Синеглазка, или Не будите спящего медведя!

Глава 17.

– О, ты, чё, один из двух тарелок хавал, что ли? – выгнул лохматые брови Харлей, падая на жалобно скрипнувший стул. Именно падая – с его ростом ему даже на подставку вставать не приходилось, как собственно, и Верещагину. Оглядев два комплекта пустой посуды, байкер недоуменно хмыкнул, глядя на хозяина квартиры, пытающего сдержать некультурный ржач. – Я чет не вкурил… Какого Хулио ты лыбу давишь?

– Харлей, – укоризненно посмотрел на него Мих, которого уже просто распирало от хохота. Прислонившись к стене плечом, рокер насмешливо протянул. – Риш, вылазь, от него один хрен не спрячешься.

И без того приподнятые брови Харлея вообще усвистели на лобешник. Оглядев появившуюся из-под барной стойки Ришу, пунцовую от смущения, рыжий байкер неожиданно расплылся в понимающей и в чем-то даже одобрительной ухмылке.

– А, так значит, помирились все-таки?

– Илья Алексеевич! – румянец на щеках Арины стал уже кирпично-красным.

– Да чё Алексеевич? – расхохотался второй владелец клуба. – Зови уж просто Харлей, теперь-то все свои!

– Мечтай, – добродушно усмехнулся Алехин, отталкиваясь от стены. Обойдя стойку, он по-свойски обнял смущенную девушку со спины и добавил, слегка укачивая в своих руках, чтобы она, наконец, расслабилась. – Я сам только вчера окончательно добился, чтобы она мое отчество забыла. Тебе еще… ну, полгода ждать, как минимум!

– Какой коварный Ришик! – хохотнул байкер, глядя на пунцовую официантку, которая явно собиралась вырваться из объятий собственного начальника, да только тот, улыбаясь, давать ей волю не собирался, просто-таки заявляя своими действиями права на эту девушку.

И единственным, что думал Харлей по этому поводу, было нетривиальное «ну наконец-то, млять!», а вовсе не то, о чем мог бы подумать любой другой на его месте.

Небритому рокеру с самого начала понравилась эта милая «вишенка на торте», просто даже на первый и его весьма суровый взгляд. Что уж стоило говорить о том, как она действовала на всю резко окультурившуюся банду в целом, и на всегда мрачно и злого Михася в частности?

Да тот даже в присутствии любимой Харлеевской зайчули так себя в руках не держал! Хрен ли байкеры, там все работники уже просекли, что пока милая Аришка находится в зоне видимости вечно не выспавшегося владельца клуба, причем с кофе или без, он будет спокоен и даже добродушен.

И только сам Мих до последнего не сообразил. Что он, блин, что рыжая, которая Полонского рядом с собой в упор не замечает (или не хочет? Тоже тот еще вопрос) – вот ведь два сапога пара! Не удивительно, что они так быстро нашли общий язык.

– Илья Алексеевич, – укоризненно посмотрела на него по-детски обворожительная синеглазка, явно собираясь провалиться со стыда под землю. И Харлей даже почувствовал укол совести… ну, секунд так на несколько.

– Кстати, что приперся-то, Алексеевич? – усадив Арину на стул за стойкой, насмешливо поинтересовался Мих и, вылив остатки недопитого и остывшего кофе, заварил всем чай, благо чайник закипел только пару минут назад.

– Так радостью с ближним поделиться, мать ее итить! – тут же расплылся в довольной улыбке Харлей. – С салона позвонили. Тачка на неделю раньше пришла, думал, вместе съездим, заберем.

– А я против, что ли? – выгнул брови Мих, тоже усаживаясь на стул. И насмешливо добавил, глядя на смущенную Арину. – Раз кое-кто все равно собрался от меня сбежать к подружкам.

– Миш…

– Да ладно, – фыркнул Алехин в кружку с горячим чаем. – Меня уже пару раз за пару дней тираном обозвали… Надо же как-то реабилитироваться.

– Ну, Миш!

Не выдержав, Харлей банально заржал. Вот ведь сладкая парочка из них вышла, а! Без году неделя знакомы, а уже подкалывают друг друга, как старые супруги!

В итоге договорились, что Риш все-таки убегает к работницам «Максимуса», которые явно собирались обсудить нового админа, а как освободится, обязательно позвонит Мише, чтобы тот свозил ее домой перед работой. Для чего это было нужно, парень при Харлее уточнять не стал, как и посвящать Арину в свои собственные планы.

А заключались они в том, что Мих, благополучно сгоняет с другом до салона, оценит доставленную «Бэху», после чего оставит соучредителя разгребаться с оформлением, а сам смотается на другой конец города для встречи с Шутом.

Так и получилось, правда, за одним небольшим исключением.

Переодевшись, Арина торопливо сбежала, категорически отказавшись от доставки до кафешки, сославшись на ее близкое расположение, и байкер, оценив добродушные подколки друга по этому поводу, отвез-таки его за машиной.

А по дороге посвятил друга относительно того, что работники решили преподнести в подарок новому админу… Харлей честно поржал, после чего попросил зарулить в ближайший цветочный магазин, где довел продавцов до нервного тика и заикания, но вытребовал-таки самый огромный кактус из тех, что у них был. Лично присобачил огромный серебристый бант на полутораметровую колючую дуру в кадке, после чего, ухмыляясь, подписал открытку и, оплатив все, велел как можно скорее доставить в клуб «ценный подарок не менее ценному работнику».

Мих заранее посочувствовал Эльзе, на случай, если у той отсутствовало чувство юмора, после чего все-таки уволок совладельца в автосалон.

Где уже сам действительно оценил новую модель черного кроссовера немецкого производства. Здоровый, с агрессивной решеткой радиатора, характерными «ангельскими», опасно прищуренными глазками, обманчиво-плавными линиями кузова, высокой посадкой и огромными колесами с шикарными литыми дисками. Данный монстр Харлею подходил идеально, о чем Алехин без малейшей лести своему партнеру и сообщил.

И тут же был отпущен на все четыре стороны радостным рыжебородом, оставшимся в гордом одиночестве в компании охреневшего от такого «счастья» работника автосалона, которому только предстояло оформить до конца все оставшиеся документы.

Бедные работники ГАИ так вообще еще не были в курсе, кто через час-полтора заглянет к ним для регистрации нового авто… Иначе бы заранее стали усердно молиться, ибо один из владельцев Максимуса спешил как можно быстрее закончить всю ненавистную бумажную волокиту, дабы наконец-то отметить покупку своего нового железного коня в компании собственной банды.

Правда, его лучший друг на тот момент думал совсем не об этом. Он быстро гнал не совсем новый, но проверенный и горячо любимый «Хаммер» фактически за черту города, еще до отъезда из автосалона связавшись с парнем, имеющим забавную кличку «Шут». Встретиться они договорились в небольшой кафешке, неподалеку от дома Арины.

Алехин приехал туда первым и, заняв угловой столик, подальше от входа и посторонних ушей, заказал себе кофе, даже не задумываясь. Машинально оглядывая пространство, профессиональным взглядом подмечая малейшие детали интерьера, начиная с круглых столиков с дешевыми потертыми скатертями, заканчивая мутными солонками и небрежной формой недовольных официанток, Мих отхлебнул глоток…

И едва сдержался от того, чтобы не вылить его прямо на пол.

Ну и… гадость же, блин!

– Не вкусно? – раздался позади него насмешливый вопрос и на стул, стоящий напротив, упал высокий парень лет двадцати, может, чуть больше. Высокий, спортивного телосложения, но довольно худощавый, с взлохмаченными чуть длинноватыми темными волосами. Сверкая свежими ссадинами на скуле и подбородке, он усмехнулся, указывая кивком головы на простую белую чашечку. – Ришка вкуснее готовит.

– Шут, – безошибочно определил Алехин, рассматривая своего утреннего телефонного собеседника вблизи, хотя и видел его раньше. Но в темноте, да еще и на нервах, облик его выглядел несколько по-иному. Сейчас же перед байкером предстал… Пожалуй, Мих бы не соврал, сказав, что он сам, лет так на десять моложе.

Аккурат к окончанию школы, когда он, в общем-то, еще был раздолбай раздолбаем, без оглядок на собственных предков, но увлеченный роком, байком и свободой, что они давали. Не задумывающийся о последствиях, живущий сегодняшним днем и предпочитающий развлекаться на полную катушку…

Одно время почти вся еще толком не сформировавшаяся банда болела этим, откровенно плевав на собственное будущее, всяческие законы и рамки. Даже выпускные экзамены лишь чудом не завалили. Благо тогда мозгов хватило взяться за ум и рассуждать куда более здраво, в чем сильно помог Харлей, который, хоть и был куда старше остальных, каким-то чудным образом оказался в их классе.

Почему это случилось, сам рыжий рокер предпочитал не распространяться.

А вот Шуту с «наставником» явно так не повезло.

– Леха, – просто представился парень, скидывая теплую куртку на соседний стул, оставшись в потертых черных джинсах, утепленных черных кедах и черной футболкой с изображением группы «Король и Шут».

– Миха, – просто представился хозяин «Максимуса», пожимая протянутую ему ладонь. Отодвинув мерзкий на вкус напиток, он откинулся на неудобную металлическую спинку стула, складывая руки на груди и разглядывая сидящего напротив парня.

– Ништяк, что ты без закидонов, – просто прокомментировал Шут его отношение. – В принципе, как я и думал. Потому за Ришку я спокоен. Так что ссорян за предъявы, был не прав.

– А если нет? – иронично выгнул брови Алехин, хотя на самом деле в глубине души ни разу не завалялся бравадой Алексея. Уж в ком, в ком, а в людях Мих разбирался прекрасно, и различить понты от реальных слов всегда мог легко.

– Я о тебе наслышан, – просто ответил парень, жестом отправив подошедшую официантку куда подальше. – И всю твою банду уважаю… Но если тронете Аринку, то тут уж извини, долго рассусоливать я не буду. И плевать на ваши статусы и мое восхищение.

– Любишь? – только и спросил байкер, внимательно наблюдая за выражением глаз своего собеседника. И тот его не разочаровал, усмехнувшись без сарказма:

– Обожаю. Ришка меня за уши тянет с самого детства, если б не она, я б уже давно уже сгнил. Так что, сам понимаешь, кто она для меня.

– Тогда с готами меньше связывайся и не заставляй ее вытаскивать тебя из ментовки, – насмешливо отозвался рокер в ответ.

– Мой косяк, не спорю, – откровенно поморщился Шут, ни капли не удивившись его осведомленности. Достав из кармана пачку недорогих сигарет, он закурил, но движения его пальцем и жесты ясно дали понять, что курил парень достаточно редко. И ухмыльнулся, глядя на вроде как парня своей соседки. – Но и ты меньше поводов давай этой дуре для ревности.

– Речь, как я понимаю, об Алле? – Алехин тоже закурил, переходя к самой сути вопроса. – Что ей нужно от Арины?

– Да ни хрена, кроме удовлетворения собственного тщеславия, – откровенно поморщился Шут, неумело стряхивая пепел в стеклянную пепельницу с едва заметным сколотым краем. Глубоко затянувшись, он пояснил. – Их предки – родные брат и сестра. У Алки старший братец есть, Колян зовут – придурок придурком, даром что где-то юрфак заканчивает. Сноб, млять… Там вся семейка такая. Муж где-то академиком плесневеет, заколачивая приличные бабки, маман их в военкомате пашет. Зато понтов… короче, как старшая сеструха, мамка Алкина не упускает случая нагнуть своего братца, пройтись по его семье, по нему и Ришке. Она-то сама счастлива: замуж удачно выскочила, свою безумную старую маман на брата спихнула и живет припеваючи… Благо, что та померла год назад, Ришке хоть дышать свободней стало.

– И ее отец это терпит? – не сразу поверив в услышанное, спросил Мих, машинально постукивая пальцами по столу. Понимание, почему его Ришик так отчаянно не хотела рассказывать о своей семье и сопутствующих проблемах с ней, стало вдруг более чем объяснимым.

– Ришка мне за это башку оторвет, – тоскливо вздохнул вдруг Алексей. Затушив окурок, он откинулся на спинку стула, вытягивая длинные ноги под столом. – Но ты знать должен. Если, конечно, серьезно относишься к простой официантке.

Одного взгляда Алехина было достаточно, чтобы Шут понимающе усмехнулся:

– Понятно. Запал конкретно. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же Ришка. От нее все мои друганы прутся, даже те, кто видел ее всего пару раз. Короче… бухает ее батя, Мих. Причем бухает по-черному, на пару с моим. Мне-то по боку, привык давно, а вот Аринке приходится тяжко – у меня мать рычит и хер кого пустит, а вот у соседки… Сам понимаешь, что творится у нее дома иногда. Херня война, если наши предки вместе загуляют, тут я спокоен. Но, млять, ее предок может и кого левого домой притащить, причем спокойно.

Байкер сам не заметил, как его руки сжались в кулаки, а пепел и уголек с сигареты упали прямо на скатерть, дымя и прожигая ее насквозь.

Ришик? Его маленькая, хрупкая, беззащитная, да еще и в компании пьяных, не контролирующих себя мужиков, которые и в трезвом-то состоянии явно далеки от всяких принципов и моральных устоев?

Да как… Как, бл*ть, ее собственный отец может это допускать?!

– Выдохни, – мрачно посоветовал Шут, раздавливая окурок в пепельнице. И, протянув руку, прямо подушечкой большого пальца затушил тлеющий на дешевой скатерти уголек, даже не поморщившись. – Понимаю, что тебя сейчас ломает. Сам постоянно на нервах, благо хоть Ришка всегда мне звонит, если у нее дома кто левый. Я ей давно уже щеколду на дверь в комнату врезал, да и сам каждый раз у нее торчу, когда до пьянки доходит. Но сам понимаешь, я не вездесущ. Рано или поздно дело херней оберется. И черт с ним, с ее батей, не жалко. Но вот Риша…

– Он ее бьет? – глухо спросил Алехин, вспоминая ссадину на лице девушки и понимая, что сейчас хочется зашвырнуть в стенку кружку и заказать банального коньяка, причем не взирая на его цену, качество и вкус. Просто глотнуть обжигающей высокоградусной жидкости, чтобы хоть как-то расслабить натянувшиеся нервы и заткнуть уже, кажется, не затыкаемый голос ярости, сжигающей его изнури.

Зашибись, млять… Неуравновешенные, молодые и свободные от предрассудков байкеры, у которых играет кровь, в ее присутствии даже матюгнуться лишний раз бояться, чтобы не обидеть ненароком. А ее собственный отец бухает и тащит в квартиру маргиналов, не задумываясь о том, что они могут сотворить с его дочерью на пьяную голову!

Не удивительно, что Арина так не хотела, чтобы он с ее родней знакомился!

– Он? – скептично вскинул брови Алексей, вертя в длинных пальцах зажигалку. – Я тебя умоляю. Он тряпка, Мих. Ни сеструхе своей слова против сказать не может, ни за дочь не заступиться. А Ришка у нас добрая душа, всё его жалеет, понимает и никому не жалуется. На нее он руку никогда не поднимет, уж поверь – я у них практически живу, насмотрелся за все время.

– Почему она это терпит? – не выдержав, Мих все-таки заказал себя стопку коньяка и, выпив явную паленую жидкость залпом, даже не поморщился, снова закуривая. Хрен с ним, с гаишниками, ему бы хоть как сейчас мозги в порядок привести, чтобы не прибить кого-нибудь ненароком! Да и такого количества алкоголя явно мало, чтобы опьянеть хоть чуть-чуть.

– Я так понимаю, Риш о себе вообще ни хрена не рассказывала? – понимающе усмехнулся Алексей и, заказав себе всего лишь бутылку пива, снова откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. После чего принял от подошедшей официантки запотевшую бутылку, сделал приличный глоток и задумчиво протянул. – Впрочем, зная ее, я не удивляюсь. Чудо, что она вообще на что-то согласилась, с ее-то принципами… Для нее хуже ничего нет, чем порочная связь с начальством, так что цени. Тот мудак из «Андромеды», где она раньше работала, еще пару недель назад в нашем дворе ошивался, а Ришка от него усиленно пряталась.

Рокер невесело усмехнулся, ничего не сказав в ответ.

Да уж… действительно, чудо, иначе и не скажешь!

В том, что это «волшебное» во всех смыслах решение было основано исключительно на общей симпатии и собственной настойчивости, Михаил признаваться не собирался. Этот вопрос на данный момент был далеко не самым актуальным…

– У Ришки семья была нормальной, в отличие от моей, – неожиданно заговорил Шут, спокойно рассматривая бутылку из темного стекла в своих руках. Голос его звучал ровно, ничем не выдавая истинное состояние своего владельца. – Мать, отец, старший брат, тогда еще адекватная бабка… Думаешь, Риш всегда была такой тихой и серьезной? Хрен там! Район у нас маленький, так что сам понимаешь, все держались вместе. Тем более те, кто жил в одном доме. Мы с Князем всегда угорали, что Аринка с ее братом должны были родиться наоборот – она пацаном, он девчонкой. Андрюха старше на год был, всегда сидел в уголке, да книжки почитывал, а она с нами по деревьям лазила, в войнушку играла, через гаражи прыгала, да в песочнице меня закапывала. Прикол, да?

У Михи брови вверх поползли помимо воли.

Ришик? Его хрупкий, нежный и вечно смущенный Ришик в детстве была сорванцом?

– Когнитивный диссонанс, – прокомментировал Алексей удивление рокера. А затем коротко хохотнул, увидев его скривившиеся губы. – О-о-о, понятно, уже просветила, да? Риш может… Короче, Мих, она до десяти лет такой была. С шилом в одном месте, задором и юмором, но долей ответственности, чего не сказать о нас. А потом… Вроде как предки ее поскандалили из-за пустяка, мать из дома метнулась и Андрюху с собой забрала. Аринка, естественно, как всегда со мной и Князем где-то на улице была… И слава богу! Короче, мать ее к подруге своей ночевать отправилась. А там… Дойти не успела. Глупый, идиотский несчастный случай – на них упал подъездный козырек. Ее сразу насмерть. Андрюха скончался через пару дней в реанимации.

Мих окаменел на некоторое время, пытаясь справится со свалившейся на его голову информацией.

Нет, он слышал от Олега, что у Ришика был только отец. Но что привело к этому, стало для него полной неожиданностью!

– Риш тогда в неадеквате была месяц, наверное, если не больше, – ногтями отковыривая этикетку с пивной бутылки, якобы равнодушно продолжил Шут. – Она все это время просто молчала, Мих. Просто молчала, не произносила ни звука, иногда только беззвучно плакала. И все это время прижималась ко мне. Ни к бабке, которая безостановочно ворчала уже тогда, ни к отцу, которому было просто пофиг на дочь, а ко мне. Ришка жалась именно ко мне в поисках защиты, прятала лицо на моей груди, заснуть могла только со мной в обнимку… Как думаешь, какого это было видеть? Особенно на фоне того, млять, что ее собственный предок, вместо того, чтобы вспомнить, что у него осталась еще дочь, через пару недель тупо и банально ушел в запой?

Миша промолчал, не зная, что ответить. Конечно, он осознавал, что у Арины есть свои секреты и своя история, и он прекрасно понимал, что настаивая на встрече с Шутом, он может услышать всякое…

Но такое? Как он мог подготовиться к подобному?

Да, его психика была далека от звания «нежной» и в своей жизни он успел повидать уже всякое, в том числе и гробы с телами тех байкеров, что по легкомыслию пренебрегали правилами дорожного движения и их соскребали с решеток радиаторов встречных фур; холеные тела друзей отца, павших жертвами происков конкурентов; бывших одноклассников, решивших попробовать наркоту… И многих, многих других.

Но это он, взрослый, самодостаточный парень.

А десятилетняя девочка?

– Риш изменилась тогда, – не смотря на него, добавил Леха, протягивая руку. Выбив сигарету из пачки, он неожиданно хмыкнул. – Я понимаю, что к такой откровенности ты вряд ли готов. Вы знакомы всего ничего и… Короче, Лександрыч, у меня сейчас только один вопрос: после всего, что ты услышал, твое мнение не изменилось? Аринка тебе до сих пор нужна?

– Не представляешь, насколько, – уверенный ответ сорвался быстрее, чем байкер успел его обдумать.

И только потом Алехин понял, что не соврал. Риш ему действительно нужна… Любая. Со всеми ее проблемами, комплексами, семейными обстоятельствами, положением и заморочками.

Просто нужна, как воздух.

Миш никогда не считал себя идиотом, способным влюбиться с первого взгляда. Но…

То, что он испытывал, просто находясь рядом с ней, не поддавалось никакому сравнению и даже банальному объяснению. И ее история совсем не пугала, даже наоборот: чем больше он о ней узнавал, тем сильнее ему хотелось оказаться радом с Ариной, крепко прижать к себе и уже никогда, никогда от себя не отпускать. И сделать все возможное, лишь бы ее больше ничего не тревожило.

Да, внезапные чувства пугали немного. Но не слишком.

Он уже давно почувствовал, что хрупкая, синеглазая и вечно смущенная официантка – его женщина. Именно его, а на все остальное конкретно наплевать.

Это как с байком. Когда ты почувствуешь, что он твой, на другие ты уже даже не взглянешь…

Если только холодным, равнодушным, мимолетным взглядом.

– Я рад это слышать, – вдруг улыбнулся Алексей. – Ришка ведь ни к кому раньше симпатии не испытывала. После смерти матери и брата ее повернуло чуток. Появилось гипертрофированное чувство ответственности.

– Ты, случаем, не вместе с ней учишься? – невольно усмехнулся Михей, услышав знакомые научные термины.

– Мы с Ришкой в разные колледжи поступили, так что я слился еще на втором курсе, – просто хохотнул Шут и сделал приличный глоток. Покрутив бутылку, он хмыкнул. – Я же говорил – я у нее частый гость. А если она не на работе, то по уши погружена в учебу. А ее старательный бубнеж конспектов я даже сквозь сон слышу. Вот и запоминаю на автомате. Знаешь, Мих… Аринка после похорон никакущая была, благо моя мамка настояла, и все это время она у нас жила. Наверное, только поэтому не сломалась. Я кое-как тогда на пару с Князем, друганом нашим, ее из того состояния выколупал… И в первый же день, млять, когда удалось вытащить ее на улицу, наткнулись на бабку ее. И ты думаешь, она внучку рада была видеть? Фи-и-иг. Та встретила ее наездом, какого хрена она прохлаждается, когда отец в загуле, а дома бардак и жрать нечего. Да еще и ляпнула, мол, лучше б Ришка умерла вместо Андрюхи, тогда хоть кто-то в семье толковый остался.

– Пизд*шь! – не выдержал Алехин, едва не раздавив в руке кружку, которую машинально проворачивал между ладоней, слушая рассказ Шута.

Сказанное им в голову влезать не желало. Как? Как можно было такое сказать ребенку, который только что потерял мать и брата?!

– Да я б с радостью, – мрачно хмыкнул Шут, смотря на него пустым взглядом из-под густой челки. – Да только я сам там был. До сих пор этот день перед глазами стоит, хотя лет нам было всего ничего. Как тогда дуру эту старую не прибил – не знаю. Ришка удержала, а потом просто с ней ушла. И всё. С тех пор как подменили нашу хохотушку и забияку. Тенью бегает, глазки прячет, а чужого мнения и осуждения жуть как боится. Заботы о своем долбанном семействе на себя взвалила, а как четырнадцать стукнуло, так еще и подрабатывать пошла. До этого ее предок хоть как-то сдерживался, а потом вообще во все тяжкие пошел. С работы его выперли, так что Аринка и за финансирование семьи взялась. И ведь слова против не говорила – ее батя в смерти жены и сына себя винит, вот и бухает. А соседка… ну ты понял.

– Это был несчастный случай, – глухо произнес Миша, смотря куда-то в пустоту, тщетно пытаясь собрать собственные мысли в кучу и привести их в хоть какое-то подобие порядка. – Стечение обстоятельств.

– В курсе, – поморщился Алексей и снова приложился к пиву. – Да только хрен в этом кого убедишь. Мол, не поругайся они тогда, ничего не произошло. Мол, он не мужик, настоять на своем не смог, и она ушла, из-за него и погибла… Короче, дохлый номер. Ришка-то со временем отошла, благо мы ее вытаскивали постоянно с собой куда-нибудь. Да только чувство вины перед своим семейством у нее никуда так и не делось. Вот не может она ему высказать всё, что думает по этому поводу. Это мне, как терпение лопнет, она может и по башке треснуть, да пацанам нашим мозги промыть. А с семейством своим никак.

Желание звездануть самому себе по голове байкер удержал с трудом, вспоминая, как он себя вел в порыве злости. Теперь-то понятно становилось, почему Арина, всегда думающая о других больше, чем о себе, тогда не сбежала, хотя перепугалась напрочь. Ей действительно было «привычно», как она и говорила, да только на самом деле причина этого крылась ни в ее соседе и его друзьях – с ними она явно была куда смелее.

Ей и дома всегда хватало всяких неадекватных личностей, наверняка впадающих в алкогольное буйство, а тут еще и собственный начальник на работе решил бедной девушке жизнь «подсластить»!

Идиот… причем клинический!

– Алка, – глухо напомнил рокер Шуту, доставая из пачки очередную сигарету. – А ней что?

– Да тоже ни хера хорошего, – скривился Алексей, отставляя в сторону бутылку, из которой не выпил даже половину. – Сам глянь: там счастливое семейство с двумя детьми, и там тоже. Типа соревнования, млять, устроили, у кого жизнь круче и детки лучше! А когда Ришка одна осталась, тетка зазвездилась и давай «добивать» неудачливых соперников. Да и Алку с Коляном научила, убедив их в собственных талантах, значимости и непогрешимости. Те и задрали нос. Сколько раз я ему его шнобель ломал, ты не представляешь… Да только не могу я же им всем вломить разом. Надо что-то покруче придумать, а что – я хрен знает.

– Есть вариант, – усмехнулся владелец клуба, доставая телефон. Набрав короткое сообщение, отправил его своему бывшему администратору и, отложив мобильник, все-таки закурил. Получив ответ, он коротко рассмеялся. – Кто б сомневался… Сейчас прискачет.

– Не буду спрашивать, что ты задумал, – с уважением посмотрел на него Шут и ухмыльнулся. – Но мне это уже нравится. Мне остаться?

– Не помешает, – задумчиво кивнул Алехин, медленно выпуская дым, обдумывая, что конкретно скажет, дабы до этой истерички дошло сразу, что второй раз ее жалеть никто уже не будет. Предупреждать – тем более.

– Один вопрос: Ришка-то сама где? – поинтересовался Алексей. – Кстати, Мих, я понимаю, что ты не дурак, но все-таки. Ей о нашем разговоре знать не стоит. Как и о том, что ты в курсе ее истории. Считай, она носила чисто информативный характер.

– Да понял, – откликнулся рокер, задумчиво барабаня пальцами по столу. – Обидится на обоих. С официантками они сейчас в кафе, посиделки перед работой устроили.

– Обидится. Причем конкретно и надолго, – согласно кивнул Шут. И невольно поежился. – И нет ничего хуже, поверь. Она ругаться не будет и тарелки бить тоже… Она просто молчит и смотрит в сторону, как будто бы тебя не замечая. И мне, млять, когда она такая, аж закопаться куда-нибудь хочется. Знаешь… ее уже не переделать. О других она всегда думает больше, чем о себе. Никогда ни о чем не расскажет, не пожалуется… Я запарился смотреть, как она себя принижает. Ей просто нужен кто-то сильный рядом, чтобы перестала на себе все тащить. А я всего лишь друг, сам понимаешь.

Мих просто кивнул, вращая зажигалку между пальцев. Он понял, что парень имел ввиду.

И нет, ничего не обещал, да и не нужно было.

Байкер не привык разбрасываться обещаниями и тратить слова понапрасну. Если он что-то для себя решил, то он просто брал это и делал. И теперь, когда решил взять на себя ответственность за Арину, причем хочет она того или нет, Михаил собирался довести начатое до конца, ни минуты не сомневаясь в принятом решении.

Да, он понимал, что его Ришик, если узнает, будет очень даже против того, чтобы он вмешивался в ее жизнь и хоть в чем-то ей помогал. Но…

Ключевые слова здесь «если узнает». Директор «Максимуса» далеко не идиот, чтобы действовать открыто.

Хватит ей уже в одиночку пытаться справиться со всем и сразу.

– Михаил Александрович, что вы здесь делаете? – и десяти минут не прошло, как в помещение кафе вплыла Аллочка, цокая шпильками, распространяя вокруг себя аромат слишком сладких духов. Остановившись около столика, она наконец-то заметила ухмыляющегося Шута и открыто поморщилась. – Да еще и с… этим?

– Сядь, – просто приказал Мих, кивая в сторону свободного стула. Причем таким тоном, что шатенка опешила… И медленно опустилась на указанное место, хлопая густыми ресницами, забыв даже скинуть теплое пальто. Только шелковый шарфик на шее ослабила, причем довольно-таки нервным жестом, не сводя взгляда со своего бывшего начальника.

На что Алексей показательно отодвинулся вместе со стулом. Но ничего говорить не стал.

– Михаил Александрович, что-то случилось? – осторожно поинтересовалась шатенка, попросив ленивую официантку принести ей зеленый чай с жасмином. – Зачем вы меня позвали?

– Да думаю вот, – откинувшись на неудобную спинку, Алехин задумчиво посмотрел на сидящую напротив девушку, которая если и нервничала, то вида не подала. – Башку тебе открутить за твои махинации в клубе или просто ментам отдать?

– За что? – испуганно округлила глаза Аллочка. – Какие махинации? О чем вы?

У Шута, который уже был прекрасно осведомлен о положении вещей, все равно глаза на лоб полезли в прямом смысле этого слова. Он посмотрел на перепугавшуюся шатенку и перевел взгляд на внешне спокойного байкера… Но снова от комментариев воздержался.

– Давай без фальшивых всхлипов и истерик на тему, что это не ты, – просто ответил Мих, складывая руки на груди. – У меня идиоты не работают. А вот слишком многое себе позволяющие идиотки, как оказалось, присутствовали. Думаешь, никто бы ничего в итоге не заметил?

– Но я действительно не понимаю, о чем вы, – справившись с первым шоком, откликнулась девушка и, забрав поданный ей чай, рассеяно помешала его ложечкой. – Михаил Александрович, неужели в клубе что-то случилось?

– Нечистый на руку админ случился, – хмыкнул рокер, не ведясь на невинное выражение лица. – Озвучить, на какую сумму ты нас нагрела или не стоит?

– Но я ничего не делала!..

– Хватит, – поморщился Миша. – Откуда ноги растут, мы уже знаем, так что можешь не отпираться. Значит так… Я закрою глаза на все твои махинации с договорами и левыми поставщиками. Деньги тоже можешь оставить себе. Но не рассчитывай, что сможешь теперь устроиться на любую мало-мальски приличную работу. И еще один момент – еще раз я узнаю, а я, поверь, узнаю, что еще хоть раз ты или твои родственнички приблизились к Арине ближе, чем на пять метров, ты просто и незатейливо сядешь. Вопросы есть?

Лицо Шута на данный момент просто надо было видеть… Теперь-то всем присутствующим, кроме самого Лександрыча, разумеется, стало понятно, для чего парень здесь сидел!

Как красноречивая гарантия того, если Алка не послушается и сунется снова к Ришику, Шут мгновенно сообщит об этом Алехину.

– Теперь, кажется, я начинаю понимать, – вдруг вздохнула Аллочка, помешивая отвратительно воняющий чай. – Михаил Александрович, извините… Но я была о вас лучшего мнения. Как вы могли на такое купиться?

– Чё? – не выдержав, нервно икнул Алексей, переводя взгляд с шатенки на нахмурившегося рокера.

Впрочем, тот сам ни хрена не понял. Но повторять за Шутом вопрос не стал, а просто закурив, потребовал и пока еще спокойно:

– Поясни.

– А вы никогда не задумывались, что в последнее время стало как-то слишком много совпадений? – вздохнула Алла, водя пальчиком по ободку кружки. – Не в моих привычках наговаривать на людей, но… Посудите сами. Как только у вас появилась Анна, с администраторами стали случаться какие-то неприятности. И все чаще и чаще их ловили именно на махинациях с документами.

– Думай, что несешь, – еще сильнее нахмурился Михаил, резко выдыхая дым. Уж в ком, в ком, а в Аньке он был уверен! Ни раз и даже ни два она их выручала, и никогда не давала повода в себе сомневаться. Ни на минуту!

– Она ведь вам админов находила, – откликнулась Аллочка, тяжело вздыхая. – И всегда не самых хороших… Все просто, Михаил Александрович. Она это делала специально, чтобы быть уверенной в том, что рано или поздно нового администратора поймают на воровстве, которого он не совершал. Анна сама проворачивала аферы, получала деньги и уходила, а винили в этом ту, кто работал после нее. И у рыжей появлялся шанс снова прийти и заработать. И так по кругу… Умело, не правда ли?

– Херню не гони, – байкер начинал откровенно злиться.

Да, им не везло с админами. И да, каждый раз спасала именно Рыж… Но, млять, он сам звал ее работать. Сам! Да и в самый первый раз, когда они только познакомились, не рыжая напросилась к нему, а ее собственный шеф, владелец автомойки и друг Харлея по совместительству, порекомендовал ее в качестве временного работника. Она у него, как оказалась, с подросткового возраста пахала, и тот знал Аньку, как облупленную. И ни разу, ни одного, мать его разу, не возникало хоть малейшей причины, чтобы в ней сомневаться!

Да и за деньгами она особо не гонялась и никогда не брала больше, чем заработает. И, надо признать, даже на подработки в клубе соглашалась далеко не всегда!

– Я правду говорю, – расстроено произнесла шатенка, обхватив чашку руками. – Я перед вами ни в чем не виновата… разве только в том, что пожалела сестру и взяла ее на работу. Помочь хотела, у нее ведь отец-алкаш… Правда, как оказалась, Арина недалеко от него ушла. Я всегда знала, что она такая же пропащая, как и он! Но нет, до последнего ей верила…

Мих откровенно пожалел о том, что женщин он не бьет. Ибо сейчас так хотелось заехать по лицу бывшему администратору, что сдерживался он с огромным трудом!

– Да ты охренела, родная? – а вот откровенно обалдевший Шут терпением явно не отличался. – Ришка тут причем?! Я, млять, лично присутствовал, когда ее Алик звал работать в «Максимус»!

– Так, конечно уговаривал, – согласно кивнула шатенка. – Ему нужна была красивая девочка, чтобы та помогала Солнцевой в ее аферах… а заодно отвлекала вас.

– Еще хоть слово в ее адрес, – тихо и ровно произнес Мих, медленно стряхивая пепел о край пепельницы, не глядя на девушку, вжавшую голову в плечи. – И я забуду о своих принципах.

– Ну, Михаил Александрович, послушайте! – почти взмолилась Аллочка. – Алик всегда был на стороне рыжей! Она с ним делилась, вот он притащил Арину! Сами посмотрите, сколько совпадений сразу! Не успела она устроиться, как тут же выставила меня негодяйкой, отправившей ее е первый этаж, хотя я этого не делала. Олег Геннадьевич тогда все неправильно понял! Именно Алик делал не понравившийся вам кофе, именно он попросил всех официантов спрятаться и нести напиток пришлось мне… И в итоге меня уволили. А кого потом отправили с кофе к вам? Правильно, Арину! Только ее рыжая научила варить ваш любимый кофе… Снова совпадение? Не думаю!

Алехин не ответил. Он машинально прокручивал в голове события тех дней… и с отвращением начинал понимать, что все произошедшее действительно походило на сговор, что в принципе, так оно и было. Но только на самом деле был его организатором? Как обычно Олег, просто желающий вернуть единственного толкового админа на работу… или?

– А дальше смотрите, что было, – воспользовавшись тем, что Мих не прервал ее, шатенка торопливо продолжила излагать свою версию событий. – Рыжая якобы находит нового админа, но слишком быстро. Заработать-то она ничего не успела! И тогда бедная несчастная Ариша якобы становится жертвой стажерки и, как следствие, та покидает должность. Чтобы меня не приняли обратно, она вытаскивает на свет доказательства собственных афер и приписывает их мне, а, чтобы такое не повторилось впредь, устраивает свою подружку, которая будет с ней делиться и которую вы проверять которую не будете, ибо вас активно отвлекает некое создание с невинными синими глазками!

Едва она успела закончить пылкую фразу, как Мих, не выдержав, треснул кулаком по столу так, что все предметы на нем подпрыгнули. Вздрогнула и сама Алка, а кроме нее, машинально дернулся и Шут, который сам-то, судя по всему, держал себя в руках с явным трудом.

При этом байкер смотрел прямо перед собой. Тяжело. Молча. Угрожающе…

– Я понимаю, что она уже вам понравилась, – вдруг грустно улыбнулась Аллочка, качая головой. – Не введитесь на ее ангельское личико и напускную скромность. У Арины гнилая душа и она сделает все, чтобы за ваш счет выбиться в люди. Вы не первый такой, Михаил Александрович. Не верите мне, спросите у Олега Геннадьевича – у него наверняка есть на нее досье. Прочитайте его и убедитесь, что Арина часто меня место работы, а ведь все из-за интрижек с руководством. Не верьте ей. А этому наркоману, что скорее всего поведал жалостливую историю про бедную, всеми донимаемую Аришу – тем более.

Надо признать, Шут на такое заявление не обиделся. А встретив взгляд рокера, просто развернул руки, лежащие на столе, ладонями вверх. Короткие рукава футболки никак не скрывали загорелую кожу и отчетливо проступающие вены… Абсолютно чистые, без каких-либо малейших следов.

Наркоманом Алексей никогда не был. Он даже травкой не баловался, откровенно презирая тягу к подобным сомнительным развлечениям. Выпить – да. Подраться? Легко! Но скатываться до состояния неадекватного и вечно дрожащего от ломки существа? Увольте!

– В любом случае, я вас услышала, – поднимаясь, спокойно закончила шатенка и, подхватив сумочку, вежливо кивнула. – Приятного вечера, Михаил Александрович.

И удалилась, громко цокая каблучками.

– Вот… сучка! – в повисшей за столиком тишине ругнулся Шут.

Взъерошив пятерней и без того лохматую шевелюру, парень закурил и, откинувшись на спинку, вытягивая ноги, хмуро произнес, смотря на молчаливого владельца клуба:

– Не верь ей, Мих. Я, конечно, не в курсях, что у тебя там происходит… Но слишком уж гладко чешет. Да и Ришка… Я, млять, голову даю на отсечение, что ни в какие аферы она не ввязывалась. Она, блин, меня с пацанами за каждую провинность гоняет, а что б сама… Хреня это все, отвечаю! Ну, если, конечно, ты на слово поверишь такому наркоману, как я.

– Угомонись, – хмыкнул Алехин, слегка расслабляясь. По крайней мере, настолько, что на него можно было уже смотреть без здоровых опасений за собственную жизнь. – Верить я ей не собираюсь. Но проверить кое-что все-таки придется… Позвони мне, если Алка все-таки сунется к Арине. Или случиться что-нибудь еще.

– Без вопросов, – отозвался тот, наблюдая, как рокер поднялся и, достав из кармана кошелек, бросил на стол пару купюр, а одну сунул под чашку с так и недопитым кофе. Затем, кивнув на прощание, Алехин ушел…

Догнал его Шут уже на парковке, когда директор «Максимуса» собирался садиться в машину.

– Ты вот что, Мих, – не торопясь застегивать куртку, не смотря на ледяной, промозглый ветер с холодными каплями и мелким снежным крошевом, Алексей серьезно посмотрел на слишком задумчивого байкера. – Аришку сегодня к себе после работы не забирай. Поверил ты сучке этой или нет – не знаю, но сомнения ей явно удалось подкинуть. Так что посиди, подумай, проверь, если хочешь… По Риш ни о чем не спрашивай. Она не поймет, ты ее заденешь, сам потом пожалеешь, да только поздно будет. Она такие выпады в свой адрес если и поймет, то простит вряд ли. Лады?

– Ее отец, – холодно напомнил Алехин, который и сам понимал, что в таком состоянии может наломать дров.

– На сутках до утра, – отмахнулся Шут. – Пускай она сядет на такси, я возле подъезда встречу. Согласен? Вот и чудненько… И вот еще что, начальник. Это обратно забери. Друзьям я обычно помогаю, а не продаю информацию о них. Всё, бывай. Удачи в расследовании!

И, впихнув в ладонь не успевшего ничего сообразить парня оставленные в кафе деньги, хлопнул его по плечу и ушел, сунув руки в карманы.

Хмыкнув, Миша машинально сунул купюры в карман и сел в машину, чтобы через пять минут разогнать внедорожник по трассе до огромной скорости, невзирая на погодные условия.

И хотя его приятно удивило, что Шут на самом деле оказался совсем не таким пропащим человеком, как казалось ранее, на душе у байкера было откровенно погано.

Да, бывшему админу он не поверил. Уж слишком складно говорила, обвиняя всех, кроме себя самой, уж слишком явно пыталась выкрутиться, обернув ситуацию в свою пользу.

Он не хотел и не собирался ей верить, вот только…

Шут был прав.

Зародить неприятные, разъедающие изнутри сомнения у Алки все-таки получилось.