно, просто невозможно счастливой!

И при этом понимала, что так нельзя.

Неприлично. Неправильно!

Кто он и кто я?

Но внутренний голос предательски нашептывал, что можно. И не просто можно, а даже нужно. И что вообще, могу я хоть раз в жизни сделать хоть что-то приятное для себя? Пойти на поводу у собственных желаний, не задумываясь о последствиях?

Да, возможно, я совершила глупость. Но эта глупость мне очень нравилась!

В конце концов, устав спорить сама с собой, я оттолкнулась двери и, подойдя к раковине, открыла кран с холодной водой, чтобы умыться. Но, увы, это не помогло – на щеках все равно играл яркий румянец, а глаза лихорадочно блестели, выдавая мое состояние.

Оценив свое отражение в висевшем на стене прямоугольном зеркале вздохнула и, кое-как расчесав взлохмаченные волосы пятерней, заплела их в не слишком аккуратную косу. Еще раз посмотрела на себя… и поняла, что дальше тянуть не имеет смысла.

Рано или поздно мне придется выйти, верно?

Однако я совсем не ожидала, что все-таки решившись, я покину ванную, и тут же окажусь в помещении, погруженным в полумрак, а вдобавок к этому меня аккуратно, но быстро припрут к стенке с уже знакомым смешком над ухом:

– Попалась?

Я даже рассмеяться не успела, не то, что испугаться, а мои запястья уже прижали к стене по обе стороны головы и, не тратя лишние слова понапрасну, крепко поцеловали.

И голова закружилась снова, а вместе с ней стали предательски подгибаться колени.

Сопротивляться не хотелось вовсе, останавливать себя или рокера – тоже.

Но Миша остановился сам. С трудом оторвавшись, почти прервав поцелуй, даже отпустив мои руки, он все-таки нашел в себе силы отстраниться. Ладони упер в стену, нависая сверху и, коснувшись моего лба своим, негромко и хрипло попросил:

– Риш, отправь меня спать… пожалуйста. Иначе, боюсь, сам я не уйду.

Долго, наверное, даже слишком долго я раздумывала над непростым выбором: послушаться рокера и отправить его на второй этаж или, наплевав на все сомнения, попросить остаться. Но видимо, здравый смысл все-таки возобладал над гуляющим в крови алкоголем, потому я кашлянула и, задрав подбородок, негромко и серьезно попросила почти деловым тоном:

– Спокойной ночи, Михаил Александрович. Думаю, вам уже пора…

Миша усмехнулся, смотря сверху вниз мне в глаза. А потом, все-таки поцеловав напоследок, но уже как-то нежно, резко развернулся и все-таки ушел на второй этаж.

А я еще долго стояла в темной комнате, освещенной только подсветкой на барной стойке, улыбаясь и касаясь собственных губ кончиками пальцев.

В произошедшее не верилось. Вот просто не верилось и всё-тут!

И даже тогда, когда я добралась до застеленного дивана, стянула джинсы и забралась под одеяло, в реальность случившегося можно было поверить с большим трудом. Особенно на фоне того, как закружилась голова, стоило только принять горизонтальное положение.

Не думала, что получится скоро заснуть, честно говоря, казалось, что я не смогу заснуть вовсе, после тех впечатлений за вечер, что неожиданно получила. И зная, что где-то наверху, возможно, еще не спит этот невыносимый, упрямый, но такой притягательный байкер.

Но выключилась я быстро, сама того не заметив.

Просто уснула в чужой квартире, на чужом диване, под воздействием выпитого вина, еще не зная, что принесет за собой скорое осеннее утро…

***

А утром Алехин проснулся, на удивление выспавшимся, в кой-то веки… но очень злым.

И причиной тому было даже не солнце, бившие в глаза через наклонные мансардные окна. И не часы на телефоне, показывающие час дня. И даже не осознание того, что он проспал нафиг все пары в универе.

Нет, причина была куда более проста и понятна. И ей стала Арина…

Точнее – ее отсутствие!

Ведь он точно помнил, что засыпал ночью, прижимая к себе хрупкую девушку, более того, он прекрасно помнил, что когда утром зазвенел будильник, рокер вырубил его нафиг и, притянув к себе поближе не проснувшуюся от резкого звонка официантку, спокойно заснул дальше, не мучаясь угрызениями совести.

Однако…

Теперь Арины в его кровати почему-то не обнаружилось.

Более того! Не нашел он ее и внизу, как и ее вещей. И лишь два пустых бокала в раковине, да его футболка, аккуратно сложенная на спинке дивана твердили, что вчерашние события ему ни разу не приснились.

Одеяло с подушкой, кстати, тоже было убрано, входная дверь аккуратно захлопнута, а куртка, рюкзачок и ботинки девушки отсутствовали напрочь.

Ариша словно и не переступала вчера порог его квартиры. Да только…

Два бокала вина – не то количество алкоголя, которое могли бы отшибить ему память. В отличие от самой девушки!

– Да ну на х.. – тихо выругался Мих, усевшись на стул, закуривая вместо завтрака. Затянулся, выпустил дым, рассеяно щелкнул зажигалкой, обдумывая неожиданно пришедшую в голову мысль…

И все понял.

Поскольку выспаться все-таки удалось, чтобы связно мыслить не понадобилось даже идти к рыжей на чашку кофе. Все оказалось просто. Настолько просто, насколько же и глупо!

Арина же предупреждала, что на нее плохо действует алкоголь, что вчера он сам заметил. Нет, девушка не напилась, но кое-какие признаки опьянения все равно были на лицо. И если ход мыслей байкера сейчас был верен, то выходило, что кое-кто пугливый с синими глазами, проснувшись от звонка будильника поутру, но не подавший вида, смутно помня события прошлой ночи, обнаружив собственного начальника за своей спиной, вообразила себе бог знает что…

И быстро, незаметно удрала, не оставив даже записки!

– Твою ж ма-а-ать, – негромко протянул владелец «Максимуса», испытывая дикое желание приложиться лбом о ближайшую твердую поверхность.

Сходил он, млять, ночью покурить!

Сразу не смог заснуть, спустился вниз, увидел спящую Арину, такую милую, беззащитную, свернувшуюся в клубок на огромном диване… И бесцеремонно, но аккуратно, так, что он даже не проснулась, уволок к себе наверх, не особо задумываясь о последствиях.

Не удержался, блин, от соблазна, герой-любовних хренов. Понравилось спать, обнимая понравившуюся девушку? Круто! А теперь попробуй ее найди!

Первым желанием стало позвонить Арине и всё ей объяснить.

Оно не прокатило – абонент оказался недоступен. Треснув кулаком по барной стойке, рокер налил себе чай и, врубив музыку на всю квартиру, уселся обратно, обдумывая ситуацию. Однако, не смотря на бодрое состояние, мысли скакали в разные стороны, мешая выловить из них хоть одну дельную. А вдобавок к ним неожиданно позвонил отец с просьбой заехать к нему в офис.

Плюнув на всех разом, злой и недовольный Мих пошел собираться.

А к обеду степень злости подскочила еще на пару градусов. Мало того, что «добрый» предок, снова пойманный законной супругой на рандеву с очередной любовницей, а значит, опять живущий отдельно, попросил своего младшего отпрыска отвезти матери кое-какие документы. Так он его еще скорым приездом старшего заметно «порадовал»!

Не совсем скорым, правда – ближе к Новому Году или после него. Но сам факт!

Владислав Алехин – не тот родственник, которого владелец «Максимуса» был бы рад увидеть в ближайшее время. Нет, Влада он прекрасно понимал, в чем-то даже уважал… Но его заносчивую харю периодически просто терпеть не мог. Как говорит Рыж – от слова вовсе!

Ужин с матерью в ресторане тоже позитива не прибавил. Естественно, та плевалась в сторону отца, грозила разводом, собиралась порвать переданные ей документы… Короче, Мих не выдержал морального прессинга и просто-напросто свалил из ресторана, нетактично пожелав предкам самим разбираться с их геморроем.

О факте постоянных походов отца налево и угроз развестись со стороны матери, младший Алехин знал давным-давно. И особо по этому поводу не переживал, в общем-то справедливо рассудив, что не маленькие дети и сами в состоянии разобраться.

Он еще с детства не слишком заморачивался их отношениями, поскольку обоих видел достаточно редко – благо, если пару раз за месяц. Все остальное время им занималась бабушка, так что какая тут может быть, нахрен, сыновья любовь и уважение?

Затем, для полноты картины, не иначе, он собрал все пробки по городу, кое-как добрался домой, едва сдержавшись, чтобы не рыкнуть на консьержку в подъезде, услышав приветливое и традиционное «добрый вечер».

Какой он, к черту, добрый, если с самого утра всё идет хрен пойми как? А ведь так вчера все хорошо начиналось…

Короче, в клуб Алехин прилетел почти в девять вечера, голодный и злой, как никогда раньше. И успокаивало его, хоть и не особо, две вещи.

Первая: его несносная соседка обнаружилась на своем рабочем месте, приводя сайт клуба в порядок, внося последние изменения в расписание работы и ретушируя прочие мелочи. И присутствие в ее кабинете Богдана Полонского фактически гарантировало, что хоть Чудище это будет сидеть на пятой точке ровно, а не скакать везде, где можно с перебинтованной ногой.

И второе по номеру, но не по значению…

Мих знал, что работу Арина не пропустит. Ни за что! А потому, хочет она этого или нет, но поговорить им все-таки придется.

Однако… Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. А затем и полчаса, но в его кабинет, почему-то, зайти никто так и не потрудился!

Плюнув на все в итоге, владелец клуба сам завалился в обитель администратора. Правда, номер с визитом на мойку он повторять на бис не стал, ограничился лишь злым и коротким:

– Арина где?

– Ой, блин, Мих, прости, – сморщилась Анька, отрываясь от экрана ноутбука. – Я про твою дозу животворящего совсем забыла. Ща сделаю.

– Ты не поняла, – проигнорировав любопытствующий взгляд валяющегося на диване одноклассника, хмуро мотнул головой байкер. – Арина где?

– Фу ты, ну ты, мой кофеек его светлость уже не устраивает, – недовольно пробормотала рыжая, не смотря на отказ, добираясь-таки до личной кофеварки, заметно прихрамывая на ходу. – Нет Арины. Закончилась!

– То есть?! – опешил Алехин, моментально предполагая худшее, что может быть. И это было отнюдь не прогул и не увольнение по собственному желанию, а осознание того, что с девушкой могло что-то случиться по дороге домой!

– Да отпросилась она, – фыркнуло невыносимое чудище, проворно готовя любимый напиток своего грозного руководства. – То ли зачет у не в универе, то ли семинар… Короче, по учебе что-то, готовиться будет.

– И ты ее отпустила? – с нескрываемым раздражением посмотрел на подругу рокер, и не успокоил даже знакомый запах капучино с корицей из большой чашки, впихнутой в его руки буквально силой.

– Товарищ начальник, а вы не оборзели, не? – укоризненно посмотрела на него рыжая, возвращаясь на свое рабочее место. – Девочку в наши интриги с твоей бабулей втянули, твой Эверест из осколков убирать заставили, да еще и к уборке у меня дома благополучно припахали. Спасаешься тем, что лично помогал, а то б прибила нафиг… Короче, Лександрыч, совесть поимей! Пускай хоть Ришик с учебой разгребется. А то, блин, сам не знаешь, что это за дурдом – пахать по ночам, а с утра ползти на пары!

– Да в курсе, – недовольно буркнул Михаил, машинально пробуя кофе. Вкусно, конечно… И все равно, что-то не то. И умом-то он понимал, что Солнцева права, и что сейчас не средние века, вокруг не рабовладельческий строй, а он ни разу не феодал…

Да только злость внутри все равно утихать ни хрена не собиралась.

И непонятно, на кого больше злился байкер: на себя, за то, что поторопил события, на Арину, за то, что сбежала и теперь от него прячется, прикрываясь благовидным предлогом, или на Рыж за то, что она ее отпустила.

Или вообще, на всю дебильную ситуацию в целом!

– Кажись, уверования мои прошли мимо кое-кого исключительно боком, – глядя на мрачного соседа, допивающего кофе, негромко протянула администратор элитного клуба. И, сунув тонкую сигаретку в зубы, вернулась к сайту, бросив напоследок. – Харлей, кстати, во второй бильярдной с Олегом новую партию вискаря дегустирует.

– Сразу сказать не могла? – недовольно посмотрел на нее возмущенный директор. И, вернув пустую кружку, ушел, едва не треснув напоследок дверью.

Тупо напиться, если честно, Михе не особо хотелось…

Но снять напряжение явно не будет лишним.